Берег. Вторая повесть из дилогии Большая игра

Часть 1. Белицкий

Глава 1.
-Сука! Сколько раз я тебя предупреждал, не пытайся показать, что ты что-то значишь здесь.
-Никсон, я, собственно говоря, ничего и не…
-А кто? Кто пять минут назад вещал здесь, что Никсон, мол, полный дебил.
-Да я просто сказал, что помог тебе посчитать…
-Запомни, Белицкий, ты мне не помогал. Ты выполнял мой приказ. И, кстати говоря, посчитал ты неправильно.
-А я предупреждал, что в алгебре не разбираюсь.
-А меня это волнует? Ты не выполнил мой приказ. Ты попытался сказать, что стоишь выше меня. И за это тебе не жить, скотина. Понял? Вали отсюда пока.
И вот так у нас каждый день. Белицкий Владимир – это я. Ученик 9 класса средней школы. А Никсон, он же Сергей Голованов – мой одноклассник и злейший враг. Собственно говоря, он уже давно настроил практически весь класс против меня. Достаточно весело быть козлом отпущения, знаете ли. Но воевать в одиночку против всех я не умею, и учиться не хочу. То ли гордость мешает, то ли глупость, сам не знаю.
Но этот день, начинавшийся, как и множество других, стал точкой отсчета новой жизни.
Когда я вышел из школы, Никсон с дружками уже поджидали меня.
-Ну че, падла, готов умереть смертью храбрых?, - задал вопрос один из них.
В драку лезть совершенно не хотелось, да и это было небезопасно. И я просто побежал. Естественно, вся компания ломанулась за мной.
Наша школа находилась на окраине Москвы, уже за пределами МКАД. Пройдешь немного – и попадаешь в лесопарк. Туда я и направился. Меня охватили злоба и страх одновременно. Я бежал и бежал. Эти уроды уже отстали от меня, но я не сбавлял темпа. Наконец, выбежав на берег реки, я остановился, упал лицом в траву и…словно выключился.
Когда я поднял голову, то увидел перед собой звездное небо. Неужели уже ночь? А из школы я вышел в 14 часов. Сколько же времени я здесь проспал? Я посмотрел на часы. 2:30. Ни фига ж себе. Предки уже на нервы изошли. Стопудово, больницы и морги обзванивают. Я достал мобильник, чтобы связаться с домом, посмотрел на дисплей. Твою же….Поиск сети. Не понимаю ничего, здесь же стопроцентное покрытие, я в лесу часто с собакой гуляю, ни разу сеть не терялась. Все, надо домой бежать.
Мне вдруг стало жутко идти ночью через лес, а потом через бетонные джунгли района. Может, остаться, здесь до утра? Но эта мысль тоже оптимизма не вызвала.
И вдруг я услышал тихий голос. Он словно сливался с окружающей обстановкой, был ее неразрывной частью.
-Не надо никуда идти. Это опасно.
-Кто это?
-Берег.
-Не понял.
-Это я, Берег с тобой разговариваю.
-Так, кто бы ты ни был, хорош шутить. Выходи.
-Какой же ты глупый, Вова. И недоверчивый.
-Это еще почему?
-Глупый, потому что не умеешь жить. А недоверчивый….ты же думаешь, что кто-то здесь прячется и с тобой разговаривает?
-Естественно.
-Ладно, попробую доказать. Ты проспал здесь около десяти часов, хотя на улице осень. Не мог же ты так вот на холодной земле пролежать. Быстро замерз бы и очнулся.
-А может, я в обморок упал.
-В обмороке столько не валяются, Белицкий. В общем, слушай меня внимательно. Сейчас ты окажешься у себя дома, в кровати. Твои родители не заметят, что тебя не было так долго. А завтра с утра, в школе, твой «лучший друг» Никсон попросит у тебя прощения перед классом. Если все так и будет, то завтра в три часа дня ты снова придешь сюда, и мы продолжим разговор. Договорились?
-Договорились, - ухмыльнулся я.
***
-Володя! Вставай, в школу опоздаешь!
-А сколько времени, мам?
-Без двадцати восемь. Ты спишь уже давно. Пришел вчера из школы и сразу в постель.
Я встал, умылся и пошел завтракать. По дороге на кухню мне вспомнился странный сон, что-то про говорящий берег. Кажется, он говорил, что Никсон у меня сегодня будет прощения просить. Ага, сейчас же.
Из коридора раздался голос мамы:
-Владимир! Ты где вчера был?
-В школе, естественно.
-А почему куртка вся в пятнах? Как будто ты на земле валялся.
-А…я….из школы шел….споткнулся и упал на газон.
-Твою же налево, господин Белицкий. Стирать сам будешь.
-Ага.
Так-с. А я ведь не помню, как пришел вчера домой. А вот как прибежал на Берег и упал – помню идеально. Неужели это был не сон. Да ну, бред
Когда я вошел в кабинет, до начала урока оставалось пять минут. Интересно, сколько сегодня помоев выльют мне на голову одноклассники?
Увидев меня, Никсон подошел ко мне и подал руку.
-Здорово, Белицкий.
-Ну здравствуй.
-Слышь, ты это….извини меня за алгебру. Я погорячился немного.
-Без проблем.
Тут прозвенел звонок. Я с трудом отсидел все уроки, и по окончании их сразу же побежал на Берег.
-Так это правда? – закричал я, как только оказался там.
-Конечно, - снова раздался голос. Тот самый, который я слышал ночью.
-А вот теперь поподробнее. Ты кто?
-Берег.
-Я это вчера уже слышал.
-А что ты еще ожидал услышать, Вова? Я – Берег. Этого тебе достаточно.
-И зачем я тебе нужен?
-Хочу помочь тебе добиться успеха в жизни. А взамен…ты будешь выполнять мои маленькие приказы.
-Я ненавижу выполнять чьи бы то ни было приказы.
-Ненавидишь, но постоянно выполняешь. Парадокс, да? Эх, Вова, Вова, ты, конечно, можешь сейчас уйти, забыть про все то, что здесь было и прожить ту жизнь, которую прожить был должен. А она у тебя занимательная. В школе над тобой все будут продолжать издеваться до выпускного. И эти издевательства с каждым годом будут все более и более изощренными. После получения аттестата, ты не сможешь поступить ни в один из выбранных вузов и пойдешь в армию. Там издевательства над тобой будут продолжаться с утроенной силой Ты оттарабанишь свой призыв под Улан-Удэ, вернешься домой измученным и озлобленным. Твоя семья будет в финансовом кризисе. За неимением лучшего ты пойдешь работать на стройку. Там добрые таджикские гастрбайтеры посадят тебя на иглу. Ты начнешь потихоньку выносить вещи из квартиры, родители попытаются тебя вылечить, но бесполезно. В 26 лет ты умрешь от передозировки героина. Нравятся перспективы?
-Да уж, радужная картинка.
-А я могу все изменить. Только поверь мне.
-Хотя бы одно доказательство можешь предоставить?
-Держи.
***
-Бабки принес?
-Да, вот.
-На, урод, получи свою дозу.
Ура. Наконец-то. А ведь для этого мне пришлось наброситься на человека, избить его до полусмерти и отобрать кошелек. Я зашел в свою квартиру. Родителей не было. Приготовив все, я медленно ввел иглу шприца в вену. Да….Да…О, Боже как же хорошо…А может…..может это мой «золотой укол»? Это было бы лучшим вариантом…
***
-Пережил?
-Что это было?, - я стоял на Берегу и тяжело дышал
-Твое будущее, Вова. Теперь готов мне поверить?
-Да…готов. Чего ты хочешь.
-Слева от тебя на земле лежит конверт. Возьми его. Завтра ты придешь в школу в 7.30, зайдешь в класс и положишь его на учительский стол. Затем выйдешь и пойдешь домой. Скажешь матери, что разболелась голова. На следующий день иди в школу как ни в чем не бывало. Да, конверт не открывай. Иначе все сорвешь.
Я поднял конверт с земли. Похоже на то, что в нем лежали какие-то фотоснимки.
-И когда мне в следующий раз приходить…к Тебе?
-Я думаю, нескоро. В общем, я дам тебе знать. Выполняй задание и живи себе спокойно. До встречи, Владимир.
-До встречи.
***
С утра я выполнил поручение Берега. Вернувшись домой, лег спать. Меня разбудил телефонный звонок. Звонил Дима Горюнов, мой одноклассник, один из немногих с кем я поддерживал хоть какие-то отношения.
-Здорово. Чего тебя сегодня в школе не было.
-Да…приболел.
-Эх, ты такое пропустил.
-Что именно.
-Короче, наш Никсон, оказывается, гомик.
-Чего?
-Прикинь, приходим мы в класс, на столе лежит какой-то конверт с фотками. Хотели открыть, но ботанши возникли: «Давайте, мол, учителя подождем». Приходит ОБЖ-ист наш, они ему: «Так и так, вот, мол, конвертик». Он берет и открывает. А там на фотках Никсон с двумя парнями лет по 25 развлекается
-В смысле развлекается?
-Ну имеют его во все отверстия. А Никсон же у ОБЖ-шника на хорошем счету был. Он его пол-урока при всем классе поносил, потом понес фотографии директору, бескомплексный наш. У той чуть инфаркт не случился. Она Никсоновской матушке на работу позвонила, все выложила. Вот так вот. Слушай, может, Никсон еще и в тебя был влюблен? То-то он к тебе все время приставал.
-Иди ты….
Мы попрощались. Я долго лежал и смотрел в потолок. Ничего себе. Не ожидал от Никсона, не ожидал. А ведь всю эту кашу заварил я, по приказу Берега. Зачем, интересно?
На следующий день мы узнали, что Никсон повесился ночью в своей комнате.
Глава 2
Как известно, время обладает свойством идти. Про Никсона все забыли через несколько месяцев. Только я иногда ночами не мог заснуть, понимая, что, хоть и косвенно, но виноват в его смерти.
Но со смертью Никсона отношение класса ко мне изменилось в лучшую сторону, словно и не было этих бесконечных издевательств и унижений.
Пару раз я приходил на Берег, пытался заговорить с Ним. Естественно, молчание было мне ответом. Прошло еще сколько-то месяцев, и эта история и впрямь стала мне казаться сном.
Я заканчивал школу. Пора было начинать выбирать инст, в который придется поступать, ибо идти в армию не хотелось совершенно.
Остановился я на нескольких вариантах, но точно определиться не мог. Неизвестно, сколько бы еще продолжались раздумья, но однажды утром я интуитивно почувствовал, что мне нужно сходить на Берег.
-Ты слышишь меня? - прошептал я.
-Конечно – раздался знакомый голос. Я же позвал тебя для разговора.
-Как позвал?
-Но ты же пришел сюда. Потому что почувствовал, что это необходимо.
-Знаешь, я и раньше приходил. Без эффекта.
-Потому что ты приходил без приглашения. Не было нужды с тобой разговаривать.
-Ну ладно. А сейчас она появилась, нужда эта?
-Да. Как у тебя дела с поступлением?
-Да не могу выбрать куда.
-А варианты?
-Значит, Хим-тех, МГУ биофак или химфак, Бауманка, Тимирязевка, Пищевых производств.
-Про Тимирязевку забудь сразу. Свиней всю жизнь кормить собрался? В МГУ поступить будет проблематично. Пищевой тебе тоже не пойдет. Иди в Бауманку.
-Почему именно туда? А хим-тех?
-Считай, что это очередной приказ.
-А если я не поступлю?
-Поступишь. В день выхода приказа о твоем зачислении снова придешь сюда.
-Разрешите выполнять? – сыронизировал я.
-А куда ты, Вова, денешься?
***
Мне удалось поступить. Причем на бюджет. Честно говоря, даже, несмотря на заверения Берега, я сомневался в себе до самого последнего момента. И вот приказ вышел. Я студент МГТУ имени Николая Эрнестовича Баумана. Ура, товарищи.
Заполнив все необходимые документы в учебной части, я поехал на Берег.
-Поздравляю тебя, Белицкий, - сразу же услышал я
-Спасибо. Слушай, а я поступил сам или с твоей помощью?
-А как Вы, юноша себе мою помощь представляете?
-Ну…….
-Вот то-то и оно, что «ну». Больше идиотских вопросов не задавай. Теперь слушай меня внимательно. С тобой в группе будет учиться Анатолий Покровский.
-Откуда ты про это знаешь? – перебил я
-Еще один идиотский вопрос с твоей стороны. Задание в следующем. 22 сентября после первой пары ты подойдешь к нему и скажешь дословно следующее. «Я знаю, отчего умер Вова Гришаев. Более того, я знаю, что причина его смерти лежит у тебя в кармане. Отдай ее мне. И не пытайся что-либо предпринять, у меня иммунитет». Запомнил?
-Не совсем.
Берег еще раз повторил. Слова словно врезались мне в память.
-Так лучше?
-Да, пожалуй. А что дальше делать?
-Дальше…Покровский поведет себя достаточно неадекватно, но в конечном итоге отдаст тебе одну вещь. Ты в тот же день принесешь ее сюда. С собой возьмешь несколько газет и зажигалку. И не пытайся что-либо делать с тем, что отдаст тебе Покровский. Более того, не дай Бог ты захочешь присвоить эту вещь себе. Уяснил?
-Не тупой.
-Очень на это надеюсь.
***
Единственным недостатком учебы в вузе было то, что по три часа в день уходило на дорогу. Но в остальном меня все устраивало.
Покровский действительно учился со мной в одной группе. Я с интересом ждал 22-го числа. И вот, как говорится, свершилось.
Пара кончилась. Следующей у нас не было. Толик стоял на улице и курил. Я подошел к нему.
-Привет.
-Здорово, Вовчик. Как жизнь?
-Пока нормально. Толь, я хочу тебе кое-что сказать.
-Слушаю тебя.
Я слово в слово повторил ему то, что сказал мне Берег. Покровский секунд пять тупо смотрел на меня, затем сунул руку в карман пиджака и проскрипел сквозь зубы.
-Забудь это все. Забудь.
-И не подумаю, - ухмыльнулся я. Отдавай.
-Откуда ты знаешь про это?
-Да вот знаю, Толик, знаю. Давай сюда игрушку свою, а то хуже будет.
Покровский медленно достал из кармана какой-то прибор, отдаленно похожий на пульт дистанционного управления. Правда кнопка на нем была всего одна, и выглядел он так, словно упал с большой высоты. Толя протянул его мне. Я взял прибор и убрал в рюкзак. Толик постоял еще секунд десять, смотря себе под ноги, затем развернулся и побежал прочь от корпуса.
После пар я поехал на Берег.
-Сударь, Ваше приказание выполнено.
-Замечательно. Костерок из газет разведи и кинь туда то, что тебе дал Покровский.
Я сделал это. В воздухе повис запах расплавленной пластмассы.
-Отлично, Вова. Ты просто молодец.
-А зачем это было нужно? Расскажи.
-В очередной раз напоминаю про идиотские вопросы.
-Ну пожалуйста, - ничего умнее я придумать не смог, но это подействовало.
-Ладно, только вкратце. В общем, ты сейчас окончательно уничтожил последний из приборов Кирюшина. Приборов, генерирующих Поле, способное как повелевать людьми, так и надолго погружать их в подсознание.
-То есть, грубо говоря, я подошел к человеку, нажал на кнопку, сказал: «Танцуй», и он затанцует?
-Грубо говоря, да. Более того, если ты скажешь человеку «Умри», он умрет. Что Покровский и проделал очень давно со своим другом. Правда, он тогда не знал о свойствах прибора. Да и достался он ему случайно. Все из-за халатности отдельных личностей.
-А зачем его уничтожать было? Вещь-то полезная.
-Вова, человек не имеет права так вот повелевать другими. Вот из-за этого приборчика погибли четыре человека. А пострадала не одна тысяча. Я сам хотел вмешаться в эту историю, но Кирюшина остановили и без меня. Если бы эти господа были чуть-чуть пощепетильнее, может они и довели бы дело до конца. А так…пришлось ждать еще десять лет. Благо, Покровский дров не наломал.
-А поступил он к нам с помощью этого прибора?
-Да.
-А этот…Кирюшин, он кто?
-Создатель этой чертовой машины. Знаешь, мне поначалу нравился его эксперимент, но потом он перегнул палку.
-А новый прибор он собрать не может?
-Нет. По банальной причине. Он мертв. Уже десять лет как мертв. А те несколько человек, которые знают про прибор, уверены, что все закончено. Что ж, теперь это действительно так. Забавно, еще то, что в твоей группе учится человек с такой же фамилией. И зовут его также.
-Игорь что ли? Староста наш?
-Ну да. Но это всего лишь совпадение. Веселое совпадение.
Костер догорел. На траве осталось пятно от расплавленной пластмассы.
-Ну вот и все. Спасибо тебе большое, Вова. Жди, я позову тебя, как только это станет необходимым. Кстати, хочешь получить небольшую награду за сделанное? Правда, исключительно морального характера?
-Не помешало бы.
-У вас концепции современного естествознания Виктор Александрович ведет?
-Ага.
-Так вот, он тебя завтра на семинаре вызовет отвечать.
-Черт, я же не учил ни фига.
-А тебе и не надо. Просто встань и скажи: «Виктор Александрович, что Вы думаете о Белой Пустоте?» Да, зачетку с собой захвати, понадобится. Все, удачи тебе.
Забавно прозвучало предложение Берега. Я решил попробовать.
***
-Белицкий, я хотел бы, чтобы именно вы ответили на мой вопрос.
-Виктор Александрович, а можно я у Вас тоже кое-что спрошу.
-Да, слушаю Вас, Владимир
-Скажите, что вы думаете о Белой Пустоте?
Нужно было видеть лицо нашего препода в этот момент. Оно наверно по белизне приблизилось к этой самой Пустоте.
-Вы…откуда это знаете…..про Белую Пустоту…а?, - препод с трудом подбирал слова?
-Да так, в инете прочел заметку, что Белый Шум рождает Белую Пустоту, - сымпровизировал я. Что такое Белый Шум, я знаю, а вот про пустоту не особо понял.
-А..простите…какой сайт?
-Да не помню уже.
-Не…помните…но Вы…молодец Вы…….Интересуетесь всем так…читаете вот…..я вам……давайте экзамен поставлю автоматом прямо сейчас…..можете на пары ко мне больше не ходить. Зачетка у вас с собой?
-Да, пожалуйста.
Здорово. Концепции Современного Естествознания. Городецкий. Отлично. На сессии проблем будет меньше.
-Хорошо, - сказал Виктор Александрович, тогда я хотел бы послушать Покровского
Анатолия.
-Извините, - поднял руку староста группы. Мне сегодня замдекана сказал, что Анатолий забрал документы из вуза.
-Как? Месяц же еще не проучились.
-Видимо не понравилось.
-Н-да…Забавно….Хорошо, молодой человек, а Вы готовы отвечать?
-В принципе да.
-Как Вас зовут?
-Кирюшин Игорь.
Виктор Александрович упал в обморок. Группа загудела, кто-то побежал за помощью. Я тихо вышел из аудитории и задумался. Покровский забрал документы? Интересно. Неужели из-за прибора? Но еще больше меня заинтересовало то, как отреагировал препод на вопрос о Белой Пустоте. Эх, вот бы так и по остальным предметам.
Глава 3
-Витя, успокойся. Совпадение.
-Совпадение, да? Встает этот шкет и впрямую спрашивает: «Что Вы думаете о Белой Пустоте, Виктор Александрович?». А староста по имени Игорь Кирюшин – это нормально?
-Городецкий, Игорь Кирюшин – это не Оюшминальд Перехотенбергштейн. Не такое уж редкое сочетание. А по поводу Пустоты – он же сказал тебе, что в инете информацию нашел.
-Ага. Белый шум рождает Белую Пустоту. Во-первых, звучит бредово, а во-вторых я через все поисковики пробил эту фразу. Нигде такого нет в сети, нигде!
-Не ори, детей разбудишь.
-Извини, - Витя перешел на шепот. Но посуди сам Андрей, Кирюшин вполне может оказаться полным тезкой этого ублюдка. Но этот…..Белицкий….он явно что-то знает. Неужели Э Т О еще продолжается?
-Э т о закончилось, Витя. Больше десяти лет назад, на Смотровой. И не парься ты по поводу Пустоты. Может он и не в нете нашел, а по телику услышал?
-Не парься? Зверев, пока ты в институте учился, с Резниковым и Васильевым водку пьянствовал, я…я же мертвый для всех был, пойми ты это. И не только для всех, но и для себя в какой-то мере.
-Можно подумать, что меня это не коснулось.
-Да ты своих ежей с оленями 5 минут пас в этом долбаном мире.
-Да? А кто тебя из этого дерьма вытащил? Кто на Рюмина вышел? Думаешь, мне и всем остальным легко было эти годы жить?
-Все, хватит ругаться. Я тебе говорил, что еще один парень из этой чертовой группы забрал вчера документы из вуза?
-Ну да.
-Короче, я взял в учебной части его телефон, позвонил. Через 10 минут он будет у тебя.
-Ты охренел, Городецкий. Половина одиннадцатого. Жене на работу в 6 утра вставать, да и мне тоже.
-Андрей, скажи честно, а ты хочешь спать после моего рассказа?
-Честно? Нет.
-И ты подозреваешь, что здесь что-то не так?
-Пока ничего не могу сказать, но…странно все это.
Тут в дверь раздался звонок.
***
-Здравствуйте, - парень выглядел смущенным. Естественно, не каждый день видишь своего преподавателя (пусть даже и бывшего) за кухонным столом с сигаретой в руке.
-Привет, Толя – сказал Городецкий. Меня ты знаешь. Это мой друг Андрей Зверев, он работает в Московском Аграрном университете.
-Очень приятно.
-Толя, скажи мне пожалуйста, твой уход из вуза никак не связан с Владимиром Белицким? – спросил я
-Нет, не связан, - буркнул себе под нос Покровский.
-Хорошо, - пробурчал я. Атака терминов. Кирюшин, Фиолетовые Ежики, Белая Пустота, Рюмин, Управление Сознанием.
При последних словах Покровский дернулся.
-Вот. Скажи мне пожалуйста, Анатолий, не держал ли ты в руках такой приборчик, позволяющий манипулировать людьми?
-Нет…
-По глазам вижу, что врешь. Давай так. Ты нам рассказываешь все про этот прибор: как он к тебе попал, что ты с помощью него сделал, а мы поможем тебе…ну, скажем, вернуть его – Городецкий явно блефовал, но по-другому было нельзя.
Толя присел на стул, достал из кармана пачку сигарет, вопросительно посмотрел на меня. Я кивнул. Закурив, Покровский начал свой рассказ.
***
Когда он закончил, Городецкий тихо произнес:
-Вот же я урод. Надо было спуститься, проверить.
-Ладно, после драки кулаками не машут – парировал я. Теперь нужно выяснить, откуда про прибор знает Белицкий.
-Теперь надо Толе помочь в институте остаться, - отрезал Городецкий. Тебя же еще не отчислили?
-Нет, мне сказали подумать три дня, но, судя по всему, поняли, что я решил окончательно.
-Хорошо. Завтра со мной в учебную часть сходишь, решим этот вопрос. Черт, зачем я Белицкому автомат поставил? Ладно, придется попросить у Кирюшина, чтобы он Володю на пару привел.
-Кстати, о Кирюшине, - сказал я. Только о нашем Кирюшине. Вот теперь я не исключаю возможности, что этот гад жив.
-Вряд ли. Помнишь сводки новостей? Три трупа на крыше Триумф-Паласа. Умер он, умер, правда Таню с Алексеем за собой утащил, гнида.
Тут мы обратили внимание, что Толик смотрит на нас с открытым ртом.
-Интересуешься? - спросил Городецкий.
-Есть немного.
-Слушай, Андрюх, может, введем парня в курс дела?
-Я не против.
-Ну давай, рассказывай. Только ради Бога, без своих получасовых лирических отступлений: как ты Город не любишь, как ты полгода себя в моей псевдосмерти винил.
-Попытаюсь, - улыбнулся я
***
-Так вот значит, откуда этот прибор, - прошептал Толя. А я думал, это какой-то подарок свыше.
-Ну в какой-то мере свыше. Только не от господа Бога, а от доцента (тогда, правда, еще студента) Городецкого, - улыбнулся я.
-Теперь я понимаю, почему никогда не плакал из-за смерти Вовчика.
-Почему?
-Ну как не плакал…первые часы рыдал, конечно, бормотал что-то несуразное, что-то вроде: «Это я виноват». Ко мне в комнату зашла мама, посидела со мной, поговорила, объяснила, что моей вины здесь нет. Но она-то не знала, что произошло на самом деле. Пока мы с Вовой играли, родители наши в кафешке сидели неподалеку.
Так вот, когда мама вышла из комнаты, я достал из кармана прибор и стал его вертеть в руках. Я на сто процентов был уверен, что Вовчик умер из-за него. И я решил провести опыт. Прошептав: «Я ни в чем не виноват. Я не должен плакать. Все хорошо», нажал на кнопку. Эффект сами видите. Даже после сегодняшнего разговора я лишь теоретически понимаю, что косвенно виноват в смерти Вовы, но в душе вины не чувствую.
-Да уж, пролонгированное действие, - прошептал Городецкий. Андрюх, может собрать всех наших?
-Не стоит, Витя. Здесь пока что-то непонятное, - сказал я. И чем меньше людей знают об этом, тем лучше. Может, сами разберемся.
-А Аня?
-Подожди. Для женской логики еще не пришло время. К тому же Гуляева слишком импульсивная. Сначала делает, а потом думает. Обойдемся без таких методов. Нужно анализировать.
-Кстати, об анализе, - вставил Толя. Как я понимаю, Вы с Виктором Александровичем придерживаетесь версии о том, что все происходящее лишь какой-то остаточный след этой…..Большой Игры. И единственное, что для Вас непонятно – откуда про все знает Белицкий.
-Ну да.
-Можно мне высказать идейку? Смотрите. Десять лет назад Андрей Зверев сбрасывает прибор вниз со Смотровой площадки. Витя Городецкий предлагает не спускаться для проверки уничтожения этого девайса. Через три часа второклассник Толя Покровский этот прибор находит. А через десять лет Толя Покровский встречается с Городецким и Зверевым и узнает всю историю. Это могло бы быть совпадением. Могло бы, если бы не один фактор. Вова Белицкий.
-Толь, ты будешь великим ученым, - усмехнулся Витя.
-Почему?
-Ты только что описал одну и ту же версию совершенно по-разному и создал из нее два противоположных варианта. Извини уж, но это так.
-Возможно, но я еще не закончил. Просто был еще один момент, который я вспомнил только сегодня, во время нашего разговора. Дело в том, что где-то месяца за три до смерти Вовчика его родители развелись. Мать вернула себе девичью фамилию и собиралась переписать на нее и сына. Вовчик даже хвастался, ему новая фамилия нравилась.
-А фамилия у мамы была Белицкая, - прошептал я.
Толя кивнул.
***
-Ну что, Андрей Андреевич, ты счастлив? – ехидно поинтересовался Витя
Часы показывали три ночи. Я отправил Толика спать в свободную комнату. Нам же с Городецким было не до сна.
-Безумно, Витя. Похоже, что Кирюшин нас надурил. Не закончилась Большая Игра. Тайм-аут просто был.
-Андрей, я тебе еще раз говорю. Я сомневаюсь в чем угодно, только не в смерти Кирюшина.
-Городецкий, глазики открой! Перечисляю случаи. Сначала твоя смерть. Потом Вова Гришаев, который вполне возможно живет под именем Вовы Белицкого. Ты что думаешь, Кирюшин свою смерть не мог подстроить?
-Непохоже. Он бы не стал ждать так долго.
-Тоже спорный вопрос. Меня он в игру включил в две тысячи первом. А к финалу подошел через семь лет.
-Да, но в таком случае получается, что и Рюмин, и Назарова живы.
-Угу, и Ожегов. Нет, это вряд ли. Че-то у нас Игорь Станиславович в невинного агнца превращается. Короче, есть один способ все это проверить. А именно, разговор с Белицким. Я думаю, завтра (точнее сегодня) он состоится.
Мы все-таки решили отправиться на боковую. Городецкий поставил на кухне раскладушку. Я пошел в спальню, лег. Сон не шел. О Большой Игре думать не хотелось. И я стал заниматься самокопанием.
Странное дело, после сегодняшнего разговора события десятилетней давности кажутся мне вчерашним днем. А ведь за это время произошло столько всего, что я последние года два даже не вспоминал о прошлом.
Я по-прежнему работаю в МАУ. Доцентом кафедры рационального землепользования. Академик Подрезов все еще ходит в заведующих. Но помимо этой работы, у меня (точнее, у нас с Городецким) еще есть свой собственный бизнес, приносящий очень хороший доход. Но основной своей работой я считаю кафедру.
В двадцать пять я женился, купил по ипотеке квартиру. Нельзя сказать, что брак был особенно удачным, но жили мы с женой более-менее спокойно. Три года назад у нас родились двойняшки: мальчик и девочка.
Родители мои переехали в Москву, я снял им квартиру, благо деньги позволяли. Дела в бизнесе идут пока неплохо, на кафедре тоже все идеально. В этом году мне исполнилось 33.
Словом, живу жизнью обычного человека. Рутина… А все необычное, что произошло со мной, пытаюсь отогнать на задний план. Но иногда чувствую, что мне не хватает того времени: времени нерешенных загадок и тайных надежд, времени истинной дружбы и всеобъемлющей ненависти. Времени Большой Игры, которая, как мне казалось, закончена навсегда.
И вот сегодня, когда я понял, что все продолжается, мне почему-то стало хорошо. Как будто бы это поможет мне. Я даже не думал об опасностях, которые могут нас подстерегать. Нет, Кирюшин, ты, конечно, скотина ещё та, но все-таки спасибо тебе, что тогда, у ректората, ты выбрал не моего брата, а меня.
Стоп! А почему меня? Случайно? Нет, в Большой Игре случайностей не было. А этот вопрос даже как-то не обсуждался. А если бы прибор был направлен на Димона? Что тогда было бы с ним? И со мной? Чем именно я приглянулся Игорю Станиславовичу? И на этом этапе Игры я должен буду получить ответ.
С этой мыслью я заснул.
Глава 4.
В 6 утра пришлось вставать. Жена не очень удивилась присутствию Городецкого. Мы достаточно часто засиживались с ним допоздна, и Витя оставался ночевать у меня (или я у него). В комнату же, где спал Толя, она не зашла.
Через полтора часа жена повела детей в садик, после чего должна была отправиться на работу. Я вообще-то планировал просто заехать на кафедру разобраться с бумагами, ибо был библиотечный день. Но, естественно, от этой идеи было решено отказаться. Витя в этот день читал лекцию третьей парой.
Я разбудил Покровского.
-Толь, тебе сегодня в институт надо?
-Черт знает….Вроде отчисляюсь. Хотя Виктор Александрович обещал….
-Ну вот с ним к часу и поедешь. Пока завтракать пошли.
Собственно говоря, на завтрак был лишь чай и бутерброды с сыром. Но в данный момент еда нас волновала меньше всего.
-Знаешь, Толя, - сказал Витя, - подумал я о твоей идее по поводу Гришаева-Белицкого. Не прокатывает.
-Почему?
-Ты же сказал, что вы с Вовой буквально с пеленок друг друга знали. Ты бы стопроцентно узнал его. Или он тебя. Так что это разные люди. Очередное совпадение.
-Городецкий, - вмешался в разговор я. Разреши тебе кое-что напомнить.
-Ну?
-Когда мы с Рюминым вывели тебя из-под действия Поля, ты не мог три часа понять, что я Зверев. Мне пришлось тебе даже паспорт показывать.
-Да, но ты же сильно изменился. Волосы отрастил, щетина, очки стал носить.
-Правильно, Витя. Ты не узнал своего друга, хотя общался с ним тоже очень часто. А в случае с Толей прошло не шесть лет, а десять. Они же детьми были, а сейчас это два сформировавшихся юноши. Так что было бы удивительно, если бы они узнали друг друга.
-Тоже логично. Но в любом случае надо пообщаться с Белицким.
-Естественно, - хмыкнул я. Тут у меня зазвонил мобильник. Я посмотрел на экран и…чуть не упал со стула.
-Что такое? – спросил Городецкий
-Посмотри…-прошептал я.
На дисплее в строчке определения номера светилось «Ожегов».
-Взять?
-Да, ответь.
-Алло, - практически крикнул я в трубку, предварительно поставив громкую связь
-Зверев, - раздался в трубке знакомый голос. Не лезь в это дело. И Городецкому передай, чтобы остыл. Вам мало того, что было??? Хотите новых смертей и исчезновений? Так что, удачи.
Связь прервалась.
-А откуда у тебя его номер?
-Я так и не стер, Вить. Танин номер тоже сохранился. Рука не поднялась.
-И как это понимать?
-Не знаю…хотя…Толя, у тебя есть номер Белицкого?
-Да.
-Звони.
-Не отвечает, - через минуту сказал Толик.
-В смысле трубку не берет?
-Нет, аппарат выключен.
-Может на паре?
-Сейчас я в учебную часть позвоню, уточню, - сказал Витя.
Он проговорил минуты три. Повесил трубку, закурил.
-Не пришел на занятия. Да что за хрень такая? Я записал его домашний, сейчас перезвоню.
На этот раз разговор был короче.
-Ну что, сказали, что уехал в институт?, - язвительно спросил я.
Городецкий кивнул и закурил еще одну сигарету.
***
Меня зовут Владимир Белицкий. В этом я был уверен до вчерашнего вечера. А как можно сомневаться в своем имени? Но…я привык уже, что со мной происходят невероятные события.
Получив свое «отлично» по КСЕ я решил забить на остальные пары и поехал домой.
Уже в метро я почувствовал что-то странное. Такое бывает – вроде все в порядке, но в душе какой-то холодок. Как будто бы что-то должно случиться. Очень неприятное. И это чувство все усиливалось и усиливалось.
Я доехал до своей станции, поднялся наверх и пошел в сторону дома. Все как всегда, обычный осенний день, но…не совсем. «Уж не Берег ли меня зовет?», - подумал я. Нет, непохоже.
Вот и мой двор. На площадке играли двое мальчишек лет восьми. Я невольно перевел взгляд на них.
-Стой, подлый враг! Ты убит!, - закричал один из них, с водяным пистолетиком в руках!
-Ни фига подобного! Я в бронежилете! – последовал ответ.
Обычная картина….Но у меня еще больше защемило сердце, возникло какое-то ощущение, что все это уже было….очень давно…. Мне почему-то стало очень страшно и я пулей влетел в подъезд.
Дома не было никого. На кухонном столе – записка от матери: «Володя, я вернусь не раньше 11 вечера – много дел на работе. Обед в холодильнике».
Какой обед? Мне не то что есть – ходить не хотелось. В душе только чувство страха и неопределенности.
Я зашел в свою комнату, включил музыку, лег на кровать. Черт побери, что же со мной такое? Может сходить на Берег? Нет, не поможет. Он не зовет меня. Разговора не выйдет. Единственное спасение – сон….сон….
***
«Гришаев…..Вова……13.02.2000 – 01.09.2008. Спи, дорогой сыночек». Я на кладбище…у могилы. Странно, почему у этого мальчишки та же дата рождения, что и у меня? И зовут его так же…Интересно, как он выглядит? Точнее, как он выглядел? Я медленно поднял глаза на фотографию.
И увидел там себя. В семь лет.
Что это? Неужели это моя могила? Но ведь я живой. Вот он стою рядом. Я не могу быть здесь похороненным! Просто не могу. Но объяснить логически, что происходит, не получалось. Потому что логику, да и вообще способность мыслить заглушил тупой первобытный страх. Тут я почувствовал, что идёт дождь. Мелкий и очень холодный. А я стоял в футболке и шортах у могилы, в которой возможно, должен лежать. Ответ на вопрос «Что делать?» дали мои ноги. Я побежал по кладбищу, пытаясь найти выход.
***
-Володя, вставай! В институт пора!
Значит, это всего лишь сон? Но все было так реалистично….К тому же предчувствие….
-Вова!
-Да, мам…..
-Ты почему весь мокрый как будто всю ночь под дождём гулял?
-Э…..не знаю…может потолок протекает…….
-Володя, у тебя с головой всё в порядке? Мы на 9 этаже живём. А дом у нас 16-этажный……
Нет, это был не сон.
-Мам……я все объясню…..потом…честное слово. А….можно…спросить у тебя? Тебе фамилия Гришаев ни о чем не говорит?
Мать посмотрела на меня так, как будто я сделал что-то очень плохое.
-Ты откуда знаешь?
Я решил поблефовать.
-Да знаю вот, знаю……Почему ты мне ничего не рассказывала?
-Так, Володя, едь в институт. Вернешься – у нас с тобой будет очень долгий и серьезный разговор.
***
Зов Берега я почувствовал, выйдя из подъезда, и естественно, ни в какой институт не поехал.
-Приветствую Вас, господин Белицкий. Не возражаете, если я к Вам так буду обращаться, по старой, так сказать, памяти?
-Не возражаю. Но жду объяснений. Что происходит? - так резко с Берегом я не разговаривал никогда.
-Для начала одно условие. Обязательное к выполнению. Ты должен согласиться с тем, что на какое-то время исчезнешь из мира.
-В смысле?
-Никто не должен знать о твоем местонахождении. Выключи мобильник и выкинь сим-карту.
Я послушно сделал это, ибо понял, что другого выхода рассеять пелену, покрывающую события, нет.
-Превосходно, Вова. Ну что, мы начинаем. Итак, небольшой экскурс в историю. А именно, для начала, февраль 1994 года.
Глава 5.
- Это шутка, профессор!?
- Отнюдь коллега! Какие шутки? Эта машина действительно может... Хм-м... Ну, скажем... Выделить какие то устойчивые образы из вашей внутренней вселенной, и привести их к удобочитаемому виду... Иными словами, на выходе получим срез, как бы моментальный снимок, проще - текстовый файл с описанием... – профессор нервно затянулся, неловко сбросил ногтём пепел, так что большая его часть осталась на ногте.
- Чтение мыслей!?
- Н-нет... Не мыслей. Только образы. Внутренние... Э-э... Модели. ...Но это ни чтение ваших текущих мыслей. Это не то что Вам говорят лимон и Вы представляете лимон. Что он жёлтый. Кислый. Это не то... Это как запись сна...Или наркотического видения... Программа выделяет то что у Вас... М-м. В голове. Это, очевидно, не всегда то что Вы в данный момент думаете или представляете себе. Вы этого, возможно, вообще никогда не думали и никогда не представляли...
- Но как это возможно?
Я стоял в полутемном помещении, заполненном множеством разнообразных компьютеров, причем большинство из них были просто динозаврами эры ЭВМ. Возле одной из машин сидели двое мужчин: один пожилой; с длинными седыми волосами и бородой (прямо Эйнштейн, с улыбкой подумал я). Второму было около тридцати. Он был невысокого роста, худощавый, с подстриженными под «ёжик» светлыми волосами.
Тут молодой посмотрел в мою сторону. Я вжал голову в плечи, но….он словно и не заметил моего присутствия. «Значит они меня не видят. Тем лучше», - подумалось мне. Я стал слушать дальнейший разговор.
- Сейчас. Сейчас, коллега... Так... – старик глубоко затянулся и нагнувшись выдохнул дым в тёмный угол. - Ну... Прежде всего надо настроить программу на чей-то конкретный мозг. - профессор похлопал ладонью по стоящему на столе, явно самопальному шлему с потёками канифоли и толстым хвостом разноцветных проводов.
- Только не думайте, коллега, что эта одна из тех дурацких игрушек, которые имеют с виртуальной реальностью столько же общего, сколько зарплата профессора
имеет общего с их стоимостью. Так вот... Эта хреновина, коллега, снимает энцефалограмму. Вот - Он постучал пальцем по чему то, напоминающему бинокль, страдающий тяжёлыми наследственными заболеваниями. Это формирует стереоскопическую картинку, так же может использоваться как стробоскопический фонарь... Тут наушники...Всё это синхронизируется моей программой. Она посылает Вам какой-либо образ. Вы отвечаете изменением энцефалограммы. Так формируется модель мозга.
        - Модель мозга!?
        - Ну... Это не то что модель... Удобное обобщение для трансляции внутреннего бестиария человека в виде текста. В процессе обучения программа сопоставляет те или иные образы, какие она Вам предъявляла, с изменениями в энецфалограмме. Связи между образами, следовательно, отображают топологию Вашего мозга. Конечно же это в самом общем виде. Потому машина и не может собствено читать мысли...
        - Но даже это... Это же требует огромных вычислительных мощностей! В человеческом мозге 1011 нейронов. Что-то около 1015 связей между ними. И, к этому, несколько десятков нейротрансмиттеров и весьма сложное устройство каждого конкретного нейрона. Даже если Вы и делаете свою модель на таком низком уровне, сколько же надо вычислительной мощности? Как это, чёрт побери, возможно?!
        -Вы правы, Игорь. Но нет необходимости точно моделировать человеческий мозг. Тем более поведение каждого из нейронов и всех их. Для такой задачи пришлось бы задействовать почти все вычислительные мощности, какие только есть. Однако это, повторю, не нужно. Модель строится не как нейронная сеть, но как граф. Связи многократно оптимизируются. Всякая избыточность... Ну да... Даже и это требует
очень больших мощностей и быстродействия. Но это уже не какие-то запредельные мощности и быстродействие. Я смог... Кх-м... Распределить все вычисления по нескольким тысячам машин. Н-да... Хотя это и не совсем законным образом... Впрочем не важно. Система сыровата, но она работает. Вначале я эмулировал энцефалограмму. Подавал на вход системе выход от нейронной сети. Простенькой, всего из нескольких сотен нейронов. Три слоя. Обратные связи….
Может быть, Игорю были понятны объяснения профессора, но у меня возникло чувство, что разговор идет на иностранном языке, который мне совершенно незнаком. Старик еще долго описывал, как он готовил к работе свой прибор, но потом……
- Н-да. Но Вы, не ограничились экспериментами только лишь с простенькими
нейросетями?
        - Конечно. - Профессор взгрогнул и поёрзал в кресле, слишком усердно, стараясь создать впечатление что и первое его резкое движение тоже было попыткой усесться поудобнее. - Я проводил эксперимент и на себе... Результат меня испугал но... Прежде... Позвольте я расскажу подробнее о действии системы.
Он сделал паузу и закурил - Кх-м... Н-да... Так вот... Если запускать эту машину, скажем так, между чтением колонки жёлтых криминальных новостей и просмотром очередного псевдомолодёжного сериала, это не идёт. Система, либо рушится, так в большинстве случаев, либо формирует выход но выход совершенно без какой бы то ни было осмысленности. Я переписал ряд модулей. Без результата. Дело, следовательно, не в системе как таковой. Текущие мысли сбивают сканер. Забивают те образы, которые система могла бы выделить.
Осмысленность выхода увеличивалась, если я делал прогон системы, будучи просто сонным или немного выпив. Мне удалось достать мескалин, и он ....
- Что? – прервал Игорь профессора на полуслове.
        -Мескалин, - уверенно повторил профессор. Я сделал системе два прогона...Больше, честное словно, не смог... Не выдержал. Страшно! Помыслите это коллега! Прогон... Система вылетает по переполнению стека и выдаёт что бестиарий, тот который во мне - это тесная пыльная комната... В этой комнате маленький прокуренный профессор в шлеме соединённом с энцефалографом сканирует свой тайный бестиарий... Дальше... Дальше то же... Д-да. Я это и не думал когда делал прогон. Ничего такого... Стал читать файл с результатом - жутко! Мескалин действует ведь долго. С какой же чёткостью я видел в себе то, что читал! Комната. Я. Машина. Я читаю результат прогона. Абзац... И снова то же... Рекурсия! С мелкими только различиями в мелких деталях. И детали эти всё сюрреалистичнее... И уж били они точно. Огонёк сигареты в руке профессора заметно дрожал. - И... ... Нет... Это доказывало что система, действительно выгребает с самого дна... Но... Не стану вдаваться в детали...Эти детали ужасны... Самое личное. Самое сокровенное. То - что никто не считает, не желает, не осмеливается и не признаёт, своим самым сокровенным. Но это, всех их д-дери, так! Вневременной ужас! И... Нет...Но я опишу...Чтобы Вы имели общее представление... Самое невинное что я читал в выходе системы... Каждое слово. Поймите! Каждое слово там было точно! Правдиво. Било в самое естество! Да... Читаешь и словно видишь ряд картинок... Предельно ясно и невыносимо ярко... В одной их тех рекурсирующих комнат висели шторы. Почти такие как и эти... - профессор махнул рукой на окно, полузакрытое тёмными тяжёлыми шторами. Был виден ломоть сочно-синего вечернего неба. Но, на них были глаза. Мириады... Различные... Это не были изображения... ... разных цветов. Карие и серые. Жёлтые и голубые. Всех цветов и оттенков. И все они были человеческие но в то же время нечеловеские. Невероятные в цвете... С уродствами... Больные. Здоровые. Гноящиеся. Они подмигивали и тупо смотрели на меня. Замирали и двигались с тошнотворной суетливостью.
В другой части расшифровки я увидел себя сросшимся с машинами... И тонкие, серебрянно-искристые, их провода... входили прямо в моё тело, целиком опутывая меня. Сложно было понять, где кончается машина и начинается человек. Мы были единым целым!
И в одной из вариаций я был весь обёрнут бумагой... Она висела клоками...Шелестела... Мерзко... Остальное я не рискну рассказать... Мне даже вспомнить что там ещё было - в холодный пот бросает.
- Что было дальше?!
        - Стек разрушился и система рухнула. Выход был обрублен на полуслове...Вновь подойти к машине я смог только недели через три наверное. Трясло.Но... Ведь у машины не было намерения обрушивать на меня весь этот кошмар. У неё нет ни намерений, ни воли, нет стремлений... Это же как зеркало...Винить не кого. Не за что.
Простите, я отвлёкся. Тяжело это вспоминать. Так вот, я повторил сканирование... Крах стека. Программа вывалилась по ошибке. Из выхода системы я мог прочесть не более, наверное, десятка строк...Это было ещё страшнее... То же! То же! Я боюсь сканировать свой мозг...То есть, само сканирование безопасно... Но...Если не читать результата, оно безопасно... Но разве можно удержаться от этого... Иначе зачем?! Я боюсь что сойду с ума, если ещё раз встречусь с таким ужасом...
 - Вы не думали уничтожить свою машину?
- Нет. То есть конечно... Но лишь как гротеск... Серьёзно, я такое ни минуты не рассматривал... Это же как ящик Пандоры! И, однажды открытый... Да и не в машине же дело! Таким способом ещё ничто не было остановлено или обуздано... Можно запретить... Уничтожить... Раз... Другой... Третий... Но это, в итоге, всё равно оказывается безнадёжным...Сама машина не желает зла. Не желает она и добра. Она хорошо... Очень хорошо... Наверное, даже слишком... Делает своё дело. Я не ожидал такого эффекта... Эффективности. Для человека... Только для человека, коллега! Обрабатывается меньшая часть образов. Многие остаются нераспознанными и не связанными с другими.... Ошибки, но... Того, что машина делает сегодня. С её ещё не стабильным ядром - Этого достаточно - чтобы не просто выбить из колеи, а чтобы человек всерьёз задумался о самоубийстве. Это как океан Соляриса. Вся подноготная. Хромосомная память, если Вы позволите так выразиться.
 - Но что Вы намерены делать?
 - Я не готов, не готов по крайне мере сейчас, повторить это на себе ещё раз
но, я дополнил систему несколькими фильтрами... Они...ну впрочем неважно…
- У Вас сейчас на кафедре много дел?
- Да нет. Какие дела? Кто по ночам ультразвуковые пугачи для собак и крыс паяет. Кто делает шлемы для защиты от всякой психотроники...
        - Серьёзно?!
        - Да! Это штука то простая. Проволочный каркас с фольгой. Кто верит в психооружие, тот верит и в то что таким вот способом от его действия возможно защититься... А на кафедре эти мастера делают вид, что они не спят. Но именно это они и делают. Так что, какие дела? Одно и название что кафедра...
С этими словами профессора комната исчезла, и я снова оказался на Берегу.
-Как тебе? - раздался голос.
-Концептуально, блин. И что это такое было?
-Это был разговор заведующего кафедрой биофизики Санкт-Петербургского Университета Николая Самуэлевича Алексанова и его ученика, на тот момент доцента той же кафедры, Игоря Станиславовича Кирюшина. Разговор происходил в четверг 10 февраля 1994 года, в одной из сервисных лабораторий универа, около восьми часов вечера.
-Спасибо. Очень много мне это дало. Хоть в Питере побывал зато. Только вот….Кирюшин Игорь….это не тот ли маньяк-ученый, который изобрел прибор, манипулирующий людьми?
-Именно он.
-Так ты же мне вчера сказал, что этот эксперимент окончен. К чему все эти события двадцатипятилетней давности?
-Ты бы внимательнее следил за тем, что тебе говорят. Я сказал, что ты окончательно уничтожил прибор. И всё.
-Хорошо. Зачем мне эта информация?
-Это только начало того, что ты должен узнать, Владимир. Пока без комментариев. Готовься к следующей порции.
-Угу, всегда, блин, готов – пробурчал я. Куда на этот раз отправляемся?
-1 сентября 2008 года.
***
День был погожим. Я находился неподалёку от Смотровой площадки МГУ. Рядом со мной стояли двое мальчишек лет семи-восьми.
-Толь, глянь на Смотровую. Видишь четырёх человек?
-Угу. Ну и что?
-Такими маленькими отсюда кажутся.
-Правильно, Вовчик, высота-то большая. А чем выше, тем все кажется меньше.
-Интересно, а каким я им кажусь? – произнёс Вовчик.
-Клопом ты им кажешься – засмеялся Толик.
-Ага…..Значит я – клоп? Короче, объявляю тебе войну! – Вовчик достал из кармана игрушечный пистолетик и «выстрелил» в Толю.
-Не попал, - радостно закричал Толик, подбежал к другу и попытался схватить его за руку. Но Вовчик удачно выскользнул.
-Стой, враг! Ты пленен, - закричал Толя.
-Ни фига, - возразил Вовчик. Я убежал от тебя!
-Ах, так! Ну, держись!
Толик схватил с земли искореженный кусок пластмассы.
-Стой! Стрелять буду!
-Ну попробуй, - ухмыльнулся Вовчик.
Толик нажал на какую-то уцелевшую кнопку.
-Пиф-паф! Ты убит! Умри, подлый враг! Ну ладно, Вовчик, хорош на асфальте валяться. Эй, ты чего? Вовчик? Вовчик!!!! А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Толик отбежал от безжизненного тела друга и кинулся к расположенному рядом пивному шатру.
В Вовчике я узнал себя-первоклассника сразу. Значит, вот кто лежит в той могиле. Но…почему он так похож на меня? Или это…………?
Но задуматься мне не удалось, ибо как только Толик вбежал в шатёр, видение растворилось.
-Симпатично? – поинтересовался Берег.
-Очень. Я все-таки жду объяснений.
-Вот про последнюю картинку расскажу поподробнее. Вова, скажи мне пожалуйста, что ты помнишь о своей жизни до начала второго класса? Кроме общих картинок? Какой-нибудь яркий эпизод, друзей может быть?
-Э……вот в том-то и дело, что всё очень смутно. Но я же совсем маленьким был. Вроде как и не должен помнить.
-Ошибаешься, Володя. Человек начинает осознавать себя уже с трёх-четырёх лет. Ты должен был помнить своих товарищей по детсаду, свой первый день в школе. Итак, сейчас ты увидел как твой лучший друг, который жил с тобой на одной лестничной клетке убил тебя. При помощи пресловутого прибора Кирюшина.
-Так это Толик Покровский? Мой одногруппник?
-Да. Именно он.
-А прибор у него откуда?
-Помнишь разговор про четыре фигурки на смотровой площадке? Вот это те самые люди, которые за 5 минут до увиденных тобой событий прибор вниз и сбросили.
-А они-то кто?
-Да так…ерунда…пешки в Большой Игре. Мне показалось, что Берег произнес эти слова как будто сквозь зубы (если конечно к нему можно применить подобное выражение). Не о них речь. Слушай, что было дальше. На самом деле, прибор убивает не сразу. Первые три часа после его действия человека можно вернуть к жизни. Что и осуществили в морге, куда тебя увезли. Нечто подобное было, кстати, когда-то проделано и с Виктором Городецким, и…..кое с кем еще. Только вот тебе пришлось немного подчистить память. Тебе и твоей матери после похорон.
-Так….хоронили-то кого?
-Взяли труп мальчишки-бомжа, который на Ярославском вокзале подобрали, и похоронили вместо тебя. Загримировали немного, правда. Собственно, после похорон твоей матери и была проведена…скажем, прочистка мозгов. Она забыла все, что произошло. Вы переехали в Солнцево и жили уже под фамилией Белицкие.
-А мне казалось, я в Солнцево с рождения живу.
-Нет, Володя, до вышеизложенных событий вы в Царицыно жили. На Кубе, если быть точнее.
-В Царицыно на Кубе? Это как?
-Народное название микрорайончика напротив Котляковского кладбища. Официально-то он по-другому называется, но про это из аборигенов никто не помнит.
-Ладно, подожди. Вот ты говоришь……Меня вернули к жизни….подчистили память…….а кто? Кто этим занимается? Люди в чёрном что ли?
-Можешь называть этих ребят так…..если тебе нравится. Ничего против не имею. А большего пока всё равно не узнаешь.
-Большое тебе спасибо, друг дорогой, - съязвил я. Очень много нового и интересного удалось мне сегодня узнать. А теперь вопрос: для чего вся эта информация? Ведь не просто так ты мне все это показал.
-Ничего не бывает «просто так», Володя. Это прописная истина. Не просто так семнадцать лет назад Андрей Зверев не выключил телевизор…и услышал, что его друг в больнице. Не просто так несколько месяцев спустя его брат Дима изменил привычный маршрут велопрогулки. И уж явно не просто так Сергей Варистов рассказывал всем анекдот про фиолетовых ёжиков. Каждое событие Большой Игры имело смысл, каждое предыдущее определяло последующее. Там не было ни одной случайности. Там не было ошибок. А ты вступил в Игру, когда, по мнению Зверева и его дружков она закончилась. Но они зря полагали, что, избавившись от Кирюшина, можно праздновать победу. Игорек….талантливый конечно мальчик,…но он тоже был пешкой. Не большей пешкой, чем они сами.
Я практически ничего не понял из этого монолога. Казалось, будто Берег пробрало на откровения; и он просто забыл о моем присутствии. Единственное, что мне было знакомо, так это называемые имена.
-Большая Игра, - продолжил Берег, - не Игорем была начата. А то, что его лучший друг Рюмин придумал название….так он просто угадал. На Кирюшина были возложены очень большие надежды, но и не меньшая ответственность. Казалось, что, получив мнимую свободу, Игорь будет вести себя по нужной схеме….но этот мальчишка оказался слишком честолюбивым. В конечном итоге именно гордыня привела его к полному краху.
-А кем, кем возложены?, - нетерпеливо спросил я.
-Слушай меня внимательно, Владимир Юрьевич Белицкий (Берег будто и не услышал мой вопрос). Большая Игра должна быть окончена. Это нужно всем……нет…..всей нашей планете, нашей многострадальной Земле. И если бы не Кирюшин, все бы закончилось еще 10-15 лет назад. Но получается палка о двух концах. Без Игоря Игра завершиться не может. Нужна его самоуверенность, упорство, бесконечная вера в победу. Словом, нужен новый Игорь Станиславович Кирюшин. И он стоит здесь.
-Я? Нет……я же не похож на него…….у меня практически нет этих качеств даже.
-Все у тебя есть, Володя. Только эти черты твоего характера пребывают, если можно так сказать, в глубоком сне. И чтобы их разбудить…..тебе нужно пережить часть жизни Игоря. Ту, что так или иначе связана с Большой Игрой. Стать им самим, выпускником биофака МГУ 1983 года.
-Это возможно?, - прошептал я.
-Ты все еще сомневаешься во мне, Володя? Для меня нет ничего невозможного. Ты готов?
Я посмотрел вокруг. Почему-то захотелось закурить, хотя за всю свою жизнь я не сделал ни одной затяжки. Что я теряю? Друзей, которых у меня-то и нет? Мать, от которой я слышу лишь бесконечные упреки в свой адрес? Девушку……да нет у меня девушки. Я не нужный винтик огромного механизма мегаполиса. И все, что у меня есть – это моя жизнь. А на фига мне она с таким раскладом? К тому же…..я ведь уже умер один раз. Фактически я зомби. Восставший из мира мертвых. Терять больше было нечего.
-Ну так что, Владимир?
-Я согласен.
Часть 2. Кирюшин
Глава 1
Его построили 4 года назад. Изначально это здание планировалось как дом молодого ученого. Архитектор был буквально помешан на идеях Чернышевского, и строил такое жилье, где семья должна была перестать существовать как изолированная ячейка общества. Квартиры были просторные, но без кухонь. Готовить предполагалось в общих кухнях – по две на этаж. Более того на каждом этаже присутствовало по два так называемых аэрохолла. Здесь, по замыслу автора проекта молодые ученые должны были обсуждать гениальные идеи, а их детишки – играть в подвижные игры. В общем получилась коммуналка в стиле хай-тек (если это выражение можно применить к 1979 году). И вот на пересечении Новочеремушкинской и Шверника выросли два огромных 16 – этажных корпуса с бассейном, столовой и кинотеатром. Издали они напоминали два огромных белых парохода, стоящие на приколе и вот-вот готовые отправится в дальнее плавание к новым, доселе неизведанным землям. Первое прозвище, которые сие чудо архитектуры получило среди аборигенов было «Титаник».
Но почему-то молодые ученые не спешили переселяться в готовое для них жилье. Все пытались выбить себе хоть плохонькую, но свою, отдельную квартиру. Изначальная идея проекта была провалена. И «Титаник» отдали МГУ в качестве общежития, на тот момент самого большого и комфортного в Москве. Ему было дано новое название – «Дом аспиранта и стажера». ДАС. Но в большей массе его заселили студенты – биологи, медики, журналисты, почвоведы, психологи и прочие. Но это не стало гибелью изначальной идеи. Наоборот, как в любом общежитии, степень межчеловеческого объединения реализовалась и даже превзошла себя. Естественно, с некоторыми изменениями, которых следовало ожидать от бесшабашного студенчества. Так, в частности, аэрохоллы (думаю по понятным читателю причинам) были быстро переименованы в «целовальники». А вот идея общих кухонь канула в лету. Нет, они остались, но каждый студент старался притащить к себе в комнату электроплитку, кипятильник или даже сверхдефицитный в СССР электрический чайник.
Шел июнь 1983 года. В коридоре второго корпуса на 14 этаже сидели два лучших друга - выпускники биологического факультета МГУ – Игорь Кирюшин и Алексей Рюмин. Дипломы они защитили вчера, и теперь обсуждали свои планы на будущее. Алексей, в отличие от Игоря был в ДАСе на нелегальном положении, ибо имел столичную прописку и общежитие ему по статусу не полагалось. Но пройти через «бдительную» бабушку – вахтершу Рюмину труда не составило.
-Ну что, Игорек, - Леша отхлебнул пиво из бутылки, - обратно в Ленинград уезжаешь?
-Естественно. Ты же знаешь, что я не люблю Москву. Местами даже ненавижу. И приехал сюда только за образованием. У нас такого не получишь, увы.
-А аспирантура? Ты же фактически лучший студент факультета. Тебе прямая дорога в науку.
-Леш, в аспир можно и дома поступить. Это не студенчество, если у тебя есть голова на плечах и багаж знаний, своими исследованиями ты можешь заниматься везде. Вот у нас в университете лабораторию экспериментальной биофизики открывают. Туда и подамся.
-И чем заниматься хочешь?
-Биофизикой человеческого мозга. Лёш, не в службу а в дружбу. Сходи в комнату за пивом.
Через пару минут Рюмин вернулся с шестью поллитровками «Жигулевского». Открыв бутылку, Игорь сделал нескоько больших глотков, закурил дефицитную БТ и продолжил.
-Биофизика мозга ,Леш, это перспективно. Это более чем перспективно.
-А в прикладном плане из этого можно что-нибудь выцепить? Иди сугубо наука ради науки?
-Рюмин, по–моему от «Жигуля» ты тупеешь на глазах. Выцепить можно к примеру следующее. Влияние электромагнитных волн на мозг человека с целью дальнейшего его подчинения, либо настроя на какую-либо цель, идею. Психотропное оружие. Ядерные ракеты будут просто не нужны. Вообрази, наши запускают такой прибор, и через несколько часов Рейган объявляет о том, что Соединенные Штаты Америки переходят на советскую модель и входят в состав СССР.
-Так, юноша, тебя, по-моему, развезло не по детски.
-Ну это я так в общих чертах. Но ведь сейчас можно создать все что угодно. Технология развивается семимильными шагами. Я не удивлюсь, если через десять…..ну пусть через двадцать лет, практически в каждой квартире будет стоять компьютер.
-Зачем? Чтобы на нем работать, нужно не один год учиться этому.
-Леш, все это упростится донельзя. Не нужно будет знать языки программирования. Достаточно уметь нажимать на две-три кнопки. А еще все эти компьютеры будут объединены в огромную сеть. Ты сможешь, сидя где-нибудь в деревеньке под Тулой, общаться в видеорежиме с другом….да пусть хоть из Новой Зеландии. И главное, это будет стоить сущие копейки.
-Игорек, не забывай, в какой стране мы живем. Вряд ли, даже если всемирное информационное пространство будет создано, рядовые граждане СССР будет иметь к нему неограниченный доступ.
-Леш, не факт. Посмотри как все меняется. Застой кончился. Брежнев навеки замурован в кремлевскую стену. У руля относительно молодой, энергичный и уверенный политик. И меня не пугает то, что он из Органов. Напротив, это говорит о его объективности и порядочности. Я верю в Андропова. Я верю, что он, не разрушая советской системы (очень правильной, но извращенной за двадцать лет до жалкой пародии на народовластие) и социалистической модели развития сможет выстроить отношения с Западом. Холодная война окончится. И мы в ней победим. Мы слезем с нефтяной трубы и вплотную займемся новыми технологиями. И…..мир перестанет нас бояться. Мир начнет нас уважать. Пусть не как лучшего друга, но как надежного товарища и делового партнера.
-Ладно, прожектер. Пошли спать.
-Иди. Я еще перекурю.
Рюмин ушел. Игорь чиркнул зажигалкой и медленно пошел по этажу. Даже навеселе, делясь с лучшим другом сокровенными мечтами, Кирюшин не рассказал ему самого главного..Он жаждал власти. Полной и неограниченной. Пусть не над миром, не над страной, хотя бы над одним человеком. Это желание часто заполняло все сознание Игоря. Ему казалось, что получив такую власть, он сможет Творить. Творить действительно гениальные вещи. Кирюшин не желал использовать свою власть во зло. Напротив, ему казалось, что получив ее, он сможет изменить своего подопечного (или подопечных) к лучшему. И тогда ему не будет, как метко сказал классик, мучительно больно за бесцельно прожитые годы.
Так, рассуждая, Игорь дошел до конца коридора и вышел на балкон. Там сидела девушка с гитарой. Кажется, ее звали Зоя*.
-Приветик.
-Привет, Игорек (надо же, она тоже знает как меня зовут, подумал Игорь). Поздравляю с успешной защитой.
-Спасибо. Чего не спишь?
-Песенку пишу.
-Исполнишь?
-Без проблем.
Пальцы Зои коснулись струн. Зазвучала тихая мелодия, и девушка запела
С крыши город светился дальше,
С крыши города было больше,
Упирались в перила пальцы –
Темный воздух глотался горше.
Голос рвался на дне гортани…
Захотелось дневного света.
Ветер щепкой пинал по крышам
Два разорванных силуэта**.
Игорь был пленен голосом Зои. Ему казалось, что это лучшая песня, которую он слышал. А она продолжала.
Только Боги и только дети
Уходили в такие выси.
Выше крыш простиралось небо.
Выше неба струилась жизнь.
Недоступная, неземная…..
Кирюшин не дал ей допеть. Он положил руку на гриф гитары, второй рукой обнял Зою за плечи. Уже через минуту они целовались. «Черт побери, подумалось Игорю, это самый волшебный поцелуй в моей жизни». И еще он понял, что ночевать сегодня будет явно не в комнате Рюмина.

*- Естественно, может возникнуть аналогия с Зоей Ященко. Но она жила в ДАСе много позднее описанных событий, и в данном случае, это просто художественный образ. Прошу не обижаться.
** - Текст песни «С крыши город» группы «Белая Гвардия»
Глава 2
Он не мог поверить в то, что услышал сегодня утром.
19 августа 1991 года доцент кафедры биофизики ЛГУ Игорь Кирюшин проснулся в 7 утра от телефонного звонка.
-Алло.
-Игорь, это Анатолий Борисович.
-Да-да слушаю
Анатолий Борисович Собчак был до недавнего времени ректором ЛГУ. А около года назад стал мэром Ленинграда. Игорь очень активно помогал ему в период предвыборной кампании, вел агитацию на кафедре среди студентов и коллег, работал в его избирательном штабе. Взамен он получил быстрое избрание по конкурсу на должность доцента.
-Ты новости еще не слушал?
-Нет.
-Значит так, Игорек. В стране переворот. Горбачев отстранен от власти. Возможно в ближайшие часы будут арестованы Ельцин, Хасбулатов и прочие. В СССР объявлено чрезвычайное положение.
-Это проверенная информация?
-Более чем, - усмехнулся Собчак. Давай-ка быстро собирайся и в Смольный. Готов снова поработать со мной в одной команде? Я собираю сторонников, особенно молодых. Будем вместе думать как сопротивляться тем, кто захватил власть в Москве.
Кирюшин собрался за 5 минут. В метро он ехал, прислонившись к двери вагона и думал. Как же так? Неужели все вернется назад? Неужели опять будет перекрыт доступ к информации и возможность самому зарабатывать. Неужели все его мечты о продвижении вперед останутся мечтами? Ему снова придется жить в совке? Игорь слабо верил в победу демократических сил в этом путче. «У нас ведь нет ничего кроме речей», - подумал он. А у них…..деньги, милиция, армия. Все под их контролем. Народ вряд ли попрет против власти, какой бы она не была. Слишком еще запуганы.
В Смольном у него проверили документы и выдали пропуск. «Ну прямо Ленин в октябре», подумалось Игорю.
Кирюшин прошел в кабинет Собчака. Никакого секретаря или охранника там не было. Анатолий Борисович сидел за столом и нервно курил.
-Игорь, здравствуй. Знаешь, я позвонил уже более чем сорока людям, но ты первый кто приехал. Боюсь, что и последний. Ладно, я сейчас работать буду, пытаюсь связаться с Москвой. А ты иди в 17 кабинет к моему заму. Он тебе объяснит нашу стратегию.
-Зовут его как?
-Там…на кабинетке табличка. Иди пока, иди – словно отмахнулся от него Собчак
Кирюшин подошел к 17 кабинету. На двери висела табличка «Владимир Владимирович Путин». Просто, без указания должности. Игорь решил войти без стука.
-Добрый день, Владимир Владимирович. Я от Собчака.
-Приветствую, - собеседником Кирюшина оказался светловолосый мужчина лет 35, в сером костюме. Взгляд его не мог сконцентрироваться на собеседнике и все время скользил по кабинету. «Вот ведь чухонец», - подумалось Игорю. Как такие только во власть попадают?
-Кстати, позвольте узнать ваше имя, - спросил «чухонец»
-Игорь Станиславович Кирюшин.
-Отлично, Игорь Станиславович. Будем работать. Нужно спасать……(он задумался)…….страну от хаоса, диктатуры и гражданской войны.
У Кирюшина возникло чувство, что Путин слабо верит в то, о чем говорит.
-Так вот, - продолжил Владимир, через 15 минут в зале заседаний собрание. Решать будем, что делать и как быть.
Почему-то события, которые прошли после этого разговора, Игорь помнил смутно. Резолюция собрания о непринятии решений ГКЧП, вечерние новости, Ельцин на танке…….прорыв Собчака в радиоэфир, сообщения о попытке штурма Белого Дома, и неожиданный провал путча….все это смешалось у него в голове, аки в доме Облонских.
Сам же он почти все это время просидел вместе с Путиным в кабинете, помогал ему отвечать на звонки, печатал на компьютере (IBM PC AT 386, 8 мегабайт оперативки, жесткий диск на 100 метров – кучеряво же они живут в мэрии ,а у нас полунивера на икстишках сидят, подумал тогда Игорь). Ночевали они там же в кабинете. Путин – на кожаном диване, Кирюшин на матрасе, который откуда-то принесли. В свободные минуты Владимир расспрашивал Игоря о его прошлом и настоящим, немного рассказывая о себе. Кирюшин никогда бы не подумал ,что этот человек работал в КГБ по первому впечатлению. Однако за три дня его отношение к Путину поменялось. Игорь увидел в нем силу и упорство.
23 августа днем Путин попросил Кирюшина заехать в Смольный. На этот раз пропуска ему никто не выписал. Владимир Владимирович самолично спустился вниз.
-Игорь Станиславович, огромное спасибо Вам за помощь в победе демократии, - уже с неприкрытой иронией сказал Путин. Вот, это от Собчака, - он передал Игорю пухлую пачку денег. А от себя лично….хочу Вас пригласить сегодня выпить немного пива в «Асторию». Думаю, следует продолжить беседу.
В Астории Путин с Кирюшиным сидели в отдельном кабинете. После трех кружек и беседы о том о сем, Владимир совершенно неожиданно для Кирюшина закурил (за все три дня путча Игорь ни разу не видел у того в руках сигареты) и тихо произнес.
-Ну вот и все, Игорь Станиславович. Утопили мы нашу родину в дерьме.
-Как? Мы же победили.
-Кто мы? Вы? Я? Победил Ельцин, победил Собчак. Знаете, что будет со страной в ближайшие годы?
-Интересно послушать.
-Союз развалится. Это дело решенное. Ельцин постепенно установит для себя неограниченную власть в РСФСР или как там она будет называться. Население начнет стремительно нищать. но пышно расцветет преступность, наркомания и так далее. И так будет продолжаться десять лет как минимум. Но на самом деле это очень даже хорошо.
-Чем?
-Все просто, Игорь. Этот хаос будет долгим, но не бесконечным. А потом – два пути. Либо Россия развалится на мелкие кусочки, либо…либо…..Путин замолчал.
-В чем дело?
-Игорь, я могу Вам доверять?
-Полностью.
-Так вот, либо к власти придет другая сила. Придет тихо, без крови. Представляя себя изначально, как продолжатели курса Ельцина, они постепенно подавят инакомыслие, монополизируют власть в своих руках, прижучат образовавшийся к тому времени класс миллиардеров. Нет, они не будут их вешать или расстреливать. Просто…одного вышлют из страны, другого посадят, и все. Остальные как шелковые будут отстегивать власти часть от своих доходов.
-А народ?
-Народ? Это быдло, которое возомнило себя великой русской нацией? Эти тунеядцы, алкоголики и демагоги? Господи, да им после всего хаоса будет достаточно начать выплачивать зарплату в срок, и они будут боготворить власть, и в первую очередь человека, стоящего во главе всей государственной машины. Культ личности будет, я Вам скажу похлеще Сталинского. Молодежь будет ходить в футболках с портретом лидера, тот будет собирать стадионы, как...этот мальчик Юра Шатунов. Каждое его слово, каждая его идея будут возноситься в ранг откровения. Это будет Сталин, Муссолини, Гитлер, Пиночет и Че Гевара в одном лице. Отец нации. Но…под этим соусом из народа можно будет столько средств выкачать и пустить их в карманы власти. Быдло этого даже не заметит. Оно будет в экстазе единения с Великой Властью.
-Ну знаете…начнем с того, что не все на это пойдут. Будут несогласные. Их что, опять расстреливать?
-Зачем же? Не забывайте, через 10 лет миром будет править информация. Две-три хороших статьи, пяток репортажей, и это непокорное меньшинство общественность сочтет за дебилов. На них пальцем будут показывать. Ну кому захочется такого? Проще уж одеть майку с портретом Великого и орать: «Я с тобой, о, власть». То же самое будет и с оппозиционными партиями, газетами и телеканалами. Их не закроют, но создадут такие условия, что 99% сами добровольно начнут лизать задницу тем, кто у руля.
-А запад? Ему это вряд ли понравится……..
-А нефть и газ? Куда они от нас денутся. К тому же экономика будет рыночной. Условно рыночной. В Россию частично пустят иностранные компании. Это еще при анархии начнется. Слишком прочные вырастут связи. И отвернуться от России для запада будет равносильно самоубийству.
-То есть, фактически страна превращается в добывающую, в сырьевой придаток?
  -Ну да. Я Вам еще раз говорю. Народ получит деньги на хлеб. Им будет достаточно. Власть будет купаться в океане денег и вседозволенности. Заграница вякнуть не посмеет.
-Господи, но это хуже СССР. А себя Вы в этой модели где видите.
-Как минимум третьим человеком, - сказал Путин, и быстро, в три глотка, выпил кружку пива. Но я не привык довольствоваться минимумом. Так что скорее всего буду на вершине горы. Свое получу, а на остальных плевать.
-Будете собирать стадионы, выдвигать национальные идеи?
-А почему нет?
-Ну что ж, удачи.
-А Вы против?
«Нет, я за», - подумал Игорь. но только сам мечтаю быть Первым. И не ниже»
Но вслух сказал:
-Нет, почему же. Просто боюсь это нереально. Но если что, я Вас поддержу. За вознаграждение.
-Ну вот и славно. Спасибо за понимание. А сейчас вместе поработать не хотите? Начать с нуля?
-Нет, не тянет.
-Ваше право. Но знайте, Вы еще услышите о Владимире Путине. Я начинаю большую политическую игру. А за поддержку спасибо. Запомните, Игорь, вы для меня теперь почти друг. И если когда-то Вам потребуется помощь, которую я могу оказать, обращайтесь смело, кем бы я ни был: мэром, депутатом или даже Вождем.
-Ну…спасибо. Выпьем за вашу победу.
-И за поражение врагов. Всех замочим….всех……в кипящей ванной.
-Лучше в привокзальном сортире, - усмехнулся Игорь. Унизим их при этом.
-Да! именно там, - Путин уже был сильно пьян! За победу!

Утром следующего дня Кирюшин пил чай на кухне и думал. «Власти ему захотелось. Ага как же! Хрен ты чего в политике достигнешь. Выдохнешься через годик-другой. К власти другими методами надо идти, куда тише, куда незаметнее. И тут только наука поможет».
Глава 3
Есть вещи, которые при всей своей очевидности и обыденности, все равно кажутся нам необыкновенными, малореальными.
К примеру, телефон. Уже более 100 лет человек им пользуется совершенно спокойно. И принцип его действия с точки зрения физики совершенно ясен. Но все равно простому обывателю, а иногда даже и вполне ученому человеку трудно бывает понять, как же это так – я сижу в Москве или в Туле и через какую-то трубку разговариваю с приятелем, который сейчас во Владивостоке или где-нибудь в Парагвае. Нет, естественно, все можно описать формулами, уравнениями, законами. Но никакой солидный академический труд никогда не введет в рамки науки простую радость человеческого общения, дружбы, любви. Эти вещи стоят вне физики, химии или даже истории и психологии. Это нельзя объяснить студентам на лекции. Это вообще нельзя объяснить, а можно только постичь самому.
Но в то же время бывают и такие моменты, которые сложно принять даже на уровне веры. И здесь как-раз-таки и приходится полагаться лишь на скупой язык науки.
10 февраля 1994 года у Игоря Кирюшина случился именно такой момент. Он третий час ходил взад-вперед по квартире, нервно курил. С трудом верилось в то, что ему сегодня рассказал профессор Алексанов. Машина для чтения мыслей….даже нет, не мыслей, а внутреннего мира, сознания и подсознания человека. Не какой-нибудь примитивный детектор лжи с двумя лампочками, а настоящее оружие, целиком и полностью проникающее в твое «я». Пусть громоздкое, пусть крайне неудобное в обращении, но действительно работающее. Прорыв в науке? Нет! Это прорыв во всей человеческой жизни! Как изобретение колеса! Как открытие электричества! Но в то же время открытие Алексанова по значимости своей превосходило все, что ранее было изобретено странным существом, имя которому «человек».
«Только вот….что же будет дальше, - думал Кирюшин. Профессор, дай ему Господь здоровья, конечно, уже староват, да и местами впадает в маразм. Вряд ли для него сейчас важна практическая ценность его изобретения. Как он им распорядится? Скорее всего….будет продолжать какие-то опыты над собой, года через три возможно напишет статейку в какой-нибудь журнал, причем напишет так, что она пройдет мимо общества, никто не оценит этого открытия по-настоящему еще лет 30-40. Но….один человек его уже оценил. Ведь если так легко считывать внутренний мир человека, то возможно так же легко и его ИЗМЕНЯТЬ! Вот в каком направлении нужно сейчас работать! Игорю вспомнился амбициозный Путин. Ну и где он сейчас? Сидит в мэрии на какой-то должности (звал недавно к себе помощником, Кирюшин отказался. А Димка Медведев с юрфака с радостью побежал в Смольный в команду «чухонца»). Куда ему рваться вверх? Наверно уже привык к такой жизни, отказался от своих планов. Успокоился. А Игорь – нет. И вот он, его шанс. Его козырная карта. Каре на тузах. Нужна только информация о приборе Алексанова. ВСЯ информация. А получить ее так просто. Профессор все записи свои, все результаты записывает в обычные тетради. И хранит их у себя в кабинете в столе. Даже не под замком. Кирюшин посмотрел на часы. 23.10. Отлично, на метро еще успею.
Через 40 минут он уже вышел на «Гостином дворе» и быстрым шагом направился в сторону Дворцовой площади, там быстро перешел по мосту через Неву и оказался на Университетской набережной.
Игорь нажал на кнопку звонка у входа. Ждать пришлось недолго. Усатый татарин Равиль Файзрахманович Байбеков – сторож корпуса открыл дверь.
-Игорек! Салам! Что тебя привело в храм знаний в столь поздний час?
-Мне в лабораторию к себе надо, Равиль Файзрахманович. Забыл кое-какие данные, а работу за ночь нужно закончить.
-О какой! Сразу видно – от Бога ученый. От Бога…Только, скажи мне, милый мой, как же ты будешь обратно добираться? Метро через полчаса закрывается.
-Попутку поймаю.
-И не жалко денег тебе, Игорек?
-Жалко, Равиль Файзрахманович. Но что поделаешь… Работа есть работа.
-Ну проходи. Сейчас в каптерку сходим за ключами.
Игорь знал Байбекова с первого своего дня в Университете. Казалось, что этот сторож, в своей грязной телогрейке и потертых джинсах, большой любитель пофилософствовать на любые темы, и не менее большой любитель горячительных напитков, работал здесь со дня основания. И также казалось, что работать здесь он будет как минимум до страшного суда. Не было в корпусе такого студента, аспиранта, лаборанта, преподавателя, которого Байбеков не знал бы. К молодым он обращался с легкой долей снисходительности, к старикам – с глубочайшим уважением и неизменным поклоном до земли при встрече. Однако сложно было понять, о чем же на самом деле думает Равиль, какая у него истинная оценка человека. Байбеков был очень хитер и осторожен, даже подшофе.
Игорь и Равиль вошли в каптерку. На столе естественно стояла початая бутылка водки, а за столом сидел второй сторож – Володя Наумов. Это был немолодой уже человек, с опущенными седыми усами, в очках, замотанных на переносице синей изолентой. Одет он был в светло-серый линялый костюм, но на ногах при этом у него болтались китайские кеды «Два мяча» размера на полтора больше нужного, и порядком уже разношенные. Имя-отчество у сторожа было Владимир Дмитриевич, однако никто его так не называл. Для всех он был просто Володей. В данную минуту же Володя курил папиросу.
-Вова! Шайтан! Сколько раз я тебе говорил, не кури в каптерке! Если нравится травить себя, то не заставляй других умирать раньше отведенного им Аллахом срока, - возмутился Байбеков.
-Извините пожалуйста, Равиль Файзрахманович, - Наумов явно лебезил перед своим коллегой, побаивался его и безоговорочно считал старшим в тандеме.
-Ты не извиняйся, Володя. А лучше делом займись. Видишь, гость к нам пришел. Ну-ка, обеспечь посуду.
-Нет-нет, Равиль Файзрахманович, благодарю. Я пить не хочу, - попытался отказаться Кирюшин.
-Игорек, я не спрашиваю тебя, хочешь ты пить или не хочешь. Ты сейчас мой гость. А я по всем законам гостеприимства обязан тебя угостить.
Поняв, что деваться некуда, Игорь взял рюмку.
-Спасибо, Равиль Файзрахманович. Отличная у Вас водка.
-Водка? Игорек, не могу я позволить со своей зарплаты водку покупать. Это спирт. Обычный спирт. Физиологи угостили, а я водичкой развел в нужной пропорции.
-А большая у Вас зарплата? – поинтересовался Кирюшин.
-А не больше, чем у тебя. Видишь как… что сторож, что доцент – все едино. Как любили говорить раньше – уравниловка. Только вот появилась-то эта уравниловка не в советские годы, а сейчас. Все мы одинаково нищие, Игорек. Все, за исключением маленькой кучки шакалов, что засела за дубовыми дверями кремлевских кабинетов.
-Да что говорить, - неожиданно вмешался уже изрядно пьяный Наумов. Гнать их в шею надо, гнать. Распустились, с-суки. Распоясались, мать их! Как хорошо раньше было – всё по плану. все по программе. и ни шагу назад. Надо…..как у это писателя….Булангина вроде, хрен вспомнишь, у этих козлов всё отнять и поделить между народом. каждому поровну.
-И снова получается уравниловка, - усмехнулся Игорь.
-Так ведь это другая уравниловка, хорошая, честная. А потом….потом надо…программу восстановления страны разработать. Восстановления и этого, как его…..развития, во! И пусть каждый человек свою роль в этой программе играет, для каждого все расписано будет. И ни на шаг не отступать! Каждый сверчок пусть знает свой шесток! А то ишь, свобода личности, права человека! Демократия, бля! На хрена нам такая демократия? Надо так, сначала народное, а потом личное!
Закончив эту тираду, Наумов взял стакан, налил его доверху, в два глотка выпил, откинулся на спинку стула и уже через полминуты захрапел.
Байбеков укоризненно посмотрел на своего напарника.
-Глупый он, Игорек. Вроде и годов немало прожил, а не дал ему ума Всевышний. И пить не умеет. Но в то же время честный, душевный. Вон как за страну переживает, вон как накипело у человека. Слушай, а может еще по чуть-чуть, а?
-Нет-нет, благодарю. Такими темпами я тут на всю ночь останусь. А работать кто за меня будет? Явно не Ваш Наумов. – отшутился Кирюшин.
«Вот ведь дурные старики», думал Игорь, поднимаясь по лестнице. Тоже мне, эксперты в государственном управлении. «Все отнять и поделить», надо же…вспомнил, потомок Шарикова.
Тут Кирюшину вспомнился их давний разговор с Путиным. У того идея была другой – поморить народ голодом, а потом немного подкормить. И всё. Признание спасителя отечества гарантировано.
Глупые, недалекие люди! Неужели они не понимают, что пока у народа есть своя голова на плечах, никакая уравниловка, никакие подачки не заставят их целиком и полностью поверить власти. Она будет далеко не абсолютной и крайне шаткой.
А ведь как все просто. Нужно лишь ВНУШИТЬ народу, что он счастлив. Внушить так, чтобы не было никаких других мыслей в голове. Так, чтобы человек слепо, иррационально верил во власть. Что-то вроде массового гипноза, нет, даже сильнее чем гипноз. Зомбирование – вот пожалуй наиболее удачный термин.
С этими мыслями он открыл дверь лаборатории.
Через час Кирюшин уже спускался вниз. Сумка была плотно набита копиями записей Алексанова.
-Долго ты, Игорек, - сказал ему Байбеков.
-Да…все никак не мог найти эту злополучную тетрадь, - уставшим голосом сказал Кирюшин.
-А может здесь переночуешь? Дорога-то неблизкая. Потратишься ведь.
-Работать надо, Равиль Файзрахманович.
-Да тут за столиком посидишь и поработаешь.
-Нет, мне компьютер нужен. Хороший компьютер. А у нас такого нет даже в лаборатории. Так что домой я поеду.
-Компьютеры, компьютеры…..напридумали же вы всякой ерунды. Тысячи лет человечество жило не то, что без компьютеров….без радио, электричества и канализации. А сколько всего было сделано полезного, нужного. А техника эта человека отупляет, он свое достоинство теряет перед ней.
-Неправы Вы, Равиль Файзрахманыч, - неожиданно вышел из каптерки Наумов. Молодцы те кто их придумал. Жизнь-то упростилась как. Ты, Игорь, его не слушай. Компутеры эти – штука полезная. Как говорится, новые технологии – в жизнь, да!
Байбеков смущенно развел руками и открыл Игорю дверь.
***
-Увольняешься? Игорь, да как же так?, - профессор Алексанов недоуменно смотрел на своего ученика.
-Устал я, Николай Самуэлевич. Устал.
-Как устал? от чего?
-От бесперспективности. Подумайте сами ,мне уже тридцатник, а я сижу здесь. Что меня ждет дальше? Докторская? Ставка профессора? А зачем? Приоритеты в стране уже сменились. Ученые задыхаются от безденежья. А я хочу семью создать. И какая семья с такой зарплатой? Как я детей на ноги подниму?
-Игорь, разве так можно? Я в твои годы о таком даже думать не смел, чтобы Университет бросить.
-В мои годы, Николай Самуэлевич, у Вас была достойная зарплата, куча дополнительных премий, квартира от государства, почет и уважение. Поймите Вы, время сейчас другое. мы, ученые, никому не нужны.
-Но ведь ты…ведь ты фактически предаешь кафедру, Университет, науку! вот так развернуться и уйти. В середине семестра. Не забывай, ты еще занятия у студентов ведешь.
-Пусть предаю. Главное, что я не предаю себя. Это моя судьба, моя жизнь, и только мне решать какой она будет. Постарайтесь понять это, и по возможности простить.
-Что ж, может быть ты и прав, Игорь. А ты ведь неглупый мальчик. и очень талантливый. Я не побоюсь сказать, что ты мой лучший ученик. К тому же, то о чем я рассказал тебе вчера….мы бы с тобой могли развивать это направление. и года через три – четыре опубликовать первую статью.
-Могли бы. но не судьба.
-А что дальше-то будешь делать, Игорек?, - Алексанов потерял надежду отговорить своего ученика.
-Из Ленинграда точно уеду.
-И куда же?
-В Москву.
4 глава
«К каждому приезжему москвичи относятся с подозрением, ибо видят в нем потенциального москвича – конкурента за кормовую базу». Эту вещь Кирюшин понял еще в годы своего студенчества.
Но в 90-е годы нелюбовь к лимите в Москве обострилась до предела. Конечно, в первую очередь доставалось лицам кавказской национальности, но и простые россияне, родившиеся и выросшие за пределами МКАД, тоже были нежеланными гостями в Третьем Риме.
Игорь почти целый год решал организационные вопросы. Он продал свою хорошую «трешку» в Ленинграде (жил Кирюшин один, его мать умерла два года назад). Вырученных денег хватило на плохонькую однокомнатную квартиру в Тушино и такую же в Северной Столице на Проспекте Просвещения (как вариант отхода). Затем он нашел себе работу. Научным сотрудником в НИИ биофизики человеческого мозга. Зарплата там была еще ниже, чем в университете. Но Кирюшин не переживал по этому поводу.
Еще живя на берегах Невы, он начал заниматься разработкой дизайна помещений. И, надо сказать, в этом деле преуспел. Заказы приносили Игорю очень хорошие барыши. Так что в Москву он перебрался не очень известным ученым ,но знаменитым дизайнером.
И это ему помогало жить достаточно безбедно. И не только жить…..
А практически для всех своих знакомых Игорь Станиславович работал на должности старшего научного сотрудника в НИИ БЧМ. Он не рвался вперед по служебной лестнице, не выбивал себе гранты. Периодически его имя мелькало в качестве соавтора разных статей. Чаще всего - последним в списке. Коллеги по работе прозвали Игоря «Корейко». Кирюшин действительно, порой напоминал подпольного миллионера, сидящего на зарплате в 46 рублей. Правда, никто из шутников не знал, как он близок к истине.
Никто не знал, какие деньги лежат у Игоря Станиславовича в банке. Никто не знал, что за счет разработки дизайн-проектов он зарабатывает десятки тысяч долларов в месяц. И уж тем более, никому не было ведомо, на что Кирюшин тратит большую часть этой суммы.
Амбициозный ученый не спал ночами, у него фактически не было выходных. И к лету 1999 года он создал первый опытный образец своего прибора. Тот позволял считывать информацию обо всем внутреннем мире человека! В том числе и его текущие мысли….да что там мысли….номер паспорта узнать было можно. От открытия Алексанова Игорь ушел далеко вперед. Теперь….пора было попробовать применить изобретение на практике. И тут Кирюшин решил, что не мешало бы обратиться к своему давнему знакомому – Владимиру Путину, который недавно стал премьер-министром страны. «Все-таки добился своего, сучонок», - думалось Кирюшину тогда (он снова начал пристально следить за карьерой Путина, когда того назначили директором ФСБ в прошлом году). «Он вроде всегда мне любую помощь обещал оказать…посмотрим».
Вот только как ему пробиться к Владимиру Владимировичу на прием? Чухонец теперь важная птица, по телефону ему не позвонишь.
Кирюшин набрал номер приемной Дома Правительства, представился, сказал, что он давний знакомый нового премьера. Как ни странно, его не отшили, а обещали передать информацию Путину.
Через три дня в квартире Кирюшина раздался телефонный звонок.
-Алло, Игорь?
-Да. Добрый день, Владимир…..Владимирович.
-У Вас были какие-то вопросы ко мне?
-Были. Скорее не вопросы, мне нужна Ваша помощь.
-Помощь? Дорогой Вы мой, я дважды предлагал Вам работать со мной в одной команде. Дважды Вы не поверили в мои силы, отказались. И почему я теперь должен Вам помогать?
-Помнится мне, Владимир Владимирович, в 91 году….
-Игорь Станиславович! Забудьте про 91-й год! Забудьте, что я Вам говорил тогда! И не пытайтесь вспоминать, а тем более озвучивать. Иначе….проблемы я Вам гарантирую. И очень серьезные проблемы. Живите своей жизнью, и считайте, что не знакомы с Владимиром Путиным. Собственно, именно это я Вам и хотел сказать. Удачи.
Связь прервалась. Что ж, Кирюшин и не ожидал другого итога. Однако же…Путин побоялся того, что Игорь может рассказать кому-то об их знакомстве и том самом приснопамятном разговоре. Наивный, до ужаса наивный человек. И это будущий лидер нации? Кирюшин рассмеялся.
В конечном итоге он решил временно оставить идею широкомасштабных испытаний и принялся за доработку своего изобретения.
***
10 июля 2001 года перед Игорем Станиславовичем на столе лежал небольшой пульт всего лишь с одной кнопкой. Сбоку на нем был разъем для usb-кабеля. 7-летний труд был завершен. Созданный Кирюшиным прибор позволял не только считывать всю информацию о человеке, он позволял повелевать индивидом, принудить его к выполнению любого приказа. Но главным своим достижением Игорь считал, что с помощью своего изобретения он может погрузить человека в особое состояние, внешне подобное гипнозу. При этом испытуемый попадет в Параллельные Миры Сознания (термин, придуманный Игорем). Он словно начинает существовать в другом мире, мире, созданном за счет сплетения образов и мечтаний, скопившихся в мозге человека. Самых глубоких и сокровенных образов. Это было отголоском изначального открытия Алексанова. Но Кирюшин, в отличие от своего учителя, смог научится контролировать этот процесс без применения каких-либо психосоматиков.
В гостях у Игоря был его лучший друг Алексей Рюмин – доцент кафедры психологии Московской Медицинской академии. Кирюшин решил посвятить его в свою тайну.
-Да ты понимаешь, что ты изобрел?
-Прекрасно понимаю.
-Нет….Игорь, да это переворот….во всей жизни человеческой переворот! Ты фактически новый Да Винчи. Я бы не поверил тебе, если честно, но ты ведь только что продемонстрировал действие своей машинки на мне же самом! Я просто поражен! Давай, действуйдальше!
-Интересно, Леш, что ты имеешь в виду под словами «Действуй дальше», а?
-Сообщить. Сообщить об изобретении! В РАН, в Британское королевское общество, да президенту даже!
-Нет уж….-Игоря словно передернуло. Президенту уж точно пока лучше не знать. Да и академики подождут. Я для начала хочу сам кое-какие эксперименты провести.
Действительно, в голове у Кирюшина созрел план проведения опыта над одним чечеловеко Абсолютно любым. Сосканировать его внутренний мир, а дальше различными путями корректировать жизнь своеобразного «подопытного кролика», с тем, чтобы создать для него определенный Параллельный Мир Сознания. Это совершенно не препятствовало планам Игоря об абсолютной власти над страной……или даже над миром. Вторая часть эксперимента. Наука ради науки. Он же все-таки, черт возьми, ученый!
-Удивительный ты человек, Игорек, - задумчиво сказал Рюмин.
-Вполне возможно. Кстати, не хочешь сейчас со мной в одно место съездить?
-Куда?
-В московский Аграрный Университет. Слышал про такой?
-Естественно. Только зачем? Или твой приборчик способен еще и наше сельское хозяйство поднять?, - рассмеялся Рюмин.
-Видишь ли, ректор МАУ, Филиппов Валерий Петрович, очень близкий друг моего отца. Папу – то я не помню, он умер, когда мне и года не было. А Валерий Петрович здорово помогал нашей семье. Он меня очень любит, рад, что я выбрал карьеру ученого. Вот, хочу порадовать старика. Едешь?
-Да, конечно.
***
Валерий Петрович был очень рад гостям. Кирюшин и Рюмин сидели у него в кабинете, пили чай. Игорь рассказывал про свое открытие.
-В голове не укладывается, Игорек, - сказал Филиппов. Просто сказка какая-то.
-Увы и ах, Валерий Петрович, объективная реальность, - улыбнулся Кирюшин.
-Эх, взглянуть бы на твою машинку, - мечтательно произнес ректор.
-Почему бы и нет? Она у меня с собой, - сказал Кирюшин, доставая прибор из своего портфеля.
-Н-да, - повертев прибор в руках, протянул Филиппов. Всё гениальное, как говорится, просто. Только, видишь ли, я в данный момент перед собой вижу просто какой-то пульт. Мне бы на него в действии взглянуть.
-Без проблем, - рассмеялся Кирюшин. Компьютер, у Вас смотрю, мощный. Вот сейчас мы к нему подключимся. На Вас и продемонстрирую.
-Нет-нет, на мне не надо, - испуганно произнес ректор. Ты же говоришь, радиус действия у него 500 метров? Вот сейчас подключай, к окошку подойдем и на кого-нибудь из прохожих направим.
-Не выйдет, - сказал Рюмин, который в это время стоял у окна. В парк окна у Вас выходят. Не наблюдаю я там прохожих что-то.
-Ну конечно, парк же на лето закрыт, - сказал Филиппов. Что же делать, не в коридор же компьютер тащить?
-Все под контролем, Валерий Петрович – улыбнулся Кирюшин. Для таких целей у меня с собой есть удлинитель кабеля. Как раз хватит, чтобы в коридор выйти.
-Ну ты и предусмотрительный, - хмыкнул Рюмин.
Минут 20 у Кирюшина ушло, чтобы установить на компьютер ректора нужную программу, подключить к нему прибор. И вот все трое подошли к окну в коридоре корпуса.
-О, на ловца и зверь бежит, - улыбнулся Филиппов.
У входа в корпус стояли двое ребят лет 15-и и курили. Рядом с ними на асфальте лежали два велосипеда.
-Вот ведь наркоманы малолетние, - зло сказал Кирюшин. Руки бы поотбивать тому, кто им сигареты продал.
-Игорь, давай сейчас не об этом. Нам испытание нужно проводить, - нетерпеливо выдал ректор.
-Хорошо. Их двое. Кого выбираем?
-Твое право, экспериментатор.
-Ну тогда вот этого, ростом пониже.
-А почему именно его? – спросил Рюмин.
-Леш, какая разница. Считай, потому что у него футболка прикольная – рассмеялся Кирюшин и нажал на кнопку.
Через десять минут вся троица прилипла к экрану компьютера.
***
Вечером этого же дня Кирюшин сидел у себя дома на кухне и перечитывал распечатку, полученную при сегодняшнем эксперименте.
«Зверев Андрей Андреевич. 1985 года рождения. Родился и вырос в Городе, там же в этом году закончил 10 класс достаточно престижной школы. Гетеросексуал. Тайная любовь – одноклассница Гуляева Анна. Лучший друг – тоже одноклассник Виктор Городецкий. Близкие друзья – Антон Дорохов и двоюродный брат Дмитрий Покровский. Первый (и пока последний) сексуальный опыт – три месяца назад на какой – то вечеринке. Главная цель на текущий момент времени – переезд в Москву, поступление в МГУ. Главный страх – потеря друга», - вот какие основные факты были в ней изложены. И множество разнообразных мелочей, вплоть до любимого цвета носков.
«Интересный человек этот Зверев», - думал Игорь. В принципе, идеальный объект для моего опыта. Одно но….живет он не в Москве… тяжеловато будет. Поэтому видимо придется искать кого-то другого. Но с другой стороны у Андрея этого такой нестандартный внутренний мир….Сложно будет найти похожего человека, если пользоваться методом случайной выборки. Поэтому…будем изыскивать резервы для работы с имеющимся материалом.
***
Через 2 недели Игорь Станиславович стоял у кассы Киевского вокзала.
-Девушка, будьте добры, один билет на 100-й поезд в купе. До Города.
Колеса поезда мерно отбивали свой ритм. Кирюшин лежал на полке. Сон не шел. Игорь готовился к началу эксперимента. Он уже в общих чертах придумал, что и как сделает. Но при этом понимал, что для успеха понадобится не один день и даже не один месяц. Параллельно он будет готовить себя к Главной Цели. И держись тогда, чухонец. На счет Путина у Игоря тоже были свои планы.
Где-то через полчаса Игорь угодил-таки в объятия Морфея. Кирюшину редко снились сны, но сегодняшняя ночь была исключением. Ученому приснилась картинка из его жизни, давний эпизод. Он только-только поступил в аспирантуру, и присутствовал на первом в своей жизни кафедральном банкете по случаю дня рождения профессора Алексанова. Ученый люд уже изрядно захмелел. Кирюшин и Алексанов стояли в углу комнаты и курили.
-Так вот, Игорек, ты наверное слышал эту историю….Иссаку Ньютону на голову упало яблоко, и он открыл закон всемирного тяготения?
-Да, Николай Самуэлевич, слышал. Еще в школе рассказывали.
-Так вот, мальчик мой, это полный бред!
-Конечно бред. Нельзя вот так сразу закон открыть. Он наверняка не один месяц над ним работал.
-Да нет, Игорь. Открыл он его именно от того, что ему по башке шмякнуло. Но не яблоко! Разве от яблока откроешь закон такой?
-А что же, как Вы выражаетесь, «шмякнуло» ему на голову.
-Ёжик!
-Что Вы говорите?
-Да, Игоряша, именно ёжик. Причем не простой ёжик….от простого толку нет. А был это….фиолетовый ёжик, мальчик мой. Только от фиолетовых ёжиков в голову могут придти такие гениальные мысли, - и Алексанов рассмеялся, явно довольный своей шутке.
-Непременно фиолетовые?
-Да. Ты мой ученик, и запомни навсегда – фиолетовые ёжики – главный источник научного вдохновения.
На этом моменте Кирюшин проснулся. Надо сказать, он был немного суеверным человеком, и к своим нечастым снам относился достаточно серьезно. Интересно, к чему ему приснился этот эпизод? Надо будет порассуждать на досуге.
5 глава
-Сказать тебе честно, Игорь? Я знаю тебя уже больше 20 лет. И пожалуй впервые за все это время я тебя не понимаю.
-А что здесь непонятного, Лёш?, - Кирюшин резко встал со стула.
-Перечислить? После того случая в МАУ ты увольняешься с работы, уезжаешь из Москвы в Город. Устраиваешься в милицию. Я понимаю, это связано со Зверевым. Тот самый эксперимент, про который ты мне говорил. Дальше. Ты целый год сидишь в Городе, с преступностью борешься. И я так понимаю все это время следишь за Андреем. Четыре месяца назад ты и меня сюда вытащил. Нацепил на доцента маску уголовника. Сначала мне это даже веселым показалось….Но потом….вот уже два месяца по твоему эксперименту…..знаешь, я почему-то называю его Большой Игрой …..ничего не делается. Я просто сижу на месте. И самое главное. Ты даешь мне какие-то задания, но не говоришь, ЗАЧЕМ их нужно выполнять. Извини, я так больше не могу. И жду объяснений.
-Объяснений….., - Игорь закурил, подошел к окну, посмотрел на улицу (он снимал квартиру на главной трассе Города – проспекте Ленина). Будут тебе объяснения, Лёш. Очень скоро. Но только надо кое-что доделать. Видишь ли, друг мой Рюмин, ты наделал очень много ошибок в своей роли. Ребята тебя всерьез не воспринимают. Особенно Андрей.
-Игорь, блин! Я МГУ заканчивал, а не Щукинское училище. Я не актер. Как смог, так и сыграл.
-Ладно, ладно, не кипятись. Ты можешь все исправить. И тогда этот этап Большой Игры, как ты имел честь выразиться, будет завершен. Вот после этого я тебе все и расскажу. Подробно.
-Каким же образом?, - с ироничной улыбкой на лице спросил Рюмин. Мне нужно какое-то преступление совершить, чтобы все убедились в том, что я уголовник?
-Да, Игорь, ты прав, - шепотом сказал Кирюшин. Именно преступление.
-Друг мой, ты по-моему заработался. Хочешь, чтобы я магазин ограбил?
-Нет. Ты должен убить человека, Лёша. Витю Городецкого, лучшего друга Зверева. Сегодня ночью.
-Вот…вот скажи мне, что сейчас ты шутишь, Игорь…..
-Нет. Я абсолютно серьезен. И спокоен как удав. Леш, скажу кратко, то что я сейчас делаю, очень важно. Не только для меня и тебя. Для многих людей. Мое открытие поможет изменить мир к лучшему. Поверь мне. Да помнится, ты и сам когда – то говорил, что это переворот. Скажи мне, Алексей, неужели ради будущего человечества ты не готов лишить жизни одного сопляка? Это очень низкая цена.
-Ты совсем с ума сошел, Кирюшин!. Рассуждаешь, словно министр пропаганды Геббельс. Да жизнь любого человека БЕСЦЕННА! Заруби себе это на носу. И ничто не может стоить жизни. Ничто и никогда! К тому же….ты просишь меня, чтобы я убил Витю. Я не способен на такое.
-Не забывай, где я работаю. Тебя не обвинят в преступлении.
-Ты идиот? Совсем с катушек съехал? Слава в голову ударила??? Я не буду никого убивать, понял? Более того, вообще отказываюсь участвовать в твоих делах, Игорь. Я уезжаю в Москву, домой! Ближайшим рейсом. И мой тебе совет….прекрати пока свои исследования, остынь! Или сам себя доведешь до могилы!
Алексей Рюмин вышел из квартиры, хлопнув дверью.
«Что ж, Лёша, я ждал такой реакции на мое предложение», - улыбнулся Кирюшин. «В принципе мог и не предлагать, но хотелось, чтобы все было совсем реалистично. И вдруг бы ты все-таки переступил через свои идиотские принципы. Ну да ладно. Убить Городецкого теперь не получится. Но создать иллюзию его смерти – запросто. Ну что ж, в плохих шпионских фильмах это называется «применение плана Б».
***
Время перевалило за полночь. Кирюшин стоял в темном дворе на окраине Города. Он ждал Витю, который должен был возвращаться домой. Сердце у Игоря билось учащенно. Ведь в ближайшие минуты он впервые сможет погрузить человека в Параллельный Мир Сознания. Прибор лежал в кармане куртки.
Секунды для Игоря Станиславовича тянулись бесконечно долго. Чёрт, ну где же этот пацан?
Вдруг он заметил одинокую фигурку. Ночной путник шел, прижимаясь к стене дома и постоянно оглядываясь. Городецкий? Точно, он. Ну вот и всё, пора! Интересно только, кого он высматривает. Неужели Рюмина? Так, теперь понятно ,как начать разговор.
-Не бойся, Витя, - достаточно громко сказал Игорь. Алексей Николаевич несколько часов назад уехал в Москву. Больше ты его никогда не увидишь.
-А…вы кто?, - испуганно спросил Витя.
Кирюшин быстро нажал на кнопку прибора три раза.
-Я Игорь Станиславович Кирюшин, твой очень хороший друг. Пойдем со мной.
***
На похоронах Вити Городецкого Кирюшин присутствовал как оперуполномоченный, ведущий дело об убийстве парня. Собственно, точка была уже поставлена. Алексею Прохорову предъявлено обвинение.
Игорь приглядывался к присутствующим. Вот….Витины родители…страшно на них смотреть. Кирюшину на секунду даже стало стыдно и он перевел взгляд на Зверева. Тот, в черном костюме, смотрел себе под ноги и курил. Рядом с ним стояла Аня Гуляева. По щекам ее текли слезы. Антон Дорохов стоял неподалеку от них, тоже потупив взгляд. Еще какие-то подростки, Игорь их не знал…Видимо, одноклассники или друзья дворовые.
Кирюшин подошел к Звереву.
-Как Вы, Андрей?
-Лучше некуда, - буркнул Зверев себе под нос.
-Вы по-прежнему не верите, что Вашего друга убил Прохоров?
-Его убил Алексей Рюмин, - зло прошептал Зверев. Прохоров ни в чем не виноват.
-Андрей, послушайте меня. Я понимаю, Вам сейчас тяжело. Вы потеряли лучшего друга. Естественно, нервы на пределе. Вот Вы и построили эту версию, и уперлись в нее, прости Господи, как баран. Но, я Вас уверяю, Вы на Алексея Николаевича наговариваете. Он не виноват в гибели Виктора. Да, за ним есть кое-какие грешки, связанные с нарушением закона. Но в данном случае….на его руках нет крови Вашего друга.
-Отойдите. Не хочу с Вами разговаривать, - процедил сквозь зубы Зверев.
-Что ж, Ваше право. До свидания.
Гроб с телом Вити уже опускали в могилу. Закрытый гроб. Закрытый еще в морге. Это было объяснено тем, что раны на шее достаточно глубокие, лицо слишком искажено, и скрыть это никак не удастся. «Интересно», - подумал Кирюшин, чтобы сказали присутствующие здесь, если узнали, что в гробу лежит совершенно другой человек. 40-летний бомж, труп которого был подобран вчера патрульной службой где-то на окраине. Причина смерти – цирроз печени».
***
-Что с ним, Игорь Станиславович?, - закричал Ожегов, когда тело Зверева упало на пол кабинета. Вы убили его?
-Что ты, Коля? Зачем? Андрей же попросил вернуть ему прошлое. Я и выполнил его просьбу…как смог. Думаю, в данный момент они с Витей Городецким садятся в поезд до Москвы.
-Он что, под гипнозом?
-Можно сказать и так.
-А Витя Городецкий? Получается, что убили его Вы?
-Получается, что я, Коля. Тебя это смущает?, - Кирюшин широко, до ушей улыбнулся.
-И я Вам помогал все 5 лет? Да Вы….скотина Вы, Игорь Станиславович!
-Не спорю, господин Ожегов. И спорить не буду. Ну и какие же у Вас планы на будущее после сегодняшнего дня? Будете продолжать сотрудничать со скотиной?
-Значит так, - Ожегов посмотрел Кирюшину прямо в глаза. Я ничего про Вас не знаю. Я не в курсе того, что здесь сегодня произошло. Думаю, это будет стоить Вам 50 тысяч долларов. Или же я немедленно иду в милицию.
-В милицию? Нет, друг мой, - сказал Кирюшин, нажимая известную комбинацию на приборе. Сейчас ты выходишь из корпуса, идешь к повороту. Заслышав шум мотора, ты разгоняешься и прыгаешь под колеса автомобиля. Разгоняешься как можно сильнее. Понял?
-Да….Игорь Станиславович, понял, - тихим голосом сказал Ожегов.
-Отлично. Выполняй. А я, пожалуй, отвезу Андрея к себе домой. Надо только такси вызвать.
***
Игорь Кирюшин был в ярости. Из его квартиры пропали Зверев и Городецкий. Его дневник был украден. Кирюшин уже понял, что без Рюмина и Назаровой здесь не обошлось. И…было понятно, что его планы раскрыты. «А если они уничтожат прибор сегодня? Если завтра утром я заберусь на крышу «Триумф-Паласа» и увижу, что кнопка самоуничтожения системы была нажата?». 14 лет непрерывной работы, 14 лет подготовки….и вот так глупо все провалить? Из-за того, что какая-то девчонка развила бешеную активность? Никогда! «Я прямо сейчас еду на «Сокол», - решил Игорь. Но с запуском подожду. Дождусь этих красавцев. Рюмин и Назарова умрут. Они это заслужили. А остальные…получат бесплатную путёвку в Параллельные Миры Сознания. Годика на два, пока я окончательно не устроюсь на верху пирамиды. Туда же в ближайшие дни отправлю и своего приятеля-чухонца. А потом…приведу их в чувство…сделаю из них команду поддержки. Будут вести какое-нибудь телешоу, где мое имя будет восхваляться. Путин стопроцентно будет выходить в эфир в клоунском костюме. Сам напросился, мразь! То-то же народ посмеется над своим бывшим лидером.
Он быстро оделся и вышел из квартиры. Сегодня Большая Игра должна была закончиться.
***
«Руководство Института биофизики человеческого мозга с прискорбием сообщает, что 23 мая 2008 года при невыясненных пока обстоятельствах на 47-м году жизни трагически погиб старший научный сотрудник Института Кирюшин Игорь Станиславович».
Это объявление появилось в холле НИИ БЧМ в понедельник утром. Естественно, в руководстве знали, что произошло. Труп Кирюшина нашли на крыше высотного здания. Там же были обнаружены еще два трупа. Все были убиты из огнестрельного оружия. Причем Алексея Рюмина и Татьяну Назарову видимо прикончил сам Игорь. Там же на крыше был найден пистолет, на котором милиционеры обнаружили отпечатки пальцев научного сотрудника. Кто убил самого Кирюшина – непонятно. Страшную находку сделал ранним утром в субботу дворник-узбек, убирающий крышу.
Естественно, директор НИИ не счел нужным доносить эту информацию до всех сотрудников. Вот и было придумано такое объявление.
Народ, идущий на работу останавливался, читал. Многие даже не могли сообразить, кто же такой этот Игорь Кирюшин. Кто-то вспоминал тихого, незаметного мужчину. Кто-то огорченно качал головой и шептал «Эх, Корейко, Корейко. Как же тебя так угораздило?»
Первые две недели об Игоре поговаривали в обеденных перерывах и в перекурах. Все-таки был репортаж в «Дежурной части», некоторые сотрудники его видели. Но потом эта тема затерялась, утонула в ежедневной рутине. О Кирюшине Игоре Станиславовиче больше не вспоминали. Он прожил тихую незаметную жизнь и так же тихо и незаметно ушел из нее.
Часть 3. Зверев
Глава 1
Дым коромыслом. Это выражение как нельзя кстати подходило сейчас к моей кухне.
Последующие после звонка Белицкому домой 20 минут Витя стоял у окна и курил одну сигарету за одной. Я же сидел на стуле и непрерывно набирал с мобильного номер Ожегова. Естественно, абонент не отвечал или был временно недоступен.
-Я конечно прошу меня извинить, - нарушил вдруг тишину Толик. Но…Вы, два взрослых уже мужика, ведете себя как дети.
-Толь!, - не выдержал Витя. А что нам еще остается? Мы тебе вчера рассказали, что произошло десять лет назад. А теперь…да, ни я, ни Андрей не знаем, что происходит и уж тем более, что делать.
-А десять лет назад Вы, как я понял из рассказа, мыслили куда более рационально.
-Мы…., - протянул я. Мы полумертвые в квартире Кирюшина большую часть времени пролежали. Почти всё Лёша Рюмин сделал.
-А сейчас Ваша очередь занять его места. В общем, я понимаю, что по всем правилам вежливости говорить такого не имею права, но…Быстро сели оба за стол и включили мозги!
Мы исполнили совет Толи незамедлительно.
-Вить, смотри, - сказал я. Мать Вовы свято уверена, что тот поехал в институт. Она ничего плохого не подозревает. А может быть, нам сейчас к нему домой наведаться. Покопаться в комнате Белицкого. Даст Бог, что-нибудь найдем.
  -Так тебя туда и пустили, - ехидно парировал Городецкий.
-Инну привлечем. У нее выходной сегодня, поможет.
Инга Архипова была моей соседкой по лестничной клетке. Старший лейтенант милиции, кинолог. Пожалуй, лучший в Москве. Мало какое громкое дело обходилось без Инги и ее немецкой овчарки Хельги. И этот тандем всегда был на высоте. Я всегда удивлялся, сколько силы, мужества и самоотверженности в этой невысокой и хрупкой на первый взгляд девушке. Мы были в очень хороших, я бы даже сказал дружеских отношениях. Интересно, сможет ли она ради дружбы слегка превысить должностные полномочия?
Уже через две минуты я позвонил к ней в квартиру. Вкратце поведал придуманную на ходу историю о пропавшем лучшем друге племянника жены, объяснил, что в местном отделении милиции заявление пока не принимают, просят подождать три дня.
Инга согласилась без лишних вопросов. И вот вскоре мы всей компанией, включая Хельгу, спускались в метро. До Юго-западной предстояло ехать без пересадок, а там перейти на открытую три года назад солнцевскую линию надземки.
В вагоне я сидел и думал. Думал об остальных участниках Большой Игры. Об их судьбах, о жизни за последние десять лет.
Витя стремительно продвигался вперед. Диссертацию он защитил через год после окончания МГУ, но в Университете не остался, а пошел преподавать в Бауманку. Там его приняли на работу с распростертыми объятиями. Звание доцента он получил через два года.
У меня все было несколько сложнее. На написание диссера ушло четыре года, ибо в нашей с Городецким фирме тогда основная часть работы упала на мои плечи. Но, тем не менее, я защитился и уже полгода доценствую.
Антон Дорохов после окончания вуза остался жить в Питере, устроился в больницу. Женился год назад, живет небедно, часто приезжает к нам в гости. Мы периодически наносим ему ответные визиты, хотя после произошедшего я не очень люблю бывать в городе на Неве.
Резников отслужил в военкомате и…неожиданно для всех собрал группу. Причем играл его коллектив не любимый Колей в студенческие годы металл, а эмо-панк. Коллектив под названием «5 ракет, уплывающих в бесконечность» достаточно быстро обрел популярность, несколько песен даже попали в радиоэфир. Последний год Коля параллельно занимается еще одним музыкальным проектом, на этот раз в стиле фолк.
А вот Олег Васильев остался в армии. Увы, по долгу службы 4 года назад они с женой уехали во Владивосток, и когда вернутся обратно – пока что неясно.
Аня Гуляева работает аналитиком в крупном медицинском центре. Вышла замуж за своего однокурсника, живет в Подмосковье, вполне довольна жизнью.
Единственный, кому не повезло, так это Сергей Варистов. После того, как Большая Игра закончилась, он снова вернулся в библиотеку МАУ, снова призывал студентов оглашать все реквизиты учебников и предупреждал, что по цвету выдаются только ёжики. Разумеется, фиолетовые. Так он проработал еще три года, а однажды рано утром родители обнаружили его в своей комнате, болтающегося в петле. На столе лежала записка, в которой было всего одно слово: «НАДОЕЛО!»
Вот с этими мыслями я и провел всю дорогу до дома Вовы.
-Дверь нам открыла его мать.
-Добрый день, вы к кому?
-Милиция, - сказала Инга, показывая ей удостоверение. Нам нужно провести обыск в комнате Вашего сына.
-А….что случилось?
-Вы сами знаете, что случилось, - тоном следователя из кинофильма ответил я.
-П….проходите.
-Вот ведь люди, - прошептала Инга. Ни ордера не потребовала, ни понятых. Однако, Зверев, а почему это мать ничего не знает о пропаже сына?
-Инга, все потом, хорошо?
-Так, ребятки, во что-то странное вы меня втравили. Ну да ладно, сделанного не воротишь. Ищите, что хотели.
Я подошел к Вовиному письменному столу. Конспекты, учебники…..он что, кроме них, вообще ничего не читает? Ни одной художественной книги!
Городецкий открыл шкаф. Посмотрел на одежду, лежащую там, пощупал ее руками и закрыл.
-Компьютер включите, - сказал Толик.
Я выполнил это. Н-да….пара игрушек, рефераты, базовый набор программ…всё! Да что же за человек этот Белицкий? Ничем не интересуется что ли?
И вдруг Инга спросила:
-Друзья мои, а вы не это ищете случайно?, - и протянула мне толстую тетрадь. На обложке было написано: «Белицкий Владимир Юрьевич», а внизу карандашом размашисто приписано «Гришаев???»
-Ты где это взяла?
-На стуле валялась. На самом видном месте, можно сказать.
-Сразу видно милиционера, - ухмыльнулся я.
-Давайте-ка посмотрим, что там, - сказал Витя. Зверев, читай. С выражением.
Я присел на стул и открыл тетрадь. Почерк у Вовы был понятный. Записи были не датированы, а просто отделялись друг от друга чертой.
***
«Сегодня похоронили Сережу Голованова…Никсона. Моего заклятого врага. Но ведь умер-то он…можно сказать из-за меня. Из-за меня и Берега. Берег попросил меня передать эти фотографии. Откуда они взялись? Неужели Никсон был геем? Но он вел себя как обычный пацан. Хотя…..я ведь никогда не общался с «голубыми». Только в кино видел. Но это же актеры. Откуда мне знать, как себя ведут настоящие гомики????
Но все-таки…Сережа мертв. Это не изменить. И никто не узнает, как эти фотографии попали в класс. А может это монтаж был? Может кто-то специально решил подставить Никсона, и использовал для этой цели меня. Ага, а Берег тогда кто? Или что?»
-Не понял, - вставил вдруг Городецкий. Что это еще за Берег?
-Нашел у кого спросить, - буркнул я. Сам понимаю не больше твоего. Ладно, читаю дальше.
«Скоро я заканчиваю школу. Куда поступать? Вариантов много – выбрать не могу. А вчера….вчера меня снова позвал к себе Берег. И прямо сказал – поступай в Бауманку. Считай это очередным приказом. Что ж, поверю ему на слово. Сказал об этом сегодня матери. Она очень удивлена, что я больше не хочу подавать документы ни в один вуз, боится, что туда я не пройду. Эх, жаль ЕГЭ в прошлом году отменили, вернулись к класической системе вступительных экзаменов. Ну ладно, Берегу можно доверять».
-Берег – это еврейская фамилия такая?, - усмехнулась Инга. Или мальчик с берегом реки разговаривает? В последнем случае Вам, товарищ Зверев, надо было не в 02, а в 03 обращаться.
-Ребята, я пока знаю ровно столько же, сколько и вы, - сказал я и продолжил чтение.
«Я поступил! Поступил! ПОС-ТУ-ПИЛ!!! Сегодня снова пошел на Берег, как он меня и просил. Странное задание он мне дал на этот раз. Подойти 22 сентября к Толику Покровскому, который будет учится со мной в одной группе, и отобрать у него какую-то вещь…какой-то прибор».
-Вот Толик и до тебя добрались, - произнес я. И до твоего прибора. И заметьте, вова пишет, что он пошел «на Берег» а не «к Берегу». Значит, версия Инги заслуживает внимания, как бы бредово она не звучала.
-Ну спасибо, - обижено сказала девушка.
-Извини, я немного погорячился. Поехали дальше.
«Сегодня выполнил поручение Берега. Сжег прибор. Берег рассказал мне какую-то историю про Игоря Кирюшина – создателя этой машинки, контролирующей сознание и подсознание людей. Сказал, что из-за нее погибли четверо, а пострадала не одна тысяча человек. Еще посоветовал завтра на паре по КСЕ спросить у препода, что он знает о Белой Пустоте. И захватить с собой зачетку. Странно только одно. Толик Покровский мне кого-то напоминает, вот только кого – убей меня Бог, не помню! Берег сказал еще, что при помощи этого прибора Толя десять лет назад убил своего друга. Как же он с этим жил? (Хреново жил, - вставил Покровский). И еще….по словам моего странного друга, Кирюшин уже 10 лет как мёртв. Неужели никто не продолжает его исследования. Ведь это же гениальное открытие!».
-Вот и добрались, - прошептал Городецкий. Неужели….
-Скорее всего, да. Обманул нас Игорь Станиславович, Витя. Все-таки обманул, хоть мне и не хочется в это верить. Так….22-е число….запись сделана позавчера.
-Ребят, - прошептала Инга, - что здесь происходит?
-Потом объясню, - сказал я, и вдруг вспомнил, что десять лет назад сказал то же самое другой девушке….Тане. И не успел объяснить. Мне стало страшно, и я начал рассказывать. Торопливо, сбивчиво. Второй раз за эти сутки.
-Господи, Андрей, - сказала Инга. Я надеюсь только на одно. Что все это мне снится.
-Даже не надейся. Читаю последнюю запись.
-Как последнюю?
-А вот так. Дальше чистые страницы.
«Мне сегодня приснился кошмарный сон. Я стоял на кладбище у могилы Вовы Гришаева. Но на памятнике была МОЯ фотография. Лил жуткий дождь. А когда я проснулся…у меня были мокрые волосы. Я спросил у мамы, знакома ли ей фамилия «Гришаев». Она..испугалась, сказала, что вечером мне всё объяснит. В общем сейчас я пойду на Берег. И неважно, что он меня не зовет. Я хочу получить объяснения. ИЯ ИХ ПОЛУЧУ. На всякий случай – сегодня 24 сентября 2018 года, 7 часов 22 минуты утра».
-Запись сделана 6 часов назад, - сказал я. Причем написана так же размашисто, как и фамилия «Гришаев» на обложке. Значит, Володя находится сейчас скорее всего на этом самом Берегу…или у Берега. Только, черт побери, где это?
-Давай-ка сначала маме Вовиной несколько вопросов зададим, - сказал Витя. Позови ее.
Женщина вошла в комнату. На лице ее по прежнему был испуг.
-Хотелось бы кое-что у вас спросить, - сказала Инга. Мой коллега Виктор Городецкий, он с Вами побеседует.
-Кто такой Сергей Голованов? – задал первый вопрос Витя.
-Это бывший одноклассник Вовы, - сказала мать. Но он умер три года назад. Покончил с собой.
-А фамилия Гришаев о чем вам говорит?
-Это фамилия моего бывшего мужа. Десять лет назад мы развелись, и я вернула себе девичью фамилию – Белицкая. И сына на нее переписала.
-Хорошо. Толя….Анатолий, назовите свой точный домашний адрес.
-Улица Бехтерева, дом 41, корпус 5, квартира 341.
-Вы когда-нибудь проживали в этом доме?
-Нет. Я уже 20 лет в Солнцево живу. А до этого вообще не в Москве была прописана, а в Мытищах.
-Хм…..это точно?
-Да, я не вру Вам.
-И последний вопросик, - сказал я. Игорь Кирюшин. Вам ни о чем не говорит это имя?
-Говорит, конечно. Это староста Вовиной группы в институте.
-Ну это мы и без вас знаем, - негромко сказал Городецкий. Я незаметно пнул его ногой и прошептал: «Не пали контору, балбес»
-Так все же, что случилось? Что натворил Володя?
-Володя попал в очень неприятную историю, - сказала Инга. Но Вы не переживайте, все будет в порядке. Единственное, есть какая-нибудь вещь Вовина, которую он одевал вчера?
-Да, его кроссовки в прихожей стоят.
-Пойдемте.
Мы вышли в коридор. Инга подвела собаку к кроссовкам, сняла с нее намордник, и громко и четко сказала, открывая входную дверь:
-Хельга, след!, - и поворачиваясь к нам:
-За мной, гаврики!
Спустившись по лестнице на один марш, я поднял глаза на квартиру Белицких. Мать Володи стояла в пороге и недоуменно смотрела на нас.
Глава 2
Наверно это веселосмотрелись со стороны. Впереди бежала Инга с собакой, сразу за ней – Толик; замыкали процессию мы с Городецким. Мы действаительно бежали, неслись по взятому Хельгой следу.
Закончился жилой микрорайон, и наша компания попала в лесопарк. Тут Инга притормозила.
-Дальше идём медленнее. Собака-то пробежит, а мы вполне можем на какой-нибудь коряге навернуться.
Сбавив скорость, мы продолжили движение.
-Вить, - сказал я. Помнишь наш вчерашний разговор о Кирюшине? Ты ведь так был уверен в его смерти, а сейчас, после прочтения дневника, резко засомневался.
-Извини меня, конечно, Зверев, но стиль действий этого……Берега очень напоминает Игоря Станиславовича, чтоб ему пусто было.
-Стиль действий? Ну ты сказал…Мы еще и не знаем, что это за Берег такой, чтобы так глобально рассуждать. Знаешь, родилась тут одна мыслишка…и имя ей – Ожегов.
-Ты хочешь сказать, что все это дело его рук? Что он сымитировал свою смерть, возможно каким-то чудом перехватил один из приборов…
-Не исключаю такой возможности. Я знал этого человека 5 лет. Личность сильная, амбициозная. Ни перед чем не остановится на пути к достижению цели.
-Белая пустота!, - чуть ли не закричал Городецкий. Он не мог знать про Белую пустоту.
-Да….действительно. Но тогда…если не Кирюшин и не Ожегов, то кто?
-Пес знает. Вообще нет подходящей кандидатуры.
-Но факт остается фактом. Ожегов звонил мне сегодня. Это был его номер, и его голос.
-И то и другое можно подделать, - вступил в разговор Толик.
-Не перебивай старших, - в шутку сказал я. Но даже если и так…тот, кто подделывал, знает все об Ожегове. И о нас соответственно. И опять мы приходим к риторическому вопросу: «Кто?»
-А вы уверены, что Кирюшин все эти годы действовал один? - повернулась к нам Инга. Неужели у него не было близких соратников. Все-таки огромный объем работы.
-Абсолютно уверены. Такая информация где-нибудь бы да и всплыла, - отрезал я. У нас в руках был дневник Игоря. Там не было ни слова о каких-то сообщниках или помощниках, за исключением шушеры типа Коли. Так что…это был сольный концерт. без приглашенных гостей.
-Ну тогда у нас остается только один способ все выяснить, - сказал Толя. Найти уже Вову.
-Кстати, прошу обратить внимание, - заметил Городецкий. Мы на берегу.
А действительно. Мы вышли на крутой берег речушки. Ярко светило солнце, зеленела трава. Пасторальная картинка. Лето словно танцевало последний тур вальса.
Хельга продолжала идти по следу. И вдруг…мы услышали негромкий голос.
-Это Белицкий, - хором прошептали Витя и Толя.
Тут я и заметил Вову. Он сидел по-турецки на самом краю берега.
-Это несправедливо….несправедливо по отношению к нему, - бормотал Белицкий. Но и сам Кирюшин тоже порой поступал несправедливо.
-Вовчик!!! - заорал вдруг Толик и ринулся к своему другу.
Белицкий вскочил, удивленно посмотрел на Толю.
-Что ты здесь делаешь? Прибора больше нет.
-Какой к черту прибор??? Вов, ты ПОМНИШЬ?
-Теперь да, - негромко сказал Белицкий.
Старые….действительно очень старые друзья крепко обнялись и…..оба одновременно заплакали.
-Тьфу, - сказала Инга сквозь зубы. Ненавижу ,когда парни плачут. Мерзко смотрится.
-Радость моя, - ехидно сказал я. Посмотрел бы я на тебя в такой ситуации. Даже если бы ты мужиком была.
-Ладно, - сказал Витя. подождем, пока эти два эмобоя немного успокоятся.
Ждать пришлось минут 5.
-Вова, - сказал я, когда тот немного пришел в чувство. Теперь нам нужно поговорить. мы кое-что знаем…про Берег к примеру. Но…знаем очень мало. та история, в которую ты попал началась больше 10 лет назад. Мы тебе все расскажем несколько попозже. Пока хотелось бы услышать твое повествование.
***
-Вот ведь…, - выругался я, когда Белицкий закончил. Значит, говоришь, вся жизнь Кирюшина пронеслась перед глазами?
-Не пронеслась. Я словно ПЕРЕЖИЛ всё это. Как он думал, разговаривал, ел, спал, даже любовью занимался. Я БЫЛ им. До самой смерти. Я даже почувствовал, как мое тело пронзает пуля! Мерзкое, скажу Вам, ощущение.
-Я видел, как он умирал, Вова – ответил я. Поверь, Кирюшин заслужил эту пулю. Я бы с удовольствием и сам в него выстрелил, но…оружия не было.
-А у Сергея было, - сказал мне Вова.
-У какого Сергея?
-У Варистова. Это же он убил Игоря.
-Что??? – в один голос закричали мы с Витей.
-Это было последнее, что я увидел глазами Игоря. Сергей Варистов за шпилем с пистолетом в руке.
-Там же был самострел в пульт вмонтирован, -прошептал я.
-Андрей, если честно, мне это всегда казалось странным и даже бредовым. Пистолет…в пульте…Сам выстрелил….оперетка какая-то дешевая.
-Но почему ни Варистов, ни Дорохов нам так про это не рассказали?
-Хрен их знает.
У меня что называется «загорелось». Я достал из кармана мобильный и набрал номер Антона
-О, Андрюха, привет! - раздался в трубке голос Дорохова.
-Кто убил Кирюшина?, - не поздоровавшись ,спросил я.
-Андрей, что-то случилось?
-Просто ответь мне на этот вопрос.
-Я же говорил тебе…не один раз….пульт сам выстрелил.
-Антон, ответь честно. В Игоря стрелял Сергей?
-Ты чего, Зверев? У нас даже оружия не было.
-Ладно, извини. Пока, - сказал я и разъединился.
-Ну чего там?, - спросил Городецкий.
-Молчит, как партизан на допросе. Ту же версию продвигает про пульт – самострел. Сказал, что они с Варистовым были даже не вооружены.
-Антон бы не стал нам врать, Андрюха.
-Не стал бы. Я снова ничего не понимаю.
-Ребята, мы сейчас не об этом, - подала голос Инга. Нам с Берегом нужно вопрос решать.
-Да, кстати. Вова, он сейчас не зовет тебя? Ты не слышишь его голос?
-Нет. С того момента как закончилось воспоминание про Игоря, он не выходил на связь.
-Попробуй заговорить с ним, - предложил Толик.
-Ты слышишь меня?, - дрожащим голосом прошептал Вова. Эй, ты здесь?
Тишина.
-Может, Вы его спугнули? – спросил Белицкий.
-Возможно, Вов. Либо же он выжидает что-то… или кого-то.
-Ну давайте и мы подождем, -улыбнулся Толик. Пиво кто-нибудь будет?
-А у тебя есть? – хором закричали все.
-Угу. Я еще, уходя от Андрея…..Андреевича, купил несколько банок.
-А какое?, - поинтересовался я.
-Гиннес.
-Толя, ты монстр! Это же мое любимое! Раздавай.
Все это напоминало воскресную прогулку за город. Мы сидели на берегу, пили пиво, разговаривали о чем-то отвлеченном. Так прошло минут 40.
-Мужики, - сказала Инга, допив свою банку. По-моему, ждать у моря погоды бессмысленно. Ничего и никого мы сегодня не дождемся. Пошли по домам, потом как-нибудь еще вернемся сюда.
-Да, пожалуй, - протянул Витя. Или Вова дождется того момента, как Берег позовет его и сообщит нам всем. Ну что, собираемся?
-Собираемся, - нехотя буркнул я. Признаться, я тоже был не уверен, что Берег сегодня ответит. Но погода стояла такая чудесная. Когда теперь еще так на природу выберешься?
-А я предлагаю еще час подождать, - сказал Вова. Все ведь может быть.
-Вов, времени уже три часа дня, - парировал Толик. Мы два часа кряду тут высиживаем, а толку – ноль.
-Так, вообще-то среди всех присутствующих с Берегом общался только я. Это очень непредсказуемая…..эмммм…..личность. Поэтому я считаю, что подождать еще часок имеет смысл.
-Хорошо, - ответила Инга, уже, кажется, принявшая на себя руководство всей операцией. Только полчаса. Ладно?
  -Ладно-ладно, полчаса так полчаса.
Они достаточно быстро прошли, эти 30 минут. Мы в основном провели их молча.
-Все, пора домой, - наконец сказал я. У меня к тому же жена скоро с работы возвращается.
Мы поднялись и пошли в сторону микрорайона. Но пройти нам удалось буквально несколько метров.
-Эх вы, нетерпеливые люди, - раздался вдруг голос. Тихий, словно сливающийся с окружающей обстановкой. Вова же Вам советовал – подождите час.
Я посмотрел на Белицкого. Тот молча кивнул.
-Берег….это ты?, - задал я наверное самый идиотский вопрос в жизни.
-Угадали, Андрей Андреевич. Берег – это именно я. Правда, звучит как бородатый анекдот?
-Вот именно. Может снимешь свою маску?
-А кто тебе, Андрюша, сказал, что она на мне одета? Может я действительно тот, за кого себя выдаю?
-Кто бы ты ни был….хватит играть в прятки. Мне кажется, пришла пора поставить точку в…
-Большой Игре? Ну что ж, пожалуй пришла. Только ставить ее буду я.
На берегу реки стоял пожилой (не старый, а именно пожилой) мужчина. Чуть лысоватый, с усами. Такое своеобразное подражание Эйнштейну.
-Узнаете меня, друзья?
-Это….., - прошептал Вова.
-Тихо, Белицкий, - перебил его наш новый собеседник. Пусть они сами догадаются.
-Не Кирюшин?, - спросила Инга.
-Нет. И явно не Ожегов.
-Я тогда пас, - сказал Витя. Отгадывайте сами.
В голове у меня крутилось множество образов…множество мыслей, догадок. И тут….. «Берег сказал, что на Кирюшина возлагались большие надежды…..но он их не оправдал……», «Этот кто-то явно знает все и про Игоря, и про нас…», «Прообраз прибора был создан еще в 1994 году…..впоследствии Алексанов забросил эти исследования». Кусочки паззла сложились в картинку. В неприятную картинку.
-Сколько же Вам лет, Николай Самуэлевич? – прошептал я.
Глава 3
-Девяносто шесть. Но по-моему я выгляжу значительно моложе, - улыбнулся Алексанов.
-Да уж, неплохо сохранились, - зло сказал я.
-Андрюша, если человек ставит перед собой какую-то цель в жизни, чувствует что может ее выполнить, ему года нипочем, поверь. Надо было бы – и до двухсот дожил.
-Я Вам не Андрюша, ясно! Что все это значит? Чего Вы хотите?
-Счастья, Андрей. Всего лишь счастья.
-Для себя?
-Для всех. Ты читал Стругацких? У них была шикарная фраза….по-моему в «Пикнике на обочине» - «Счастье для всех – и пусть никто не уйдет обиженным».
-Кирюшин тоже этого хотел, - буркнул Витя.
-Городецкий, - обратил на него внимание Алексанов. Игорь слишком заигрался. Он – то ведь что планировал: стать главой России, подвергнуть зомбированию других властелинов мира и в конечно итоге оказаться на вершине горы. Купаться во славе, роскоши и вседозволенности. А сколько бы людей от этого страдало? Страдало, не понимая того, что им плохо, что все они под действием Поля. Да разве это счастье для всех?
-А что Вы под этим подразумеваете?
-Один момент. Я не договорил. Об Игоре. Видите ли, мне было прекрасно известна причина его увольнения. Когда утром я пришел на работу, бумаги в столе были сложены неаккуратно, а копир не выключен из розетки. Но….я решил не останавливать своего ученика. Решил, что дав ему призрачную свободу, смогу дождаться от Игоря каких-то итогов работы в этом направлении, неожиданных для себя. И тогда уж взять его тепленького.
-Чужими руками жар загребать, - вставила Инга.
-Можно сказать и так. Но…..Игорь действительно сделал многое. Одна проблема: то, до чего он дошел к 2001 году, мною было сделано уже к концу 1994-го. Но я продолжал наблюдения за Кирюшиным. Может быть, просто ради интереса. Только вот когда мне стало все ясно, я решил, что пора Игорька тормознуть. Но к счастью, тогда в Большую Игру уже вступили Андрей сотоварищи. Вот и я снова загрёб жар чужими руками. А по поводу самострела…я слышал Ваш разговор естественно…мне довелось общаться с Варистовым. И я дал ему команду убить Кирюшина. Но дал так, что он не помнил этого. Не помнил, как убивал. И Дорохов тоже этого не заметил. Однако…в один прекрасный день….я…шутки ради снял пелену с глаз Сереженьки. И он…решил прекратить свое земное существование.
-Мразь!, - закричал я. Да ты еще большая мразь, чем Кирюшин!
-Хм…..возможно и так, Андрей. Но..ты позволишь ответить мне на главный Ваш вопрос: «Зачем?»
Я кивнул.
-Чуть – чуть еще дополню только. Я уже говорил, что опередил Игоря в исследованиях. Мой прибор позволял контролировать людей…на любом расстоянии…подавать им любые команды…человек мог выполнить то, что даже физически невозможно. Взлететь, просидеть под водой час, поднять одной рукой автомобиль. Но самое главное! Это не пультик, как у Кирюшина. Не какая-то ЭВМ в лаборатории. Мой прибор – это я сам. Он живет во мне. Уже не один год. Помнится, одним из моих первых видений под Полем было то, что я сросся с машинами…так вот это и случилось. Не спрашивайте как – все равно не объясню. Понять это смог бы только Игорек.
Ну так вот. Чего же я хочу? Я хочу малого – счастья для нашей планеты. Именно для планеты, а не для этих странных двуногих существ, которые ее заполонили. Вспомните историю. Что принесли люди??? Да ничего хорошего. Нарушение экологических систем, пищевых цепочек. Загрязнения. Войны. Уничтожение редчайших видов растений и животных. К тому же, тот арсенал оружия, который накоплен сейчас, способен уничтожить Землю-матушку за несколько минут, превратить ее в выжженную пустыню. И тут даже войны не надо, достаточно ошибки компьютера, который всё это контролирует. Люди – это самое страшное зло.
Но…а если все люди умрут? В один миг. Тоже не очень хорошо. Разложение миллиардов трупов. Ведь это тоже ни к чему позитивному не приведет. И тогда я решил…люди просто должны исчезнуть с лица Земли. Превратиться в ничто.
-Бред, - прервал Алексанова я. Это….это просто невозможно.
-Ты невнимателен, Андрей. Для моего прибора….для меня НЕТ НИЧЕГО НЕВОЗМОЖНОГО! Если я дам такую команду – в течение нескольких секунд люди исчезнут. Я абсолютно уверен в этом. Считайте меня Господом Богом, друзья, - и Алексанов засмеялся.
-Один момент, - сказал Городецкий. Если исчезнут все люди, кто будет контролировать тот самый арсенал оружия? В случае, описанном Вами, вероятность уничтожения планеты многократно возрастает.
-Не волнуйтесь, Виктор. Я умею обращаться с компьютерами. И сделал все, чтобы исключить этот вариант.
-Что именно?
-А какая Вам разница? Все равно не поймете. Просто примите это как факт.
-Тогда зачем Вам нужен был я? – спросил Вова.
-А затем. Мне очень не нравилось, что какой-то шкет пользуется прибором Игоря. То, что у Покровского есть возможности очень близкие к моим. И вот я решил..подправить положение. Дать сопляку урок. И использовал для этой цели естественно Вову Белицкого-Гришаева, как пострадавшего. А тут еще по иронии судьбы Витя Городецкий стал его преподавателем. Ну я и решил пригласить всех на праздник, посвященный моему триумфу. А то, что я тебе показал жизнь Кирюшина, Володя…Пойми, одному мне существовать будет тяжеловато. Нужны помощники. Вот я тебя и решил взять в свою команду.
-Минуту, - сказал я. Так что же получается, Вы следили за нами 1 сентября, когда мы сбросили прибор со Смотровой вниз?
-Конечно, Андрей. Точнее, не я, а мой помощник. Верный помощник и соратник. Он-то хотел сразу отобрать прибор у Толика, но…я ему не позволил. Считайте это простым человеческим любопытством и наукой ради науки. Вову мы скажем так….воскресили, и решили дать Толику поиграть несколько лет. Было интересно, как он будет применять прибор, не зная вообще, что это такое. Но Покровский оказался более чем сообразительный. Кстати, Анатолий, затаскивать девушку в постель, подчиняя ее волю – это глупо и неэтично. Тем более в 14 лет.
Толик покраснел как рак.
-Союзник? - спросил я. И кто же он?
-Андрей, ты же догадливый мальчик. К тому же ответ был получен рано утром.
-Ожегов???? Но как? Кирюшин же отключил от него системы жизнеобеспечения, а не прибором убил.
-Не угадали. Системы эти Игорек отключил, когда уже приказал Ожегову умереть. В том состоянии они ему были не нужны. А я в тот момент находился в Москве, и в Склиф проследовал за Кирюшиным. И вернул Коле жизнь. После этого вряд ли он сможет предать меня.
-Вы плохо знаете Ожегова, - буркнул я. Еще как сможет.
-Только завтра….да-да именно завтра, когда на этой планете останемся я, Вова и Коля….ну как он меня предаст? Ради чего? Прибор-то во мне! И с моей смертью умрет и мое открытие. Да, кстати, Коля появится здесь очень скоро. Вот Вы у него и спросите.
-А с чего это Вы взяли, что я останусь с Вами? – спросил у Алексанова Вова. Я не хочу этого.
-Что ж, у тебя есть выбор. Либо со мной, либо исчезнуть. Третьего не дано. Кстати, господа, то же самое я предлагаю и Вам, раз уж так все сложилось. Оставайтесь на этой Земле. Поверьте, Вам понравится. Или же….завтра в 7 часов 23 минуты утра по московскому времени Вы просто уйдете в небытие. Даже тел не останется.
-Завтра в 7-23? Такая точность? - рассмеялся я.
-К сожалению….одна неприятная особенность. Моё изобретение требует подпитки, это же не вечный двигатель. И если в Кирюшинский пульт достаточно было вставить аккумулятор, то мой чудо-прибор подзаряжается от меня самого. И необходимой мощности он достигнет именно к этому времени.
-А вы не боитесь, что мы Вас просто убьем, - зло спросил Городецкий.
-Не боюсь. Оружия у Вас нет, да даже если Вы и полезете на меня с голыми руками…..я Вас уверяю ничего не получится. На то, чтобы разделаться с Вами, энергии хватит. Только тогда придется отложить выполнение своего главного замысла на пару часиков. Ну ничего, потерплю. Думайте.
-Можно спросить у вас кое-что?, - снова вступил в беседу Вова. Никсон был геем?
-А откуда я знаю. В душу я этому пацану не лазил. А фотографии…слышали наверное про то, что существуют фоторедакторы. Вот Ожегов их и смонтировал там. Честно, я не ожидал, что Голованов повесится. Думал, просто уйдет из школы.
-Андрей прав. Ты мразь, - грустно сказал Белицкий.
-А я еще раз говорю. Мразь. Для вас всех – мразь. И не отрицаю этого. Выбор за вами, друзья. О, кстати, посмотрите, кто пришел.
Я обернулся. На тропинке стоял и улыбался во весь рот Коля Ожегов. Он почти не изменился за десять лет.
-Безумно рад встрече, Андрей, - улыбнулся он. Может быть отметим это, ну скажем, рюмкой-другой отличного немецкого шнапса?
-Я бы предпочел дать тебе пару раз по морде, Ожегов, - ответил я. Но сдержусь. Ты наверное помнишь, что я убежденный пацифист.
-Да, кстати, Николай Самуэлевич, вы посвятили их в происходящее, - обратился к профессору Ожегов.
-Посвятил. Ребятки сейчас делают выбор.
-А если откажутся?
-Применю свои возможности, - рассмеялся Алексанов.
-Зачем? Не надо тратить силы. Я с собой тут захватил…, - Коля достал из кармана пистолет. Их шестеро, если собачку считать. Как раз он шестизарядный.
-Собаку не убивай, - сказал ему профессор. Она нам ничего плохого не сделает. А у вас, господа, 5 минут на размышление.
-Так, мне это всё надоело, - сказала Инга, доставая из сумочки служебное удостоверение. Милиция. Николай Ожегов, Николай Алексанов. Вы арестованы.
-Интересно, за что? – рассмеялся Ожегов. А я схватился за голову. Ну всё…..вот именно поэтому я не хотел брать с собой Аню Гуляеву. Не ожидал, что Инга такая же импульсивная.
-Угроза убийством. Это статья.
-Угроза? Ну ты попала, дура!, - крикнул коля и выстрелил в Ингу. Кажется, попал ей в колено. Девушка с криком упала на землю и выпустила из рук поводок.
Собака верна своему хозяину. Я знал это. А вот сейчас увидел воочию.
Хельга набросилась на Ожегова, сбила его с ног и вцепилась зубами в горло. Крепко вцепилась. Коля выпустил пистолет из руки и захрипел. Алексанов в один момент подскочил к ним, схватил пистолет и трижды выстрелил.
-Черт. Мертвы. Оба, - сказал он через несколько секунд. А патронов осталось всего три. На всех Вас не хватит, твари…Вот ведь придурок, чего полез раньше….раньше….и вдруг упал на землю.
Глава 4.
-Похоже на обширный инфаркт, - сказал Витя, осмотрев Алексанова. Он тоже мертв…кажется. Сердце не выдержало.
-Ох, не факт, - сказал Вова, перевязывая Инге коленку порванной футболкой (та вообще не могла вымолвить ни слова, а лишь рыдала, смотря на труп своей верной боевой подруги). Этот гад изобретателен.
-Да он холодеет уже, - вставил я.
-Не знаю, не знаю.
И тут Городецкий сделал то, чего мы никак не ожидали. Он схватил пистолет и выстрелил профессору в голову.
-Кажется, на языке киллеров это называется контрольный выстрел, - запинаясь, произнес он. Теперь точно мертв.
-Витя, ты идиот!, - закричал я. Теперь тебя могут обвинить в убийстве.
-Не могут, -сквозь слезы сказала Инга. Место тут не людное, пистолет я заберу с собой. Когда найдут тела…..на нас никто уж точно не подумает.
-А Хельга? – спросил я. Она спасла всех нас. Да и не только нас, а еще семь с половиной миллиардов людей. Ее мы здесь оставить не можем.
И тут…… «прибор во мне, или я в нём». Идея конечно была безумная, но я решил попробовать.
Я подтащил труп профессора к Ожегову. Все смотрели на меня как на придурка. Но я не обращал ни на кого внимания. Поднял руку Алексанова, и, крепко держа за запястье положил Коле на грудь. Попытался представить, что рука профессора – продолжение моего тела и прошептал: «Исчезни».
Чёрт, сработало. На месте, где лежал мёртвый Ожегов, не было ничего. Только трава чуть примята, да капли крови.
-Инга, - обратился я к девушке. Боюсь, что то же самое придется сделать и с собакой. Пойми, сейчас мы ее вынести не сможем…а оставлять тело здесь просто так…тоже плохо.
Инга кивнула. Я повторил процедуру.
-Теперь последнее, - сказал я и положил руку Алексанова ему же на грудь.
-Стой! – заорал Городецкий. Я кажется понял….ты словно становишься частью профессора.
-Ну да.
-Так если исчезнет он, то….
-То исчезну и я, Витя. Это я тоже понял. Но все должно закончиться. Раз и навсегда. И ради этого я готов уйти.
-Я не позволю тебе…
-Городецкий, перестань! Не в игрушки играем. Я успел пожить и кое-чего добиться. Надеюсь, что это не больно.
-Тогда…дай мне руку.
-Это еще зачем?
-А ты как думаешь?
-Витя, с ума не сходи.
-Это ты с ума сходишь, Зверев. Хорош! Либо ты мне дашь руку, либо ты ничего не сможешь сделать.
Я молча подал руку своему лучшему другу. Мы оба присели на землю рядом с Алексановым. Я взял профессора за запястье и очень тихо сказал:
«Исчезни. Исчезни навсегда со своим чёртовым прибором. Но знай, уходя….ты – это не я, и не Витя. Не утягивай нас за собой». И закрыл глаза.
-Урааааа! - услышал я через секунду хор голосов.
Я открыл глаза. Алексанова не было. Толя пил пиво (сколько же он его купил). Инга улыбалась сквозь слезы. Володя лежал на траве и смотрел в небо. А мы с Городецким как два идиота сидели на корточках, держась за руки.
-Зверев, твою же мать, - закричал Витя. Ты сделал это! Ты справился!!!! Черт, знаешь как мне страшно было. В жизни так не шкерился!
-Вить, вот скажи мне на милость, когда ты избавишься от этого идиотского словечка.
-А никогда. Нравится оно мне. Не, Андрюх, ты молодец.
-Угу, просто супергерой, - рассмеялся Толик, закуривая.

***
Через час мы все сидели в комнате Вовы. Инга рассказала его матери придуманную на ходу историю про то, что Володю пытались похитить какие-то кавказцы, а тот успел сообщить Толе. Мама поохала и успокоилась. Белицкий уложил ее спать, а нам всем было о чем поговорить.
-Ну на этот-то раз наверное всё, - сказал Городецкий.
-Скорее всего, да. Если конечно у Алексанова не было никакого учителя-долгожителя. А то, представьте, объявится через 10 лет.
Эти мои слова вызвали общий смех.
-Извините, - сказал Володя. Можно я музыку включу?
-Без проблем. А что ты слушаешь?
-Вообще альтернативу. Вот щас хочу свою самую любимую группу включить. «5 ракет, уплывающих в бесконечность». Вы вряд ли про такую слышали.
-Молоток, - сказал ему Толя. Я тоже от «Ракет» фанатею. Андрей Андреевич, а чего Вы смеетесь?
-Ну…по поводу того, что я про «Ракеты» не знаю. Ребята, да будет Вам известно, что их вокалист – мой бывший одногруппник и очень хороший друг. И мне очень нравится музыка, которую они играют. Я даже концерты их посещаю.
-Виктор Александрович, а Вы?
-«Ракеты» рулят, - коротко ответил Витя.
-Ну я врубаю.
Ого! Пожалуй моя самая любимая песня. «Твои самолёты. Мои корабли»
***
За дождем начинается ночь;
Он смывает остатки надежды;
Убежать очень хочется прочь
К добрым ангелам в белых одеждах.
Я забыл, что такое любовь.
Помню только тоску и тревогу.
Идиотская выпала роль
По сценарию мудрого Бога.
Твои самолеты останутся в небе;
Мои корабли не дойдут до портов;
Свобода в вине, а спасение в хлебе;
А я для войны до сих пор не готов.
За дождем начинается ночь;
Он смывает остатки надежды;
Убежать очень хочется прочь
К добрым ангелам в белых одеждах.

Твои самолеты останутся в небе;
Мои корабли не дойдут до портов;
Свобода в вине, а спасение в хлебе;
А я для войны до сих пор не готов.
Твои самолеты.
Мои корабли.
Твои самолеты.
Мои корабли.
Твои самолеты.
Мои корабли.
Твои самолеты.
Мои…Мои…
Твои самолеты останутся в небе;
Мои корабли не дойдут до портов;
Свобода в вине, а спасение в хлебе;
А я для войны до сих пор не готов.
***
Песню мы слушали молча.
-А вот интересно, - сказал Вова. Может быть, Алексанов был и прав?
-Это в чем же? – повернулась к нему Инга.
-Ну смотрите сами. Наш мир действительно далек от совершенства. Миллионы людей живут в нищете, постоянно идут какие-то войны. Но это глобальные проблемы. А если посмотреть на каждого человека в отдельности…люди же часто страдают. От одиночества, от неразделенной любви, от болезней разных. Может стоило реально оборвать все это? К чему такая жизнь?
-Володя, я сейчас аннулирую твою оценку – рассмеялся Городецкий. Да, ты прав. Не все в нашем мире хорошо. Много есть минусов. Но если вдуматься….идеальным-то бывает только газ в задачках по физике. К тому же за последние десять лет все несколько изменилось. Влияние Штатов ослабло, у нас в стране более-менее прилично жить стали. Да и терроризм как-то на нет сходит. Не до конца правда, но сразу ничего не случается. А что касается личных вопросов…то здесь ты совершенно не прав. Пойми, все хорошо у человека быть не может. Но не бывает и так, чтобы все было плохо. Вот ты….сегодня заново обрел своего лучшего друга. Это что, печальное событие?
-Короче…жизнь как зебра – сказал Толик. Виктор Александрович, кстати, как насчет моего восстановления?
-О! Спасибо что напомнил, сказал Городецкий, доставая мобильный. Я на минуточку выйду.
-Всё, друг мой, -сказал он, вернувшись. Позвонил я декану. Объяснил ситуацию….как смог….точнее как придумал. Порвали твое заявление. Так что завтра будь любезен выходи на занятия. И еще…уважаемые Анатолий и Владимир, если вы хоть одной живой душе в Бауманке словом обмолвитесь о наших взаимоотношениях…или о Большой Игре….головы обоим отверну, ясно?
-Ясно, - хором ответили ему Толя и Вова.
-Ну вот и отлично.
***
Зима в этом году выдалась просто замечательной. Весь декабрь был морозным и снежным. Учитывая то, что последние года 4 на всю зиму приходилось два-три дня с температурой ниже нуля, моя радость была понятна.
Однако же за три дня до Нового Года я умудрился заболеть, и вот 31 декабря сидел дома с температурой в гордом одиночестве.
Дело в том, что мы с женой решили отпраздновать Новый Год в Великом Устюге. Естественно с детьми. Надоели посиделки в квартире под бубнящий телевизор. Хотелось романтики и активного отдыха в комплексе. С нами должен был ехать и Витя с женой и дочкой.
Но, учитывая мое состояние, вчера вечером вся компания отправилась на Родину Деда Мороза без меня. Жена поначалу не хотела ехать, но я уговорил ее. Сын с дочерью так мечтали об этом путешествии, что огорчать их не хотелось совершенно.
С утра была идейка отпраздновать Новый Год с родителями ,но я быстро от нее отказался. Самочувствие у меня все-таки еще плохое, и я не очень хотел, чтобы мама с папой вместо праздника суетились вокруг меня. И я решил встретить 2019-й год в гордом одиночестве.
Собрав силы, чтобы выползти в магазин, я купил бутылку коньяка, курицу гриль, пару готовых салатов. Больше мне в принципе ничего было не нужно.
В десять вечера я сидел за компьютером, принимал в аське поздравления с наступающим. И тут в дверь раздался звонок.
Я вышел в прихожую. Интересно, кто это решил меня посетить? Может Инга пришла поздравить? Или предки все же не выдержали и поехали ко мне на ночь глядя?
Посмотрев в глазок, я был удивлен. На лестничной площадке почему-то не горел свет, и мне удалось различить лишь силуэт. Вроде бы мужской.
-Кто там? – спросил я.
-Это я, Андрей. Откроешь? – раздался голос. Знакомый еще с детства. Нет…не может быть…показалось….наверно кто-то из соседей.
Дрожащими руками я открыл дверь и понял, что слух меня не обманул.
На пороге квартиры стоял Игорь Станиславович Кирюшин.
Глава 5
-С наступающим тебя, Андрей. Я могу войти?
-Откуда Вы?
-Да хоть с того света. Ну так что, впустишь?
-Проходите, - не понимая зачем, сказал я.
Мы вошли в гостиную.
-Да, небогатый столик, - улыбнулся Игорь.
-А я не рассчитывал на гостей. Тем более на таких.
-Ну я не с пустыми руками пришел, - сказал Кирюшин, доставая из пакета две бутылки водки, банку маринованных огурцов, большой кусок сыра и палку копченой колбасы. Как говорится от нашего стола Вашему столу.
-Да что происходит, чёрт побери?, - закричал я. Вы же…
-Давай на ты, а? Столько лет друг друга знаем, - перебил меня Игорь.
-Ты же…умер. Был убит десять лет назад.
-Десять с половиной, - поправил меня Кирюшин. И был ли, вот в чем вопрос. Но если ты думаешь, что я пришел мстить тебе, Андрей, ты ошибаешься. Я просто хочу поговорить с тобой. Честно и откровенно. Как не говорил никогда. Я знаю, ты ненавидишь меня, поэтому спокойного разговора может не получиться. Поэтому предлагаю…ну не мир, а хотя бы перемирие. На ближайшую ночь. В Новый Год ведь происходят чудеса, - закончил он, подавая мне руку.
Я пожал ее. Впервые в жизни я пожал руку Кирюшину.
-Присаживайся, - сказал я после этого. За накрытый стол переговоров.
Мы сели друг напротив друга. Я достал из шкафа тарелку, столовые приборы и рюмку. Открыл коньяк.
-Ну что, за встречу? - ухмыльнулся я.
Мы чокнулись и выпили.
-Ну а теперь пришло время начать разговор, - произнес Игорь. Скажи мне пожалуйста Андрей, как ты считаешь, кто больше виноват в том, что произошло? Я или Алексанов?
-Да вы оба, - буркнул я. Хотя на самом деле профессору было известно больше, он в любой момент мог тебя остановить. Но не сделал этого.
-Угу. Итак, злой гений у нас Николай Самуэлевич, а я…такая же пешка как и ты. Только черная а не белая, так?
-Ну…в принципе так. Только вот, если уж совсем придерживаться шахматной терминологии, пешка может стать ферзём. Мне это удалось. Тебе – нет.
-Допустим. А других виновных ты искать не пробовал?
-Нет. А кого?
-Себя, например.
-Что значит себя?
-А то и значит. Давай вернемся на много лет назад, Андрей. Из-за дурацкой истории ты ссоришься со своим лучшим другом. А параллельно еще с несколькими людьми, хотя они тут не при чем. Пойми, если бы ты в тот же день после уроков подошел к Вите и извинился, никакого конфликта бы не было. Так нет, наш Андрюша начал строить из себя невесть что. Ходил надутый как индюк, ни с кем не разговаривал. А помнишь почему?
-Если честно, то уже нет.
-Ну-ка наливай. Выпьем за друзей.
-Помнишь ты все, Андрей, - сказал Кирюшин, поставив на стол пустую рюмку. Ты не хотел мириться просто так. Тебе, блин, какого-то подвига хотелось, хотелось показать себя с выгодной стороны. И ты выжидал. Самому уже ведь надоело это одиночество, вечная ругань в классе. Но ты стиснул зубы и терпел. И вот выдался случай. Витю во время его визита в Москву пырнули ножом. А ты по счастливой случайности в это время тоже в столице находился. Услышал по телику и метнулся сразу же к нему в больницу с видом: «Вот видишь, Городецкий, какой я хороший. Как я за тебя переживаю». Героя из себя создал. Но я думаю, ты прекрасно понимаешь, что на каждого героя всегда должен найтись свой антигерой. Если этот анти появляется первым, то приход героя очень хорош и даже необходим. Но если герой появляется на пустом месте…сам себя создает, то жди беды.
И я думаю ты понимаешь, что антигероем для тебя стал я. Почему я выбрал тебя для эксперимента? Вот именно из-за этой твоей героики, желания показать себя победителем.
-Ну а если бы ты не меня выбрал, что бы изменилось?
-А здесь есть два варианта, Андрей. Давай их и рассмотрим. Смотри, первое. Представь, ты бы преодолел свои мысли о подвиге, помирился бы с Витей до того случая. И в душе бы у тебя все улеглось. Я увидел бы тогда у ректората лишь внутренний мир обычного..типичного парня. И не стал бы с тобой связываться. Начал искать другой объект.
-Было бы практически то же самое, только с другими действующими лицами.
-Нет, Андрей. Дело в том что этот первый вариант…он не случился бы никогда. А случилось бы вот что. Представь, ты помирился бы с Городецким…ну скажем первого января после той неприятной встречи на лестнице. У Вас было бы куда больше времени для общения, и Витя предложил бы тебе поехать в Египет вместе с ним и его родителями. Не думаю я, что ты отказался бы от этого предложения. А теперь смотри. Ты плещешься в Красном Море, твой брат Дима не хочет сидеть в Москве в гордом одиночестве и уезжает в пионерлагерь. И в тот самый день, когда все началось, мы подходим к окну ректората и видим, что у входа сидит какой-то парень, балдеет от солнышка. И не только от солнышка. Час назад он принял дозу кокаина. У моего прибора была одна особенность. Если его направить на человека в состоянии наркотического опьянения, прибор моментально сгорал. Но тогда я об этом не знал. И смотри…машинка у меня на тот момент собрана только одна, чтобы собрать новую даже с моими финансовыми возможностями нужен не один год. Естественно, я в шоке, в депрессии. Рюмин, видя это, тащит меня в бар развеяться. И там…там я знакомлюсь с одной очень хорошенькой девушкой. Стреляю у нее номер телефона, мы начинаем общаться. И через неделю я понимаю ,что влюблен. Безумно влюблен. Ее чувства оказываются взаимны. Осенью мы играем свадьбу, я настолько оказываюсь поглощен семьей, что решаю прекратить все эти исследования. Меняю приоритеты. Ухожу из НИИ, официально начинаю работать дизайнером. Через год у нас рождается сын. И вот…вот сейчас мальчик мой должен был учится на первом курсе МГУ. Но…этого не случилось, Андрей. Ты родил антигероя.
-Бред ты несешь, Игорь!
-Не хочешь – не верь. Но все это было бы именно так. Ты ведь наверно считаешь, что я восстал из мертвых. Что ж, если принять это за основу, то я могу знать такие вещи.
-Хорошо, а что тогда с Алексановым?
-Вспомни, у тебя этой весной была жуткая депрессия. Тебе все надоело, хотелось необычных приключений, хотелось чего-то подобного Большой Игре. А Николай Самуэлевич в это время лежал в больнице. После второго обширного инфаркта. Он бы выписался, понял, что стал слишком слабым и…поверь мне снова на слово ,отказался от своей идеи. Понял, что довести все до конца не хватит сил. Дожил бы до 102 лет, читая интересные книги и слушая любимого Шопена. Но тут ты снова влез. И вот…такой глупый нелепый конец.
-Еще больший бред….как я мог натолкнуть Алексанова на эти мысли? У меня никакого прибора специального нет.
-Ты-то не мог. А вот те демоны, которые сидят внутри тебя, могли.
-Демоны внутри меня?
-Ты же верующий человек, Андрей. Если есть Бог и ангелы, то должны существовать Сатана и демоны. Но ладно…это уж чересчур…считай, что случилась череда случайностей, которая и привела к событиям сентября. Но ты свою роль сыграл, Андрей.
-Вернемся к демонам, - сказал я. Как я понял, один из них – демон героики, так? А остальные кто?
-Демон сомнения к примеру. Вспомни снова 2001-й год. Ты едешь в поезде и сомневаешься, правильно ли сделал, отправив Городецкого к Ане. Итог нам обоим известен. Второе. Вспомни тот приснопамятный разговор в ректорате. Я тебе кажется четко и ясно сказал, что в МАУ ты поступил не по своей воле. Сельское хозяйство – не твоя стезя, Андрей. Я думаю, ты это понимал, еще будучи студентом. Ты отличный биолог, химик, также как показали последние годы, отличный бизнесмен, но прости уж, хреновый агроном. А в МАУ нельзя быть просто химиком. Ты все свои работы должен был так или иначе с агрономией связывать. И делал это ты через силу, словно отмашку себе давал. И что мы имеем на сегодняшний день? Кафедра получила прямо скажем посредственного доцента. Ведь вспомни как ты ведешь свои занятия. Сельскохозяйственным аспектам ты уделяешь минимум времени, все больше о химии талдычишь. Но! Ты готовишь аг-ро-но-мов, Андрей. Студенты твои на экзаменах просто срезаются на прикладных вопросах. Если конечно, принимает не их сиятельство Зверев, который сам бы срезался на подобном билете. А почему? Ведь после того случая в 2008-м, ты, прекрасно осознавая, что это не твой выбор, мог уйти с кафедры и заняться тем, чем действительно хочешь заниматься. Найти работу. Уйти в бизнес. Получить второе высшее образование. Однако нет. Червячок сомнения грыз тебя. Ты боялся начать все с нуля. Вот и топчешься десять лет на месте. Если бы Городецкий тебя не растормошил, нищенствовал бы сейчас на свою доцентскую зарплату. Да и кафедре было бы лучше, поверь. Взяли бы на твое место более подкованного человека. А сейчас…вспомни Юру, своего аспиранта. До парня дошло, что у него не выйдет хорошей диссертации, ему не хочется быть балластом на кафедре. Он нерешительный очень, боится прямо тебе сказать, но намеки делал не один раз. И ты прекрасно все понимаешь, но….опять сомнения. А стоит ли его опускать? А что он понимает, молодой еще. А как на меня коллеги помотрят, если я аспиранта потеряю? Вот и заставляешь человека делать нелюбимое дело, еще и обвиняешь в раздолбайстве, впариваешь ему, что раз у него здесь ничего не получается, то и в другом месте то же самое будет. А откуда тебе это знать? Пойми, когда человек живет не для себя, это очень плохо. Да, совсем уж кондовым эгоистом быть нельзя, но и нельзя всю жизнь жить против своей воли. Если все и так будет продолжаться, то лет через десять из Юры получится куда более посредственный чем ты доцент, лысоватый, полный, нервный мужик. Поверь, со студентами у него отношения будут выстроены по принципу обоюдной ненависти. Да и коллеги к нему будут не очень хорошо относиться. Вот тогда-то будет поздно что-либо исправлять. А ведь это твой ученик, Андрей. И ответственность в какой-то мере будет лежать и на тебе. Ну, что-то мы заболтались с тобой. А времени 23-59. Ну-ка включай ящик.
«С новым Годом Вас, друзья! С Новым Счастьем!», услышали мы окончание речи Президнента. Раздался бой курантов. Мы выпили еще по рюмке коньяка.
-С Новым Годом тебя, Андрей! Пусть он будет позитивнее прошлого.
-И тебя с Новым Годом, Игорь! Пусть у тебя все будет хорошо.
  Поздравив друг друга, мы сели за стол. Немного поев, я решил вернуться к разговору.
-Вот смотри, Игорь. Выслушал я твою историю очень внимательно. И теперь возникает у меня вопрос. Смотри, во всем виноват я и мои демоны, так? Но…могу ли я что-то изменить? Или это так, поучительная новогодняя басня? Знаешь, единственное, что можно исправить как мне кажется, это ситуация с Юрой.
-Ошибаешься, Андрей. Всё в твоих руках.
-Но что я могу сделать?
-Слушай, давай ответ на этот вопрос ты получишь утром. Как и на вопрос кто я и что делаю в твоей квартире, хорошо? А сейчас давай спать ляжем. Что-то я устал, да и ты, смотрю, тоже. Плюс к тому и болеешь.
-Ночью не будешь надо мной никаких экспериментов ставить? - рассмеялся я.
-Обижаешь. Можешь обыскать, если не веришь. А вообще, поеду я наверное Андрей. Без всяких обид, просто поеду к себе. Так тебе спокойнее будет, выспишься по-человечески.
-Деньги – то на такси есть?
-Есть, есть. Завтра жди…..ответов на все вопросы.
-Хорошо. Я дома весь день.
Проводив Игоря, я вернулся в гостиную, лег на диван. Чёрт, а правда срубает капитально. Последнее, на что я посмотрел перед тем как заснуть – стоящую у окна Новогоднюю Ёлку.
Эпилог
Первым, на что я посмотрел, как только проснулся была стоящая у окна Новогодняя Ёлка. Под ней лежал какой-то сверток. Ладно, посмотрим.
Встав с кровати, я, как и всегда по утрам, включил радио.
-Доброе утро, дорогие радиослушатели! И не просто доброе, а первое утро Нового Тысячелетия. Для тех, кто не в курсе, сегодня первое января 2001 года, одиннадцать часов ровно.
В комнату вошла мама.
-С Новым Годом, алкоголик
-Почему сразу алкоголик, - обиженно сказал я. Бутылочку пива вчера выпил, ты ж мне разрешила.
-А запах в комнате стоит, словно ящик, - ехидно ответила мама.
-И во сне какую-то бредятину нёс, - вставил отец, заходя в комнату. Я в семь проснулся…зашел к тебе…ты про ежиков что-то бормочешь…про берег какой-то. Хорошо, смотрю, вчера погулял. Что снилось-то хоть?
-А не помню я.
Действительно, я не помнил свой сон. В голове стучала лишь одна мысль: «Нужно позвонить Вите, нужно с ним помириться. Пора прекратить строить из себя Героя».
-Ладно, непомнящий. Подарок смотреть будешь?
-Угу.
Я развернул сверток. Супер! Отличные наушники! Давно мечтал о таких! Теперь можно всю ночь за компом сидеть с музыкой!
-Мам, пап, спасибо, - я поцеловал родителей.
-Ну это не нам спасибо, а деду морозу, - улыбнулась мама. Завтракать идешь?
-Да, конечно. Позвоню сейчас только.
Я быстро набрал номер Городецкого. Трубку взял его отец.
-Дядя Саша, доброе утро! С Новым Годом Вас!
-Спасибо, Андрей. Тебя также.
-А Витя не спит?
-Нет. Сидит завтракает. Позвать?
-Да, конечно.
-Андрюх, ты? – раздался в трубке слегка удивленный голос Вити.
-Да, я! Короче, без прелюдий. Вить, я у тебя прощения хочу попросить. Извини, вел себя как полный дебил.
-Ну наконец-то. Принимается!
-Слушай, увидеться сегодня надо. И Аню с Антоном позвать.
-Без проблем. Где и во сколько?
-Давай в «Макдаке» в шесть вечера. Думаю, там сегодня будет свободный столик.
-Договорились. С Новым Годом, Андрюх!
-И тебя.
***
«Макдоналдс» в Городе открыли месяц назад. И попасть в него, не отстояв несколько часов в очереди и ожидании свободных мест было нереально. Но сегодня народ видимо предпочитал отлеживаться дома.
Мы вчетвером сидели за столиком у окна.
-С возвращением, Андрей, - улыбнулась Аня, поднимая бокал с колой.
Мы со смехом чокнулись газировкой.
-И все-таки….Андрюх – ты мой лучший друг. Но я никак не могу понять, почему из-за такой фигни ты почти год ни с кем не разговаривал, - спросил Витя.
-Дурак был, - пробурчал я, жуя гамбургер. Можешь поверить, такого больше не повториться.
-Поймал на слове.
Через час мы вышли на улицу и направились к остановке.
-Вот блин, когда этот чертов троллейбус приползет?, - возмутилась Аня после 15 минут ожидания. Что у нас за Город такой? Транспорт еле ходит, фонари на улице даже почти не горят. Макдак только все освещает.
-Я вообще не люблю этот Город – ответил ей я.
-Ничего, недолго осталось, - улыбнулся Витя.
-Что это ты имеешь в виду?
-Поступление, вот что.
***
Через полтора года я, Витя и Коля Резников, с которым мы познакомились на вступительных экзаменах, стояли у Приемной Комиссии биофака МГУ и изучали приказ о зачислении.
-Так, я есть, - радостно сказал Городецкий.
-И я тоже, - сказал Коля.
-А я вот себя не наблюдаю, - буркнул я.
-Андрюх, не паникуй. Давай еще раз проверим.
Мы проверили дважды. Моей фамилии в приказе не оказалось.
-Прощай, мечта детства, - грустно сказал я.
-Что делать теперь будешь? – спросил у меня Резников.
-Да в Аграрный пойду. Я туда документы для подстраховки подал. Там даже сдавать ничего не надо, им достаточно будет результатов МГУ-шных экзаменов. Хотя и не хочется мне туда идти совершенно.
-Андрюх, не раскисай, - начал успокаивать меня Витя. Пока пойдешь туда, а через годик еще раз попробуешь в Универ.
-Может быть, - тихо сказал я.
Тут из здания приемной комиссии вышла девушка с каким-то листом.
-А что это у Вас? - спросил Городецкий.
-Да в приказе о зачислении три фамилии пропустили. Вот, дополнение. Так, что если не поступили, ищите себя.
-Можно? – я буквально вырвал из ее рук бумажку…
«В дополнение к приказу ….№», - я начал читать вслух, - «зачислить на биологический факультет МГУ на бюджетной основе…..Павлову Ольгу Евгеньевну, Алёшина Сергея Прокофьевича…..Зверева Андрея Андреевича!»
Наверно такого громкого «Ура!» на территории Университета не раздавалось никогда.
13 декабря 2006 – 25 марта 2008, Москва.