некроэротика

-Ну что же ты делаешь, что ты делаешь! Ну кто так сует! Покажи ему, как надо совать, Колкин!
- Дааа, маааастер, Коолкин покааажет! – и полный энтузиазма молодой упырь, роняя редкую слюну (обильно сбавленную гноем) на плотную почву городского кладбища номер три, бодро рванул к парочке совокупляющихся зомби, нечаянно раздавив по пути с десяток резвящихся мозгожуек, весело перебрасывающихся миниатюрным волейбольным мячиком. Не обращая внимания на их гневный писк он обогнул съемочную группу и подскочил к резвящимся мертвякам, схватил одного из них за шею и выпроводил вон с “любовного ложа”, коим им служила клумба у могилы одного почтенного часовщика. И заключил полуобнаженную (в смысле с наполовину сдернутой кожей) мертвячиху в свои страстные объятия, запечатал ее разорванный и обильно гноящийся рот смрадным поцелуем (благо запаха она почуять не могла ввиду давно сгнившего носа). Два тела слились в экстазе.
-Не верю! Не верю! Ну хватит так дергаться! Мы снимаем тут эротику! Высокое искусство! Хватит уже порнуху разводить! И где статисты?! Где эти долбаные статисты?!
Статисты, здоровенные мускулистые тролли, весело отплясывали джигу под фирменный саунд “Дьяблос Студио Корпорейшен”. Приструнить их все никак не получалось, но однако же вовремя подкинув им идейку бить друг друга могильными плитами по головам, слегка озадачили на время.
-Так, что у нас следующей сценой? Оргия пьяных скелетов-малолеток? Хм, адцензур пропустил? Отлично! Снимаем! Быстрее собираемся, быстрее! Не теряем косточки, не теряем…
Скрипя нечищеными суставами, скелетная братия мерно шествовала исполнять свой посмертный долг перед искусством. По некоторым аксессуарам и обрывкам плоти и волос на лице, можно было узнать в некоторых из них былых великих актеров. А кто при жизни был велик, тому и в посмертии рабочее местечко найдется.
Скелеты весело занялись “налаживанием” оргии, действительно весело и с огоньком в глазах (в прямом смысле), гулко посмеиваясь, потому что без смеха любовные ласки скелетов воспринимать мог только совершенный безумец.
Однако таковой нашелся, да и не один. Парочка “готичных” подростков притащилась в эту теплую ночку на кладбище, покуражиться на могилах отцов, почитать в темноте зловещие стихи про взрезанные вены собственного сочинения, но судьба распорядилась иначе. Отстукивая похоронный марш зубами, парочка стильных готов прижалась к земле в ближайших кустах, не смея пошевелиться, даже когда рядом с ними, забавно перебирая ножками, вальяжно прошествовала саблезубая сколопендра. И невдомек подросткам было, что им уже приготовлено местечко на этом “фестивале не-жизни”.
-Так! Уберите скелетов! Дворники! Чтобы через минуту последний суставчик, последнюю косточку вымели в частилище!
Мелкие демоны засуетились, всасывая скелетов обратно в великую пустоту.
-А теперь последняя сцена! Главная! О, Великая Матрона Тьмы, взойди на свой трон – ложе разврата!
Из внезапно разверзнувшейся щели между мирами выплыло какое-то туманное облако, очертания которого постепенно прояснялись. Облако превращалось в огромную жирную тушу, с которой капало что-то клейкое, капало с невероятно отвратительным звуком. Туша хрюкала, бормотала и подвывала.
-Ну и конечно главные герои нашего вечера! Встречайте приглашенных гостей! Герои, чьи имена сотрутся со скрижалей вечности, и чьи души обратятся в прах! Они посмели явиться ночью на территорию князя мира сего! Гы, и поучаствовать в нашем любительском творчестве! Встречаем! Саааашаааа иииии Маша!
И яркие прожектора осветили плачевно хилое укрытие двух заблудших “овечек”, лицо гота женского пола пересекала косая челка. Глаза обоих были ярко накрашены. Лица белели в ночи так, словно еще две Луны господь счел нужным поместить в этом лесу, и не найдя подходящего места, водрузил их прямо на шеи двух выродков человеческого рода. Они уже не дрожали – похоже, находились в каком-то странном трансе, а впрочем, не было ли это вполне нормальной реакцией с их стороны? Пожалуй, оставаться в полном (либо частичном, да хоть в самой малости) спокойствии мог поистине только безумец.
Аморфная масса Великой матроны меж тем окончательно материализовалась, во всем величии своих уродств и деформаций, представляя зрелище воистину нечеловеческое и неприродное. Жирная туша без головы и ног, просто огромный кусок леветирующего мяса, пульсирующий сотнями жирных набухших вен. Перечислить все “детали”, набухающие, свисающие и торчащие из этой туши не смог бы и сам Босх.
- Ну и самое приятное – последний шанс! Право на спасение от архангелов господних, лом им в печенку! Если вы, козявки этакие, вспомните хоть одну молитву – то отпустим вас на все четыре стороны!
Такой шанс! Готы разом “ожили” и начали что-то неразборчиво бормотать, мучительно вспоминая какие-то крохи религиозной культуры, посеянные школьным образованием.
- Бог наш насущный… Хлеб нам наш днешь… днесь…
- Изведи нас во искушение… да избави от лукавого…
Так по кусочкам, сначала неверно, но постепенно все ближе и ближе к оригиналу они восстановили большую часть той единственной молитвы, что некогда и не знали даже, но так, слышали. И слова звучали все громче и яснее, пока громом не грянуло над кладбищем грозное “Амен”!
И тут… Небеса разверзлись, и с небес спустился мощный поток света! Нежить завыла от ужаса, спеша попрятаться в свои норки! Ангел Господень сходил на землю в доспехах пламенных защитить детей божьих! Но кое-кто еще спорил…
-Слышь ты, погань ангельская! Да они молитву не сложили как следует да и веры в них на грош! Нет прав у тебя их защищать никаких! Опять произвол творите, террористы!
- Все по чести, слуги Сатаны, лизатели сапог Светоносного. По договору семьдесят процентов молитвы достаточно для оправдательного договора! И я уведу детей господних прочь из этого смрада!
Нежить нехотя попятилась. Против Договора не пойдешь, можно и к Главному на сковородку угодить.
- Урааа! Спасены, - радостно кричали и плакали готы, подбегая к Ангелу-Спасителю. Все ближе и ближе.
- Сгинь нечистая! – вдруг громовым голосом закричал тот, видимо, как следует рассмотрев лица уже почти спасенных подростков, - да что ж вы творите, бесы?! Под видом агнцев кающихся легион сатанинский в чертоги Господни провести хотите! Да я вас! Прочь!
И ангел начал стремительно удаляться на небо, оставляя “съемочную площадку” в тишине и полном недоумении.
- Эээээ, Колкин?
- Дааа, хозяааин!
- Ущепни меня, Колкин. Аай! Убери руки, упырина тупая!
- Хозяаааин?!
Еще с полминуты ничего не происходило.
- Так он улетел? А, ребята? И обещал вернуться? А? Че скажете, ребята?! Гуляяяем!
“Ураааа” – раздался гул многоголосый радостный крик рядов тьмы, живо закипела бурная деятельность. Настраивали аппаратуру, сменяли декорации.
- А теперь ваша очередь, ребятки.
И здоровая туша мертвой плоти накрыла собой разом потерявших сознание готов…

- Аааааааааааааааааааааааааа! Не надо бабушка! Не на надо дальше! Я больше не буду!
- Точно не будешь за девочками подглядывать?!
- Точно-точно, бабушка! Никогда не буду! Только не надо больше про упырщиков рассказывать!
- Ну, тогда иди к маме.
И счастливый ребенок выбежал из комнаты с поистине недетской скоростью.
А бабушка ностальгически улыбнулась и достала из шкафчика один из альбомов фотографий молодости. Где она была еще такая юная, накрашенная, с челкой наискосок.
- Дааа. Было время. Было.