Как лечат иконы

-- Шапки снять! -- командует Дмитрий, пропуская нас с фотокорреспондентом в ворота храмовых построек. В Гребенщиковской общине чтут древние традиции. Со старых времен тут остались и раздельные входы в храм для мужчин и женщин, и перегородка в самой церкви, делящая храмовое пространство на мужскую и женскую половины. Народные типы, встречающиеся по пути, словно сошли с картин Сурикова о допетровской Руси: старухи, укутанные в платки, бородатые серьезные мужики. А вот сам Дмитрий традиционных атрибутов (как то: смазных сапог, косоворотки и бороды) не носит. Хоть сам по вере и древлеправославный. Дмитрий Лащетко -- художник-реставратор, «лечит» старые иконы Гребенщиковского иконостаса и рисует новые.

Икона -- изобретение воистину чудесное. Как сказал великий русский философ Трубецкой: «Икона -- это умозрение в красках». Скажем больше, в работах известного советского конструктора ракет, академика Бориса Раушенбаха, говорится о том, что на первый взгляд алогичные и наивные, плоскостные сюжеты русских икон говорят с нами языком четвертого измерения, языком чуда. Искусство иконы пришло к нам с Руси. Потому технику латвийской иконы невозможно оторвать от российской и византийской школ. И, как таковая, старообрядческая икона также не отличается от православной. И даже католики почитают православные иконы.

«Не убавь и не прибавь»

В мастерской Дмитрия терпко пахнет скипидаром. Направо у стены обширный стеллаж, на полках которого лежат реставрируемые и только ждущие реставрации иконы. На каждую по науке заведен реставрационный паспорт. Чем же больна икона?

В основном виновно неправильное хранение. Например, иконы часто трут тряпками. «Люди любят почистить оклад к празднику -- чтоб блестел», -- говорит Дмитрий.

Не понимая, что из лучших побуждений, тем самым уничтожают изображение. Дмитрий показывает в качестве примера небольшую икону Богородицы. Остался от нее один оклад, полностью стерли святой лик люди. И здесь уже ничего не поделать. Только что писать ее заново.

Вредит иконе и мебельный точильщик. Жучок способен так изъесть деревянную основу иконы, что та начинает напоминать губку. С этим вредным жучком реставраторы борются особым акрил-силиконовым составом, разработанным в России. Состав разводится в изопропиловом спирту. От изопропила древоточец погибает, а сам состав укрепляет древесину, ее волокна.

До изобретения этого состава при реставрации использовали воск с канифолью. Но икона от воска становится тяжелой, как свинец. Поэтому теперь применяют акрисил.

На столе, заставленном бутылочками с реставрационными составами, грунтами, красками и лаками лежит икона с обломанным краем. Небольшими палочками, вставленными в высверленные отверстия, реставратор осторожно наращивает ее край.

Другую икону надо фрагментами грунтовать. Дмитрий, взяв маленький шпатель, аккуратно накладывает грунт. Реставрация может длиться годами. Чем хуже состояние иконы, тем больше работы. И к любой реставрации икон, по Дмитрию, надо подходить с христианской точки зрения.

-- Лик по своему переписать -- это уже от дьявола идет. Надо ведь сохранить то, что сохранилось. Есть в Библии такая заповедь: "Не убавь и не прибавь». А иконы -- как Святое Писание, с ними надо бережно, -- объясняет суть своей работы реставратор.

Ведь как бывало: наймут где-нибудь в провинциальном храме маляра, тот икону и покрасит. И в Гребенщиковский храм до создания тут реставрационной мастерской ходили всякие «мастера». Одного Дмитрий помнит отлично. Тот брал ДСП, чуть ли не половую краску, валиком катал фоны. И при этом еще утверждал, что так сам Рублев писал! И не понимал, что самое главное в иконе как раз не деревяшка, а именно тончайший слой живописи. Жил иконописец в то время совсем иначе, телевизора не видал и гораздо больше молился. Его то особый взгляд на Бога и надо сохранить реставратору.

Старый канон новой иконы

Хоть Дмитрий рисовал с детства, особой любви к художеству у него не было. Он даже закончил физмат класс колледжа. И хотел поступать на архитектурный или экономический. Но в 10 классе резко поменял взгляд на мир. Именно в выпускном классе на Пасху пришел он в Гребенщиковский храм. Там в то время работал иконописец из Беларуси Иван Рыбаков. Дмитрий пошел к нему и сказал, что интересуется иконописью. В результате стал учиться в латвийской Академии художеств.

Сейчас Дмитрий Лащетко бакалавр-реставратор и продолжает учится в магистратуре Академии. Плюс проходит стажировку в Москве, в Государственном НИИ реставрации. В ГосНИИР он стажируется в отделе темперной живописи.

-- Предлагали благословить меня в иконописцы -- я еще не готов. А так писать, пишу я. Люди работой довольны и приходят еще. В Латгалии в некоторых церквах стоят мои иконы.

Для старообрядческой общины в Латгалии Дмитрий как-то расписал три креста. Денег ему не заплатили. Братьям по вере показалось важнее купить общине микроавтобус. Погрузили в этот автобус кресты да были таковы. И это симптомы болезни, поражающей, как оказалось, не только иконы. Изъел души людей жучок скупости.

Но Дмитрий не печалится. Его современные иконы сейчас есть даже в США и Германии.

Делают сейчас икону почти также, как и в стародавние времена. За основу берут и липу, и сосну, и березу. А росказни о том, что раньше все иконы писали только на липе -- это все «липа», говорит Дмитрий. На самом деле иконы писали даже на дубе. Не использовали, пожалуй, только ель -- она слишком смолянистая для иконы.

Части иконы носят старые названия ковчег, поле, опушка и лузга. Из новшеств в современной иконе можно отметить, что ковчег -- углубление иконы не выдалбливается, а образуется приклеенным шпоном. Чтобы неравномерное высыхание дерева не изогнуло икону, делаются торцевые врезные шпонки.

На ковчеге проклеивается материал -- паволока -- это такая льняная материя. Она действует как амортизатор. Дальше идет этап грунтовки. Он называется левкас. И затем наносится рисунок -- узоры, например. Кладется сусальное золото и начинается живопись. Когда золото положено, приходит черед фонов, подбирается цветовое решение. И в самом конце прописываются руки, лики, одежда. Получается готовая икона. Это вот, например, Никола Чудотворец.

Сюжеты икон каноничны. Иконописец может лишь в цветовом решении что-то обыграть, в движении святых. Но канон есть канон. Должна быть Богородица посередине, и будет посередине.

Вся современная икона пишется по старым традициям. Например, Дмитрий пишет иконы сусальным золотом. Кладет его на полимент (специальную глину с клеем), потом накладывает золото. Это придает особый цвет.

Иконы пишутся яичной темперой, но чтобы добиться нужного цвета, современные мастера используют и акварель. Природные пигменты (охра, умбра) растираются с яичным желтком. Есть, однако, и синтетические пигменты. Зеленых, красных и синих цветов. Они заводские.

Уже начиная с 18 века иконы в России покрывались лаками вместо темнеющей со временем олифы. И современные иконописцы тоже часто лак используют.

Что в имени твоем?

В иконе, помимо техники изготовления, есть и частичка чудесного. Известно, что в Латвии есть чудотворные иконы. Так, в елгавской пустыньке есть одна чудотворная икона, она мироточит. По мнению Дмитрия, иконы латвийских старообрядцев точно не приносят чудес. Все это последствия многих свар и конфликтов в общине. «Но вот Савва с Аляски приезжал и говорил, что там у них мироточит икона».

Ну, а как сегодня выбирают себе небесного покровителя? В основном наш человек, даже верующий, не очень то разбирается в иконах. Знают люди только Богородицу, Николу Чудотворца, да, пожалуй, Святого Георгия. А святые ведь есть у каждого русского имени. Но, если раньше ребенку давали имя по святцам, то сейчас совсем наоборот. Имя дают родители, как уж они хотят, а потом взрослые люди подбирают сами себе, какой святой им подходит.
       
-- Самую простую богородичную икону, как минимум месяц уходит написать, -- говорит художник. -- Многие иконы есть, что не хочется их отдавать. Жалко отдавать бывает. Ведь, когда пишешь лик или фигуру святого, тут уже не схалтуришь. И без молитвы писать тоже невозможно.

Дмитрий выходит нас провожать. И тут происходит маленькое чудо: облака расходятся и солнечные лучи падают на крытый золотом купол колокольни и ослепительно сверкают, отражаясь. А в мастерской в ответ светят нимбы спасенных Дмитрием святых.

«Вечерняя Рига», 2003