Сценарий для фильма Детская больница

Сценарий для короткометражного фильма Детская больница:

Титры на фоне больничной стены. Затем камера поворачивается влево. Мы в коридоре, через пять метров от камеры начинается лестница. На лестничной площадке дурачатся двое ребят 10-14 лет. У одного на ногах у них цветастые домашние тапочки, у другого – пляжные шлепанцы на босу ногу. Они пинают друг друга ногами и тычут пальцами. Слышен их приглушенный смех. Камера поворачивается, очень медленно, на 180 градусов и мы видим другую часть коридора. Здесь коридор заканчивается тупиков в виде стены с окном. В конце коридора сидят люди, человек пять, еще трое стоят. Нетерпеливо. Перед ними, метров на семь ближе к камере, мы видим мальчика 16-18 лет, полного. Отчетливо его лицо не показывается. Он ходит от одной стенке к другой. В его руках какие-то бумаги. Он ждет у двери кабинета. Над его головой висят большие часы. Сломанные. Стрелки показывают примерно 5:35, образуя что-то вроде циркуля. Сцена показывается достаточно долго, чтобы зритель понял, что часы сломаны. Но парень, тем не менее, три раза на них посмотрит. Мимо камеры слева неспешно проходит тучная высокая женщина в черном пальто. Идет от камеры, вперед к парню. Он приближается к нему (видны лишь силуэты, на фоне света из окна), грубо вырывает из его рук бумаги и захлопывает дверь. Звук двери слышен очень громко, даже слишком. Это первый звук после длительной тишины. Парень некрасивым шагом (переваливаясь с ноги на ногу, мешковатая походка) идет к камере и проходит слева от нее. Камера поворачивается вслед за ним. Он поворачивает налево, поднимается по лестнице. Тем временем, чуть дальше лестницы, громко и скрипуче открывается лифт. Из него выходит медсестра в белом халате, левой рукой он тащит за собой каталку. Затем мы видим врача. Он позади каталки, толкает. Медсестра: молодая, симпатичная, со светлыми крашеными волосами, невысокого роста, чуть полновата. Врач: 40-50 лет, с большой плешью в районе челки, в очках. На каталке лежит ребенок, замотанный с ног до головы белое полотенце. Он очень маленький, сначала может показаться, что это просто какая-то вещь, но когда они проезжают мимо камеры, видна маленькая худенькая правая ручонка. Врач шепчет что-то вроде «сейчас все будет хорошо». Они проносятся мимо. Камера следит за ними. Они проезжают почти до конца коридора, затем резко сворачивают направо, и мы теряем их. Из любопытства камера идет туда же. По коридору. Съемка немного смазана. Двери явно обшарпаны. Краска на стенах облупилась. Мы доходим до того места, куда повезли мальчика, но не идем туда. Там вправо идет еще один длинный голубой коридор. Мы видим, как каталку завозят в какой-то кабинет. Тогда мы поворачиваемся. Осматриваемся. Открывается одна из двух дверей и оттуда выходит толстенькая девочка 11-12 лет. Она скрестила руки на животе, немного наклонена вперед. Уходит туда, откуда мы пришли. Камера опять показывает дверь в кабинет. Туда входит маленькая напуганная девочка лет семи. Она очень худа и очень бледна. Цветовая гамма в целом очень бледная. Лишь изредка попадаются яркие цвета (тапочки). Дверь с грохотом закрывается, и мы видим кривую надпись «гастроскопия». Две маленькие девочки вслушиваются в звуки позади двери. Мы слышим детские крики, плач и рвотный кашель на грани истерики, грубый мужской голос «Ну что ты делаешь?!», опять кашель. Одна девочка (та, что полнее), говорит другой (тихо, но расслышать можно):
-««Что ты делаешь?!» Даже обезболивающее не дают! Она же еще маленькая. ****ь! Может так и задохнуться!»
Люди в очереди переглядываются. Открывается дверь и выходит девочка, вся в слезах, обхватила руками живот. Две другие девочки уводят ее, обняв с двух сторон. Камера следует за ними. Они утешают ее («все в порядке, это последний раз»). Мы проходим обратно по длинному коридору. Съемка немного смазана, почти по кадровая, неясных оттенков сине-серого. Камера доходит до лестницы. Девочки поднимаются вверх. Камера следом. Показываются ступени – обшарпанные, сбитые с боков. Поворачиваем, продолжаем подъем. Справа на лестнице стоят трое парней 15-17 лет, курящих и активно обсуждающих какую-то пошлятину на уличном диалекте. Одеты небрежно, волосы сальны и растрепаны, вид здоровый. Девочки поворачивают еще раз налево и выходят в коридор. Идут направо по коридору. Подходят к деревянной стене. В стене деревянная дверь, висящая криво и плохо открывающаяся. Они ее открывают. Камера заходит. Они закрывают за нами дверь и мы идем дальше. Перед нами коридор, заканчивающийся большим окном, треугольником занавешанным старыми занавесками темно-зеленого цвета. Камера «наезжает» на девочку, сидящую под этим окном. Догадаться что это девочка не легко. Ей лет 12. Она сидит на пятой точке, колени сведены вместе, между ступнями около сорока сантиметров. Руки на полу. В глаза бросаются ярко-розовые носки. На ней синие джинсы, толстая безрукавка с капюшоном темно-синего цвета. Лицо не имеет выражения. Пустующий взгляд. Черты аккуратны для мальчика, но для девочки грубоваты. Так как в это время камера подъезжает все ближе к девочке, увеличения медленно сводится почти на нет, и когда камера поворачивается, мы видим открытую дверь палаты. Заходим. Палата разделена на две маленькие комнатки, по три кровати в каждой. Идем в левую часть. Там на одной кровати сидят два парня по 15-17 лет, и громко разговаривают гнусавыми голосами. На второй кровати спит мальчик лет 11 (точнее пытается уснуть). Третья кровать пуста. Мы садимся на нее и усмотрим на двух парней.
Первый: Ну, ты просто говно, раз тебя сегодня выписывают.
Второй: Да я то чего…
Первый: Давай, давай, гуляй, Вась! (гортанный смех, второй подхватывает) ****ь, опять Пупс SMS прислала! Я ей уже сегодня наверно SMSок тридцать послал!
Второй: Чего пишет то?
Первый: Да *** знает! Кстати, ты просто говно! Так что гуляй, гуляй, Вась!
Второй: Я сам не пойму, чего это меня выписывают!
Первый: А ты сколько лежишь?
Второй: С прошлой среды.
Первый: Вот сука, только неделю отлежал! А я уже две, и по ходу дела, еще неделя предстоит!
Второй: Не, главно что у меня язва! Как они мне за неделю язву вылечили?!
Первый: ****ь, да *** их знает! Они все вылечат, кроме того, что нужно!
Второй: Таблетками ж нельзя язву вылечить!
Первый: А ты иди к ним. Схватись за живот, и скажи, что у тебя она опять открылась.
Второй: Ну да, типа «ой, ой! Тут болит! И тут болит! ВСЕ БОЛИТ!» (корчится в судорогах, обнимая живот).
Первый: Ну да, типа того.
Второй: Я кстати, ща слышал, что сегодня много народу выписываются. Очень много. Приколи ты тут один останешься!
Первый: ****ь, да это вообще жесть будет! Нет, ну ты просто говно! Настоящее говно!
(Крик из коридора): Васильев! (Второй оборачивается) На выход! Собирай вещи! За тобой мама приехала!
Второй: ****ство! Ладно, я попер на *** отсюда. Желаю тут повеселиться.
Первый: Нет, Вась, ты просто говно!
Второй: Пока.
Первый: Пока, ****юк! О, опять Пупс… (разглядывает мобильный телефон)
Камера выходит из палаты и идет следом за Васильевым. Он здоровается с матерью, они уходят. Мы следом. Слышны обрывки разговора.
Мама: Как живот?
Васильев: Так себе. Рановато выписали.
Мама: Пора бы и в школу заглянуть. Тебе не кажется?
Васильев: Знаю. Потерплю.
Васильев достает мобильный телефон, разговор прекращается. Они выходят. Охранник подозрительно смотрит на них и закрывает у нас перед носом дверь. Камера наблюдает через зарешеченное окно, как Васильев с мамой удаляются. Парень чуть отстает от матери, поворачивается, вытягивает руку в сторону больницы, показывает средний палец, продолжает путь, как ни в чем не бывало. Окон занавешивают. На фоне рваной серо-белой занавески – заключительные титры.