Радужное небо глава 44

ГЛАВА XLIV
МАРИЯ ДОМА У ТЕРРИ
       Юэнь Чюнь ожидал их. Когда Терри представил ему Марию, тот довольно радушно принял ее, хотя его глаза смотрели на нее оценивающе. Мария чувствовала это, и ощущала страшную неловкость. Она старалась всячески избегать встречаться взглядом с отцом Терри. Юэнь Чюнь это понял, и стал еще внимательнее.
       - Здравствуйте, Мария, - сказал он, провожая ее в комнату. – Я ожидал вас, и рад, что вы пришли в наш дом.
       - Не думаю я, чтобы вы были этому рады, - откровенно сказала Мария.
       Роскошная обстановка квартиры вызывала у нее неприязнь и чувство отчуждения.
       Юэнь Чюнь понимающе улыбнулся, и предложил Марии сесть. Она осторожно села в угол огромного дивана, а хозяин устроился в противоположном углу. Терри уселся в кресло напротив дивана. Он был напряжен и тревожно переводил взгляд с отца на Марию. Юэнь Чюнь все время старался поймать взгляд Марии, но это ему никак не удавалось, потому что она все время отводила глаза.
       - Я бы хотел поговорить о вас с Терри, - наконец сказал он.
       - Видите ли, господин Чюнь… - начала Мария.
       - Господин Юэнь, - мягко поправил ее отец Терри. – Чюнь – это имя. У нас в Китае первой пишется фамилия, а уж потом имя.
       - Как у вас все по иному, - произнесла Мария. – И имена у вас слишком сложные для нашего произношения. Но, видите ли, господин Юэнь, я не думаю, что между мной и вашим сыном есть какие-то отношения. Мы слишком чужды друг другу. Может быть, Терри думает иначе, но я скажу вам откровенно. Я не люблю Терри, и вовсе не хочу использовать чувства вашего сына для того, чтобы подобраться к вашему состоянию.
       С этими словами, Мария подняла глаза и встретилась с взглядом Юэнь Чюня.
       - Я думаю, что ваше приглашение меня сюда было совершенно излишним. Я знаю, что вы будете против нашей связи, но заверяю вас, что между нами ничего не было и быть не может.
       Во взгляде отца Терри что-то изменилось.
       - Мне жаль, что Терри испытывает ко мне такие чувства, - продолжала Мария. – Эти чувства не свойственны взрослым людям, и я не хочу вводить вашего сына в заблуждение, не хочу воспользоваться этим.
       Произнося эти слова, Мария нашла в себе силы не отрывать взгляда от взгляда Юэнь Чюня. Как ни странно, но в его глазах появилось удовлетворение, и он медленно кивнул головой.
       - Хорошо сказано. Честно. Признаюсь, я ожидал от вас обратного. Я ожидал, что вы будете утверждать, что любите Терри, и что деньги здесь не играют никакой роли. Но вы повели себя совсем иначе.
       Мария почувствовала, что покраснела.
       - Кроме разницы в нашем финансовом положении, существует и ряд других причин, по которым мы не можем быть вместе.
       - Например? – спросил Юэнь Чюнь.
       - Например, религия. Я верующая христианка, по крайней мере, мне хотелось бы, чтобы это было так, и между нашими религиями пролегает пропасть.
       - Да, религия, - задумчиво произнес Юэнь Чюнь. – Это действительно больной вопрос. Вы правы, я бы хотел, чтобы мои внуки воспитывались в традиционной нашей культуре.
       - Ну, вот видите, получается, что мы думаем об одном и том же.
       - Да, вы правы. Но, в то же время, в наших верах заповеди очень совпадают. Они одинаково относятся к вопросам добра и зла.
       - Боюсь, что это не имеет никакого значения. Христианство отрицательно относится к буддизму. Я не вижу смысла играть дальше в эту игру, поэтому прошу вас, чтобы вы убедили Терри прекратить настаивать на наших отношениях. Я все сказала, и прошу у вас прощения за причиненные вам беспокойства.
       Юэнь Чюнь нахмурился, обдумывая сказанное Марией. Время от времени он внимательно поглядывал на Марию. Наконец медленно, словно нехотя, произнес:
       - Знаете, Мария, я действительно был против ваших отношений. Признаюсь, я был крайне возмущен, когда узнал о них. Но теперь, я даже и не знаю, что мне и думать. Я был уверен, что вы искусно пытаетесь влюбить в себя Терри, но теперь вижу, что ошибался на этот счет. Вы производите на меня совсем иное впечатление.
       - О чем вы говорите? – непонимающе спросила Мария.
       - Я говорю, что вы, возможно, как раз и являетесь такой женщиной, какой, я бы хотел, чтобы и была жена моего сына.
       Мария издала горлом сдавленный звук. Она затравленно перевела взгляд с Юэня Чюня на Терри, и обратно.
       - О чем вы говорите? – воскликнула Мария. – Я уже битый час пытаюсь вам объяснить, что Терри ошибся во мне, он заблуждается. Я…я… пустите меня, я хочу уйти!
       Мария вскочила с дивана.
       - Никто вам не сделает ничего плохого, - поспешил успокоить ее Юэнь Чюнь. – Вы вольны уйти, когда захотите. Я прошу вас только дослушать меня.
       - Брак между мной и вашим сыном невозможен, - решительно сказала Мария. – Вы сами сказали, что вопрос веры делает наш брак невозможным.
       - Да, я говорил это, - признался Юэнь Чюнь. – Но, в то же время, я считаю, что глубоко нравственная и порядочная жена стоит того, чтобы закрыть глаза на это.
       - Глубоко нравственная и порядочная?! Что вы такое говорите? Что вы обо мне знаете? Да я хуже любой другой женщины! Я черствая и бессердечная, наверное, даже эгоистичная. Я совершенно не умею ни радоваться жизни, ни получать от нее наслаждение. Да, может быть, у меня и привлекательная внешность, но это единственный мой плюс. Все остальные минусы настолько сильны, что совершенно перекрывают это достоинство. И, к тому же, я в последнее время поняла, что совершенно не гожусь на роль чьей-либо жены. Я буду только обузой, и не только вашему Терри, но и любому другому мужчине. К тому же, я не люблю Терри, и вряд ли смогу когда-нибудь его полюбить. Такой вот я тяжелый и ужасный человек.
       Мария едва сдерживала рыдания. На лице Юэнь Чюня появилось нечто, похожее на сочувствие.
       - И все же не делайте скоропостижных выводов, - сказал он. – Подумайте, в таких вещах нельзя торопиться. А скоропостижный ваш отказ может разбить сердце Терри.
       - Господи, ну что же это! – Мария в отчаянии схватилась за голову. – Когда же это все кончится? Когда наступит для меня покой? Любовь? Какая может быть любовь? Чувство влюбленности, оно когда-нибудь пройдет, и после него останется лишь пустота в душе! Все это глупо и бессмысленно! Любовь в зрелом возрасте – это патология. Любовь ослепляет и не дает разглядеть в человеке его настоящей сущности, его души, его пороков. А если тот, кто является объектом влюбленности, воспользуется этим заблуждением, то для влюбленного все закончится трагедией. Признаюсь, какое-то время я действительно обдумывала такую возможность, как брачную связь с Терри но, рассудив здраво, поняла, что от этого нам обоим будет только хуже. Терри нужна жена из среды его народа, его веры и традиций. Я не являюсь таковой. Терри, я всей душой желаю, чтобы ты выбросил меня из головы и никогда больше не вспоминал обо мне. Поверь мне, так будет лучше всем нам. Это нужно для того, чтобы тебе не было стыдно за то, что ты связался с обычной торговкой с рынка. Извини, если мои слова прозвучали чересчур резко и оскорбительно для твоих чувств. Видит Бог, я не хочу тебе зла, и не хотела тебя обидеть. Прощай, Терри, и не жалей обо мне.

       Терри проводил Марию из дома. Он был страшно подавлен и выглядел как юноша, получивший отказ в первом свидании. Мария испытывала жалость к нему, и одновременно презрение к самой себе. Оказавшись на улице, она повернулась к Терри.
       - Прости, Терри, но у нас не может быть радужного неба. Над нами сгущаются тучи, и будет слишком большой наивностью ожидать, что гроза минует нас. Меня не примут в твоем обществе, и будут ненавидеть в моем окружении. Представителем, какой бы нации не был человек, но радужное небо возможно для него только среди его народа, на его собственной родине. А на чужбине, в соединении с представителем чужого народа, каким бы он не был замечательным человеком, никогда не будет счастья, никогда не будет радужного неба. Поверь мне, Терри, я не твоя судьба.
       Терри долгое время молчал, пытаясь придти в себя от потрясения, затем произнес:
       - Может быть, ты и права. Я говорил и действовал, как ослепленный любовью юнец. Мне остается только благодарить судьбу за то, что на твоем месте не оказалась такая женщина, которая с радостью бы окрутила меня, воспользовавшись ситуацией. Но ты раскрыла мне глаза. Только вот не представляю, как мне быть дальше. Мой отец хочет, чтобы я создал свою семью, хочет увидеть собственных внуков. Я тоже этого хотел, только боюсь, что я строил воздушный замок, который, хоть и был создан из воздуха, но в нем никогда не будет радуги, того радужного неба, которого я так хотел.