Утро следущего дня...
Мы уже давно привыкли к этому зрелищу... человек вообще странное существо - почти как таракан может привыкнуть к любой обстановке, хотя в начале стоит признаться, было жутко. Я лежал на нарах и вкушал послерабочий "отдых".
Внезапно в комнату вошел немец, один из тех, кто был уполномочен следить за порядком в бараках, и сказал выбираться на улицу. Снаружи уже собралось немало народу и стоял гомон. Люди никак не могли взять в толк, с какой целью их выгнали из помещений. Некоторые из них строили предположения о нашей дальнейшей, не столь уж завидной участи. О, и видит Бог, они были не далеки от истины.
Следуя указаниям мы отошли на несколько сот метров дальше, за один из типовых бараков для заключенных. В концлагере была одна особенность - каждый человек имел точно выверенную национальность, не то, что в нынешнее время. К евреям и цыганам было "особенное" отношение, наверное в силу "горячей любви" к ним охраны. Недалеко от строения была свежевырытая глубокая яма. Провожатые приступили к разделению нашей толпы на две группы. Один из конвойных подошел и ко мне, на вопрос об национальности я ответил не раздумывая, и он указав рукой на людей кучковавшихся справа, двинулся дальше.
Нам скомандовали выстроиться в ряд. Получилось следущее - две шеренги, одна ближе к яме, другая дальше, ровно позади нее. Если протянуть руку можно было коснуться стоящего перед тобой человека. Деление было простым, как апельсин - евреи спереди, и "все остальные" за ними.
Нужно было столкнуть стоящих перед нами в импровизированную могилу. По рядам прошелся шум недовольных высказываний. Мы не любили жестокость. Тем более бессмысленную. По прошествии пяти минут бездействия произошло то, чего и следовало ожидать - нас поменяли местами и уже мы должны были оказаться падающими вниз. И мы падали. От толчков и пинков в спину. От предательства соседей по бараку, и от ихнего желания жить. Мы слышали выстрелы сверху, вжимали головы в плечи и ждали неминуемой смерти, но те пули предназначались не нам. Наверху жестко и планомерно расстреливали евреев.
Всё это немцы охарактеризовали "показательным мероприятием". Люди оказавшиеся на дне должны были быть расстреляны, но мы отказались скидывать евреев. А вот евреи не были столь добры и предпочли остаться в живых ценой чужих жизней. Нам "доходчиво" объяснили что именно по этому они их убивают и лишь лишний раз захотели продемонстрировать остальным за что.
А потом были долгие месяцы однообразной голодной жизни заключенного. Не умереть с голоду, как бы это было не удивительно, помогал табак. Я менял свою, полагающуюся каждому
пленнику дозу этой отравы на пайки еды и это хоть как то помогало не умереть от истощения.
Долгожданное освобождение. Советские войска входят в лагерь пленных. И уж совсем не долгожданное новое заточение уже у себя на Родине. Семь лет... И все потому, что в войну был отдан приказ - "ни шагу назад". Исключений не делалось никому, раненные военнопленные как и все остальные приравнивались к врагам народа. Амнистия. Свобода...
Свидетельство о публикации №208032200713