А р ф а, рассказ очевидца

Арфа – молодая, необученная ещё по-настоящему, но бывалая на промысле дикого зверя и прежде, гончая, снова отправилась на охоту.

Зимний день был не по-зимнему хорошим: светило яркое и тёплое, что самое главное, солнышко; по-весеннему пели «неперелётные» птицы; слезились обмякшие сугробы, а просветлевшие лазурные небеса изливали такую благоуханную свежесть, добавляя в партитуру Природы неведомые доселе созвучья, что невольно хотелось запеть вместе с ними.

Да и какая непогода может помешать прекрасному расположению духа, когда всё так замечательно. Ты – на долгожданной прогулке, в любимой компании, и у тебя – такая нежная, красивая музыкальная кличка!..

До леса добрались на машине.

Оставив свою старенькую «Ниву» на приметной опушке, хозяин громко скомандовал: «Вылезай, Арфа, приехали!»

 Шли на зайца.

И хотя в стоявшую пору, заяц был – беляком, его, как сказал бы классик Иван Алексеевич Бунин: «…оследить, и то надо ум иметь». Про русака говорил так писатель. Но молодой, нестомчивой Арфе – это было неведомо и чуждо. Инстинкты диктовали ей другое и призывали на помощь неподдельный звериный азарт; азарт, в свою очередь, всё новые и новые героические силы… Вечный зов предков неудержимо манил за собой. К просторам…

Арфа – «затрубила». Запела русская гончая. Замелькали далеко впереди чёрно-пегие с рыжими подпалами «румяна» её очень нарядной «рубашки». Потерялась из виду четвероногая «музыкантша».

Зверя почуяла. «По всем признакам – косого взяла», - подумал Анатолий Петрович и, тут же вслух, не без гордости добавил: «Ай, да выжловка, ай, да молодца!» Привычным движением руки он снял с плеча, поблескивающую воронёным железом ствола, «вертикалку». Но гамила Арфа недолго. Лай смолк также скоро, как и начался. Охотник не успел даже толком разобрать, – из какой части леса он доносится. А за треском сучьев воцарилось жуткое молчание.

Тишина.

«Арфа, Арфа, - попробовал вполголоса хозяин. – Арфа, ко мне! – уже заметно обеспокоенный, воскликнул он. – Арфа!» Анатолий Петрович вышел на большую прогалину. Справа за оврагом виднелся редкий перелесок. Арфы нигде не было. Вдруг сзади что-то зашумело и, большим тёмным пятном, взвилось из-под глубокого снега прямо к небу. На макушку старой ольхи взгромоздился потревоженный с ночёвки - тетерев-косач.

Фу ты, бестия! – произнёс охотник. – Ну, и денёк!

В голову полезли разные, недобрые мысли. Несколько дней тому назад, знакомые мужики рассказывали, как у них на охоте, где-то в этих самых местах, - волки растерзали двух собак (молодых фокстерьеров)… «А ведь гончая, - подумал Анатолий Петрович, - крупнее. Может и не тронет волк такую-то собаку…» Но следующая мысль разрушила предыдущую начисто: «Говорили-то они – не про одного волка!»

- Что я скажу жене? Она так полюбила Арфу, - совсем расстроился хозяин. – Та не отходит от неё ни на шаг.

Часа три проплутал Анатолий Петрович по лесу в поисках любимой питомицы, и, наконец, решил возвращаться. Приложил ещё пару раз к губам преломлённый ствол ружья, в попытке изобразить звук охотничьего рога, которым обычно подзывают собак, и, не услышав в ответ ничего, кроме собственного эха, направился к приметной опушке.

«Слишком уж как-то быстро терялись её следы, - всё недоумевал он, размышляя. – Куда она успела исчезнуть?..»

Подходя к автомобилю, Анатолий Петрович напоследок обернулся в сторону леса и резко заторопился.

Раздался громоподобный… лай.

У машины, успев не только отдохнуть, соскучиться, но и изрядно поволноваться («Не случилось ли чего с хозяином, домой-то – как добираться?!» – говорили, казалось с лукавством, её раскосые карие глаза), - смиренно дожидалась своего дирижёра незабвенная Арфа. И, наверняка, зная настроение вернувшегося «маэстро», незадачливая охотница принялась на все лады извиняться.
03.07.2005 г.

(Из опубликованного в "Нашем Слове", 2008 г.)