Мой ангел

Предисловие.
Свое творение я посвящаю трем существам. Во-первых, своей подруге Raynex, которая на данный момент находится в состоянии поиска себя самой. Во-вторых, Lithium’у, которому я искренне желаю удачи в его прекрасных начинаниях. И, наконец, своему музу, который последнее время взял привычку являться в образе V.H. Valo.
И еще. «Мой ангел» - это сказка-фанфик, посвященная одному из моих любимых певцов. Но прошу, не приписывайте это больному воображению сходящей с ума фанатки. На свете есть только одна группа, фанаткой которой я являюсь. Но – к счастью или к сожалению – мой муз никогда не является в их обличии. Я просто люблю группу H.I.M. и восхищаюсь их вокалистом.
Поэтому считайте это просто сказкой со счастливым концом.
С уважением, Aelinn.

Глава 1. Ночной визит.

«Ночь и тишина, данная на век», - как поется в песне. Да. Именно ночь и именно тишина. Только не на век, а на те несколько часов, которые остались до рассвета.
Первого рассвета взрослой жизни.

Лика неподвижно сидела на диване и смотрела прямо перед собой. Темно. Тихо. Часы равнодушно отсчитывают секунды. Им-то наплевать на то, что происходило в ее душе…
Еще вчера казалось, что все прекрасно – последний звонок, последний взгляд на успевшую стать такой родной школу, прощание с учителями. Она даже немного поплакала, но это были слезы радости и предвкушения перемен. Потом – выпускной бал, девушки в пышных платьях и юноши, такие непривычные в своих смокингах. Наконец, последний вальс.
Но все это было вчера… Умолкли звуки музыки, растворились в темноте бывшие школьные подруги и друзья, которых – Лика знала абсолютно точно – она больше никогда не увидит. Великолепное бальное платье лежало прямо на полу, брошенное и никому не нужное. Да и для чего оно теперь? Праздничная эйфория прошла, и девушка осталась наедине со своими мыслями.
Сначала они были достаточно радостными – она немного поколдовала с цифровым фотоаппаратом, посмотрела снимки с выпускного, потом перебрала в памяти все, что с ней произошло. Блаженно улыбнулась – завтра день рождения. Восемнадцать. Значительная дата. Теперь она…
Лика поперхнулась воздухом. Как удар молнии, ее пронзила мысль: взрослая.
Игры кончились. Девочка Лика умерла. Родилась Лика – девушка. И эта новая Лика вот-вот должна была вступить в неизведанный и полный опасностей мир.
Она ощутила, что что-то внутри оборвалось. Прощай, детство. Лика не понимала, почему ей так плохо. Словно потеряла что-то дорогое, чего раньше не замечала, но чье отсутствие сообщило о себе очень явственно.
Взрослая. Кровь гулко стучала в ушах. Внутри мерзко сжался какой-то маленький, холодный, скользкий комок.

Итак, Лика неподвижно сидела на диване и смотрела прямо перед собой. Липкая, густая темнота сковывала движения и лишала воли. За окном плотные седые облака закрыли луну, и в комнату не проникало ни лучика света.
О чем она думала? Обо всем и ни о чем. Она думала, как противно тикают часы. Как тихо в доме – родители уснули, не дожидаясь ее. Она думала, что нужно куда-то убрать это платье. Что пора лечь спать, если она хочет завтра быть самой-самой на вечеринке по поводу своего совершеннолетия.
Организм старался оградить хозяйку от суровой правды, пытаясь усыпить, но мысли не желали оставлять облюбованной темы. Совершеннолетие, взрослая, - пульсировало в сознании.
Она встряхнулась.
- Что-то темновато, - довольно громко сказала она, но ровно настолько, чтобы успокоить себя и не разбудить родителей. Звук собственного голоса придал уверенности. Она встала и подошла к компьютерному столу. Рука машинально потянулась к кнопке, чтобы запустить систему, но на полпути неожиданно резко дернулась в сторону и ткнула на клавишу настольной лампы.
Со светом сидение на диване стало не намного веселее. Проведя так же бесцельно еще пару минут, Лика встала и подошла к туалетному столику, заваленному косметикой и украшениями. Одним движением смахнула с поверхности стола десятки разнообразных баночек, тюбиков и целый ворох цепочек и колец, которые с дробным стуком посыпались на пол. Поморщилась от грохота. Прислушалась, не разбудила ли она ненароком родителей, которые, впрочем, чуткостью сна никогда не отличались. Села на табуретку. Из зеркала на нее смотрела весьма миловидная, но уставшая и изнуренная девушка. Симпатичное овальное лицо, обрамленное длинными огненно-рыжими волосами, еще хранило на себе остатки великолепного вечернего макияжа, что, впрочем, выглядело далеко не привлекательно. Тушь «поплыла», веки припухли, а большие темно-синие глаза потускнели. Лика покачала головой и потянулась за ватными кружочками и лосьоном для снятия макияжа.
- Вот так лучше, - прошептала она через пару минут, удовлетворенно разглядывая себя в зеркале.
Следующие несколько минут она провела, манипулируя баночками с кремами, бальзамами и мазями. Это занятие ее несколько развеселило, и она даже на время прекратила вспоминать свое «безвозвратно ушедшее детство». Наконец, полностью удовлетворенная и зевающая Лика, не раздеваясь, рухнула на кровать и тут же крепко заснула.

Ей показалось, что она едва успела провалиться в сон, как неожиданно проснулась. Зевнула, открыла глаза. Было еще темно. Не понимая, что ее разбудило, Лика чуть приподнялась на локте и обвела комнату взглядом. Туалетный столик, шифоньер, письменный стол, книжный шкаф, диван, телевизор, компьютерный стол… Странно, ей казалось, что она выключила лампу… И все-таки – почему она проснулась?
Неожиданно ее внимание привлекло кресло, стоящее в углу, рядом с книжным шкафом. Она помнила, что вчера утром она читала, сидя в нем, укрывшись пледом – ее немного знобило. А потом она оставила плед лежать в кресле, а сама ушла на свой бал.
Сейчас в кресле явно было что-то еще помимо пледа. Она внимательно пригляделась. Да, то, что сейчас находилось в кресле, явно не было пледом. Кажется, это было какое-то существо, весьма похожее на человека. Более того, оно внимательно смотрело на Лику.
«Что за… Что это?» - в смятении подумала девушка.
Судя по всему, она все-таки сказала это вслух, потому что тут же получила ответ.
- Привет, меня зовут Аяла, - представилось существо красивым высоким голосом.
Никак не ожидавшая услышать чей-то голос Лика вскочила и, одним прыжком оказавшись у выключателя, включила верхний свет в комнате.
В кресле сидела красивая молодая женщина, одетая в белое платье. «Фея», - невольно подумала Лика. Действительно, было в этой странной ночной посетительнице что-то неземное. Не очень высокая, изящная, со странными серо-голубыми глазами, она загадочно улыбалась.
- Ну, что ты меня так рассматриваешь? Ты что, ангелов никогда не видела? – гостья, представившаяся Аялой, фыркнула.
Лика нерешительно помотала головой. Происходящее отказывалось укладываться в голове.
- Ты… ты как сюда попала?
Аяла вскинула брови.
- Ты что, притворяешься глупенькой или на самом деле? Прилетела, конечно.
- Я… а-а-а, - только и смогла вымолвить девушка.
Несколько секунд странная гостья молча наслаждалась произведенным эффектом. Потом внимательно осмотрела Лику с головы до ног.
- Мда, - изрекла она наконец.
- Может, все-таки объяснишь, что ты делаешь в моей комнате, ангел? – Лика почувствовала себя экспонатом в музее. Чувство это ей не понравилось, и она решила, что лучшая защита – нападение.
Аяла возвела очи горе:
- Нет, она издевается…
- Так, - Лика вспыхнула. – Если ты сейчас не объяснишь, что ты тут делаешь, то я силой выпровожу тебя за дверь!
Глаза странной посетительницы опасно сузились. Она резко встала, и Лика ахнула: за спиной Аялы белели два огромных лебединых крыла.
- Что ты себе позволяешь?! – прогремела Аяла. – Как ты смеешь так разговаривать со мной, прожившей в тысячи раз больше тебя, смертная?!
Глаза Лики округлились.
- Погоди, так ты…
- Ангел! Ангел! – казалось, Аяла сейчас бросится на девушку. Ее верхняя губа чуть приподнялась, обнажая слегка удлиненные белоснежные клыки. Сейчас она была больше похожа не на ангела, а на вампирессу.
- Да подожди же ты! – Лика попыталась придать голосу успокоительные нотки. – Подожди…
«Лишь бы родители не проснулись…» - молила она про себя.
Она осторожно коснулась тонкой белой руки взбешенного ангела. Вопреки ожиданиям, кара за подобное святотатство ее не постигла, и девушка силой усадила Аялу в кресло и присела рядом с ней.
- Послушай, я действительно раньше никогда не видела ангелов…
- Да? – неожиданно спокойно и горько ответила Аяла. – А ты вспомни…
И тут Лику осенило. Когда она была совсем маленькой, ей часто мерещилась какая-то размытая светлая фигура рядом с кроваткой. Когда девочка жаловалась на это маме, та лишь отмахивалась.
- Да-да, это был твой ангел, - подтвердила Аяла, когда Лика поделилась с ней своей догадкой.
- Был? А что здесь все-таки делаешь ты?
- Время, время, - раздраженно пробормотала гостья. – У меня нет времени тебе все объяснять. Знаешь, сколько у меня еще сегодняшней ночью дел? Я здесь не за этим. Встань, - неожиданно повелительно приказала она.
Лика растерянно встала.
Аяла еще раз пристально осмотрела девушку.
- Дай руку.
Она коснулась протянутой ладони тонкими прохладными мраморно-белыми руками и закрыла глаза.
Часы так же равнодушно отсчитывали секунды. Аяла все не отпускала руку Лики, и девушка начала беспокоиться. Она уже всерьез раздумывала над тем, что, скорее всего, ангел просто заснул, когда Аяла неожиданно открыла глаза.
- Все ясно.
- Что ясно? – не поняла Лика.
- Все, - пояснила Аяла, вставая и направляясь к окну.
- Эй, стой, ты куда? – заволновалась девушка.
- Я? Я улетаю. У меня еще куча дел.
- Может, ты все-таки что-нибудь объяснишь? – взмолилась Лика.
Аяла на мгновение остановилась. Обернулась, посмотрела девушке в глаза. Этот взгляд гипнотизировал. Лика чувствовала, что он может заставить броситься в огонь и воду.
- Тебе все объяснят, - пообещала она. – Завтра ночью жди гостя.
И, не произнося больше ни звука, шагнула на подоконник, распахнула окно. На фоне черного ночного неба ее хрупкая белая фигурка светилась нежно-белым. Послышался мягкий шорох крыльев.
Лика еще постояла, наблюдая за удаляющейся белой фигуркой. Она ничего не понимала.

Глава 2. Херманни.

Она открыла глаза.
- Какой странный сон, - вслух подумала она.
Перевернулась на другой бок, зевнула.
- Или все-таки не сон?
Зевнула еще раз.
- Сон. С днем рождения, кстати, - поздравила она сама себя и тут же вскочила на ноги.
От вчерашней депрессии не осталось ни следа. Да и как можно грустить, когда за окном конец июля, безоблачное небо и яркое солнце?
Лика внимательно осмотрела комнату. Да, странный все-таки сон. Эта Аяла была такой реальной. Девушка подошла к креслу и аккуратно села.
Ура. Взрослая.
Она прислушалась к ощущениям. Внутри что-то радостно встрепенулось.
Лика улыбнулась своим мыслям и провела рукой по подлокотнику.
Она не заметила, что стряхнула с него маленькое белое перышко.

День рождения у нее прошел просто великолепно. Было море цветов, подарков. Родители, поздравив ее, уехали на две недели в Турцию, оставив квартиру в ее распоряжении. К ужину пришли несколько близких друзей. Танцевали, веселились, пили спиртное – в общем, отрывались по полной. Лика даже и думать забыла про таинственную ночную гостью.
Когда дверь за последним из гостей захлопнулась, Лика не стала тратить времени на уборку, а пошла прямиком в спальню.

Она сидела за туалетным столиком и расчесывала волосы, тихо напевая что-то себе под нос. В комнате царил полумрак. Единственным источником света была толстая витая свечка возле зеркала. Вскоре мурлыкать ей надоело, и она запела чуть громче. Потом – еще немного громче. А потом – в полный голос.
Ей было так легко, так радостно. Нежные звуки летели, наполняя комнату, вырываясь за распахнутое настежь окно. С каждой секундой голос ее креп, становился звонче и мощнее. Казалось, это пела ее душа.
На очередном замысловатом пассаже ее неожиданно перебили:
- Слушай, хорошо поешь.
Лика испуганно развернулась на стуле. На ее кровати что-то сидело.
Первая мысль: «Черт, это еще что такое?»
Вторая мысль: «Я сплю?»
Третья мысль: «Даже если сплю, то что это существо делает на моей кровати?»
Тем временем то, что так неожиданно похвалило ее за пение, потянулось к выключателю настенной лампы и зажгло свет. Наконец Лика смогла рассмотреть посетителя.
Существом оказался высокий юноша лет двадцати - двадцати пяти, одетый в кожаные черные штаны, черную же футболку с какой-то страшноватого вида нарисованной рожицей. На шее блестел кулон в форме шара. Из-под вязаной шапочки выбивались кудрявые темные волосы, настолько длинные, что доставали до плеч.
В целом, гость выглядел достаточно мило: до странности бледная, почти белая кожа, тонкие и немного женственные губы, небольшой прямой нос, огромные ярко-зеленые глаза, ровно обведенные черным карандашом, придававшими взгляду известную мрачность. И вот этими изумрудными глазищами он прожигал на Лике дырку.
- Ну и откуда ты тут взялся? – вяло поинтересовалась Лика. Если она спит, то терять все равно нечего.
- Спрашиваешь, - ухмыльнулся гость. – Прилетел, конечно.
- Ты что, тоже ангел?
- Почему тоже? – возмутился он. – Я просто ангел. А тебя что – Аяла не предупредила?
- Предупредила, - призналась Лика. – Ну и как тебя, ангел, зовут?
Ангел гордо приосанился.
- Меня зовут Херманни, - представился он.
- Как? – захохотала Лика.
- Херманни, - обиженно повторил ангел. – Ничего смешного.
- Извини, - Лика попыталась сдержать истерический хохот. – Ну, и что же ты тут, Херманни, делаешь?
Ангел насупился:
- Сначала ржет, а потом вопросы…
- Да ладно тебе, - Лика встала и подошла к своему неожиданному гостю. – Извини, я не хотела. Ну, так может все-таки расскажешь?
- Ну ладно, - смягчился Херманни, немного отодвигаясь, чтобы девушка тоже могла сесть.
Когда Лика уселась, он сказал:
- Мне Аяла сказала, чтобы я тебе все объяснил. Так вот, слушай. У каждого человека есть ангел. Точнее, за человеческую жизнь сменяется два ангела. Один сопровождает его с рождения и до того момента, как он осознает себя взрослым. Со всеми это происходит в разное время, у одних раньше, у других позже. У некоторых же этот момент так никогда и не наступает. О них еще говорят «вечный ребенок». У таких людей ангел один на всю жизнь. Так получилось, что осознание себя как взрослой у тебя совпало с физическим совершеннолетием. Вчера ночью – точнее, сегодня ранним утром – твой ангел покинул тебя. Тогда появилась Аяла. Помнишь, как она держала тебя за руку? Это она определяла, какого ангела к тебе послать. Понимаешь, ангелы тоже не все одинаковые. К творческим людям посылают ангелов, которые вдохновляют на создание шедевров. Их еще называют музами. К людям деловым присылают ангелов дальновидных и рациональных. Ну и так далее…
- Насколько я понимаю, ко мне Аяла отправила тебя, - усмехнулась Лика.
- Зря усмехаешься, - снова обиделся Херманни. – Ты еще поплачешься без меня…
- Так, этот сон мне надоел, - Лика решительно встала.
- Какой сон?! – всполошился Херманни.
- Тот, который мне снится, - пояснила Лика.
- Ты чего, с ума сошла? – ангел выразительно покрутил пальцем у виска. – Какой на фиг сон! Ты не спишь, дурочка!
- Ну да, не гони, - Лика все же села обратно.
- Я серьезно, - Херманни покачал головой.
- Каждый ребенок знает, что ангелов не бывает, - Лика сказала первое, что пришло в голову.
- Тогда кто же, по-твоему, я? – улыбнулся Херманни.
- Мой глюк. Или сон. Как тебе больше нравится.
- Я не глюк, - оскорбился ангел.
- Тогда сон.
- Да не сон я! Я – реальный, живой! Очнись, ребенок!
- Это я-то ребенок? – возмутилась Лика.
- Конечно!
- Позволь поинтересоваться, сколько же тебе лет, - ядовито вопросила девушка.
- Много, - неопределенно протянул Херманни.
- Ну, давай, колись…
- Ну ладно, - сдался ангел. – Мне 200 лет ровно.
- Сколько? – опешила Лика. – А выглядишь молодо…
- Да не переживай ты так, - засмеялся Херманни. – Мы же практически бессмертные. Если переводить на ваш, человеческий счет, то мне сейчас где-то 20 лет.
- Гм, - Лика задумалась. – Не знаю. По крайней мере, если ты и глюк, то симпатичный.
Девушка смерила его намеренно бесстыжим взглядом.
Херманни вспыхнул.
- Ну ладно тебе, смущаешь, - пробормотал он.
Лика ухмыльнулась.
- Ну, раз ты отрицаешь, что ты глюк…
- Отрицаю…
- …тогда у меня есть еще вопросы. Отвечать будешь?
- А куда мне деваться? Давай уж. Только чур личные вопросы…
Лика проигнорировала намек.
- Так, вопрос первый: почему я никогда нигде не слышала рассказов людей о своих ангелах?
- Странная ты, - усмехнулся Херманни. – Вот ты бы стала кому-то рассказывать, что по ночам ты видишь ангелов? То-то. Никто не хочет, чтобы его считали сумасшедшим.
- Кстати, о ночных ангелах: кто такая Аяла?
- Королева, - просто ответил ангел.
Несколько секунд Лика потрясенно молчала, а затем сказала:
- И что – королева сама занимается посещением всех людей, кому нужны ангелы?
- Да, - кивнул Херманни.
Девушка еще немного помолчала.
- Ладно. Второй вопрос: где вы живете?
- Недалеко от рая.
- А, так вы – райские ангелы…
- Нет, не совсем. Райские ангелы – они другие: они редко покидают пределы своей страны. Это советники самого Бога…
- Так он существует на самом деле?
- Конечно! – в голосе ангела послышалась гневная нотка.
- Да ладно, не сердись. Продолжай, пожалуйста.
- Так вот. Наша страна находится возле райской стены.
- Что за райская стена?
- Это высокая стена, которая окружает рай. Она настолько высока, что никто, даже самые сильные ангелы, не могут перелететь через нее… - на лице Херманни появилось мечтательное выражение. – Она сделана из чистого золота и блестит так, что глазам больно смотреть…
- Спасибо, я поняла, - у Лики появилось ощущение, что ангел готов вещать на эту тему достаточно долго. – Продолжай, пожалуйста.
- Вот как раз прямо у этой стены и расположена наша страна. В ней живут многие тысячи, даже миллионы ангелов. Нас намного меньше, чем вас, смертных, потому что ангелы, достигшие определенного уровня, могут сопровождать сразу троих, четверых и даже пятерых людей.
- А ты? Ты уже достиг этого уровня?
- Нет, - Херманни помотал головой. – На самом деле, мне еще долго до этого.
- А как же вы нас сопровождаете? Не можете же вы постоянно находиться около своего человека!
- Конечно, не можем. Но даже из своей страны мы чувствуем, когда вам нужна помощь, и практически сразу оказываемся рядом… Правда, это занимает где-то восемь-десять секунд, а из любой точки Земли – не больше мгновения.
- Ясно. И чем вы занимаетесь?
- А разве не видно? – задал встречный вопрос Херманни. – Все эти чудесные спасения, когда человек балансирует на грани жизни и смерти – наша работа.
- А когда человек умирает, он становится ангелом?
- Нет, - Херманни улыбнулся. – Родившийся человеком не сможет стать ангелом даже после смерти. Он может остаться в раю навечно, но вечность – это безумно долго, и практически всем это надоедает. Тогда душа может воплотиться в нового человека. Но – не в ангела.
- А как же тогда появляются ангелы?
- Так же, как и люди.
- А черти?
- А что – черти? Черти – это те же ангелы, только выглядят они немного по-другому. Разница между мной и чертом сопоставима с различием между тобой и, скажем, китайцем или японцем.
- Но почему тогда считается, что черти – это зло?
- Тебе знакомо такое понятие, как злой гений? Так вот, черти – это злые гении. Такова их природа – сами по себе они не могут творить зло. Они гениальны, поэтому сопровождают, как правило, именно таких людей – самых одаренных, талантливых. Ты будешь удивлена, но ангелом Пушкина был именно черт.
- Но Пушкин не был злым гением!
- А кто сказал, что человек, которому в спутники достался черт, должен стать злодеем? Я же сказал, черт сам по себе – такой же ангел, как и я. Только он предлагает несколько другую жизнь, чем мы. Сила чертей такова, что в союзе с человеком им под силу преобразовывать реальность. Мы, ангелы, можем только слегка изменять ее в лучшую сторону, а они – именно преобразовывать: ломать, возводить на руинах новое, тут же снова рушить и вновь создавать… Большинство людей, которым достаются черти, чувствуют всю опасность этой способности и душат ее, оставляя лишь самую малость и используя ее осторожно и обдуманно. Так поступали все те, кем принято восхищаться – великие классики мировой литературы, мыслители, художники, скульпторы, полководцы… Но периодически появляются люди, которые, зная, что играют с огнем, все же дают волю свому черту. Тогда начинаются войны, революции, восстания… Такими были Гитлер, Сталин. Таким был Наполеон. И ведь никто не отрицает их гениальности – да, они были по-своему гениальны.
- Но почему тогда этим людям даются черти? – воскликнула Лика.
Херманни пожал плечами.
- Вот этого я не знаю. Аяла – райский ангел, единственная из нашей страны, кто может говорить с Богом. И не нам оспаривать ее выбор. Кстати, у меня есть знакомый черт – молодой, неопытный, вроде меня. Никаких злых гениев наделать еще не успел. Так что, если хочешь, могу познакомить.
Херманни замолчал, пристально глядя на Лику.
Девушка неожиданно хлопнула себя по лбу:
- Вот растяпа! У меня гость голодный, а я сижу! Ты есть хочешь? – обратилась она к ангелу.
- Отказываться не стану, - ответил Херманни.
- Тогда подожди здесь, пожалуйста, - попросила Лика, направляясь на кухню.
Через несколько минут она прикатила столик, уставленный разными тарелками, блюдцами и мисками. Расставляя посуду, девушка обратилась к Херманни:
- Ты как – вино будешь? Или водку?
Ангел молча потянулся за бутылкой лимонада.
- Ну, как хочешь, - Лика пожала плечами.

Глава 3. Авария.

Она проснулась от звонка мобильного. Тихонько матерясь, не открывая глаз, нащупала телефон и поднесла его к уху.
- Алло?
- Лика? – послышался в трубке голос матери. – Милая, ты уже встала?
- Теперь уже да, - буркнула девушка.
- Ну извини, что разбудила. Хотя время уже – половина второго. У тебя все в порядке?
- Да…
- Если что, звони. Мы уже в Стамбуле, поселились в гостинице. Тут здорово. Постараемся держать связь. Если что-то понадобится – позвони.
- Хорошо мам, пока.
Она со стоном отложила телефон. Голова раскалывалась. Она бросила взгляд на пустой столик, стоящий возле дивана. Видимо, ей это все-таки не снилось.
Постепенно она начала вспоминать, что застолье с ангелом продолжалось до самого утра, причем Херманни наотрез отказывался пить что-либо кроме лимонада и сока. Сама Лика себя в спиртном не ограничивала, поэтому того, что происходило после трех часов утра, попросту не помнила. Судя по тому, что она была одета так, как была вечером, она уснула, а ангел перенес ее на кровать и улетел.
Мысленно поклявшись себе больше никогда так не напиваться, Лика поплелась сначала в душ, а потом на кухню. Пинком открыв дверь, она застыла: вся посуда была вымыта и расставлена по шкафам. Гадая, был ли это Херманни или она сама догадалась убраться, Лика проглотила пару таблеток, запивая их зеленым чаем. Стало немного легче.
Боль стала постепенно утихать. Лика уже была в состоянии думать, когда из спальни послышался какой-то шум. Девушка испуганно вскочила.
Она не успела решить, что делать – решение пришло само. Пришло, мило улыбнулось и село на табуретку.
- Херманни! – она засмеялась. – Ты меня напугал.
- Ты как, в порядке? – не здороваясь, спросил ангел. – Ты вчера уснула, я перенес тебя на кровать.
- Спасибо, - поблагодарила Лика. – А ты как сюда попал? Я не слышала, чтобы ты открывал окно.
Херманни засмеялся.
- Неужели ты думаешь, что я действительно могу попасть внутрь только через окно, как герой-любовник? Ну ладно, ладно, это был не намек… В общем-то, я мог бы просто возникнуть прямо перед тобой, но пугать тебя не хотел. Вообще, ангелы редко летают.
- А как же Аяла? Она улетела…
- Аяла? – Херманни улыбнулся. – Прости королеве ее маленькую страсть к представлениям. Я вообще удивляюсь, почему она не выткала перед собой лунную дорожку и не ушла по ней, оставляя за собой серебристые следы…
- Что, и такое бывает? А кстати, у тебя что, нет крыльев?
- Почему ты так решила?
- Я их не вижу! И вообще – Аяла выглядела как настоящий ангел, а ты похож на обычного человека, - Лика подозрительно глянула на Херманни.
- Просто я не люблю все эти ангельские красивости вроде крыльев и нимба, - он вздохнул. – Ну, раз тебе очень хочется… Отвернись.
- Зачем?
- Пусть это будет сюрпризом.
Лика отвернулась. Послышался какой-то шорох, потом тихий вздох.
- Смотри, - услышала она шепот.
Лика повернулась и замерла. Перед ней стоял прекрасный, как Аполлон, молодой мужчина, в котором она с трудом узнала Херманни: его лицо словно бы осветилось каким-то небесным светом, причем казалось, что свет этот исходил от странного кулона-шара. Зеленые глаза лучились, как два изумруда, а на губах замерла трепетная загадочная улыбка. Сияющие серебристые одежды струились, изящными складками опадая на пол; волосы теперь не прятались под шапку, а мягкими локонами опускались на плечи. Голову Херманни окружало призрачное голубоватое сияние. Но самое удивительное – за спиной ангел медленно расправил два огромных иссиня-черных крыла. Размах их был таков, что кончики их коснулись противоположных стен кухни.
- Какая красота, - выдохнула Лика.
Херманни горько усмехнулся.
- Я бы променял всю свою вечную жизнь, свои крылья и этот нимб – все что угодно – на один день человеческой жизни…
- Поясни, - у Лики округлились глаза.
Ангел коротко глянул на нее и промолчал.

Со времени знакомства Лики и Херманни прошел месяц. Девушка сдала экзамены в институт и наслаждалась свободой. Родители периодически уезжали за границу по делам бизнеса, и она практически все время была предоставлена сама себе. Плюс ко всему, теперь для нее снимали квартиру недалеко от института, так что жила она в одиночестве. Херманни иногда прилетал, проводил с ней пару часов и снова возвращался в свою страну. Впрочем, Лика и не сетовала: ее вполне устраивало то, что ангел не слишком надоедает ей вниманием.
Никто не знает, сколько бы так продолжалось. Но жизнь – штука сложная и совершенно непредсказуемая. Иной раз она преподносит очень милые подарки, последствия которых могут потом очень долго сказываться…
Однажды она гуляла по улице. В ушах – плеер, на глазах – солнечные очки. Погруженная в себя, она ничего не замечала вокруг.
И вдруг… Гудок сигнала, резкий свист тормозов, пронзительная боль… Темнота.

Она открыла глаза и не поняла, где находится. Попыталась перевернуться и застонала от боли. На теле не было живого места. Левая рука вообще не двигалась.
- Лежи уж, - проворчал кто-то прямо над ухом.
Она повернулась, насколько позволяла ей боль, и увидела Херманни. Ангел сидел рядом на стуле и тревожно всматривался в ее глаза.
- Что… случилось? – запинаясь, проговорила девушка.
- Машина, - коротко ответил ангел. – Тебя сбила машина. А я… я не успел.
- Не успел что? – не поняла Лика.
- Я ведь твой ангел. Я должен тебя оберегать, - сокрушенно ответил Херманни. – С тобой долго ничего не происходило, и я расслабился. И вот…
Херманни махнул рукой.
- Девушка, вы пришли в себя? С кем это вы разговариваете? – услышала Лика голос пожилой медсестры.
- Я? Вам показалось, - соврала она.
Медсестра пожала плечами.
- Как себя чувствуете?
- Никак, - сообщила Лика. – Вообще себя никак не чувствую. Только боль, а себя – нет.
Медсестра усмехнулась.
- Скажите спасибо, что все обошлось. Водитель попался опытный, почти не зацепил. Вы только ушибами отделались. А могли и вообще… того, - она выразительно помахала руками. – Ну, да ладно. Сейчас я вам укольчик сделаю. Через пару дней, а может, даже завтра, сможете домой отправиться.
Лика тут же почувствовала, что что-то тонкое и острое вонзилось в кожу. Медсестра удовлетворенно кашлянула.
- Вот и все. Ну, лежите, - она направилась к выходу.
- Какая заботливая, - саркастически заметил Херманни.
Лика удивленно взглянула на него.
- А она что – тебя не видела?
- Неа, - признался ангел. – Меня вообще только ты можешь видеть и слышать.
- Круто, - откликнулась девушка. – Ну, и что мне теперь делать?
- Лежать и поправляться, что же еще, - ответил Херманни. – Родителей твоих все равно нет, так что, если захочешь, никто ничего не узнает.
- Я спать хочу, - неожиданно сообщила Лика.
- Спи…
Прохладные тонкие пальцы коснулись висков. Веки сами опустились. Девушка крепко спала.

Как и обещала медсестра, на следующий день ее состояние было объявлено удовлетворительным, и Лику отпустили домой. Помимо синяков по всему телу, ничто уже не напоминало о случившемся.
Только придя домой, Лика заметила, что со времени аварии Херманни ни на секунду ее не покидал. Таких приступов заботливости у него никогда раньше не наблюдалось. На вопрос о том, что происходит, Херманни мрачно ответил:
- Я наказан за халатность. В течение года я обязан все время находиться в твоем мире. Отсюда я смогу за сотую долю секунды оказаться около тебя и спасти от опасности, - он состроил страдальческое лицо.
- То есть тебе не обязательно все время ходить за мной следом?
- Нет, - согласился Херманни. – Но и особо далеко от тебя я тоже не должен находиться.
- Понятно. Ну, так может, ты пока у меня поживешь?
- А ты что думала? Что я буду где-нибудь под забором ночевать? – возмутился ангел. – Конечно, я буду жить у тебя.
Лика засмеялась и тут же схватилась за бок. Боль еще давала о себе знать.
- Ну вот и отлично, - выговорила она, когда боль немного утихла.

Глава 4. Алексей.

Теперь в ее жизни появилось существо, к которому можно было всегда обратиться за помощью, с которым можно было поделиться эмоциями. С Херманни она делила и горе, и радость. И за искренность ангел платил ей взаимностью. Он стал неотъемлемой частичкой ее самой. Даже если она не видела его, она чувствовала, что он рядом, что он ждет. К нему она обращалась за советом. Именно он был первым, кто узнавал ее секреты. Это был идеальный друг.
Вместе с тем, в ее жизни появилось и еще кое-что. Она влюбилась.
В одну группу ней поступил мальчик, в которого тут же по уши втюрились все девчонки потока. Высокий, стройный, сильный, с длинными черными волосами и глазами цвета абсента, он был удивительно похож на Херманни, только ангел был всегда бледным, а Алексей – так его звали – был бронзовым от загара. Кроме того, Алексей хорошо учился и происходил из хорошей семьи.
И надо же было так сложиться, что из всех девушек он выбрал именно Лику.

- Ты куда? – спросил лежащий на диване Херманни, глядя на прихорашивающуюся перед зеркалом Лику.
- К Алексею, - откликнулась Лика, подводя глаза.
- Это к тому плейбою, в которого все ваши девчонки влюблены? – ангел хмыкнул. Лика не видела, как глаза его странно блеснули.
- Он не плейбой, - Лика отложила карандаш и взяла расческу. – Он добрый, сильный и красивый.
- Ну да. А в голове-то – тю-тю, - Херманни скроил лицо типа «знаем мы их, сильных и красивых».
- Ничего не тю-тю. Он очень умный.
- А как насчет совести? Уверен, что это какой-нибудь бесстыжий пройдоха, которому нравится, когда на него вешаются девушки.
- Он не бесстыжий.
- Ну да – красивый, добрый, сильный, умный, честный… Прямо принц!
- Слушай, - Лика на секунду прекратила расчесываться и повернулась к Херманни. – Ты что, завидуешь?
- Я? – фыркнул ангел, поспешно отводя глаза. – Ну вот еще!
- Тогда хватит придираться. Я люблю его, и ничто мне не помешает прямо сейчас пойти к нему!
- Ну и пожалуйста. Я-то что? Я ничего, я всего лишь твой ангел-хранитель. Я тебе не советчик. Иди к своему Алексею, - пробурчал Херманни, отворачиваясь.
Лика пожала плечами и положила расческу.
- Херманни?
Ангел лежал, глядя в потолок.
- Херманни, - девушка подошла и села рядом на корточки. – Не обижайся, пожалуйста. Я не хотела тебя оскорбить. Просто я люблю Алексея, и мне не очень приятно, когда его критикуют. Херманни, ну прости-и-и!
- Ладно, - ангел неожиданно повернулся и посмотрел ей прямо в глаза. – Я не обижаюсь. Просто подумай вот над чем: он может оказаться не тем, кем кажется.
Лика отмахнулась.
- Да ну тебя с твоими предрассудками. Ой, опаздываю! – вскрикнула она, глянув на часы. – Все, я побежала.
Она легонько коснулась губами щеки ангела и быстро вышла из комнаты.
- Будь осторожна! – крикнул ей вслед Херманни.
Дверь захлопнулась.
- Что-то у меня какое-то нехорошее предчувствие, - пробормотал Херманни и приложил руку к щеке в том месте, где ее коснулись губы Лики. – Очень нехорошее.

Однако на этот раз опасения Херманни не оправдались. Алексей был, как всегда, ласковым, нежным и очень романтичным. Сколько Лика ни старалась, она так и не смогла увидеть и намека на притворство или неискренность.
«Херманни или слишком бережет меня, или… ревнует?» - она хихикнула.
- Чего смеешься? – спросил Алексей, влюблено глядя на нее.
- Да так, друга одного вспомнила. Ты его не знаешь, - откликнулась Лика, прижимаясь к казавшемуся таким надежным плечу юноши.
- Ну и ладно. Главное, что у меня есть ты. А твои друзья… пусть они останутся для меня только тенями за твоей спиной, - проворковал Алексей, обнимая девушку.

Так продолжалось почти полгода. Казалось, счастью не будет конца. Полгода она служила предметом зависти и одновременно восхищения практически всех девушек в институте. Лика чувствовала себя на вершине блаженства. Херманни больше не заговаривал об Алексее.
Но ничто не вечно, даже любовь.
В один холодное февральское утро мобильный Лики пронзительно заверещал, оповещая о том, что пришла sms-ка. На дисплее высветилось имя Алексея. Трепеща от радости, Лика ткнула на кнопку, чтобы прочесть сообщение.
Херманни видел, как улыбка постепенно сползла с ее лица, а губы задрожали. Телефон полетел на пол.

«Милая Лика! Извини, но мы должны расстаться. Я люблю другую. Прости. Может, мы сможем остаться просто друзьями? Целую, Алексей».

Лика закрыла лицо руками. Ангел поспешно подошел к ней.
- Лика?
Девушка не отзывалась.
- Лика, пожалуйста, не плачь, - Херманни сел рядом с ней и погладил ее по плечу.
Молчание.
- Ты не должна так расстраиваться из-за какого-то подлеца.
Снова тишина.
- Лика?
- Что – Лика?! – неожиданно взорвалась девушка. – Что – Лика?! Разве ты не видишь, как мне плохо?! Ты не видишь, что мне больно?! Я люблю его, люблю! Хватит меня утешать, отстань!
Она оттолкнула Херманни и, рыдая, выбежала из спальни.

На кухне она просидела до глубокой ночи. Ей казалось, что внутри что-то разорвалось. Боль была непереносимой.
Как? Как такое могло случиться? Что она делала не так?
Казалось, кровоточило само сердце.
Почему, почему это произошло именно с ней?
С каждой слезой боль становилась только сильнее.
Были минуты, когда она думала, что все это – сон, что стоит ей захотеть, как она проснется, позвонит Алексею, и все станет по-прежнему. Но после таких минут отчаяние накатывало с новой силой.
Парадокс, но с каждой секундой она все больше любила.
Бывали, напротив, минуты, когда она думала, что лучшим выходом будет просто полоснуть по запястьям лезвием и позволить жизни покинуть бренное тело.
И таких минут становилось все больше.
Между тем, из спальни не доносилось ни звука. Лика начинала беспокоиться. Она могла смертельно обидеть ангела.
- Лишь бы он ничего с собой не сделал, - молилась она.
А ведь он мог. Он такой. За те месяцы, которые он был рядом с ней, она поняла, что Херманни мог решиться на что угодно. Однажды он, рассердившись, в знак протеста исполосовал всю грудь лезвием. На вопрос, зачем он это сделал, ангел ответил:
- Я надеялся, что при виде крови ангела в тебе хоть что-нибудь шевельнется.
В другой раз он, поспорив с ней, стоя на подоконнике, нарочно сильно ударил крыльями о раму. Перелом лечили почти три недели.
В этом был весь Херманни. Решительный, безрассудно-смелый…
И теперь…
Лика поспешно встала и направилась к себе. Включила свет.
- Херманни?
Тишина.
Она обвела глазами комнату и увидела ангела, лежащего на диване. Глаза его были закрыты, а дышал он часто и хрипло.
- Херманни, что с тобой? – с тревогой воскликнула девушка, подходя к нему.
Ангел медленно открыл глаза и с укором посмотрел на нее.
- Херманни, ты болен?
Ангел с трудом разлепил спекшиеся губы:
- Мы, ангелы, очень остро чувствуем вашу боль, как физическую, так и душевную. Если больно тебе, то и мне плохо.
Лика вытерла слезы и приложила руку ко лбу Херманни.
- У тебя жар…
- Да, - спокойно ответил ангел.
- Что мне сделать?
Херманни закрыл глаза.
- Я не знаю…
Лика закрыла лицо руками. И что теперь делать?
Однако медлить было нельзя. Кто знает – может, все еще хуже, чем кажется?
Прежде всего она пошла на кухню и выпила успокаивающее. Несколько секунд посидела, глядя прямо перед собой. Рыдания перестали сдавливать горло. Она почувствовала себя немного лучше. Теперь – помочь Херманни.

Она сделала все, что смогла. Жар у ангела спал, дыхание выровнялось. Сама она немного успокоилась.
Когда Херманни, наконец, заснул под действием сильного снотворного, Лика получила возможность обдумать происшедшее.
«Значит, вот как, Леша. Друзья. Какие, к черту, друзья?! Так, спокойно, Лика. Не волноваться, если не хочешь убить своего ангела. Я верну тебя, Алексей. Ты будешь моим. И никто мне не помешает».
- Никто мне не помешает, - прошептала она, засыпая на диване: ангела она уложила в свою кровать.

На следующий день она не пошла в институт. Во-первых, Херманни был еще очень слаб – утром у него снова начался жар – а во-вторых, она должны была обдумать, как вернуть себе Алексея.
К полудню она, стоя в очереди в аптеку за жаропонижающим, уже составила для себя план дальнейших действий, а вечером начала воплощать его в жизнь.
В институт она не пошла и на следующий день, и на день после. Все это время Херманни не выходил из квартиры, постоянно принимая лекарства, и наблюдал за изменениями, происходившими с Ликой. А изменения происходили самые радикальные.
Она внесла коррективы во все, начиная с прически: вместо рыжих кудрей она теперь щеголяла иссиня-черными прямыми волосами. Полностью сменила содержимое косметички – теперь там не было легкомысленных розовых блесков и голубых теней. Вместо них пришли темно-бордовые помады и черные карандаши. Она обновила гардероб – вместо джинсов юбки, вместо топиков и маечек – строгие блузы, женственные кофты и корсеты.
Теперь перед изумленным Херманни стояла строгая, изящная, экстравагантная девушка в алой блузке и черной длинной юбке. Волосы были убраны в конский хвост.
- От тебя даже пахнет по-другому, - заметил он.
Лика усмехнулась.
- Я сделала все, что могла.
Она отвернулась. Мысли ее были тревожны. Но беспокоилась она не о том, сможет ли в своем новом обличье вернуть себе любимого. Она тревожилась за Херманни.
За прошедшие дни он совсем поправился. Но теперь это был уже не тот жизнерадостный и веселый ангел. Теперь во взгляде его постоянно читалась тоска. Он был задумчив и молчалив.
Лика постаралась отогнать мрачные мысли.
- Я пойду, - обратилась она к Херманни.
Тот вяло кивнул.
- Удачи.

- Лика? – Алексей изумленно застыл, глядя на девушку.
- Ну, я, - она вызывающе посмотрела ему в глаза.
- Потрясающе выглядишь, - в его глазах читалась растерянность.
- Спасибо, я в курсе, - она отвернулась, чтобы уйти.
Алексей поймал ее руку.
- Лика, прости.
- За что? – притворно спокойно осведомилась она.
- За то, что я ляпнул тогда. Я… поразмыслил немного… Кроме тебя, мне никто не нужен. Я люблю тебя, Лика.
Девушка улыбнулась.
- Не верю.
Не успела она закончить фразу, как почувствовала губы Алексея на своих губах.
Когда их объятия разомкнулись, он прошептала, прижимаясь к нему:
- Верю…

Глава 5. Смерть.

Казалось, что все налаживается. Снова свидания, поцелуи, клятвы. Единственное, что беспокоило Лику, было состояние Херманни. С каждым днем он словно бы угасал. Глаза потускнели, из изумрудных превратившись в бледно-зеленые. Он практически не вставал с дивана, все время лежа и безразлично глядя в потолок. Лика стала бояться за него.
Весна постепенно вступала в свои права. Середина марта принесла с собой первые оттепели, хрустальные капели и светлые солнечные дни.
Учеба теперь отнимала практически все время Лики. Она допоздна засиживалась за компьютером, пристально вглядываясь в монитор, и часто засыпала, склонившись над клавиатурой. Во сне она чувствовала, как ее поднимают сильные руки, и просыпалась уже в своей постели.
Так было и в тот вечер. Было уже поздно, буквы двоились у уставшей девушки в глазах.
- Легла бы ты спать, - посоветовал Херманни, глядя на измученную Лику. – А то мне тебя опять нести в кровать придется…
- Так, без намеков, - запротестовала девушка.
- Я ни на что не намекаю, - серьезно сказал ангел.
- Не, - Лика помотала головой. – Я должна к завтрашнему доделать эту штуку… Пойду прогуляюсь, может в голове немного прояснится.
Она встала и, накинув куртку, медленно побрела на улицу.

Город спал… Здесь, в отличие от никогда не успокаивающихся мегаполисов, ночью можно было идти по центральной улице и не встретить ни одной живой души. Только изредка в лунном свете мелькали силуэты влюбленных парочек, прогуливающихся под звездами.
Лика медленно шла, глядя под ноги, и размышляла. Прозрачный холодный воздух бодрил, быстро сгоняя сон и возвращая силы.
Почему-то последнее время свидания с Алексеем не доставляли ей радости. Она шла к нему с каким-то тяжелым чувством, словно против себя. Нет, она не могла сказать, что охладела к нему; но что-то с ней происходило. Девушка снова чувствовала под сердцем тот мерзкий холодный комок, как тогда, ночью после выпускного бала.
Погруженная в свои мысли, с низко надвинутым на глаза капюшоном, она не заметила идущих навстречу смеющихся парня с девушкой. Почувствовав толчок, она, не поднимая глаз и не глядя, с кем столкнулась, пробормотала какое-то извинение.
- Да ладно, девушка, не извиняйтесь, - услышала она до боли знакомый голос.
Пару секунд она постояла, не веря своим ушам. Парочка между тем удалялась. Наконец, она осмелилась поднять глаза.
По дорожке медленно шел Алексей в обнимку с какой-то девушкой.

«Измена. Подлец. Мерзавец. Ненавижу», - она без сил опустилась на какую-то скамейку. Но глаза ее были сухи. Она не верила сама себе.
Ошибка? Но она ясно слышала этот голос. И потом – Алексей был таким человеком, которого невозможно не узнать, даже со спины.
Лика вздохнула. Как она любила эти черные длинные волосы, эти зеленые глаза, эти узкие скулы… Взгляд немного исподлобья… Манера благодарить не словами, а прикладывая правую руку к сердцу…
Стоп.
Прикладывая руку к сердцу?
ЧТО?! Но у Алексея никогда не было такого жеста…

Вот в чем дело. Все это время она, сама того не понимая, любила Херманни, своего ангела, существо из другого мира. Но каким-то шестым, седьмым, черт-знает-каким чувством она понимала, опять же не сознавая этого, что они не смогут быть вместе: что могла она дать бессмертному ангелу, у которого впереди тысячелетия, она, смертная, которой оставалось от силы лет пятьдесят – шестьдесят? А тут ей попадается Алексей, так невероятно похожий на Херманни. И защитный механизм ее души направил всю нерастраченную любовь на этого человека. И плевать было на то, что он совсем не такой, как ее ангел. Херманни не способен на трусость и предательство…
И теперь, когда она это осознала, жизнь казалась бессмысленной. Как жить с таким грузом на сердце? Как любить и знать, что не можешь дать любимому счастья?
Решение уже зрело в ее голове. Пора с этим покончить. Раз и навсегда.

Ветер трепал распущенные волосы… Месяц назад они могли бы показаться языками пламени, а теперь это был черный огонь ночи.
Звезды светили непривычно ярко, холодно и колко глядя прямо в обнаженную от боли душу. А где-то далеко внизу влажно поблескивал мокрый от вчерашнего дождя асфальт, сонно ползли поздние автомобили, спешившие скорее попасть в гараж или на автостоянку.
Всего шаг – и все закончится. Не будет боли, страданий.
- Прощай, Херманни, - прошептала она, чувствуя, как ветер размазывает слезы по ее щекам. – Прощай и… прости…
Шаг… Ветер в лицо…
Истерический хохот. Вот и все.
И вдруг – хлопанье крыльев. Что-то острое полоснуло по щеке, точно бритвой. Чьи-то руки обхватили поперек груди.
Удар.
Ей почудилось, что она не коснулась земли, упав на что-то мягкое и серебристое. Мгновение – и она снова поднимается вверх. Она закрыла глаза.
Хлопанье крыльев. Ветер. Сильные руки, обхватившие ее и не дающие упасть. Звон разбитого стекла. Пол под ногами.
Она упала, больно ударившись коленями. Открыла глаза. Она в своей спальне. Окно разбито.
Рядом лежит кто-то в сияющих серебряных одеждах, кое-где порванных и перепачканных кровью. Огромные черные крылья раскинуты.
- Херманни! – она не в силах двинуться от ужаса.
Как он успел?
«Отсюда я смогу за сотую долю секунды оказаться около тебя и спасти от опасности».
Едва двигаясь, она подползла к распростертому на полу ангелу.
- Херманни?
Глаза закрыты. Кожа белее воска. Губы слегка приоткрыты.
Она схватила его руку и попыталась найти пульс. Сердце билось медленно, слабо, ровно.
Она нашла в себе силы посмотреть на рану. Слезы отчаяния.
Он принял удар на себя. Спас ее, дуру, не дал разбиться. А теперь лежит, практически бездыханный… Он, которому бы еще жить и жить…
Ангел умирал. Она чувствовала это. И ничем не могла помочь.
Соленая капля сорвалась с ресниц и упала на мертвенно-бледное лицо Херманни.
- Прости меня… - прошептала она, не в силах сдерживать слез.
Неожиданно, ангел медленно открыл глаза. Два изумруда вонзились в самое сердце.
- Лика, - он был на удивление спокоен, хотя слова с трудом срывались с мертвеющих губ. – Лика, я ухожу… Но ты должна жить. Твое место – здесь, в этом мире… Не делай глупостей, девочка. Будь счастлива.
Он с трудом вздохнул. Лика, рыдая, обхватила его шею, уронив голову на израненную грудь. Кровь из страшной раны смешалась с кровью из порезанной щеки.
- Ты не можешь… не должен… я люблю тебя, Херманни… ты не должен умереть…
Ей показалось, что Херманни вздохнул с еще большей болью.
- Лика… Будь счастлива…
Веки медленно опустились. По телу ангела прошла судорога.
- Не-е-е-ет!
Жилка на запястье больше не билась.

Сколько она просидела, рыдая, над бездыханным телом, она не помнила. Через какое-то время появилась Аяла, сурово посмотрела на нее, но ничего не сказала. Вслед за ней прилетели еще два ангела и забрали тело Херманни.
Бледный рассвет застал Лику стоящей на коленях, молитвенно сложившей ладони. Но она не молилась перед иконой. Перед ней лежали три длинных иссиня-черных, острых, как лезвия, пера и блестящий кулон в форме шара.

Глава 6. Вилле.

Со времени гибели Херманни прошло два года. К Лике был приставлен другой ангел – мудрый старый Эдмонд, который следил одновременно за пятью смертными. Поэтому девушка практически никогда его не видела. Да и сам Эдмонд предпочитал на показываться ей на глаза. Лику это вполне устраивало.
Внешне казалось, что она не изменилась. Она все так же ходила в институт, была приветлива с подругами. Но в глазах ее появилась какая-то неизбывная грусть. Она прервала все отношения с Алексеем (он, правда, не очень расстроился, и буквально на следующий день его видели с другой) и не встречалась больше ни с кем.
Никто не видел, как по ночам она плачет, в одиночестве лежа в постели. Никто не видел, как она подолгу прижимала к губам кулон в форме шара. И никто не знал, почему стала панически бояться высоты.
Единственной отдушиной в ее жизни стала музыка. Она подолгу просиживала одна, в темноте, слушая плеер. И вот почему.
Через год после того, как умер Херманни, одна из немногих оставшихся у нее подруг принесла ей диск новой группы.
- Ты не представляешь, - с восторгом рассказывала она. – У них та-акой вокалист симпатичный! И голос… В общем – класс!
Она не заметила, как Лика вздрогнула, посмотрев на фотографию на коробке. Она не знала, как девушка разрыдалась, включив дома запись.
Вокалист новой группы был как две капли воды похож на Херманни.

Почти год Лика медленно сходила с ума. Подруга, которая принесла ей тот диск, довольно быстро охладела к группе. А Лика слышала чарующий бархатный баритон даже во сне.
В один прекрасный день она не вытерпела. Теперь ее маниакальной идеей стало попасть на концерт той группы. Из Интернета она узнала график их гастролей и цену на билеты. Устроилась на работу, чтобы заработать немного денег. И вот наступил долгожданный день. Бросив все свои дела, Лика собралась и села на поезд до Санкт - Петербурга.
Северная столица встретила ее проливным дождем. Вымокшая, дрожащая от холода и волнения, она на полчаса заехала в гостиницу и тут же отправилась на концерт.

Увиденное ее сильно ошеломило. Конечно, она после того памятного февраля больше не выглядела одетой в розовое поклонницей Бритни Спирс, но море затянутых в черную кожу молодых людей с бесформенными вязаными шапками на головах и жирно обведенными черным карандашом глазами действовало на нее подавляюще. Но вскоре она перестала обращать на них внимание. В конце концов, не за этим она приехала сюда. Не за этим…
Наконец, толпа расступилась, пропуская ко входу микроавтобус, через незатонированные стекла которого можно было разглядеть пятерых мужчин. Один, сидевший ближе всех к двери, был высоким длинноволосым и темноглазым мужчиной лет тридцати; рядом с ним сидел низкий, абсолютно лысый полный человек с пухлыми мясистыми губами. Третьим был молодой человек с дредами, а рядом с ним – угрюмого вида мужчина в натянутой на глаза шапке. И, наконец, пятый…
Лика едва удержалась от крика. Ей не показалось. Это был абсолютный двойник Херманни.
Странно, но это потрясение лишь прибавило ей сил, и, когда, звезды стали поспешно выходить их микроавтобуса, стала решительно пробираться к ним.
Упрямство ее было вознаграждено: она оказалась у входа как раз в тот момент, когда вокалист, замыкавший шествие, уже собирался войти внутрь. Не зная, зачем, она тихо позвала:
- Херманни!
Мужчина вздрогнул и повернулся к ней. Секунду постоял, ошеломленно глядя на нее огромными изумрудно-зелеными глазами, полными странной тоски, а затем медленно приложил правую руку к сердцу. Этот жест многие из собравшихся приняли на свой счет и встретили бурными овациями, но зеленоглазая звезда уже скрылась в проходе.
Лика не знала, что и думать. Херманни мертв, в этом она была уверена. Да и звали этого человека по-другому. Кажется, его звали Вилле. Но почему он откликнулся на чужое имя? И этот жест, которым Херманни всегда выражал благодарность?
Растерянная и подавленная, она вместе с толпой фанатов прошла в концертный зал. Давка была просто невообразимой: несколько молоденьких девочек просто потеряли сознание, а те, кому удалось пропихнуться в первые ряды, выглядели изрядно помятыми. Лика не стала бороться за место поближе к сцене, а встала там, где народу было поменьше, и приготовилась слушать и наблюдать.
Когда Вилле появился на сцене, ей показалось, что мир рушится – таких криков она не слышала никогда. Вслед за ним вышли и остальные ребята. Без предисловий, они заиграли.
За год, в течение которого она слушала песни группы, она научилась распознавать любую из них по вступлению. Но этой песни она не знала. Из разговора стоящих рядом парней он поняла, что это песня с нового, еще не вышедшего альбома.
- And we've waited for so long for this moment to come, we’re so anxious to be together, together in death…
Она однажды слышала, как Херманни пел. Они тогда поспорили, кто лучше споет старую песню The Beatles “Yesterday”.
Именно таким голосом он исполнял известные куплеты…
- Won’t you die tonight for love? Won’t you die?
Она почувствовала, что на глаза наворачиваются слезы. Да что же это, в самом деле, такое?! Не может же это быть Херманни!
Весь оставшийся концерт она простояла в каком-то оцепенении. Она не видела, как певец искал кого-то глазами и, не находя, продолжал петь.
Вообще, Вилле вел себя странно. Он постоянно, непрерывно курил прямо на сцене, нервно расхаживал от одной кулисы к другой, иногда с досадой ударял ладонью по микрофону. Однако он быстро овладевал собой и обаятельно улыбался зрителям, часто обращался к ним, шутил и весело смеялся.
В себя она пришла, когда Вилле стал произносить какую-то длинную речь. Поначалу она не прислушивалась, а потом стала различать слова. Вилле говорил по-английски:
- …Но, как ни прискорбно, время наше подходит к концу. Свою последнюю песню я бы хотел посвятить любимой девушке…
Зал затаил дыхание.
- …Которая находится здесь, в этом зале…
Вопли одобрения.
- Я очень виноват перед ней и хочу извиниться. Итак…
Он перехватил микрофон поудобнее. Заиграло вступление.
- Is it so hard to believe that our hearts are made to be broken? Can’t you see that the beauty of love lies in constant times? Don’t you want our hearts to be torn wide open? Don’t you feel the heaven in our endless cry?
Это было уже слишком. Долго сдерживаемые слезы получили волю.
- Oh at least you could try, don’t let us grow any colder! For this one last time let me fall into your arms!
Рыдая, она бросилась к выходу, расталкивая всех на своем пути. Она слышала, как Вилле неожиданно оборвал куплет и крикнул в микрофон:
- Я люблю тебя, несмотря ни на что! Не уходи, умоляю!
Он сумел обыграть это так, что непонятно было, к кому он обращается. Но Лика поняла.

Глава 7. Мы будем жить вечно.

Она стояла в холле, дожидаясь, пока фанаты разбредутся. Никто из группы не появлялся, но она поклялась себе, что дождется, чего бы ей это не стоило.
Терпение ее было вознаграждено. Правда, момент она все-таки пропустила. Просто неожиданно она почувствовала, что кто-то закрыл ей ладонями глаза.
Она замерла, боясь пошевелиться. Молчание стало затягиваться, и она выговорила:
- Что… такое?
- Неужели ты меня не узнала? – ответили ей по-английски.
Ладони исчезли, и она повернулась к певцу.
- Что все это значит, не мог бы ты мне объяснить?
Ее уже не смущало то, что этого человека она сегодня увидела первый раз в жизни. Ей было плевать на то, что больше она его никогда не увидит.
Вилле загадочно улыбнулся и взял ее за руку.
- Пошли, нужно поговорить.
Лика покорно дала увести себя в тесную гримерку. Когда дверь закрылась, Вилле повернулся к ней.
- Лика, позволь мне все объяснить, - сказал он все так же по-английски.
Девушка молчала. Певец вздохнул и продолжил:
- Я… действительно погиб тогда, два года назад. Но ты никогда не спрашивала, а я не рассказывал, что ангелы после смерти становятся людьми. Некоторые становятся младенцами, некоторые – взрослыми людьми. Я остался собой. Но… понимаешь, с самого первого дня нашего знакомства я любил тебя, любил безумно – и не мог тебе в этом признаться. Я понимал, что вряд ли ты захочешь вступать в серьезные отношения с существом, которое на протяжении тысячелетий будет оставаться молодым, в то время как ты будешь увядать… И я молчал. Мое сердце разрывалось, когда я видел тебя, собирающуюся на свидание к Алексею. Я начал болеть, и в конце концов даже ты это заметила. Но ты не знала истинной причины. Тебе тоже было больно, но по другой причине, и от твоей боли медленно умирал и я. А потом… ты неожиданно все поняла. Я почувствовал, что что-то изменилось, но не сразу смог понять, что именно. И я немного опоздал. Успел спасти тебя ценой собственной жизни. Обычно смертельные для человека раны у ангела могут быть залечены. Но, во-первых, от такой раны человек умер бы мгновенно, а во-вторых, я был слишком слаб и не цеплялся за жизнь. Впрочем, когда я умирал, я был самым счастливым существом в мире. Я знал, что любим.
Знаешь, когда ангел умирает, его душа на протяжении какого-то времени следует за телом. Поэтому я знал, что происходило вокруг меня. Я говорил с Аялой, и она рассказывала мне, что тебе назначили старого Эдмонда. Я был спокоен – Эдмонд не позволили бы тебе совершить глупостей.
Но даже будучи бесплотным призраком, я продолжал чувствовать тебя, твою боль. Не так остро, как раньше, но чувствовал. И боль эта была невыносимой. Аяла посоветовала мне все-таки отказаться от вечности и стать смертным. Я принял это, не раздумывая. Я отдал бы все на свете, лишь бы увидеться с тобой.
Я выбрал страну, которая находится очень далеко от твоего города. Финляндия мне всегда нравилась. И я воплотился финном. Маленькое преимущество людей, которые раньше были ангелами, состоит в том, что им не нужно учиться. Мы умеем все то, что умеете вы, и даже больше. И я организовал группу. Как ни странно, проект оказался успешным, и мы скоро стали популярны. Но все напоминания о моем прошлом причиняли мне дикую боль. Поэтому я взял себе псевдоним. От меня прежнего осталось только второе имя – Херманни. И еще одна деталь… Будучи ангелом, я знал все языки мира. Теперь я знаю всего три. Русский в их число не входит.
- Но почему… почему ты за эти два года ни разу не попытался выйти со мной на связь, если ты любил меня? – сквозь слезы пробормотала Лика.
Певец вздохнул.
- Раны… раны на сердце. Они были еще слишком свежи, чтобы бередить их. То же и с твоими ранами. Я послушался Аялу и позволили событиям развиваться самим. Она, в свою очередь, пообещала, что ты узнаешь обо мне. Так и получилось. Но теперь, - он придвинулся близко-близко к девушке. – Теперь мы с тобой будем рядом… Прости меня, любимая.
Лика, не сдерживая рыданий, прижалась к нему.
- Я думала, что жизнь теперь бессмысленна… Я не могла даже надеяться, но продолжала любить… Как это больно – хранить верность мертвому…
- Именно любовь удержала тебя. Пока мы любим, мы надеемся. Пока надеемся – живем. Теперь все будет хорошо, - он заключил ее в объятия. На щеке его сверкнула слезинка.
Несколько минут они просто молчали и плакали, прижавшись друг к другу. Они молчали, но не молчали души. На языке, ведомом лишь влюбленным, она говорили друг другу те простые и вечные слова, которые всегда будут согревать сердца и врачевать раны.
- Херманни, - прошептала, наконец, Лика.
- Да, милая, - откликнулся он.
- Херманни… А ты? Ты простил меня за ту глупую попытку самоубийства?
Певец тепло улыбнулся.
- Если бы не это, мы бы никогда не были вместе.
- Какая прелесть, - неожиданно услышали они знакомый голос.
На пороге гримерки стояла Аяла. Королева выглядела усталой, но по-прежнему прекрасной.
- Два влюбленных сердца нашли друг друга, - улыбнулась она. – И что делать с этими возлюбленными? Даже смерть не может их разлучить. И в другой жизни они все равно остаются вместе. А теперь ближе к делу, я и так долго позволяла тебе быть одному, - она решительно подошла к Херманни и взяла его за руку.
Певец недоуменно посмотрел на нее.
- Что ты на меня так смотришь? – фыркнула королева. – Ты что, думал, что для тебя будут исключения? Как бы не так. Назвался груздем…
Она помолчала, а потом лукаво улыбнулась.
- Кажется, я знаю, что нужно делать. Маркус! – повелительно крикнула она.
Херманни и Лика удивленно воззрились на нее. Аяла сварливо сказала:
- Ну только не притворяйся, дорогой, что ты не знаешь… Маркус, бездельник, ты где!!!
- И незачем так о… так громко звать, - ответили ей из угла.
Все трое разом повернулись в ту сторону, откуда слышался голос. Там на стуле, в тени, никем не замеченный, сидел невысокий, прекрасно сложенный мужчина с растрепанными черными волосами. У него было открытое лицо с тонкими чертами. Мужчина иронично улыбался.
- Маркус! – засмеялся Херманни. – Дружище!
- Да, Херманни, привелось свидеться, - Маркус встал со стула. – А это и есть Лика?
Херманни кивнул, а новоиспеченный ангел галантно поцеловал ей руку.
- Лика, это Маркус, мой знакомый черт, я тебе про него говорил, теперь мой личный черт-хранитель, - представил друга певец.
- Очень приятно, - девушка улыбнулась.
- Ну ладно, я вас оставлю, - Аяла направилась к окну. – И смотри мне, Маркус, чтоб все было…
- Ладно, ладно, - отозвался черт, хитро сверкнув такими же зелеными, как у Херманни, глазами.
Королева подозрительно покосилась на Маркуса, пожала плечами и, не прощаясь, растворилась в воздухе.
Все трое немного помолчали. Потом черт сказал:
- Ну ладно, вы вроде пока не собираетесь ничего вытворять, так что охранять мне вас вроде бы незачем… Я пока к себе, ладно? Вы зовите, если что, - Маркус заговорщицки подмигнул.
- Не волнуйся, друг, - улыбнулся Херманни.
- Ну, пока, - черт исчез.
Лика посмотрела на возлюбленного.
- Ну вот, теперь ты совсем человек, - в голосе послышалась светлая грусть. – И ты не жалеешь? Ты мог жить тысячи тысяч лет…
Певец удивленно посмотрел на нее. Девушка улыбнулась.
- Херманни. Я говорила с Аялой. Еще давно. Она сказала, что, в общем-то, могла вернуть тебе жизнь, но ты отказался от бессмертия. Я все знаю, Херманни. Неужели ты ни капли не жалеешь?
Херманни приложил палец к губам.
- Я променял вечную жизнь на несколько десятилетий любви. Предпочел короткую, но яркую жизнь медленному угасанию от боли. Любовь бессмертна сама по себе. И после смерти влюбленные души соединяются. Любовь – величайшее сокровище… И она стоит того, чтобы умереть ради нее.
Лика неожиданно вытащила что-то из кармана и протянула Херманни на раскрытой ладони. Это был кулон-шар.
Херманни удивленно посмотрел на блестящую сферу, затем осторожно взял ее в руки.
- Пусть она хранит тебя, - он надел цепочку ей на шею. – В нем заключена частичка моей бессмертной души… Этот кулон вечен, он не умрет.
- И мы не умрем, - пообещала Лика. – Теперь мы бессмертны.
Херманни улыбнулся и пристально посмотрел ей в глаза, словно заглянул в душу, в самые дальние ее уголки.
- Да, - ответил он. – Мы будем жить вечно.

(конец 2006)