Библиотека Туманного города. 1

1.
Все началось в обычный понедельник. Витька постоянно слышал, как мама говорила, вздыхая: «Понедельник – день тяжелый…» - и был полностью с этим согласен. Почему-то именно по понедельникам с ним случались всякие… ммм… приключения. Точнее, приключениями считал случившееся он сам, а все остальные находили для этого другие слова – выходки, шалости, проказы или, как говорил дядя Костя, идиотские деяния. От слова «деяния» веяло чем-то старинным, но, тем не менее, скорее неприятным, чем безобидным. И этот обычный понедельник не стал исключением.

Собираясь на работу, мама заглянула в свою сумочку и крикнула: «Витька, это ты взял мое зеркало?» Витька как раз придумывал, как бы отвертеться от школы, и мамин вопрос застал его врасплох. Да и к чему ему какое-то там зеркало? Да еще и мамино, маленькое, которое постоянно лежало в ее сумке? Странно… Потеряла, наверное, а теперь ищет, на кого бы свалить свою же рассеянность… Все эти мысли в одно мгновение пронеслись в Витькиной голове, и он крикнул в ответ: «Не, мам, я не брал, зачем мне?» Мама продолжала рыться в сумочке, ворча себе под нос: «Ну да, не брал, а если и взял – не скажет, и что я спрашиваю, да куда же оно могло подеваться, сто лет никому не надо было – и вдруг теперь нет, может, выронила когда, да нет, вчера вроде было…»

Витька даже не прислушивался к ее бормотанию, втайне надеясь, что хлопоты с этим зеркалом отвлекут маму минут на десять, а потом она заметит, что опаздывает, и ей придется бежать на работу, не дожидаясь, когда Витька пойдет в школу, а у него появится шанс прогулять первый урок. Витька не любил ботанику – не потому, что его не интересовали всякие там ромашки-васильки, а потому, что он терпеть не мог Лидию Алексеевну – сухощавую даму в неизменном строгом сером костюме, считавшую, что от количества тычинок зависит будущее человечества. Витькин расчет оправдался целиком и полностью: мама рассеянно скользнула взглядом по прихожей, надеясь, что зеркало лежит где-то здесь, и, увидев часы, охнула и выбежала из квартиры, крикнув напоследок: «Витя, в школу немедленно, я опаздываю!»

Витька быстро запихал в себя бутерброд и мечтательно посмотрел в окно. «Ботаника в пролете!» - восторженно подумал он и вдруг зажмурился от ударившего прямо в глаза лучика света. Встав из-за стола, он подошел к окну и ахнул – на самом видном месте на подоконнике лежало то самое мамино зеркало, которое она так безуспешно искала пол-утра. «Странно, - подумал Витька, - и как это я его раньше не увидел… А, и хорошо, если б увидел – пришлось бы тащиться на ботанику…» Витька взял зеркало, посмотрел в него и скорчил страшную рожу, потом высунул язык и сколько мог вытаращил глаза… и именно после этого все вокруг вспыхнуло ярким светом, а потом так же быстро погасло. Забыв засунуть язык обратно, Витька очумело оглянулся вокруг. Кухни не было. Были только высоченные каменные стены и тусклый свет факела. Витька стоял на каменном же полу в какой-то огромной полутемной зале с маминым зеркалом в руке. У него даже не хватило сил, чтобы испугаться.

 Где-то в темном углу скрипнула дверь, и в залу вошла высокая худая пожилая женщина в длинном – до пола – черном платье. Ее седые волосы были собраны в сложную прическу, а на тонком остром носике сидели маленькие круглые очки в металлической оправе. В целом, она производила впечатление строгой, но приятной особы. Она стремительно подошла к Витьке, осмотрела его сверху донизу и торжественно произнесла:
- Добро пожаловать в библиотеку Туманного города!
Витька от изумления раскрыл рот. Женщина продолжила:
- Ну вот, новый читатель у нас появился. Ко мне можешь обращаться просто – она на мгновение замялась, как будто что-то вспоминала, - сударыня Хогг, так, кажется, принято в вашем городе?

Витька представил себе, как дома все обращаются друг к другу «сударь» и «сударыня» - «Сударыня Лидия Алексеевна, я не соизволил выучить урок ботаники…» - и сдавленно хихикнул. .

- Впрочем, я, кажется, опять немного перепутала, но это нестрашно. Теперь мне хотелось бы услышать твое имя и как же ты будешь обращаться ко мне в соответствии с вашими представлениями о вежливости.

- Вить… Виктор Михайлов. – Витька хотел было сказать, что у них принято обращаться по имени-отчеству, но судя по тому, как представилась женщина, тут отчество было явно не в ходу. И вдруг его осенило:
- Миссис Хогг! Я буду называть вас миссис Хогг, можно?
- Разумеется, мистер Виктор. И запомни наше главное правило: не человек выбирает книгу, а книга находит своего читателя. А теперь пойдем.

Витька и миссис Хогг направились в тот самый темный угол, из которого раньше появилась она. Оказалось, что там есть маленькая деревянная дверь, необыкновенно скрипучая и настолько низкая, что Витьке пришлось пригнуться, чтобы не стукнуться лбом о косяк. Что же касается миссис Хогг, то она согнулась чуть ли не напополам. Они вышли в огромный зал со сводчатым потолком, освещенный, наверное, целой сотней факелов, вставленных в железные кольца на стенах, и не одной тысячей свечей центральной люстры. Она спускалась с потолка на трех железных цепях толщиной с Витькину ногу каждая и представляла собой три огромных концентрических кольца, самое меньшее из которых было диаметром на ползала. Странным лабиринтом уходили в темные углы деревянные шкафы с книгами – они стояли в абсолютном беспорядке, в котором наблюдалась некая система – ни у кого не повернулся бы язык назвать расстановку шкафов случайной. То там, то тут в зале были небольшие квадратные столы со стульями вокруг. И кругом были дети. Кто-то подходил к шкафам и, на секунду задумавшись, вытаскивал какую-нибудь книгу, кто-то сидел за столом и читал, кто-то с книгой подходил к стенам и на глазах исчезал, как будто испарялся. Витька растерянно оглядывал зал и вдруг заметил слева от себя возвышение, на котором стоял большой явно библиотекарский стол – заваленный бумагами, книгами, там нашли себе пристанище глобус, ваза с какими-то странными цветами, больше похожими на колючки, и еще множество всякой всячины. Миссис Хогг на несколько секунд замолчала, а потом, повысив голос, строго проговорила:
- А теперь внимание! Сейчас я должна объяснить ОЧЕНЬ важные вещи. Для этого сначала ты должен хорошо подумать и сказать мне, что ты делал непосредственно перед тем, как тут очутиться, и что держал в этот момент в руках.

Она выжидающе уставилась на Витьку. Он вспомнил, ЧТО он делал, и его уши заполыхали так, что ему захотелось прикрыть их руками. Он собрался с духом и, делая вид, что ему на все наплевать, громко сказал:
- Корчил рожи, глядя в зеркало!
Миссис Хогг слегка улыбнулась и продолжила:
- Запомни! Предмет, которые ты держал в руках, и действия, которые выполнял, - это твой ключ. Ключ от библиотеки. Ты никому, повторяю – НИКОМУ! – не должен отдавать свой ключ, не должен его терять и рассказывать – родителям, учителям, друзьям о том, что ты делаешь, чтобы сюда попасть. Но! Если ты решишь, что тебе тут делать нечего, или же скучно, или же не нужно – ты можешь уничтожить свой ключ. В смысле – ты уничтожишь предмет, а если ты повторишь свои действия с другим – пусть даже таким же – предметом, то ничего уже не получится. Запомнил? Значит, твой ключ – зеркало. А сейчас - поброди по залу, можешь сходить в город – надо же будет тебе делать перерыв в занятиях, да и кондитерская тут поблизости неплохая есть, если же захочешь – возвращайся домой и подумай хорошенько, а потом уже решай, что делать со своим ключом. – закончив этот монолог, миссис Хогг улыбнулась – Витьке показалось, что не просто так, а со значением! – открыла двери и пошла к своему библиотекарскому столу, оставив его нерешительно топтаться на пороге читального зала.

Витька засунул руки в карманы брюк и, изображая на лице невозмутимость, украдкой огляделся. Он решительно шагнул в зал, потаращился по сторонам и направился к одиноко стоящему высоченному шкафу, где его внимание привлек ярко-фиолетовый с кованой золотистой отделкой корешок огромного фолианта. Витька попытался вытащить эту книжищу, чтобы посмотреть, что же там могло быть написано, но все его усилия ни к чему не привели. Он запыхтел от усилий, но книга не поддавалась – она словно была приклеена к остальным и к самой полке. Витька не сдавался – он уже разозлился, а в зале то тут, то там раздались тихие смешки. Он собрал все свои силы и дернул книгу на себя так, что покачнулся весь шкаф, и вдруг откуда-то с верхней полки на него свалилась невзрачная брошюрка в серой обложке, больно стукнув его прямо по затылку. По залу волной прокатилось хихиканье. Витьке на плечо опустилась чья-то рука – он аж вздрогнул от неожиданности, поднял глаза – рядом стояла миссис Хогг. Она сжала его плечо и, четко разделяя слова, повторила:
- У нас не читатель выбирает книгу, а книга выбирает читателя, Виктор! – помолчала и неожиданно едва заметно подмигнула ему, потом повернулась и так же бесшумно, как подошла к нему, пошла обратно к своему столу.

Витька открыл книгу – на обложке ничего написано не было – и прочитал название: “География. Урок второй, день 10 апреля, класс шестой. Тема урока – пустыня Сахара.” Витька скривился и хотел уже запихать этот учебник обратно, и вдруг ему в глаза бросилась одна странность: он вспомнил, что именно завтра будет десятое апреля, и именно завтра вторым уроком у них должна быть география. Витька полистал книжку – один сплошной текст, ни карт, ни схем, ни иллюстраций не было. Он подумал, вздохнул, повернулся лицом к шкафу – чтобы никто не видел его лица – быстро запихал книжку на первую попавшуюся полку, потом засунул руки в карманы брюк и, изобразив на лице выражение полного наплевательства на все окружающее, пошел к выходу из библиотеки. Его даже не надо было искать – за библиотекарским столом виднелся небольшой коридорчик, оканчивающийся высоченными распахнутыми воротами, из которых в библиотеку заглядывал яркий солнечный свет. Витька обошел стол с сидящей за ним и ковыряющейся в каких-то бумажках миссис Хогг, вышел на улицу и оглянулся.

Библиотека оказалась огромным мрачным каменным зданием, наверное, самым высоким в этом городе, с виду больше похожим на старинный замок, в котором обязательно должны водиться летучие мыши и привидения. Она стояла в центре круглой площади, и именно от нее начинались радиально уходящие вдаль улицы.

Город произвел на Витьку впечатление только благодаря своей незнакомости – а так его скорее можно было назвать городишком или даже поселком. Домов выше чем в два этажа в ближайших окрестностях не наблюдалось. Единственное, что сразу заинтересовало Витьку, - это то, что асфальта нигде не было, и дороги, и тротуары представляли собой тщательно выложенные и утрамбованные камни разной величины и цвета. Витька увлекся и бездумно пошел вперед, глядя под ноги и отыскивая все новые и новые странные камешки, и остановился только, уткнувшись макушкой кому-то прямо в живот. Витька поднял глаза и обомлел: перед ним стоял высокий мужчина со страшными глазами, не обещавшими ничего хорошего, одетый в неимоверно грязные потрепанные джинсы и такую же грязную футболку, когда-то бывшую белой. Мужчина присел на корточки и спросил, глядя Витьке прямо в глаза:
- Ты новенький?
Витька открыл рот, но ничего, кроме сипения, выдавить из себя не смог. Мужчина крепко схватил его за руку выше локтя и сказал:
- Не ошибся я. Вот ты-то и поможешь мне отсюда выбраться.
Витька хлопал вытаращенными глазами и наконец-то смог сдавленным шепотом спросить:
- А вы кто?
- А я убийца, мальчик. Поэтому будет лучше, если ты молча и правильно выполнишь то, что я тебе сказал.
Витька хотел заорать, но большая рука закрыла ему рот, в глазах все закружилось, и мир рухнул куда-то в тартарары…