Понос у вагоновожатого

Шел трамвай по привычному маршруту. Вагоновожатый вел трамвай и объявлял остановки. Все шло нормально. Но вдруг водитель почувствовал предательские позывы. В животе стало беспокойно. “Эдак и до поноса недалеко” – с неприятной тревогой подумал вожатый. “Что делать-то?” Но позывы пропали, и он успокоился. Через несколько остановок позывы в животе повторились и стали даже сильнее прежних. Вот проблема! Трамвай битком набит народом, а до последней остановки еще ой, как далеко! Не менее сорока минут! Позывы вновь усилились. Терпеть стало очень трудно. Эх, сейчас бы сортирчик уютненький, какой-нибудь деревянный, посидеть бы в нем минут двадцать! Сейчас это казалось роскошью. Нечеловеческим усилием воли водитель трамвая пытался подавить проклятые позывы. Но живот был неумолим. Ему было наплевать на то, что его хозяин ведет трамвай. Да и вообще, кто в этом случае хозяин? Все мысли вертелись только вокруг этого. Вожатый почувствовал себя заложником трамвая. Работать уже невозможно. Он стал красным, ему было жарко. Пот градом катился по его лицу. Вагоновожатый ощутил давление газов в кишечнике, и решил выпустит их, сбросить этот балласт, чтобы дотянуть до спасительного сортира. Но выпустить газы он боялся, поскольку их можно было выпустить с “подливой”, то есть с некоторой порцией жидкого кала, который непременно измажет трусы и брюки. Что делать-то? Осторожно выпустив газы, вожатый убедился, что “подливы” не было. Это уже хорошо. Но через четверть минуты он почуял запах. Это был запах пердежа, настоящего вонючего пердежа, который начал щекотать ноздри. Черт побери! Лучше бы он не выпускал газы! Оттого, что он почувствовал запах, дристать ему захотелось еще сильнее. Запах возбуждал. Но действовать-то нельзя! Вагоновожатый уже не мог объявлять остановки. Он сжал ягодицы и стал мучиться от назойливой фразы, приставшей к нему: “Я рад, что в моем Запорожце погасла контрольная лампа давления масла”. Фраза дурацкая, но вертелась в голове так, что избавиться от нее было можно, только продриставшись. И тут вожатый дристанул. Дристанул прямо в кабине трамвая.
Р-раз! – и первая порция дерьма была пущена в трусы.
Р-раз! – вторая порция выдавилась в трусы и протолкнула, предыдущую в брюки.
Р-раз! – вот и третья порция! Не картофельного пюре в столовой общепита, а жидкого говна, которое протолкнула две предыдущие порции прямо в ботинки.
Как мы видим, вагоновожатый обосрался. Теплая жижа обволакивала его задницу и стекала по штанинам в ботинки, словно через пожарный рукав.
Надо быть кретином, чтобы сейчас открыть дверь кабины. Вожатый не был кретином, и дверь не открыл. Поэтому пассажиры ничего не почуяли. А запах в кабине был мощным. Так и ехал вагоновожатый, сидя “в собственном соку”. Ему было уже все равно.
Вот так обосрался водитель трамвая!