Глава десятая

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

       С тех пор прошло два года. Они, как и все предыдущие пролетели быстро и незаметно в постоянной спешке, вечной суете, нескончаемых проблемах и заботах. Одним они принесли свершение надежд, радость и счастье, другим горе и разочарование, душевные раны и слезы. Лишь в одном все люди на земле были в эти два года одолены в равной степени - время жизни на этой бренной земле, отведенное каждому судьбой стало на два года короче.
       Светлана уже давно работала на новом месте, исполняя туже работу, но уже не на заводе, а в одном из крупных издательств. Работа ее вполне устраивала, жаловаться на окружающий коллектив, не было ни малейшего повода. И она была довольна. Год назад они с Кириллом, наконец, получили квартиру и отпраздновали шумное новоселье.
       А в приемной Талова на ее месте теперь работала новая молодая, но уже с достаточным опытом секретарша, которая тоже считала, что с трудоустройством ей повезло. С Игорем Александровичем было работать легко и просто. Да и ее опыт позволял ей чувствовать на этой должности себя уверенно и свободно. Кроме этого завод работал устойчиво, постоянно выполняя плановые задания с хорошими технико-экономическими показателями. Поэтому ежеквартальные премии
никогда не были ниже сорока процентов от установленного оклада что, конечно же, было солидной прибавкой к зарплате.
       Игорь с Наташей продолжали встречаться. Их привязанность и уважение друг к другу не только росли, но и наполнялись новым светлым жизненным смыслом. И настал час, когда Игорь предложил ей руку и сердце. Наташа с радостью приняла его предложение, и они были безмерно счастливы.
       В тот день, чем ближе они подходили к дому, тем большее волнение охватывало Наташу. Она все больше уходила в себя, чаще отвечала односложно, невпопад, а у самого подъезда лицо ее покрылось нервными красными пятнами. Игорь посмотрел на нее и засмеялся:
       - Господи, какая ж ты, Наташка, трусиха. Просто ужас какой-то.
       - Ну и трусиха, ну и что, - огрызнулась та. – Не все такие смелые как ты.
       - Можно подумать, что я тебя на плаху веду, - продолжал он засмеяться.
       Наташа промолчала. Они вошли в подъезд, Игорь нажал кнопку лифта. Тот, где-то вверху недовольно громыхнув, пополз вниз и вскоре распахнул свои объятия перед ними. Они вошли, Игорь поставил сумку на пол и тут же потянулся к ее губам.
       - Перестань, не надо, - недовольно отстранилась Наташа. – я и так волнуюсь, всю помаду размажешь. Мама твоя посмотрит, скажет, привел чучело какое-то.
       - Ну, Натулик, ну зайчонок, ну не волнуйся ты ради Бога, - он стал целовать ее лицо. - У меня мама прекраснейшей души человек. Она давно хочет познакомиться с тобой. Будь, наконец, взрослой, все же через это проходят.
       - Ой, - тяжело вздохнула она.
       В этот момент двери лифта раскрылись. Игорь своим ключом открыл дверь, подтолкнул Наташу вперед.
       - Мам, - крикнул он, - принимай гостей.
       Наталия Константиновна вышла из комнаты, посмотрела на Наташу и тепло улыбнулась. И, то ли от ее доброй улыбки, то ли от сознания, что теперь уже ничего нельзя изменить, Наташа, вдруг, сразу как-то успокоилась, волнение ее вмиг улетучилось, она почувствовала себя расковано и свободно.
       - Здравствуйте, - без тени скованности, проговорила она.
       - Здравствуйте, - ответила мама Игоря, продолжая улыбаться.
       - Натуль, познакомься, это моя мама Наталия Константиновна, самый добрый человек на свете. Мам, а это твоя тезка, Наташа, та самая королева красоты…
       - Перестань, - опять смутившись и покраснев, ткнула его кулачком в бок Наташа.
       - Мам, та самая королева красоты, - продолжал Игорь, не обращая никакого внимания на ее протест, - которую ты давно хотела увидеть. А я, ты знаешь, человек исполнительный и воля дорогой мамы для меня закон. Вот поэтому Наташа сегодня у нас и в гостях.
       - Какой же ты все-таки балагур, Игорь, - засмеялась мать. - Подай лучше Наташе тапочки. А вы, Наташенька, проходите, и не стесняйтесь, пожалуйста. Чувствуйте себя, как дома, проходите, проходите, - Наталия Константиновна посторонилась, освобождая гостье проход.
       Игорь взял сумку, последовал за ними.
       - Мам, чего там у нас есть зажевать-то? - спросил он, ставя на стол бутылку шампанского и выкладывая коробку конфет.
       - Сейчас посмотрю, ты ж меня не предупредил, я бы что-то приготовила.
       - Да ладно тебе, там у нас, я знаю, сыр, колбаса, яйца есть. Сделай яичницу, это же быстро. Слушай, мам, а Наташа, между прочим, твоя коллега, тоже мучительница нежных детских душ.
       - Да? – приятно удивилась Наталия Константиновна. - Вы работаете в школе?
       - Да, но я недавно, второй год только, английский преподаю, - застенчиво проговорила Наташа.
       - Ну что ж очень приятно, очень хорошо. Значит действительно коллеги. – Наталия Константиновна опять тепло улыбнулась Наташе, и та вновь почувствовала облегчение. - Ну ладно, вы ребята посидите немного, а я пока приготовлю на стол, потом и поговорим.
       Наташа очень хотела предложить ей свою помощь, но постеснялась.
       Не успела Наталия Константиновна выйти, как Игорь тут же плюхнулся на диван рядом с Наташей, повернулся к ней и вытянул губы в трубочку.
       - Ты с ума сошел, - оттолкнула его, Наташа. – Нашел место и время. Ты прям бессовестный какой-то, - зашептала она.
       - Совесть в наше время это один из самых пагубных недостатков человека. - Игорь постучал пальцем себе по щеке. Наташа, боязливо косясь на дверь, быстро поцеловала его.
       - И все, больше не приставай, а то получишь.
       - На орехи? - засмеялся он.
       - По затылку, - улыбнулась она.
       Когда на столе все было готово, Игорь, осторожно открыл бутылку шампанского, разлил по фужерам и встал.
       - А теперь, дорогие, милые моему сердцу женщины, прошу у вас ровно одну минуту внимания. – Наталия Константиновна недоуменно посмотрела на сына, Наташа застенчиво потупилась. – У нас на Руси водку, коньяк, вино, спирт, самогон - в общем, все подряд народ, к сожалению, привык пить и по поводу и без всякого повода, - продолжал он. – Все, кроме шампанского. Вот его, согласитесь со мной, люди пьют только по большим праздникам или, отмечая значительные события. Правильно я говорю? - Игорь обвел женщин, загадочным взглядом. - Мам как ты думаешь, - расплылся он в улыбке, - какое у нас сегодня знаменательное событие?
       - Не знаю, сынок, мне остается только гадать, - засмеялась мать.
       - Мамуля не мучайся и не гадай. Я тебе скажу. Мы
решили с Наташей расписаться, завтра идем подавать
заявление в ЗАГС.
       Бокал шампанского в руке Наталии Константиновны дрогнул, она подняла на сына глаза, в которых вспыхнувшие растерянность и беспокойство быстро таяли в лучах радости и счастья.
       - Как это, вот так сразу, - Наталия Константиновна посмотрела на Игоря, потом на Наташу, - прямо завтра и в ЗАГС?
       - Мам, что значит сразу? - засмеялся Игорь. – Мы с Натулькой встречаемся уже два года, любим друг друга, и уже давно поняли, что дорожка у нас в жизни, слава Богу, одна. Это нас радует и мы счастливы. А ты чего против, что ли? – Игорь перестал смеяться и с притворным удивленнем посмотрел на мать.
       - Господи, как ты можешь так говорить, Игорь? - наконец пришла в себя Наталия Константиновна. – Как это я могу быть против? Я очень рада, что мой сын, наконец, нашел свое счастье, встретил девушку, которая смогла покорить его сердце. Но вы, и меня поймите, для меня ведь все это так неожиданно, конечно я в некоторой растерянности. И согласитесь это же естественно. Я же и Наташу вижу впервые.
       - Не расстраивайся, мамуля, - опять развеселился Игорь, - теперь будешь видеть каждый день, жить мы будем у нас. Надеюсь, ты не против?
       - Господи, да почему же я против? Места хватит. Не одной же мне оставаться под старость.
       - Мам, ты о старости брось. Мы с Наташей тебе еще такого жениха найдем, закачаешься.
       - Перестань, Игорь, шутки твои не к месту, - строго проговорила Наталия Константиновна.
       - Да какие шутки мам, - не унимался Игорь. – Вот познакомим тебя с Наташиным папой…
       - Игорь прекрати сейчас же, надо знать меру, - недовольно посмотрев на сына, еще более жестко урезонила она его. – Наташенька, - повернулась она к будущей снохе, - а ваши-то родители, как отнеслись к вашему решению?
       - А мы еще Наташиному папе ничего не говорили, ответил за Наташу Игорь. - Сегодня вечером…
       - А маме?
       - Мам, а у Наташи нет мамы.
       - Нет мамы? - Наталия Константиновна перевела печальный вопрошающий взгляд на Наташу.
       - Да, моя мама умерла, когда я еще маленькая была, - с грустью ответила та. – С тех пор мы с папой так и живем вдвоем.
       - Извини, Наташенька, я не знала.
       Мы в Москве-то только третий год, - продолжила Наташа, понимая, что надо немного рассказать о себе. - Папу сюда перевели на работу. А до этого мы в Орле жили. С нами еще папина тетя – бабушка Поля жила. Но она тоже уже умерла.
       - Мам, а, между прочим, знаешь, кто у нее папа-то? - встрял Игорь.
       - Ну откуда же я могу знать, - ответила Наталия Константиновна, почувствовав на душе какую-то тревогу.
       - Да он бывший Светкин директор, помнишь, когда она еще на заводе работала, - заулыбался сын. – Талов Игорь Александрович.
       Наталия Константиновны почувствовала, как кровь прилила к ее голове, в висках громко застучало.
       - Я сейчас, - выдавила она, поднялась и быстро вышла.
       Ребята ничего не заметили. Только Наташе показалось, что в двери маму Игоря вроде бы качнуло.
       Наталия Константиновна дрожащими руками достала из аптечки валокордин, нервно постукивая о край стакана, накапала несколько капель, разбавила водой и выпила. Открыла настежь окно и села на табурет. «Господи, да что же это такое, почему он опять на пути? - сокрушенно вопрошала она. – Почему он меня не отпускает, Господи?…», Несмотря на прохладную майскую погоду и открытое окно, ей было жарко. На лбу выступила испарина. – «Господи, да за что же мне это опять? В чем же я грешна перед тобой, Господи?», - повторяла она вновь и вновь. Вскоре лекарство подействовала, и дышать стало немного легче. Боясь, что ребята обратят внимание на ее долгое отсутствие, и, стараясь не выдать своего волнения, Наталия Константиновна, прошла в ванную, умылась холодной водой. Немного придя в себя, она вошла в комнату, села за стол.
       Игорь, почувствовав запах лекарства, внимательно посмотрел на мать.
       - Мам ты чего, плохо чувствуешь себя? - спросил он.
       - Да нет, сынок. Зуб немножко разболелся, а я его всегда валерьянкой помажу, и он проходит, - соврала она.
       - Наташ, - как бы в продолжение разговора, вдруг, спросил Игорь. – А ты мне говорила, что Игорь Александрович, раньше в Москве жил. А ты-то родилась в Москве или ты орловчанка, ты -то где родилась?
       - Господи, Игорь, я ж тебе, по-моему, уже рассказывала. Как я могла родиться в Москве? Папа сосем еще мальчишкой, попал на фронт. Он летчиком был. В одном из боев, в самом начале войны, его сбили. Самолет его упал, но он жив остался. До сих пор сам не может понять, как это могло произойти. Он рассказывал, что когда падал, то не мог прыгнуть с парашютом, что там случилось у него там с самолетом. А когда его самолет уже у самой земли взорвался, то его, как он сам предполагает, взрывной волной выбросило из кабины, и он каким-то чудом остался жив. Но раненым попал к немцам в плен. А потом, я же тебе, Игорь, рассказывала, после войны, как и всех бывших военнопленных, его отправили в лагерь заключенных, где он пробыл шесть лет. А когда его освободили, вот тогда-то он и оказался в Орле у тетки. Потом папа добился реабилитации, с него сняли судимость, и он даже в партию вступил, - Наташа замолчала, и некоторое время в комнате стояла тишина.
       Наталия Константиновна слушала Наташу, затаив дыхание. Только теперь она поняла и узнала всю правду о произошедшей в ее жизни трагедии. Трудно сказать, что в эти минуты больше переполняло ее душу радость или отчаяние, надежда или покорность, осуждение или сострадание. Все эти смешанные чувства были на ее лице, в ее наполненных влагой глазах.
       - А почему он в Орел уехал, - дрожащим голосом, спросила Наталия Константиновна, – ему не разрешили жить в Москве?
       - Нет, - вздохнула Наташа, задумчиво глядя перед собой. – Папа рассказывал, что когда его освободили, он вернулся в Москву. Но его мама и папа умерли еще во время войны, а в их квартире уже жили другие люди. Родных у него в Москве больше никого не осталось, и он уехал к тете Поле, к сестре его мамы в Орел. Вот там, Игорек, - Наташа посмотрела на Игоря и улыбнулась, - я и родилась, а не в Москве, – она перевела взгляд на Наталию Константиновну, и обескуражено замолчав, опустила голову. Мать Игоря сидела бледная, в ее глазах стояли слезы, но она улыбалась.
       - Наташенька, а что же у твоего папы в Москве не осталось никаких друзей, которые могли бы тогда помочь ему? - спросила Наталия Константиновна.
       - Не знаю, наверное, нет. А потом папа такой человек, который всегда старается свои проблемы решает сам. Он говорил, что у него в Москве была какая-то знакомая девушка, они, вроде в школе учились вместе. Он даже до сих пор ее фотографию хранит. Но ему сказали, что она вышла замуж и куда-то уехала. А больше про московских друзей он никогда ничего не рассказывал, - Наташа опять посмотрела на маму Игоря, и в замешательстве остановилась. А та, с удрученной печалью, но улыбкой на лице и со слезами на глазах молча встала и вышла.
       - Игорь, - зашептала Наташа, - ты спроси у мамы, она, по-моему, плохо себя чувствует. Она бледная, может ей надо полежать, а мы ей мешаем?
       Он хотел, что-то сказать, но вошла Наталия Константиновна и положила перед Наташей фотографию.
       - Такая фотография у вас дома? – спросила она.
       Наташа взглянула на фото, подняла переполненные удивлением глаза на Наталию Константиновну.
       - Да-а, такая, - растеряно протянула она.
       Игорь перегнулся через стол, посмотрел на фото и
удивленно завертел головой, переводя взгляд с матери на Наташу, с Наташи на мать.
       - Наташенька, я и есть та самая девушка, которая вышла замуж, не дождавшись твоего папы с войны, - с глазами полными слез, удрученно проговорила Наталия Константиновна. - Но мы ведь все тогда считали его погибшим.
       Наташа и Игорь, очумело смотрели на нее.
       - А Светлана, Наташенька, она сестра твоя, но папа твой об этом не знает, - добавила она, грустно улыбнувшись, и заплакала.
       Ребята продолжали ошалело, пялить на нее глаза и никак не могли поверить в услышанное. А Наталия Константиновна радостно смотрела на них и улыбалась. А по ее щекам катились крупные слезы.
       - Да, вот так, милые мои, иногда горько забавляется судьба над людьми, - сказала она, подошла и поцеловала каждого. – Пойду Светлане позвоню, обрадую ее.
       Наталия Константиновна вышла, а молодые продолжали, удивленно смотреть друг на друга, молча, пожимая плечами. В комнате было совсем тихо. Где-то далеко слышался гудящий шмелем городской шум улиц, во дворе раздавались громкие задорные детские голоса. У самого окна, освещенная ярким солнцем, шелестела зеленой молодой листвой только - только распустившаяся береза.
       - Сейчас она приедет, - проговорила Наталия Константиновна, заходя в комнату. – Вы ведь говорили, что сегодня хотите сказать Игорю Александровичу о ваших намерениях? - спросила она.
       - Да ты, мам, нас так огорошила, - медленно проговорил Игорь, - мы уж и забыли обо всем. Да-а! – многозначительно протянул Игорь, - Вот это, да-а!
       - Ребята, Светлана хочет попросить вас поехать к Игорю Александровичу вместе с вами. Вы не будете против?
       - Ой, да конечно, - бодро воскликнула Наташа. – Почему же мы должны быть против? Папа очень будет рад.
       - Мам, - Игорь внимательно и пристально посмотрел на мать, - а ты не хотела бы поехать с нами?
       Наталия Константиновна ответила не сразу.
       - Хотела бы, - наконец, тихо проговорила она, задумчиво глядя перед собой, и улыбнулась, - но боюсь, - добавила она и радостно рассмеялась.
       - Все, решено, - твердо проговорил Игорь, - едем все вместе, все четверо. Я правильно говорю, Натуль?
       - Игоречек, ты всегда все говоришь правильно. – улыбнулась Наташа. - Ой, что с папой будет, он сума сойдет! – воскликнула она.
       

       * * *

       В этот день с самого утра, весело играя золотистыми лучами, светило яркое, июньское солнце. Казалось, оно, вырвавшись из долгого плена облачных застенков, радостно улыбаясь людям, несло им, свой щедрый свет и долгожданное тепло.
       Две белоснежные «Волги», украшенные разноцветными шарами, шелковыми лентами и цветами, с золотистыми обручальными кольцами на крышах, медленно подкатили к дверям ЗАГСа. Из нее вышли две улыбающиеся невесты и два жениха – две Наташи и два Игоря. Глаза их горели счастьем радостью, души переполняло трепетное волнение. Мужчины были одеты в темные строгие костюмы, женщины в нарядные свадебные одежды. Легкий светло-розовый плотно облегающий костюм Наталии Константиновны тонко подчеркивал хорошо сохранившуюся изящность и стройность ее фигуры. Наташа младшая была прекрасна в своем длинном белоснежном платье, мерцающем серебристыми искорками, и кружевной до пояса фате. Невесты, с лиц которых не сходила счастливая улыбка, стояли с огромными букетами цветов.
       Рядом с ними остановилось еще несколько машин с приглашенными на свадьбы свидетелями и гостями. Вокруг виновников торжества быстро образовалась веселая шумная компания. Не смотря на разный возраст собравшихся людей, шутки, прибаутки, веселые пожелания, делали их всех молодыми и задорными.
       - Наташка, я так рада за вас, - обнимая и целуя подругу, прослезившись, говорила Катя. – Ты не представляешь, когда ты мне позвонила и сказала, что Игорь нашелся, да еще, что вы приглашаете нас с Сережей на свадьбу, ты не представляешь, - повторила она, - что творилось в моей душе. Я готова была, как
маленькая девчонка, прыгать, кружиться, летать от счастья. Мне казалось, что я в каком-то прекрасном розовом сне. Нет, Натулеча, это невозможно передать словами. Я от всего сердца, от всей души поздравляю тебя…
       - А меня? - спросил стоящий рядом с гордой улыбкой Игорь Александрович.
       - Конечно и тебя, дорогой, конечно, Игоречек. Я так рада за вас, - Катя обхватила их обоих руками и, уже не сдерживая и не стесняясь своих слез, стала целовать их.
       Сергей, мило улыбаясь, стоял рядом, наблюдая эту трогательную картину. Его, заметно поредевшая рыжая шевелюра, как всегда, была взлохмачена. Он, сегодня, как и всегда был застенчив, деликатно вежлив и сдержан. Добрые, умные глаза Сережки светились восторгом и радостью. Когда подошла его очередь поздравить молодоженов, Сергей сделал шаг вперед.
       - Самые наилучшие пожелания, - скромно проговорил он и поцеловал руку Наташе, - Самые наилучшие пожелания, - повторил он, обнимая и похлопывая по спине Игоря. – Рад, очень рад. Поздравляю.
       - А где Любаха-то с Антоном? - оглядываясь по сторонам, спросила Катя.
       - Они в ресторане. Я попросила их проследить, что б там все вовремя было готово, - ответила Наталия Константиновна.
       - Правильно, - согласилась Катя. - Ладно, давай Сережа теперь младших поздравим, - повернулась она, с улыбкой к дочери Игоря и сыну Наташи.
       В это время, лихо притормозив, невдалеке остановился «жигуленок». Из него выскочила Светлана и, не дожидаясь Кирилла, быстро, бегом направилась к родителям.
       - Господи, думали, опоздаем, - проговорила она,
заметно нервничая. – Авария на дороге, машины все перегородили. Слава Богу, успели, - Светлана перевела дух. - Ну, что, мои дорогие? - посмотрела она на родителей и улыбнулась, - По телефону я вас уже поздравляла, а сейчас хочу очно и коротенько. Тост я еще скажу потом, там, в ресторане. Знаете, вот всегда говорят, что все родители счастливы, когда счастливы их дети. Это правильно, конечно. Но ведь и дети не могут быть счастливыми, если несчастны их родители. Я вот, например, очень счастливый человек, потому, что вижу, как счастливы вы. Смотрю на вас, радуюсь и думаю. Правда, ведь говорят: – «Верная любовь ни в огне не горит, ни в воде не тонет». Я вас безумно люблю, мои дорогие! Я безгранично люблю вас! - Светлана обняла мать, трижды поцеловала, подошла к отцу, обвила его шею руками, заглянула ему в глаза. – Папочка, - тихо проговорила она, - ты не представляешь, как иногда прекрасно осознать, что ты ошибался. Прости меня, папочка…
       - Да ты о чем, Света?
       - Ладно, потом скажу, - засмеялась она, - Пойду сестренку с братишкой поздравлю…
       Вскоре их пригласили пройти на регистрацию. Игорь Александрович взял Наталию Константиновну под руку, и они в окружении родных и друзей направились к дверям ЗАГСа.
       В этот день в ресторане под громкое «Горько», поочередно вставали и целовались две пары – два Игоря и две Наташи.


       ВМЕСТО ЭПИЛОГА
       
       Совершенно невероятно, и трудно поверить, но жизнь и судьба молодых Игоря и Наташи сложилась очень похожей на судьбу их родителей. Почему так происходит иногда в жизни, известно лишь одному Господу Богу. Наверное, у каждого из нас своя звезда на небосводе. Но об этом как-нибудь потом.