Вдоль лезвия клинка

Я оседлал лёгкую дугу мраморного аркбутана, и свесив ноги наблюдал, как файры дерутся из-за птенцов кенара, которых облюбовали себе на ужин. Уделив зрелищу ещё некоторое время, я отвернулся – оно мне наскучило. Заложив руки под голову, я растянулся на тонком мостике, призванном передавать напряжение меж сложных частей гигантской архитектурной конструкции дворца.
Мрамор был прохладным, как раскинувшиеся надо мной просторы Небесного купола. Тропки холода пролегли от моих скрещенных рук, меж лопаток и вдоль центра спины, неприятно акцентируясь на пояснице. Заставив себя не обращать на это внимания, я уставился в стылую зелень неба. Жаль, что весна в этом году пришла в наше царство будучи совсем не в духе. Её глашатаи – юго-восточные ветра, то и дело таскали холодный воздух по Долине и вдоль всего побережья Тропы Звёзд. Хотя, в этой природной вредности был и свой положительный момент - откладывалась весенняя навигация. Поэтому я пока что прохлаждался в Долине, вместо того, чтобы бороздить тёмно-фиолетовые полотна морей, морщась от ледяных брызг и кутаясь в подбитый мехом плащ.
Глядя на прозрачно-зелёный лёд неба, я вдруг почувствовал, что тоскую по теплу и…., наверное, по прошлому.
Я вздохнул, позволив тонкому трагизму внезапной грусти равномерно затопить моё сознание. А ведь когда-то, я был для Эли не менее важен, чем её сердце – этот мир.
На мои губы наползла отрешённая улыбка, когда я вспомнил, какой она была глупой и неуклюжей в первые годы нашего знакомства. Однако, уже тогда, сестрица полагала себя великим мудрецом, чем сильно раздражала Габи, да и меня частенько.
Я рассмеялся в голос, припомнив, о том, как она владела клинком. Это был полный ужас, но Её, тогда ещё не коронованное, Величество, считала что крута. Я совсем не собирался ни чему обучать её, просто хотел сбить эту необоснованную спесь. Когда же опомнился, понял, что научил Эли половине того, что умел сам – она всегда была невероятно хитрой.
Так как было глупо останавливаться на полпути, я продолжил обучать её.
Поймав себя на том, что не моргая гляжу в небо с застывшей на лице блаженной улыбкой, я снова рассмеялся, на этот раз с самого себя.
- Не нужно ни красться, ни скакать горным козлом, просто танцуй. – говорил я своей важной ученице. – Скользи, словно выводишь лёгкие плавные па, и наслаждаешься танцем.
- Я не люблю и не умею танцевать. – проворчала она. – Поединок – это драка, а не светский приём.
От внезапной догадки, я рассмеялся так громко, что на лицо Эли наползла тень обиды. Но мне было всё равно.
- Вот почему у тебя выходит так неуклюже! Ты же просто зануда! Ты прикрываешь свою косолапость чопорностью. – я продолжал веселиться, наблюдая, как её черты каменеют от злости.
- Если бы мне было дело до того, что ты обо мне думаешь, я пошла бы к другому учителю. – сказала Эли ожидая, когда я устану от собственного смеха.
Поняв, что ради того, чтобы получить то, что ей нужно, наша новоиспеченная царевна готова вытерпеть любые невзгоды и унижения, я быстро успокоился, и мы приступили «мучить» заученные приёмы. Я решил, что тоже буду упрямцем, и пока не заставлю её двигаться правильно, ни за что не отстану, пусть даже на это уйдёт несколько длинных этернианских лет.
Я приподнялся на локтях, подумав, что ужасно хочу, чтобы она сейчас оказалась рядом и разделила мои воспоминания. Хоть мне и часто достаётся от венценосной сестрицы, я обожаю её общество, а когда не вижусь с ней, пусть и не очень долго, душевная тоска начинает причинять мне физическую боль.
Я закрыл глаза, вспоминая, как часто засыпал, положив голову к ней на колени, как делая вид, что это случайность, сжимал во сне её руку.
Снова опустив голову на дугу аркбутана, я уставился вверх. Небесный купол пересекла жемчужно-лиловая цепь прозрачных перистых облаков. А тогда я всё-таки добился своего – Эли научилась боевому танцу. Правда на это действительно ушли годы.
Она всегда понимала, что делает, понимала, что означает искусство владения клинком, его философия гармонии духа и движений тела. Поющие стальными голосами тяжёлые, смертельно заточенные полотна были ещё одним органом чувств – способом познания мира для воина. В кружении боевого танца рождалось наше уникальное чувство Грани – ощущение мира, замершего в едином кристальном моменте настоящего. Это чувство, когда воздух вокруг стекленеет, и окружающее пространство ждет твоих движений, каждое из которых безупречно, неотвратимо, единовозможно. Сталь тянется к стали, сталь тянется к плоти, чтобы спеть, чтобы испить….
       Когда бой окончен, наступает чувство, будто ты вынырнул из ледяной проруби. Бусинки льдинок нагреваются, медленно стекая с твоего сознания, возвращая его миру реальности. И ты смотришь в глаза стоящему напротив, и видишь то же, что чувствуешь сам в этом момент. Он знает правду – сакральную истину касты воинов – у нас один путь, он прост и прям, потому что идёт по лезвию клинка.
Я всегда видел этот путь в глазах Эли – холодный отблеск смертоносной стали, так похожий на тропки пустыни бесконечности, густо устланные звёздной пылью. И это нас ещё больше роднило. Наверное, всё-таки, тогда я не бросил её тренировать именно по этой причине. Или потому, что уже слишком сильно любил. Хотя, какая, в принципе, разница.
Вспомнив наши бесчисленные поединки, по моему телу прошла лёгкая дрожь – вторящий памяти мышечный резонанс. Вместе с приходящей к движениям уверенностью, крепли её Драконьи когти и заострялись грани крыл. Я стал любить Эли ещё сильнее, а зверь во мне начал её бояться.
Я поднялся, подобрал под себя ноги и, выпустив изумрудно-чёрные крылья, устроился на узкой поверхности аркбутана по птичьи.
А ведь Эли могла бы, памятуя о прошлом, попросить меня, а не Ричи, обучать владению клинком своего драгоценного ученика Хану. Неужели она думает, что я, уронив себя до примитивной ревности, стал бы плохо тренировать мальчишку.
Я фыркнул собственным мыслям. Нет, она ведь меня тоже любит. Я хмыкнул, вспомнив одну её фразу – «только на свой лад». Что ж, пусть даже и «на свой», но ведь любит. Мне сейчас и этого хватит, а что будет потом…. Хм…. У меня в запасе есть всё время этого мира плюс вечность.
Я поднялся и, закрыв глаза, упал вниз с узкой дуги аркбутана. Восходящие потоки воздуха пытались распахнуть мои сложенные крылья, но я ждал – ещё рано. Ещё метров пятьдесят….
Теперь!
Резко раскинув крылья в стороны, я позволил ветру подхватить меня, и стремительно взмыл вверх. Ажурные детали башен мелькая ускользали вниз: арки, мосты и лестницы пробегали словно полосы горизонтальной ограды. Наконец я оказался над башнями и, поймав подходящий воздушный поток, стал плавно, по спирали, огибать дворец.
Я рассчитал свой полёт так, что приземлюсь точно против подножия Южной, королевской башни. Пока же, где-то минут пятнадцать-двадцать, мне предстоит размеренное круговое планирование. Это ещё один образ моего существования, помимо хождения по морю и боевого танца. В эти минуты я всегда счастлив, вот только если бы видеть рядом отблески на серебряных крыльях Эли….
Медленно падая вниз, я думал о летучих кораблях шииданов, воздушных кайтах Фалько, синих парусах моего флагмана и….
- Держи клинок так, чтобы он был продолжением твоего предплечья. Не смей сгибать кисть!
- Я ещё не привыкла, он такой тяжёлый. Всё….
- Направь Силу в руку прямо из сердца, как я тебя учил. Помнишь: зелёные и серебристые нити. Стой, зачем так сильно?!
- Чёрт! Рука сплавилась с рукоятью!
- Так даже лучше. Нападай!
Я падал вниз, я падал в воспоминания, плавно, по спирали. Я мог изменить всё в единый миг, словно одержав победу всего одним ударом клинка. Я мог бы, но…. Я медленно падал вниз, к подножию королевской башни.