Оптимист

       - Николай, ты опять к нам.
       – Что случилось?
       – Да, ты уже подрос!
       – Что опять с тобой приключилось? – вновь переспросил врач, зашедший осматривать другого больного, но не обратить внимание на знакомого было невозможно.
Молодой БОМЖ, восемнадцати лет сидел на кушетке приёмного покоя и мило улыбался.
       – Да, вот, опять, - протяжно, чуть картавя, протянул он, и кивнул на левую ногу. Левая стопа и голень были обморожены. Обширная рана, выраженный отек, гиперемия, гнойное отделяемое. Отвратительный запах распространялся на всю небольшую комнату приёмного покоя.
       – Да вот, напился, и упал, вот и замерз – продолжал он, виновато улыбаясь.
       – Мимо шли «наши», они меня и подобрали.
       – Хорошо, что весь не замерз.
       – Хорошо, что живой! – сказал врач наклонившись, внимательно, с определенной долей безысходности рассматривая левую голень больного.
       – Видел тебя недавно на улице с «вашими».
       – Ты со мной даже не поздоровался - не поворачивая головы, сказал врач, продолжая осмотр.
       Зимним вечером, около недели назад он видел Николая, который, брел по улице, согнувшись, с наполовину заполненным грязным мешком за плечами. Николай узнал врача, но не поздоровался, и лишь пройдя немного, все же не утерпел, и обернулся.
       - А, как там здоровье Владимира Андреевича? – немного смутившись, решив сменить тему разговора, сказал Николай.
       - Как он поживает?
       - Хорошо, поживает.
       – Ну, ты друг и попал.
       – Опять натворил дел! – озабоченно ответил врач.
Три года назад Николаю было почти 15 лет. Жил он с мамой за городом, на местной свалке. В первый раз он напился с «нашими», и пьяный свалился в костер. В детскую хирургию он был доставлен с обширными, глубокими, запущенными ожогами передней брюшной стенки и ног. Лечился он долго. Ему пришлось перенести несколько операций по пересадке кожи.
       Парень он был в принципе не плохой: не вредный, учтивый, доброжелательный, с большой долей оптимизма.
       – Ничего, ерунда! - отвечал он, попав с ожогами в детскую хирургию.
       – Вот, немного подлечите, и я скоро выпишусь, пойду домой.
       – Куда домой? – спрашивала его операционная сестра?
       – Опять к маме на свалку?
       – А куда же? - наивно отвечал он.
       – У тебя другие родственники есть?
       – Есть дед в деревне, – отвечал он.
       – Он тоже пьет? - не унималась медсетсра.
       – Да нет.
       – Он рыбу ловит.
       – Ну, вот и езжай к нему, будешь ловить рыбу с дедом.
       – Поедешь?
       – Поеду, – неуверенно отвечал он.
  Лечился Николай в отделении детской хирургии больше месяца, а мать ни разу не появилась. Он очень скучал, смотрел в окно, вздыхал. Весь персонал детской хирургии заботился о нем. Отмыли, извели вшей, подкармливали как могли. Из дома принесли подержанную одежду, обувь. Он был довольный: ходил чистый по отделению и улыбался.
       Владимир Андреевич, заведующий детской хирургией, про кого Николай справлялся, ему повторял: - «Николай езжай к деду, иначе пропадешь»!
  Перед выпиской о нём было сообщено в администрацию города, в соответствующий отдел, принимались какие то организационные меры.
Теперь Николай поступил в травматологическое отделение. Его оптимизму можно было позавидовать. Покидая приёмный покой, он бормотал: - «Ничего немного подлечат, и у меня всё будет нормально».
Оформив историю болезни, больного положили на каталку, и повезли в травматологическое отделение. Проезжая мимо знакомого врача, он грустно улыбнулся наивной, непосредственной улыбкой. Появившиеся на глазах слезы он грубо вытер грязным кулаком.
Николаю ампутировали обмороженную ногу на уровне бедра….
Через некоторое время, врач зашёл к своему бывшему больному. Николай лежал на спине. Выражение страдания не покидало его простодушное, наивное лицо. Всё пережитое отражалось в еще детском, не окрепшем сознании. Оставаясь инфантильным подростком, по годам, он считался уже взрослым человеком, и отделение взрослой травматологии неотвратимо свидетельствовало об этом. Оно служило незримым барьером, рубежом между детством и взрослостью. Доктор от души пожалел, что рядом с Николаем во время не оказалось близкого человека, который смог бы оградить, поддержать, стать опорой.
Очень скоро Николай окреп и стал самостоятельно выезжать на каталке в коридор.
Увидев «старого знакомого» врач подошел поближе.
       - Здравствуй Николай, рад тебя видеть выздоравливающим! - с не поддельным, откровенным чувством сказал врач.
       – Как дела?
       – Скоро выздоровею! – довольно ответил он, широко улыбаясь, и радуясь встречи со знакомым доктором.
       – Скоро домой – продолжал он.
       – У меня всё будет хорошо!
       - Выпишусь, получу инвалидность, каждый месяц буду получать пенсию! – хвалился Николай.
       Раздатчица зычным голосом позвала больных на обед. Вновь обрадовавшись, Николай улыбнулся своей наивной, доброй улыбкой. Быстро попрощавшись, он лихо развернул коляску, и покатил в сторону столовой. Оставаясь в душе простодушным подростком, Николай наивно полагал, что ещё не всё потеряно, всё наладится, изменится к лучшему!
Раннее весеннее утро. Все торопятся, среди них и БОМЖи, тоже спешат по своим делам.