Человек с саквояжем

Собака друг человека…

Свежий морской ветерок, как бы играя и шутя, растрепал кудри пятилетней девчушке стоящей на причале в розовом платьице и белых сандаликах, и поедающей сладкую вату огромных размеров, пронёсся далее – вглубь города, сорвал несколько старых листьев с древнего тополя, растущего уже много-много лет в центре города, взмылся вверх между двумя высотными домами и подхватил окурок, брошенный с восьмого этажа. Недокуренная сигарета выбросила тысячи искорок и присоединилась к опавшим листьям, танцующим вальс вдоль тротуара. Постиранные простыни похлопали по лицу проезжающего мимо мальчика на детском велосипеде с приставными колёсиками, а капли заиграли на солнце, образовав радужное сияние.
Дети в песочнице оторвались на мгновение от строительства куличиков и весело провожали глазами радужные линии в воздухе.
С третьего этажа пахло подгоревшей манной кашей, а кухонный вентилятор, задыхаясь, выплёвывал порции дыма и запаха, сопровождая своё недовольство пластмассовым тарахтением.
За углом дома поскрипывала рукоять водокачки, пустившей ручей по дороге, потому как слив был забит жестяной баночкой из-под «Колы». После послышалось журчание и характерный звук, набирающихся водой вёдер.

Двор жил своей тихой и мирной жизнью…
Во дворе у входа в парадную, на скамейке сидели мамы с колясками и мило вели беседу. Соседка с первого этажа поливала с балкона растущие под окнами цветы и зелень.
Из кустов раздалось недовольное шипение и мокрая кошка была вынуждена сменить своё тёплое, насиженное место. Дворовая чёрная собака Тикси, лежащая под столом, на котором пенсионеры вечерами играли в домино и карты, приоткрыла глаз, заметив, что кошка выбежала на дорогу, но не отреагировала на это и продолжала спокойно спать под столом, поскуливая во сне от собачьих кошмаров…

Человек в шляпе нёс тёмный плащ в одной руке, а во второй у него был большой докторский саквояж. Саквояж был чёрного цвета и слегка потёртый с одной стороны. Человек шагал спокойно и размеренно, думая о чем-то своём и не замечая, окружающих.
Приблизившись к своей парадной он снял шляпу и по приветствовал молодых мам, а также соседку, закончившую полив и сворачивающую шланг. Дамы отреагировали приветливо и пожелали доброго дня человеку с саквояжем. Переступая через ручейки воды, он поднялся по лестнице и зашёл внутрь.

Изнутри подъезд был не очень новым, но жители поддерживали его состояние и поэтому, выглядел он довольно неплохо. Человек нажал на кнопку лифта, слегка подпорченную дворовыми сорванцами, и она откликнулась красно-оранжевым свечением.
 На руке, на безымянном пальце у него было обручальное кольцо с узором, которое сверкнуло на секунду жёлтым цветом, отражая лучи солнца, осветившего окна подъезда.
Шум лифта усиливался, указывая на приближение кабины. Человек тяжело выдохнул и шагнул в открывшуюся перед ним дверь. Зайдя внутрь лифта, он нажал на цифру восемь и лифт, поскрипывая, закрылся и взмыл вверх.

Лифт взмыл вверх, возносясь над дворовой суетой, оставляя где-то внизу мокрую кошку, облизывающую свои лапки и растворяющуюся в воздухе цветную радугу. Троса скрипели, наматываясь на барабан, но вскоре замолчали. Человек с саквояжем вышел из лифта, повернул направо и направился к двери. Подойдя ближе, он поставил саквояж на пол, пошарил в карманах плаща и достал ключ. Замок щёлкнул и дверь открылась. Человек обернулся, убедился что в коридоре никого нет, а соседи не прильнули к своим дверным глазкам, поднял саквояж и переступил порог.
В квартире было темно, потому, как плотные шторы не пропускали солнечный свет. Внутри было убрано, только на кухне и в маленькой комнатке, позади ванной были разбросаны кое какие вещи: бумаги, целлофановые мусорные мешки и пакеты из продуктового магазина. На столе в маленькой комнатке лежала стопка фотографий и несколько писем. В приоткрытой столешнице лежали перетянутые резинкой старые документы и паспорт.

Человек положил плащ и шляпу на стул в прихожей, саквояж оставил в коридоре и, не снимая обуви, проследовал на кухню. По пути он приоткрыл дверь в ванную и запах медикаментов наполнил квартиру. Человек осмотрел задумчивым взглядом помещение и закрыл дверь. На кухне на плите стояла кастрюля с бульоном и огромным куском мяса. Человек отодвинул кастрюлю, достал сковороду и поставил на плиту. Налив подсолнечного масла, подождал пока температура будет достаточной, чтобы поджарить кусок свежего мяса, которое лежало в холодильнике, урчащем возле окна.
Сковорода зашипела, а мясо стало темнеть, теряя свой розовый цвет, становясь коричневым. Запах жаренного наполнил кухню и возможно, даже проник в коридор и щели дверей соседей, так как окна на кухне были закрыты.
Человек достал из холодильника приготовленный салат, зелёный горошек и выложил красиво на тарелку. Мясо приготовилось достаточно быстро, но человек предпочёл его жарить не до готовности, на британский стиль, оставляя немного крови в середине сочного кусочка.

На белой скатерти были выложены столовые приборы, а на большой фарфоровой тарелке красиво лежал кусок мяса и овощи. Человек налил красного сухого вина в высокий бокал, положил белую большую салфетку на колени и приступил к еде. Отрезав кусочек мяса и поднеся его ближе к лицу, вдохнул аромат. Мясо было приготовлено первоклассно по всем правилам рецепта. Попробовав, он запил вином и глубоко вздохнул…

На следующее утро к подъезду подбежали несколько собак, сели напротив входной двери и стали ждать. Ждать им пришлось до восьми утра, до тех пор, пока человек с саквояжем не вышел на улицу. Увидев свору собак, он улыбнулся, а собаки в ответ завиляли хвостом и стали жадно засматриваться на большой целлофановый пакет с лакомым содержимым. Собака Тикси, увидев процесс кормления, поджала хвост и сидела тихонько под столом, не произнося не звука.
- Доброе утро, вы опять своих питомцев балуете? – спросила женщина с огромной сумкой через плечо с плотной стопкой газет, писем и эмблемой почтовой организации.
- Доброе утро, кому-то же надо присмотреть за бездомными собаками, - смущённо ответил человек с саквояжем, выкладывая из пакета на бордюр мясные обрезки, кости и прочий собачий деликатес.
Собаки с визгом набросились на еду, не переставая вилять хвостами.
Он высыпал последние кусочки из пакета и положил его аккуратно в мусорный бак.

Человек с саквояжем был достаточно высокого роста, худощавого телосложения. На вид ему было сорок пять – сорок восемь лет. Лицо - не эмоциональное, слегка ссохшееся и с большим прямым носом на котором неуклюже сидели очки в роговой оправе.
Отойдя метров двадцать, человек обернулся, бросив взгляд на собак. Собаки продолжали с аппетитом поедать остатки и растаскивать кости. Человек улыбнулся и пошёл дальше, вдоль детской песочницы с песочными замками и куличиками, вдоль поскрипывающей водокачки и бельевых верёвок, подпёртых деревянной палкой.

Он шёл дворами, наблюдая, как мамы ведут своих детей в школы и детские сады, как молочница звонит в колокольчик, зазывая народ купить свежее коровье молоко, как кошки сбежались к молочной бочке, в надежде обнаружить под ней лужицу. Он шёл и смотрел, как ветер колышет старую иву, как бегут по небу белые облака, как живёт улица своей жизнью.

На небольшом одноэтажном домике была вывеска с изображением собаки и кошки, а над дверью висела табличка:

       Городская ветеринарная клиника.
       Часы работы:
       0900-1800
       Обед:
       1200-1300
       Суббота:
       1000-1500
       Воскресенье - Выходной

Человек зашёл внутрь домика, где тут же на встречу ему выбежала девочка с маленькой баночкой в руках, внутри которой лежал мягкий комочек шерсти коричневого цвет. Это был хомячок, он лежал неподвижно, и лишь иногда посапывал, морща мордочку.
Девочка подошла ближе и человек заметил, что белокурое дитя плачет.
- Ну, что там у тебя в баночке? – с интересом спросил человек.
- Дядя доктор, он уже второй день вот так лежит и не двигается, - всхлипывая и подтирая носик, пропищала девочка.
- Таак, давай-ка его в этот кабинет, сейчас посмотрим, - спокойно произнёс человек, открывая дверь комнаты с белым медицинским столом, шкафами с инструментами и запахом лекарств.
Они зашли внутрь и человек, достав из баночки комочек шерсти, положил его на стол. Хомячок не двигался, лишь иногда пошевелил усиками и смотрел перепуганными глазками.
Дядя доктор достал стетоскоп и послушал хомячка. Затем, он пощупал его животик и хомячок издал непродолжительный писк.
После недолгого осмотра, доктор сделал укол, написал на бумажке что-то и протянул её девочке.
- Твой Хома объелся и теперь у него болит животик. Отдай этот рецепт маме, пусть купит то, что я написал и даст хомячку, через пару дней должно все пройти. Пусть он побольше пьёт воды.
Девочка взяла бумажку и положила в кармашек своего синего платьица.
- Спасибо дядя доктор, - всхлипывая, сказала девочка, доставая из кармана деньги, - мама сказала дать вам это, - и девочка протянула их врачу.
- Купи себе лучше мороженного или конфет, - сказал врач, поглаживая девочку по голове. - Ну, давай, бери своего больного и идите домой.
Девочка взяла баночку и направилась к выходу, а человек подошёл к вешалке, надел белый халат и положил саквояж на стул, из которого извлёк чёрный пакет, какие используют для мусора…

Одноэтажное здание ветеринарной клиники было единственным в городе местом, где оказывали помощь домашним и бездомным животным. На заднем дворе было большой питомник для бродячих собак. Доктор лично договорился с организацией по отлову животных, чтобы те доставляли собак в клинику, а не пускали их на хозяйственное мыло и клей. Выйдя во двор, к питомнику, доктор прихватил с собой чёрный мусорный пакет, наполненный чем-то, что собаки учуяли ещё задолго, до появления его возле клеток. Подойдя ближе к клеткам, он продемонстрировал псам наполненный пакет, а те стали беспрерывно вилять хвостами и издавать радостный визг и скулили от ожидаемого удовольствия.

Возле клеток было специальное приспособление в виде металлического желоба, служащим для кормления животных. Человек подошёл к клетке и высыпал содержимое из пакета и собаки с жадностью ринулись к прутьям и стали поедать свой завтрак. Четыре собаки, находившиеся в клетке напротив, стали злобно лаять на доктора, за то, что он не угостил их. Доктор взглянул на них и, улыбнувшись, сказал:
- Да будет вам ещё, потерпите.
Собаки были голодны - животы были поджаты, а в клетке была только кастрюля с водой. Слюна стекала по оскаленным мордам.
- Доброе утро, вы опять балуете любимцев с утра пораньше? – раздался голос за спиной и, обернувшись, человек увидел медсестру, застёгивающую белый халат на ходу и улыбающуюся так широко, что её зубы блестели как жемчуг на солнце.
- Доброе утро Инночка, - суховато и со сконфуженным видом ответил доктор, продолжая вытряхивать из пакета остатки.
- Это что у них сегодня: говядина, свинина, баранина?
- Да все в куче, что было, все собрал и принёс, - сказал доктор, продолжая опустошать пакет.
- Эх, доброй вы души человек, доктор, я ещё никогда не видела, чтобы кто-то так любил животных как вы, - произнесла медсестра и скрылась за дверью.
Закончив кормление собак, доктор подошёл к поливному шлангу, вымыл пакет изнутри, чтобы не привлекать мух и аккуратно сложив, положил на дно мусорного бака. После он не спеша, направился к своему кабинету.

Морской ветерок был уже не такой как утром, но все ещё нёс запах моря и влагу морской солёной воды. В свете фонарей фигура человека отбрасывала тень на дорогу. Дети скопились у подъездов под светом подъездного света и вымаливали у родителей погулять ещё пять минут. Женщины на скамейке у входа в подъезд обсуждали свои женские сплетни. Собака Тикси уже лежала под скамьёй у женских ног и тяжело вздыхала от своей собачьей жизни. Кошки скопились у окна кухни на первом этаже, где пластмассовый вентилятор извергал запах жареной рыбы, в надежде дождаться остатков.
Человек нёс свой тёмный саквояж.
- О, а вот наш доктор-Айболит идёт, - произнесла одна из женщин, держащих брошюру очередного бульварного женского романа.
- Да ладно, тебе, - возразила другая, приспуская очки с переносицы, чтобы лучше разглядеть стройную фигуру в шляпе и с саквояжем в руке. – Человек не чает души в животных, а таких людей сейчас мало осталось, вон ты сама вчера Тикси пнула ногой, - продолжала она укорять, не переставая всматриваться в приближающуюся фигуру.
- Ну да, а чего она лезет лапами грязными на меня, - как бы оправдывалась мадам с книгой.
- Я думаю, человек любящий так животных никогда не способен на подлость, потому как общается с самыми преданными существами. Повезло же его жене.
- А ты её видела? Я всего один раз, с тех пор как они переехали к нам в дом. – Не унималась дама с книгой.
- Да, а ещё они о чем-то громко спорили, а женщина была со слезами на глазах, - поддержала разговор третья собеседница, которой было, по меньшей мере, лет пятьдесят, но обилие косметики и тонирующих кремов, вместе с сумеречным светом омолаживали её на лет десять.
Человек приближался к подъезду и разговор трёх женщин сменился в тему о моде и о косметике, а Тикси по-пластунски начала отползать из-под скамейки в кусты.

В квартире было темно. Свет зажёгся и осветил квартиру. В главной комнате был большой стеллаж с литературой. В основном это были учебники по медицине, различные справочники, атласы с картинками и прочая литература. На столе лежала раскрытая энциклопедия по анатомии человек, а на странице 156 был изображён рисунок человека в разрезе с подписанными названиями частей тела, названием мышц и костей. На углу стола лежали три книги по собаководству и разведению ротвейлеров. На тумбочке лежал муляж человеческого черепа с открытой черепной коробкой, а внутри было много потушенных сигаретных окурков.
Телевизор стоял в углу, а на экране образовался налёт пыли, что говорило о том, что уже порядка двух недель в квартире не убирали и не вытирали пыль. И хотя в целом, комната выглядела чистой, специфический запах витал в комнате.

У входа в ванную, стоял табурет с медицинскими препаратами: таблетки, капли, жидкости в бутылочках. Под табуретом стояла двухлитровая канистра наполовину полная и без опознавательных знаков.
Человек, зайдя в квартиру, повесил шляпу на спинку стула, а саквояж занёс в ванную и поставил на пол. Оглядевшись, человек нагнулся над унитазом, где его стошнило несколько раз.
Вытерев рот полотенцем, предварительно смочив край его в воде, он проследовал на кухню.
Состояние у него было затуманенное, а движения заторможенные. Человек водил глазами по стене, где когда-то висела картина или фотография в рамке (потому как теперь там торчал только гвоздь).
Зайдя в маленькую комнату и подойдя к столу, он взял пачку фотографий. Фото были старыми и слегка пожелтевшими. На них были изображены люди в белых халатах, на фоне медицинского учреждения, а также фотографии красивого высокого и стройного юноши в квадратных очках в роговой оправе и молодой прекрасной девушки с длинными светлыми волосами.

Утро было пасмурным и, вот-вот, должен был припустить дождь. Одеваясь на работу человек услышал сопение у входной двери. Подойдя к дверному глазку, он не увидел никого, потому, как лампочка перегорела, а свет поступал лишь с лестничной площадки. Открыв дверь резким движением, он увидел убегающую Тикси. Постояв с минуту с открытой дверью, он продолжил собираться на работу.

Солнечный свет рассекал тяжёлые тучи. В воздухе пахло дождём. Человек шагал на работу. Он шёл дворами, как обычно, задумчиво осматриваясь по сторонам, наблюдая за людьми, встречающимися на своём пути. В руке, как обычно он нёс саквояж, из которого торчал кусочек чёрного целлофанового пакета для мусора. Как обычно, доктор зашёл в кабинет, переоделся и направился к клеткам. Как обычно, медсестра пожелала ему доброго утра. Как обычно, он накормил собак из большой клетки и оставил голодать четырёх псов из малого вольера. Как обычно, он промыл пакет и положил его в мусорный бак. Как обычно, под вечер, он стал собираться домой...
 
Перед уходом, медсестра зашла в кабинет к доктору:
- Вы ещё здесь Инночка? Я думал вы уже ушли, - опередил её с вопросом доктор.
- Я заметила, что те четыре собаки с малого вольера, долгое время не кормлены, потому как выглядят не важно и мне уже страшно проходить возле них. Боюсь, как бы не накинулись часом, - слегка встревоженно произнесла медсестра.
- Да, Инночка, я знаю, я накормлю их позже, потому, как вы же знаете, их отловили на прошлой неделе и хотели усыпить, потому как посчитали бешеными, - спокойно ответил доктор, - это терапия такая: вначале голод, а потом кормление.
- Ну, хорошо, а то я вижу, как вы заботитесь о них, я ещё никогда не видела человека, который так любил бы животных, – с восхищением произнесла на одном дыхании Инночка.
- Да, собака это не человек: она не предаст, не изменит, - с болью в голосе произнёс доктор.
Инночка вышла из кабинета, а доктор все ещё повторял еле слышно:
- Не предаст, не изменит…. Я их покормлю завтра. Завтра последний день. Завтра суббота, я их покормлю….

После работы человек направился к морю, где сидел на краю пирса разувшись, свесив ноги с причала, слегка касаясь воды большими пальцами ног. Его брюки были подкатаны по колено, а шляпа лежала на саквояже.
Человек смотрел на то, как солнце садится за городом, как бросает рыжую краску на воду. Прибой был тихим, а море – зеркально гладким и прозрачным. Человек смотрел в своё отражение в воде и крупные слезы катились по его большому носу и падали вниз, образуя круги на воде.
Когда солнце скрылось за горизонтом, а маяк загорелся красным огнём, он собрался и направился к дому.
Проходя мимо подъезды он заметил Тикси, прячущуюся в кустах.
- Ну что ты тут прячешься, кушать хочешь? – спросил человек и потянул за защёлку саквояжа.
Собака, поджав хвост, зарычала и начала пятится назад.
- Да что ты знаешь, сука? - процедил сквозь зубы человек, закрывая саквояж
Собака бросилась в сторону скамейки с женщинами, не перестающими сплетничать, и скрылась в палисаднике.
 - Что, не признала вас, наша Тикси? – с сарказмом произнесла женщина с книгой-бестселлером, – наверное, медикаментами пахните, собаки такого не любят, у них то, знаете какое чутье. Они и колбасу учуют и человека плохого от хорошего отличат по запаху.
- Да, то-то она тебя пугается, - подшутила другая дама в очках.
- А что? Ну, пихнула её разок, чтобы знала место, - оправдывалась женщина с книгой.
Человек не произнёс не слова, а лишь поскорее направился к входу в подъезд.

Ночью человек не спал, он ходил по квартире из комнаты в комнату перекладывал книги из одного места в другое, курил и смотрел старые фотографии. В два часа ночи он зашёл в ванную, вооружившись щётками, моющими средствами и порошками. Через полтора-два часа он вышел весь вспотевший и по пояс раздетый. Он вынес несколько разрезанных по периметру чёрных пакетов и выбросил в мусоропровод.
Ближе к рассвету он навёл порядок в квартире и направился опять к ванной, чтобы принять душ.
Человек залез в ванную с закрытыми глазами и на ощупь открыл кран с холодной водой. Потом, также на ощупь он принялся искать мыло, но не смог найти его и ему пришлось открыть глаза. Горький ком подкатил к горлу и его стошнило прямо в ванную. Человек стоял на коленях в ванной под душем и блевал.
После он встал во весь рост и стал намыливать голову и тело. После душа, он мокрый вылез из ванной и подошёл к зеркалу. На него смотрел сморщенный сорока-пяти летний старик рассеянным взглядом, мокрых от слез глаз. Человек открыл шкафчик и достал бритву. В шкафчике стояли две зубные щётки в стаканчике, какие то баночки, крема и коробочка с женскими прокладками на каждый день.
Он достал бритву и закрыл зеркало.
Светало. Птицы стали щебетать под окнами, а лучи солнца осветили комнату. Плотные шторы были убраны, а окно открыто. Человек подошёл к холодильнику и достал пакет и баночку с нашатырным спиртом.
С верхней полки он достал бокал и вылил туда спирт. Потом взял за безымянный палец и стянул кольцо и опустил в бокал.
Кольцо было необыкновенно красивым – с узором по внешней окружности и тремя маленькими цветными камушками. На внутренней стороне с одного краю была выгравирована надпись: «Альберт и …», а с другого: «…ца».

Субботнее утро ни чем не отличалось от всех остальных будних дней человека. Собаки все также ждали его у подъезда, он все также проследовал дворами в свою клинику. Сегодня саквояж был легче обычного, но человек его нёс с трудом. Он часто останавливался и оглядывался по сторонам. Мимо проходили люди, но он не обращал внимания на них. Он шёл и шёл, пока не увидел женщину с длинными русыми волосами в зелёном платье ниже колен и светлых туфлях. Человек вдохнул аромат духов и проследовал следом. Постепенно ускоряя шаг и приближаясь все ближе и ближе. Когда расстояние сократилось до минимума, он почувствовал запах волос и сделал глубокий вдох. Чувства переполнили его и он прошептал еле слышно:
- Зачем ты так сделала?
Женщина обернулась и отскочила в сторону, потому как человек приблизился к ней так близко, что она почувствовала запах медикаментов и его лосьон после бритья.
Человек остановился и сделал вид, что ищет что-то в карманах.
Мимо проехала поливочная машина и шум воды заглушил женское недовольство.

Подойдя к ветеринарной клинике, доктор огляделся по сторонам и зашёл в открытую им дверь. В субботу он обычно принимал пациентов один. Он зашёл в кабинет. Часы на стене показывали 0800. Сегодня он пришёл за два часа до открытия. Поставив саквояж на стол, он достал из него маленький чёрный пакет. После, доктор снял одежду и стоял посреди кабинета абсолютно голый. Закурив сигарету, он достал бутылку коньяка и налил в большую пробирку. Так он простоял минут пять – голый, покуривая сигарету и попивая коньяк из пробирки. Выкурив сигарету, он подошёл к вешалке и снял халат. Во двор, к вольерам он вышел босиком, держа в руках пакет. На безымянном пальце у него блестело кольцо.
Вывалив немого мяса в жёлоб, он сказал:
- Ну, все, это последнее, - и смотрел, как собаки с жадностью пожирают остатки мяса, хрящей и сухожилий. В то время, как собаки трапезничали, малая клетка разрывалась от четырёх голодных монстров, разбрасывающими слюну по всему вольеру.
Доктор взял палку и начал бить по клетке и хохотать. Собаки стали бросаться на прутья и пытались схватить её зубами. Человек просовывал палку сквозь прутья и бил собак по ушам и носу. Собаки в истеричном лае кидались и хрипели от злости.

Доктор направился к кабинету, где достал из выдвижной столешницы ключ от холодильной камеры в которой хранились лекарства. Потом достал из саквояжа шприц с иглой и набрал жидкость. Сев на стул, он достал жгут и перетянул руку выше локтя. После нескольких движений кистью, вены вздулись и нащупав самую выраженную он ввёл шприц и пустил жидкость.

Холодный пот катился по его лбу. Он стал глубоко дышать.
Встав, он сбросил халат и оказался опять голым. Достав из саквояжа
свёрток,он направился к вольерам.

Часы показали 0945. Собаки из малого вольера завидев доктора принялись кидаться на клетку и лаять. Доктор прошёл вдоль клетки и провёл рукой по прутьям.
Собака кинулась и прокусила руку, разорвав кожу на ладони. Доктор, не замечая травмы, подошёл к двери вольера, отворил её и шагнул внутрь. Собаки стояли несколько секунд неподвижно.
- Сегодня я пришёл вас кормить, - простонал доктор и опустился медленно на колени, сжимая в руках сверок.
Собаки кинулись на жертву и стали вгрызаться в тело острыми зубами. Доктор не чувствовал боли, он был далеко-далеко от неё. Он хохотал и приговаривал псам:
- Мои маленькие, ешьте… ешьте.… Сегодня ваш день.

Собаки срывали кожу с плеч, оголяя кости ключиц и предплечий. Обгладывали щеки и нос. Две псины, похожие на ротвейлеров впились зубами в живот и повалив доктора на спину, встав лапами на грудь, принялись вырывать куски мяса. Морды их были в крови, а глаза сверкали как у волков, завидевших заблудшую косулю. Мотая головами, они не переставали рычать, а окровавленная слюна брызгала во все стороны.
Доктор смеялся истеричным смехом, но уже не ртом, а горлом, потому как трахея была вырвана и хрипота исходила из глубины лёгких. Глаза закатились, а тело дёргалось под напором собачьих укусов. Разорвав на куски брюшную полость, они растащили по углам кишки и принялись поедать, оглядываясь по сторонам.
Доктор лежал в полуживом состоянии посреди клетки. Его рот скривило от улыбки и боли. Самой же боли он не чувствовал, потому, как его сознание и все нервные окончания были притуплены.
Разжав руку, он выпустил свёрток, в котором был завернут женский палец.

 Безымянный палец с обручальным кольцом. Кольцо было безумно красивым узором по внешней окружности и тремя маленькими цветными камушками.
Одна из собак подошла к свёртку и понюхав, схватила палец. Послышался хруст кости, а потом кольцо упало и подкатилось в руке доктора. Доктор поднял кольцо оставшимися тремя пальцами и посмотрел заплывшими кровью глазами на внутренний ободок.
На внутренней стороне с одного краю была выгравирована надпись: «Альберт и Вероника», а на другой стороне: «Вместе – до конца».

Свежий морской ветерок, как бы играя и шутя, растрепал кудри пятилетней девчушке стоящей на причале в розовом платьице и белых сандаликах, и поедающей сладкую вату огромных размеров, пронёсся далее – вглубь города, сорвал несколько старых листьев с древнего тополя, растущего уже много-много лет в центре города, взмылься вверх между двумя высотными домами и подхватил окурок, брошенный откуда то сверху. Потом ветер пронёсся дворами, между узких улочек и подхватил женский крик, принадлежавший медсестре Инночке.
Инночка стояла посреди дворика ветеринарной клиники. Одной рукой она прикрыла рот, а второй нащупывала в воздухе позади себя входную дверь, чтобы убежать внутрь.
Инночка зашла в клинику, по просьбе подруги – взять лекарств для беременной собаки, где и обнаружила останки доктора, а также четырёх сытых собак, мирно спящих посреди клетки. Морды их были заляпаны кровью, от чего те постоянно облизывали их и глубоко вздыхали.

Прошла неделя. Люди только и говорили о случае с доктором Альбертом. Жену его, Веронику пытались найти, но не смогли и посчитали пропавшей без вести. Клинику закрыли на неопределённое время, а Инночку никто больше не видел в больнице. Поговаривают, что она перестала лечить животных и уехала.
Через несколько месяцев все забыли о происшедшем, а двор принялся жить своей прежней жизнью.
И только свора собак, каждое утро приходила к подъезду в восемь утра, и смотрела на входную дверь, в надежде увидеть человека с саквояжем, несущим вкуснейшие лакомства. При виде их, дворовая собака Тикси все также поджимала хвост и пятилась в глубину кустов, опасаясь, как бы не появился добрый человек с чёрным пакетом из саквояжа…