Переплетение дорог

Я купил автомобиль,
Четырёхколёсный ад,
И могу сказать вам всем:
Поцелуйте меня в зад.

Гленн Фрей (С.Кинг "Кристина")


Легкий ветер трепал короткие волосы, дорожкой сбегавшие вниз по шее. Я ловила их пальцами снова и снова, когда ветер оказывался проворнее меня.
- Эй, прекрати… щекотно же, - сидевший впереди закрыл шею ладонью. Я усмехнулась, пытаясь убрать его руку.
- Почему бы тебе не пощекотать кого-нибудь еще?
- Могу пощекотать его, - я кивнула на левое сиденье, там где водитель, - но, боюсь, он всех нас угробит.
- На, займи шаловливые ручки, - он протянул мне карту дорог. – Будешь нашим путеводителем. Картографом.
Они прыснули от смеха. Один худощавый, а второй крепкий, коренастый.

Я развернула огромную, сложенную гармошкой, карту.
- Где мы сейчас? – пальцы водили по извивающимся змейкам дорог, ненадолго задерживаясь на кружочках разного размера. Города. Большие и маленькие. Столицы штатов.
- Литл-Рок, - отозвалось левое сиденье.
- О-о, - палец скользнул по змейке вниз. – Привет, Миссисипи. Мы поедем через Пайн-Блаф?
- А это вряд ли, - сказал тот, что справа, убрав, наконец, ладонь с шеи и скрестив руки на груди. – Думаю, надо двигаться в сторону Далласа.
- А мне так хотелось заскочить в Новый Орлеан, - протянула я, проведя ногтями по его шее. Он чертыхнулся, вздрогнув.

Я не помню, сколько километров, недель, месяцев мы намотали в дороге. Бесконечные полосы шоссе и автострад. Мотели, заправки… иногда мы ночевали прямо в машине. Иногда забирались на ее крышу и лежали там, выискивая на ночном небе созвездия. Чем дальше мы уходили на север, тем холоднее были ночи, и мы жались друг к дружке, заворачиваясь в пледы около костра. Мы слышали вой ночью.
- Волки?
- Койоты.
Я смеялась. Луна была просто потрясающе огромна.

И снова ветер задувал в открытые окна, развевая волосы, вырывая листочки из блокнота. Я убрала карандаш за ухо и подтянула ноги, обхватив колени. Тот, что справа закурил. Я не люблю табачный дым не потому, что пассивным курильщиком быть опаснее, а потому что проверяю силу воли. Ну как можно отказаться от гвоздичных, мятных или вишнево-шоколадных? Я прикрыла глаза и вдохнула дым.
- Ментоловые вредны для сердца. – Правый засмеялся.
- Я вас люблю, - сказала я. – Я вас просто люблю…

Краем глаза я заметила, как водитель покраснел. Тот, что справа хмыкнул. Я знала, что он притворщик. Всегда пытается казаться каменной крепостью. Крепость с шоколадным сердцем, которое тает от зажигалки.

Это должна быть бесконечность. Не в виде перевернутой восьмерки. Не в виде круга. Нет. Что-то иное. Возможно, три переплетающихся лепестка или что-то в этом роде. Я не помню, когда это началось. Эта машина. Прерия. Потрескавшаяся рыжая земля. Трассы. Дорожные указатели. Пусть это продолжается. Навсегда. Я была бы не против застрять в такой вечности. В переплетении дорог. В змейках и точках на карте. В названиях… Оклахома, Луизиана, Техас, Канзас, Колорадо-Спрингс, Мемфис, Арканзас (мы как раз из него сейчас и выезжаем), Небраска, Айова… Айова – место посередине нигде, как говорят его жители. Алабама – о ней пели The Doors. «Проводи нас до виски-бара»… Я высунулась в окно и вдохнула горячий воздух. Мы ехали очень быстро. Мне почему-то вспомнились собаки, которые любят высовывать головы в окно, чтобы сильный ветер раздувал уши и задувал в пасть. Я захохотала. Водитель улыбнулся. Курящий покачал головой, но я заметила улыбку. Он всегда себя так вел. Вроде усмехался, но я-то знала, что ему тоже смешно. Любит он прикидываться.

Было очень темно. И очень жарко. Небо было безоблачным. По темному бархату были щедро рассыпаны блестящие звездочки. Мы остановились посреди трассы, свернув налево и отъехав чуть подальше от дороги. Водитель спал в машине, разложив заднее сиденье. Мы лежали на крыше. Я, прищурив один глаз, указывала пальцем в небо, водя от одной звездочки к другой, пытаясь соединить их невидимыми линиями. Я всегда удивлялась, как люди различают созвездия. Говорят, что на небе ночью видно около трех тысяч звезд. Одних и тех же. Но мне кажется, что гораздо больше и что они разные. Каждый раз.
- Ну и где все эти медведицы с ковшами, стрельцы, раки… - бормотала я.
Он лежал, закинув руки за голову и молчал. Я заметила, что он не смотрит на небо. Смотрит на меня.
- Что? – я повернулась к нему. Он вздохнул.
- Наше путешествие, - сказал он. – Мне кажется… скоро мы наконец… приедем, куда хотели. В какое-то… назначенное место. И там всё закончится.
- Что? – я приподнялась на локте, недоуменно уставившись на него. – Что закончится? Как это закончится?! О чем ты…
- Послушай, успокойся, - мягко сказал он. – Наверное, время пришло…
- Да о чем ты! – перебила я. – Какое назначение? Мы ведь не выбирали особого места, мы просто…
- Это не может продолжаться бесконечно. Сама подумай, - покачал он головой. – Машина скоро сломается. Денег нет… Пора осесть. Наши пути разойдутся. Как вот эти полосы дорог, - он подтянул к себе гармошку карты и провел пальцем по красной змейке в одну сторону. А потом по другой змейке в другую сторону. Я почувствовала как на глаза наворачиваются слезы.
- Я не хочу.
- Но…
- Я не хочу! Совсем недавно я думала об этом. О нашей жизни. О нашей бесконечной поездке. Это же… здорово. Я не представляю, как можно по-другому?! Как можно жить где-то, в каком-то доме, который стоит на одном месте, как можно постоянно находиться в нем, возвращаться в него, я не понимаю. Ведь ничего не меняется внутри и вокруг него! Ничего! Он неподвижный… мертвый…
- Не говори так. – Он отвернулся. Наверное тоже силился, чтобы не расплакаться. Это было бы уже чересчур.
- Мне снится сон. Уже третий или четвертый раз мне снится один и тот же сон. В нем ты. И наша машина. – К горлу подкатил ком, и я всхлипнула на последнем слове. Он повернулся. – Наша чертова машина! – я разрыдалась, ударяя кулаком по крыше. Снова и снова. Слезы застилали глаза. В голове было пусто из-за нежелания осознавать. Мне стало горько от мысли, что он, возможно…прав?

- Эй… - он поймал мою руку и крепко сжал в своей ладони.
- Разве эти сны ничего не значат? Ровным счетом… ничего? – я подняла на него заплаканные глаза. Он молча смотрел, но руку не отпускал. Он наклонился ко мне совсем близко. По спине пробежали мурашки. Я была растеряна. Мы столько мотались по стране. Намеревались объехать весь мир. Мы всегда сидели рядом, но… были ли рядом? Я почувствовала его дыхание у себя на щеке.
- Эй, - проснулся тот, что вез нас всё это время. – Чего вы там расшумелись? – Хлопнула дверца машины.

Он отпустил мою руку и отвернулся, будто бы спал. Я вытерла слезы.

---
То, что мы любим не может длиться вечно.
Ведь даже самый волшебный и феерический сон в конце концов прерывается назойливым звонком будильника, выкидывая нас в серые будни… Изо дня в день.


13 июля, 2007