Никто не знал...

       Посвящается Всем тем,
       над кем не властно Время...





Он был невероятно одинок. Особенно здесь - , в церкви, в окружении веры сотен людей, в той самой церкви, где он впервые увидел Ее… Может поэтому , он ощущал свою боль острее всего именно здесь…
Пять лет прошло. Пять нескончаемых лет, день за днем, час за часом, вздох за вздохом…
По залу , между рядами прихожан, гуляло Чудо, - то самое, что осталось после нее, то самое - что лишило ее жизни. Чудо было худым, для своих пяти лет , даже слишком, - лишь огромные фиалковые глаза, и надежда….отчаянная и глубокая…сразу выделяли его из толпы.
Каждый раз, когда они с отцом приходили в церковь, Чудо начинало обход по рядам среди прихожан , с твердым намерением найти Ее - новую маму. Не для себя…Вовсе нет… Он итак ее не помнил… Даже фотографий не осталось… Для папы. Чтобы увидеть наконец - как это - когда папа смеется , - не так как обычно – одним лишь уголком рта, - одною тысячной долей своего огромного отцовского сердца, - с осознанием чего то страшного и необратимого. Нет. Он хотел хотя бы раз в жизни раствориться в настоящей улыбке, полной тепла, светлой и нежной, похожей на ощупь на что то мягкое и сладкое. И пусть эта улыбка будет предназначена отнюдь не ему, главное - он увидит, он поймет то , что папа еще не разучился смеяться…жить…
Вот и сегодня, он начал свой обход, - тщательно и вдумчиво, чуть наклонив голову набок, прищурив правый глаз, с загадочной улыбкой и проступившей ямочкой на щеке, он приступил к работе. За годы он научился вглядываться в женские лица, не замечая красиво подведенных глаз и губ, заглядывая в самую душу, с первого раза, - безошибочно определяя красоту или лживость души… женской души. Порой души были непостоянны, порой одиноки, порой уже слишком стары… Вот только никак не находилась та самая… единственная…так необходимая папе.
Месса длилась около трех часов. За это время он прошел сотни метров, заглянул в сотни глаз….
Уставший, глядя под ноги, Чудо направился к отцу, отводя глаза, стараясь не заплакать, сдавливая руки до боли за спиной. Так больно было возвращаться ни с чем к этому, столь одинокому и несчастному молодому человеку , прислонившемуся плечом к стене, столь родному и близкому на всем огромном целом свете, в смешных темно синих кедах, в джинсах и рубашке, с подвернутыми рукавами, в наброшенном на плечи модном темно-коричневом вельветовом пиджаке , - к папе…
Чудо подошел, и сглотнув слезы, взял отца за руку, - теплую, с тонкими, длинными пальцами, - прижался бархатной щекой к ней и в который раз, крепко сжав глаза, попросил Бога, создать новую Маму…
А прихожане , в который раз, с интересом и непониманием, смотрели на странную парочку у стены, - молодого , но уже совсем седого, парня с фиалковыми глазами, и его сына, спящего у него на плече… Так повторялось уже много лет… Никто не помнил когда именно они впервые пришли… никто не знал как сильно любят они друг друга …