Свалка

Пудовый кулак смачно приземлился в физиономию щупленького мужичка, отбросив его на несколько метров назад.
-Размазня! Ну чё? Чьё это теперь место, а? Херувим, блин… - громила разразился хохотом.
Потирая кулак, он подошёл к распластанному телу и неуверенно пнул его. Тело не отреагировало и было немедленно перевёрнуто, обнажив окровавленный кусок арматуры. На лице невольного убийцы отразилось некое подобие сожаления, однако тут же исчезло, уступив место напряженному выражению, означающему усиленную работу мозга. Извлеченный из кармана мобильный был хозяину явно в новинку.
-Извини, Винт, но я тут местного немножко отрихтовал…ну как-как – совсем отрихтовал…ну да, это, насмерть…нет, ты чего, не из волыны – кулачком приложил…хиловат оказался….Херувим херов…да…Херувим... – из трубки послышались ругательства – нет, ты чё, Винт…зачем…но…да…ладно…уже несу.
Удручённо спрятав трубку в поясную сумку, громила начал заворачивать результат своего удара в найденный тут же неподалёку рыжий от ржавчины кусок материи. Вскоре упаковка была завершена, и скорбный груз верхом на плечах своего палача отправился через всю Свалку на базу «Чертей», как они сами себя называли.


       Зовут этого резкого на расправу персонажа Бык – кличка хоть и неоригинальная, зато в точку. Это двухметровый комок мышц, обделённый даже зачатками интеллекта, зато полный настоящей животной агрессии. Его типичность выражалась даже на лице – чтобы представить себе физиономию Быка, надо всего лишь закрыть глаза и подумать о тёмных подворотнях. Он был рабочей лошадкой – на Свалку попал за излишнюю жестокость. «Теперь не 90-е», - говорили ему, высаживая из роскошного джипа посреди густых лесов.


       Решиться же рассказать историю недавнего собеседника Быка будет труднее, ибо даже он сам ужасно запутался во всём том, что наговорил про себя и вряд ли отделит правду от вымысла. Винт представляет из себя педантичного и аккуратного вора в законе. По его словам, он попал сюда умудрившись разбазарить весь общак одной небезызвестной группировки. Конечно, ему мало кто верит, но это не значит, что его не уважают. Его байки стали своеобразным фольклором этих мест. Выглядит он лет на 50, роста небольшого, с угловатым лицом, окаймленным бородой, которую он связывает непонятно откуда взявшейся ярко-жёлтой лентой. Средних размеров острый нос делает его похожим на волшебника из сказки, однако удивительно яркие и ясные карие глаза, сильно утопленные в глазницы, заставляют избегать его взгляда. Длинные чёрные, с проседью волосы собраны резинкой на затылке в хвостик. По словам Винта, эта резинка от первой его украденной банковской пачки денег. Может оно и так, но многие всё же сомневаются. Винт очень властен и способен на всё. Несмотря на свою невзрачную внешность и совсем уж не атлетическое телосложение, он твёрдой рукой правит Чертями и доброй половиной Свалки впридачу. И это несмотря на то, что Чертей всего трое.


       А вот про последнего из шайки, Мерина, можно рассказать подробно и много. Во всяком случае, он любит это делать именно так, за что и страдает. Кличку свою он получил за неуёмную страсть к женщинам. Эта же пагубная наклонность и завела его сюда – не все бандитские авторитеты любят, когда их жёны развлекаются с их же подчиненными. Мерин - отличный медвежатник и специалист по разного рода техническим штучкам – Бауманка даёт о себе знать. Он мог бы сделать отличную карьеру на воле, но лень и жажда «приключений» привели молодого парня не туда. Мерин довольно привлекательный молодой человек, но не особо сильный. В шайке он отвечает за сортировку и починку того, что приволакивает Бык и различные «частные сыщики», как, не без издёвки, называют местных жителей и бомжей Черти. Мерину всего двадцать семь, а жизнь уже, считай, окончена – со Свалки ещё никто не выбирался…живым.


       «Козырные черти» - самая уважаемая шайка на Свалке. Роскошь их базы поражает воображение буквально всех обитателей этого злосчастного места – у бандитов кроме всего прочего есть даже телевизор, причём не собранный из местных запчастей, а настоящий. Привезён он был старым другом Винта как подарок на день рождения. Хотя, конечно такой подарок и приятен, но он напоминает всем людям, обитающим в этой дыре очень нехорошую истину – про них не забыли, а это значит, что пытаться бежать отсюда бессмысленно. Телевизор, конечно, не принимал ни один канал, да и драгоценного электричества жрал непомерно много. Однако же являлся показателем статуса и стоял на самом видном месте, постоянно передавая помехи. Вообще на Свалке с электроникой было тяжело – работали только примитивные мобильники, да всякая мелочь, типа часов и калькуляторов. Все дело было в самой Свалке – место это представляло собой огромное по площади кладбище различного металлического утиля – здесь было всё – от чайника до военного вертолёта. Поэтому электромагнитный фон перебивал всё, что только было изобретено человеком. Единственной тайной всего этого места оставалась мобильная связь – она работала отлично, но только в радиусе Свалки. Даже Мерин, с его незаурядными познаниями в технике, не смог объяснить этот феномен. В конце концов, всё это списали на происки «управителей» этого места и перестали обращать внимание.


 Как же оказались эти, далеко не бедные люди, в такой дыре? А всё очень просто…и сложно одновременно. Свалка являлась своеобразной колонией для нарушителей негласных законов бандитского мира. Зачем отправлять всех их сюда вместо того, чтобы просто-напросто закопать в соседнем лесу? Этот вопрос не давал покоя всем новоприбывшим, да и «старички» тоже время от времени поговаривали на эту тему. Знали все только одно – любой, кто пытался уйти, возвращался на следующий же день в виде хладного трупа. Атмосфера постоянного страха и невыносимого чувства неизвестности давила, словно надвигающаяся война. Единственным занятием на Свалке являлось собирание и сортировка всего того металлического богатства, что ржавело под ногами. Черти платили собранное за еду, одежду или оружие, а потом сортировали и сбывали это всё контролирующим Свалку органам «извне». Кому и зачем нужны были детали самолётов, вертолётов, машин и другая рабочая начинка различной техники, оставалось только догадываться.


 Однако, вот уже скорбная процессия в лице Быка и его ноши вернулась в стан Чертей. Громила легко скинул укутанное тело с плеча на руки, а потом, под испепеляющий взгляд Винта, положил на капот разбитой «пятёрки». Только спина Быка выпрямилась, как окрестность огласил срывающийся на крик голос главы Чертей:
-Мудак! Я же говорил, чтобы без моего приказа никого не трогал! Я тебе зачем доверил патруль?! Я тебе зачем мобилу выписал?! Чтобы ты мне здесь крысиные бои устраивал?! Урод! – после этого слова, лицо Винта внезапно застыло и после нескольких секунд тишины, он продолжил гораздо спокойнее.
-Местный он хоть был? Или ты, козлина, деревенского завалил? Рассказывай – как всё было!
Немного оторопевший Бык пару секунд приходил в себя, а потом неуверенно начал:
-Урод этот, - Бык вскинул обе руки в сторону ржавого свёртка-, сам начал. Подходит ко мне, значит и говорит – типа, «а знаешь, ли ты, кто у вас на Свалке самый главный». А я чё – как ты велел и говорю – «Винт у нас тут паханом», а он мне – «какой-такой Винт? фигня всё – я, Херувим, тут за главного». Ну а я чё – буду такой базар терпеть – вот и приложил его разок…-, виноватый взгляд исподлобья, направленный на Винта, создавал нелепую картину преклонения великана перед карликом.
-Ну, значится так – чего за бурость такая сейчас узнаем – развёртывай «подарочек».
После этих слов, Бык взялся аккуратно разматывать сверток. Через несколько секунд громила повернулся к Винту с полным нескрываемого удивления, если даже не сказать, страха лицом. На капоте лежала куча рваной одежды, наполовину замотанная в ржавую материю.
-И как прикажешь это понимать?,- лицо Винта выражало не столько удивление, сколько облегчение.
-Знать не знаю. Я сам его упаковывал! Матерью клянусь!
-Матерью будешь перед судьёй клясться! Короче, чтобы я этого тряпья через минуту не видел. Ты, Бычара, будешь у меня неделю транзисторы сортировать за такие шуточки! Понял?!
-А то!…Но шеф, я не при делах…оно само…я его ведь…,- лицо Быка выражало бурную деятельность мозга – таким его не видели никогда.
 Буквально секунду спустя, из люка разбитого БМП, стоявшего чуть левее «трона» Винта, вылез чумазый Мерин. Он прекрасно слышал разговор своих соклановцев и теперь, почуяв, что накал спал, вылез пообсуждать эту животрепещущую новость.
-Раздолбай!-, первое же слово Мерина грянуло в адрес Быка-, Нашёл чем шутить! Ты бы ещё сказал, что Рузу’ видел.
-Отстань от него, Мерин.-, спокойно проговорил задумавшийся о чём-то Винт-, Ему мозгов не хватит так пошутить – тут что-то другое. Надо поразмыслить.


Мерин хотел, было, что-то сказать, но задумчивый вид Винта навёл и его на кое-какие раздумья, которые он тут же решил произвести вдали от всех в своём укромном бронетранспорте. Оставшись один, Винт начал бубнить что-то себе под нос. Так продолжалось довольно долго – пока мысли терзали всю шайку, успела наступить ночь. А тёмное время суток, надо сказать, являлось временем мирным – негласное правило Свалки запрещало в это время даже выходить из своих жилищ. Поэтому Черти, бросив все свои дела, заторопились в уже ставший родным автобус «Форд», который служил им и спальней и кухней и местом собраний. Даже несмотря на свою любовь к потрепанному БМП, Мерин оставлял его на ночь в полном одиночестве, отдавая предпочтение мягкому полосатому матрацу, закреплённому под самым потолком большого междугороднего автобуса. Бык всё никак не мог объяснить себе исчезновение тела задохлика, и выражение искреннего недоумения держалось к него вот уже три часа. Он надеялся избавиться от этих мыслей сном, поэтому он уже крепко спал, когда в автобус зашли Мерин с Винтом.
-Да, наверное, наш мясник никогда в жизни столько не думал,- шёпотом сказал Мерин, улыбнувшись.
-И нам есть о чём подумать – не просто же так это всё произошло. Учитывая, какие слухи ходят о Херувиме…Я бы поостерёгся спать сегодня,- слова Винта звучали как никогда серьёзно.
-Ты чего, действительно в это веришь? Это же сказка для детей. Это же…
-Правда…,- Винт закончил мысль за Мерина.
-О чём это ты???
-Ещё когда я только попал сюда, меня предупредили, что Херувим – настоящий хозяин Свалки. Мне говорили, что он – тот, ради кого нас всех сюда посылают. Что все наши старания не проходят даром – он следит за нами и выбирает…,- слова текли, словно проповедь – не чувствовалось ни грамма фальши.
-Выбирает кого?,- Мерин впился глазами в Винта.
-Раба…замену себе…кандидата на выход отсюда…откуда я знаю? Главное, что люди, от которых я это услышал, далеки от шуток и баек. Поэтому есть основание думать, что наш туповатый компаньон завёл нас в очень неприятную историю,- глаза Винта скользнули по углу, где сопел Бык и на пару мгновений задержались на этой горе мышц. Тому явно что-то снилось…


 Оглянувшись, Бык увидел его – того самого плюгавенького мужичка, который заставил весь вечер провести в таком нелюбимом деле, как размышления. Вся палитра чувств нахлынула на несчастного качка – от страха до злости, от удивления до ненависти. Эмоции настолько захлестнули его, что он не мог даже пошевелиться. Мысли путались, в голове царил бардак, а руки не хотели слушаться. Херувим же спокойно стоял метрах в двадцати и наблюдал за диковинной картинкой. Спустя несколько мгновений, он двинулся в сторону Быка, добродушно улыбаясь. Его движения были чёткими, выверенными, однако казались непринуждёнными. Его походка, его улыбка, его лицо, густо покрытое седой бородой и сеткой морщин, завораживали. И когда он, наконец, подошёл к ошеломлённому качку, тот даже не пытался противиться или просто что-то сказать. Херувим подошёл вплотную, с удивительной лёгкостью положил свою руку на плечо двухметрового громилы и прямо тому в глаза произнёс одно лишь слово: «Спасибо!». Затем он улыбнулся и…исчез. Просто пропал, словно луч света, перекрытый чьей то ладонью.


 Проснувшись, Бык долго не мог прийти в себя - его прошиб холодный пот, а скрип старой металлической сетки кровати разбудил остальных. Винту и Мерину хватило и одного взгляда на перепуганного товарища, чтобы понять в чём же дело. Они не стали вмешиваться и, будто ничего не случилось, зарылись поглубже в одеяла. Бык же боялся. Не опасался, не побаивался, а испытывал настоящий, первобытный страх. Неизвестность и неизбежность происходящего настолько страшили его, что маска непроницаемого качка и угрюмого воина вмиг сошли, обнажив подлинную, человеческую натуру. Страх, замешательство, нерешительность и устойчивое желание убежать, скрыться от всего этого, овладели Быком, и он резко рванул по салону автобуса. Достигнув двери, он на секунду замер, затем рубанул кулаком повыше двери и, опустившись на одно колено, словно бы даже заплакал. Винт изображал безучастность до последнего, однако, видя своего верного бойца в таком состоянии, не выдержал. Он откинул одеяло, подошёл к Быку и молча положил руку тому на плечо.


 Ели не считать излишней нервозности, витающей в автобусе-спальне, то остаток ночи прошёл спокойно. Утром, изрядно помятый беспокойным сном, Бык угрюмо поплёлся на обещанные ему «исправительные работы». Винт, проведший с ним «по-отцовски» объяснительную ночную беседу, выглядел особенно озабоченным, хотя и пытался скрыть это, отпуская какие-то нелепые шутки про призраков и тому подобную нечисть. Мерин по-прежнему мало чего понимал, однако беспокойство товарищей передалось и ему. Из-за этого, люки его любимого БМП чаще, чем обычно выпускали порции изрядной брани, наглядно показывающей, что работа не совсем клеится. Винт отправился на «приемный пункт», по привычке снарядившись своим любимым «Стечкиным». Народ-то здесь мирный – даром, что бандюги все, но мало ли чего…Старый, проверенный друг в кобуре под изношенным пиджаком немного притуплял все негативные мысли, оставшиеся от прошедших суток, и придавал уверенности. Обитая вертолётной бронёй, старая трансформаторная будка, служащая «приёмным пунктом» Чертей, поскрипывая приняла своего хозяина. Буквально тут же снаружи послышались голоса и раздался настойчивый стук. Работа началась.


 Мерин же забыл о вчерашнем моментально. Конечно, всё валилось из рук, он это, скорее, сказывалась общая атмосфера, царящая на базе. Вообще, Мерин был настоящим фанатиком. Когда он начинал возиться со техникой или электроникой, для него исчезал весь остальной мир. Его ничего не интересовало и «лишние» мысли не лезли в голову. А уж лишившись своего «второго любимого занятия» - женщин, он совсем зарылся в бездушные устройства. И вот теперь – выскользнувший из рук винтик вызвал больше эмоций, чем обычно вызывали слёзы его многочисленных пассий. Из ящика стола был тут же извлечён фонарик и полутьму, царящую под столом, пронзил луч света. Внезапно, что-то сверкнуло прямо в глаза Мерину и тот, с характерным звуком, стукнулся головой о стол, брякнувшись затем прямо на пыльный, забросанный различным мусором, пол. Мерин потерял сознание.
-Где это я? – выдавил из себя удивленный технарь, оказавшись в просторной, но пустой и абсолютно белой комнате.
-У меня в гостях. - Ответил откуда-то сзади спокойный, размеренный голос.
Мерин резко обернулся и встретился взглядом с неопрятным хиленьким мужичком лет пятидесяти.
-Херувим. – Так же спокойно произнёс мужичок, протянув руку и добродушно улыбнувшись.
-П-п-паша. – заикаясь, выпалил, словно из пулемёта Мерин.
Зачем назвал своё настоящее имя, он так и не смог понять, однако понял он иное – этим бездонным голубым глазам, утопленным в морщинистое улыбчивое лицо, солгать невозможно.
-Павлик, - нежно, по-отечески, произнёс Херувим, отпустив трясущуюся руку, - ты чего боишься-то? Это ведь всего-лишь сон – расслабься…
-А я и не…, - голубые глаза собеседника словно полыхнули огнём, - ладно – понял – постараюсь…
-Ну вот и ладненько. – Теперь он улыбнулся настолько добродушно, что стал напоминать Деда Мороза со старых открыток, - Ответь-ка мне лучше, Павлуша – ты чего нашёл в этих железках-то? Неужто они лучше живых людей?
-Ну…э-э-э-э…они…они…такие…
-Молчаливые? Неживые? Безотказные? С ними не надо разговаривать, их не надо любить…Да? – Создалось ощущение, что все эти слова Херувим тащил прямо из головы собеседника.
-Ну…как бы…да…- Мерин опустил голову, принимая своё поражение – Херувим был прав во всём.
-Вот оно, значится, как обстоит, Пашечка. Ну, я догадывался. – Херувим, не прекращая улыбаться, выразил на лице некое подобие задумчивости. – В общем, ты поосторожнее там - коротнёт ведь, а тебе ещё жить и жить…- Сказав это, загадочный мужичок испарился, увлекая за собой и белую комнату. Вскоре Мерин уже потирал ушибленную голову, сидя под своим рабочим столом и держа в руке тот самый негодный винтик…белый винтик от заморского утюга.
 А тем временем, Винт скучал – после двух отморозков, что пыжились отобрать у него больше, чем им полагалось, работы совсем не было. Даже как-то странно. Он даже достал старый «Огонёк» за 81й год, чего не делал уже очень давно. Но даже просмотреть его не успел…В дверь постучали. Причем, в дверь ВХОДНУЮ – ту, через которую заходил сам Винт. Журнал плюхнулся на пол, а в руках блеснул «Стечкин». Его парни никогда не стучатся в дверь – они либо окрикивают его, либо вообще не беспокоят. Винт тихонько отрыл щеколду и со всего маху пнул в дверь ногой. Со страшным грохотом та сорвалась с петель и по замысловатой траектории улетела куда-то вправо. В открывшемся проходе никого не наблюдалось. Винт выглянул из будки и получил смачный удар по голове.
-Ну что, Виталик, вот мы и встретились, – темнота вокруг скрывала носителя голоса, но казалось, что он доносится отовсюду. – Можешь не стараться меня увидеть – не увидишь, пока сам не покажусь. Ты, наверное, уже знаешь кто я?
-Догадываюсь, – проговорил Винт. Он не мог пошевелиться, не мог даже разобраться в окружающем пространстве. Однако вскоре понял, что это и не нужно.
-Правильно догадываешься.
Эти слова пошатнули темноту, и из неё стала вырастать комната…такая знакомая комната – детская Винта. Кажется, ещё миг и войдет мама и позовёт к обеду. Винт никогда не забудет этой комнаты. И теперь он всё узнавал – кровать, игрушки, книжки, вот только он был совсем уже не ребёнком, да и посреди комнаты стоял щупленький, заросший мужичок с морщинистым, улыбающимся лицом.
-Херувим, я не знаю…
-Не знаешь – молчи, - вкрадчиво сказал Херувим, - А лучше – слушай меня – разговор очень важный…для тебя.
-Слушаю.
-Наметил я, друг мой, забрать из вашего стана одного человечка. И вот всё хожу, раздумываю – кого бы взять, - мужичок сделал паузу, словно бы специально.
-Меня возьми! Не тронь их – они не знают ничего – простые исполнители! – Винт заметно нервничал, однако ощущение тела вернулось, а с ним и уверенность в себе.
-А ты с чего решил, что я убивать, или какое другое злодейство совершать, забираю. Может, я вывести отсюда кого-то хочу…
-Чего-то сдаётся мне, что далеко не ангел-хранитель ты. Поэтому и жду худшего.
-Ишь ты как, - усмехнулся Херувим, - а я, ведь, действительно забрать кого-то хочу отсюда. Вот только куда – это уже от него зависеть будет…
-Бери Мерина тогда – он молодой ещё – ему жить и жить ещё. Нечего ему…
-Я вот тоже думаю – нечего ему. Я лучше тебя возьму. – Херувим пристально глянул на Винта и тот оторопел.
-К-как, меня?
-А вот так – ты слышал когда-нибудь, воровская твоя душонка, о чистилище?
-Ну…
-Так вот, Виталик, поздравляю тебя! Ты чист! Ну…почти – тебе даётся ещё один шанс.
-А они как же? – кивнул Винт в сторону.
-Я же говорил – исправился, - сказал почти что шепотом Херувим куда-то в воздух, - Им нового пришлют, - произнёс он уже громко, - такого же, как ты сначала был – задиристого, самоуверенного, эгоиста.
-Но…
-Не бойся. Они найдут тебя в луже крови около твоей будки, погорюют немного, постреляют чуток, а потом успокоятся и примут новое «начальство». Ничего страшного не произойдёт.
-А я…
-А ты, лучше, меньше думай – детям вредно.
С этими словами, Херувим улыбнулся и коснулся лба Винта своей рукой.
Глаза Виталика долго привыкали к свету ламп, а когда в зоне видимости показалась улыбающаяся физиономия, местный роддом разразился звонким криком…