Дыня

Они курили. Лежали на диване и курили. Она сказала:
-Хочешь, я принесу тебе звезду?
Он немного подумал, и утвердительно покачал головой. В его глазах зажглись острые, как иглы, огоньки. Она затушила сигарету о его грудь и босиком выскочила из квартиры. Не меняясь в лице, он стряхнул с себя окурок, повернулся на бок и уснул.

Послышался грохот. Она вернулась! Его радости не было предела. Взъерошенная, сумасшедшая, будто пьяная. Сумка на её плече шевелилась, словно в ней было что-то живое… «Кошку, что ли, притащила, тварь?!» - подумал он и улыбнулся сладковато-липкой улыбкой. Радостно-безумно-прекрасно-идиотское выражение её лица ответило ему отрицанием. Она достала из сумки звезду – маленькую, с футбольный мяч, но искрящуюся и НАСТОЯЩУЮ!!! Со звезды капало. Светящиеся капли расплавленной породы сочились между её пальцами. А он даже не подумал, что ей, скорее всего, горячо.

Он принёс тарелку и положил в неё звезду. Он поставил тарелку на стол, и обнял свою любимую/ненавистную. Звезда приятно освещала комнату. На лице его девушки играли красивые блики. «Красивые блики на некрасивом лице!» - подумал он, и поцеловал девушку, хотя ему было даже как-то обидно, что свои последние лучи умирающая звезда отдаёт ей…
-Я так люблю тебя! – сказал он, сам до конца не понимая, к кому обращается. Сам до конца не понимая, как глупо его слова звучат в пустой комнате…

Звезда умирала. Из неё томно вытекали густые лучи, размазываясь по обрывкам больного сознания каплями дождя, текущего по стёклам. Смертельный холод и стук зубов его девушки отрезвляли его, окутывая плащом ненависти. Он чувствовал, как жизнь струится между его пальцами, безвозвратно смывая радости и огорчения его бессмысленного существования, изначально обречённого на мучения и смерть, как логическое завершение всей боли.
 
Девушка спала, мирно посапывая у него на груди, да и сам он уже начал засыпать, когда звезда вдруг заговорила с ним. Сначала он подумал, что ему это чудится сквозь сон, потом он протёр глаза, и бросил взгляд на агонизирующее светило. Оно почти погасло, слегка дымилось и ШЕПТАЛО.

-Помоги мне! Пожалуйста, отомсти за меня! Пожалуйста!!!

Этот шепчущий крик, этот стон боли заставил миллионы мурашек неугомонно ползать по его спазматически сжавшемуся телу.

-Ты будешь спасён, если отомстишь за меня!

Послышался смертельный хрип, и последняя искорка звезды погасла, отдав на растерзание смерти всё своё многолетнее незаменимо-бессмысленное существование.
Его разумом овладел леденящий ужас, а когда дрожь слегка отпустила его тело, и великий дар мысли снова посетил его пустую голову, он начал понимать, о чём говорила звезда.
Он представил себя, висящим на небе, смеющимся и счастливым, потому что умирать ещё не скоро, можно висеть себе, расслабляться, болтать в вакууме ногами, не задумываясь ни о чём , кроме собственной яркости и блеска. И тут приходит она, с радостно-безумно-прекрасно-идиотским лицом, хватает тебя, доставляя адскую боль, и выкорчёвывает тебя с небосклона, как гнилой зуб, засовывает в тесную сумку…
 А потом ты лежишь, истекая кровью, на блюде, как рождественский гусь, плачешь, задыхаешься, а никому и дела нет до твоей боли, всем плевать на твою загубленную жизнь…

Он настолько проникся чувствами звезды, что боль и отчаянье овладели им целиком и полностью. Он эмпатически ощущал, как может улетать последний луч, забирая с собой что-то родное, приросшее, ЖИВОЕ… Он вспомнил, что тот самый последний луч, то самое последнее дыхание звезды умирало на лице его девушки, а та даже не проснулась!!!
В его теле вскипела жуткая ненависть, и гнев, и незыблимое чувство долга. Он столкнул девушку со своего плеча, она проснулась, но не успела понять, что происходит. Он схватил её за волосы, и бил её об пол, бил долго, несмотря на её мольбы о пощаде. Бил, несмотря на предсмертные судороги, несмотря на булькающее дыхание. Бил, несмотря на то, что она уже мертва. Бил, пока не упал от усталости и не уснул.

Первым, что он увидел, когда проснулся, был окровавленный кусок мяса, служивший в своё время её радостно-безумно-прекрасно-идиотским лицом. Он посмотрел на стол и осознал всю чудовищность своей ошибки. На столе лежала ДЫНЯ. БОЛЬШАЯ, ЖЕЛТАЯ, СОЧНАЯ ДЫНЯ, так не похожая на величественную звезду - или похожая?

Он заплакал…