Дождь

 Темная лента мокрого асфальта дороги исчезала под колесами маленькой желтой "Оки". Погода была сырая, но теплая, несмотря на раннюю весну. Ветки деревьев, словно прорастая зеленым сокодвижением сквозь сизую пелену, старались заявить о себе набухающими почками. В воздухе пахло приближающимся дождём. Но Ника ничего вокруг не замечала. Она летела на скорости куда глаза глядят, лишь бы подальше от липкой фальши и лжи. Подальше...
На 18-м километре за городом замигал индикатор - бензин был почти на нуле. Ника затормозила на обочине. Толи от злости, толи от бешеной скорости болели суставы пальцев, крепко сжимавших руль. Слезы застилали глаза. Мысли жалили и кусали, как скорпионы, и от этого боль и обида становились все сильнее. Закрыв лицо руками, она плакала так горько и долго, что, казалось, выплакала слезы всех жен на свете.
Когда слезы кончились, она облокотилась на руль, тупо уставившись куда-то вперед, сквозь стекающие толстые капли дождя. Зачем ей теперь эта весна? Зачем эта молодая сочная трава, едва освободившаяся от зимы? Зачем этот дождь? Этот день? Все потеряло смысл. Ника поняла, что тот, единственный, кого она всегда любила, обманул ее, как доверчивого ребенка. Обманул, унижая этим (боже!) даже больше, чем самой изменой. Убежать бы, спрятаться, укутаться б в светлые глупости легкого весеннего ветерка! Но куда? Кто и где ее ждет? Никому она не нужна...
Говорят многие женщины через это проходят. Одни сразу после свадьбы, другие, как они с Игорем, через 20 лет. Видите ли, у мужчин природа такая. Вернее сказать, порода - путь к сердцу через желудок и через чего-пониже. Но почему же ей так больно, что хочется вы-ы-ыть?
На панели запищал будильник - полдень. Это странное время совпадения стрелок - полдень и полночь - Ника любила не проскакивать. Ждала чуда. Скоро Настенька придет домой из школы. Нужно ехать, дочка совсем ни при чем, и ей мать нужна. Но домой совсем не хочется. Не хочется в устроенный распорядок - завтраки, обеды, ужины - все по часам, вместе...
Развернувшись, Ника поехала обратно в город. На первом же повороте мотор предательски заглох. "Мелочь, а как противно", - думала она, голосуя у дороги. Водители летели мимо, озабоченные каждый своим. Казалось, мир состоит из одних торопящихся. Один из них вдруг передумал и остановился. Ника вглядывалась в лицо высокого плотного мужчины, вышедшего из новой "девятки", пытаясь понять, чего ей ожидать - добра или любопытства?
- Чем помочь, барышня?
- Да, бензин, будь он неладен! - она в сердцах хлопнула рукой по багажнику.
- И все? - великан посмотрел сверху вниз на Нику черными, как угли, но почему-то совсем не страшными глазами.
- Угу, - ответила она. А в мыслях все крутилось, что в кошельке только пятисотенная купюра, и сколько же сейчас с нее сдерет этот детина?
Из канистры, казавшейся в его руках игрушкой, приятно забулькал бензин, разнося ни с чем не сравнимый кинетический аромат. Ника с облегчением вздохнула, завинчивая крышку бака.
- А сколько... - но в этот момент великан уже садился в машину. Секунда - и "жигуленок", взвизгнув, умчался вдаль. Вот это да! Бывает же такое! Мужчина, что ни говори! Да еще и не "желудочный"!
 В животе предательски заурчало.
В кафе народу было не много.
 - Кофе покрепче, пожалуйста. - Ника протянула деньги улыбчивой девушке за стойкой бара.
- У меня сдачи не наберется, - промямлила та.
- Я заплачу, - за спиной у Ники стоял знакомый незнакомец с черными глазами. - Не стоит размениваться по мелочам. Для большего береги.
 - Большое спасибо, но я привыкла сама за себя платить. И кстати, сколько я вам за бензин должна?
- Опять мелочишься, барышня? Не можешь как должное принять? Или люди вокруг тебя всегда такие злые, или унизиться боишься? Да будь ты проще, чего загруженная такая?
Глядя, как за нее расплачиваются, Ника почувствовала, что ей и правда трудно принимать чужую бескорыстную помощь. Что-то гордое, до нехорошести, выпячивалось наружу.
- Это у вас к деньгам такое отношение или вообще?
Они сели за столик у окна.
-- Вообще. Вот ты, например, молодая красивая женщина, а одна на дороге, глаза в слезах..
- Это дождь, - возразила Ника.
- Это обида, - утвердил великан.
 Ника, оглянувшись, посмотрела на себя в зеркало: неужели все можно прочитать по ее глазам? Она поправила короткие темные локоны. Обычное лицо - таких много. Правда, Игорь всегда называл ее своей принцессой. Теперь это звучало глупо, и Нике хотелось бы стать для него лернейской гидрой с телом змеи и девятью головами дракона! Вот взять сейчас, и отомстить Игорьку.
 Ника взглянула на сидящего напротив мужчину, на барменшу, воркующую у стойки с молодым человеком. Музыка лилась ненавязчиво, полузашторенные окна и мерцающие свечки-бра создавали некое подобие уюта. О чем говорит этот славный, видавший жизнь, детина, похожий на бурого медведя Балу из мультиков. Ника слушала, ничего не слыша, разглаживая взглядом улицу за окном. Изменить... Кому? Игорю? Себе? Как легко это сделать, так, просто из вредности.…Мужчины еще заглядываются на нее, значит как женщина она себя не потеряла. Значит, не здесь ошибка.
Так просто разрушить созданный ее руками мир, ее маленький храм, ее семью - единственно ценное, что у нее есть. И все. И будет пусто. Совсем пусто. И внутри, и снаружи.
Много лет назад в такой же весенний денек они с Игорем, гуляли по вечернему городу. Вдруг полил сильный дождь, и они спрятались под кроной огромного дерева. Ветви свисали бахромой к земле, создавая своеобразный живой шалашик. Тогда Игорь, крепко-крепко обнимая Нику, сказал: "Знаешь, принцесса, если я когда-нибудь обижу тебя, знай - я всегда тебя люблю. И буду любить, даже когда меня уже не будет". Ника тогда немного испугалась, но поверила, раз и навсегда - Игорь любит ее так же сильно, как и она его. И от этого успокоилась. Смысл тех слов только теперь дошел до нее...Да, пусть сейчас их дом дал трещину, но все ведь можно исправить. Есть та черта, за которую она не пустит в свой мир ни друзей, ни врагов, ни родни, ни подруг - никого! Ни этого умного безобидного Балу, ни такую злобную саму себя. Никто и Ничто не должно разрушить любовь, дарованную им Богом. И Ника сможет сохранить ее, как бы ей ни было больно. И тогда, тогда все будет хорошо. Должно быть, - рассуждала Ника, глядя в окно и допивая остывающий кофе. Балу наверное думает, что он психолог. Хотя, как он там говорил про - крупные купюры? Прав, прав, как ни странно. Она повернулась к своему собеседнику, но кресло напротив было пустым….
 Ника подъезжала к дому со смешанным чувством. Решить - это одно, а сделать, переломив, переступив через саму себя, - совсем другое. Кто она сейчас больше? Жена, мать, христианка или просто любящая женщина? Никто не мог ей ответить на этот вопрос, как никто и не мог пережить за нее эту боль.
Но теперь Ника знала точно: она вернулась. И она сможет.