Соединить Маска

А знаете, так сложно!
Так сложно улыбаться так, как будто тебе хорошо. Улыбаться собственному плохому настроению. Улыбаться тем, кто лучше тебя. Ну, по крайней мере, я так считаю.
Мне уже очень сложно сдерживаться. Но нельзя дать эмоциям выбраться наружу из потайного убежища. Знаю, всё это глупо и по-детски. Избитая фраза всех, кому от 15 до 25. А так хочется дать волю себе, так хочется, чтобы в ответ тебя обняли и ответили тем же. Но нет, я же знаю, что так не будет. Всё будет просто. Будем избегать встречи взглядов. Хотя взгляды те будут, наверное, вовсе не красивые. Они будут насмешливыми. С обеих сторон. Только с одной стороны – искренне, а с моей – нет. Потому что всё равно надо надеть маску, даже если тебе очень больно. Всё равно надо держать себя в руках, даже после «прорыва» всех твоих чувств. Маска – дань Господня. Маска служила, служит, и будет служить. Маска была, есть и останется навеки.
Потому что я люблю его. Наверное, люблю, не знаю точно. Хотя, наверное, люблю потому, что он недоступен. Я выстроила логическую цепочку. Если ты нравишься человеку, а потом он от тебя отдаляется, ты его начинаешь любить. Не за то, что он милый, приятный, добрый, красивый. А за то, что он недоступный. И любит какую-то дуру. Жизнь – штука сложная.
Маска нужна для исправления всех наших бед. С маской мы всё забываем. Наш мозг атрофируется и мы становимся похожи на … Не знаю на кого. Мы становимся другими. Это как трясина. Как болото. Засосёт – плохо, не засосёт – хорошо. В восемнадцатом веке все носили маски. Все были подвластны воле других, иных. Маска – дань Господня.
Я люблю его за то, что он есть. За то, что он не очень рядом, и не слишком далеко. За это, пожалуй, стоит любить. Стоит любить за то, что делают чувства с человеком, они заставляют и дают жизнь. Чувства – грех. Но они творят и вьют свои гнёзда. Они одним махом срубают головы. Как в восточной Азии. Век назад. Но они умели любить. Но они умели скрывать. Не тот век, не те традиции.
Если бы все в мире носили маски, я бы тоже носила. Стадное чувство. Но так как все за «искренность» в отношениях, за «праведность» в мыслях и за гулянки до утра, я буду носить маску с дискомфортом. Я отличусь во мнении.
И всё-таки я люблю его за то, что он не такой. Нет, он, конечно, такой, но не как все. Он странный. Но не совсем. Везде у него дистанция. И это божественно. Во всём есть особая привлекательность. Тьфу, ненавижу мужской стриптиз. Причём здесь это? Нет смысла. В стриптизе нет никакого смысла, особенно в мужском. Потому что он искусственен. Он уродлив. Там все в масках. А он такой, какой он есть, точнее он такой, какова его маска.
Весь мир наш – маска. Спасение от безделья, малодушия и простоты. Все мы как змеи. Идём извилистыми путями. Всем руководит общество. Оно тоже в маске, ему тоже мозги запудрили. Кто? Они же сами. Принципиальные моральные устои. Общественное мнение. Это – чистейшей воды Маска, глупейшая маска, являющаяся спасением от деградации. Потому что все боятся, всем страшно. Всегда было, и всегда будет.
А я люблю его.