Солнце сегодня светило как-то по-особенному...

       Часть восьмая.

       В Гамбурге.

       
       Пришвартовались мы ранним утром на территории местного, Гамбургского яхт-клуба,
не далеко от фиш-маркета, так называемого рыбного рынка, или по-нашему барахолки.
Одним словом, не далеко от центра. Хотя центров в Гамбурге, как и в Амстердаме, да и во
многих других Европейских, или как говорит Мишка, еврейпейских городах, несколько.
Вообщем, не далеко от одного из центров.
       Надо сказать, что в Гамбурге мы с Мишкой бывали неоднократно. Ну, то есть несколько раз бывали. Не плохо знали, что где находится, да и кое-какие знакомые там были.
       Без проблем получив у местной полиции временные визы с правом проживания на корабле, решили, что долго стоять не будем, уж очень всем хотелось домой. Путешествие получилось, конечно, интересным, но уж очень долгим. А повторять достижения Одиссея мало кому хотелось. Да и вызов Богам бросать среди нас было некому. Тем более что у некоторых на Родине остались свои Пенелопы, не привыкшие к долгому отсутствию своих мужчин.
       Короче говоря, договорились уходить в восемь, девять вечера, соответственно быть на корабле за два часа, то есть в шесть, семь.
На том все и разошлись.
       Мы с Мишкой решили сначала навестить знакомых, вдруг что-нибудь да отломится, а уже потом посетить одну достопримечательность, без посещения которой не обходился ни один приезд в Гамбург и, как мы знали наверняка, не только наш.
       Повидать удалось двоих знакомых.
Встречи прошли обыкновенно. Без ярко выраженной радости, по крайней мере, с их стороны. Проще говоря, не ждали… Нет у этих странных немцем традиции, столь присущей нам: без предупреждения навязывать своё общество, не считаясь ни с чем, кроме своего, неожиданно возникшего желания поговорить по душам. Не уважают.
Наверное поэтому ничего и не отломилось.
       Но, как бы то ни было, визиты вежливости были нанесены и мы со спокойной совестью отправились на Рипербан. К той самой достопримечательности, без осмотра которой ни один приезжий не смог бы сказать: я видел Гамбург! Нет, не полноценным было бы такое посещение города-побратима города-героя.
       Рипербан – это главная улица одного из центральных районов города с театрами, ресторанами, барами, казино, секс-шопами… Одним словом, центр развлечений. Центр, который оживает к вечеру, заполняясь зеваками, криками зазывал, музыкой, накрашенными девицами и сверкающими рекламами… Центр, который прожив бурную ночь, замирает к утру, чтобы к вечеру проснуться снова.
       Пройдя по сонному, а от того скучному Рипербану, мы свернули на узкий, тихий в этот дневной час переулок, чтобы метров через сто повернуть на ту самую достопримечательность, на Давид-штрассе…
Эта не приметная, идущая параллельно Рипербану, улочка длинною метров двести или что-то около этого, с двух сторон огорожена деревянным забором с проходами наподобие тех, какие обычно делают в наших пляжных раздевалках. С фото и видеокамерами, ну и естественно с женщинами вход запрещён!
       Быстрым шагом, почти бегом мы добрались до заветного забора. Проскользнули в щель и только тогда, медленно, уже никуда не спеша, в предвкушении давно не виденного зрелища, направились вдоль горящих витрин…
Витрины располагались по обе стороны улицы. Поэтому, чтобы охватить все, мы, сначала шли в одну сторону, глядя направо, а потом обратно, но глядя уже налево.
       В витринах, в неоновом свете стояли, сидели, полулежали девушки и женщины любой формы и цвета… Блондинки и брюнетки, шатенки и рыжие… На выбор, на любой вкус.
Наверное, сидели бы и девочки, но высокий уровень немецкой морали до такого пока не опустился.
       Их белое, красивое бельё в лучах неоновых ламп светилось будто изнутри, а тела казались такими загорелыми, словно только вчера все они вернулись из Испании…
Дойдя до конца улицы, мы развернулись и также медленно пошли обратно, внимательно рассматривая каждую витрину.
       Мы знали, что дневной контингент несколько хуже вечернего, не говоря уже о ночном. Но, как любил повторять наш кок: ешь, что дают! Тем более что есть то мы и не собирались. Так, понюхать…
       Вдоволь нанюхавшись, мы расстроенные, чтобы не сказать больше, молча вышли на Рипербан. И зайдя в первый попавшийся ихний гастроном купили большую бутылку то ли рома, то ли джина. На этикетке был изображен парусник, очень похожий на наш…
       Погода была хорошая, солнечная. Спешить нам было некуда. До явки на наш торпедоносец времени было ещё полно. Вот мы и устроились на скамеечке, под открытым небом… По старой памяти, по брежневски, по застойному…
А у немцев то ли закона такого нет, об ответственности за распитие в общественных местах, то ли просто на глаза местным милиционерам мы к счастью не попались, только никому до нас не было никакого дела…
       Так за разговорами, которые обычно возникают в подобных случаях, мы, по очереди прикладываясь к горлышку, и опорожнили красивую бутылку.
Осмотревшись по сторонам и не найдя поблизости ни одного местного бомжа, покорно ожидающего опустошённую тару, мы аккуратно поставили никому не нужную посуду под скамейку и не сговариваясь пришли к общему мнению, что надо бы добавить… Потому, как не берёт нас это вражеское зелье! И нет, чтобы посидеть, разомлеть на солнышке… Глядишь, опьянение незаметно подкрадётся, да и набросится, как злобный, бездомный пёс… Но нет, нам же подавай всё сразу! Короче говоря, мало показалось.
       Магазины были уже закрыты. Пришлось искать бензоколонку. Ну, не саму бензоколонку, а маленький магазинчик при ней.
Выбирали долго, придирчиво. Не так-то просто найти то, что подешевле, побольше да покрепче. Но нашли.
       Сжимая в руках по бутылке дешёвого вина и окрылённые предвкушением скорого продолжения банкета, мы вышли на улицу. А между тем, употребленный ранее напиток начинал действовать…
С чувством глубокого разочарования мы обнаружили, что бутылки намертво закупорены пробками, избавиться от которых без такого технического средства, как штопор, было не возможно.
Раздумье длилось не долго. Находчивый Мишка предложил единственно правильный, как нам тогда показалось, выход из создавшегося положения.
       Нужно, - сказал Мишка, - зайти в любой бар и попросить бармена открыть бутылки!
А у нас ведь как: сказано – сделано! Мы, моряки, слов на ветер не бросаем! А ежели кому, что не нравится, то пожалуйста,… дверь открыта…
Состояние у нас уже было такое, что с равным успехом, ради достижения поставленной цели, мы могли зайти не то что в любой бар, но и в любой ресторан, а то и в любую квартиру…
Вскоре мы уже стояли под мерцающей вывеской: Cafее.
Ударом ноги распахнув дверь, мы с шумом ввалились в полусонное царство бюргеровского веселья… Не многочисленные посетители недовольно развернули к нам свои благообразные лица.
Над столиками, цепляясь за разводы табачного дыма, повисла тишина.
Видимо мы, совершенно не желая того, нарушили привычный ход времяпрепровождения законопослушных немецких граждан. Именно граждан, потому как товарищами их назвать язык не поворачивается. Какие они к чёрту товарищи? Да и господами тоже, как-то несподручно… Мы теперь и сами господа! Вообщем, одно слово – граждане.
Пауза затягивалась.
Бабулька в седых букольках с застывшей на полпути чашечкой кофе, не отрывая от нас остекленевшего взгляда, медленно сжала в сморщенном кулачке кошелёк.
       Не нравится? А вы в сорок первом, в четыре утра, без предупреждения…
В глазах замерших граждан легко читалась смесь страха и недовольства…
Отыскав взглядом барную стойку, мы не твёрдой походкой проковыляли через зал и встали перед испуганным барменом.
       Оупан май батл! – уверенно произнёс я, ставя перед его носом бутылку.
Бедный парень ожидал чего угодно, только не этого. Не сводя с нас глаз, он бросил на стойку штопор и быстро отошёл в сторону… Наверное, именно там находилась кнопка для вызова полиции.
       Спокойно, не торопясь, мы открыли бутылки, вежливо вернули штопор и со словами: сэнькью, чуус, счастливо оставаться… - довольные вывалились на улицу.
Сделав по глотку, мы, пошатываясь и держась друг за друга, направились на поиски парусника.