Творец миров

Просторная комната. Низкий потолок. Стеллажи с книгами по периметру. Одинокое кресло за столом в центре. Человек в нем уже не молод, грива седых волос свободно ниспадает на плечи, благообразная бородка делает его похожим на Шона О Коннора. Впрочем, не только бородка. Испытующе смотрит на меня, обшаривает цепким умным взглядом.
-Вы, вероятно, ко мне, молодой человек? – учтиво осведомился он.
«Собственно, ни к кому конкретно я не собирался», - подумал я.
-Ну как же, как же, вы хотели попасть к мастеру-писателю, поучиться, так сказать, нашему ремеслу.
-Никак не ожидал, что мое желание вот так быстро и странно исполнится.
- Не усложняйте текст, мой юный друг. Либо быстро, либо странно. Применительно к ситуации, полагаю, благообразнее будет «быстро».
-Банально будет спросить, где мы? – я осторожно посмотрел ему в глаза.
-Банально, ох, как банально, мой мальчик. Ты бы еще спросил, когда мы, и получилось бы, как в классическом голливудском блогбастере.
-Благоразумнее будет молчать? Не удивляясь ничему?
-Не удивляться ты не сможешь, без этого в нашем деле нельзя. А вот насчет благоразумия… Оно в разной ситуации разное. В нашей рекомендую просто принять все как есть и сконцентрироваться на главном.
-А что главное?
-То, зачем ты сюда пришел, конечно.
-Вы хотите сказать, сюда попал. Не помню, чтобы я сюда шел.
-Все относительно, как сказал великий философ. Возьмусь утверждать, что не имеет никакого значения, как ты сюда добрался. Или, если хочешь, справедливы оба утверждения – ты сюда и попал, и пришел.
-Относительность проявляется при больших скоростях, если не ошибаюсь.
-Совершенно верно. Все мы перемещаемся с большой скоростью вместе с нашим измерением, посему законы относительности – точнее, беззаконие относительности властвует над окружающими нас физическими телами безраздельно.
-Над телами, но не над нами?
-Над нашими телами тоже.
-То есть выбора нет? – я не заметил, как втянулся в дискуссию с этим вальяжным стариком.
-Я же сказал, над телами. Не над душами.
-А как почувствовать разницу?
-В этой комнате разницу ты почувствуешь быстро. Но позволь мне перейти к делу.
-Извольте.
-Ты пишешь прозу.
-Пытаюсь.
-Ты пишешь, тут варианта только два: либо пишешь, либо не пишешь.
-Пишу, но пишу неумело.
-Здесь тоже вопрос. Для того, чтобы оценивать, нужна точка отсчета. Для школьника ты пишешь отлично. Для великих мастеров слова ты сам школьник. Дело даже не в том, как ты пишешь, а в том, насколько умело ты пользуешься языком, образами, ваяешь характеры и строишь сцены.
-Вы собираетесь позаниматься со мной?
-Возможно. А может, не с тобой.
-А с кем же?
-С твоей лучшей половиной.
-Если вы имеете в виду жену, то это не получится: я холостяк.
-Ты прав, женщины – наши лучшие половины. Но я говорю про твое подсознание, про самое ядро твоей личности.
-Вы умеете с ним говорить? Вы могли бы стать неплохим психоаналитиком.
-Меня вполне удовлетворяет мое теперешнее положение. Если ты не против – приступим.
-Приступим.
-Присаживайся.
Я оглянулся. В комнате решительно некуда было присесть.
-На пол?
-На кресло.
-Где?
-За твоей спиной.
Кресло стояло. Секунду назад его не было, а сейчас стояло, точно такое же, как и у Шона, как я решил его называть.
-Ты вполне можешь называть меня Шоном, если тебе это комфортно, я не против.
-Как мило, что вы читаете мои мысли.
-Полно, мальчик, не сердись на старика. Я не использую это умение против тебя, обещаю.
Наш урок будет называться – границы воображения.
-У нас будет всего один урок?
-Не забегай вперед. Количество не важно, главное качество.
-Я вас слушаю.
-Хороший мальчик. Ты видишь вон ту стену?
-Конечно.
-Сколько до нее?
-Метров пять.
-А сейчас?
Стена отступала под моим взглядом вглубь комнаты, вместе со стеллажами и книгами. Происходило это в полной тишине, и даже пламя свечи на столе не шелохнулось.
-Метров десять.
-А сейчас?
Раздался хлопок, все стены одновременно сорвались с места и унеслись к горизонту. Пол сменился на скальную породу, потолок на звездное небо. Созвездия были незнакомые. Дунул свежий ветерок.
Шон все так же сидел в кресле за столом, стоящим прямо на камне.
-Матрица. – сказал я.
Старик хитро улыбнулся.
-Ап. – негромко сказал он.
Горячий, ослепительно яркий песок. Тяжелое марево зноя. Белое небо.
-Добавим фактуру. -скомандовал Шон.
На заднем фоне вдали пошли тяжело вьюженные верблюды, замаячил островок оазиса.
Я только успевал вертеть головой, хватая раскаленный воздух открытым ртом.
-Ап.
Снег, снег, снег. Метель. По колено в сугробе, я даже не успел почувствовать холод, так быстро Шон продолжил:
-Ап.
Палуба корвета. Не знаю почему, но я уверен, что это был корвет – широкие доски, мачты с парусами, скрип снастей. И крик чаек невдалеке – вместе с солеными брызгами острота ощущений была потрясающе реалистичной.
-Она не просто реалистична, мой мальчик, это настоящий корвет. – усмехнулся Шон. – Можешь спросить этого милого человека.
Милый человек, здоровенный детина лет сорока в грязном сюртуке и с саблей на боку вылез из люка прямо перед нами, выпучил глаза и потянулся за оружием.
-Ап.
Мы были на симпатичной лесной поляне, сквозь нежнейшую листву просвечивало солнце, в траве резвились кузнечики, благоухание ромашек пьянило не хуже вина.
-Вы учите меня менять декорации?
-Декорации в театре, мой мальчик, мы меняем миры.
-А откуда вы знаете, где какие миры, чтобы их менять?
Шон постучал себя пальцем по голове:
-Мы не знаем, мы создаем их.
-То есть как создаем?
-Объяснять долго, просто пока запомни. Мы можем создать любой мир. Он будет жить своей жизнью даже тогда, когда мы его покинем.
-Вы хотите сказать, что…
-Да, и верблюды, и сугробы, и пират – все настоящее. Что с ними происходит, когда мы оставляем миры в покое – пусть объяснят физики тому, кому это интересно. Лично я считаю, что они получают полную свободу действий, или еще точнее – они изначально свободны, это иллюзия, что мы создаем их «под себя», «под свое произведение» - мне кажется, мы просто приоткрываем дверцу и ненадолго заглядываем туда.
Я внимал с широко раскрытыми глазами. Не то чтобы меня шокировал его рассказ – скорее, мне было жутко интересно.
-Впрочем, это абсолютно безразлично. Мы никогда не почувствуем разницы, нам будет казаться, что мы вертим этим миром, в то время как он будет крутить нами. Ты следишь за моей мыслью?
Я кивнул.
-Пойдем дальше. Создаем живые образы. Давай ты.
-А как?
-Ну ты же писатель, в конце концов. Не спрашивай. Представь.
Я сконцентрировался и представил в далеких кустах зайца. Ничего не происходило.
-Ты готов?
-Не получается.
-А что ты представил?
-Зайца вон там.
-В тех кустах?
-Да.
Шон взял со стола книгу и швырнул ее в указанную мной сторону. Из кустов тут же выпрыгнул и понесся на нас нескладный ушастый зверек.
-Это по-твоему заяц? – насмешливо спросил Шон.
-Ну… Вы же не станете утверждать, что это волк.
-Остришь? Молодец. Это необходимое условие. Думай еще.
Я напрягся. Через несколько мгновений прямо перед Шоном на столе развалилась огромная белая с темными пятнами кошка, томно свесив голову с края стола.
-Молодец. Люблю кошек. Оставлю ее себе. А почему ты создаешь только животных? Смелее, давай по очереди. Даю образец. Оглянись.
-Смелее, мой мальчик, - прозвенел голос у меня над ухом.
Я быстро обернулся – за мной стояла, смущенно прикрыв подбородок рукой, лесная нимфа. Ну почему сразу нимфа, - это обстановка на меня действует, - просто очень красивая девушка в легком сарафане. Белоснежные кудри рассыпались по загорелым плечам, глаза цвета синего летнего неба смотрят чуть насмешливо.
-Иди сюда, Марта, - позвал Шон. – Присаживайся.
Девушка грациозно села в появившееся для нее кресло.
-Посмотрим, как молодой человек создаст мужчину.
«Ну уж, дудки»-подумал я, прежде чем создать бодрого карапуза лет пяти, тоже кудрявого и очень активного – не успев появиться, он пшикнул на кошку, та очумело рухнула со стола и подпрыгнув, понеслась прочь, подгоняемая звуком топающих изо всех сил ножек.
-Хорошо, улыбнулся Шон. – А что ты скажешь на это?
Из лесной чащи появилась чья-то серая тень. Угрюмо опустив голову и втягивая воздух, на поляну вышел огромный волчара.
Я почти не напрягался – тигровый боксер появился перед девушкой и ребенком почти мгновенно и угрожающе зарычал низким утробным рыком.
-Волк не испугается служебной собаки, - наставительно сказал волк, но тем не менее растаял в воздухе, а вместе с ним растаяла и поляна, подул ветер, вокруг снова были скалы. Мы стояли на вершине одной из них все четверо, а потом Марта вскрикнула и исчезла с глаз.
-Мама!!! – крикнул почему-то мальчик.
Сердце упало у меня в груди, я бросился плашмя на камень и взглянул вниз: Марта висела над пропастью, цепляясь за какую-то дохлую растительность и глядя на меня широкими от ужаса глазами.
-Сволочь! – крикнул я и стал подталкивать свое тело вперед, одновременно вытягивая руки к Марте.
-Мальчик мой, ты забыл о нашей игре. – Прозвучало за моей спиной.
-Да пошел ты!... – камешки сыпались прямо Марте в глаза, но наши руки уже сцепились, и теперь я извивался ужом, стараясь втянуть нас обоих назад.
-Ап.
Я лежал на берегу, морской прибой лениво окатил меня с головой. В руках я все так же сжимал руки Марты, только она уже не болталась в воздухе, а лежала вместе со мной на песке. Ребенок строил песчаную крепость в метре от нас.
-Спасибо, Сережа, - прошептала для одного меня Марта.
-Молодой человек, вы меня разочаровываете. Когда девушка по моей задумке сорвалась в пропасть, вы должны были просто представить ее спасение, этого было бы вполне достаточно.
-Разумеется, - сквозь зубы сказал я.
-Нет, вы поступили как рыцарь, и теперь по закону жанра сердце юной туземки навеки должно принадлежать вам. Но это глупо, вы же писатель, а не сотрудник МЧС.
Я оглянулся – глаза Марты лучились теплом. Она чуть заметно подмигнула.
-Оставьте же свою Дульсинею на мгновение, и вернемся к нашим занятиям.
-Извольте. - я подошел к нему и присел рядом на песок. Видимо, Шону хватило вкуса не тащить за собой на пляж стол с креслом.
-Мы опробовали с вами создание миров и образов, приступили к моделированию ситуаций. Теперь закрепим начатое. Покажи мне, пожалуйста, что-нибудь захватывающее.
Я задумался. Постарался отвлечься от синих глаз Марты, которая сейчас помогала карапузу обустраивать песчаные крепостные ворота.
Внезапно для остальных и ожидаемо для меня метрах в пятидесяти от нас появились с десяток пиратов, в засаленных сюртуках, тяжелых ботфордах и шляпах-треуголках. Они сгрудились вокруг внушительного на вид сундука, оживленно жестикулируя. До нас хорошо доносились их прокуренные голоса:
-Черный пес прав, надо оставить это гребаное сокровище прямо тут на острове и не тащить его с собой в Порто. На обратном пути мы прирежем капитана и завернем сюда за сундуком снова.
-Молчи, Пью, твоих мозгов никогда не хватало ни на что, кроме шулерства, да и то тупого. На острове клад могут в любой момент найти.
-Мы оставим с ним Бена Гана, - властно сказал одноногий пират с попугаем на плече.
-Почему Бена Гана? – возопил рыжий пират с добродушным лицом. – Почему вечно Ган?
-Потому, что ты идиот, но умелый идиот. – отрезал одноногий.
-Ты не прав, Сильвер - возразил Пью. – А что, если он уплывет вместе с сокровищем?
-Ты еще тупее, чем я думал, Пью, я всегда говорил, что ром не доведет тебя до добра. Мы не оставим ему лодку – а без нее он никуда не денется.
-Здорово! Сильвер – голова! Оставайся, Бен, отдохнешь тут пока, кокосов поешь! – заржали со всех сторон.
-Молчать. – прекратил веселье одноногий. – Надо оттащить сундук куда-нибудь с глаз долой. А потом вернемся на корабль и доложим, что Бен утонул. За работу, бездельники.
Вся разношерстная группа, пыхтя и ругаясь, стала толкать сундук в глубь острова и вскоре скрылась за деревьями. На песке остался глубокий след.
Краем глаза я изучал реакцию Марты – она заворожено смотрела на это действо, а в конце захлопала в ладоши. Карапуз тоже захлопал, и в возбуждении даже наступил на только что слепленные ворота.
-Неплохо, мой мальчик, неплохо. Но не пойдет.
-Почему не пойдет? – спросила за меня Марта.
-Плагиат.
-Вы не говорили, что это против правил.
-А сам ты догадаться не мог? Нетрудно стебаться над классикой. Ты возьми вот сам что-нибудь придумай, а мы на тебя посмотрим.
-Может, ваша очередь?
-Ты уверен, что этого хочешь? Я люблю экстрим. Что-нибудь вроде прыжка с парашютами, и у одного из вас заедает кольцо. Или вы под водой, и у вас одна воздушная маска на двоих. Вы готовы?
-Марта? – я обернулся к девушке. Она покачала головой, выразительно показала глазами на карапуза.
-Ладно, не буду проверять вашу тягу к экстриму, придумаем что-нибудь сами. - я закрыл глаза.
В следующее мнгновение пляж исчез, исчезли остров и море, мы сидели на толстом ковре перед пылающим камином, вокруг нас была полутемная комната с уютной мебелью, в окно заглядывал серпик луны. Ребенок копошился чуть поодаль, играясь с ушами огромной ленивой собаки, а у нас в руках было по бокалу горячего вина.
-Марта, скажи, из какой ты реальности? – Шона в комнате не было. Потому что это был Наш мир.
Она смотрела на меня, в ее глазах отражались и плясали огоньки от камина, уголки губ изгибались в улыбке.
-Из твоей реальности, Сережа. Из нашей.
-Но этот мир вымышлен мной. Мной придуман.
-Этот мир придуман не нами.
-А кем?
-Ты мог бы и не спрашивать. Все миры придуманы Творцом.
-Действительно, мог бы не спрашивать. А как же вся эта чехарда, Шон, пираты?
-Какая чехарда? Какой Шон?
-Шон О Коннор.
-Этот благообразный американец, голливудский актер?
-Ну да.
-Не понимаю, к чему ты о нем спрашиваешь. Тебе нравятся его фильмы? - Марта смотрела на меня с искренним недоумением.
Вместо ответа я напрягся. Прошло несколько секунд. Ничего не происходило.
-Он не появляется.
-Кто – он?
-Заяц.
Марта внимательно посмотрела мне в глаза.
-Ты шутишь? - спросила она.
Я посмотрел в угол комнаты – там на столе стоял открытый ноутбук, по экрану медленно плыл трехмерный корвет – мой любимый скринсэйвер. «Вот где появится мой заяц, если уже не появился»-подумал я.
«Ап»-вдруг послышалось мне, а затем тот же голос заразительно засмеялся.
Марта этого не слышала. Она медленно тянулась ко мне.
«Спасибо»-мысленно поблагодарил я, заключая ее в обьятия.

23.03.2008
Сергей Матвеев
Мюнхен