Пасхальные истории

Опыт антитворчества


Слова нельзя понять как молитву,
плач как песню,
буквы как весть,
но все ниже гром.
 


Откровение первое

Так, вот и снег не идет по утрам. Снег он как … вода только мерзнет, а утром снега нет – лед падает с крыш и разбивается на солнечные слезы, кото-рые плачут по собственной целости превращаясь в снег, а снег в воду, а вода… воды на Земле много и замыкается особенное в общем и вода все скрывает и радость снега и четкость льда.
Как странно и люди как снег, лед и вода, только в разные стороны мо-жет идти человек, и нет одного пути. Как снег лед и вода, но исход один – это путь в воде и через слезы, и через радость, и через торжество. Вода закрывает звезды и Солнце, вода это все и начало, и конец, и круг, и сфера. Так человек не сможет объять всю воду, он сам и вода, и часть снег, и редко лед. Но он не все, он часть, и нет части места в общем, он отошел от воды, вылез фыркая на твердь, и стал на ней на ноги, сделал шаг, а потом побежал и побежал быстро, но он часть, а вода не часть человека, вода жизнь, а человек, нет не смерть, но и не жизнь, жизни в нем нет, как нет ее в снеге и льде, только форма.
Так человек форма, но форма не льда и снега, а сам лед и снег, он жидкий кристалл, растаящий когда встанут его часы, и время стечет по прессом неизбежного. От него станется вода, но вода возьмет свое, а не возьмет с собой человека, она направит его бег, но пойдет сама и сама будет радоваться свой жизни, но это только после человека и его бега.
Странно то, не все понятно и воде, она не есть все для всего, она часть того, что стало из всего частью, она все для тебя, но не все для всего, ее нет во всем и только частью она входит в вечность, той частью, что отделила водород и гелий, но вода грешна – ее грех с восьмикратно тяжелым кислородом не дает ей парить, она все для части, но и часть всего.
Вода это тупик и цепи смерть воде в планетарном масштабе.
Смерть человеку. Жизнь принадлежит водороду, переехав на ядро атома можно не боятся староумного Эйштейна, его нет, он часть воды, он ни-что, ты стал ядром – ты стал всем, но цепи воды, давшие жизнь сделали ее краткой и пустой. Надо жить водой ради воды, и только вода сущность, она и форма, но она ничто.
Смерть воде.
       

Откровение второе

Иван Кузьмич родился, прожил целую жизнь и умер. Это ли не лучшее поучение для молодежи.


Откровение как закон

Для обыденного человека жизнь это счастливая смерть, а для гения - Голгофа, да так чтобы подольше мучатся.


Откровение номер……… о литературе

Храмы строили все и старые и большие и ослепшие. В своем храме покой и уют обретение свободы и торжества. Маяковский строил храм. Он был каменщик, сталевар, плотник, лез в богомазы. Он истово рыл глину, очищал ее, месил кирпич и творил стены, они шли и вверх, и в вниз, и в стороны, их бег останавливала вечность. Но храмы разом запретили, которым повезло меньше – их храмов сделали и скотники, и дворцы, и каторги, Маяковский обрел счастье – от его церквы-мечети остались врата, а за ними – волчья яма, стены сползли и купола упали во рвы. Он так и стоял – грязный и голый, в глине и саже сгорев-ших слов, желтая кофта истлела как знамя, тропы к нему растаяли, апостолы высохли, жизнь меняла иконы на брюкву.
Мне не жаль Маяковского – он умер сам.
 


- Тит, разверни коней, мы едем в Иудею.

Земля не есть ни создание Божие, ни его проклятье, земля это только земля – огромная мясорубка для перетирания тленных и нетленных мощей разумных животных. Вы, все живущие и поклоняющиеся пророкам, вы сгинете и к сча-стью для вас самих же без следа. Но вопрос, что земля останется для самих же смертных без всякого ответа. Земля не есть загадка или необычный феномен, земля не есть воплощение Воли или идеала, земля только земля и ничего более, только земля. В этом и ее сила и ее мощь и ее немощь. Земля бесконечна и пус-та, как часть мира она безбрежна как элемент космоса равна только нулю, ибо составляющее ее не есть добро, а лишь атрибут земли, ее украшение и гибель.
Поэтому смерть земле.


Откровение сбившееся в счете

Иоанн не был дворником, родившись гражданином, он не мог жить без буквы и буквы делили его мир на части, он не был тем, что приносит весть, но мог построить ночлег. Мысли роились и строились, они хотели зачать одно из многого, родить сущность из старости и воскресить самобытное. Он не был плотником и его сыном, он не стал мадонной, в темные сны ему явилось то, пе-ределавшее край света и избрало его своим владыкой, став всем для его букв, и торжеством снов. Рой идей обрекся в апокалипсис и утопил бездну, Иоанн уничтожил мир за много дней до меня, но его слово было из букв, он не мог петь, злобный кликуша кричал в мир, о грехе и сам был грехом, запинаясь про-рочеством, замкнувшись чертами и резами, прячась в углу, смерть не росла, таяла как свеча, стекала дождем радости, ее не стало, но Иоанн создал Зверя.


Если бы моя моча пахла как «Шанель № 5», я бы продавал ее во фла-конах – по граммам.



Откровение номер шесть

Ной строил баржу, она была большая и тяжелая, но хорошо держала воду. Ной не стал родственником бога, но пролез в душеприказчики, дал весть тем, кто выплыл и вылез на песочек. Начал род заново и переписал родослов-ную, так же и живностью порадовал – он ее разводил, селекционер и ботаник вечности.
Ной спас себя и свою семью и множество всяких коз и овец, телков, баранов, муравьедов, даже змей и старую большую сову.
 Ной дал закон и буквы он хотел положить и первые камни, перестро-ить двор, а гостиную оставить для Сима или Хама, семейная драма оборвала его, сделав и дом, и сад чем-то нудным и лишним.
Ной страдал, когда прогнал Хама, Хам страдал, когда его прогнал Ной, тайком они встречаюсь на холме подалеку от дома, пили молодое вино, спо-рили о погоде и урожае зерна, мира не было – имидж так важен для утренних теленовостей.
 Ной жив и сейчас, иногда пишет мне письма, его круглые древние бу-квы выявляют его мещанство и в этом что-то такое нежное, свое, наивно-простое и цельное. Впрочем, от него давно не было писем – если увидите ста-рика скажите, чтобы написал.



Я сказочник, я рассказываю людям сказки, те сказки, в которые они могут по-верить. Но это не значит того, что у меня нет других сказок. Или их нет?


 Разум не суть земли или воды, он ничто, лишь разум как лишнее не достоин существования вне жизни. Он часть, но цельность как элемент бессмысленно-сти. недостаточность и слабость подчеркиваются силой разума для индивида и слабостью разума для космоса. Фактически разум ублюдок мира, его лишенец, его смерть.
Поэтому смерть разуму.


Откровение для жителей Полинезии

Или прекращайте вы это людоедство, или хотя бы мясо хорошо про-жариваете.


Сама идея творения распадается на три части – и как творен Бог, как Мир и как Человек. В чем суть здесь и нет диавола, ни рамок, как нет и части которая выше общего, Знания заполнившего и распахнувшего завесы и отве-чающего на все. Так нет общего, абсолютного, то есть само заблуждение и не-вежество и круг собственного прославления и восхваления. Поэтому и надо решать только, что впереди творение чего для себя выше – Бога, Мира или Че-ловека.
По сути своей Бог как принцип творящее-творимое не постижимым человеком, и тем более одержимым охваченным собственным величием и радо-стью сложения слов, и умных-мудрых фраз, таков общий вид тщеславща, его удел и часть в мире, лишь описание редкими и скупыми красками того, что он видел сам, или привиделось остальным, его истина это Зверь, съедающией его и алчность его, как раба собственной страсти и пошлости. Итак, нет ответа на творение Бога, но есть то, что стало теми ликами за которым видим Его, есть сокровенность, тайна, воплощение радостей и страха, но нет только одного оте-лившего мир и творца – счастья, ибо воплощение общего и частного не вопло-щает счастья от самого себя.
Творение как Мир есть часть Божьего, но уже не сам Бог лишь часть его, но зримая и осознанная, и всполошенная, и если Мир совершенен и разно-образен, то коль совершенен его Творец, и рука его творящая. Мир отходит от божественного как брошенный камень, идет он, кувыркаясь и прыгая, катится и стремится к иному, уже не суть Божескому.


Откровение номер три

Ношний ученый сравни ремесленнику, открывает форточки и точит ножи, его топор для вечности и долото для Вселенной, он ломает все, и роется в теле братьев своих, его мысль - счастье, его меч - истина. По природе он мра-кобес вроде отцов-иезуитов, он мыслит распять мир и найти все, и разделить на края неделимое и чужое. Восторг числа квадрата и состава воды, объять мет-ром………, взвесить……., ценрифугировать………, выяснить……….
Для меня стать ученым, как Рублеву сделать подвесной потолок – тошно.



Иван Кузьмич умер и не умер, бродил по бывшему городу, сторонился механизмов, за ним шла тьма. Иван Кузьмич жаждал солнца, бросался в поток, хотел упокоится, мешало время ставшее ватным, выбросившее его из счета го-дов и минут, раздробившее часы. Простота мира развернулась шипами ритмов, нервом и полосой заведомых удач, Иван Кузьмич обернулся и остался в теле, парализованный, глухонемой старикашка семисот с чем-то лет. Его докумен-ты передали в местный собес, он перестал быть героем молодежи.




Как стану известным, порежу все одежду своих знакомых – продам по лоскутам как свою.



 Откровение пятое как воспоминание об утраченном четвертом

Апокриф рождает безду, бездна - Зверя, Христос родил Сатану, Сата-на запутался в счете и умер, его именем прикрылись иные. Умелые творили под значением Единого, слабые и больные проклинали Его, был хлеб и он ро-дил бога, нужда плодила чернь и потомство Зверя, пока есть крыша и хлеб все христиане.


Кафка по средам гнул подковы и душил ими боль, стекая на пол, она стала словом, слово - петлей.


С добрым утром, ****а.


Когда писатель - должность, творчество - работа, искусство - Храм Христа Спасителя где-то в Москве, Бог - заведомая оплошность.

С припиской для мешан.
Анна – Мария: Здесь так томительно и душно.
Максим: Я недавно пересматривал великий фильм, но он не об этом, вот так.
Анна- Мария: На дворе наверно уже осень. Весь июнь дожди и дожди.
Максим: Не желаете ли чаю.
Анна- Мария: Как сумрачно.
Максим: Что вы будете чай или кофе.
Анна- Мария: Наверное, не вернусь в деревню, папенька писал, что фортепианы совсем рассохлись.
Максим: У меня есть вот хороший кофе.
Анна- Мария: На гимназическом балу все было так чудесно. Свечи го-рели.
Максим: Но могу заварить и чай.
Анна- Мария: Не нахожу себе места.
Максим: Сейчас заварю чай.
Анна- Мария: Какие-то опавшие листья.
Максим: Может быть лучше кофе.
Анна- Мария: Всегда боялась тесноты, даже по утру меня бьет озноб.
Максим: У меня свежее кофе.
Анна- Мария: Хорошо кататься в лодке по спокойному пруду.
Максим: Я ходил на спектакль.
Анна- Мария: Маменька, наверное, сейчас вышивает.
Максим: Вот мои фотографии.
Анна- Мария: Мрачные стены монастыря бенедектинцев, мы смотрели их в Шато.
Максим: А это место где я работал.
Анна- Мария: Лебеди, лебеди в пруду, они как лепестки лилий, сколь-зят по глади и кружатся.
Максим: Вот мой двоюрный брат.
Анна- Мария: Наверное, в столовой надо ставить мебель из палисанд-ра, с таким зеленым отливом.
Максим: Это мои родители.
Анна- Мария: Когда же пройдут эти дожди; у меня приступ сплина.
Максим: Я новатор.
Анна- Мария: Хорошие булочки мы кушали у Бюззе.
Максим: Теперь я возвращаюсь домой.

А зачем вот все это писать? А за ***м.


Откровение седьмое.

Опять о Иване Кузьмиче, впрочем, ладно – в следующий раз.

Воспоминание о будущем
«…12 июня 1417 года неизвестные лица врезались на телеге запря-женной двумя ишаками и начиненной пятью пудами пороха в Пизанскую башню, так же известную как башня – однояйцевый близнец, после взрыва Пи-занская башня загорелась, ее металлические конструкции просели и она обру-шалась.
Власти города Пизы немедленно начали расследование случившегося. Оказалась, что свидетели видели, то что телега, бортовой номер А 12- 31, вы-шедшая из терминала города Пизы была захвачена двумя или тремя лицами, впрочем точно установлено, что их было не более четырех человек, кавказкой наружности вооруженными бумажными кинжалами и соломенными дротиками.
Под угрозой применения оружия экипаж телеги изменил направление движения и направился прямо к Пизанской башне, за двести-триста метров один из нападавших принял управление ишаками на себя и врезался в Пизан-скую башню, при взрыве погиб и экипаж телеги и все террористы.
Начальник городской стражи сразу же отметил, то, что в деле с Пизан-ской башней четко просматривается некий след, но какой именно он умолчал из оперативных соображений. Одновременно пизанская армия напала на не-большое селение Лопухи, где как стало, потом известно прятались лица взо-рвавшие башню, после успешной семнадцатилетней войны, селение Лопухи было уничтожение, но его жители обрели такую желанную свободу. Кроме Ло-пухов пизанская армия оккупировала и суверенную деревню Барак, правитель которой являлся врагом человечества и Пизы № 01, правда некоторые недоб-росовестные смутьяны утверждали, что основной целью пизанской армии, при захвате Барака, были огромные запасы сушеного кизяка и не переработанно-го коровьего говна – важнейшего стратегического продукта, но такая узколобая трактовка, безусловно, не верна. Только высокий дух свободы руководил вла-стями Пизы в их завоеваниях, (извините, досадная опечатка, надо читать осво-бождениях) приносящих свободу, (голод, грабежи и насилия оккупантов) по-рабощенным селения и деревням.
Учитывая несгибаемый дух пизанцев, не смутившихся катастрофой башни власти свободного и демократического города Пиза решили на месте падения Пизанской башни заложить новую башню размерами еще больше предшествующей. Этой башне решили дать высокое имя «Башни свободы» и построить ее без крыши. Не смотря на предупреждения Галио Галиллея о том, что сначала надо бы укрепить фундамент башни, власти пренебрегли этим, в результате «Башня свободы» слегка накренила, что впрочем, только скрасило убогий вид центра Пизы – Пизхеттена».




Откровение номер восемь, по счету, по значению скорее в пятой сот-не.


К читателю и самое время, как-то все это мрачно, даже грустно, и Кузьмич ужасно дохлый; и Ной явно брезгующий новым шампунем, ну да; а что вы хотели, ето не роман в стихах и даже не стихи о романе. Есть и страх и боль и чуть соли, где растут розы, там пахнет кошками, цветы вянут без воды, руки, без работы, ноги без чего-то еще (придумай сам и думай, что умный).
Глазу не нужна бумага, ему нужен свет, свет нынче дорог. Лишь глу-пец покусится на истину, лишь слепец взглянет в прожектор, смотри на тени и разум дотянется к вечному.


Хотите жить вечно? Платите мне деньги и я упомяну вас в череде бес-толочи.


Откровение для любознательных.

Пустые страницы и пустые мысли означают лишь дотошную любовь к истине.


Откровение номер девять.

В основе мира лежит пустота, пустота и только бесконечность пусто-ты, и нет ни Вселенной, ни человека, ни воды, ни водорода, только бездна пус-тоты и разверстывающая хлябь бесконечности. Но пустота не есть все, ибо от-давая все пустоте мы идем против фактов и против наблюдения и против опы-та, а это не верно и надо пояснить и саму пустоту и ход ее и мысль пустоты. Пустота не только все пустота наполнение общего пустота. Но пустота сущест-вует не как именно пустота она суть числа она суть порядка, она порядок она миф, она бог.
Пустота стала всем и есть все, взрыв Вселенной был взрывом пустоты, но сути пустоты в бездну пустоты пошло знание и наполнило все и пустота стала всем. До того была пустота и пустота после стала мысль и пустота, суть всей материальной пустоты – мысль, тоже число, тоже информация, пустота организованная стала числом и воплотила число и родила его и создала все.
Что есть атом – набор букашек – нейтронов, протонов, и электронов, они в часть мира и частью из кварков, а под кварками лишь бездна пустоты. Но пустота эта не суть первичной, дикой пустоты, эта пустота носит число и уже имеет вес, ибо число организует и воплощает пустоту.
Пустота объяла все и стала всем, все пустота, горох и трактор, Солнце и тварь, все пустота. А в чем бич пустоты, смерть и страх пустоты – только в числе ведущим пустоту и охраняющем пустоту. Число и код пустоты и ее вождь, число творит из пустоты, но не творит пустоту, оно само пустота, число ключ к пустоте, но как капля не есть океан, так и число не есть пустота, пустота все, число частью организм пустоты, голова, но не тело, порядок и миф, но восприятие, лишь форма.
Число туманно и путано, оно все, но видим мы только часть, и есть для нас не число а сила, ибо низшие животные видят во всем только силу, толь-ко слабость. Число сила как рассмотреть и ему клонятся, число не видно всем и самые низкие его попирают, число тварь видит как камень – взял и убил, число во всем, но не всем видно.
Как число видел Эйнштейн – воспринял энергию и вычислил что-то со скоростью и массой, открыл часть, но скрыл общий вид – порядок пустоты под числом, силу числа, смерть материи.
Понять пустоту, не частью пустоты, число, отъять порядок от без-временья, число определить и выстроить ряд не суть задача материи, но повод сверхчисла, ключ к Взрыву и вечному саду обновления пустоты и смыслу пус-тоты, как видишь число, так и творится мир, как разъять пустоту, так замкнется круг.
Смерть пустоте.




Откровение для дам – «Расслабься – выдра».


Сучька героиня – и далее о трудной судьбе Каштанки.
Четыре ноги, пробежавшие по русской литературе – Холстомер.
Человеко-пес что-то от Буглакова.
Отцы и дети, Война и мир, Бременские музыканты – это все о том, как трудно быть мужчиной.



Мне всегда нравились поэты с Востока. Что европейцы, да. Восток, Восток, пряность, тепло и сон, да. Только Восток делает из личности человека, дает ему и меч и бога и душу, все мешает и делит, строит и рушит, да.


Человека можно спасти, и так легко, но зачем, и ответить так трудно.


Откровение номер десять.
Столь желанное, сколь и ненужное

Иван Кузьмич жив и сейчас, бродит в тоске, по-бывшему, и какому-то близкому. Он бог для себя и в чем-то даже писание собственной веры, чуть пе-редержанное в стиле и обернутое в помрачневшую от него парчу. Созданию Иван Кузьмич уделяет мало смысла, воспоминания и боль тревожат его важнее. Числа держат его где-то в конце, он спокоен и свят, как свято все пустое и мир-ное. Как количество белков он вернул к прошлому, но его числа сами бродят, и Иван Кузьмич совсем не спит, он был, он есть, он стал среди чисел, он вечен как часть и жив в совокупности численных дат.
Живи спокойно Иван Кузьмич, теперь это надолго.



Мораль - лучшее поучение глупцу, право - единственная узда для сильного, вера - лучшая ловушка для Бога.
 



Делайте все, как суть пустоты, вы не сделаете ничего с ней, лишь осознавшие число искрошат ее своими молниями- мыслями.


Сначала было слово, но оно было числом и стал свет, но свет и есть число, так, где же прячется тот, кто производит столь интересные числа?

Откровение одиннадцатое

       Земля свята по своей сути – на ней больше воды нежели суши. Киты могли бы вырастить руки, создать паровоз и ездить по земле, однако не жела-ют унижаться.


Что – то высшему.
Кто молится в домах с крестами, кто верит в то, что Его нет, кто не ве-рит ни во что. Так почему бог еще мертв, неужели из-за греха Твари и страха Зверя. Вот тот вопрос, как долго ждать, разумеется не дольше вечного, но все же скажите, где прячется боженька, или он еще не пришел к земле, как вам христиане?.
 Так бога не дождаться надо искать его, только не среди звезд или тва-рей, думать и мысли, как перерабатывать хлеб и отрешится от хлеба и мыслью дать пути числу в мир, сочетание бога.
Ведь так все просто - вам дали число Зверя, ну найдите же число Бога, так трудно.?
 

Мысль часто дается даром и не становится ходовым товаром.



Лучшая мысль – мысль о глупце, сама мысль его возвышает и красит.


Пустота и радость, огорчение сущность чужого и незнакомого, вопло-щение страшного и доброго. Осознание добра и теплого. Завтра все важное.


Порыв, в дождь и грозу, флаги выше, хоть мало, а будем.



Стремена сдавливают бока, стекает пот и пена хлопьями срывается с шеи. Так путь, так бег, так радость, так торжествует день, путь взвешен с про-шлого солнца и определен от выше, нет поворота и выбора, так лучше, так проще, так вернее.
Нет взгляда, нет темы, нет счастья и так лучше, и так проще, и так вернее.
Мыслью только вспугнуть бег, остановить движение и встать, нет и так быстрее.
Бег, остановленный только через сломанное тело и затухающая кровь, так понимают конец света.



Как две главы, и как два солнца, но одно светит ярче, и так сходятся и решают меж собой вершить и строить и один впереди, другой только рядом, но есть правда и суть, есть оправдание и мотив, впрочем, есть и повод. Только жизнь, как совокупность белкой ждет таких и они не хотят большего, все опре-деленно и ясно, так будет, как было до этих и переживет все и определит все в будущем как ход солнц.



- Здравствуй, вот и все, да уже столько, да пошли в школу, да нет нас еще рано, ну так – еще повоюем, что, а Сашка того, ну помнишь он болел, а рыжий, да под машиной, нет Светка третьего родила, ну так еще молодые, а помнишь тогда, да нет это в другой раз было, а тогда на лодке и черненькая та-кая была, ну ее все тот, да не забыл, так и помнишь, а то в тираж, так постой отдышись, отдышись…



Только б проше, тише, уже трудно и без того.



Лишь тишина и только так как покой, хоть и оборванный и неперено-симый, осознать, но уже лишнее и мало нужное, покой, но далеко, лишком прожито и слишком нажито, особенно нажитое тянет к пропасти, упасть, полз-ти, обрыв нужен и скор, он остановит бег, сломает время. Вечность.


Откровение двенадцатое

П…………………………………………………………………….ц,


Нарядная, счастливая, переливающаяся мыльными пузырями наивных радо-стей, костенеющая мерным ходом времени, разбивающая все целеустремленно-стью и напором, бурлящая и текущая как неукротимая и все побеждающая ре-ка, неосновательная и вечная, средечно-тоскливая, неизменная и разбитая на миллиарды миллиардов животных судеб, неизбежная и конечная, сравнимая только с самыми бесконечными тайнами бытия. Вобравшая в себя мимолетное и вечное, таинственное и очевидное, прекрасное и еще более прекрасное и восхитительное. Жизнь.
Гимн жизни.
Гармония жизни.
Торжество жизни.
Божество жизни.
Жизнь.
Жизнь жизни.