Астероид

Рухнув в центр скамейки и заложив ногу за ногу Сэмюэль раздраженно развернул газету. Окинув беглым взглядом первую страничку, перевернул ее, затем, бросив один из краев, свободной рукой похлопал по карманам в поисках сигарет. В кармане покоилась пачка, купленная утром. Пошарив внутри и не обнаружив ни единой сигареты Сэмюэль приуныл и прошептал слова проклятия.
Сигаретный ларек приютился через дорогу напротив сквера, но Сэмюэль раздраженно швырнул газету в мусорный бак и что-то бормоча себе под нос зашагал вдоль бульвара. Через несколько минут деревья, скамейки и аккуратно выложенная плитка окончились. Зашумел оживленный перекресток. Сэмюэль остановился и повернул голову направо где и увидел достойный внимания кабак. Там, приземлившись у барной стойки, судорожно затянувшись сигаретой и опрокинув стопку виски Сэмюэль, уставившись в телевизор, принялся разглядывать мельтешение человеческих фигурок на экране. А посмотреть было на что.
Сенатор Тревор снял свою кандидатуру с президентских выборов и к тому же перестал давать интервью прессе, а ведь за него могло проголосовать не менее 40% избирателей даже при самом худшем раскладе. Теперь можно было наблюдать лишь то, как сенатор выразительно молчит в телекамеры, которые ловили его лицо при каждом удобном случае. А Тревор никогда не упускал таких случаев. Вот оно – искусство политики. «Все идет по плану,» – грустно подумал Сэмюэль.
Камеры показали Россию. В Москве террорист-смертник въехал на грузовике в центральный вход супермаркета, приведя в действие мощную бомбу и превратил добрую половину торговых площадей в месиво из товаров, человеческого мяса и строительного мусора. Русские люди привыкшие за всю свою историю отечества, к массовому пролитию крови своих же сограждан уже никак не реагировали на происходящее. Российские журналисты подхватили это настроение, поэтому на развалинах в основном мелькали зарубежные репортеры.
Еще одна порция самоубийц покончила с собой хором бросившись с небоскреба в Сан-Франциско. По пути на тот свет они прихватили с собой несколько проходивших мимо несчастных пешеходов и проломили крыши трем, припаркованным у обочины автомобилям. В общем, для самоубийц в этот день все сложилось удачно, и когда отскребли от асфальта и увезли в морг последнее тело, разошлись зеваки и восстановилось движение транспорта, - инцидент был исчерпан.
Прогноз погоды на завтра обещал ясную, солнечную погоду, причем довольно теплую, влажность и давление были в норме. Девушка завершала прогноз.
– Вероятность падения космического объекта не изменилась.Она по прежнему остается равной 99.75% – произнесла красотка и улыбнулась.
Хорошая новость, – подумал Сэмюэль, – по крайней мере за несколько дней ничего не изменилось.
Завтра снова кто-то убьет себя не собираясь дожидаться пока все это закончиться. Тело с видеоописанием увечий, которые привели к смерти покажут по телевизору, непременно рассказав при этом были ли у бедняги дети и какие последние слова он сказал своей жене. Сэмюэля порядком раздражали сюжеты повторяющиеся изо дня в день, но широкой публике это было интересно. Она с удовольствием глазела на трупы, пожары и наводнения с любовью отснятые операторами. Мелкие инциденты и трагедии отвлекали от по настоящему серьезной проблемы. И наверное где-то сейчас, в эту самую минуту, очередной репортер, в задумчивости оторвав взгляд от монитора ноутбука, подняв его к небу придумывал текст к очередному душераздирающему видеоряду. И он благодарил свою профессию и беспокойный век который день ото дня дарит ему дорогостоящие сюжеты, способные прокормит его семью. «Спасибо, что я живу в эпоху перемен» – перефразированные слова китайского проклятия давно стали словами благодарности журналистов этому миру.
– Скорей бы уж. – воспользовавшись мгновением тишины еле слышно прошептал кто-то в глубине зала. Ему никто не ответил. Посетители вновь загудели о своем. Может быть все молча согласились, но скорее всего на него просто не обратили внимания. Каждый день у кого-то сдавали нервы и ломалась психика. К этому уже привыкли.

       * * *

– Дети, скажите что мы должны сделать если вдруг услышим этот звук? – молодая учительница включила небольшой прибор на столе, зазвучала чарующая но достаточно пронзительная мелодия.
Дети закричали вразнобой, вытягивая маленькие шейки:
 – Мы должны нажать на кнопочку и проглотить пилюлю!
– Правильно. Зачем мы это делаем?
– Чтобы нас всегда могли найти!
Учительница на мгновенье задумалась, можно ли будет вообще найти эту сверхпрочную миниатюрную информационную капсулу? Этот вопрос казался ей занимательным. Она не обладала ярким образным мышлением. Она лишь просчитывала возможные варианты. Любой результат, который логично вытекал из грамотных рассуждений ее вполне устраивал. Но вот загадка - что станет с микросхемой, когда температура поднимется до нескольких тысяч градусов? Девушка стряхнула оцепенение и улыбнувшись продолжила урок.
– Дети, какое знаменательное событие вскоре произойдет?
– К нам летит гость!
– Кто хочет рассказать?
Вверх взметнулись руки большей части класса. Молодая учительница выбрала девочку, которая мало отвечала, редко поднимала руку, но всегда с интересом наблюдала за происходящим. Ее большие глаза умели выразить то, о чем она молчала, но не все умели это прочесть. Она встала из за парты и прежде чем ответить внимательно посмотрела на учительницу. Та вопросительно улыбнулась и не сдвинулась с места, пока девочка не заговорила:
– Он очень большой и красивый и когда прилетит, то все его увидят и ночью и днем. Сначала он будет маленький, потом каждый день будет расти и, наконец, пожалует к нам в гости. Мы все выйдем его встречать и увидим самый красивый фейерверк на свете. Он подарит нам всем счастье, его не нужно боятся.
Учительница не спеша подходила к девочке и когда ответ был закончен положила ей руку на плечо и удовлетворенно кивнула.
На мгновенье их глаза встретились и учительница почувствовала в глазах девочки не то тоску не то тревогу.
– Молодец, ты все правильно сказала. Почаще поднимай руку и у тебя всегда будут хорошие оценки!
Девочка облегченно вздохнула и села за парту.

       * * *

– Как вы полагаете Джейсон, мы собьем его с пути?
– Думаю, нет! – мечтательно и загадочно потянулся в кресле молодой чиновник, при этом он зевнул. – Нас с самого детства учили, что мы обязательно должны умереть, думаете теперь кто – нибудь в этом сомневается?
– Мы не умрем! – воскликнул Бакстер. Его седые волосы гневно свисали на багровый лоб.
– Да, многие из нас будут иметь жизнь вечную. Хотя вам это не грозит, – Джейсон оценивающе смерил собеседника взглядом и изобразил на лице весь сарказм на который был способен.
– Но вы же говорили, что есть надежда, пока существует проект!
– Надежды уже нет, но проект действительно существует, правда он предназначался для другой цели. Отвлечь внимание людей. Что с блеском и было осуществлено. Мы подарили людям надежду, которой собственно и в помине не было. Но даже сейчас люди верят в проект, хотя настроения складываются таким образом, что проект считается дьявольской задумкой против апокалипсиса, которого не следует избегать. Никогда не следует избегать того, о чем повествуется в Святом Писании. Человечество разработало грандиозную программу, обучающую людей искусству красиво умирать и красиво жить перед смертью. Еще никогда люди не жили так осмысленно как сейчас. Каждый ребенок знает, что может случиться, но не боится этого. Мы хорошо подготовили человечество к гибели. Это заслуга человеческого разума.
Джейсон еще раз зевнул и перенес взгляд на изумрудный закат за окном разлившийся в небе среди рваных облаков.
– Это заслуга дьявола! И вы полагаете мы сможем допустить уничтожение целой планеты не имея ни одной в запасе? Это наша хваленая стратегия?
– Да, представьте себе, Бакстер. Мы уже это допустили. И нам даже ничего не надо предпринимать для этого. Просто ждать. Это не так страшно как вам кажется – обычное массовое самоубийство. Вы поймите, люди не просто готовы умереть. Они хотят умереть. Это их единственный шанс на спасение.
– Но это же чудовищно, даже Гитлер…– он запнулся…
– Прекратите! Если вам угодно сравнивать, то ни геноцид, ни использование лагерей, ни иные преступления совершенные Гитлером и его помощниками никак не подходят под описание нашего случая. Прошло уже почти сто лет. Гитлер находился в иной геополитической ситуации. Да и кому сейчас нужен вождь или фюрер? Никому. Толпа управляет сама собой. У нас демократия, Бакстер. Все люди давно «договорились» и действительно хотят умереть. Выйдите на улицу, спросите у первого встречного, что они вам ответят? Они скажут, что с радостью ждут конца света, и это не их проклятие, как вам кажется, – это их спасение и надежда! Поймите, СПАСЕНИЕ И НАДЕЖДА! Люди сумели свыкнуться с апокалипсисом, который грядет через несколько лет, и не сошли с ума, а продолжили жить. Это величайшее достижение человечества. Никакого кровопролития, никакой паники, только единичные инциденты. Но на них уже мало кто обращает внимание. Кстати, вы серьезно думали, что человечество могло бы сбить эту махину? Чушь! Да мы еще лет пятьсот не смогли бы сдвинуть с места астероид размером даже 5 километров в диаметре. Человек – царь зверей, но не царь планет. Мы можем управлять апокалипсисом только в тех рамках, которые он нам предложит. Летящая бомба, размером с добрую половину Луны – не кажется ли вам, что это как раз то, что нужно. Это новый способ ведения последней из войн, Бакстер. Новый способ управления. Кризисы всегда давали повод развязывать руки властям. И это будет наше время. Мы будем последними правителями Земли. Попробуйте осмыслить это! Последними, кто принимал решения и отдавал приказы. На нас возложена большая честь и ответственность. Кстати, вам никогда не приходила в голову мысль, что это наша старушка Земля со страшной скоростью несется на астероид? А если он обитаем? Представляете ужас тех, кто увидит, как на их мир несется нечто во сто крат большее, чем их незамысловатый космический кусочек…
Джейсон захохотал.
– Боже мой, Боже мой! Вы сумасшедший…– пролепетал Бакстер и закрыл лицо руками.



* * *

– Простите, это Вы только что пожелали скорейшего падения астероида на наши головы? – Сэмюэль натянуто улыбнулся. – Я пожалуй солидарен с вами, но как раковый больной зная окончательный диагноз в зависимости от настроения то жду скорейшей смерти, то надеюсь на чудо, то спешу жить в отведенном мне отрезке.
Человек, сидевший в глубине зала явно не хотел вступать в разговор, но чувствовал, что сам его спровоцировал. Он поежился и отвернулся. Сэмюэль присел рядом и спросил:
– Вы тоже из тех, которые уже никому и ничему не верят?
– Я из тех кто устал ждать. Нельзя ни во что не верить. Я лично верю, что все это скоро закончится.
– Вы представитель «восточного смирения апокалипсису»? - шепотом уточнил Сэмюель.
– Нет я такой же как и вы американец, порядочный налогоплательщик и такой же порядочный негодяй, каким, надеюсь, вы не являетесь.
Сэмюэль оглянулся по сторонам, придвинулся ближе и понизил тон голоса.
– Вам не приходилось слышать о группе молодых людей, которые не верят в нависшую над нами опасность и пытаются это доказать?
– Бедные глупцы. Человеческий мозг защищает себя как может даже в предсмертной агонии.
– У них якобы есть засекреченная информация об астрономических исследованиях подтверждающих смену траектории.
– Откуда вам это известно? Заниматься астрономией частным образом запрещено. И это в наших же интересах безопасности. Что они могут доказать, когда лучшие умы планеты объединили свои усилия и до сих пор не смогли решить проблему?
– Данные были добыты с помощью группы хакеров, взломавшей сеть NASA. Естественно, несанкционированный доступ тут же прикрыли, но хакеры сумели кое-что выудить. Строго говоря информации недостаточно, но уже исходя из того что есть вполне определенно можно сказать…
Сэмюэль закурил сигарету и вместе с дымом набрал в легкие воздуха, а когда казалось что слова вот – вот польются из его рта он почему-то застыл как мумия и замолчал, глядя куда – то в сторону выхода.
В бар зашли несколько агентов и дружелюбно предложили пройти всем присутствующим процедуру проверки. Многие не прерывая разговоров засучили рукав, подставляя под лазерный сканер датчик, введенный в запястье еще в детстве. Агенты не призывали к вниманию. Им не нужна была ни тишина, ни преданные глаза, ни почтение, ни страх людей. Их интересовали только датчики. Люди настолько привыкли к этой процедуре, что практически не отвлекались от своих дел, осушали бокалы, спорили, разговаривали друг с другом. А в это время считываемые антропометрические данные совершали экскурсию по базам данных идентифицируя личности. И каждая личность всегда знала, что в интересах общей безопасности подобные проверки необходимы, и должны совершаться как можно чаще, поэтому они уже никого не интересовали и не смущали. Кроме одного человека.
Пулей просвистев через кухню и срикошетив от внезапно открывшейся двери Сэмюэль попал в туалет для сотрудников. Там он выбил небольшое оконце чуть повыше плеча, встав на унитаз попытался протиснулся во внутренний дворик и, заботясь лишь о том как бы поскорее пролезть в окно целиком, в конце концов неуклюже шмякнулся о землю. Он скорчил гримасу от боли, потирая задетый при падении недавний и еще чувствительный шрам от удаленного датчика на запястье, но тут же вскочил и побежал прочь. А когда через несколько запутанных поворотов его встретила улица, наполненная шумом, суматохой и людьми, Сэмюэль резко замедлил шаг, успокоился и влился в толпу.


Продолжение, по ходу, следует...