Разговор с Музой

       - Так это и есть твоя жизнь? – она села на подоконник и безучастно уставилась в сырость города.
       - А что тебя удивляет? – он потушил третий по счёту окурок.
       - Да как-то… Цинично всё…
       - А почему бы мне не быть циником? – Он вопросительно приподнял бровь, - в конце концов, это проще, нежели трепетно хранить в душе отголоски того, что кажется важным и личным для тебя сегодня, а завтра потеряет всякое значение. Если жизнь дарит тебе подарки – бери и не говори спасибо.
       - Но ведь есть что-то выше хладнокровного расчёта! – её губы задрожали, - Есть же дружба, любовь!
       - Любовь? – он снова подкурил и выпустил колечко дыма, - Ну, допустим, есть любовь. Любовь придумали люди, слишком боящиеся одиночества. – Он улыбнулся, - я не боюсь. Одиноким человек бывает только после смерти; если о тебе хотя бы иногда вспоминают – ты уже не одинок. Обо мне помнят. Любить кого-то? Зачем? Для того чтобы травить свою душу мелочными переживаниями? Глупо. Глупо пытаться занять свою жизнь не самим собой, а близким тебе человеком, взамен взваливая своё существование на его плечи… это даже не милосердно.
       Она сидела глядя в окно, но, даже намеренно стараясь занять своё внимание потоками январского дождя на стекле, чувствовала его улыбку.
       - Так значит любить – это жестоко?
       - Жестоко бояться любви. Жестоко – отвергать любовь из страха потерять её.
       - Я тебя не понимаю.
       - Что именно не понятно?
       - Почему же ты тогда отвергаешь любовь?
       - Я жесток.
       - Не верю. Ты не можешь быть жестоким… ты… ты просто… - она стиснула в руках чашку с кофе.
       - А почему бы и нет? Мне всегда было интереснее просто находиться рядом с человеком, который дарит мне тепло, отдавать что-то взамен, и не бояться признаться самому себе, что всё это рано или поздно закончится.
       - Зачем же этому кончаться?
       - Всё конечно. – В его голосе прорезалась сталь, - Всё. Чувства, привязанность, взаимность, жизнь наконец!
       - Ты звал себя Мастером… - почти прошептала она, - так в чём же твоё мастерство? В умении играть чувствами других людей?
       - В умении их гасить. – Он уже стоял у окна рядом с ней и смотрел в ночь.
       - Здесь не нужно много мастерства, - хмыкнула она.
       - Тут ты глубоко заблуждаешься, девочка моя.
Она в упор взглянула на него.
       - Так ты не веришь в любовь, Мастер?
       - Верю, - ни один мускул на его лице не дрогнул, только в глазах промелькнула бесконечная тоска, так непривычная вечному холоду его взгляда, - верю. Всем сердцем.
       Город мирно засыпал, убаюканный весенним шёпотом.