Ч. 2 Глава 2

ГЛАВА 2

Ночь закончилась спокойно. Как я ни старалась, но девчонка так и не уснула больше. Но и заговорить со мной, впрочем, не посмела. Я отрешенно теребила тонкую Завесу, словно наяву ощущая ее тонкий шелк на пальцах, но проход не раскрывала. Ничего, переживу пока без присутствия волчицы под боком.
Едва небо затронул ранний летний рассвет, я решительно подняла девчонку, скинула наши лежанки в близлежащую яму и повела ее прочь из леса. Она молча и терпеливо пилила за мной целых полчаса, пока не увидела за границей кустов небольшой лагерек на поляне и не помчалась с визгом на шеи стражникам. Те неподдельно обрадовались возвращению своей молодой хозяйки, радостным гомоном и улыбками встречая ее. Старушка-гувернантка, вылезшая из небольшого экипажа на шум, увидев подчиненную, даже прослезилась, обнимая сияющую радостной улыбкой непоседу, что-то шептала ей, исступленно гладя по спине.
– Все в порядке, Нариса, я жива, здорова... Ну не надо, Нариса, ну чего ты?.. – ласково успокаивала старушку девчонка. – О-ох, ну теперь я точно расплачусь… Кстати! – Спасенная слегка резковато оттолкнула от себя гувернантку и огляделась. – Ой, а где же?.. Эй… э-э-э…
Она, наверное, только сейчас поняла, что так и не спросила имени своей спасительницы.
– В чем дело, светейшая госпожа? – спросила гувернантка.
– Нариса, а ты не видела тут такую невысокую худую молодую женщину лет двадцати трех с коротко остриженными черными кудрями?
– Нет, госпожа, уж кого-кого, но подобную бесстыдницу я бы сразу же запомнила…
– Эх, Нариса-Нариса! – укорила старушку девчонка. – Эта «бесстыдница» спасла меня! Сначала от волка, а потом от смерти в ночном лесу! А я так и не узнала, как ее зовут!
– Не волнуйтесь, госпожа, – утешающее положил свою ладонь один из стражников ей на плечо. – Мир тесен, вы еще отплатите ей сей долг.
– Хотелось бы верить, Гёйё, – вздохнула она.
Я все это слышала, так и не выйдя за границу полутемного рассветного леса. Незачем. Если боги позволят, эта девочка действительно когда-нибудь встретит меня и отдаст долг, если же нет… А, какая разница?
Я развернулась и быстрыми шагами направилась в другую сторону, на выход из леса.
Осторожно, как тончайшей пленке, позволила Завесе разойтись.
В голове тут же четко раздалось шипение рассвирепевшей Ател, больше похожее на звук кипящих мозгов. Я даже ушки прикрыла – не ровен час вытекут.
…Почему ты меня не пускала?!!
С ума сошла?! Волчьи инстинкты неостановимы! Будь ты рядом, у меня бы глаза светились!
…Ну и что?
Хотела шокировать бедную девочку?
…Ничего бы ей не стало.
Даже так? А кто тогда запретил мне перекидываться?!
…Это шутка была.
Глупая шутка. Глупая и плоская.
…Как и все мое чувство юмора, да?!
Ател буквально гавкнула, выплевывая этот вопрос. Такой взбешенной я ее еще никогда не вид… хм, не ощущала. Волчица кипела и плевалась крутым кипятком. Будь у нее даже не тело, а просто руки, она бы, наверное, разорвала меня на сотню маленьких Леток и вернула Клейменсу в таком виде.
Но, слава Всевышним богам, этого шанса у нее не было, и взбешенная волчица бушевала внутри моей головы, гвоздя по стенкам черепа воображаемой кувалдой.
Ател, хватит! У меня мигрень начала-а-ась!
…Наплява-ать, наплявать!
Я сейчас с ума сойду…
…– Здравствуйте, госпожа охотница, – не особо приветливо, но по крайней мере поприветствовал хозяин придорожни, салютуя мне тряпкой для протирки стойки. Придорожные бесы имеют феноменальную память на лица, а вчера вечером я нанесла ему «смертельную обиду», не съев заказанный ужин. Так что я удивилась даже тому, что прибес не стал плеваться и нарочито игнорировать меня, а вполне по-доброму приветствовал.
Я мешком рухнула на стул и начала методично, со вкусом биться головой о столешницу.
– Помогает? – осторожно спросил хозяин.
– Немного… Что у вас есть выпить?
– Может, попить?
– Нет, уважаемый, именно выпить.
– Только слабые люди решают свои проблемы выпивкой, – укоризненно произнес прибес.
– А сильные, значит, стаканами? – уточнила я, многозначительно смотря на граненый, двухсотграммовый и абсолютно пустой стакан, вставший у меня перед носом. – Если вы мне его грызть предлагаете…
Прибес два раза гулко и совершенно невесело хохотнул и вынул из забранного дешевыми слюдяными пластинками шкафа пузатую бутылку с темно-янтарной жидкостью. Выбил плотно придогнанную пробку.
– Сколько наливать?
– Вы что, краев стакана не видите?..
– У-у-у, госпожа… – протянул хозяин придорожни, чуть не плеснув полбутылки на столешницу. Я бы ее потом не вылизывала. – Я знаю много сложных проблем, которые решались максимум сто двадцатью. Но чтобы так… Что у вас случилось?
– Душа ноет…
– И вы решили прибавить к душевной боли еще и головную?
– А что сильнее? – полюбопытствовала я.
– Сидите тут, госпожа. Просто посидите, – посоветовал мне хозяин придорожни. – Вот вам стакан. – Он звонко ударил донышком по столу. – Вот бутылка. – Звук вышел еще громче, храмовым колоколом отозвавшись в пустой голове. – Если у вас появятся силы, вы напьетесь, в чем я лично сильно сомневаюсь. Но все же… Просто посидите, подумайте. Придорожня пустая, хотите, я даже на сегодня могу закрыть заведение? Я уйду, не буду вам мешать. А вы посидите… Часа через четыре-пять я вернусь. И готов поставить «солнечный» на то, что вы не выпьете ни капли.
Прибес вынул из кармана золотую «бусину» и положил его рядом со мной.


Я катала по начисто отмытой стойке «солнечную бусину» и думала. Ладонь покровительски держала ее в выемке в середине, не давая соскользнуть на замызганный и заплеванный пол, с завистью поглядывающий на блестевшую стойку голодными щелями.
Туда. Сюда.
Пустая голова постепенно набиралась мыслями, рука бездумно держала между собой и деревом стойки «солнечный».
Туда. Сюда.
Граненый бок, соскользнув, чуть не упал на пол, но ловкие пальцы вовремя подхватили его и вернули на место.
Туда. Сюда.
Довольно глупое занятие – просто так сидеть и бездумно гонять «бусину» по стойке, но рядом со мной стояла пузатая бутыль, наполненная отличным яблочным вином, и стакан, сверкающий своей девственной белизной. Прибеса я мысленно поблагодарила еще полчаса назад за то, что он ненавязчиво отговорил меня пить. Теперь я уверенно не притронусь к выпивке даже кончиком ногтя.
Незачем. Все равно в моем деле вино только добавит боли.
Первое, что я сделала, вырвавшись из отупелого оцепенения – это заблокировала бушующую Ател. Причем заблокировала намертво, поставила такую мысленную Стену, что волчица три раза ударялась в нее мордасой, но пробить так и не смогла, оставшись недовольно бухтеть с другой стороны. Голова сразу перестала болеть и стала кристально чистой, потихоньку, ручейками и куделями, наполняясь совершенно посторонними мыслями. Впрочем, мыслями тупыми и односложными, так что во-вторых я стала размышлять куда более распространенными предложениями.
Будь под рукой блокнот и перо, листок, вышедший из-под моих пальцев, выглядел бы примерно так:

Пункт первый: признать себя не такой уж и идиоткой;
Пункт второй: придумать способ добраться до Глинда-ан каким-нибудь человеческим способом;
Пункт третий: если такового не существует, попытаться отговорить себя удариться в истерику и провести акт самобичевания;
Пункт четвертый: узнать у придорожного беса примерное расписание отхода караванов в сторону Глинда-ана или близких к нему поселений. Согласна, условия свинские, но что поделаешь…
Пункт пятый: попробовать сделать все предыдущие пункты без жертв.

Как видите, результаты неутешительные. Будь у меня умишка побольше или хотя бы упрямства поменьше, этого всего бы не было, и я преспокойно была бы сейчас дома, в От-Даль-Тиде, в кругу родных и друзей. Но… черт возьми! Я не хочу этого! Не хочу сидеть в тишине и покое, когда душа рвется на свободу, раздирая на себе золотые сети удобства.
На этой ноте я могла бы удариться в глубочайшую меланхолию, но меня прервали. Или нет – спасли. Все-таки хорошо, что хозяин решил не вешать на двери табличку «Закрыто»… Или все-таки повесил?
Я обернулась, утолив свое проснувшееся любопытство именно присутствием таблички на той стороне двери, вежливо говорящей «А не пошли бы вы…». Нет, я не умею смотреть сквозь двери, просто пинок, доставшейся деревянной бедняжке, заставил ее распахнуться во всю ширь и с силой треснуться о соседнюю стену.
Появившиеся на горизонте лица не казались вусмерть пьяными, чтобы не понять намека, намалеванного на табличке. Скорее, безграмотными и решившими утолить свое неуемное любопытство вручную, заскочив внутрь и действительно удостоверившись, что да, заведение закрыто и здесь вам не рады.
Им были не рады. Лично на моем лице они радости не увидели, а столам и стульям было все равно.
Трое громил откровенно заросшей и несимпатичной наружности. Увидев пустое заведение и единственного посетителя, к тому же девку, они довольно осклабились.
– Здравствуйте! – жизнерадостно отозвалась я, разворачиваясь к ним полностью. – Ребятки, вас сюда не звали. Чего вы приперлись?
Взгляды разделились. Один, приподняв кустистую бровь, осматривал мое узкое лицо и торчащие вихры (мысли насчет последних я читала по его лицу, как объявление на позорном столбе), второй откровенно глумливо пялился в вырез рубахи, выглядывающей из-под плаща, а третий оценивающе скользил по ногам.
– Ниче баба, – глубокомысленно завершил осмотр один. – Може и не такая фигуристая, как хотелось бы, но пощупать есть что.
Щас я им пощупаю. Щас я им так пощупаю.
Я нехорошо сощурила глаза. Так и чесалось выпустить когти и проверить их на остроту, нарезав из этих уродов ремешков на плетеный поясок, только вот чем меньше людей знают правду обо мне, тем лучше. Да и потом… Ател-то за Завесой.
– Ох, зря вы, ребятки, сюда пришли.
Громилы переглянулись и захохотали. А зря. Я слов на ветер не бросаю. Не волчье это дело.
Зал пересекла мгновенная молния, и один из громил, недавно так аппетитно осматривающий мои верные ходульки, судорожно схватился за распоротое горло и начал медленно оседать на пол, в липкую лужу натекающей с него крови.
Смех мгновенно смолк. Оставшиеся в живых с ужасом воззрились на первый труп, а потом с нарастающей злобой – на меня. Я вытянула из-за голенища сапога еще один метательный нож и изготовилась пустить его в ход как только понадобиться. Во второй руке медленно вытянулась деревянная рукоятка глайве.
Щелкнул вырвавшийся на волю клинок.
«Братки»-громилы здраво оценили, что столь агрессивно настроенная девица вряд ли с обморочной радостью упадет в их медвежьи объятья, на всякий случай проверили наличие мечей и, обнаружив их полное отсутствие (довольно странное явление в наше неспокойное время; впрочем, судя по прокисшим рожам мужиков, мечи они просто проиграли в карты), развернулись и грузно утопали в неизвестном направлении.
Я подошла к трупу, рывком выдернула из него нож и, обтерев кровь о его куртку, засунула обратно в ножны. Туда же скользнул второй нож и вернувшаяся в безопасное состояние глайве. Но, несмотря даже на то, что драки и не состоялось, само появление этих «мирных жителей города» разрядило обстановку, полностью согнав с меня давнюю ханжу. Малодушные мысли покинули голову, кинув воображаемый листок с планом в огонь, и приготовили чистый пергамент и заточенное перо для новых записей.
А первым пунктом там стояло: как спрятать труп, чтобы этого никто не заметил. Неужели мне придется его есть?!
Я брезгливо потыкала в него ногой, а потом взяла его под мышки и выпихнула на задний двор. К моей величайшей радости, сточная канава, идущая вдоль домов, около придорожни делала небольшой крюк и уходила в подземный туннель, так что плюхнувшийся туда труп найдут еще очень не скоро. Я отряхнула руки и покинула придорожню уже через парадной вход, любезно поправив табличку «Закрыто» на двери.
К полудню город полностью ожил. Горожане тщательно готовились к приезду своей обожаемой Наследницы, сколачивая для нее нечто вроде постамента с троном, а напротив – увеселение важных господ: продуктовый, товарный и невольничий рынок. Последнее меня заинтересовало в большей мере – судя по большому количеству клеток с рабами, здесь намечался крупный торг. Из внутренних побуждений я проверила все клетки, но нет, Арны не было ни в одной. Может, я никогда больше и не узнаю о судьбе моей бывшей подруги, однако видеть ее в невольничьих браслетах мне было бы, мягко сказать, неприятно. Пряча под холодной личиной все человеческие чувства, я с внутренним содроганием смотрела на понурых рабов. Ненавижу невольничьи торги, хотя сама по чистой случайности избежала их.
Продуктовые ряды немного приободрили меня. Ту «солнечную» я оставила внутри бутылки – не мое я не лапаю, звенящей же в кошеле меди пополам с серебром хватило бы, чтобы купить шикарный ужин в отличной придорожне, но я ограничилась кроличьей пищей – парой помидоров, листком салата, полковриги хлеба с маленькой головкой сыра и тремя оранжевыми шариками, которые торговцы называли чудным названием «тандарин». Тандаринки я попробовала сразу, подивившись их прохладной ненавязчивой сладостью, но стоили эти сволочи как молочные поросята, и я больше не посмела тратить кровные деньги на лакомство. Неизвестно еще, что ждет меня впереди.
Перекусывать по дороге – неблагодарное дело, и я нашла для себя вполне уютное местечко на краю летней «придорожни на траве» – несколько круглых столиков в россыпи стульев, выставленных на открытом воздухе. Я присела на самом краю; вокруг мельтешили суетливые люди и громкие городские звуки, но они не мешали мне неторопливо пережевывать свой завтрак.
Вдруг…
– Господа! Прошу внимания, господа! – восторженно заорал какой-то парень, размахивая «тупорылом». – Сегодня у нас поистине счастливый день! Только что ворота нашего прекрасного (ну-ну!) города пересекла светейшая госпожа, Наследница!
Остановившиеся на мгновение люди, активно шныряющие по грязным улицам Перекрестья, восторженно завопили, выражая солидарную радость. Но это было еще не все. Парень поднял руки, взвив высоко над головой свой «тупорыл» и проорал:
– Но в это же время нас одарила своим величественным присутствием САМА Лианнах!
Странно, но народ завопил еще больше. Мне даже стало интересно, что за Лианнах и почему ее приветствуют даже сильнее, чем Наследницу…
…пока не поняла, что указующий перст направлен на меня.
Какого черта?!
– Вот она, – с придыханием ораторствовал парень, пока я собирала слова для протестующего вопля. – Скромная и прекрасная Лианнах, лучшая лучница из всего человеческого народа в целом мире!!
Теперь понятно. Лучшая лучница человеческой расы… Это будет похлеще, чем танцовщица эротических танцев из гномьего рода! Понятно теперь, почему этот народ так восторженно меня принимает… Стоп! Но я-то не Лианнах!!!
– Э, любезнейший… Вы не могли бы…
Куда там! Парень соловьем разливался, делясь с наивным народом «моими» подвигами и размахивая огромным «тупорылом» в воздухе. О, как хотелось мне хорошенечко отмутузить подрастающее поколение этим же оружием, дабы неповадно было обманывать народ в столь глобальном масштабе.
Я приятно озубоскалилась и надвинулась на парня, но вместо этого получила в лоб следующее:
– Мы все надеемся, что святейшая Лианнах покажет нам свое умение в стрельбе из этого замечательного оружия?
На тебе, Летка, подавись!
Я пробралась к парню и цепко схватила его за ухо.
– Уважаемый… – прошипела я. – Я. Не. Лианнах!
– Она согласилась! – завопил он.
Мои приглушенные матюги потонули в восторженном реве толпы.


Формально, стрельбище принадлежало казарме городской стражи, на котором обычно усердно потели новобранцы и показывали класс ветераны. Сейчас сюда забились все, кто слышал проповедь парня (поймаю – прибью!), а те, кто не влез, усердно клонили тонкие яблони к земле, ранними плодами повиснув на ветках. Один из заинтересовавшихся стражников самолично отнес свой щит с гербом, как никогда подходящим для мишени – круг с выгравированными на нем перекрещенными рапирами – на дерево шагах в сорока от меня и повесил на нижний сучок. В руки торжественно вручили тот самый «тупорыл». Ну… «тупорыл» он «тупорыл» и есть. Достающий мне до ключиц тяжеленный лук, призванный обучать новобранцев стрельбе. Но самое что интересное, обычно сам лук летал чаще, чем стрелы, им выпускаемые – отчаявшиеся новобранцы в сердцах метали лук на манер дрота и некоторые – о чудо! – попадали именно по мишени!
– Я надеюсь, мне дадут хотя бы одну стрелу для пристрелки? – поинтересовалась я. – А то ваша несравненная Лианнах… – Крайне пламенный взгляд в сторону зачинщика этого цирка, – …уже сравнительно давно не держала в руках ничего, крупнее арбалета.
Кое-кто запротестовал, но тот самый стражник (благословен будь, добрый человек, тьфу!) решительно пресек все возмущения одним движением мощной длани и миролюбиво кивнул, сняв с плеча полный колчан и протянув его мне. Я сняла с плеча ножны с глайве, положив их на землю рядом с собой. Колчан занял их место.
Я медленно подошла к начерченной на земле линии и встала в стойку. Черт подери, ну почему он не сказал, например, что я – лучшая мечница, например, там хоть процентов семьдесят на то, что оправдаю. Почему именно лук?!.. Хотя… Я быстрым взглядом оглядела оружие и мне в голову пришла знаменательная мысль.
Первую стрелу мне удалось отправить в полет с вертикального положения лука. Правда, летела она по широкой дуге и слишком низко, однако первая стрела даже у мастеров, вроде Аляхнарра-гендра Фирского считалась как пробная, и золотоволосый эльф всегда, словно в насмешку, посылал ее ровно на палец ниже центра мишени. Но я, к сожалению, не он. Натяжения тетивы и упругий толчок ушедшей стрелы я совершенно не прочувствовала, и паршивка-стрела ушла на три пальца левее нужной мне точки.
Что ж, а теперь попробуем по-другому!
Я повернула плечи лука горизонтально земле, положила стрелу на середину и отвела тетиву вниз и на себя. Вот, так держать гораздо легче! И не надо пыжиться, пытаясь удержать эту дубину вертикально до спазма в плече.
Длинная, сбалансированная, уже щекочущая подбородок черным оперением начала чуть подрагивать. Стопе! Стопе, я сказала!!
Дальше все упиралось только в технику: линию прицеливания я уже выбрала, оставалось лишь самое чуть-чуть…
Я медленно выдохнула, уже не чувствуя напряжения в плечах, и закрыла глаза. Сознание плавно легло на лакированное древко и нарочито вальяжно остановилось на острие.
Давай, дорогуша, не подведи. Иначе мне придется очень туго, когда придет время извиняться перед самой Лианнах… Хотя, кто сказал, что я буду это делать?! Не я же взяла ее имя, мне его просто навязали! Вот пусть она и разбирается с этим болтуном, а я же…
Бренннь!
…Я решилась открыть глаза, только услышав восторженные вопли моей «публики».
 Стрела торчала почти ровно посередине мишени, намертво застряв между досками щита.
Я облегченно выдохнула. Жаль! Не тут-то было!..
– А пусть несравненная Лианнах совершит свой лучший кульбит! – завопил кто-то из толпы. – Попадание в яблочко с шестидесяти шагов!
Что?! Эй, я на это не подписывалась!
– Да, точно!
– Пусть!
– Просим-просим!!
Я заскрипела зубами. Исподлобья посмотрела на облепленную яблоню и невидимо оскалилась.
– Что ж, дорогие мои! Выбирайте яблочко!
Народ засмеялся, а сидящим на ветках яблони вдруг стало ужасно неуютно.
– Вот.
Горластый паренек порылся в карманах и вытащил на свет божий недоеденную грушу. Встал от меня на шестьдесят шагов и вытянул руку.
– Это, конечно, не яблоко, но тоже сойдет.
Чего?! Слушай, парень, ты успел проститься с жизнью, а?! Если не попаду – меня же будут хоронить рядом с тобой!
Я вытянула из колчана стрелу. Зубы дрожали в унисон с пальцами под плотно сжатыми губами. Пошлю, как и прошлую? Не, не смогу уже прочувствовать, живая мишень – это не дубовые доски. Именно поэтому я никогда и не орудую луком, хотя и умею из него немного стрелять. Тоже спасибо Вельгене. Но в живую мишень… Он что, совсем ничего не соображает?! Нет, конечно, мне ужасно хочется его прибить – утопить, задушить, задавить – но не пристрелить!! Ни хачу!
Перед глазами дрожала желтая надкусанная груша. Я хотела было уже представить на ней выгравированное лицо моего злейшего врага, но с недавнего времени он уже покоился на том свете, а новых я еще пока что не заработала. А какое наслаждение пинать ногами уже готовый труп?
Пришлось стрелять именно в грушу.
Рука поднялась и замерла на мгновение. Ну, где ты, мой недоеденный «враг»? Что же ты такого мне плохого сделал, родимый мой, что приходится так с тобой поступать? Не сможешь ты уже превратиться в сухую мумию огрызка, не светит тебе это, родимый мой, ох как не светит. Потому что я не хочу вот так глупо убить этого мальчишку без мозгов. Просто не хочу, и все.
Пальцы разжались, отпуская тетиву и отправляя стрелу в полет.
По идеально прямой линии.
Брызги сочной мякоти разлетелись во все стороны. Паренек ойкнул. Народ зааплодировал и заулюлюкал.
Я перевела дух и кое-как сдержала себя, чтобы с ненавистью не выкинуть этот «тупорыл» куда подальше. Народный кумир не должен так вести себя с оружием, и я только что сохранила славу «несравненно Лианнах».
– Достаточно? – поинтересовалась я.
Народ согласно завопил, а сквозь гул слившихся воедино голосов я уловила кое-что…
Кое-что, заинтересовавшее меня.
– Милейший Игнисс, вы удовлетворены увиденным?
– Вполне. Хотя я был точно уверен, что светейшая госпожа преувеличивает, говоря, что эта девочка – действительно мастер на все руки, умеющий выживать в любой ситуации. Вы уверены, что она никогда прежде не стреляла из лука?
– Из «тупорыла»? Точно нет. Неужели вы и сами не видели, как она держала его в натруженных пальцах. О, эти пальцы более подходят мечнице, чем лучнику. Ну что, вы находите ее равноценной заменой Эрассу?
– Более чем.
Интересно получается. Народ вдруг замер в оцепенении, глядя на стражника, переговаривающегося с закутанным в фиолетовый плащ странным высоким типом, не снимающим капюшона.
– Я забираю ее, – величественно изрек Игнисс, махнув широким рукавом плаща.
Из-за его спины в тот же миг выдвинулись двое шкафоподобных бугаев с хмурыми небритыми физиономиями и кулаками размером с собственную голову. Да, и такое бывает. Редко, но природа тоже имеет право на отдых.
– Вы и в самом деле решили умереть именно сегодня? – прошипела я, опуская лук на землю.
Один из них ухмыльнулся:
– Не дергайся, девочка, я не сделаю тебе больно…
– Я предупредила!
Из-за голенища сапог тут же выскользнули два ножа, один из которых закончил свой короткий полет в предплечье ближайшего «шкафа». Тот зашипел от боли и отшатнулся, но не сдался, вытащив из рукава тонкую трубочку. Жаль, что я этого не видела, отмахиваясь от скалящегося второго, который решил взять меня измором.
В шею больно впились две тонкие полые иглы, и я материально почувствовала, как из них мне в кровь вспрыснулось какое-то зелье. Перед глазами замелькали мушки, налетая с краев все больше и больше, уши заложило ватой, а колени подкосились. Ненавижу безвольно падать, но сейчас хрипящей мне больше ничего не оставалось делать.
Мушки превратились в плотный черный полог, хотя я была уверена, что не закрывала глаз.
Сквозь вату в ушах донеслись рассерженные голоса:
– Ты чем иглы смазал, кретин?!
– Да все, как обычно, хозяин…
– Как обычно?! Если она сдохнет, я нашпигую тебя этими же иглами, как ежика!
– Я клянусь, хозяин…
– Да мне плевать! Светейшая госпожа ясно сказала – чтоб на ней не было ни одного пореза!
– Так порезов и не будет. Так, только две дырочки…
– Сейчас я тебе сделаю две дырочки! Ох, какие хорошенькие это будут дырочки!..
Все. Конец…


... Erahаssa`sy.
Безграничная Горечь.
Безвозвратная Утрата.
Растерзанная Душа.
А попросту — Плач.
Последнее «прости».
Последнее «прощай».
Последний всплеск белесых рукавов.
Еще несколько вдохов, и ничего больше не останется – ни площадки, ни хозяина с его хранителями, ни Саваннах…

А оно надо?..

…Копья дождя ударили в незапертые пластины окна, с громким стуком распахивая их, как душу замка. Замельтешили тени. Затрепетали на ветру призрачные бело-голубые тюли, единственное светлое пятно в темном каменном коридоре замка. Над шпилями начали свое кружение лилово-черные тучи в воронке гигантского смерча…
Им-то что? Они подчиняются ветру.
Но если кто-нибудь проходил сейчас по этому коридору, упирающемуся в клацающее рамами окно, то заметили бы черную, судорожно дышащую фигуру, всем телом, из последних сил прижимающуюся к стене…

Пустота. Тихое плаванье на берегу вечности. Ну почему все именно так? Я ведь все чувствовала наяву. Все происходящее там…
Где?
Не знаю. Только вот я больше так не хочу. Не хочу ощущать чужую боль, как свою. Но неужели это был…
Хозяин?
Почему?.. И кто ты такой? Ател?..
Нет…
Кто же ты?
Хозяин?
Не верю! Нет!! Не хочу! Ни чувствовать, ни видеть, ни слышать! НИЧЕГО! Оставьте меня в покое!!
…«Слышать» и «слушать» – это две разные вещи…
Ехидничает, стерва…
– Ни слышать, ни слушать. Особенно тебя! – огрызнулась я. Да, грубовато, но зато правда. Ложью ее не проведешь… Жаль только, что мой отпор ее ничуть не трогает.
…Хотение – абстракционное понятие.
Ну надо же! А как мы довольны, прям сил нет. Сейчас только ухмыляться будет.
– Какого черта ты вылезла?
…Я не ВЫЛЕЗАЛА. Меня ВЫТАЩИЛИ. Кстати, как тебе Erahаssa`sy? Впечатляет?
Мне не понравилось.
…Да ну? Зря. Хорошая штучка.
ЧЕГО?!!
…Того. Натягивает Нить и заставляет Чувствовать. Великолепно!
Конечно! Ты же этого всего не ощущала!
…Почему?
М-м… Ощущала?
…Конечно. И еще как! Я же волчица, по сути и есть та самая Нить. А ты не знала…
Да ну тебя…
…Ну конечно!
– Я не расположена к разговору с тобой… Не хочу!
…Как говориться, «не хочешь – заставим». Зато я как по тебе соскучилась. Надоело сидеть за Завесой! Там скучно! А ты бука, раз не пускаешь меня в мир!
Торжествует. Ну-ну.
– И что тебе надо на этот раз?
…Исключительно душевного общения. Без него я одичаю. А тебе ведь не нужен неуправляемый дикий Зверь в сознании, так?
– Нет, не нужен. Только от него есть прекрасная защита.
…Какая?
Стена.
…Фи! И ты думаешь, что она надолго задержит меня? Милая моя, дорогая, а сколько ты проживешь обычным человеком, а? До конца недели? Или ближайшего полнолуния?
Капля пота, образовавшаяся на виске, прохладным ручейком скользнула за ухо.
– Ты знаешь, куда бить.
…А то! Кстати, тебе необязательно говорить со мной вслух.
– Я хочу слышать в настоящем хотя бы свой голос.
…Тогда помолчи и прислушайся. А лучше хлопни глазками, встань и посмотри на своего нового хозяина.
Ненавижу, когда она так делает. Отчасти потому, что Ател никогда ничего не упускает из виду, а отчасти потому, что после этого чувствую себя ее должником. Отвратительно!
Вопреки всему, открыть глаза оказалось довольно сложно. Мне это не понравилось. Чувство собственной беспомощности грызло изнутри. Я сжала зубы.
Резко села на постели. Небольшая, но уютная комнатка, такие большая редкость в обычных придорожнях. Может, какой-то люкс-класс для особо важных персон?.. Только вот почему-то плывет перед глазами. Мы снова в море?.. Нет, вряд ли. Скорее, это у меня в голове – море. Штормовое. Черт, ненавижу…
Из коридора комнаты доносятся голоса. Два голоса. Странно, мне кажется, или я их знаю…
Дверь отворяется, в небольшую комнатушку, где я, собственно, и возлеживала, входят обладатели голосов – человек по имени Игнисс и…
– Ты?!
Девчонка виновато закусила губу.
– Какого черта ты тут делаешь?!
– А я…
– Как вы смеете так разговаривать с Наследницей, – аж побурел от гнева Игнисс.
– Смею, ибо я… С кем?!! Ты – Наследница?!
– Да. Спасибо вам, госпожа, что вы спасли меня. – Малолетняя Правительница припала на одно колено и склонила светлую голову. Я смотрела на нее, как на своего восставшего брата, совершенно запутавшись.
…Помочь?
Иди к черту, не до тебя сейчас!
…Ваше дело.
– Зачем вы похитили меня?
– Я хочу отдать вам долг. Вы дважды спасали меня…
– Я освобождаю вас от этого долга.
– Нет! – Наследница даже подпрыгнула от негодования. – Я – наследница крови и я не могу так расточительно разбазариваться хорошими людьми. Я предлагаю вам сделку.
– Обычно сделки предлагает Дьявол. Вы решили занять его место? – мило улыбнулась я.
– А вы остры на язык, – заметил Игнисс.
– Стараюсь. В нашей жизни иначе невозможно.
Но Наследница, очевидно, не оценила моей шутки. В глазах уже было заблестели обидчивые слезы, но она мужественно подавила их и продолжила.
– Нет. Я предлагаю вам стать своей хранительницей.
– Испортили развлечение стольким крепким мужикам, – пробормотала я с усмешкой.
– Что вы сказали?
– Я сказала, что вы очень добры, Ваше Величие, однако я, пожалуй, не та кандидатура, которая вам нужна…
– Но почему?! – воскликнула Наследница. – Вы умны, образованы, да и меченосец.
– Это глайве.
– Неважно! К тому же, я можно сказать уже знаю вас.
– О, Ваше Величие, поверьте – вы ничего обо мне не знаете.
– Но о тех претендентах, что собираются добиваться этого места сегодня вечером, я вообще ничего не знаю. Даже имен!
– А мое вы знаете? – невинно вопросила я.
Наследница надула щеки, а потом сникла.
– То-то же. К тому же, мои дела здесь, в Галиндооре, останавливаются только в Глинда-ан, а после я вернусь домой.
– К семье?
– Почти.
– А… К любимому, – догадался Игнисс.
– К какому-нибудь прекрасному принцу, ожидающему свою храбрую спасительницу в высокой башне? – хихикнула девчонка. – Кажется, вы с ним поменялись ролями.
– Упаси боги меня встретить такое убожество, – отрезала я. – Дармоедов и неженок мне на моем веку хватает.
– Госпожа, – мягко начал господин Игнисс. – Глинда-ан находится в дне перехода от столицы Саваннах – Риханны. Мы же нанимаем вас только для того, чтобы вы в безопасности препроводили нашу драгоценную Наследницу до дома, больше ничего.
Я призадумалась.
– Ладно, я готова стать вашей хранительницей до Риханны. Но потом я вас покину. Идет?
– Конечно! – засияла Наследница.
– Когда приступать к работе?
– Через час я должна буду выйти в народ, и вы обязательно должны быть там, чтобы защищать меня.
Отлично! Вот так всегда…
– Хорошо, – терпеливо улыбнулась я.
Ее Величие соскочило с кровати и ускакало в коридор, где еще долго слышался ее восторженный топот. За ней вышел Игнисс, но оставить меня одну они и не подумали – в комнату вошел еще один актер сего дивного спектакля.
– И что она во мне нашла? – непонимающе пожала плечами я.
Стражник, улыбнувшись, подошел к моей кровати и положил туда небольшой сверток, тщательно закутанный.
– Может, ваша открытая душа?
– Издеваетесь?
– Нет. Просто предполагаю. Я оставлю вас одну. До встречи.
– Спасибо.
Мужчина ушел. Я же без сил рухнула на подушки. Но сон не шел, вместо него над головой навис засиженный мухами потолок.
Час. ЦЕЛЫЙ, а не ВСЕГО…


Так началось мое самозабвенное служение Наследнице Саваннах. Для начала в свертке оказалось платье. Сначала я хотела было возмущенно завопить, чтобы у меня забрали ЭТО с позволения сказать «женское одеждо», но потом хорошенько осмотрела и благоразумно заткнулась. Длинное платье из черной кожи с открытой спиной и свободными вертикальными складками спереди от самых ключиц, во избежание конфуза завязывающимися на шее двумя шнурками, называлось «классической одеждой женщины» только в передней и относительно задней плоскости, пока в глубоких разрезах узкой юбки не выглядывала белая ножка, обутая в высокие сапоги на внушительного вида каблуках. Похоже, вскоре после этого мне просто понравится шокировать людей.
Когда я в этом и с самым зверским выражением лица вышла из своей комнаты, дежуривший за дверью стражник заверил меня, что выгляжу я великолепно, и тайком всучил в руки два маленьких ножа, подозрительно напоминающих «плотву», которые я прицепила к ремням, охватывающим мои бедра.
А через восемь минут к нам вышла сама Ее Величие…
…и мое платье сразу показалось мне укоризненным памятником скромности. Мимо обомлевших нас с шорохом сухой копны сена, которую дивный наряд и напоминал больше всего, прошествовала гордая Наследница, усыпанная бантиками, рюшечками, ленточками. За ней шлейфом разбитых сердец протянулся трехэлерный столб сладких духов явно гномьего производства – такие же ядреные, как и гномья самогонка.
Восторженный народ бурными аплодисментами и ревом встретил любимую Наследницу. Ворох кружев, внутри которого с трудом угадывалась девушка, милостиво поклонился и с шуршанием присел на краешек трона. Я обошла ее и стала спереди и чуть справа, как и подобает хранителю, цепко осматривая толпу. Но, вопреки ожиданием, явление Чуда народу прошло без капли пролитой крови. Никто не то что не убил или даже не покусился, но даже косо не смотрел на мою подопечную, имя которой я так и не удосужилась, кстати, спросить. Зато меня осматривали с неослабевающим любопытством. Я благоразумно не высовывалась, черной тенью мельтеша рядом, и особо догадливые уже поняли, что вакансию хранителя сегодня вечером не получит никто. Кое-кто из толпы недовольно зашушукались, посматривая на меня.
Я решила развлечься.
Следующий косой взгляд в мою сторону – и недоброжелатели поймали мою милую улыбку с острыми клыками в полпальца.
Больше на меня никто не смотрел. Ни косо, ни прямо. С вампирами связываться – себя не жалеть, как ехидно поговаривала Наследница Ахндраш, красноречиво облизывая острые зубы.
Далеко за полночь слуги почти унесли с помоста клюющую носом наследную принцессу, а я, оказавшись у себя в комнате, наконец скинула сапоги с поднывающих ног. Празднество цвело и радовалось за окнами, народ, дорвавшийся до радости и бутылок, мог кутить хоть всю ночь до утра, Наследнице же давно пора было баиньки. Мне радости веселиться среди горожан не было, усталость взяла свое, навязчиво напомнив, что навязанная бессонница на две ночи – не лучшее, что можно дать неокрепшему еще после полнолуния организму. И я повелась на его справедливые порывы.
В комнату осторожно постучались, когда я, босая, пыталась выпутать из волос завязки.
– Вваливайтесь. Не заперто.
Я сначала думала, что это гувернантка или хозяйка дома, молодая, но уже зажиточная и уже вдова, принявшая Наследницу в свои исконно сестринские объятья, но ошиблась. В комнату опасливо проскользнул стражник. Верхние доспехи – кольчугу, наручи, поножи да шлем-маску – он снял и в одежде обычного горожанина выглядел уже не так браво.
 – А вы молодец! – с ходу похвалил он. – Сразу же влезть в шкуру хранительницы. Как вам это удалось?
– Я привыкла влезать… в шкуры.
– Ха-ха! – басовито хохотнул он. – Да, вы – необычная девушка. Кстати, как ваше имя?
– Лета.
– Просто Лета?
– Да. Просто Лета. А что, этого недостаточно?
– Тогда меня зовут просто Гёйё.
– Странное имя. Но интересное. С Гастрабайтером точно не перепутаешь.
– Ха-ха! У вас отлично подвешен язычок, Лета. Шутить изволите?
– Язвлю. Мне так привычнее… Гёйё, можете мне помочь?
– Конечно. Все, что угодно.
– Развяжите тесемки.
– Э-э… что?
– Тесемки на шее, – терпеливо уточнила я. – Я уже замаялась.
– А-а… как же…
– Да не волнуйтесь вы. Я – девушка нескромная, меня даже голым волосатым орком не смутишь. Помогите, и все.
Я отчетливо чувствовала, как пальцы Гёйё меленько дрожат, распуская шнурок у меня на шее. Подхватив уползающее платье на груди, я зашла за расписную ширму, где заботливо висела мягкая рубашка. Черный лоскут платья плетью повис на краю.
– Уф… Спасибо. Кстати, Гёйё, не подскажете, как мне величать нашу Наследницу по батюшке?
– Fer`retta`all Anna`Bell-ell K`yrterahs tond Realler…
– Стоп-стоп-стоп! Зачем вы мне мозги засоряете полным родово-настоящим. У вашей Fer`retta`all Anna`как-ее-там маленькое, домашнее имя есть?
– М-м-м… есть, пожалуй.
– Какое?
– Аннабель.
– Все. Спасибо. Это я у вас и хотела узнать.
– …Вы готовитесь ко сну? – после некоторой паузы уточнил Гёйё.
– Какой прозорливый юноша. Нет, медитировать буду, – привычно огрызнулась я. – Конечно, ко сну. Сегодняшний день длился слишком долго, пора бы его закончить. Так что пожелайте мне приятных кошмаров, и закройте, пожалуйста, дверь. С той стороны.
Стражник намек понял и тихонько удалился в коридор, прикрыв дверь.
Я с удовольствием растянулась на кровати, от души потягиваясь.
– М-м-м… Хор-р-рошо-о-о!
…А сейчас еще лучше будет. Привет, родная!
Мм… Ател, прошу. Я устала и хочу спать. Повторять не надо?
…Ты противная, Лета. Я тут к тебе пришла в гости, заскочила, можно сказать, на минутку, а ты меня уже гонишь?
Да! Так что не доводи меня до ручки, иначе полетишь пинком прямо туда… за Завесу.
…Тьфу! И разговаривать не хочу!
Вот и хорошо! Спокойной ночи, родная.
Ател несколько долгих мгновений подозрительно молчала в моей голове, а потом вдруг рассмеялась, искренне и задорно.
…Знаешь, Лета… Чтобы я без тебя делала? Без тебя жизнь – не жизнь!
Я чуть изогнула губы.
– Мне очень приятно это слышать от тебя, Ател…
…Спокойной ночи, госпожа Эвангелеета.
Спокойной, Зверь.