Волки и мальчики-зайчики

Наверное, люди раньше были ангелами. Они умели летать и, скорее всего, были немного глупы – они не могли догадаться быть нечестными. Потому что так легко говорить правду, когда никто не торопит соврать… После прохождения своего пути они взрывались и грели энергией лучей Сверхновой. И это было гордо.
А сейчас приходится все время выбирать. То ли быть альтруистичным мальчиком-зайчиком в розовой маечке, то ли волком в овечьей шкуре, всегда готовым расстаться с невинным обличием и вгрызться в горло врагу. А враги часто бывают людьми лучшими, чем мы.
По ночам, когда все вокруг замирает и слышно лишь как течет время, щелкая шестеренками старинных часов, я остаюсь наедине с самим собой. Учусь признавать ошибки и строю планы. Грандиозные планы, которым никогда не сбыться – но в них легко верить. Утром, как всегда, зазвенит будильник и все забудется. Нужно будет вставать, ставить чайник на плиту, натягивать джинсы и мятую футболку – бежать по делам.
В суматохе дней забываешь свое предназначение. С возрастом вообще о нем забываешь.
В религиозных учениях баптистов нет понятия Ада. Люди делятся на тех, кто попадает в рай, и кто нет. И жизнь – лишь испытание, лишь маленькое мгновение перед обретением бессмертия. Неземной суд просит нас быть зайчиками, земная жизнь – волками. Бунтари этой системы известны нам как святые мученики. Это те, чью плоть по кускам рвали волки всю жизнь. А когда ничего не оставалось – они уходили в лучший мир.
Когда-нибудь мы снова станем ангелами. Сделаем первый неуверенный взмах крыльями и полетим.

Часть вторая.

[автобиографическая] (Лето 2004 года, День Рождения Крутских Данила)
… Затягиваюсь сигаретой, забивая легкие дымом до предела. Он оседает на сосудах и никотин впитывается плотью, как губкой. Голову приятно затуманивает – это как наркотик. Все на миг сдвигается и начинает плыть, менять цвет, а потом еще одно мгновение – и все становится прежним. Смотрю вниз, свесив ноги с окна двенадцатого этажа. Высоты я никогда не боялся, но, если бы я увидел себя со стороны – явно испугался бы. В принципе, после нескольких опрокинутых рюмок горькой и обжигающей водки как-то все равно. Даже если бы я сейчас упал вниз – особенно не удивился бы.
Подвинулся еще немного вперед. Теперь, если не держаться одной рукой за раму – точно свалюсь. Лишь бы сейчас никто не вошел – начнется визг, подбежит кто-нибудь, схватится, еще и столкнет нечаянно.
Да не, ну его нафиг эти эксперименты. Через часик-другой, когда сознание прояснится, буду ругать себя за такое поведение. Внизу идет знакомая девушка. Увидев меня, прикрывает рот рукой, застыв в изумлении. Машу ей рукой. Она автоматически машет в ответ, потом крутит пальцем у виска. В примиряющем жесте поднимаю руку и затаскиваю ноги обратно в комнату.
Скучно, люди.
Где-то шумит народ. Звякают рюмки, поскрипывают руки, топают ноги в хаотичном ритме. Пьют, едят, танцуют.
Именинник готовит свое фирменное блюдо – мясо по-французски. Бурда такая, честно говоря… Но ради приличия надо съесть пару кусочков и обязательно похвалить.
Достаю мобильник и пробегаюсь по контактам телефонной книги.
Некому звонить. А так хочется поговорить сейчас с кем-нибудь… С человеком, которому не надо рассказывать про учебу, не надо вежливо и понимающе мычать после каждой фразы этого человека. Да хотя бы так просто – помолчать в трубку и ощутить присутствие этого человека.

… Сижу на качели. Пасмурно, льет дождь, мое тело мерно покачивается, промокшая сигарета зашипела и погасла, пиво в бутылке смешалось с дождевой водой.
Чувствую себя чужим. Может, не умею жить как другие – не научили. Чувствую, как с каждой секундой замыкаюсь в себе, что мне гораздо комфортнее сидеть вот так, в одиночестве. Конечно, еще пару часов назад я был со всеми, смеялся, лежал с другом на подушках под столом, тушил сигаретные бычки в салате и смотрел по сторонам – не видел ли хозяин дома.
А сейчас, когда пьяная эйфория прошла, снова стало скучно и как-то не по себе.
Сосредоточенно смотрю на носок туфли, хотя ничего интересного там нет.
Мимо проезжают машины, приветливо помахивая мне дворниками. В них сидят строгие безнессмены – в этом районе водятся только такие. Заправив галстуки в нагрудный карман и высунув в окошко волосатую руку с приличным кольцом, они давят гашетку и едут домой, где их ждет жена, дети, а может – банка пива и попсовое телешоу по ТВ.
Всякое бывает. Думаю, что когда вырасту – буду холостяком, и заведу себе большую собаку. Буду с ней разговаривать, впрочем, не переходя границ паранойи.

Наверное, лучше быть волком.
Вот зайти сейчас в квартиру, послать всех нах, прийти домой, сесть готовиться к входным экзаменам в университет, потом устроится на хорошую работу, вечером – сесть в дорогое авто, заправить галстук в нагрудный карман, и ехать, не замечая сидящих на качелях пьяных мальчиков-зайчиков…