Котята

Серому сиамскому котёнку было только полтора месяца, когда его отняли от матери. Это была девочка. Кончики её ушей, нос и лапки ещё не успели потемнеть, как у взрослых сиамок, однако характерный излом на кончике хвоста говорил в пользу чистой породы. Поэтому уличному продавцу быстро удалось продать котёнка за неплохие деньги.

В семье, куда она попала, ей дали прозвище Муська и окружили заботой. Но там она пробыла совсем недолго. Моя дочь, бывшая у них в гостях, выпросила котёнка себе и принесла к нам в дом.

– Это Муська, – заявила она, даже не спросив, согласна ли я принять котёнка.
       
А надо сказать, что в то время у нас не было животных. Здесь было царство растений. Я собирала их со страстью коллекционера: скупала в магазинах, добывала редкие виды по выставкам и среди любителей, привозила из поездок. Множество красивейших комнатных цветов обрамляли оконные проёмы, декорировали углы и плинтуса подле панорамных обоев с природными видами.

Гибкие стебли ампельных свешивались из подвесных кашпо; голые и пушистые секкуленты составляли причудливые композиции с каменными минидвориками, декоративными ручьями и мостиками; пышные кустики тенелюбивых ярколисто рдели по углам. А весной всё это дополнялось балконной теплицей с рассадой для дачи.

Каждому растению, в зависимости от его привычек, нашлось своё место.
Интерьер был продуман с большим тщанием, и выдержан в определённом стиле и цветовой гамме. В комнатах было очень просторно, красиво, уютно; вещи убраны во встроенные шкафы-невидимки, из мебели – самое необходимое. Конечно, я опасалась появления подвижных, неуправляемых жильцов. И как потом оказалось – не зря.

Поначалу наш новый обитатель, не причинил нам много беспокойства. Кошечка быстро приучилась к туалетному лотку. На кухне всегда была для неё плошка с едой и питьём. Малышка забавляла нас своими милыми детскими повадками и была осыпана обильными ласками.

Постепенно, как водится, она обследовала всю доступную территорию, включая шторы и настенный ковёр вплоть до потолка, вполне освоилась и стала чувствовать себя любимым членом семьи. Вот только имя ей пришлось поменять. Лично у меня просто не поворачивался язык называть изысканную сиамскую кошечку какой-то Муськой. Перебрав множество имён, мы решили назвать её Ладой.

В то же самое время появилось на свет другое очаровательное существо – трёхцветный сибирский котёнок – белый с рыжими и серыми пятнами, тоже девочка. Начало её жизни было таким же, как у сиамки. Отнятая от матери и проданная, она оказалась в семье моего сына – его жена решила завести себе пушистую игрушку. Кошечка вольготно чувствовала себя в комнате, спать забиралась непременно в постель, укладываясь между молодыми супругами.

А вот за дверью комнаты её ожидала смертельная опасность – в коммунальной квартире проживал свирепый мордастый кот, который считал себя хозяином. Ему ничего не стоило перекусить малышку пополам. Чуть кошечка показывалась в коридоре, следуя за хозяйкой, как разбойник бросался к ней с яростным шипением, загоняя малютку назад.

Однако кошечка совсем недолго прожила там. Едва молодожёны узнали, что у них появится дитя, они решили, что когтистое животное может быть опасно для ребёнка. Поэтому сын принёс котёнка ко мне. Это случилось вскоре после появления у нас Лады.

– Это Муська! – сказал он, как ни в чём не бывало.
– Да что вы все, сговорились, что ли!? Мало того, что оба принесли котят без моего согласия, так ещё и обе – Муськи!

Так или иначе, новая Муська была принята и названа Белкой за юркие повадки и пушистый хвост.

Но для полного вхождения в семью ей предстояло получить согласие ещё одного существа, которое поселилось здесь несколько раньше, а именно Лады.

С этим были большие трудности. Лада, уже считающая себя хозяйкой, вполне резонно стала защищать свою территорию. Каждый раз, как пушистая малышка попадалась на её пути, Лада выгибалась дугой и так угрожающе шипела, что Белке приходилось пятиться назад. Здесь у Лады вполне проявилась бойцовская свирепость её породы.

Белка поневоле оказалась в том же положении, что и на прежней квартире: там её гонял котище, здесь сиамка. Бедная крошка так была напугана и озлоблена, что считала смертельно опасным всё вокруг себя, в том числе и людей. Она не давалась в руки, её нельзя было приласкать.

Мне пришлось порознь кормить их, высаживать в туалет, укладывать. И всё равно они то и дело сцеплялись в драке, шипели и визжали истошным воем. Это было невыносимо. Моя жизнь, до того размеренная и умиротворённая, превратилась в пытку. Целую неделю я пыталась примирить их, то давая вкусненькое, то играя с ними бумажным бантиком. Бывало, один котёнок заиграется, но при виде другого снова начинает злиться.

Было совершенно непонятно, откуда в этих клубках шерсти, что умещались на ладони, столько ярости и непримиримости! Один раз в момент драки я выхватила Белку из когтей Лады, чтобы погладить её и успокоить. Но у меня на ладони этот пушистик превратился в сущего чертёнка. Она защищалась так, будто в этот момент настал её последний час. Она взвилась стальной пружиной, взвизгнула и запустила мне в руку все свои зубки и коготки, отчего сразу брызнула кровь, и злобного зверька пришлось выпустить.

Пришлось мне взять пушистый платок, накинуть на котёнка сверху, укутать, и тогда уже я взяла её на руки и держала, пока та совсем не успокоилась.

Не знаю, как залетела мне в голову спасительная мысль о валерьянке. Может быть, мне самой в тот момент не мешало принять успокоительного. И вот я стала добавлять кошкам в питьё растворённые таблетки – сначала по одной, потом побольше. Котята от такого молока не отказывались, но реакция наступила не сразу. Только через несколько дней у них появились признаки вялости и сонливости.

В один из дней, когда обе они задремали, я выкупала сначала одного котёнка, потом другого в той же воде, укутала обеих пушистыми платками и уложила вместе. Котята спали. А когда стали просыпаться, то по кошачьей своей природе принялись вылизывать шёрстку – и свою и своей подружки. Это был волнующий момент – я следила, не вспомнят ли они о вражде. Но котята, вполне успокоенные валерьянкой, согретые теплом друг друга, объединённые общим запахом, видимо, почувствовали себя сестричками из одного гнезда.

С тех самых пор они дружны и неразлучны. Они вместе играли и росли. Они вместе разбили всю мою коллекцию керамики – будь то огромные напольные вазы или кувшины на верху книжных полок.

Они обгрызли все мои растения, раскопали и разбросали лапами землю, опрокинули горшки, так что теперь у меня осталось всего несколько подвесных кашпо, куда они не могли добраться. Мой интерьер с тех пор украшен обильным пухом и ободранными клоками, где кошки привыкли точить когти.

Да-а-а! Очень многое изменилось в доме с тех пор. Но чего не стерпишь ради семейных уз!

Когда подросшие кошки начали донимать нас нескончаемым весенним воем, мы одновременно познакомили их с симпатичными домашними котами, которых долго выбирали у наших знакомых. Для Лады нашли породистого сиамского кота, а для белки пушистого чёрного-белого красавца в носочках и при галстучке.

Кошечки одновременно родили котят, Лада – породистых, а Белка пополам – копия папа и копия мама, и выращивали их в одном гнезде. Для этого мы устроили им убежище в детской ванне, выложенной мягкими тряпками и укрытой сверху от посторонних взглядов.

Новорожденные котята вместе играли и ползали по обеим кошкам, но есть отправлялись к родным мамам. Котят потом разобрали знакомые. Одного из них, Белкину дочку, такую же трёхцветную, как мама, в новом её семействе опять назвали Муськой.

Они и до сих пор неразлучны – старая хромоногая растолстевшая Лада и всё такая же подвижная пушистая Белка. Теперь эти кошки служат игрушкой для моих внучат: малыши таскают их по квартире, возят на грузовике, учат ходить на задних лапах – и многое другое, отчего обе кошки прячутся от них по дальним углам. Чего только не позволяют они детям вытворять над собой! И только уж в крайнем случае показывают коготки. Но спать всё же приходят под бочок к малышам, видимо, и те, и другие не могут заснуть друг без друга.

21 марта 2008 г.