Теплоход Суворов

 Это был 1983г -- мой последний курс в Ульяновском электро-механическом техникуме. На дворе стоял май-июнь. До защиты диплома оставалось буквально один-два месяца.
       Странное какое-то это было время. Собственно, странность его заключалась для меня в том, что по всему городу, начиная в 1980г, сливочное масло начали продавать по талонам по полкило на нос, а торты начали делать исключительно на маргарине или комбижире. Вы можете себе представить эту гадость? Наш советсткий маргарин в сладком креме в тортах! Почему мне это так врезалось в память? Да потому что есть это было абсолютно невозможно. Сначала мы ещё соблазнялись их внешним видом - всё-таки кулинары-профессионалы умели красиво выложить крем. Но пару раз нагревшись на этой лаже, мы перестали покупать эти чёртовы торты вообще.
       А потом вслед за сливочным маслом из города исчезло и какао и, как следствие этого, исчезли с прилавков и все шоколадки и шоколадные конфеты. А через некоторое время взамен появились соевые плитки. Вот где мерзость-то была!!! На вкус это было очень похоже на пластилин шоколадно-молочного цвета.
       Как-то раз, выходя из магазина я услышала, как какой-то малыш канючил и выпрашивал у матери купить ему "шоколадку", т.е. ту самую соевую плитку. Мне стало не по себе. Я с ужасом осознала, что если так пойдёт и дальше, то запросто может вырасти целое поколение детей, совершенно не представляющих себе, что такое настоящий шоколад.
       Помнится, соскучавшись по сладкому, я даже пробовала покупать сорбитовые плитки -- с тех пор я без ошибки определяю сорбит даже там, где он не указан в инградиентах. С голодухи я тогда накупила этих плиток штук пять, но не смогла съесть и половины плитки. Грызть их было всё равно, что жевать подслащенную свечку. Так они и провалялись у меня в столе года три, пока однажды, окончательно не озверев, я не выкинула их в помойное ведро. Несчастные диабетики -- ведь им-то приходилось все сладости есть исключительно на сорбите. Как я им сочувствовала!!!
       И вдруг в 83-м году, как раз накануне моей защиты в техникуме, начали опять продавать шоколадки. Я накупала их штук по пять-шесть, всяких разных... Помню, меня саму раздражала моя же привычка смаковать шоколад. Я откусывала по крохотному кусочку и держала его во рту до тех пор, пока он не всосётся сам собой весь полностью. Только после этого я решалась откусить второй крохотный кусочек. Мне почему-то казалось, что так старики, прошедшие голод военных лет, должны были его есть. Поймав себя на этой мысли, я решила во чтобы то ни стало избавиться от этой привычки, для чего и начала покупать шоколад в таких диких количествах. Я просто заставляла себя откусывать большие куски и нормально их разжёвывать, не дожидаясь, пока они сами растаят.
       В тот воскресный вечер мы с Некрасовой поехали на Венец. Так назывался мемориальный комплекс в центре города на обрыве над Волгой. Он тянулся от гостиницы "Советсткой" через площать Ленина, потом переходил в бульвар Венец, прямо над обрывом. Дальше шёл пед.институт и уже непосредствено сам Мемориал и гостиница Венец, которые были выстроены к сто-летию со дня рождения В.И.Ленина.
       На бульваре, который больше походил на небольшой парк, у нас была наша любимая скамеечка. С неё лучше всего был виден волжский мост, а кроме того она стояла неподалёку от нашего самого любимого в городе здания -- краеведческого музея. Почти каждый вечер мы с Некрасовой приезжали сюда. Нам нравилось, что народу в этом месте совсем мало, а прямо над нашими головами за скамейкой в кустах заливаются соловьи. Мы могли, не стесняясь, в полный голос обсуждать наши девчачьи проблемы, я могла так же не стесняясь набивать полный рот шоколадом и не бояться ничьих удивлённых или осуждающих взглядов. За всё время может быть пару раз всего-то мы услышали из-за кустов чей-то смех и коментарии по поводу нашей болтовни и тут же высказали всё, что думали в адрес подслушивавших далеко не в самой деликатной форме. Однако никто с соседней аллеи не пришёл и разбираться с нами не стал.
       Уже вечерело и сумерки начали опускаться над городом. Мы сидели и ждали, когда же стемнеет совсем и зажгутся фонари, чтобы пойти к музыкальному фонтану, выстроенному на бульваре Венец совсем недавно. Главной фишкой в этом фонтане была не музыка, а разноцветные огни, танцующие ей в такт. В то время это было так необыкновенно для нашего города, что собирались толпы людей посмотреть на это чудо.
       Мы сидели на нашей лавочке и болтали. Ольга обратила внимание на странный теплоход, идущий по реке. Её удивило, что он не зашёл в порт. А я в который раз подивилась её познаниям жизни и способности замечать такие вещи. Я вообще заметила его только тогда, когда он проходил уже прямо перед нашим носом.
       Вдруг над мостом взлетела зелёная ракета. Мы удивились -- обычно в Ульяновске ракеты просто так не запускали. Их и непросто так практически не запускали. Ольга продожала умничать и начала мне рассказывать, что вот сейчас через мост должен пройти челябинский пассажирский поезд. Но вместо него почему-то пустили грузовой. "Наверное, челябинский опаздывает" -- сказала Некрасова.
       Через некоторое время она закричала -- смотри-смотри!! И вытянула руку в направлении моста. Я почему-то решила, что запустили ещё одну ракету и начала искать её в темнеющем небе, но так ничего и не обнаружила. Ольга же сказала, что там на мосту было какое-то странное свечение, как искра.
       Через некоторое время из-под моста вышел теплоход. Ольга сказала, что он вышел не из того пролёта, под которым обычно проходят все теплоходы. И откуда только она знает, под какими пролётами они идут?
       А тем временем странный теплоход отошёл от моста на несколько метров и начал вдруг разворачиваться на 180 градусов. Повернувшись носом к мосту, он, однако, никуда не пошёл, а опять начал крутиться на одном месте. Мы сидели и наблюдали за ним, пытаясь хоть как-то объяснить для себя такое странное явление. Но ничего умного в голову не лезло и мы начали сочинять историю, что на теплоходе гуляет свадьба и народ заодно подпоил и капитана -- поэтому он и в порт не зашёл, и теперь так странно вытанцовывает посреди реки -- должно быть сел на мель.
       Понаблюдав ещё немного за необычным танцором, мы пошли к фонтану. Но к нашему великому разочарованию музыку в этот вечер не включили и разноцветные огни тоже не плясали под водой. Вечер был тёплый и тихий, погода прекрасная и все лавочки вокруг фонтана были заняты. Дав пару кругов от краеведческого музея до пед.института, но так и не дождавшись цветомузыки, мы поехали домой.
       А на утро мама мне рассказала, что на том теплоходе произошла страшная трагедия. Когда он проходил под мостом, он действительно пошёл не в тот пролёт и дном моста на теплоходе снесло вторую и третью палубы. Это было воскресение, теплый летний вечер, теплоход этот -- один из самых крупных туристических теплоходов на Волге, "Суворов". Практически все пассажиры были на палубах -- в кинотеатре и на танцах -- так что жертв было очень и очень много!
       Мне нужно было ехать в техникум и ехать надо было как раз через волжский мост. Но автобусы в тот день ходили ужасно. По дороге девчёнки из техникума рассказали мне, что по радио передавали, будто вчера сбежали несколько заключённых, которых везли по этапу из городской тюрьмы. И действительно, на подъезде к мосту каждый автобус, каждую машину проверял армейский патруль с автоматами наперевес. Это было страшно!
       Но ещё страшнее мне стало, когда мы въехали на мост. На мосту была пробка и машины еле двигались, так что когда мы проезжали мимо того места, где произошла авария, я рассмотрела во всех подробностях место трагедии. Было очень хорошо видно, что там оказались смяты буквально в монолит, как минимум три вагона. Опоры моста прогнулись и мне показалось, что я даже увидела трещины в металле.
       Ещё когда мы подъезжали к мосту, я видела на запасных путях цистерны с нефтью. Только сейчас я поняла, каких диких размеров могла достигнуть катастрофа, не успей эти цистерны проскочить.
       Вечером мне позвонили мальчишки из нашего танкового училища и рассказали, как их подняли среди ночи по боевой тревоге и отправили разбирать этот завал. И как они были несказанно рады, что их не заставили вылавливать трупы из воды -- этим занимались спасатели подводники.
       Через пару дней завал на мосту всё-таки разобрали, но опоры долгое время ещё хранили следы аварии. По городу поползли слухи один невероятнее другого. Как-то раз мне удалось подслушать, как какая-то бабка рассказывала пассажирам в автобусе:" Как только вагоны разобрали, так мост-то и развалился..." Мне было противно и смешно слушать эти сплетни.
       Долгое время потом ещё стоял изуродованный теплоход на заволжском берегу на запасной пристани. И долгое время ходили ещё по городу слухи о выловленных из Волги оторванных руках, ногах и изуродованных трупах. Был слух, что километрах в трёх вниз по Волге выловили чудом спасшегося младенца, но так это было или нет -- никто с уверенностью сказать не мог. А ещё говорили, что удалось поднять со дна рубку и в ней был обнаружен рулевой с прострелянной головой, и что комиссия, назначенная для расследования этой трагедии, установила, что капитана в этот момент на мостике не было, что будто бы у него разболелась голова и он, приняв снотворного, уснул у себя в каюте.
       Волжский пляж надолго опустел -- люди боялись заходить в воду. Боялись наткнуться на останки погибших...