- А ты что? – Ирка от любопытства почти лежала на столе, стараясь оказаться поближе ко мне.
- А что я? – равнодушно пожала я плечами, - Я так и сказала, что у него одно место еще не доросло, чтоб мне такие предложения делать! Где я и где он! Вернее, кто я, а кто он!
- Ну это-то понятно. То, что ты на место поставила, я нисколько не сомневаюсь, в этом тебе равных нет. А он-то, он как отреагировал?
- Вылупил на меня свои глазищи, видимо, до конца не веря, что ему не обрыбится ничего.
- А сказал что? – Ирка почти подпрыгивала на месте.
- Промямлил что-то типа того, что он ничего такого в виду не имел, что я его неправильно поняла, - отмахнулась я.
- И все?! – подруга явно была разочарована.
- Да. В общем-то и все, - пришлось признаться мне..
- Я-то думала, - протянула Ирка. – А тут все так просто, даже противно!
- Ну извини! Не хотела тебя разочаровывать, но так уж вышло, - сказала я с сарказмом.
- С тобой даже не посплетничаешь толком, - огорченно помотала Ирка головой, сползая со стола. – Ну что за день сегодня?!
- Это ты о чем? – поинтересовалась я. Последняя реплика явно не относилась к сплетням. – Что вздыхаешь-то?
- А как тут не вздыхать?! Я утром еще, когда проснулась, поняла, что ничего хорошего ждать не приходится, - Ирка подперла подбородок рукой, с мукой в глазах на меня посмотрела.
- Так. Ничего не понимаю. Давай, выкладывай, что произошло.
- В общем, снится мне сон… - на этом месте уже моя очередь пришла вздыхать и тоскливо смотреть. Ирка, будучи человеком довольно практичным, где-то жестким, где-то совершено непредсказуемым, - до маниакальной упертости верила в сны, ясновидение, гадалок, колдунов и экстрасенсов. Разговаривать на эту тему я не любила в связи со своим полным неверием, но Ирку это не смущало.
- Ты меня слушаешь? – она повысила голос.
- Вся внимание, - удрученно ответила я.
- Значит так. Иду я по улице. Солнце светит, тепло так. То ли лето, то ли поздняя весна, - в общем, хорошая погода. А навстречу мне – ты. В красном платье твоем.
- Ну, ну…
- Не перебивай! И идешь ты мне навстречу, но как будто меня то ли не узнаешь, то ли мы вообще не знакомы. И вдруг рядом с тобой машина останавливается. Большая такая, затонированная вся. Ты к этой машине подходишь, а оттуда – такой красавец выходит! И к тебе…
- Твои сны бы, да Богу в уши, - засмеялась я. – Красавец, да еще и с машиной…м-м-м, мечта.
- Уймись, убогая! Дай до конца рассказать!
- А я что? Я молчу, как рыба об лед, - забубнила я.
- Вот и молчи, а то я до вечера рассказывать буду! И тут он меня увидел и кивает, мол, здравствуйте. Ну, и я кивнула тоже. А ты тут и спрашиваешь у него: «А кто это?» и на меня показываешь.
- И что он ответил? – заинтересовалась я.
- Ничего, будильник зазвонил, - погрустнела Ирка.
- М-да. Жаль. Интересно было бы узнать.
- Я думаю так: встретишь ты скоро мужика, только из-за него мы с тобой поссоримся.
- Ирк, я тебя прошу, - взмолилась я, - только не начинай трактовать, а? С какой вот стати я должна с тобой ссориться? Потому что в твоем сне тебя не узнала?
- Вообще, так оно и есть, у кого хочешь спроси, - Ирка обиженно засопела. – Я могу трактовать сны не хуже кого-то там!
- Я не спорю, Ирк, правда. Только вот и трактовка кого-то там мне не интересует тоже.
- Ты – совершенно ничего в этом не понимаешь! – с жаром возразила Ирка.
- Не спорю. Зато понимаю в куче других вещей. Давай на этом остановимся? – попросила я.
- Ну ладно, давай, - как-то слишком уж покладисто согласилась Ирка. – Что у нас на сегодня по планам?
- Ты про работу или про что? – уточнила я.
- Начнем с работы, - Ирка умеет быстро перестраиваться с темы на тему. В данный момент она посерьезнела и приготовилась слушать: взяла блокнот, ручку, внимательно на меня глянула.
- Так. На сегодня, - я полистала органайзер, - Нужно созвониться с господином Авдюшиным – у него были какие-то вопросы, он готов решить их по телефону. Еще должны сегодня привезти документы от нотариуса – их с курьером отправить в «Интеграл». И еще…
Мы окунулись в разработку планов на день. Обсудили все важные моменты, придумали пару схем работы, созвонились с людьми и конторами, трижды пили чай, дважды кофе, не отрываясь от рабочего процесса.
Часов в пять вечера, сладко потянувшись в кресле, Ирка заметила:
- Неплохо денек прошел. Продуктивно.
- Ага, - согласилась я. – Можно смело сказать, что поработали на славу. Чем займемся вечером? Пятница, все-таки…
- Не знаю, - Ирка задумалась. – Может, поужинаем где-нибудь, а потом в караоке?
- Неплохой вариант, - кивнула я, - давай, звони, заказывай столики, а я пока документы разберу-уберу.
Ирка засела за телефон, а я сгребла со столов бумаги, начала их рассортировывать. В этот момент в дверь стукнули один раз, вроде как кулаком, потом, не дожидаясь ответа – распахнули…
При взгляде на нашего позднего визитера хотелось покаяться во всех существующих и несуществующих грехах, причем, незамедлительно, пока не начали пытать раскаленным утюгом.
Невысокого роста, широкоплечий, абсолютно лысый, с тяжелым подбородком, выдвинутым вперед, небольшими глазками, спрятавшимися глубоко в глазницах, - он возрождал в памяти образы лихих ребят девяностых годов прошлого века.
- Здрассти, - басом, в растяжку, произнес вошедший.
- Добрый вечер, - пискнула я, стараясь не уронить бумаги, которые держала в руках.
Посетитель вознамерился что-то сказать, но тут из-за моей спины выступила Ирка:
- Добро пожаловать, - пропела она низким грудным голосом.
Я удивленно на нее взглянула, но она не обратила на меня ни малейшего внимания. Глазами она буквально пожирала стоящего до сих пор в дверях мужчину.
- Я… это…, - совершенно не смущаясь Иркиного горящего взора, произнес мужик, - Спросить хотел.
- Пожалуйста, - Ирка разве что не мурлыкала. – Что Вас интересует?
- У меня фирма, - гордо сообщил визитер. – Нам надо, чтобы все документы были, ну, в порядке. Что надо сделать и сколько стоит?
- Вы пройдите, присядьте, - любезно предложила Ирка. – А вот Яна Андреевна, - она показала на меня, - Вам сейчас все расскажет и объяснит.
Я, наконец, очнулась, положила бумаги на столик, постаралась улыбнуться.
Протиснулась мимо мужика к своему столу, села, подняла глаза на него, приготовившись слушать.
Он с сомнением посмотрел на предложенный стул, как бы прикидывая, не развалится ли он под его весом. Видимо, решил, что обойдется, присел.
- Я – Саша, - порадовал он меня.
- А по отчеству? – я решила быть любезной до конца.
- Просто Саша, - отрубил он.
- Очень приятно. Я – Яна Андреевна. Так какой у Вас вопрос? Оформление каких документов Вас интересует?
- Да всех! – махнул он рукой. Я инстинктивно дернулась.
- Понимаете ли – «все» - это слишком общее понятие. Хотелось бы знать, что за работа предстоит, чтобы определить – сможем ли мы за нее взяться, и сколько это будет Вам стоить.
- Ну, вы, это, приезжайте к нам в контору-то, - начал он.
- Да мы с удовольствием, - вступила Ирка, - только ведь и наш выезд стоит денег.
- Да не вопрос, - ответил он, поворачиваясь к ней, - Заплачу я. Сколько надо-то?
- А вот Вам прейскурантик, посмотрите, - протянула Ирка ему наш прайс.
- Да ладно, - отмахнулся он, - не буду я смотреть. Так скажите. И еще вот что: когда приехать-то сможете? Надо срочно.
- Думаю, если Вы готовы заплатить аванс за выезд, то завтра и приедем, - ответила я.
- Да я сразу все заплачу, - пообещал он, - А сегодня нельзя поехать?
- Хм… Ну я не знаю, - начала говорить я, но Ирка меня перебила:
- Ну, я могу поехать, если уж так срочно нужно.
Я посмотрела на нее укоризненно. Мужик вызывал не то, чтобы недоверие, а скорее даже здоровое опасение. Но Ирка, казалось, моего взгляда просто не заметила.
Тем временем Саша рывком поднялся со стула, сообщил нам, что сейчас вернется – сходит в машину за деньгами – и вышел.
- Ирка! Ты сдурела! Это ж форменный бандюга, а ты собираешься на ночь глядя с ним куда-то ехать! Ума совсем нет? – я шепотом заорала. Для убедительности еще и подкрепила свою пламенную речь жестами.
- Ничего я не сдурела, - Ирка потянулась, как кошка, - Смотри, какой экземпляр! Мой размерчик! Мой фасончик! От него за версту бабками пахнет!
- Ну, ты дура, прости Господи! Да от него за версту пахнет не только бабками, а еще и геморроем большим! Тебе он нужен?
- Геморрой, мужик или что? – уточнила Ирка.
- Отстань, - я устало потерла лицо. – Учти только, что выручать тебя потом из какого-нибудь дерьма я не буду. Потому что не смогу. Нет у меня таких возможностей, ясно?
- Ой! Не прибедняйся только! Это раз. А два – все будет просто отлично! Еще озолотимся!
- Или наоборот…
- Янка! Что за пессимизм? Верь мне, я точно знаю… - она не успела договорить, что она знает точно, потому что вернулся наш «золотник».
- Сколько? – с порога спросил он. – Десять тысяч хватит?
- За выезд? – испугалась я. – У нас таких расценок за выезд нет.
- А сколько тогда? Двадцать? – он посмотрел на Ирку, у которой, как видно, мозги заклинило напрочь, потому что она радостно потирала ручки и готова была уже кинуться прямо к Саше в объятия.
- Достаточно пяти, - сообщила она, решив все-таки держать себя в руках. – а там – посмотрим.
- Понял, - ответил Саша и положил на стол купюры.
- Я Вам сейчас документы выпишу. Ордер приходный и чек, - сообщила я.
- Не надо мне. Вот если за работу возьметесь, тогда и подпишем все.
- Но так положено, - возразила я.
- Яночка, не настаивай, пожалуйста, - пропела Ирка. – Я вот съезжу сейчас, все посмотрю, утром обрисую тебе ситуацию, тогда и решим вопрос с оформлением.
- Хорошо, как угодно, - сдалась я.
- Поехали тогда? – спросил Саша, глядя на Ирку.
- Да, конечно.
Он подождал пока она нацепит шубу, стоя в дверях и прокручивая на пальце ключи от машины.
Ирка оделась, чмокнула меня в щеку на прощанье и выпорхнула за дверь. Саша попрощаться просто забыл.
Я тяжело вздохнула, мысленно понося Ирку разными словами, но одновременно, желая ей удачи. Посидела еще немного, потом решила собираться домой.
Пока я одевалась и запирала офис пришла в голову мысль, что дома пустой холодильник, а за весь день я только чаем с кофе наливалась, так что неплохо было бы заскочить в магазин, купить хоть что-нибудь из еды. Подходя к машине, в магазин я заезжать передумала – лень стало мотаться по прилавкам, а потом еще и готовить.
«Заеду куда-нибудь по дороге, поем, а потом и домой», - приняла я решение.
Однако, планам моим не суждено было сбыться. Машина категорически не желала заводиться и везти меня хотя бы прямо домой.
Промаявшись минут двадцать, поматерившись на машину и себя саму за незнание техники и неумение с ней обращаться, я решила вызвать такси.
Набирая номер за номером, потратив на это еще минут десять, я, наконец, убедилась, что дождаться такси в центре города в пятницу мне светит приблизительно также, как получение английского престола в свое владение.
Запахнув куртку, которая была явно не по сезону – рассчитана на короткие перебежки до машины и от нее до теплого помещения, - я, преодолевая порывистый ветер, вышла на центральную улицу в надежде поймать какого-нибудь доброго самаритянина, который отвез бы меня домой.
Через очередные десять минут стало понятно, что, несмотря на мою неземную красоту, везти меня до дома никто не собирается. Остановилось всего две машины, но одному водителю было не по пути, а во вторую я сама не села бы под страхом смертной казни – в ней, весело балагуря, сидели трое товарищей, с трудом понимающих и говорящих по-русски.
Тяжело вздохнув, я поняла, что придется возвращаться в офис, вызывать все-таки такси и упорно его дожидаться. Подумав так, я повернулась уже, чтобы идти в сторону офиса, когда рядом со мной затормозила огромная черная машина, больше всего похожая на небольшую яхту. Окна машины были наглухо затонированы, что сразу меня смутило – страшновато как-то стало.
Стекло со стороны пассажира опустилось, голос из машины позвал:
- Милая девушка, я вижу, Вы совсем замерзли. Куда Вам нужно?
- Мне нужно в Кузьминки, - ответила я, опасливо приближаясь к машине.
- Далековато…
- Я заплачу, - поторопилась уверить я.
Кажется, в машине рассмеялись.
- Что же Вы?! Садитесь! – произнес голос, - Вы же совсем замерзли и продолжаете стоять!
- Простите, - сказала я, открывая дверь машины, но все еще не решаясь сесть, - Я не поняла, что Вы согласились.
- А у меня есть варианты? – теперь водитель точно улыбался, - Красивая девушка, совершенно продрогшая, а я должен был отказаться оказать ей услугу?
- Не знаю, - пожала я плечами, садясь в теплое нутро машины и захлопывая дверь, - Всякое случается. Я тут уже минут пятнадцать стою.
- Удивительно! – водитель не смотрел на меня, пытаясь вырулить и влиться в поток, - Неужели ни у кого не возникло желание доставить Вас с комфортом?
- Да останавливались двое, - решила пожаловаться я, одновременно пытаясь разглядеть своего благодетеля, - Одному – в другую сторону, другим… К другим я просто не села. Показались ненадежными.
- Очень благоразумно, - кивнул водитель, все еще не поворачиваясь ко мне – движение было довольно напряженным.
В салоне было тепло, приятно пахло достойным мужским парфюмом, тихо играла музыка.
- Простите, - нарушила я молчание, - А курить можно?
- Вынужден Вам отказать, - мягко сказал рулевой, - Я сам не курю. В машине тоже курить не разрешаю. Потерпите? – он, наконец, повернулся ко мне, смягчая свой отказ улыбкой.
Я улыбнулась в ответ.
Водителю явно было не больше тридцати. В неверном свете уличных фонарей и фар черты его лица особо не разглядеть, но сразу видно, что не урод, чему я порадовалась. Куда как приятнее ехать с симпатичным, молодым и разговорчивым. Кстати, и вежливым.
- Вы живете в Кузьминках? – он явно не собирался прекращать светской болтовни по пути, а я не возражала.
- Да. С недавних пор. До этого в Люберцах жила. Теперь вот – там.
- Нравится? – голос звучал довольно заинтересованно.
- Не поняла, если честно, - призналась я, - Я, в основном, там ночую только. Правда, район мне знаком, но как-то не задумывалась – нравится или нет.
- Да, Вы правы, мы все домой приходим только, чтобы заночевать.
- Такое время, - непонятно зачем добавила я.
- Что творится – посмотрите! – водитель показал вперед.
Там было жуткое скопление машин. Авария, что ли?
- И назад нам уже не повернуть, - удрученно сказал благородный рыцарь, пожалевший продрогшую девушку. – Теперь простоим здесь, черт знает сколько!
- Простите, это из-за меня так получилось. Вы, наверное, торопитесь, - покаянно произнесла я.
- Да в пятницу торопись, не торопись – все без толку! И Вы совершенно не при чем. Пробки везде, пробки всегда. Придется Вам развлекать меня беседой, пока мы стоим.
- Я не против Вас развлечь, вопрос только – на какую тему беседовать предпочитаете?
- С Вами – на любую! – мне показалось, что он улыбается, а, может, и правда улыбался.
- И все же – давайте выберем тему, а то говорить я могу много, но Вам может быть неинтересно. Только вот шансов остановить меня, если я разболтаюсь, у Вас не будет, - я забавлялась.
- Испытайте меня, - любезно ответил он. – Кстати, у меня к Вам предложение – давайте познакомимся, так как-то приятнее общаться, да и приличия обязывают. Меня зовут Никита. А Вас?
- Яна, - ответила я и протянула руку для рукопожатия. Однако мой новый знакомый к ручке приложился с легким поцелуем. Галантен, черт его дери!
- Мне очень приятно, Яна, с Вами познакомиться! И, пока мы так медленно двигаемся к конечной точке нашего путешествия, я надеюсь, мы укрепим наше знакомство душевной беседой.
Я удивленно на него посмотрела, не найдя, что ответить. Нет, ну послушать его – так прямо восемнадцатый век на дворе! «Душевная беседа»! С ума сойти! Слышал бы он как «душевно» мы с Иркой периодически беседуем! И как укрепляем наше с ней знакомство добрыми словами с использованием местных идиоматических выражений! Вспомнив пару таких душевных моментов, я хохотнула, вызвав недоумение у Никиты.
- Что-то не так? – он впервые за все прошедшее время повернулся ко мне и посмотрел прямо в лицо.
- Нет, нет, все хорошо. Простите, просто вспомнила кое-какой смешной момент, - ответила я, при этом стараясь его разглядеть и одновременно пытаясь уж не совсем в наглую-то таращиться.
На меня смотрел довольно миловидный молодой человек. Короткая аккуратная стрижка, чистое лицо со слегка смуглым оттенком кожи, цвет глаз в темноте салона не разглядеть, улыбка ласковая, зубы белоснежные.
- Хорошо, что вовремя вспомненные смешные моменты позволили мне убедиться, что я не ошибся, назвав Вас красавицей! – произнес он.
- Хм, а если бы ошиблись? – поддела я его, - высадили меня из машины или, скрепя сердце и сцепив зубы, повезли дальше, досадуя на собственную невнимательность?
- Ну что Вы, Яна! Во-первых, я имел в виду, что Вы вблизи просто ослепительно красивы, а во-вторых, некрасивых женщин не бывает…
- Бывает мало водки, - перебила я его.
- Что? – Никита приподнял брови в удивлении.
- Вы что же, не знаете этой фразы? – я-то сама ничуть этому не удивилась – парень явно перепутал столетие для своего появления на свет – ему бы в Петергофе дамочкам комплименты отвешивать, в напудренном парике да в кальсонах бархатных, а не в центре Москвы в пробке в век нанотехнологий амуры крутить со случайной попутчицей.
- Да нет, - пожал плечами потерявшийся во времени, - Знаю. Просто не то хотел сказать.
- Извините, - я сочла нужным стать вежливой, - я Вас перебила, это некрасиво с моей стороны.
- Что Вы, что Вы, не стоит извиняться, - от его галантности у меня скоро уже зубы заноют и чесотка нервная начнется. Ведь придется всю дорогу соответствовать – выбирать слова и выражения, следить за моим острым язычком, который под вечер иногда совершенно распоясывался, начиная трещать свое, независимо от моих желаний.
- Простите, Никита, я вот хотела у Вас спросить…- решилась я задать терзающий меня вопрос.
- Конечно. Что? – он опять повернулся ко мне и наградил улыбкой.
- Ваша, скажем так, профессиональная деятельность как-то связана с литературой, может быть с искусством?
- Ни коим образом! Я совершенно далек от искусства и литературы в профессиональном плане. А почему Вы спросили?
- Дело в том, что в наше время редко встретишь человека, в особенности мужчину, который в разговоре так грамотно использовал бы богатый и могучий русский язык.
- Мне приятна Ваша оценка моих скромных возможностей, - Никита слегка наклонил голову, видимо, изображая поклон.
Что за бред?! Мне последнее время не везло на мужиков – то встречался полный дебил, то слишком заумный ботаник, то обыкновенный хам, то вот – до истерики вежливый. Но именно этот чем-то, сама не знаю чем, мне нравился. Мне нравилось медленно двигаться в пробке в его машине, мне нравилось слушать его негромкий голос, нравилась его улыбка и даже манера разговаривать как на светском рауте уже перестала раздражать.
- Яна! – тем временем обратился ко мне предмет моих мыслей, - а Вы чем занимаетесь, если не секрет?
Интересное кино! Про себя, значит, так ничего и не сказал, а про меня все ему расскажи! Ага! Сейчас, только разбег возьму и выложу всю подноготную первому встречному!
- Да, собственно говоря, ничем таким примечательным я не занимаюсь, - мило проворковала я, стараясь, чтобы интонации мои отвлекли Никиту от смысла сказанного.
- Но чем же все-таки? – надо же, настойчивый какой, вы гляньте!
- Я работаю в консалтинговой фирме, - не сдавалась я в своем нежелании раскрывать все карты.
- Очень интересно, - заметил Никита, не отрывая глаз от дороги, где, наконец, наметилось какое-то движение.
- На самом деле – совершенно ничего интересного – я обычный бумагомаратель. Обожаю писать бумажки, читать их и складывать в папочки, - я усмехнулась.
Молодечик я какая, а?! И ни слова неправды, и толком ничего не понятно.
- Ну почему же – бумажки я тоже люблю, периодически попадаются любопытные, - он опять улыбался.
- У Вас тоже работа связана с документами? – моя очередь допрашивать.
- Связана.
Лаконично, ничего не скажешь. Краткость – сестра таланта.
- С какими же? – я могу быть настойчивой.
- С разными.
Видели паразита?! А еще пять минут назад какой красноречивый был – куда только все подевалось?!
- Видимо, тема трудовой деятельности Вас не увлекает, - заметила я.
- Нет, почему же? Можно и о трудовой, как Вы выражаетесь, деятельности поговорить, я не против. Тем более, что мне очень интересно, чем занимаются красивые продрогшие девушки, - Никита кинул на меня быстрый взгляд. С хитринкой такой взгляд.
- Какая грубая лесть! Но продолжайте! – брякнула я, пытаясь сообразить, как победить в этой игре в допрос с пристрастием.
- Никакой лести, - он прижал руку к груди, - Чистая правда! Вы очень красивы! Кстати, мы преодолели пробку, посмотрите.
Действительно, а я и не заметила – мы уже довольно резво приближались к моему дому.
Я раздумывала – будет ли удобно предложить новому знакомому зайти или не стоит разбрасываться такими предложениями. И в это время у меня зазвонил телефон.
- Мадам, - раздался в трубке голос Ирки, - Вы вот тут сидите, а там все стоит!
- Не надо пошлостей, - засмеялась я.
- Это цитата, между прочим, - обиделась Ирка. – И не пошлая! Просто каждый думает в меру своей испорченности. Ты где?
- Еду домой, уже почти приехала. А ты?
- А я сейчас тоже приеду к тебе домой – должна же я поделиться всем, что видела, слышала и вообще! А то я не усну!
- Скоро будешь? – я обреченно вздохнула, видимо, в магазин все-таки придется идти.
- Минут через двадцать, если повезет. Пробки. – ответила Ирка задумчиво.
- Да. Я в курсе. Мы еле выбрались, - сказала я и осеклась, но было уже поздно.
- Мы? – взвизгнула трубка Иркиным голосом. – Очень интересно!
- Давай потом, Ир, - попросила я. – Приедешь, и я тебе все расскажу, ладно?
- Ну-ну, я мчусь уже!
- Аккуратнее! Скользко. Да! Ирк! И в магазин заскочи – дома шаром покати. Опа – стихи! – хохотнула я.
- Ладно, заеду – позвоню тебе, скажешь, что брать. Все. Чао-какао! Жди меня!
- Уже начала, - пообещала я.
- Подруга звонила? – спросил Никита, дождавшись окончания разговора.
- Да. Едет в гости ко мне, - зачем-то поведала я.
- Предстоит бурный вечер? – поинтересовался мой новый знакомый.
- Да нет, не думаю. Так… Посидим, потрещим о женском.
- Жаль… - вдруг сказал он.
- Что, простите? – я недоуменно на него посмотрела.
- Извините, Яна. Просто я подумал, что неплохо было бы продолжить нашу беседу и хотел предложить Вам выпить кофе или поужинать. Но не успел – меня опередила Ваша подруга.
- Никита, а с чего Вы взяли, что я непременно бы согласилась? – язвительно спросила я.
- Я не был уверен, но ведь мне не удалось даже предложить, - как-то грустно ответил он.
- Если у Вас все-таки есть желание продолжить беседу, мы могли бы кофейнуть завтра, - слова вырвались у меня раньше, чем я успела их поймать. Вот уж точно, иногда лучше жевать, чем говорить!
- Кофейнуть? Интересное выражение. Я бы с удовольствием кофейнул с Вами завтра, - Никите явно понравилось новое слово, он произнес его почти по слогам, звучно так произнес. – Мы могли бы обменяться телефонами…
- Да, конечно. Запишите мой номер, - я продиктовала свой телефон, он тут же позвонил мне, чтобы его номер определился у меня.
- Вон мой дом, Никита, поворот прямо напротив аптеки, видите? Оттуда машина выезжает.
- Хорошо. Итак, Яна, - сказал он, остановившись у подъезда, - завтра я Вам позвоню в районе обеда, и мы договоримся о встрече, хорошо?
- Договорились, - я улыбнулась ему на прощание, открыла дверь, намереваясь выйти из машины.
- Вы потрясающе красивы, Яна, - сказал Никита мне вслед.
- Спасибо, Никита! Оставьте хоть малую толику комплиментов на завтра, - хихикнула я.
- Для Вас у меня найдутся комплименты на каждую минуту.
Боже! Я даже глаза закатила. Поистине, редкий экземплярчик мне попался на дороге!
- Всего доброго, - пропела я. – До встречи!
- До свидания!
Я вошла с подъезд, беспричинно улыбаясь. Хотя, почему же беспричинно? Причин-то была и веская: каждый ли день за неполный час дороги с работы до дома мне говорят столько комплиментов? Да еще не абы кто, а очень привлекательный молодой человек на вполне приличной тачке… И как говорит… Нужно отдать ему должное – ораторским искусством мой знакомец новый владеет в совершенстве.
От приятных мыслей отвлек Иркин звонок.
Пытаясь одновременно дать все ценные указания по закупкам и открыть дверь, я благополучно выронила сумку, содержимое которой разлетелось по площадке.
Послав куда подальше Ирку с ее дотошливостью, я со вздохом присела и принялась собирать свои пожитки.
Елки-палки, ну вот зачем я таскаю это все в сумке?! Нет, масса нужных вещей – документы, кошелек и прочее – это понятно. Только зачем мне в сумке четыре пачки влажных салфеток? Зачем три зарядника для телефона, если они есть и дома, и в машине, и в офисе? Зачем мне сломанная расческа? Ужас! Бардак! Вот сейчас зайду домой и устрою генеральную уборку в сумке!
- Ты что тут ползаешь, Янандревна? – раздался голос у меня над головой.
Я медленно поднялась с колен, тщательно их отряхнула и только потом взглянула на вопрошавшего.
- Да вот, - сказала негромко, - пришла с работы, думаю – что б мне не поползать перед дверью-то? Для снятия напряжения. Новая методика.
Сосед, которого я терпеть не могла, стоял передо мной и ухмылялся. Он был моложе меня года на три, но не давал мне прохода с тех пор, как я поселилась в этом доме. Иногда мне казалось, что он специально сторожит меня у дверей. Сначала я мило отшучивалась и отмахивалась от его грубоватых ухаживаний. Он стал встречаться мне еще чаще, приставать еще назойливее. Терпение мое не бесконечно, через некоторое время я начала огрызаться, потом просто посылать к черту, а потом гораздо дальше, чем к черту. Он же стал вести себя еще грубее, а порой и агрессивно. Поэтому, я сама себе приказала с ним не связываться, отмалчиваться, отнекиваться и бодро сматываться при встрече. Правда, это не всегда удавалось, к сожалению.
- Значит, методику осваиваешь новую, да? – протянул соседушка. – А чо? На коленях – это круто! Мне такая методика нравится…
- Тогда тренируйся – основы я тебе показала, - рявкнула я, отступая к своей двери, при этом стараясь не поворачиваться к молодому придурку спиной – чревато, плавали, знаем!
- Слышь, ты! Давай не хами, красавица, - сдвинул брови воздыхатель.
- Даже и не начинала еще, - пробормотала я, пытаясь задницей нажать на дверную ручку, так и не рискнув повернуться. Надоели мне его щипки с хлопками! Лучше уж применить мое красивое мягкое место для открывания пути к спасению.
- Что тут за базар? – раздался громкий Иркин голос. Она поднималась по лестнице, обвешанная пакетами. Соседа моего она, естественно, терпеть не может, но вот он ее, в отличие от меня, почему-то побаивался.
- Ну, здорово, соседушка, - пропела Ирка с угрозой. – Опять домогаешься мою любимую подругу? Ты завязывай с этим, а то разозлюсь я скоро не на шутку, мало тебе не покажется, шлемазл!
- Я тут живу, ваще-то, - буркнул сосед. – Домой иду.
- Вот и иди, малыш, иди! – Ирка подошла ближе, чмокнула меня в щеку. – Открывай уже давай! Видишь – тяжело мне!
Мы вошли в квартиру, Ирка тут же прошлепала на кухню со своими баулами, крикнула оттуда:
- Ну что, слушать меня будешь или сама расскажешь сначала?
- Нечего рассказывать! – я скинула сапоги и куртку, пошла переодеваться.
Черт его знает, что у нас с Иркой за манера орать из разных помещений. Ну вот укоренилась в нас эта дурацкая привычка. Не можем мы спокойно сесть и начать делиться наболевшим. Надо обязательно начать на ходу, кричать из комнаты в комнату или из кабинета в кабинет.
- Ты что там делаешь? – рявкнула Ирка, - Иди сюда уже! Меня распирает от желания все рассказать! Ты представляешь, этот Сашка такой потрясающий! Янка! Дуй на кухню, я сказала, твою мать! У меня сегодня горло болит! Не могу долго орать.
- Тут я, - зайдя на кухню, я обнаружила почти накрытый стол. – Опять всякую дрянь будем жрать?
- Не жрать, а есть! И вовсе не дрянь, - возразила Ирка, - салатики всякие, тебе вот – рыбку взяла. Себе - мясо. Ох, как я люблю мясо!
Да уж! Что-что, а вкусно покушать Ирка большой любитель. При этом она умудряется сохранить отличную фигуру. Говорит – это единственное ценное наследие от мамочки. Мамочка ее была актрисулькой в каком-то провинциальном театре. В свое время спуталась на гастролях с каким-то поляком, от которого в наследие Ирке досталось польское имя и отчество. Зовут ее Мирослава Казимировна Иванова. Но все родные и близкие кличут ее Иркой. Папашу своего она никогда не видела. Мамулю видела очень мало, потому что почти сразу после рождения Ирку отдали на воспитание неработающей бабушке, а мамашка ее продолжила строить свою карьеру и личную жизнь. На данном жизненном этапе это строительство продолжилось Иркиной маменькой «за бугром». Посему и так не частые встречи стали совсем уж редкими. Ирку, правда, это нисколько не печалило. Благодаря активной бабушке и ее связям, Ирка получила достойное образование, неплохую работу. Когда бабули не стало – Ирке досталась в безраздельное владение огромная трехкомнатная квартира в центре Москвы. Потом она удачно ее сначала сдала, а затем и продала, вложив некоторую сумму в какой-то бизнес, который принес неплохие дивиденды. Как раз тогда мы с ней и познакомились и решили основать свою контору. Вроде как получилось и неплохо.
- Ты меня слышишь? – Ирка повысила голос, выводя меня из задумчивости.
- Нет, прости, - покаянно мотнула я головой. – Задумалась. Что ты там вещала?
- Я говорю – мужик этот – Сашка… Ну просто находка! Во-первых, такой мужик – закачаешься! Во-вторых, баблосов у него просто немеряно! Ты бы видела его офис! В общем, мало того, что работать будем с ним – это однозначно, потому что там все просто, а платить он будет хорошо, так я еще хочу его окрутить! Прямо до мурашек хочу!
- Ирк! Ты что? Вот именно, что до мурашек! У меня от одного его вида пупырышные мурашки!
- Так это ж ты! Ты у нас вообще приемлешь только интеллигенцию и дворянство. Мы – попроще. Нам реального мужика подавай. Чтобы кулаки-булыжники, грудь такая, что танк развернется, ну – и так далее.
- Не знаю, - задумчиво протянула я. – А как ты его окучивать собираешься?
- Все просто: я буду мелькать у него перед глазами. Лично буду вести работу по его конторе, но и общаться по деловым вопросам буду с ним лично. Это я ему уже обрисовала. Согласился, как миленький!
- Ирк, а что ему нужно-то вообще? Ну, по работе, я имею в виду.
- Фигню всякую! – отмахнулась Ирка. – Договоры надо сделать типовые, потом еще посмотреть, как учет ведут в кадрах. Ну и бухгалтерия, само собой. Так. Не пыльная работенка.
- Отлично, если так. Но ты все-таки поосторожнее с ним! – я как всегда считала, что лучше перебдеть…
- Ой, я тебя умоляю! Деточка! В моем возрасте уже можно не осторожничать, поверь мне! – Ирка старше меня на два года, но этим фактом чрезвычайно гордилась.
- Хочу я замуж, замуж хочу, - пропела я с набитым ртом.
- Янка, не дури, подавишься, - захохотала Ирка, - куда-куда, а уж точно не замуж! Сколько мы там были-то! И не сосчитаешь! И каждый раз одно и то же! Ничего интересного! А вот ты сходила бы – хоть глянула, как оно – замужней-то.
- Не. Я пока не хочу, - помотала я головой.
- Все никак забыть Савельева не можешь? – Ирка пристально на меня посмотрела.
Я не ответила. Не знала, что ответить. Вроде как и забыла, а вроде как и нет. Ирке это было прекрасно известно, вопрос свой она задавала скорее для порядка.
Макс Савельев был моей большой любовью под номером пять. Четверых предыдущих своих хахалей я грамотно перевела в разряд друзей и общаюсь с ними регулярно.
В своих чувствах к Максу я увязла на два года. Ох, и хорош был! Высокий, подтянутый, широкоплечий брюнет, ухоженный, стильный, безумно красивый (как мне казалось тогда). Он сыпал шутками, расточал улыбки, очень красиво ухаживал за мной.
Через две недели после знакомства он переехал ко мне. Я работала, как лошадь, с работы мчалась домой – готовить любимому борщи и пельмени. Он не выносил замороженные магазинные продукты, и я сама крутила фарш, месила тесто, лепила маленькие пельмешки на один зубок. Каждые выходные я пекла ему пирожки, потому что мучное он тоже очень уважал. Но только в домашнем исполнении.
Макс – творческая личность, писатель. Он встречал меня вечером на пороге квартиры с неизменной собакой на руках – той-пинчером Элеонорой, переехавшей ко мне вместе с ним, подставлял щеку для поцелуя, потому что терпеть не мог целовать сам, уточнял все ли у меня в порядке, а потом докладывал, что он ел, что видел по телевизору, что хотел бы на ужин, и какие мысли его посетили.
За год, который мы прожили вместе, он не написал ни строчки, не заработал ни копейки.
Ирка фыркала каждый раз, когда я с восторгом рассказывала ей про идеи и мысли Макса. Мы ссорились с ней в пух и прах, потому что я не на шутку обижалась и на ее фырканье, и на острые и язвительные замечания по поводу моего любимого.
Когда у нашей конторы был трудный период, я попробовала объяснить Максу, что если бы он немного помог мне в финансовом плане, нам было бы полегче. Но он обиделся на меня, заявив, что такой талантливый человек, как он не может служить клерком (именно так он и сказал – «служить» и «клерком»).
Тогда я попросила его помочь мне хотя бы с бытовыми делами – если бы он взял на себя часть домашних забот, я смогла бы больше времени заниматься работой. Но и тут меня ждало разочарование – Макс совершенно ничего не умел делать! Яичница, которую он пытался себе приготовить на завтрак, пригорела так, что я полтора часа отмывала сковородку. Пытаясь починить электрическую розетку на кухне, он оставил квартиру на все выходные без света. Прикрученный им новый замочек в ванной, заставил меня вылезать через соляционное окно – открыть дверь не представлялось возможным, а ломать ее было жалко, хоть потом и пришлось.
Еще полгода мне пришлось потратить на то, чтобы понять, наконец, что я живу с полным ничтожеством и приспособленцем. И не просто живу, а дарю ему возможность жить очень комфортно - ценой своего здоровья, как физического – работала я, как проклятая, так и психологического – он виртуозно трепал мне нервы и закатывал скандалы, критиковал, оскорблял, капризничал.
После одного из таких скандалов, который он устроил в публичном месте, я собралась с духом и выкинула его из своей квартиры. Правда, пришлось еще полгода потом пытаться выкинуть его из души. А он звонил, просил, требовал, умолял, угрожал.
Я продала квартиру, переехала, поменяла телефоны и уничтожила все, что хоть как-то мне напоминало о Савельеве.
Было обидно и больно, что я была такой идиоткой, так что следовало пережить еще и собственную дурь. В этом, как могла, помогала мне Ирка. Нет, она не поливала Макса грязью. Она просто старательно поддерживала во мне мысль, что я – великолепная женщина: интересная, умная, талантливая. А у таких обязательно должен случиться несчастливый роман. Вот он и случился. Зато потом все будет просто прекрасно.
И такие ее разговоры очень мне помогали.
- О чем запарилась? – Ирка бесцеремонно влезла в мои мысли.
- О тебе, - я тепло ей улыбнулась. – О том, что это просто здорово, что ты у меня есть!
- Э! Ты что это? – Ирка удивленно вглядывалась в мое лицо. – Что случилось, а? Признавайся немедленно! Откуда вдруг эти нежности? С чего? И вообще, с кем это ты ехала и где твоя тачка? Я ее не видела во дворе.
- Ничего не случилось. Честно! Тачка отказалась заводиться и осталась у офиса. Ехала я на пойманной машине. За рулем – прекрасный принц.
- Та ты шо? – на одесский манер всплеснула Ирка руками. – Кто такой?
- Кто такой – не знаю. Зовут Никита. Любезен до безобразия. Разговаривает – как песню поет. Романс! Мил. Деликатен. Завтра намеревается позвонить и пригласить на кофе. Вот и все, – закончила я свой доклад.
- Ничего не все! С чего это ты вдруг с посторонним мужиком на кофе собралась?! Ты же у нас поборница нравственности и приличий! – Ирка налила чай и села напротив, приготовившись к долгому разговору.
- Не настраивайся даже – все равно рассказывать больше нечего, - остудила я ее.
- С тобой всегда так! Между прочим, сон-то мой сбываться начинает. Тачка какая?
- Нормальная у него тачка, - раздраженно ответила я, потому что получалось, что Ирка права со своим сном.
- Ну вот! Янка! Тебе что – трудно мне подробно все рассказать? – заканючила подружка.
- Ирка! Правда! Нечего рассказывать! Все, что есть – я уже поведала. И хватит об этом. Завтра будут новости – расскажу.
- Ладно! – покладисто согласилась Ирка. – Слушай, а можно я у тебя останусь сегодня? А то ехать лень, вкусного у нас полно. А завтра можно с утра фильмец посмотреть какой-нибудь, пока твой кавалер не объявится.
- Да оставайся, конечно! Кстати, ты помнишь, что у Макара день рождения скоро? Надо что-то с подарком придумать.
- Ох, точно! А я и забыла совсем! Ты молодец – всегда все помнишь! Тогда утром давай проедемся по магазинам, посмотрим что-нибудь. Надо такое подобрать что-то, какое-нибудь необычное. Все-таки лучший клиент. Первый. Да и мой бывший муж по совместительству, - развеселилась Ирка.
- Ага, вспомнила, наконец! Ладно, допивай чай – пошли в комнату, я тебе стихи новые покажу свои, - на досуге я балуюсь написательством стишков.
- О! Новенькие? Про любовь? – Ирка – мой лучший слушатель и критик.
- Про нее, заразу. Пошли, говорю…
***
В бокале с виски приятно звякали льдинки. Никиту всегда радовал этот звук. Он покрутил бокал еще чуть-чуть, пригубил.
- Ну что, долго еще играться будешь? – раздраженный голос собеседника вывел его из задумчивости. – Слушай уже, что рассказываю!
- Да я слушаю, что ты?! – Никита успокаивающе похлопал сидящего рядом человека по плечу.
- Короче, зашел я сегодня в эту конторку. И более того, даже заплатил за выезд и привез одну девицу в наш офис. Вроде как оглядеть фронт работ. Поехала, как миленькая, вперед меня поскакала.
- Так, - Никита внимательно посмотрел на собеседника. – А не рано ли – в офис сразу?
- Нормально! Что тянуть-то? Уже месяц тянем, пора действовать!
- Не переиграть бы, - Никита осторожничал.
- Говорю – нормально!
- Саш, ты мне вот, что скажи: не срисуют они нас? В том смысле, что не догадаются ни о чем? Девки уж больно умные да ушлые.
- Так аккуратно надо, тогда и не срисуют, - ответил Саша, наливая себе и другу еще виски. – У тебя как дела? Не придумал еще – как вторую девку зацепить?
- Не то, что не придумал, а зацепил уже, - гордо глядя на Сашу, ответил Никита.
- И молчишь?! – ахнул тот. – Давай, рассказывай же!
- Понимаешь, все как-то само собой получилось. Я возвращался сегодня из сервиса, как раз мимо офиса их. Ну и замедлился – обдумывал, как половчее обстряпать все. Ведь в офис по-любому ты должен был идти, так что мой визит не прокатил бы.
- Ну? Ну! – Саша нервничал.
- Что – ну?! Еду я, смотрю, прямо напротив их конторы девушка машину поймать пытается. Только вот в темноте не разглядеть – что за дама. В общем, я рискнул и остановился…
- И что? – друг смотрел заворожено, как будто сказку слушал.
- И то, что она, а это оказалась именно она, села ко мне в машину, я довез ее до дома, а завтра поведу пить кофе, а может быть и ужинать, - гордо закончил Никита.
- Ну ты ловок! – восхищенно заметил Сашка. – И пойдет?
- Пойдет, - уверил Никита, - даже телефон мне свой дала, так что дело на мази!
- Слушай, ну ты гений! – Сашка от радости разве что руки не потирал.
- Да ладно, - скромно опустил голову Никита, - просто так получилось. Повезло.
- Ну, так за то, чтобы нам почаще везло, - приподнял бокал Саша.
***
- Яна! Яна, ты меня слышишь? – голос в трубке заставлял проснуться, а так не хотелось!
- Ну? – я старательно открывала глаза, хоть они меня и не слушались.
- Ты что, спишь что ли?
- М-да…
- Яна! – голос стал более требовательным.
- Ну что?
-Немедленно проснись! Я стою у твоей двери, открой мне!
Сон слетел. Если я сейчас не открою, моя бешеная сестрица, а именно она была на том конце телефона, чего доброго начнет стучать и взбаламутит всех соседей!
Запутавшись в пододеяльнике и больно ударив ногу о тумбочку, я помчалась к двери.
- Так! – сказала Милка, заходя в квартиру, - у сестры проблемы, а она спит себе и ей все равно!
- Во-первых, не ори, - охолодила я ее пыл, - во-вторых, какого черта ты прилетаешь ко мне в шесть утра? В-третьих, что случилось?
- Я влюбилась, - обреченно сообщила Мила, стягивая сапоги.
- Твою мать! И это что – повод врываться ко мне в шесть утра? – я была в возмущении.
- Это всегда повод, - убежденно кивнула Мила. – Тем более, что в этот раз я серьезно втюрилась, но есть проблемы. Нужна твоя помощь и срочно!
- Мил, - я умоляюще на нее посмотрела, - а можно я еще чуть-чуть посплю, ты пока тоже отдохнешь, а если не хочешь – телевизор посмотришь, а потом я приду в себя, и мы поговорим?
- Нет, нельзя! – отрезала Мила. – Ты - мой единственный родной человек и не хочешь помочь!
- Ох, - тяжело вздохнув, я побрела в сторону в ванной, - Хорошо. Ты делаешь кофе, только так, как пью его я, а потом, только потом – мы разговариваем.
- Не быкуй! – издалека крикнула Мила. - Тебе все равно сегодня не на работу!
- Мила! – пытаясь перекричать включенную уже воду для умывания, взмахнула я руками, - Мне не на работу, но у меня выходные для того, чтобы выспаться! Тем более, вчера я отлично погуляла и домой вернулась только после двух!!! А ты…
- Подумаешь! – беспечно ответила Милка, появляясь у меня за спиной, - Раньше вон, по двое суток не спали – и ничего!
- Это. Было. Раньше. – чеканя каждое слово, сказала я. – Сейчас не так.
- Я пошла кофе варить, - сообщила сестрица, - давай, заканчивай и приходи на кухню.
Я с тоской посмотрела в зеркало. В кои-то веки я так хорошо спала! Вчера опять же, нагулялась с новым знакомым.
Никита позвонил после обеда, мы договорились встретиться и поужинать, потом поехали потанцевать в один прикольный клуб. Домой я вернулась далеко за полночь, сладко заснула, пребывая в эйфории. А тут – такое утро!!! Принесла же Милку нелегкая! Теперь от нее не избавишься!
Милена – дочь моего отца от второго брака. Она младше меня на четыре года, а дурнее на все десять.
Тем не менее, я лет семь назад взяла над ней своего рода опеку. Вот теперь расплачиваюсь.
У Милки потрясающая способность вляпываться во всякого рода неприятности. В основном, это касается ее многочисленных влюбленностей.
Если она когда-нибудь решится рассказать своим внукам истории всех беспорядочных и неразумных связей, ей будет чем удивить потомков!
В анамнезе у нее и мальчики с нетрадиционной ориентацией, и уголовные личности, и «чисто конкретные» придурки, и непосредственные начальники, и даже мой Савельев, которого она решила утешить и пригреть в своих объятиях после его тщетных попыток вернуться ко мне.
От Савельева, кстати, ее спасала тоже я. Потому как, если во мне Макса привлекала отдельная жилплощадь и неимоверная трудоспособность, приносящая неплохие деньги, то Милка стала лакомым кусочком в связи с огромными капиталами ее маменьки, которые, как он, видимо, полагал, должны были служить Милке и ему еще много лет.
- Внемлю, - угрюмо сообщила я, появляясь на кухне, где Мила пыталась сотворить кофе.
- Что? – дремучестью Милена могла посоревноваться с каким-нибудь крестьянином из глухой российской глубинки.
- Ничего. Не напрягай мозг. Рассказывай, что опять стряслось.
- А! Сейчас, только кофе налью.
- Воду достань из холодильника, - ворчливо приказала я.
- Ага. А… какую? – Милка недоуменно уставилась в нутро холодильника, хотя интересного там не было совершенно ничего.
- Там что, есть варианты? – откровенно зло спросила я.
- Не знаю. А! Вот вода!
- Слава Богу! Справилась! – даже в обычное утро у меня случаются приступы раздражения, что уж говорить про то, что в воскресенье меня выгнали из постели в шесть утра! Да еще кто! Милена Андреевна!
Милка присела напротив меня, в глазах ее плескалась собачья грусть.
- Какие грустные мудрые глаза, - процитировала я голосом Гурченко.
- Яна! Ты все шутишь, а я не знаю, как мне дальше жить! – с тоской и томлением произнесла Милена.
- Что опять произошло?
- Яна, - торжественно заявила Мила, встряхивая своими рыжими кудрями, - У меня роман. Такой роман, ну прямо, как в кино!
- Здорово! Только при чем тут я?
- При том, что только ты можешь мне помочь! – зеленые глаза – наше с Миленой общее наследие от папы – налились слезами.
- Мил, может быть ты сначала объяснишь мне – в чем все-таки дело?! – если не остановить Милку вовремя, она зальет слезами всю квартиру. Главное – сразу же ее отвлечь.
- В общем так: начну сначала. Мама против.
- Мила, - позвала я, - Это не сначала! Это как раз-таки с конца!
- А как тогда мне рассказывать? – возмутилась роднулька.
- Давай попробуем так: я буду задавать тебе вопросы, а ты на них отвечать, - эту игру я ей навязала с самого начала наших отношений, для Милы способ общения «вопрос-ответ» был более простым и понятным. Поэтому она тут же согласилась.
- Итак, - приступила я к допросу, - В кого на этот раз ты влюбилась?
- Ой, он такой замечательный! Он красивый, умный…
- Как ты? – не удержалась я.
- Нет! У него совершенно мужской ум! Он так много знает! А еще у него деньги.
- Чьи?
- В смысле? - не поняла Милка.
- У него свои деньги? Он их откуда берет или взял? – я старалась представить себе мужика с деньгами, которые имели бы значение даже для избалованной Милы.
- У него какой-то бизнес, - пожала плечами сестра, - Так что деньги для него – не проблема.
- Так, хорошо. Какой именно у него «бизнес» ты, конечно, не знаешь. Проехали. Сколько ему лет?
- Ему тридцать два или тридцать три, - задумчиво ответила Милка.
- То есть – точно ты не знаешь? – я начинала беситься.
- Ну… Тридцать три… Да! Точно! – обрадовалась родственница.
- Ура! Молодец! – похвалила я, - Теперь скажи мне – что с ним не так.
- С ним все так, - отрезала Милена.
- В таком случае, почему мама против? – зная Милкину маменьку, у меня был повод для волнения.
Анна Гавриловна, женщина весомых достоинств, одним – и самым главным – из которых, был ее острый и пытливый ум. Именно благодаря ему, она заработала кучу денег и продолжала их ковать.
Глядя на Гавриловну, как мы с Иркой между собой ее величали, трудно было представить, что Милена ее дочь. Уж слишком разными они были.
Не подумайте, что Мила пошла в отца. Нет! Отец обладал еще более весомыми достоинствами, чем моя или Милкина мама. Он вообще у нас гениален.
Оба Милкиных родителя увлеченно занимались своими делами и на дитятко внимания обращали ровно настолько, насколько его – внимания – нельзя было купить. Все остальное, за исключением родительской опеки, Милке давалось в избытке. У ребенка было все. Вот просто все! Даже то, чего у нее еще пока не было, преподносилось ей в тот же момент, когда она это «что-то» захотела.
Кавалеров у Милены всегда было много. Девочка она симпатичная от природы, ухоженная от салонов, богатая от родителей… А то, что туповата немного – не беда! Достоинств-то больше. Вот и кружили вокруг нее то мальчики, что зрелые мужи, то вообще черт знает кто. Ни мама, ни папа особого внимания на дочкины увлечения никогда не обращали.
Один раз, когда отчаявшись «достучаться» по этому поводу до папеньки, я решила поговорить с Гавриловной, она совершенно справедливо заметила:
- Ну, Яночка, ведь у Милки есть такая сестра, как ты! Чего ж больше? Зачем ей наши советы и влияние?
Поэтому фраза сестрицы о том, что мама против, повергла меня в недоумение. Значит, Гавриловна все-таки следит за личной жизнью дочери? Значит, в курсе ее похождений?
- Мила, ответь-ка мне, как на духу… Что с этим мужиком не так, раз Анна Гавриловна, как ты говоришь, против вашего общения?
- Ох, Яночка, - заюлила Милена, - понимаешь, в чем дело…
- Пока нет, - искренне ответила я.
- Он мамин… как это называется? Ну, когда вместе работают?
- Сотрудник, - предположила я.
- Нет! Ну он не у нее работает, а с ней, - Мила помахала в воздухе пальчиком, подыскивая правильное определение, - Вот как ты с Иркой…
- Компаньон?
- Да! Точно! Компаньон, вот! Какая ты умная! – сестрица восторженно хлопнула в ладоши.
- Так. И что? – я все еще недоумевала. – Что с того, что он компаньон? Это плохо?
- Яна, - Милка опять приготовилась реветь, - Мама все про него знает. Хотя он и недавно в долю вошел. Ну, или куда там входят?
- Неважно, куда входят, не отвлекайся. И не реви, а то выгоню! – пригрозила я.
- В общем, мама против, потому что… - Милена всхлипнула, сглотнула, - потому что он женат.
- Ах, вот в чем дело! – теперь мне стало все более менее понятно.
- Ну да! А она случайно нас увидела в кафе, когда мы целовались. И она устроила такой скандал и мне, и ему! Ему меньше…
- Это совершенно неудивительно. С ним ей все-таки ругаться не с руки. Достаточно просто поговорить.
- А на меня она так орала! Тем более, что мама дружит с его женой, представляешь?! С этой коровой старой! – Мила все-таки не удержалась и пустила слезу, тут же став похожей на обиженного ребенка. В такие моменты мне, против воли, становилось ее очень жалко.
- А почему со старой коровой, Мил? – решила я не поддаваться на слезную провокацию, а выяснить все до конца.
- А с кем же еще?! Ей же за тридцать! – доводы Милки периодически просто поражали.
- Мила, - позвала я ее осторожно, - А ведь ему тоже за тридцать. Получается, что он старик…
- Да ты что?! – от возмущения у сестрицы даже слезы пропали, - Он не старик! Он красавец! Он – замечательный!
- Ладно, понятно со старухой. А почему корова? Она что, толстая? Неповоротливая? Ты ее что, видела? Знакома с ней?
- Не видела я ее – больно надо! – Мила мотнула головой. – Просто она корова, вот и все!
- Почему же твой любимый живет с коровой-то? Ему она что – нравится?
- Он с ней не живет! – поведала Милка.
- Я не поняла, - теперь пришла моя очередь мотать кудрями.
- Ну, я имела в виду, как муж с женой они не живут, - покраснела Милена, - не спят они! Еще бы! С такой старухой нельзя спать!
- Э! А ну перестань орать, да еще такой бред, - пора было ставить родственницу на место. – Теперь ты успокаиваешься и слушаешь меня. А параллельно вспоминаешь, сколько лет мне, Ирке, твоей и моей маме и отцу.
- Зачем? – Мила пристально на меня посмотрела, готовясь выполнять команду, но при условии, что ей объяснят, зачем это надо.
- Затем, что все, что я тебе сейчас скажу непосредственно будет связано с возрастом. Поняла?
- Не совсем, - жалобно сказала Мила, но слушать приготовилась.
- Значит так, я начинаю. Ты слушаешь и не перебиваешь, - я рубила фразы, чтобы до сеструхи лучше доходило, - Каждый мужик, особенно женатый, хоть раз в жизни, но чувствует, что не нагулялся. Что не все в этой жизни видел и попробовал. И уж точно каждый человек, необязательно мужик – бабы тоже, клюет на красоту. Ты у нас девочка красивая. Это факт. Но молодая и неопытная. Часто ты – мы с тобой это уже проходили, правда? – видишь чувства там, где их совсем нет. Или есть, но не такие, какие нужны тебе. Ты – завидная пара для любого мужика. Красива, при деньгах, при квартире, при машине и так далее. С тобой весело. С тобой приятно появляться в обществе. Теперь о твоем новом увлечении… Не смей перебивать! – прикрикнула я на Милку, которая намеревалась что-то возразить, - Итак, твое увлечение. Назовем его Вовкой… Что?
- Его зовут Артур, - выдавила Милка.
- Тем хуже для него. Значит, Вовка… Умненький мальчик Вовка к тридцати с копейками годам отлично поработал: достиг каких-то высот, заработал денежку, смог вклиниться в бизнес твоей матушки. Кстати, друг-Вовка давно и хорошо женат. Не смей реветь! Да! Давно и счастливо! И жена у Вовки умница. И привлекательная вполне. И детишки есть. Или один ребеночек. И все-то у них хорошо. Только вот – всего-то тридцать лет, а все уже достигнуто, все есть. И становится скучно. Потому что молодость еще бьет ключом, энергии – просто завались, а направить ее некуда. И в этот самый момент видит Вовка дочку своей компаньонши. Милену свет Андреевну. И мутится у молодого мужика в мозгах от зеленых глаз, от кудрей золотых. Да еще ведь не просто девочка с улицы, а обеспеченная молодая дама, наследница империи. А девочка от такого красавца тоже последние мозги растеряла. В рот ему смотрит, готова на край света, только бы с ним! Что ж еще надо? А надо, чтобы до поры до времени Анна Гавриловна – строгая компаньонша, да еще и с гораздо большей частью бизнеса, а по совместительству – маман юной прелестницы, - ничего не узнала, потому что в курсе Вовкиного семейного статуса. Да еще и прелестнице по поводу жены «открыться», но, используя байку всех времен и народов про нелюбимую жену, которой многим обязан, но с которой ничего уже не связывает, наглухо запудрить мозги. Да, Милочка! Да! Я тебе всегда говорила, что надо больше читать и смотреть хотя бы телевизор. Тогда бы ты в свои двадцать четыре года уже знала, что любимая сказка мужчин про свою жену не меняется на протяжении многих столетий. И имеет только два варианта: первый – я не могу ее бросить сейчас, я многим ей обязан, но как только станет возможным, я прямо сразу в суд побегу – разводиться; а второй – жена моя тяжело больна, и я, как чуткий и благородный человек, не могу сейчас оставить ее – она не перенесет такого удара. Так давай подождем, пока ей станет лучше либо пока она не отойдет в мир иной. И, Милка, многие женщины начинают ждать… Заметь, ждать либо смерти ни в чем не повинного человека, который знать не знает про похождения благоверного. Либо, что совсем нелепо, ждать, когда чужой муж перестанет быть обязанным своей жене. Вот всю жизнь был обязан, а потом – бац! – и перестал! Заруби себе на своем красивом носу, Милена ибн Андреевна, что россказни баб про то, что они мужика от жены увели, не более, чем самообман, либо вообще сказки Венского леса! Нельзя никого ни у кого увести, я тебе точно говорю! Увести можно собаку со двора, и то, она будет сопротивляться, упираться, кусаться и вопить. Даже собака, Мила! А потом эта собака сбежит при первом удобном случае. А человек разумный, если сам не хочет, никуда не пойдет. Ни от кого не уйдет, если не захочет. Ни кого не бросит, ни с кем не разведется. Тем более – «потом», как обещает. Если бы хотел, сделал бы сразу, вот прямо сейчас. Взял бы, да и развелся с женой. Боится? Так зачем тебе трус?! Да и не боится. Нет на свете такого мужчины, который бы боялся сделать больно кому-то, если самому ему это нужно. А теперь вернемся к тому, что ты должна была вспомнить про возраст. Объясняю – зачем. Ты, кажется, сказала, что Вовкина жена - старая корова. Потому что ей за тридцать. Так вот, смею тебе напомнить, дорогая, что мне, твоей любимой сестре, к которой ты кидаешься за спасением, скоро двадцать девять лет стукнет. А подружке ее – Ирке – которую ты тоже упоминала, скоро тридцать один. Маменьке твоей – сорок пять. Всего-то на пятнадцать лет больше, чем жене твоего хахаля. А папаше нашему – сорок девять, то есть почти пятьдесят. По твоим меркам – давно помирать пора! В общем, разошлась я что-то, пора закругляться. Да и разозлилась тоже, поэтому говорю: первое – не нужна ты своему хахалю на дух. Вернее, нужна, но только для того, чтобы у матушки твоей побольше кусочек оттяпать. Второе: разводиться с женой он не собирается и не сделает этого никогда. Третье: будешь настаивать – получишь мамочкин гнев на свою голову, а как следствие – избавление мамули от партнера в кратчайшие сроки. От тебя-то ей не избавиться! И, как только она от него отделается, ты ему станешь уж совсем не нужна. Четвертое: ты о его жене ничего не знаешь. Так что, поаккуратнее, милая моя, потому что если она узнает про тебя – еще неизвестно, какие шаги предпримет. Может и до рукоприкладства дойти. Разные жены случаются. Мало кто мужа обвиняет, в основном – все разлучницу со свету сживают. Я закончила.
Выдохнув, я исподтишка посмотрела на Милку. Та сидела, опустив голову, но, кажется, не ревела.
- Ян, - позвала она тихо, - А что мне делать-то теперь?
- Милок! Тебе в первую очередь надо мозги в порядок привести. Ты ведь тоже не успела в него сильно влюбиться, я тебя знаю! Просто от красоты да галантности его у тебя временное помутнение рассудка. Одумаешься, все взвесишь, оценишь, да и поймешь, что на фиг тебе не нужен.
- Да, наверное, - тоскливо протянула сестра, - ой, ну какой же он красавец, Янка!
- Я тебе скажу один умный вещь, только ты не обижайся… Как показывают исследования некоторых гениальных людей, мужчины, красивые в молодости, утрачивают всю свою красоту годам к сорока пяти. Они ее просто растрачивают. Вон папу нашего видела на фотографиях? А сейчас посмотри! Эффектный – да! Потому что следит за собой, форму поддерживает. Но красивым его сейчас назвать трудно, правда? И что ты будешь делать, если твой красивый мужик вдруг станет совершенным уродом? Это сейчас к папе уже не относится. А?
- Слушай, Янка, а это только мужчин касается? – Милена была зациклена на своей внешности, и вопрос об утрате красоты ее очень волновал, что в данный момент играло мне на руку.
- Вообще, я читала только про мужчин. Но ты на всякий случай поройся в Интернете. Мало ли что, - коварно ответила я.
- Ой, а можно я прямо сейчас пойду, посмотрю, а? – Милка изнывала от нетерпения узнать, все ли с ней будет в порядке через двадцать лет.
- Пойди, пойди, - зевнула я. – А я пока подремлю…
***
- Александер, Александер, этот город наш с тобою, - фальшиво напевала Ирка, закручивая челку феном, - станешь ты моей судьбою, ты вглядись в мое лицо-о!
- Хорош петь! У меня от твоего пения голова разболелась! – я возлежала на диване в Иркиной квартире с новым журналом дизайнерского искусства и пыталась читать.
- Не руби мне крылья! У меня, может, душа поет! – Ирка веселилась.
- И по какому поводу она поет? – поинтересовалась я.
- У меня свидание! Наконец-то Сашок соизволил созреть до официального свидания! А то – полторы недели все вопросы только о работе.
- Так он и платит нам за работу! – захохотала я.
- Ой, вот только не надо тут лекций! Платит он за работу, а мою неземную красоту видит чуть ли не ежедневно! И вот только сейчас дозрел, наконец! – Ирка придирчиво рассматривала себя в зеркале. Видимо, осталась чем-то недовольна, потому что полезла за косметичкой и стала наносить последние штрихи на и без того безупречное лицо.
- И куда вы направляетесь? - я отложила журнал и приготовилась слушать доклад.
- Ну, сначала, я так думаю, в ресторан, - нараспев сказала Ирка, не отрываясь от процесса совершенствования, - А потом – я уж придумаю куда. Вот я считаю, девочка моя, что надо клиента сразу хватать за … вымя… чтобы опомниться не успел!
- За какое это вымя ты собралась его хватать? – давясь хохотом, уточнила я.
- Известно за какое! – Ирку не собьешь с темы, это не Милена, - Надо его увлечь в свои сети так, чтобы не выпутался!
- А оно тебе надо? - я сладко потянулась на диване.
- Обязательно, - уверенно мотнула головой подруга. – Я его хочу до истерики! И своего добьюсь! Чего бы мне это не стоило!
- Ну, смотри, смотри! – я встала с дивана, прошлась по комнате. – А потом расхочешь, что тогда?
- Ну, вот когда расхочу, тогда и буду думать! – беспечно ответила Ирка, - А ты, вместо того, чтобы думать за меня, расскажи – как у тебя с Никитосом?
- Никак, - грустно ответила я, - он уже неделю не звонит! Один раз на кофе сходили, второй – суши поесть. И все. И пропал! Мы даже «на ты» не перешли! Так и общались, как при царском режиме.
- Эй, ты что, переживаешь? – Ирка подошла ко мне, заглянула в лицо.
- Знаешь, сначала вроде как было плевать. А он звонить перестал – стало как-то не по себе. Получается, что понравился он мне. Задел, так сказать, тонкие струны моей души. И пропал! А струны продолжают дрожать…
- Эх, Яна, Яна! Молодая ты еще, - пафосно заявила Ирка. – Ну что тебе стоит позвонить самой?
- Я?! Звонить сама?! Ни за что!!!
- Воот, - протянула Ирка, - зато сидеть и страдать ты горазда! Умерь гордыню-то!
- Зачем? – резонно возразила я, - Если я человеку нужна, он сам бы позвонил. А если не нужна – зачем навязываться? С такими, как Никита, этот номер не пройдет.
- Ладно, проехали! – махнула Ирка рукой. – Что там у Милки? Отошла от своей влюбленности?
- Да вроде отошла. Папенька ее пообещал на курорты заграничные отправить на Новый год, так она в эйфории бегает по магазинам – обновками затаривается.
- М-да… А тебе за содействие в воспитании курорты не полагаются? – Ирка, как всегда – борец за справедливость.
- А мне за содействие – благодарность в виде телефонного звонка Гавриловны. Спасибо и всякое такое, - хохотнула я.
- Спасибо… Нет такой купюры, - буркнула подружка.
- Да ладно тебе! Что ты разворчалась сегодня? – я удивленно посмотрела на Ирку.
- Обидно, Зин, - ответила та. – Вечно ты свою непутевую сестрицу из дерьма всякого вытягиваешь, а в благодарность от родителей, которые этим должны заниматься – ничего. А дуре этой, прости Господи, вместо того, чтобы всыпать за все проделки по первое число, еще и подарки, да какие!
- Не вредничай, не идет тебе, - спорить не хотелось. Этот спор когда-то давно я начала сама с собой, так ни до чего и не доспорилась, а потому прекратила его.
- Не буду, - покладисто согласилась Ирка, - Так! Оцени!
Она появилась из-за шкафа в каком-то совершенно умопомрачительном платье. Таком же умопомрачительном, как и откровенном.
- Боже мой! – я всплеснула руками, - Прынцесса! Нет! Королевна!
- А то! – утвердительно кивнула Ирка, - Знай наших! Не устоять Саньку, ох, не устоять!
- Наоборот! Устоять! И устаивать весь вечер, - я раздухорилась. – Не сладит он с тобой! Огонь-девка!
- Да, я такая,- гордо вздернула подбородок Мирослава Казимировна. – Ну все, я почти готова. Скоро и жертва наша прибудет. Ты здесь останешься?
- Нет, домой поеду. Мало ли, вдруг вы сюда решите нагрянуть, а тут – опаньки – я, собственной персоной в роли злобной тетушки. Или матушки.
- Тоже верно. Хотя, на мой взгляд, у мужика должен быть свой плацдарм.
- Всякое бывает, - заметила я, - Может у него дома родители. Или жена. Или хата съемная и страшная.
- У такого, как он, не может быть съемной хаты. И родителей в хате. А вот жена – вполне возможно. Будем расспрашивать.
- Ну все, - заявила я, одеваясь, - я поехала. А то встречаться с твоим Ромео как-то не очень хочется.
- Пока-пока, - целуя меня, сказала Ирка, - а своему князю ты все-таки позвони.
- Не буду, - уверила я ее и удалилась.
***
Дорога была скользкой. Я и так не причисляю себя к лихачам, а при таких погодных условиях вообще становлюсь жутко осторожной. Поэтому ехала я медленно, и дорога от Иркиного дома до моего заняла больше часа.
Машин во дворе почти не было – у многих уже начались рождественские каникулы (как теперь принято говорить), люди поулетали в жаркие страны.
При мысли о жарких странах стало обидно и завидно. Я в этом году никуда не поехала, а так хотелось! Терпеть не могу холод и зиму. Мерзну постоянно. От ветра сохнет и трескается кожа. От морозов ломаются ногти. Фу, гадость!
Продолжая сетовать на климат, я припарковалась, вылезла из машины и направилась к подъезду.
Из-за сильного ветра слезились глаза, я опустила голову ниже, нахохлилась и постаралась вся улезть в куртку.
- Яна, - как гром среди ясного неба раздался голос сзади меня.
От неожиданности я резко повернулась, поскользнулась и, не удержавшись на ногах, со всей силы грохнулась на лед.
От боли перехватило дыхание, глаза, казалось, лопнули, и из них потекло что-то горячее. Я тут же решила, что кровь.
«Я убилась насмерть на пороге собственного дома», - сообщило мне мое гаснущее сознание. «Я умру здесь. Утром меня найдут, но будет уже поздно. Ирка будет рыдать. Милка останется совсем одна. Мама свихнется от горя… Савельев, обещавший мне, неблагодарной твари, все кары земные, будет радоваться и глумиться на похоронах…» Додумать весь этот бред я не успела – чьи-то руки, пройдясь по моему телу, ощупывая его, резко дернули меня вверх, и я оказалась на руках у Никиты.
- Как Вы, Яночка? Сильно ушиблись? – озабоченно и очень ласково спросил он.
- Кажется – да, - простонала я, еще не совсем отойдя от своих скорбных дум.
- Где болит, Яна? – участливо спросил Никита, подходя к подъезду и не спуская меня с рук.
- Пока не могу понять. Сейчас кажется, что болит вообще все, - ныла я, замечая, тем не менее, что его взгляд, обращенный на меня – очень нежен.
- Нужно открыть дверь, - шепнул он, - вот Ваша сумка. Ключи в ней?
- Нет, у меня в кармане, - морщась, ответила я, доставая ключ, потому что все-таки было больно в районе ребер и попы. То есть спины, конечно же, спины!
- Вы позволите мне открыть?
- Вам придется поставить меня на землю, - слабым голосом умирающей заметила я.
- Нет, я справлюсь и так, - его благородство впечатляло.
- Ничего не выйдет! В подъезд мы еще войдем, а вот в квартиру – вряд ли. Дверь у меня узкая…
- Да, не рассчитывал я попасть к Вам в гости такой ценой, - покачал головой Никита, протискиваясь в подъезд и начиная подъем по лестнице. – Какой этаж?
- Третий, - ответила я, пытаясь прикинуть, все ли у меня дома в порядке, не валяется ли где белье и все ли убрано на кухне.
- Вот мы и пришли, - объявил разносчик падающих тел.
- Вот моя дверь, поставьте меня, пожалуйста, - попросила я.
Он аккуратно опустил меня на пол. Я обратила внимание, что он ничуть не запыхался, хоть и поднялся с… некоторым количеством килограммов на третий этаж и довольно быстро.
Я открыла дверь, прошла, покряхтывая при каждом шаге, первой, включила свет.
- Проходите, Никита, - обернулась я к нему, потому что он продолжал стоять в дверях, наблюдая за моими перемещениями.
- Мне кажется, нам стоит поехать в травмпункт. Мне не нравится, как Вы идете, Вам больно. Нужно сделать рентген.
- Я думаю, что вполне обойдусь без врачей. Надо просто немножко полежать – и все пройдет. А Вы проходите, проходите. Чувствуйте себя, как дома. Куртку можете повесить вон туда, - я слабо махнула рукой в направлении шкафа.
Никита стащил куртку, прошел в комнату вслед за мной, помог мне сесть на диван.
- Так, ничего у меня не сломано – это факт, иначе боль была бы совсем другой. Просто, падая с высоты собственного роста, я немного отбила себе внутренности. Это пройдет через пару-тройку дней.
- Вы врач? – удивился Никита.
- Нет! – усмехнулась я, - просто некоторое время назад я попадала в аварию. Была пара переломов, так что ту боль от этой я отличу. Ту боль я еще долго буду помнить…
- Очень серьезно все было? – участливо спросил он.
- Проехали, - поморщилась я, - не хочу вспоминать, честно. Никита, мне очень неудобно, но исполнение законов гостеприимства сегодня не для меня. Ни чая, ни кофе я Вам сегодня предложить не смогу. Спиртное Вы тоже вряд ли будете – раз за рулем, Вы ведь за рулем?
- Да, я за рулем.
- Кстати, - опомнилась я, - а что Вы делали у моего дома?
Он так явно растерялся, что я рассмеялась.
- Никита! Вы не ответили, - сказала сквозь смех.
- Понимаете ли, Яна… Я потерял Ваш номер телефона. Нет, не так. Я потерял свой телефон, а вместе с ним и Ваш номер. Как искать Вас, кроме того, что сторожить около дома, я не знал. Сама Вы мне не звонили. Вот я и решил приехать. Подумал, что такую красивую девушку, как Вы, наверняка знают все соседи. Хотел позвонить в любую квартиру и узнать, в какой живете Вы. Только въехал во двор, как увидел, что Вы паркуетесь.
- Надо же… - я, кажется, потеряла дар речи, - Я не думала, что все так… Просто я не звонила, потому что считала, что у Вас пропал интерес ко мне, а навязываться не в моих правилах, и я…
Замолкнув на полуслове, я опустила ресницы и из-под них посмотрела на Никиту.
Бедняга! Он же не знал, что этот «покаянный» взгляд отработан мной настолько тщательно, что даже среди ночи – разбуди меня – я посмотрю так на любого, и никто не останется равнодушным.
Вот и он не остался. Подсел ко мне на диван, взял за руку. Вдруг от этого его жеста стало жарко. Странно, казалось бы вполне невинный жест…
- Яна! К Вам не может пропасть интерес! Он может только усилиться. Вы – потрясающая! Красивая, умная, веселая. Ради Вас можно решиться на такой нелепый поступок, как разыскивание Вашей квартиры по всему дому, поверьте мне.
Никита говорил тихим нежным голосом, от звуков которого хотелось кинуться к нему в объятия и поклясться в вечной любви.
Но делать этого я не стала, устыдившись своей реакции. По-моему, даже покраснела, хотя краснею я редко.
- Никита, мне очень приятно то, что Вы говорите. Знаете, я так редко слышу искренние комплименты, что слишком остро на них реагирую… Почему Вы молчите?
- Думаю, слишком ли банально будет сказать, что я готов говорить Вам комплименты каждый день, каждый час и каждую минуту? – улыбнулся Никита.
- Будет банально, но Вы уже все равно сказали и мне нравится! – я слегка сжала его руку, которую он так и не убрал.
- Как Вы себя чувствуете? – осведомился мой кавалер.
- Знаете, уже гораздо лучше, - призналась я. – Мне кажется, я способна приподняться с дивана и приготовить чай.
- Позвольте мне это сделать, - предложил Никита.
- Да пожалуйста!
Мы переместились на кухню, где я опустилась на диванчик, стараясь не охать, и приступила к руководству.
Никита быстро освоился, готовил чай, делал бутерброды – в кои-то веки было из чего, не так давно я заезжала в магазин и совершила закупки, развлекал меня веселыми историями из своей жизни и жизни друзей.
Я любовалась им: широкоплечий, высокий, подтянутый. В черных брюках и темно-коричневом свитере – очень стильный. Короткие каштановые волосы слегка курчавились. Движения – точные, уверенные и вместе с тем мягкие. Мечта, а не мужчина.
Но после Савельева я насторожено относилась к всплескам своих чувств. И сейчас постаралась унять восторги, найти в Никите что-то отрицательное.
К сожалению, я слишком мало его знала, чтобы выискать минусы. Осознав это, я таки нашла отрицательный момент – мы так недавно знакомы, всего-то пару недель, а я уже испытываю трепет. Так нельзя! Встречались-то всего три раза, включая сегодняшнюю встречу, а я уже оцениваю его спину (ну и то, что пониже, конечно) и движения. Спокойно! Ведем себя ровно и непринужденно, девушка! А то – дала разыграться воображению! Тоже мне – куртизанка выискалась. На руках ее до квартиры донесли! Странно, что не сразу до кровати! Так что – взяли в руки себя и перестали таращиться на пос-то-рон-не-го мужчину. Сейчас посидите, попьете чайку, по-светски поболтаете и все! И никаких взглядов из-под полуопущенных ресниц больше на нем пока не отрабатываем!
- Яна, о чем Вы задумались? – вернул меня к реалии голос Никиты.
- Вы знаете, почему-то подумалось, что я о Вас совсем ничего не знаю, - брякнула я быстрее, чем сообразила, что это бестактность, - Простите. Я имела в виду, что мы так мало знакомы, а вот Вы – волею судеб – у меня на кухне, готовите мне чай.
Показалось мне или нет, что во взгляде Никиты мелькнула настороженность? Наверное, он подумал, что я намереваюсь выгнать его. Что ж, правильно, и выгоню! Вот только чаю выпьем – и распрощаемся.
- Яна, но ведь и я о Вас знаю немного, - ласково сказал гость, наклоняя голову и задумчиво на меня глядя.
Он что, тоже взгляд репетировал?! Произвел впечатление…
- Давайте выпьем чаю и побеседуем, - предложила я.
- Да, все готово. Знаете, Яна, я очень люблю клюкву в сахарной пудре. С детства. Сейчас ее мало кто покупает, а у Вас есть. Я приятно удивлен.
- Я не могу сказать, что я очень ее люблю, но лучше средства, чем клюква во время простуды не сыщешь. А я не могу просто есть клюкву. Поэтому покупаю в пудре – и полезно, и вкусно, и сладко.
- Хитро, - похвалил он. – А что Вы любите?
- Из еды? – уточнила я.
- Давайте начнем с еды, раз уж заговорили про клюкву.
- Я много чего люблю, - задумчиво сказала я, стараясь не проговориться, что больше всего я люблю чебуреки, гамбургеры из Макдоналдса, пиццу и прочую «быструю еду». Настолько же быструю, сколько и вредную. И я вовсе не про холестерин, не к ночи будет помянут. Я про то, что зачастую качество вышеперечисленных продуктов передает приветы санузлу… - Я люблю фрукты, но не все. Киви, например, люблю очень. Вишню люблю и черешню. Люблю рыбу. Из мяса – свинину. Из овощей – свежие огурцы. Сладкое не очень люблю, так, изредка, когда просто очень сильно захочется. Теперь Ваша очередь.
- А я люблю баранину, - ответил Никита, - уважаю супы, особенно грибную лапшу. Вот рыбу я не очень жалую. Вообще, я, в принципе, могу есть все.
- Очень ценное качество, - кивнула я.
- Наверное, - равнодушно пожал он плечами, переводя взгляд с меня на полку. – Это Вы?
- В смысле? – не поняла я.
- На фотографии на полке – Вы? На лошади?
- Да, я. До аварии я много каталась. Потом врачи запретили, да и я бояться стала.
- Простите, получается, я опять затронул неприятную для Вас тему…
- Да нет, все нормально, - я улыбнулась, - у меня в жизни вообще было много неприятных тем. Так что одну или другую Вы все равно рано или поздно затронули бы. И, если накладывать на все табу, нам просто не о чем было бы говорить.
- Да, наверное, Вы правы. У каждого человека в жизни наскребется вагон и маленькая тележка неприятных тем, - справедливо заметил Никита.
Мы выпили чай, разговаривая о каких-то совершенно отвлеченных вещах. Потом разговор вернулся к моей персоне, и я, как-то незаметно для себя, рассказала о своем детстве, потом о юности, о студенческих временах, о поездках и отдыхе…
Он умел слушать. Умел молчать, когда нужно. Умел поддержать, когда важно.
Не перебивал, не перескакивал на другую тему. Не обрывал монолог фразами, типа «да, да, а вот у меня тоже такое было» или еще как.
Он вникал в каждое мое слово, не отводя от меня взгляда…
***
- Ирка! – рявкнула я в трубку и тут же заныла жалобно, - Ирк, сегодня я на работу не выйду. И ты тоже. Приезжай ко мне – нужна реанимация!
-Что такое? – лениво мурлыкнула в трубку подруга.
- Я вчера шандарахнулась на улице, это раз…
- Ты где? – быстро спросила Ирка, мгновенно сбрасывая с себя лень и мурлыканье.
- Да дома я, я же сказала!
- Нет, ты сказала «приезжай ко мне», а мало ли куда к тебе! Может, в больницу! – возразила она.
- Я дома. Упала я сильно, но не страшно. Но все равно больно. Тут еще вот что… - я никак не могла закончить фразу, потому что подруженция меня перебивала.
- Как?! Еще что-то? Ты пока говори, а я уже одеваюсь.
- Раз ты уже одеваешься, я не буду говорить. Вот приедешь, тогда скажу, - решила я проявить твердость. Но не тут-то было!
- Нет уж, подруга, давай, рассказывай! Что еще произошло?
- Я влюбилась… - с трагизмом произнесла я.
- Ты – что? – с того конца трубки что-то грохнуло.
- Ирк, ты там упала, что ли? – обеспокоенно позвала я.
- Не я – табуретка, но и я почти тоже… Подожди, - попросила она, - я правильно услышала? Ты влюбилась?
- Ну да, - с досадой произнесла я.
- В кого?!
- В Никиту Оленева, - я выдохнула.
- Так, - с угрозой произнесла Ирка. – Он еще и Оленев. Ни дать, ни взять – гардемарин. Ты не головой вчера ударилась, нет?
- Нет. Не головой… Другой частью…
- Значит, .опой, - удовлетворенно сказала Ирка. – Все с тобой ясно. Ладно, жди, еду уже. Позвони пока клиентам – встречи отмени, все у тебя должно быть записано.
- Я уже позвонила.
- Вот и ладненько. Все. Я еду.
Ирка появилась у меня в рекордно короткий срок.
- Имей в виду, - начала она с порога, для начала всю меня осмотрев и явных травм не обнаружив, - я буду допрашивать по всей строгости. Так что твое любимое «проехали» или «трам-пам-пам» не прокатят! Будешь отвечать подробно! Со всеми пикантностями, поняла?
- Ага…
- Что – ага? – грозно спросила подруга.
- Поняла, вот что.
- Ну и молодец. И, кстати, раз мы не работаем, то сегодня пьем пиво – я привезла. Ты таблеток никаких не пила? Алкоголь можно тебе?
- Можно, можно, - проворчала я, проходя на кухню. – У меня из закусок только сосиски!
- Хоть сардельки! – ответила Ирка, следуя за мной. – Я крекеров привезла и рыбки солененькой. Будем пировать!
Быстренько покидав в микроволновку сосиски, выставив на стол оставшееся в холодильнике «богатство» в виде бутербродов и соорудив нечто вроде пивной тарелки из принесенного Иркой, я села и приготовилась докладывать. Ирка во время моих приготовлений молчала, как рыба об лед, что было необычным и напрягало.
- Ну? – сверля меня своими глазищами, наконец произнесла она.
- Начинаю с самого начала… - медленно, пытаясь собраться с мыслями, произнесла я, - Возвращаюсь, значит, от тебя. Долго ехала, потому что скользко. Кстати, как это ты так быстро долетела сегодня?
- Не отвлекайся! – приказала Ирка.
- Ладно, ладно. Въезжаю во двор, ветрище страшный. Иду, под ноги себе смотрю. Вдруг – кто-то меня окликает, да громко так. Ну, я с испугу разворачиваюсь, на ногах не удерживаюсь и со всей дури падаю. Больно – аж жуть!
- Ясно дело больно – мяса-то нет, одни кости…
- Ой, ну хватит! Есть и кости, есть и мясо. Итак, продолжаем разговор. Падаю я, значит. От боли зубы сводит. Глаза даже заболели! Думала – вытекли, прикинь?
- Ага, - захохотала Ирка, - ты ж у нас паникерша!
- Сейчас не об этом! И тут, Ирка, сильные мужские подхватывают меня… Голос ласковый спрашивает, мол, как Вы, не сильно ли расшиблись? Потом, ох… Донес на руках до квартиры. Водрузил на диван, за руку взял…
- Говорите, говорите, - закатывая глаза, пропела Ирка.
- А потом мы сидели и разговаривали, - вернулась я к своему обычному тону. – И разговаривали до пяти утра. Понимаешь? Мне есть о чем с ним разговаривать до пяти утра! И ему есть о чем разговаривать со мной! Потом он ушел – ему нужно на работу, а я поняла, что пропала. Вот просто – пропала и все! Я в него влюбилась! Причем наглухо! И не знаю, что теперь с этим делать! Потому что я еще ни разу не влюблялась в человека просто после разговора с ним, пусть даже длинного!
- Тише, не ори, - поморщилась Ирка. – Подожди-ка… Так вы что, даже не…
- Не! – вякнула я, - Мы совершенно ничего не!!! Мы просто разговаривали! Ну как ты не понимаешь?
- Яна… Я действительно не понимаю! Ты же меня знаешь! Для меня мужик в первую очередь – это самец! И все разговоры – потом! Это ты у нас цветочек аленький!
- Да какой я, к черту, цветочек! – разозлилась я. – Со мной тоже такое в первый раз! И поэтому я абсолютно не знаю, что мне теперь делать! Ведь у него, может быть, просто жалость была ко мне, упавшей и ударившейся! Он, может, просто славно провел время за разговором! А тут я со своей любовью! Да он от меня сбежит через минуту, как только поймет, что у меня такие чувства к нему проснулись!
- Спокуха! Может, не сбежит…
- Сбежит, - уверенно мотнула я головой.
- Ша, я сказала! – Ирка резко поднялась из-за стола и принялась мерить шагами кухню, - Значит так: ты ему пока никаких чувств не показываешь. Глазищи свои сверкающие – прячь! Ведешь себя непосредственно и независимо. Пока. А там – поглядим.
- Что поглядим? – я недоумевала.
- Как он себя поведет, вот что. А пока – давай-ка пиво пить, да я тебе поведаю про Санька моего…
- Твоего? – протянула я, взглянув на нее.
- Да, мадам! Именно моего! Потому что в отличие от тебя, цветочек, я время на разговоры не трачу. Я Сашеньку в оборот взяла, да так, что он до-олго меня еще помнить будет! Вернее, я-то ему память обновлю, не вопрос. Только с каждым таким обновлением, он еще сильнее увязать будет. Как оса в мед.
- Ага! Или как муха в паутину…
- В паутину, деточка, - поведала Ирка, слегка щелкнув меня по лбу, - не увязают, а запутываются.
- Хорошо, хорошо. Молчу, молчу, не то по морде получу и подвиг свой не совершу!
- То-то же! Вот ты говоришь…
- Я говорю? – изумилась я.
- Ну не говоришь, думаешь… Влюбилась ты в князя Оленева после задушевной беседы. А я влюбилась в Санька после посещения ресторана…
- Да ну? – позволила я себе выразить недоверие.
- Не перебивай, зараза! – Ирка хлопнула ладошкой по столу, - В такую щедрость и в такой размах невозможно не влюбиться! Это раз! А два – он так хорош был и после ресторана! Ох, Яна Андреевна, как хорош! Это тебе не возвышенные речи! Это мощь, напор, взрыв страстей! Сильные руки, хриплый голос, м-м-м, песня! В общем, я решила так – пора мне остепениться и пожить уже с кем-нибудь. А то год как холостую, непорядок!
- Беда с тобой, мать, - засмеялась я. – Ну ты ж его знаешь-то всего две недели! А уже жить вместе собираешься!
- Не вижу препятствий! – заявила Ирка. – Не хотелось бы бередить старые раны, но Савельев, всех чертей ему в задницу, тоже к тебе переехал через две недели.
- Права, права, спорить не буду, - замахала я руками.
- А что спорить-то, когда чистая правда?! – наливая еще пива, сказала Ирка удовлетворенно. – Что это за звук? Твой мобильный, что ли?
Я подскочила и бросилась в комнату, где заливался популярной мелодией телефон.
- Алле!
- Яна, доброе утро, - голос Никиты райской музыкой пролился из трубки. У меня вспотели ладони, а сердце бешено забилось.
- Доброе!
- Как Вы себя чувствуете?
- Гораздо, просто гораздо лучше, спасибо! А как Вы? Вы же совсем не выспались!
- Ерунда! – Никита явно улыбался, я буквально видела его лицо перед собой.
- Ну какая же это ерунда?! Вам ведь работать весь день, а спать, наверняка, хочется.
- Нет, не хочется. Мне хочется не работать, а приехать к Вам, можно?
- Прямо сейчас? – глупо уточнила я, пытаясь унять внутренний визг счастья, который меня переполнял.
- Это неудобно? – в голосе Никиты послышалось огорчение.
- Ну что Вы, приезжайте, конечно!
- Яна, а Вы достаточно хорошо себя чувствуете? Просто я хотел пригласить Вас в одно чудесное место за городом.
- Мы же на машине? Я вполне хорошо чувствую себя для поездки.
- Тогда я заеду через час, - обрадовано заявил Никита и отключился.
- Довольна? – раздался за спиной Иркин язвительный голос.
- Ирка! Он едет ко мне! Он меня куда-то повезет! – от радости я забыла, что болит все тело и несколько раз подпрыгнула.
- Не визжи, уши закладывает, - Ирка засмеялась и попрыгала со мной. – Так, батальоны к бою! Что оденешь?
- Не знаю, - я растерянно посмотрела на нее.
- Вываливай из шкафов все, будем готовиться!
***
- Едешь? – угрюмо спросил Саша, глядя на друга.
- Да, сейчас убегаю уже, - Никита как раз старался на Саньку не смотреть, перебирал какие-то бумажки на столе, сто раз проверил портфель, зачем-то передвинул настольный календарь, потом вернул на место.
- Ник, вот скажи мне, - начал Саша, - что с тобой происходит?
- А что со мной происходит? – со странной интонацией спросил Оленев.
- Ты дурной какой-то, - усмехнулся Сашка. – Я тебя сколько знаю?
- Много, - прищурился Никита, - и что с того?
- А то, что последний раз я тебя таким видел года три назад, когда ты в свою Танюху влюбился.
- Саш! Ты что – бредишь? Иди знаешь куда?!
- Не пойду, - мотнул головой Санек, - Давай, колись, было что с дамочкой из конторы, как там ее?
- Яна ее, - слишком резко ответил Никита.
- Во-во, Яна! – веселился Саша.
- Отстань от меня! – прикрикнул Никита, - ничего у меня с ней не было!
- Да ладно, - Саня недоверчиво посмотрел на друга, - А что тогда ты тормозишь-то?
- Стоп! – Никита уставился на Александра, - А ты что – уже…
- Я? – почему-то смутился друг, - Ну а что я?
- Это я у тебя спрашиваю! – вызлился Оленев. – Что ты уже успел натворить?
- Ничего я не творил! – Саша для убедительности даже головой помотал. – Так получилось! И потом – она такая классная, эта Ирка. И вообще, мне кажется, это не они!
- Твою мать, - обычно спокойный и вежливый Никита сейчас почти срывался на крик, - Что значит не они?!
- А то и значит! – заорал Сашка, - Не эти девки копают под нашу контору! Потому что невозможно козни строить и быть такой… Такой…
- Какой?!
- А вот такой потрясающей!!! Да! Она просто отличная баба! Веселая, добрая, сексуальная!
- Так, спокойно. Кажется, мы всю общественность уже оповестили о наших…хм…разногласиях. Наверняка уже полная приемная народа – слушают как генералитет ругается, - Никите почти удалось вернуть назад свое хладнокровие и рассудительность.
- Да уж! – Сашка тоже пришел в себя. – Слушай, ну как все-таки узнать, а? Мне правда нравится Ирка, не очень хочется думать, что она наш лютый враг.
- Понимаешь, Санек, - задушевно сказал Оленев, - я на самом деле тоже не хотел бы, чтобы оказалось, что девочки имеют отношение к сомнительному бизнесу, но пока мы точно все не узнаем, гарантировать ничего нельзя. И нужно быть готовым к тому, что кое в ком придется разочароваться.
- Не хотелось бы…
***
- Яна! Вы потрясающе красивы! – Никита стоял на пороге и улыбался.
- Спасибо! Пройдете? – проявила я любезность, но больше для того, чтобы скрыть внезапно охвативший меня мандраж.
- Я думал, мы сразу поедем, - ответил он.
- Давайте поедем сразу, - согласилась я. Ирка была в глубине квартиры. Сидела тихо, как мышь – в наши с ней планы не входило пока знакомство с Оленевым. «Чтобы не напугать», - так она сказала.
Поэтому я поспешила накинуть шубку и выйти за дверь.
Неожиданно для меня Никита наклонился ко мне и поцеловал в уголок губ. Мама дорогая! Меня как будто горячей волной окатило! Вот уж не думала, что вполне невинный поцелуй может вызвать такую реакцию! А что дальше будет?! Сначала меня «окатывает», когда он за руку берет, теперь вот от поцелуя… Беда!
- Я подумал, что мы как-то буднично поздоровались, - продолжая улыбаться, заметил Никита.
- И, надо сказать, неплохо скрасили эту будничность! – я все-таки нашла в себе силы выдать ему ответ.
Он пропустил меня вперед, мы спустились во двор, где нос к носу столкнулись с «любимым» соседом.
- Какие люди, - нараспев начал он, но осекся, увидев за моей спиной Никиту.
- Привет, - я соблаговолила поздороваться.
- Далеко ли направляемся? - судя по его глумливой физиономии, он с утра был навеселе. Но ведь и мы с Иркой времени не теряли – пиво, принятое на грудь с утра, придает смелости.
- Не твое дело, солнышко! – ответствовала я. Кстати сказать, кроме пива смелости мне прибавлял стоящий за мой спиной Оленев. – Никита, познакомься – мой сосед и по совместительству назойливый поклонник.
- Очень приятно, - заявил Никита, руки, однако, не протянув, да и в голосе его приятности не слышалось.
- Угу, - буркнул сосед, - ладно, пошел я.
- Иди, иди, дорогой! – право, моей смелости в этот день можно было позавидовать.
Сосед обошел нас, что-то бормоча, зашел в подъезд.
- Очень назойливый? – задал Никита вопрос.
- Не то слово! Кстати, простите, что позволила обращение «на ты». По-другому этот тип все равно бы не понял.
- Ну что Вы, Яна! – Оленев разве что руками не всплеснул, - Обращайтесь так, как Вам удобно! Меня совершенно не коробит переход на более .. хм… близкое общение. Правда, я готовился предложить Вам бокал шампанского на брудершафт, чтобы перейти «на ты» более официально.
- Я не откажусь, - заявила я, смеясь. – И от бокала не откажусь, и от брудершафта, и от более официального перехода.
Мы сели в машину, и только тогда до меня дошло, что я даже не знаю, куда мы едем.
Никита как будто угадал мои мысли, потому что почти сразу же сказал:
- Я хотел бы Вам предложить поехать в один замечательный загородный клуб. Если у Вас нет возражений…
- А где это?
- Это в Подмосковье, на севере, там очень милые места и клуб хороший, поверьте мне!
- Ну что же, придется положиться на Ваше мнение! Поехали, - махнула я ручкой и счастливо засмеялась.
Всю дорогу мы болтали о всякой ерунде. Много смеялись, даже радио подпевали. Так свободно и спокойно я давно себя не чувствовала.
Никита прекрасный собеседник, в этом у меня уже была возможность убедиться, но кроме этого я просто испытывала девичий восторг от того, что еду с ним рядом, что так весело и хорошо, что он улыбается мне, что изредка наши руки соприкасаются и от этого по телу разливается теплота и нега.
Мы стояли на светофоре, когда Никита внезапно притянул меня к себе и поцеловал…
Затылку стало холодно, а губам, рукам, груди и всему остальному – жарко.
Оказывается, одно мгновение может перевернуть все. Не нужно слов, не нужно взглядов. Ничего не нужно. Вот только одно такое мгновение поцелуя все расставит на места. Поставит нужные точки. Откроет новую дорогу или закроет навсегда.
Никита оторвался от меня на секунду, посмотрел в глаза, потом на губы, словно примериваясь… Его ладонь легла на мой затылок, требовательно прижимая мою голову к себе. И губы его тоже были требовательными. Сильными, упрямыми, Бог знает еще какими!
Вокруг сигналили машины, светофор давно уже поменял свой свет на зеленый, но мне казалось, что никого и ничего вокруг нет, только я и желанный мужчина, который одним поцелуем смог разбудить во мне всю женственность, всю страсть и пламень, на которые я только была способна.
Никита отстранился от моих губ, продолжая держать меня в объятиях.
- Я хотел этого черт знает сколько времени, - тихо сказал он.- Невозможно находиться рядом с тобой, разговаривать, носить на руках, пить чай и заниматься всякой ерундой и не иметь возможности узнать эти губы. Почувствовать их.
- Никита… - я прерывисто дышала, - Никита, давай сейчас же поедем куда-нибудь, где я могла бы достойно ответить…
- Тебе придется ответить! – развеселился он. – За все! За свою красоту и дерзость, за то, что столько времени ты делала вид, что я тебе интересен только как собеседник. Ты мне за все ответишь. По всей строгости.
- Вы меня в чем-то обвиняете? – радостно вопросила я. – Ответить-то я отвечу, главное, не отступитесь от своих обвинений.
- Ни за что! – уверил он меня.
Машина дико взвизгнула на старте – казалось, Оленев решил побить рекорды Формулы – 1.
Тот самый загородный клуб, в который мы направлялись, представлял собой архитектурное сооружение в виде замка. Такие за милую душу снимают в фильмах про красивую жизнь. С моим-то воображением мне тут же представились дамы с декольте и бриллиантами во всех мыслимых и немыслимых местах, кавалеры в смокингах, дворецкий, с поклоном открывающий дверь бальной залы… Лошади опять же! Ведь так принято – вечером прием и бал, а утром все в седла и на охоту!
Но ничего подобного за воротами, которые открылись перед нами автоматически, я не обнаружила. Вообще, складывалось впечатление, что мы в этом самом замке абсолютно одни.
Территория перед зданием была по-новогоднему украшена шариками, фонариками, гирляндами и прочей мишурой.
Перед входом стояла елка, выполненная, как казалось издали, из стекла. Хм, эффектно. Елочка подсвечивалась снизу и являла собой сказочное зрелище.
Было всего-то часа четыре, но зимой темнеет рано, а потому создавалось впечатление, что на дворе глубокая ночь.
Никита поставил машину на стоянку около замка, я вышла, осматриваясь.
- Ну как? – Оленев махнул рукой, как бы показывая окрестности.
- Миленько, - ответила я. – Как называется это чудное местечко?
- «Усадьба», кажется, - Никита пожал плечами.
- Оригинально, - съязвила я.
- Название имеет значение? – уточнил мой спутник, отчего-то беспокоясь.
- Нет. Не знаю. В прочем, действительно, какая разница как называется?!
- Вот и хорошо, тогда давай зайдем, - предложил он.
Внутри замок был отделан так, что… В общем, мы с Иркой называем это – «скромная роскошь».
Явно там поработал талантливый дизайнер. Каждая деталь была продумана и дополняла общую картину просто-таки идеально. Все было сделано для удобства и комфорта.
- Тут каминный зал, - тем временем объяснял Никита, проводя меня по длинному коридору и указывая на высокие дубовые двери.
- А почему никого нет? – решилась я проявить любопытство. Тишина стояла прямо таки звенящая, это начинало напрягать.
- Здесь не принято проявлять любопытство к гостям. Тут есть обслуга, есть повара, есть люди, которые, при желании, устроят любое развлечение. Но для этого гость должен пожелать обслуживаться, есть или развлекаться. Без специального сигнала никто не появится. Как в сказке. Вот произнесешь заклинание – и сразу все будет, - Никита дурачился, но при этом его выдавали только глаза – и голос, и выражение лица были вполне серьезными.
- А ровно в полночь все это превратится в сарай? – уточнила я.
- Ну уж нет! В такую сказку я бы тебя не привез, - пообещал он.
По широкой лестнице мы поднялись на второй этаж. Я с открытым ртом наблюдала как Никита открывает ключом одну из дверей, расположенных на площадке. Видимо, выражение моего лица его позабавило, но он пропустил меня вперед, ничего не сказав.
Вы вошли в очередной холл, я уже сбилась со счета в какой. Туда выходили еще четыре двери, три из которых были распахнуты настежь. Присмотревшись, я поняла, что передо мной некое подобие номера-люкс: одна дверь вела в гостиную, вторая – в спальню, в третьей комнате стоял бильярдный стол – видимо, это «увеселительная» комната, за четвертой я предположила наличие санузла.
- Это наши апартаменты, - подтвердил мои мысленные догадки Никита.
- Вот как? – неопределенно заметила я. – Возможно, я просто несколько иначе представляла себе клубы. Вернее, вкладывала в понятие клуба иной смысл.
- Тебе не нравится?- расстроился Оленев.
- Отчего же, очень мило. Я пройду, осмотрюсь?
- Конечно! Я позволил себе кое-какие приготовления…
- И когда же ты успел? – удивилась я.
Он ничего не ответил. Мои же мысли скакали, как блохи: «Значит, он заранее все заказал. Какой молодец! И был ведь уверен, что я соглашусь поехать! Ну еще бы! Такой ухажер приглашает! А я-то, дура, решила, что меня везут развлекаться: танцевать и так далее. А меня привезли, чтобы просто уложить в койку. Здорово!» Думая так, я злилась. Правда, больше на себя, чем на него. Но тут на ум пришло воспоминание о поцелуе и злость поутихла. «А не этого ли я сама хотела?» - задала я себе вопрос. И сама же не смогла честно себе на него ответить.
Войдя в гостиную, я ахнула от неожиданности. На столе стояли цветы, горели свечи, шампанское охлаждалось в ведерке со льдом, ваза с фруктами являла собой настоящее произведение искусства. Красота!
- Какая прелесть! – совершенно искренне сказала я.
Никита счастливо улыбнулся.
- Не соблаговолите ли присесть, мадам? – галантно предложил он.
- Благодарю Вас, - в тон ему ответствовала я.
Никита разлил шампанское по бокалам, подсмотрел на меня пристально.
- Я хочу провозгласить этот тост за одну из самых прекраснейших женщин, которых видел этот свет! Говорят, что женщины с Венеры, но я точно знаю – женщины из центра зимней Москвы. Только там можно увидеть саму красоту! А я удостоен чести сейчас поднимать бокал за ту самую, которая сразила меня сразу. И я хочу… - он не договорил.
Видимо, в тот момент мы оба хотели одного и того же, потому что неведомая сила толкнула нас друг к другу. Венера… Да, сошлись планеты в одной точке! И как сошлись!
Бокал с шампанским мягко упал на ковер. Никита держал меня одной рукой за плечи, второй за талию и очень внимательно смотрел в мое лицо. Бог знает, что он пытался в нем увидеть! Вся комната как будто наполнилась электрическими разрядами. На секунду стало страшно, но волна желания накрывала с головой. Не было возможности больше выдерживать этот взгляд, не было сил неподвижно находиться в этих руках! Он нужен мне! Весь! Сейчас! И я получу его сполна!
Я потянулась всем телом, и мои губы нашли его. Никита, не ожидавший такого натиска, пошатнулся, и мы оказались на ковре.
От поцелуев болели губы, и кружилась голова. От прикосновений горела кожа. Мешало что-то, одетое на нем, а так хотелось прикоснуться к его телу, почувствовать тепло его кожи!
Не совсем понимая, что нужно делать, чтобы избавиться от тряпок, мешавших мне добраться до него, я потянула за что-то, кажется за свитер. Сначала вверх, потом в бок, но он не желал поддаваться. От огорчения я даже замычала, но Никита, слегка приподнявшись, как будто выскользнул из своего облачения.
От прикосновения к нему, по телу побежали мурашки. Я чувствовала каждую клеточку его тела, я ощущала бархатистость его кожи, и это ощущение было ни с чем несравнимо!!!
- Яна! – позвал он меня, - Яночка, я не могу больше, Яна!
Сильные руки приподняли меня и перевернули. Полностью оказавшись в его власти, я прекратила свой натиск и отдалась его воле, его желаниям.
Он был требователен и нежен. Ласков и силен. Он будил во мне доселе дремавшие чувства и заставлял отдавать их ему все, без остатка.
Лавина счастья кружила нас, то выбрасывая на свой гребень, то уволакивая в самую глубину.
Мы летели с ним прямо в пропасть и не боялись этого. Вместе. До последней минуты…
***
- Я не могу говорить, - шептал Никита в трубку, - Яна спит в соседней комнате. Что случилось? Что ты звонишь в такую рань?
- Я звонил вчера и не мог дозвониться, - раздраженно ответил Саша, - телефон был недоступен!
- Да, я знаю, я его отключил, - Никита подошел к двери и осторожно заглянул в спальню. Убедившись, что его никто не слышит, вернулся в кресло.
- А вот если бы не отключил, то уже вчера знал бы, что у нас на счете появилась охренительная сумма денег из ниоткуда!
- Как это? – ошарашено спросил Никита.
- Откуда я знаю – как? – рявкнул Саша, но тут же сбавил тон. – Лена нашла меня вчера и сообщила. Надо выяснять, откуда ноги растут, пока с этим вопросом к нам компетентные органы не обратились! А заодно уже точно выяснить – не имеют ли наши красотки к этому отношение. Хотя я больше склоняюсь к мысли, что нет. Таких бабок, которые нам кинули, у них просто быть не может. Слишком уж до фига!
- Ладно, я тебя понял. Буду в офисе часам к одиннадцати, разберемся. Ты-то сам где?
- У Ирки я, - помедлив, ответил Саша. – Отвезу ее на работу, потом тоже в офис прибуду.
- Договорились. Все, до встречи, - Никита положил трубку на стол, с силой потер лицо ладонями.
Посидел еще немного, потом осторожно вернулся в спальню и лег.
***
Проснуться с полным ощущением счастья мне помешал телефонный звонок, вернее, телефонное жужжание.
- Янка, подъем! – голос Ирки не предвещал ничего хорошего.
- Привет, - пропела я слегка хрипло, но радостно.
- Привет, привет! Ты способна воспринимать информацию или еще не отошла от ночных приключений? И вообще, ты где?
- Я в загородном клубе. Что случилось? – Иркины интонации полностью отогнали сон, я заволновалась.
- А твой этот князь Оленев где?
Я скосила глаза на другую половину кровати – Никиты не было. Издалека глухо доносился его голос.
- Кажется, по телефону разговаривает. Или с горничной общается. В общем, нет его рядом.
- Нет, дорогая, - мерзким тоном сказала Ирка, - он общается не с горничной, а с моим Саньком! А мой Санек заперся в ванной и шепчет, как чекист.
- Ирк, ты что, пьяная? – признаться, я все, что угодно готова была услышать, но только не то, что она сказала только что.
- Это ты пьяная! Уж не знаю, от любви или еще от чего! А только получается, исходя из разговора, что познакомились они с нами не случайно. И какие-то у них в наш адрес подозрения. Так что раскручивают нас с тобой по полной программе, поняла?! – Ирка так торопилась, что слова проглатывала, речь у нее получалась хоть и пламенная, но абсолютно бессвязная. Хорошо еще, что я ее давно знаю, а то бы вообще ничего не поняла!
- Ладно. Ничего не поняла, но верю, что не с пьяных глаз ты мне с утра пораньше трезвонишь. Что делать будем?
- Как что?! Надо выяснить, за каким чертом мы им понадобились, что это вообще за шайка-лейка! Так что крути своего милого до полного раскола, а я уж тут займусь этим иродом! Все. Жду звонка, когда отделаешься от кавалера, слышишь?
- Слышу, - ответила я.
Очумело помотала головой, чтобы уяснить, точно ли я не сплю. Получалось, что не сплю, а нахожусь в полном дерьме! Думала, что провела ночь любви с потрясающим мужчиной, укрепилась в своей влюбленности в него, а оказалось, что меня просто использовали! И не только меня, но и Ирку тоже!
Голос вдалеке смолк, видимо, Никита закончил разговор.
Я заметалась по кровати – что лучше? Притвориться спящей? Или сделать вид, что только что проснулась?
Решив, что к общению с ним, да еще и на любовной ноте (а какая же еще может быть после всего, что между нами произошло этой ночью?) я в данный момент совершенно не готова, я накрылась покрывалом чуть ли не с головой и «заснула».
Никита зашел в комнату, тихо забрался на кровать и, повернувшись ко мне, нежно поцеловал в висок.
- Ммм? – сочла нужным промычать я.
- Девочка, просыпайся! Сейчас принесут завтрак, а у меня до завтрака большие планы насчет тебя, - раздался у уха нежный шепот «любимого».
Конечно! Просто огромные планы насчет меня! И не до завтрака, а в принципе! Вот развернуться бы сейчас и дать ему по наглой морде за все вранье! Увидел в центре Москвы красоту! На руках носил, сволочь!
Но выдержка всегда была моей положительной чертой, а потому, промурлыкав что-то типа «доброе утро», я довольно развратно потянулась и, развернувшись к Никите, выдала лучшую из своих улыбок.
Знал бы он, что улыбаться в такую рань в обычной ситуации меня может заставить разве что миллион долларов, положенный перед моим носом, он бы не так реагировал.
Но кое-что из моих привычек еще оставалось для него тайной, так что отреагировал он, как и положено мужчине, который провел замечательную ночь с женщиной.
Разум мой противился, как мог, но тело вырвалось из-под его контроля и нагло требовало любви и ласки!
Я почти уже сдалась и приготовилась вознестись на седьмое небо от счастья, когда в дверь деликатно постучали.
- Завтрак принесли, - огорченно сказал Никита, отрываясь от меня.
- Открой, пожалуйста, - не менее огорченно попросила я.
- А может быть – ну их, с их завтраком? Я же говорил, тут не досаждают клиентам. Не открываем, значит больше беспокоить не будут.
Но малейшей передышки хватило моему разуму для того, чтобы приструнить распоясавшееся тело, поэтому я настоятельно потребовала открыть дверь, пояснив, что просто безумно голодна.
- И вообще, от любви просыпается такой зверский аппетит! – кокетливо сообщила я.
Никита, тяжело вздохнув, пошел открывать. Я же вскочила с кровати, накинула халат, предусмотрительно сложенный в кресле, и вышла в гостиную.
На столе валялся телефон Никиты, и мне дико хотелось посмотреть последний вызов. Но я никогда не позволяла себе рыться в чужих вещах и телефонах, поэтому и сейчас делать этого не стала.
Никита вкатил сервировочный столик в комнату, я же, пообещав вернуться очень быстро, гордо прошествовала в ванную.
«Думай! – приказала я себе, глядя в зеркало, - Думай быстро, как вывести его на чистую воду. Зачем мы могли понадобиться таким как он и Санек? Что в нас такого интересного? И кто они такие?»
Мыслей не было. Ну вот ни одной! Чертыхнувшись, я быстро привела себя в порядок и вышла в гостиную.
Надо же – и обязательный одинокий цветочек присутствует! Прямо, как в лучших домах Лондона!
Мимолетно улыбнувшись Никите, я села в кресло и молча стала разливать чай.
- Что-то случилось? – озабоченно спросил он.
- Нет, все прекрасно, - ответила я, глядя ему в глаза.
Не выдержал взгляда, засуетился. Уже кое-что.
- Ты должен сегодня быть на работе? – ненавязчиво поинтересовалась я.
- К сожалению, да. Скоро нужно будет уезжать. Но вечером мы обязательно увидимся! – торопливо уверил он меня.
Ага! Сейчас! Вечером увидимся, размечтался! Нет, дорогой, сначала я узнаю все, что мне нужно, а потом мы будем строить планы на вечер!
- Никита! А давай ты не поедешь на работу, а? Я тоже постараюсь отпроситься. Провели бы день здесь, вместе, вдвоем, - я разве что мед не источала – попробуй, откажи!
- Яночка, я бы этого очень хотел, но мне просто необходимо быть сегодня в офисе! Это ненадолго. Потом я сразу за тобой заеду, куда скажешь!
- Ну вот… - я расстроенно надула губки.
- Не переживай, пожалуйста! Мне так неудобно тебя расстраивать!
- Неудобно, значит, не расстраивай, - из последних сил корчила я из себя слащавую идиотку.
- А давай так, - после небольшой паузы предложил Никита, - ты останешься здесь, а я смотаюсь в офис, а потом приеду.
Потрясающая идея! Ирка там одна будет пытаться разобраться, а этот гад оставит меня здесь!
- Нет уж! – заявила я, - уезжать – так вместе! Я тогда тоже поеду на работу.
- Смотри сама. Но на вечер ничего не планируй, хорошо? – Никита пытливо на меня посмотрел.
- Конечно не буду! – уверила я его.
Мы закончили завтрак, и Никита так явно заторопился, что даже не вспомнил про свои игривые намерения.
До центра долетели в рекордно короткие сроки.
Оленев высадил меня у офиса, поцеловал на прощание. Я же ответила на поцелуй со всей возможной страстью. Ни к чему возбуждать подозрения.
***
Ирка нервно мерила шагами кабинет. Выражение лица выдавало глубокую задумчивость.
- Наконец-то! – воскликнула она, когда я вошла, - Я тут одна извелась совсем, а ты все не едешь и не едешь!!!
- Да я очень быстро приехала, не надо! – довольно резко ответила я.
- Выкладывай, что у далось узнать и выяснить?!
- Ничего.
- Что? – заорала Ирка, - Я так надеялась, что после ночи любви ты его раскрутишь и мы узнаем, что за подлецы к нам привязались!
- Ирка, - возмутилась я, - Ну что ты такое говоришь?! Ну как я должна была его раскручивать?! Мол, дорогой, что ты имел в виду, когда говорил по телефону со своим дружком? Так ведь предполагалось, что я сплю и вижу счастливые сны, а не играю в шпионские игры со своей подружкой!
- Не разоряйся, - попросила Ирка. – Не узнала, так не узнала. Надо думать, что будем делать.
- Давай думать, - согласилась я. – Только предупреждаю – у меня мыслей никаких!
- Вот и у меня пустота полная! Всю голову сломала. Утро на размышления угробила, а толку – ноль! – Ирка расстроенно вздохнула.
Мы помолчали.
- Ирк, а ты своего Санька не пробовала крутануть? – задала я интересовавший меня вопрос.
- Да какое там! – махнула подруга рукой. – Он и так-то не особо разговорчивый. А если бы я начала допрашивать, мог еще что-то заподозрить. Тьфу! Да что ж такое? Ничего на ум не идет! Ну вот ни одной идейки, даже самой завалящей!
- А у меня, кажется, есть, - осторожно начала я.
Ирка с размаху плюхнулась в кресло и уставилась на меня. Вопреки моим ожиданиям – никакого потока слов ее рот не изверг. Она уставилась на меня, по-моему, даже не моргала.
Я прокашлялась и приступила к изложению осенившего меня плана.
- Вот смотри: в офис к ним ездила всегда только ты, так?
- Так, - кивнула Ирка.
- Ты общалась в Саньком, но ведь могла видеть и Никиту – ты же его в лицо не знаешь, правильно?
- Угу, - подтвердила подружка.
- Итак. Что мы имеем? А имеем мы вот что: они оба знают нас в лицо. Оба. Мы обе знаем только Санька. Никита совершенно свободно может дефилировать по своему офису, не парясь по поводу того, что ты можешь его узнать. Вчера, когда он меня забирал, он специально не стал проходить. Ведь он наверняка видел твою машину во дворе, тем более, ты всегда ее чуть ли не в подъезде ставишь! Значит, ты у меня, а встречаться с тобой ему было не с руки.
- Стоп! – вдруг сказала Ирка. – В офисе действительно есть Никита Григорьевич! Черт!
- Успокойся! – я махнула рукой. – Знать бы прикуп… Ладно, я продолжаю. Так вот. До сегодняшнего утра не было у нас с тобой никаких подозрений. Ты крутила любовь с Сашкой, я предавалась счастью с Оленевым. И все довольны, и все хорошо. И вот, сегодня утром вдруг, с ничего, мы во-первых, узнаем, что нас охмуряют с какой-то целью. А во-вторых, что –то у них произошло. Потому что вчера, например, Никита никуда с утра не собирался. И не позвони ему Санек, так и не собрался бы. Значит, что-то у них пошло не так, раз срочно понадобилось встречаться в офисе и решать какие-то вопросы, причем, касающиеся непосредственно нас. Вопрос: что случилось? Второй вопрос: при чем тут мы?
- Да. Вопросов немеряно, на самом-то деле, а не два. Но эти основные – тут ты права, - Ирка, задумчиво закурила. – Ну ладно. Дальше-то что?
- А дальше вот, что я придумала. Ни Сашка, ни Никита не ожидают увидеть тебя сегодня в офисе. Более того – они уж совершенно точно не ожидают увидеть там меня. Поэтому, мы сейчас собираемся, заезжаем ко мне – я переоденусь, и прямиком в их офис. Может, расколятся от неожиданности. А нет – так возьмем силой – будем вести допрос с пристрастием!
- Отлично! – Ирка развеселилась. – Яна, ты молодец!!! Все! Собирайся, поехали.
Через полтора часа мы входили в офис Никиты и Саши.
***
- Лена! Что ты мнешься?! Ты может четко и ясно сказать – откуда пришли эти деньги? – Саша с трудом сдерживался, чтобы не заорать на главбуха.
Елена смотрела на шефа с тупым недоумением. Нет, она прекрасно знала свою работу, знала обязанности. Но сейчас от нее требовали совершенно нелепые вещи: скажи нам то, чего никто не знает!
Она помолчала еще немного, подумав, что напрасно когда-то закрутила роман с Александром. Теперь вот он считает, что может повышать на нее голос, требовать невозможное и не боится обидеть или оскорбить.
В свое время они замечательно повстречались месяца три-четыре. Лена получила от этого романчика довольно много благ – Саша щедро платил и не только зарплату, водил по ресторанам. Опять же – влияние Лены в конторе было довольно сильным с учетом ее связи с руководством. Разошлись они мирно – Саша увлекся какой-то новой сотрудницей, которая недолго продержалась в компании – не без Лениных стараний. Но, будучи человеком довольно благородным и щедрым, Саша отвергнутую пассию с довольствия не снял, что ее вполне устраивало.
- Долго молчать будешь, а?! – Саша злился.
- Я просто не знаю, что ответить! – довольно резко сказала Лена. – Если бы я могла что-то сказать по поводу этих денег, я бы сделала это сразу!
Саша по ее тону понял, что перегнул палку. Несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул – успокоился.
- Ну, хорошо. А хотя бы есть какая-нибудь возможность выяснить? – спросил он.
- Надо подумать, - подала плечами Лена. – Но мне кажется, что следует подключать службу безопасности. Пусть землю роют.
- Не давай советов, ладно? – поморщился Саша. – Я сам решу, кого подключать.
- Я могу идти?- обиженно спросила Лена.
- Да, иди, работай. На обед не уходи – скоро Никита Григорьевич приедет. Будем совещаться – ты понадобишься.
Елена вышла, даже спиной демонстрируя свою обиду.
Саша нервничал – Никита все не ехал и не ехал, а вопрос был настолько острым, что промедление – смерти подобно.
Наконец, в приемной наметилось какое-то движение, и в кабинет быстрым шагом вошел Никита.
***
- Мне назначено! – рявкнула Ирке охраннику.
- А пропуск? – он попробовал встать у Ирки на пути, напрасно, кстати.
- У нас договор, - с угрожающими интонациями заявила Ирка. – Никаких пропусков нам не надо, ясно? Освободите проход!
Я каждый раз поражаюсь способности своей подруги пробивать себе путь куда бы то ни было, причем без особых энергетических затрат.
- Куда нам? – подала я голос, когда мы миновали охрану.
- Его, вернее, их кабинет на втором этаже. Надо еще секретутку обезвредить. А то она предупреждать кинется. Да! Забыла спросить: Никита тут?
- Тут, - уверенно ответила я. – Его машина прямо перед входом стояла.
- Ну и славненько, - пробормотала Ирка, поднимаясь по лестнице.
Вы вышли в некое подобие холла. Посреди стояла высокая стойка – видимо за ней обреталась секретарша. Но в настоящий момент ее на месте не было, что не могло не радовать.
- Удачно все складывается, - почему-то шепотом сказала Ирка. – Путь свободен.
- Ну да. Куда идти? – тоже зашептала я, поддаваясь ее шпионскому настроению.
- Вон та дверь. Давай шустрее! А то вдруг сейчас кто пойдет!
- Ну и что? – я недоумевала. – Мы же не убивать их идем, какая нам разница – пойдет кто или нет?!
- Не хочу, чтобы нас затормозили, - Ирка энергичным шагом направилась к нужной двери. – Так. На счет – три – входим.
- Янка?! – вдруг раздался голос за моей спиной.
Мы с Иркой резко повернулись и нос к носу столкнулись с улыбающейся Милкой.
- Привет, Ирка! Привет, Януль! – Милка чмокнула в щеку сначала меня, потом подругу. – А вы что тут делаете?
- По делам пришли, - резковато ответила Ирка. – А ты что тут?
- А у меня тут друг работает программистом. Он мне какую-то супер программу сделал – я забрать приехала, - радостно поведала Милена.
- Забрала? – спросила я.
- Нет еще – только иду. А вдруг, смотрю, вы – прикольно так!
- Да, действительно здорово, - кисло сказала Ирка. – Ты вот что: иди забирай, а потом внизу встретимся. Мы-то тут по делу, а ты нас задерживаешь!
- Ладно, тогда я побежала, - покладисто согласилась сестрица. – Минут через двадцать внизу, да?
- Да, да, иди, - поторопила я ее.
Милена застучала каблучками, побежала в сторону лестницы.
- Уф, - выдохнула Ирка. – Так нельзя меня волновать! Я старая больная женщина, а твоя негодяйка-сестра нам чуть все дело не завалила!
- Ладно, пронесло! Забыли, - ответила я. – Ну что? Заходим? Без всякого счета?
- Пошли.
В кабинете никого не было. Но из-за соседней двери раздавались голоса.
- Что там? – одними губами спросила я, показывая на дверь.
- Кажется, конференц-зал, - очень тихо ответила Ирка.
- Пойдем туда?
- А что, есть выбор? – спросила она злобно.
В ту секунду, когда мы почти ввалились в зал, Никита как раз что-то говорил. Увидев нас, замолчал не полуслове. Повисла тишина, все головы повернулись в нашу сторону.
Кроме Саши и Никиты в кабинете была еще какая-то дамочка и пожилой седой мужчина.
- Здравствуй, Сашенька! – пропела Ирка. – Не ждал?
Саша очумело молчал.
- Яна… Ты как тут… - начал говорить Никита, но замолчал, видимо пока не сумел справиться с удивлением.
- Как я тут оказалась? – переспросила я. Отчего-то стало весело. – Я просто прикинула, что если ты сам не хочешь у меня ничего спросить, то, может быть, стоит начать мне? А то – вдруг ты стесняешься?
- Чего стесняюсь? – спросил Никита. И его я считала умным? По-моему, я его перехвалила.
- Ну мало ли, - вступила Ирка. – Например, хочешь что-то узнать у нашей Яночки, а воспитание не позволяет, или момента подходящего не было для расспросов.
- Так! – вдруг рявкнул Саша, - Все тихо! Мирослава, Яна – проходите, садитесь. Видимо, нам действительно пора поговорить.
Ирка дернула плечом, однако, прошла и села. Я проследовала за ней. Никита продолжал смотреть на нас во все глаза, особенно на меня.
- Лена, Василий Петрович, я хочу попросить вас выйти, - наконец подал голос Оленев.
Дамочка, тоже без особой приязни на нас смотревшая, причем – больше на Ирку, я удостоилась ее мимолетного взгляда, поднялась и вышла. За ней проследовал седой мужик.
- Итак, - начала Ирка. – Нам очень бы хотелось знать, зачем было устраивать весь спектакль? Нанимать нас зачем? По ресторанам таскать и в койку укладывать? А?!
- Ирка, успокойся, - попросил Саша. – Мы вам сейчас все объясним, только уж и вы пооткровенничайте с нами.
- Ну это мы посмотрим, - заупрямилась подруга. – Откуда нам знать цену вашей откровенности?
- Мирослава Казимировна, - воззвал к ней Никита, - раз уж все так неожиданно получилось, верьте, мы не будем юлить и обманывать. Кстати, могу предложить такой вариант – в качестве проверки нашей честности: я все объясняю Вам, а Саша – Яне. Потом мы даем вам возможность сравнить результаты.
- Вот уж нет! – встряла я в разговор. – Давайте беседовать все вместе. Если нам нужно будет что-то сравнить, мы сравним, не беспокойтесь.
Никита печально, как мне показалось, посмотрел на меня.
- Ладно, голуби, кто начнет? – Ирку просто распирала жажда деятельности.
- Наверное, я, - вздохнув, сказал Никита.
Сашка кивнул, предоставляя слово Оленеву.
- Нашей фирме почти пять лет, - неторопливо и негромко начал он свой рассказ, - мы успешно занимаемся делами, все у нас в порядке, все хорошо. Но некоторое время назад нам сделали предложения, от которого мы отказались. И с этого момента у нас начались сложности и неприятности. То проверяющие органы нагрянут – сидят, к каждой бумажке привязываются. То машине Сашкиной все колеса прокололи и двери исцарапали прямо на стоянке перед офисом. Потом еще что-то было, всего уже и не помню. Так вот. Через некоторое время нам позвонили и сказали, что если мы так ничего и не поняли, дальше будет хуже. Жизни нашей конторе не будет. Мы с Сашкой подключили службу безопасности и выяснилось, что под нас копает какая-то небольшая конторка, где трудятся на столь неблаговидном поприще две дамочки. Молодые, зубастые, наглые. И что у дамочек этих целый арсенал всяких неприятностей. А устраивают они эти неприятности довольно ловко и с выдумкой. Мы с Сашкой информацию восприняли, но решили не вмешивать эсбэ в это дело, а попробовать разобраться самим. Вот так мы и очутились у вас в офисе. Ну, а то, что я тебя подвез – это вообще случайность чистой воды.
- Это все? – спросила Ирка, когда Никита замолчал и молчал довольно долго.
- Практически, - просто ответил он.
- Так вот вы нам и скажите, на кой черт вам сдался наш офис, наш бизнес и вообще. И кто вас нанял?! – Сашкин голос не предвещал ничего хорошего, поэтому я повернулась к Ирке, рассчитывая, что она поможет.
- Ага. Значит, врага нужно держать рядом, - задумчиво произнесла она. – Ну а дальше-то что делать собирались?
- Да вот как раз и решали, как вывести вас на чистую воду! – сообщил Оленев.
- Молодцы какие, - восхитилась я, с ненавистью глядя на Никиту. – Неплохо вот у тебя лично вывод на чистую воду получается!
Никита опустил взгляд, потом тут же поднял глаза на меня. В них было столько злости, что я даже испугалась.
- Да! – резко сказал он. – У меня вообще в этой жизни все неплохо получается! А что? Есть какие-то претензии?
- Целый вагон! – уверила я его. – Могу прямо сейчас начать перечислять!
- Так! Хватит! – остановила разгорающуюся ссору Ирка. – Мы здесь собрались не личные обиды кидать, а разобраться в ситуации. А потому – мы вам заявляем: к пакостям, которые вам кто-то делает, мы с Яной Андреевной не имеем ни малейшего отношения!
- А чем вы это можете подтвердить? – обратился к ней с вопросом Саша.
- Я тебе, Санек, это неоднократно подтверждала! – Ирка вышла из себя внезапно. – И не далее, как сегодня ночью подтверждала! И скажи мне, любезный друг, какого черта мне с тобой спать, если я ни одного вопроса не задала про твой бизнес? Молчишь?! А я тебе скажу: спала я с тобой просто потому, что мне этого хотелось! И нравилось! И не думала я о том, какую бы пакость сделать, а думала о том, как бы еще сделать тебе, скотина такая, хорошо! Понял, ты?!
Такого бурного всплеска Иркиных эмоций Сашка не ожидал, а потом опешил и даже не сразу ответил. Мы же с Никитой вообще молчали, сверля друг друга взглядами.
- Но все равно, - все-таки начал Саша.
- Не все равно! – Ирку с темы не собьешь. – Подтверждать мы ничего не будем, потому как нечем. Чем я тебе подтвержу, что я тебе не гажу? Если вы такие идиоты, что сами не видите, то и продолжайте в том же духе, только чтобы я тебя больше не слышала и не видела!!!
- Ирка, - успокаивающе сказал Саша, но закончить ему не дали.
- Я восемнадцать лет уже Ирка! Ты б вон лучше лярву свою из бухгалтерии потряс. Может, она тебе хочет сделать нехорошо! – завопила подруга.
Сашка при упоминании про «лярву из бухгалтерии» внезапно покраснел.
- И все же, Яна, - наконец открыл рот Никита, - допустим, мы вам верим. Нам очень хотелось бы верить. Но есть хоть какие-то гарантии? У нас, я имею в виду. В том смысле, что в отношении вас.
- А мне, допустим, плевать – веришь ты мне или нет, - по примеру Ирки я тоже начала заводиться. – И гарантий ни у вас, ни у нас нет никаких. А мы, допустим, не верим вам, что к нам вы прилепились из-за того, что сейчас тут порассказали. Где у нас гарантии? Или вам за испорченную машину акт оставили на лобовом стекле? Мол, так вот и так вот, товарищи, не нравитесь вы нам, поэтому машинку вашу мы портим. Есть такой акт?
- Яна! – воззвал ко мне Оленев, - Ну что ты говоришь глупости?
- Я говорю глупости? – окончательно рассвирепела я. Кажется, по децибелам и ультразвуку мы с Иркой побили все рекорды. – А вы не говорили глупостей! Вы просто насовершали кучу гадостей! Какого черта тебе понадобилось крутить со мной… как это называется?!
- Любовь, - невпопад подсказала Ирка, я свирепо на нее глянула.
- Нет! Не любовь! В общем, не важно! Ну естественно! Нет у вас больше методов, кроме койки! Зачем что-то придумывать, если всем мужикам давно известно: окрути бабу, поухаживай красиво, уложи в кровать, где она тебе все и выложит! Но не прокатило! Опа! Как же так? А может быть потому не прокатило, что выкладывать и нечего, а?! Не задумывались?!
- А вот ты не задумалась, что может быть я вовсе не ради того, чтобы что-то узнать с тобой… тебя… - тоже заорал Никита.
- Ну-ну? Договаривай! Меня – что?!
- А ну – тихо все! – вдруг гаркнула Ирка так, что на люстре звякнули какие-то висючки.
В наступившей тишине слышно было только, как участники внезапного скандала пытаются отдышаться.
Через полминуты Ирка поднялась из кресла и заявила:
- Вы можете верить или не верить – дело ваше. Мы вам ответственно заявляем, что к вашим делам не имеем никакого отношения. А на основании этого – лично я прошу Вас, Александр Евгеньевич, меня больше не беспокоить. Договор, заключенный между нашими компаниями, будем считать исполненным в полном объеме. Акт выполненных работ мы вам пришлем. А ваша бухгалтерия может выставить нам акт сверки расчетов – мы его рассмотрим.
- Все вышесказанное имеет отношение и к Вам, Никита Григорьевич, - в тон Ирке сказала я. – За сим позвольте попрощаться. Всего вам доброго, до свидания.
Нам не ответили, с нами не попрощались. Гордо вскинув головы, мы прошествовали к выходу.
Молча спустились вниз, где томилась в ожидании моя сестрица.
- Милка, если честно – куча дел, - сказала я. – Совершенно нет времени. Давай как-нибудь в другой раз пообщаемся, ладно?
- Ой, жалко как, - огорченно протянула Милена. – Ну ладно. Давайте в другой раз.
Мы распрощались на стоянке. Молча сели с Иркой в машину.
- Поехали, что ли, пожрем куда-нибудь. Работать в таком состоянии я все равно не могу, - предложила Ирка.
- Куда?
- А, без разницы!
***
- Ну, что скажешь? – Никита посмотрел на друга.
- Что я могу сказать? Не они это. Только теперь все равно, - Сашка был так явно огорчен, что Никита удивился – раньше его друг никогда так остро не реагировал на неприятности.
- Саш, ты что? – осторожно спросил Оленев.
- Да ничего! – отмахнулся Санек, но буквально тут же взорвался, - Мы тут им все рассказываем, все тут им предъявляем и обвиняем черт знает в чем! А они не виноваты ни фига! Ко мне никто, как Ирка не относился никогда! У меня такой бабы не было! И не будет уже, потому что она гордая! Даже если сейчас приползу к ней на коленях – выгонит к чертям! Я знаю!
- Эй, Сашка! Успокойся, ты что?! Мне тоже очень неприятно, что все так получилось. У меня тоже чувства к Яне…
- Что у тебя?! – вскинул голову Санек.
- Чувства! – рявкнул Никита. – Я тоже сижу и думаю, как буду все исправлять и получится ли исправить! И ничего не придумал!
- Вот и у меня та же фигня! Вообще ничего в голову не приходит! Ну что? Цветы? В рожу мне полетят! Чтобы поговорить – сначала надо к ней хотя бы в квартиру попасть. Не знаю, что делать.
- Ладно, - хлопнул Никита по столу ладонью, - сейчас без толку думать. Надо сейчас решать, что делать с деньгами на счете. А потом уже будем пытаться что-то сделать с отношениями.
- Согласен. Вызывай Ленку, - вздохнул Саша.
***
- Завтра Новый год, - тоскливо сказала Ирка.
- Ну да. А причина вселенской скорби в чем? – поинтересовалась я.
- Сашка звонил раз сто, приезжал три раза… - подружка встала из-за стола, подошла к окну и в него уставилась, хотя я абсолютно точно знала, что там совершенно ничего интересного нет.
- А ты, конечно, трубки бросала и дверь не открывала, - спросила я у ее спины.
Спина колыхнулась утвердительно.
- Зачем себя мучить? – я пожала плечами. – Давно бы простила и пригрела.
- Я гордая, - ответила Иркина спина. – Ты-то вон не простила, не пригрела.
- А я, как ты, - хохотнула я, но смешок вышел жалким – не смешно было.
- Ну и дура, - вдруг резко сказал Ирка, поворачиваясь ко мне, - Вон твой во дворе стоит…
- Кто? – хрипло спросила я.
- Князь Оленев, собственной персоной. Вылез из машины и на окна смотрит.
- Ты так шутишь под Новый год? – у меня затряслись руки и дико захотелось подойти к окну. Но пока я держалась.
- Делать мне нечего? Иди, глянь!
- Не пойду, - помотала я головой.
- Почему? – подруга смотрела озабоченно, точно прикидывая – все ли со мной в порядке.
- Я боюсь, - честно ответила я. – Не вижу – не брежу, а сейчас вдруг что-то во мне сломается?
- Ох, дуреха! Не пойдет она! Да ты себя-то видела? Глаза светятся, зарумянилась вся. Любовная лихорадка на лицо!
- Прекрати издеваться! – повысила я голос. – У тебя тоже все на лицо, я же молчу?!
- У меня, деточка, ничего на лице нет. Потому как я – старая больная женщина. И любовью сыта по горло. А у тебя все еще впереди!
- Ирк, когда ты начинаешь разговаривать, как девяностолетняя старушенция, я бешусь! Тебе всего-то на два года больше, чем мне! А то, что ты замуж несколько раз успела сбегать, а я просто так с мужиками жила – не считается!
- Так это смотря с какими мужиками жить, - задумчиво ответила Ирка. – Я бы на твоем месте – попробовала бы пожить с Оленевым. До чего ж хорош! Не в моем вкусе, конечно, но правда есть правда.
- Хорош, не спорю…
- И спорить нечего. Значица так: я поехала, а мимо него буду проходить – скажу, чтобы поднимался, - Ирка на всякий случай грозно на меня посмотрела.
- Хоть все глаза прогляди, - рявкнула я, - а только ни ты никуда не поедешь, ни подниматься сюда никто не будет! Иначе я сейчас позвоню твоему Саньку и скажу, что ты ждешь его с распростертыми объятиями!
- Поздно!
- В смысле? – не поняла я.
- Я ему уже позвонила, так что вечером он ко мне приедет…
Я даже поперхнулась. Медленно поднялась и подошла к подруге.
- Ты ему позвонила?!
- Ну да, - ответила Ирка, с опасением на меня глядя.
- А какого… Почему ты сейчас тут комедию ломаешь? Вернее, трагедию играешь? Что ты тут мне навешала на уши, а?!
- Э! Ян, ты что?! – Ирка испугалась моего натиска, причем на полном серьезе. Да я и не шутила, собственно.
- Я ничего! Я себе полторы недели места не находила! Мечтала позвонить Никите! Мечтала его увидеть… И повторить то, что у нас было! Я по ночам плакала и мордой в подушку билась, потому что влюблена в этого поганца Оленева по уши! Но мне было стыдно перед тобой. Ну, за то, что я как бы стала бы предателем, что ли, если бы позвонила ему, дала себе слабину. А ты мне пять минут назад говорила одно, а сейчас, оказывается, что ты сама позвонила Сашке. И все-то у тебя хорошо! И у Сашки тоже все хорошо! Все вы в шоколаде, а я в дерьме! Так?!
- Яна! Успокойся, а? – жалобно попросила Ирка.
- Ни хрена я не успокоюсь! Какого черта мы вообще решили быть гордыми?! А все ты! «Попрошу не беспокоить!» А теперь вот сама забеспокоилась!!!
- Я же говорила, что тот сон в руку, - внезапно сказала подруга.
- Какой, к черту, сон?! – я не сразу поняла, о чем она говорит.
- Ну тот, который мне приснился, тогда, давно. Как раз в тот день я с Сашкой, а ты с Никитой познакомились. Помнишь? Я еще сказала, что из-за мужика с тобой поссоримся.
- Помню, - вздохнула я.
- Ну вот. Предлагаю закончить скандал. Я сейчас поеду, а Никита пусть поднимается… Будь с ним ласкова, - неожиданно закончила Ирка голосом Шарапова.
- Дура ты, - улыбнулась я. Подошла к ней и запечатлела на щеке поцелуй. – Беги домой, чисти крылышки. И чтоб без кольца обручального от Санька не возвращалась!
- Вот еще! – вскинула голову Ирка. – Так, пожурю его малость, да отправлю к лешему!
- Не ври себе. Хоть себе-то не ври!
Мы засмеялись, я проводила Ирку до двери и за несколько минут, которые у меня оставались до прихода Никиты, а я была уверена, что он придет, попыталась привести мысли в порядок и придумать хоть какие-то слова для встречи. Ничего не получалось! Мысли путались, сердце стучало, как бешеное.
***
«Он влетел к ней, как сойка влюбленная…» - вертелся в голове у Никиты мотив какой-то песни. Он никак не мог вспомнить, что это за песня, и кто ее поет. А почему-то было важно вспомнить.
Янина машина стояла во дворе. Рядом с ней стояла и Иркина. И поэтому Никита не стал подниматься. Он и к встрече-то с одной Яной не совсем был готов, а уж с обеими-то тем более.
Он вышел из машины, посмотрел на окна. Прошелся взад-вперед по двору, вернулся в машину.
«Да ну все к черту, - подумал зло, - как мальчишка сижу под окнами! Зачем это надо?!»
Но внутренний голос подленько хихикнул, подсказывая, что надо. Надо сидеть, надо ждать. А еще лучше прямо сейчас пойти туда, к ней, и все решить! И сказать… Что сказать? Да что угодно, лишь бы она стала слушать! И чтобы поняла, как она дорога ему.
Никита мысленно усмехнулся: дорога, надо же?! Он никогда в жизни не говорил этого женщинам. А вот эта женщина не хочет слушать. И, возможно, не будет! Она такая!
Ему вдруг вспомнилось, да еще так отчетливо – какая она была с ним! Как она смотрела, как говорила, как запрокидывала голову, открывая длинную, такую беззащитную, шею. Какая у нее нежная кожа, и как распахиваются с восторгом ее глаза… Какие у нее тонкие щиколотки – как раз в обхват его пальцев…
Никиту бросило в жар. В затылке тяжело застучало. Нельзя об этом думать! Опасно! Но собственные мысли его не слушались.
Оленев откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза.
Из задумчивости его вывел стук в окно.
- Просыпайся, герой-любовник! – насмешливо сказала Ирка. – Ждет тебя твоя принцесса! Все глаза проглядела!
- Добрый день! – Никита слегка очумело посмотрел на Ирку через опущенное стекло, потом опомнился и вышел из машины.
- Привет, привет! А я смотрю – машина знакомая, - продолжала Ирка веселиться. – Ба, думаю, какие люди!!! И что тут сидим? В холоде?
- Я только приехал, - покраснел Никита.
- А! Тогда понятно! Ну ладно, мне надо ехать! Пока, Никита! – Ирка сделала ему ручкой и пошла к своей машине.
- До свидания, - ответил Никита ей вслед.
***
Он стоял на пороге – такой желанный, такой красивый, такой печальный. Такой…
Я молчала. Он не произнес ни слова. Порог, разделявший нас, порог, который в обычный день я даже не замечала, вдруг стал непреодолимой преградой. Стеной, скалой, рекой – чем угодно!
С минуту мы просто изучали друг друга. Нет! Не изучали – пожирали глазами!
Не выдержала первой я – схватила его за отвороты куртки и с силой втянула в квартиру, с грохотом захлопнув дверь.
Не ожидая такого натиска, он резко шагнул вперед, и я ткнулась носом ему в грудь. Никита обхватил меня и прижал к себе.
Какая разница, что и когда было? Какая разница кто кому и что кричал?
Сейчас важно было только одно: мы чувствовали дыхание друг друга. Мы прижимались друг к другу, отдавая теплоту и нежность.
Мир вокруг нас просто перестал существовать. Мы стояли не в узком коридоре обычной московской квартиры, а где-то на необитаемом острове, куда Бог знает как попали.
Я подняла голову и шепотом произнесла:
- Ты…
Но договорить Никита мне не дал. Он закрыл мои губы своими с таким натиском, с такой силой, что даже дышать стало невозможно. А, может, я и не дышала?! И он дышал за меня? Или кто-то дышал за нас обоих, придавая этим дыханием извне новую силу, новую любовь, новое чувство.
Его руки скользили по моей спине, заново открывая для себя ощущение власти надо мной, моим телом, моей душой.
Его губы были вездесущи.
Перед глазами все кружилось, и я не в силах больше фокусировать взгляд, просто поддалась желанию их закрыть. Наш необитаемый остров не утратил от этого своих красок, нет!
Можно и нужно ощущать мир, не видя его. Узнавать любимого, не глядя. Знать любое, самое тайное желание, не выслушивая и не высказывая его.
Любовь дает возможность увидеть чувства. Потрогать их, попробовать на вкус! Остро ощутить любое прикосновение. Настолько остро, что ощущение этого прикосновения потом можно пережить еще раз. Еще много-много раз.
Любовь не окрыляет, нет! Она делает тебя невесомым и способным на все. Зачем тебе крылья, если ты можешь просто так взять и взлететь?! Подняться высоко-высоко вместе с таким необходимым для тебя человеком и парить там свободно и счастливо.
Я не помню, как мы оказались в комнате.
Я чувствовала его даже не телом. Я чувствовала его каждым нервом, каждой частичкой души. Его влажная кожа была прохладной, и не было ощущения прекраснее, чем прижиматься к ней своим телом.
Его смуглое тело было как будто выточено прекрасным скульптором.
Его твердые губы, дотрагивались до меня так нежно, так страстно, что заставляли трепетать.
Мое тело под его прикосновениями приобрело неведомую гибкость.
Он поднимал меня на неведомые вершины, но было совсем не страшно упасть.
С вершины срывался водопад. Водопад нашей страсти. Он летел в пропасть, маня за собой. И пропасть тоже манила.
Манила кинуться, но не разбиться, а полететь. Свободно и счастливо.
И я, раскинув руки, бросилась в эту пропасть… И водопад принял меня и закружил в своих потоках.
И все в мире перестало иметь значение. Все, кроме пропасти и водопада…
***
-… И вот, понимаешь, я никогда не мог представить себе, что способен думать о женщине чуть ли не каждую минуту. И как думать! Представлять ее всю: от кончиков наманикюренных пальчиков на ножках, до последней кудряшки, - тихо говорил Никита, наливая в бокал шампанское.
Мы решили не выходить из дома в ближайшие сутки и устроить себе праздник любви: постель, шампанское, свечи. Это была его идея, я же с восторгом ее поддержала.
Шампанское и свечи у меня были, про постель уже молчу.
Мы разговаривали с ним обо всем на свете и не могли остановиться.
Если и замолкали, то только для того, чтобы воспеть очередной гимн любви.
Такое «меню» устраивало обоих.
- Странно, почему молчат телефоны? – вдруг опомнилась я и на минуту вернулась в мир без иллюзий.
- Я их все отключил, - признался Никита. – Они бы мешали нам жить и праздновать.
- Это точно! – согласилась я. – Но, знаешь, есть некоторые личности, которые, если не дозвонятся по телефону, начнут ломиться в дверь.
- Ирка? – усмехнулся Оленев.
- Не только. Есть еще Милка – сестрица моя. Довольно настойчивая особа, если ей чего-то нужно.
- Сестра, значит, у тебя есть? – удивленно вскинул брови Никита.
- Сводная… Или как правильно? В общем – она дочь моего отца от второго брака. Я не знаю, как точно называется. Ну, кем она мне приходится.
- Я тоже не знаю. Ее зовут Людмила? – поинтересовался Оленев.
- Нет. Ее зовут Милена. В нашей семье нет моды на обычные имена. Я – Яна, хотя на самом деле – Янина. Просто, когда я получала паспорт, поменяла имя. Мне не нравилось быть Яниной. А сестра – Милена.
- Очень интересно! И кто выступал в вашей семье инициатором? Я в том смысле, что – кто называл так детей?
- Папа, конечно, - я зябко повела плечами, накинула одеяло, - во всех своих семьях папа – командир.
- Ты замерзла? – озабоченно спросил Никита.
- Да, немного.
Он заботливо укутал меня в одеяло, посмотрел внимательно на меня, примерился и чмокнул в нос.
Я захохотала. Он отодвинулся слегка и недоуменно спросил:
- Яна, я иногда не совсем понимаю твою реакцию на некоторые вещи.
- Не обижайся, ради Бога! – сквозь смех сказала я, - просто у нас, вернее, не у нас… В общем, когда я была совсем маленькой, папа все время меня так целовал. Это было одним из немногих моментов проявления его любви. Но очень для меня ценных, понимаешь?
- Пытаюсь, - честно ответил Никита.
- Я просто слегка косноязычна после проявлений любви и страсти, - я никак не могла успокоиться и продолжала смеяться.
- Зато во время проявлений ты очень красноречива, - заявил Никита, заставив меня прекратить смех и покраснеть. – Так ты остановилась на том, что в вашей семье приняты красивые имена. Необычные имена.
- А кроме этого в нашей семье приняты, как ты говоришь, кудри и зеленые глаза. Знаешь частушку про кудри?
- Нет, - Оленев смотрел выжидающе.
- Ну еще бы! – я ничуть не удивилась.
- Это почему?
- Да потому! С самой первой встречи мне показалось, что ты как будто выпрыгнул из прошлого. Какая речь! Какие обороты! Еще бы ты знал матерную частушку про кудри! Да я даже петь тебе ее не буду, а то слух твой, и твои высокие чувства ко мне могут быть покороблены. А мне бы этого не хотелось.
- Тогда ты пой и «пикай», как сейчас принято, - тоже засмеялся Никита. – Если уж по телевидению можно ругаться, если зафонить некоторые слова, то и тебе можно!
- Ладно, уговорил! Русская, народная! А может быть и нет! Исполняется впервые. В постели впервые, я имею в виду!
- Пой давай!
- Кудри вьются, кудри вьются, кудри вьются у… пи…- запела я, стараясь не смеяться, - почему они не вьются у порядочных людей?
- Прелесть какая! – воскликнул Никита.
- Не перебивай! Это еще не все! Да потому что у … пи… деньги есть для бигудей, а порядочные люди деньги тратят на…пи…
- Я от тебя с ума сойду! – захохотал Никита. – Как в такой красивой головке столько всего умещается? Ты хулиганка и безобразница!
- Да! Я такая! И ты меня еще не знаешь! – хорохорилась я.
- Не переживай, - тихо и серьезно сказал Никита, - я узнаю. Все и даже больше.
Я замолчала от неожиданности, и тут раздался звонок в дверь.
- Что случится, если мы не откроем? – шепотом спросил Оленев.
- Смотря кто там, - так же чуть слышно ответила я. – Если Ирка или соседи, то позвонят еще и уйдут. А вот если Милка, то лучше открыть, иначе она, чего доброго, стучать начнет.
- Тогда в любом случае надо открывать, - вздохнул Никита. – Кто бы это ни был.
Я накинула халат и на цыпочках пошла к входной двери. Осторожно нажала кнопку видеоглазка. На площадке с выражением вселенской скорби на лице стояла сестрица.
Чертыхнувшись, я открыла дверь.
- А я уже подумала, что тебя нет, - сообщила Милена, заходя в квартиру. – Что ты как долго не открывала?
- Милка! Что у тебя за манера являться без звонка? Я занята. Я не одна. И не готова принимать гостей!
- Ну что ты сердишься? – Милка пожала плечами, продолжая раздеваться, не обращая ни малейшего внимания на мою речь. – Я ненадолго. Только расскажу последние новости и сразу уйду. Кстати! А кто у тебя? Ирка?
- Нет, не Ирка! И не твое дело кто! И мне не интересны последние новости! Если у тебя ничего не случилось важного, может быть ты все-таки уйдешь, а? В другой раз пообщаемся.
- Теперь я точно не уйду, пока не узнаю, кто у тебя! – заявила Милена. Глаза ее искрились любопытством.
- Я тебе сейчас в лоб дам, - прошипела я. – Ты невоспитанная наглая дура, которая по нелепой случайности оказалась со мной в родстве! Вали отсюда, я сказала!
- Нет уж, - беспечно ответила Милка, потому что знала – угрозам моим грош цена. – Я на кухню, а ты одень что-нибудь поприличнее и тащи своего хахаля нового чай пить. Мы ему смотрины устроим.
- Милка! По-хорошему прошу – уходи! Иначе смотрины тебе устроят судмедэксперты. По факту нанесения тебе мною легких и средней тяжести телесных повреждений!
В этот момент из комнаты вышел полностью одетый и улыбающийся «князь Оленев». Однако при взгляде на Милену улыбка угасла, а сам он вроде как остолбенел.
Сестрица же, узрев Никиту, наоборот, растянула рот до ушей и радостно воскликнула:
- Ники! Боже мой! Какими судьбами ты тут? Ты что, спишь с моей сестрой?!
Оленев молчал. Я тоже не произнесла ни звука, переводя взгляд с одного на другого и уповая на то, что сейчас хоть что-нибудь разъяснится.
- Ты что, Ники? Не узнал меня? – продолжала радоваться Милка.
- Я узнал, - наконец открыл рот «Ники», - здравствуй Мила!
- Ну, Янка, ты даешь! Все-таки у нас с тобой есть что-то общее! Мы выбираем одних и тех же мужиков, класс! – сестра разве что в ладоши не хлопала, так ей было весело.
- То есть ты хочешь сказать, что до меня с ним, как ты выражаешься, спала ты? – уточнила я, временно игнорируя Оленева и обращаясь только к Милене.
- Нет! Что ты! Не с ним, с его старшим братом. Помнишь, у меня был банкирчик один? Так вот это его старший брат Станислав. А с Ники мы встречались у них дома, потом еще в офисе, потом еще как-то на банкете каком-то, - добросовестно отчиталась Милка.
- Мы и после этого встречались,- подал голос Никита, - на юбилее твоей матери. Только вот Яны там почему-то не было.
- Я болела, - машинально ответила я, размышляя о тесноте мира сего.
- А что мы тут стоим? Пойдемте чай пить, - заявила Милка, видимо забыв, кто в доме хозяин.
- Милка, - прищурилась я, - а ответь мне на один вопрос: что ты делала в офисе у Никиты? Ты к нему приходила?
- Да нет же! Я через Стасика познакомилась с программистом, который у Ники работает. И он для меня кое-что делал. Да и Стасик недавно объявился, тоже попросил для него что-то там забрать в офисе, вот и все.
- А что моему брату понадобилось забирать в моем офисе? – Оленев чрезвычайно заинтересовался.
- Ой! – махнула ручкой Милена, - Откуда ж я знаю?! Какой-то пакет ему программист передал. Программы какие-то.
- Не программы, - покачала я головой. – Базы, скорее всего. Или еще какие-нибудь данные. Конфиденциальные. Но без которых у твоего брата никак не сложилась бы акция лишения тебя бизнеса. А наша дурочка – слепое орудие. Курьер.
- Кто курьер? – оскорбилась сестрица.
- Помолчи, пожалуйста, - поморщилась я, - Никита, тебе теперь все ясно? Кто, как и что? А уж почему – на этот вопрос только ты можешь ответить.
- Да, могу, - согласился Никита. – Я потом тебе расскажу, ладно?
- А мне? – встряла Милена.
- А тебе, Мила, мы сейчас нальем чаю, а может быть даже шампанского, если ты не за рулем. А потом отправим тебя домой, чтобы ты не мешала нашему личному счастью. Программа ясна?
- Ну ладно, - слегка скисла Милка, - давайте чай, потому что я за рулем. А потом я поеду, раз ты меня гонишь.
- Гоню, - согласилась я.
Минут сорок мы пили чай, стараясь не касаться острых тем и разговаривая о премьере нового фильма, на котором Милка уже была, а мы еще нет. Она довольно сумбурно пересказала нам содержание картины, потом тут же перескочила на наряды, в которых на премьеру явились ее подружки и кто-то там еще. Пока она не увлеклась окончательно, я ее остановила и напомнила о том, что ей пора ехать.
Попрощались у дверей довольно тепло и дружелюбно. Милена со своей непосредственностью чмокнула в щеку меня и удостоила поцелуем Никиту. Напоследок еще сообщила, что мы «классные» и что «заглянет на днях».
Наконец, сестрица удалилась.
- Судя по всему, любовная феерия подошла к концу? – задала я вопрос.
- Что ты имеешь ввиду? – поднял брови Оленев, выражая недоумение.
- Ничего особенного. Просто сейчас тебе не до любовных игрищ, тебе нужно подумать, взвесить, позвонить Сашке, все рассказать, а потом ехать решать дела, пока все это не зашло слишком далеко. Так вот, что я хочу сказать, не стоит разуверять меня сейчас, ладно, - попросила я, потому что Никита пытался что-то возразить на мои реплики, - я прекрасно знаю, что такое свой бизнес, свое дело. Как бы не хотелось гулять, развлекаться и хорошо проводить время, в том числе и с девушкой, ты этого позволить себе не можешь. А если и позволишь, то потом твое дело тебе за это хорошенько отомстит. Поэтому я не намерена корчить из себя обиженную дамочку и вставать перед дверью, стараясь задержать тебя в своей квартире. Ты сейчас звонишь Саше, едешь с ним встречаться. И, если тебе не трудно конечно, передаешь через него Ирке, что через сорок минут я жду ее в «Анфиладе». Мы с ней будем там ужинать и обсуждать все случившееся. Такой план тебя устраивает?
- Меня устраивает то, что я не ошибся в тебе, - тепло улыбнулся Никита. – Кроме того, что ты безумно привлекательна, ты еще и умна. А кроме того, что ты умна, ты еще и практична. План меня устраивает. Мы разговариваем с Сашкой, а потом заезжаем за вами в эту вашу…как она называется?
- Анфилада.
- Пусть будет Анфилада. Договорились?
- Да. Я пошла собираться. Звони Сашке.
***
- И что было потом? – Милка таращила глаза, стараясь не пропустить ни слова, тем более, что ей и так мало что было понятно.
- А потом выяснилось, что некоторое время назад братья не поделили папенькино наследство, - сказала Ирка, потягивая свой любимый коктейль.
- Ну?! – Милка чуть ли не подпрыгивала.
- Не «нукай»! Это неприлично, - заявила Ирка. – Они медленно, но верно во всем разобрались. Я имею в виду Никиту с Сашкой. Дознались, кто двурушничал у них в конторе, наехали на братца не по-детски, он и отступил, принеся свои извинения. В том числе и нам. Ведь это он пустил ребят по ложному следу. Хотя в результате, этот след очень даже ничего, хороший такой след, - Ирка засмеялась.
- Ой! Ну прямо детектив! – Милка восторженно посмотрела на рассказчицу.
- Да уж!
- А Янка-то какая молодец! Я только словечко сказала, а она – бац – и все раскрутила!
- Это потому, что у твоей сестры голова работает, в отличие от тебя, - назидательно произнесла Ирка. – А у тебя в башке ветер свищет.
- Вы просто старше, - защищалась Милена.
- За упоминание о возрасте сейчас словишь в лоб! – Иркиным угрозам верить можно, ее даже Сашка побаивается.
- Прости, я не нарочно, - Милка умоляюще сложила ладошки.
- Вот пока твоя сестра не явилась, я тебе прочту небольшую лекцию, - Ирка строго взглянула на Милену.
- Не успеешь! – обрадовалась та, - Вон Яна идет. И Ники с ней.
- Его зовут Никита! – повысила голос Ирка, - Ники – это кличка для собаки!
- Всем привет! – поздоровалась я, подходя к столику. – О чем спор?
- Ни о чем, - отмахнулась Ирка, - Учу твою сестрицу уму-разуму. Причем задаром.
- Зряшное это дело, - заметила я.
- Здравствуйте, дамы, - поприветствовал собравшихся Никита. – Не скучали?
- Да не особо, - ответила Ирка, - Привет. Так что вы нас тут собрали, да еще и ждать заставили?
- Да, действительно, - подключилась Милена. – Что за повод?
- А повод очень хороший, - сказал Никита, с любовью глядя на меня.
- Ой, кажется то, что я сейчас услышу, мне лучше было бы и не слышать, - закатила глаза Ирка.
- Да, да, дорогая. Скорее всего, ты права, - я усмехнулась.
- Он сделал тебе предложение?! – Милка даже привстала.
- Ты сошла с ума! Милена! Возьми уже себя в руки! Какое предложение? – я даже не сразу справилась с изумлением после Милкиных слов.
- Девушки! Мы с Сашкой подумали и решили, что после всех напастей, свалившихся на нас всех, нам стоит славно провести время. И поэтому, мы приглашаем вас съездить куда-нибудь отдохнуть всей честной компанией. Выбор места за вами, - радостно сообщил Никита.
- Ух ты! – завопила Милена, - Класс!
- Во-первых, успокойся, - урезонила ее Ирка, - а во-вторых, я не понимаю твоей радости – ты-то тут при чем?!
- Не ругайтесь, - я пребывала в настроении всех любить и мирить, - поедут все. Нам надлежит решить – куда и когда.
Последующие два часа состояли из ругани, споров, доказывания, убеждения и так далее. Свести воедино желания трех женщин и двух мужчин не представлялось возможным.
Накричавшись друг на друга, выплеснув энергию в спорах, но так толком ни до чего не договорившись, мы разошлись по домам.
Поздно ночью меня разбудил телефонный звонок.
- Ты спишь? – тихо спросил Никитин голос из трубки.
- Ну конечно сплю! – недовольно проворчала я. – А что случилось?
- Знаешь, я не мог заснуть и все думал насчет Милкиных слов…
- Это про Тайланд, что ли? Я не против…
- Нет, Яна. Не про Тайланд.
- А про что? – сон слетел, стало интересно.
- Про предложение…
- Какое предложение, Никита? Я тебя не понимаю, - обиженно заявила я.
- Про то, что я должен был сделать тебе предложение. Руки и сердца.
Я молчала, ошалело глядя на стену перед собой. Потом все-таки решилась подать голос:
- Никита… Ты что говоришь?!
- Я говорю, что я хочу, чтобы ты стала моей женой.
Я еще немного помолчала и поизучала стену, а потом сказала просто:
- Хорошо. Я согласна. Я буду твоей женой.
Простишь, когда поймешь
© Copyright: Ирма Матей, 2008
Свидетельство о публикации №208032500366
Свидетельство о публикации №208032500366
Рецензии