Арх. Триптих с Рейганом

       Картинка № 1. Проклятие древнего стола.

       Человек сидел за письменным столом. Этот стол недавно был безжалостно распилен и укорочен ровно на ширину студенческой кровати. Особенностью его было и то, что сбоку, на столе, стоял жирный инвентарный номер. Эти два факта позволили коменданту общежития, обнаружив анархистски реконструированный стол, сделать бестактное, студентоненавистническое заявление:
       - А кто вам разрешил казенное имущество уродовать? Да я с вас двадцать один рубль вычту! Или покупайте точно такой же стол! За свой счёт - покупайте!

       Покупать стол – было непосильною задачей. Двадцать один рубль – это больше, чем половина стипендии…. С ума сойти: ни за что, ни про что – отдать половину стипендии! Господи, свихнуться можно! Да ни за что! Да лучше – головою в петлю!

       Спасительная идея созрела само собой. Нужно было взять стандартный стол из «рабочки».  И скинуть его вниз с балкона. А потом – демонстративно, при свидетелях, затащить в общежитие. Да чтоб все вахтёры видели: «Вот, купил! Смотрите, люди добрые! За свой счёт, двадцать один рублик – как с куста! Ничего, ничего для родной общаги не жалко!»
       А, что поцарапан он чуть-чуть – так вам-то какая разница: он в же моей комнате будет стоять! При доставке его поцарапали! Ведь никто генетическую экспертизу этого стола делать не будет. И анализ шпона на ДНК – тоже не возьмут…. Так что, должно прокатить…

                *         *         *

       Но, история со столом как-то замялась – сама собой…. Или, что вероятнее: её вытеснили другие истории…. Например, с пьяными студентами, с выпадающими балконов… Вместо стандартных столов.
       Вот и оставили человека в покое. Вместе с его укороченным столом. Вместе со шкафом, сверху донизу обклеенным талонами на мясо, масло, воду, воздух и прочий застойный дефицит….


              Картинка № 2. Охота за вампиром.

       Человек сидел за столом. Тем самым, укороченным Он что-то увлеченно чертил. Наверное – эпюр по начертательной геометрии. «Точка – прямая – плоскость». Или – «Пересечение геометрических тел»… Ну, в-общем, он сидел, чертил, и усердно при этом сопел…. А, между тем, что-то чертёжника раздражало…. Увлечённый главным, он чертил и чертил; и, тем не менее – что-то раздражало…. А что именно – он понять никак не мог!

       Вскоре он понял: у него с завидным постоянством чесалась левая нога. Точнее, ступня…. Чешется и всё тут: каждые две минуты, прям как по графику! Первый раз, второй, третий, седьмой…. Как будто какая-то сука ему булавку в предплюсну вонзает!

       И тут человека осенило: это ж - клоп! Это ж, он, бедненький, тоскуя по хозяину, приперся сюда – папашку в ножку покусать!
       Дескать: «Ну, чего ты, батяня, спать не ложишься-то, время-то уже - пятый час утра! Холодно без тебя, бляха-муха, а у нас, с брательником, ещё ни кровинки во рту не было! Мы ж тоже - не воздухом питаемся! Иди-ка, ложись, конце-то концов!»
      
       Человекостудент снял с себя кроссовки и стал внимательно рассматривать… Назойливого кровопийцу обнаружить так и не удалось. Кроссовки, между тем, были изношенными, драными… Они давно служили ему домашними тапочками. Человек почесал голову и стал думать: как поступить? Он жил – в общежитии архитектурного института, а здесь стандарты не приветствуются.
 
       Тогда он взял кроссовки в руки, и пошёл на кухню. Там распахнул дверцу духовки и аккуратно поставил  кроссовки на металлическую решёточку.  После чего захлопнул дверцу и включил плиту на «максимум»….
       Перекрестившись и пробормотав: «Жарьтесь, суки, раз вам спокойно не сидится!» - он прошлепал босиком линолеуму. Чертёж нужно было сдавать завтра, и работа не ждала.

                *         *         *

       Он вновь процессом черчения и совсем забыл о своей обувной пицце. Он чертил, по-прежнему сопя и покусывая губу, и уже другая мысль раздражала его: «Чего ж это жжёною резиной так воняет?!»
       А так как дело летом происходило, и окно на улицу было приоткрыто, то он подумал: какой-то мудак автомобильные покрышки на улице поджёг!

       «Ну, какая ж это сволочь додумалась?!» – с возмущением думал он, задыхаясь от едкого запаха…. Хотя, студент прекрасно знал, что самые отъявленные сволочи живут именно здесь. В том же здании, где и он. И многих он знал даже по фамилиям. Они могли вытворить что угодно, но жечь среди ночи автомобильные покрышки – даже среди них  считалось неприличным!

       Взаимоувязать первую причину своего беспокойства, со второй, он поначалу не смог. Не догадался. Все ж таки дело под утро было. Но вот когда ему глаза уже выедать начало, тут он и допёр! Подскочил как ужаленный, и завопил внутренним голосом: «****ь, это ж мои обутки горят!»
       И помчался что есть сил на кухню! Вы думаете, он о бедных клопиках беспокоился, спасти их хотел? Ан нет! Он о своих потрёпанных кроссовках пекся! А почему бы и нет? Не захотел, гаденыш, личной обувью общественную кухню отапливать!

       Но, как говорят, в таких случаях – врачи были бессильны! Не удалось ему спасти своих кроссовки… Погибли они вместе с несломленными животными. Но, самое страшное, произошло чуть позже.
.
       Дело в том, что он, подбежав к плите, первым делом дверцу духовки открыл. А оттуда как полыхнуло! Сначала – вулканическое пламя! Исполинским пламенем взлетело оно до  самого потолка общаговской кухни! А, уже затем, мгновение спустя, выплеснулся, устремился во все углы, даже в верхние – огромный гриб чёрно-угольных хлопьев! 
      
       И, самое ужасное, было в том,  что это зловещее облако не улетело прочь, а монолитно осело на рубашках – возовых, белых, в полосочку – развешанных на кухне! Не побрезговала сажа и голубыми! И обильно покрылись они мрачным слоем материализовавшегося смога….

       И заплакал студент Сафонов, встав утром, и наивно решив, что пойдет он в чистенькой рубашечке на экзамен… По столь любимой им климатологии…. И пришлось ему идти – голым по пояс! А может, он, у кого – блузочку попросил?
       Вот и не верь после этого специалистам-биологам, что в природе – всё взаимосвязано!

       Однако, несмотря на жалость и сочувствие к студенту Сафонову, надо заметить, что не столь уж и безобидной личностью - он был! Были и в нём – свои негодяйские мотивы….  И взалкал он однажды – непреходящей земной Славы…. А удалось ли ему это – мы узнаем из следующего сюжета.

 
       Картинка № 3. Письмо Рейгану

       В годы жесткого политического противостояния между СССР и США, именуемого «холодной войной», решило как-то руководство САИ – Свердловского архитектурного института - внести свою лепту, в изобличение мирового империализма.
       Суть этой несложной акции – состояла в следующем…. Обычно сознательная группа советских граждан, объединенная профессиональными, духовными или просто нравственными интересами, писала протестное письмо – с изобличением поганой сути – капиталистического режима. Что-то вроде репинских казаков, осуждающих политику натовского турецкого султана.

       Разница лишь в том, что казака писали своё письмо сообща, корректируя его в ходе внутрилодочного референдума. Говоря современным языком – в интерактивном режиме. В САИ такая практика не приветствовалась. Тамошние студенты такого могли понаписать, что не только султан, но и советская общественность в повальную аноргазмию впала б!
       Письмо поначалу писали двое-трое наиболее сознательных товарищей, интеллектуальная элита. Точнее, партийная, что, в те годы – было одно и тоже…. Остальная сознательная масса – позднее только подписывалась.
 
       Такое письмо, напоминало зачтение некоего обвинительного заключения, построенного на фактах и изобличениях…. Заключительная часть такого послания сводилась к следующей триаде: «Возмущены!», «Не позволим!» «Наше терпение кончается!»

       Когда письмо дописывалось – начинался интенсивный сбор подписей. Их собиралось много, чтоб показать зарвавшемуся агрессору сколь велика народная ненависть….

       Написали такое письмо и архитекторы…. Сначала – в недрах партбюро. А, может, и с какой центральной газеты переписали….  С привязкою к «местному колориту»…. Дескать: «Мы, студенты, Трижды Орденоносного, Свердловского архитектурного института, а также весь преподавательский коллектив, а также партбюро…. В общем, сдавайся, сука Рейган, подлый трус!»

       Данный духовный шедевр был написан на большом куске ватмана, предварительно натянутом на большой планшет размером метр на метр. Планшет был выставлен на самом видном месте, у огромной Коряги, разбросавшей свои осьминоговые щупальца в холле института.

       Любой входящий в институт, не мог миновать протестное творение и был просто обязан здесь расписаться. Тем самым поддержав политический порыв своих коллег. Против злобной эскалации агрессивной американской военщины….

       Можно было, конечно и не расписываться: за шиворот к планшету никто не тянул, однако, в холле лениво прогуливался какой-нибудь партийный или комсомольский босс. И всякий, кто проходил мимо планшета, рисковал пройти и мимо диплома. Ибо безыдейным пособникам американским империалистам не место в советских ВУЗах…. Что, безусловно, правильно.

       Рисковать своей репутацией никому не хотелось, поэтому и расписывались. Я, например, четыре раза расписался. Кто-то даже восемь. Утешало одно: если, господин Рейган, когда-нибудь, в глубокой старости захочет, вдруг, ознакомится с обращенными к нему письменами, он может быть, он узреет и твою закорючку….

       И вот он, этот зарвавшийся империалист, водя заскорузлым пальцем по многочисленным листам, натолкнётся, вдруг, именно твою подпись… И задумчиво остановится - именно на ней…. Грустно вздохнёт закоренелый агрессор, и скажет: «Ведь предупреждал же меня, этот Петя Сидоров – из Свердловского архитектурного…. И чего ж я, дурак, его-то не послушал?» И пришлет тебе Рейган в знак благодарности сто баксов. Или, чище того – даст тебе «Грин-кард»! Что б ты мог их там, на месте, перевоспитывать…. И будешь ты катать его в колясочке по Бродвею, и говорить: «Вот смотри, Рональд, что мир капитал с людьми делает! Смотри, капиталистическая акула!»

                *         *         *

       Но, увы, этим надеждам не суждено было сбыться, ибо украли у людей эту надежду!
       Когда сотни, а, может, и тысячи людей, приложились к этому опусу, в фойе института появился простой уроженец Оренбуржья – Вячеслав Сафонов. Он-то и всю эту развалил массовую акцию… Лишив тем тысячи людей последней надежды на Гринд-кард…  – и перевоспитание подлеца Рейгана.

                *         *         *

       Сафон, будучи в изрядном подпитии, а точнее – пьян, прибыл в институт для прослушивания лекций… Пребывая в эйфоричном, даже миролюбивом настроении, он уже было прошел к институтской раздевалке и тут заметил эпохальный планшет. Благодушие Сафона было омрачено: его взбесил сам факт сосуществования, на одном историческом отрезке, такой одиозной личности как Рейган. И вот теперь, вместо того чтобы скрывать свою волюнтаристскую сущность где-нибудь в горах Невады, этот Рейган бесстыдно, нагло встал на пути советского студента!

       И тогда Сафон разрубил этот гордиев узел одним ударом! Вытащив из кармана здоровенный ядовито-зеленый фломастер, он написал, также – ядовито и зелёно – прямо через весь планшет: «Рейган дурак!» Поверх партийного текста и комсомольских росписей. Расписываться он не стал, что, наверное, и скромность спасла его…

       И все предыдущие подписи как бы мгновенно утратили свою силу. Какой же смысл копаться этому ястребу - во множестве мелких закорючек и писулек, если через весь планшет, по диагонали, идет эта жирная, ядовито-зелёная надпись: «Рейган дурак!»?
 
       Сафону, конечно, многократно повезло… Во-первых, что он быстро разделся и исчез…. Во-вторых, что никого из партийных  церберов, в этот момент, поблизости не было…. Сафон, будучи пьяным, всегда опаздывал, что тоже его спасло! Церберы только-только разбежались… И, конечно, на руку ему было и то, что подслеповатые бабушки-вахтерши, сидевшие поблизости от планшета, даже не обратили внимание – кто и за что там расписывается!

       Пламенного автора зелёной цитаты, безусловно, искали: ведь была развалена целая институтская акция! Но, так как автор оказался не тщеславен, то, его не нашли…. Несмотря на свое знаменательное имя, он, в тот момент, к славе не потянулся….

       Зато, будьте уверены, если господин Рейган сейчас шарит, там, у себя, в узкой тюремной камере – по многочисленным письмам и подписям, то его заскорузлый палец непременно упрётся в эту подпись. А, впрочем, как он упрется? Новый-то планшет в фойе - уже не ставили….


       Редакция  27.11.2008.