Мельников Сергей. Река. Рассказ

Река.

В полдень зашёл шурин, сказал, что договорился на счёт подводы, и вечером поедем за сеном. Мать ещё продолжала держать корову. Иван приехал в отпуск с семьёй, как мог, помогал матери по хозяйству. Он прожил долго в северном далёком городе, отвык от работы на земле.
 Владимир подъехал на телеге запряжённой парой гнедых лошадей. В станице лошади были нужны всегда: кому дров привезти, кому сена, а весной некоторые огороды только ими и можно вспахать, не в каждый двор трактор можно загнать. Они стояли, меланхолично взирая на белый свет большими карими глазами, размышляя какая же сейчас работа им выпадет лёгкая или тяжёлая, лишь изредка тряся мордой, отгоняя мух и слепней.
 Иван улёгся на старом рваном одеяле, потому как править лошадьми не умел.
Грохоча колёсами, переехали мелкий перекат.
Ивану всегда нравились реки: они похожи на людей. Одни бурные, стремительные, полноводные какими бывают смелые, решительные личности, другие светлые словно серебро, как добрые приветливые люди. Иные же тёмные, мрачные, нелюдимые, а другие мелкие, которым лишь бы прожить потихоньку в одном спокойном русле.
 Река, протекающая рядом со станицей, имела характер капризный: летом в некоторых местах полностью пересыхала, кое-где, в мелких лужах беспокойно метались головастики и мелкие рыбёшки, в более глубоких ямах с удовольствием в жару купались и дети и взрослые.
Зато когда в горах таял редко выпадавший в южных краях снег река становилась похожей на буйного пьяницу, хватившего лишку. Крушит она всё на своём пути, помутневшая, вспенённая, врывается в огороды и хаты непрошенным гостем, уносит с собой стога сена, может прихватить поленицу дров, ополоумевших от страха курей. Кто успеет, спрячет от беды у соседей, живущих на пригорке, или затащит на чердак кроликов или козлят, а не успел – вот и лишился их хозяин. Только гуси, да утки, которым природой дано умение плавать, весело хлопают крыльями, во всю резвятся, радуясь большой воде.
За перекатом начинался лес.
 Ехали то, поднимаясь в гору то, спускаясь по разбитой грунтовой с большими лужами дороге. Иван любоваться деревьями и солнечными бликами в ветвях, слепящими прищуренные глаза радужными переливами.
На юге лес совершенно не похож на своего северного собрата. Здесь на плодородной земле, согретой солнцем, деревья вырастали исполинами. Таким был стоящий на пригорке степенный старый дуб с коричневой морщинистой корой в окружении молодых дубков.
Рядом с ними стройные, вечно юные ясени, похожие на сказочных принцев с тревогой и любопытством смотрели на тех, кто вторгся в их владения, не зная чего от них ожидать добра или зла.
Иван приподнялся, хотел спросить, долго ли будем ещё ехать. И едва не получил хлёсткий удар по лицу зацепившейся за телегу гибкой кизиловой веткой с продолговатыми зелёными ягодами. Время их зрелости ещё не пришло, в сентябре они станут ярко-красными, с вяжущим кисловатым вкусом.
 Под покрывалом леса, сотканным из стволов, ветвей, листьев царит тёмно-зелёный сумрак. Где-то в его глубине переливисто щебетала невидимая птаха, изредка выстукивал свою барабанную дробь трудяга - дятел. Сороки и сойки перелетали с ветки на ветку, вдоль дороги, оповещая округу о появлении чужаков.
Отдельно от всех в гордом одиночестве расположилась белолиственница, почти без ветвей, только на самой вершине, где ствол рассечён чёрным шрамом от молнии, немного листвы.
Лес рос не сплошной стеной, часто попадались полянки покрытые маленькими солнышками ромашек, и васильками, скромно смотревшими на белый свет своими голубыми глазами.
 Зато одуванчики уже отцвели, превратившись в невесомые белые шарики. Затронет кто-нибудь его, или качнёт ветер стебелёк и взметнется лёгкое серебристое облачко семян, разлетится вокруг, давая жизнь новым растениям. Над ними кружат пчёлы и шмели, ищут среди цветов медуницу, привлечённые мятным духом, спешат собрать сладкий нектар.
Манят их и небольшие островки земляники. Та ягода, что зреет с солнечной стороны, уже налилась спелым цветом, другим же, которым не так повезло, ещё долго не созреют.
Но, пожалуй, вкуснее всего ежевика. Только рвать её, лесную красавицу, поблескивающую на солнце чёрным цветом разделённую на дольки ягоду нужно осторожно. Защищены кусты шипами, одно неловкое движение и вопьются в руку зелёные крючочки.
Вокруг ежевики в почётном карауле как вокруг царицы застыли их колючие братцы – невысокие заросли чертополоха с сиреневым венчиком.
Выше чертополоха растёт девясил, небольшими семейками расположился на самых солнечных местах, подальше от тени деревьев. От него исходит аромат эфира, который невидимым облаком окутывает это растение. Рядом с ним приютился вымахавший выше человеческого роста лопух борщевик. Беда тому, кто не знает его коварства. Возьмёт незнающий человек его лист, покрытый жёсткими ворсинками в руки, и вскоре появятся болезненные волдыри как от ожога. Местные жители знают эту его особенность и обходят борщевик стороной.
 Похожим на тёплые мамины ладошки листьям мать-и-мачехи, уже отцветшим ранней весной, не важно где расти, они себя неплохо чувствуют и в тени, так же кустам бузины с только начинающими созревать ягодами.
Иван, засмотревшись на это великолепие природы, и не заметил, как приехали на большую поляну со скошенной травой. Было немного душно, парило от земли. Ему захотелось снять обувь, пройтись по тёплому ковру разнотравья, ощутить между пальцами ног колючие сухие былинки. Он прикрыл глаза, глубоко вдохнул. Но расслабляться было некогда, нужно было сгребать сено. У Владимира получалось быстро и ловко.
Иван злился на своё неумение, потом уловил определённый ритм , и стало легче работать.
Увлечённые работой они не заметили наступление сумерек. Свет солнца померк, голубое небо стало бледно-серым. На юге ночь наступает быстро, не успеешь оглянуться, как уже стемнеет. Пора было возвращаться домой.
Обратно лошади шли сами, без понуканий, желая быстрей оказаться в конюшне, отведать свежего, вкусного овса.
Иван закинул руки за голову, в сладкой истоме растянулся на мягком сене, ему было удобно и приятно. Телега вздрагивала на неровностях дороги, но он не ощущал этих толчков, сено гасило их.
Первые звёзды появились на вечернем небе, всё ярче и ярче разгораясь, и вот уже Млечный путь разлился по небу во всей красе. Не громкий скрип телеги, лёгкое покачивание, ароматный запах сена, звёзды, всё это зачаровало Ивана. Казалось, что он утратил тело, растворился в звёздной невесомости. Он плыл среди созвездий, они заглядывали ему в глаза, что-то говорили тихо и таинственно.
Неприметно въехали в станицу, люди ещё не спали. Кто-то, закончив свои дела, смотрел телевизор, это было видно по переливающимся бликам в окнах хат. Другие спешили управиться с хозяйством, слышался звон вёдер хозяек, торопившихся на дойку, мычание коров. Собаки гремели цепями, лаяли на прохожих, сторожа хозяйское добро. Дружно гоготали гуси, петухи соревновались друг с другом в голосистости.
И им хотелось отдохнуть, потому разгрузились быстро. Иван подавал сено, Владимир укладывал его на сеновал. Закончив погрузку, Иван предложил:
- Может, зайдёшь, у меня водка в холодильнике стоит?
- Некогда мне, ещё лошадей распрягать, по хозяйству управляться надо, - Владимир покачал головой, - лучше завтра.
- Тогда до завтра.
 Вспотевший, с сенной трухой в волосах, он подошёл к колонке, снял рубашку. Накачал воды, налил в умывальник, повязал вокруг пояса полотенце. Ему было приятно плескать холодную воду на лицо, плечи, грудь, она освежала, бодрила, снимала усталость.
Тем временем жена его, Лидия, небольшого роста, полноватая, с редкими крашенными в рыжий цвет волосами, немного красным лицом разлила по тарелкам борщ, сваренный из свежих продуктов, с зеленью, с чесночком, порезанной соломкой капустой, плавающей в красно-золотистом бульоне. Неплохая закуска под рюмочку другую водки.
- В морозилке водка охлаждается. А для тебя, жена я вина купил. Будешь?
- Неси, заодно рюмки захвати, мне бокал.
Когда вернулся обратно, стол был уже накрыт.
Повернул водочную крышку, она слегка щёлкнула, налил матери и себе в небольшие рюмки. Штопором вытащил пробку из винной бутылки, жена подставила бокал.
Из тарелки с маринованными помидорами выбрал самый привлекательный, из материнских запасов, подцепил его вилкой.
- Давайте выпьем за то, чтобы сена хватило.
 Холодная чистая жидкость обожгла рот, тугим комком покатилась по горлу, вызывая лёгкие спазмы. Торопливо закусил помидором.
- Хороши у вас, мама, соленья, мне всегда нравились.
Снова разлил водку в стопки, выпили с матерью, у жены вино ещё оставалось в бокале.
- Тебе долить? - он обратился к жене.
- Нет.
Мать засуетилась, начала собирать посуду.
- Мама, давайте ещё немного.
- Сейчас кино по телевизору начинается.
Она любила смотреть различные сериалы.
- Вы идите, мы сами уберёмся.
 Мать ушла в хату. Жена положила грязные тарелки в таз, налила горячей воды из бака на печке, стала их мыть.
« Так, ещё одну, и хватит », - подумал Иван.
 Голова закружилась, но это было приятное ощущение.
 Подошёл к жене, обнял сзади, поцеловал в щёку возле уха. Она прижалась спиной к нему, продолжала заниматься посудой.
- Долго ещё трудиться будешь без благ цивилизации, без горячей воды из крана, ванны, стиральной машины?
- Нет
- Пойдём, погуляем. Уже неделю здесь, никуда не ходили вместе, всё некогда.
- Хорошо.
Людмила домыла посуду, вытерла руки, повесила полотенце крючок.
Иван взял её за руку, так как они ходили в молодости, прошли через огород, мимо кустов крыжовника, с уже созревшими прозрачными ягодами. Нечаянно голенью коснулся колючего листа стелющейся по земле огуречной плети, как током от ноги по всему телу прошла неприятная дрожь. В конце огорода была калитка, сбитая из жердей, с проволочным кольцом вместо запора. Сразу за изгородью был небольшой лужок клевера. Они шли, осторожно раздвигая ногами невысокие стебельки с бледно-красными шаровидными соцветьями. Возмущённые бесцеремонным вторжением во все стороны разлетались полусонные кузнечики.
Иван знал куда идти. На высоком берегу, между двух старых верб лежало бревно.
В этом месте часто собирались желающие отдохнуть, жарким днём здесь было тенисто и прохладно, ночью тихо и спокойно. Река здесь была не широка, метров шесть, на другом, более низком берегу начинался лес. Она плавно текла среди мягких, глинистых берегов. Чуть выше, километров в десяти, её течение было другим, горным потоком она текла со скалистых гор, пенясь и шумя, разбиваясь на множество разноцветных струй о серые валуны.
От воды веяло сыростью, смешанной с тёплой прелостью прибрежной травы и сладостным, тонким благоуханием ночных цветов.
Сели на бревно, прижались друг к другу, молча смотрели на почти неподвижную поверхность. Изредка рыбы выныривали полакомиться упавшей в реку мошкарой, оставляя медленно расходящиеся круги.
Иван обнял жену за плечи:
- Тебе не холодно? Надо было кофту одеть.
- Нет, ночь тёплая.
- Ирина куда пошла?
- К подружке, потом на дискотеку.
- Ох, смотри, мать, уведут станичные парубки городскую девку.
- Не думаю, - улыбнулась Лидия,- дочка у нас с головой. Так и говорит: сначала образование получу, на ноги встать немного надо, потом можно и замуж.
- Слишком практичная она у нас. А вдруг влюбится в хорошего парня.
- Спрашивала её об этом. Отвечает, если парень хороший и любит, то поймёт и подождёт.
- Мы то с тобой не ждали. Поженились, работали, по общагам мыкались. Это сейчас живём более-менее, правда и не шикуем.
- Это ты считаешь, что не шикуешь, вот некоторые считают тебя богачом.
       - Ты про сестру мою младшую говоришь? Не принимай это всерьёз,- Иван поднял с земли камень, бросил в реку. Он глухо булькнул, подняв над поверхностью небольшой фонтанчик,- кто захочет, тот и здесь имеет всё, что хочет. Вовку хотя бы возьми, без дела не сидит. Дом какой отгрохал, всю обстановку купил и на Север не ездил и не бизнесмен. Всё по стройкам мотался, то корову вырастит, продаст на мясо, так копеечка к копеечке, скопил на дом.
- Богатые, - передразнил свою сестру Иван, - трудиться надо, а не ждать, когда деньги сами с неба свалятся. У нас так же некоторые мало получают, так на двух работах работают. И другим помогать нужно, не только под себя всё грести.
- Ты вон, сколько Ларионовым помогал, а они вон как подло с тобой поступили.
- Да, ладно, - Иван махнул рукой, - Бог им судья, не все же такие. Что же теперь во всех разочароваться? Я не за благодарность, не за деньги это делал, видел их трудности. В прочем, сами виноваты, пить меньше надо. Детей их только жалко.
Замолкли, вспоминая, какие трудности пришлось пережить, как работали в сильные морозы, как долго не могли устроить дочку в садик, пустые прилавки в магазинах, неустроенность.
- Красиво тут, прямо в раю живут.
- Да, у нас не так, - согласилась Лидия.
- Мы уходили, Серёжка не спал?
- Телевизор смотрел, скучно ему тут. Мечтает о ноутбуке, чтобы и тут в игры компьютерные играть.
- Ага, разбежался, сейчас всё брошу и побегу покупать. И так от компьютера не оторвёшь. Всё, приедем домой, отправлю его куда-нибудь в спортивную секцию, а то хиляк какой-то растёт.
Мысли их в эту минуту были об одном и том же. Каждый любящий родитель всегда мечтает о благополучии своих детей: что бы они росли здоровыми и счастливыми людьми, и не коснулась их никакая беда, что бы они добились успеха в жизни. Отец и мать будут помогать, всегда примут в своём доме, поддержат в трудную минуту, обогреют, будут нянчиться с внуками. И в эту тёплую, звёздную ночь верилось, что всё будет хорошо.

 
Мельников С.Н.








.