Подземный Сон

1.

Сегодня нас послали разбирать завал в каком-то дальнем, заброшенном коридоре. Он находится так далеко от жилья, нас так долго вели к нему, что я полностью утратил ориентацию. Так я и не понял где это, и на каком уровне.
Мы собирали камни и мусор и грузили на электрические повозки. Повозки всё это куда-то увозили, и я никак не мог понять куда. Неужели завал разбирают в одном коридоре и складывают в другом? В этом ведь нет никакого смысла! Но, с другой стороны, куда можно всё это складывать или выбрасывать? Не понимаю.
Я попробовал спросить у машиниста, куда он отвозит, но тот не ответил, а только важно надул щёки. Ну конечно, машинист не будет разговаривать с рядовым членом сообщества. Хотя, машинисты бывают разные.
Помнится, однажды со мной разговарился не какой-то там машинист, а начальник патруля. У него был такой блестящий комбинезон со множеством карманов. И сам он был высокий, красивый и какой-то блестящий.
Как жаль, что я не вышел здоровьем и меня не взяли ни в патрульные, ни в разведчики, ни в лазутчики. И учился я средне, так что ни на какое техническое обучение меня тоже не взяли. Так и остался я рядовым членом.
В том дальнем коридоре всё время что-то шипело и грохотало. Но обошлось, не было ни обвалов, ни выбросов воды. Мы работали целый день, я очень устал и хочу спать. Хорошо, что я успел до отбоя написать всё, что хотел. Сейчас свет погаснет, и я засну.

2.

Мне сегодня опять снился тот же странный сон. Я уже писал об этом. Будто бы я сижу в какой-то высокой башне. Башня стоит на поверхности и в огромный проём, покрытый твёрдым прозрачным веществом, я вижу небо.
Я никогда не видел неба. Но я читал о нём. Никто из наших не видел неба. Мы же никогда не выходим из тоннелей. Только лазутчики и разведчики бывают на поверхности и видят небо.
Да, и в башне я не просто сижу, а работаю! Только вот я теперь не могу понять, что это за работа такая. Там во сне я сижу, передо мной светящийся экран, а на нём какие-то символы. Символы всё время меняются, но не просто так. Я управляю ими с помощью пластиковой доски с клавишами.
Я теперь даже примерно не могу вспомнить, что это за символы, и что я там делал. Но там, во сне, я всё понимал! У этих символов, у того, что они выражают, был какой-то смысл! И это было очень важно. И мне было так интересно!
Что за странный сон. И ведь не в первый раз снится.
Да, а ещё. В проём видно не только небо, но и другие башни. Какие-то повыше моей, какие- пониже. Они там стоят везде, сколько хватает глаз. Много-много башен, и все на поверхности, под небом! Уму непостижимо.
Пусть бы этот сон почаще снился.

3.

Несколько дней ничего не писал. Дело в том, что мы работали на выезде, в восточном секторе. Строили новый жилой коплекс. Мы прокладывали трубы и кабели, заделывали неровности, придавали коридорам опрятный вид. Потом устанавливали в залах, предназначенных для жилья, кровати, столы и прочее оборудование. Нормальное освещение там появилось только в последний день, а до этого мы пользовались переносными фонарями. Так что, если бы даже я и взял с собой дневник, то записать бы всё равно ничего не удалось. Да и спали мы не в положенные часы, а как получится. Ведь свет мы сами могли включать и выключать. Когда светят эти скудные фонари, то кажется, что всё время ночь. А ложились мы и вставали по команде бригадира. Сначала мы спали на подстилках прямо на полу, но потом, когда поставили кровати, то на них и спали.

Да, и вот ещё что я заметил. Чем больше я устаю на работе, тем вероятнее, что увижу свой сон. Когда я это понял, то стал специально изнурять себя, работать быстрее и тяжелее. Начальство меня похвалило, а другие рядовые остались недовольны, что меня ставят им в пример. Но они же не знают, что я это из-за сна.
Там, во сне, очень светло. Там можно смотреть на небо, а с неба светит Солнце. Да, самое настоящее Солнце, я его очень хорошо запомнил. Интересно, что в своём сне я Солнце не любил, и задёргивал проём наружу какими-то странными металлическими полосками, которые всё время цеплялись друг за друга. Я объяснял тем, кто сидел со мною рядом, что Солнце светит прямо в мой экран, и из-за этого я ничего на нём не вижу. Вот чудно-то. Как можно не любить Cолнце и прятаться от него?

4.

Сегодня навещал мать и сестёр. Они живут в том же секторе, что и я, но в женском комплексе. Мать стала совсем седая. Она всё время причитала, как же я исхудал. Ничего я не исхудал, всё у меня нормально.
Старшая сестра скоро заканчивает первый цикл обучения. Она выросла и стала очень красивой. Вроде бы её берут в школу обслуживания разведчиков. Она там будет учиться какое-то время, а потом её направят обслуживать разведчиков, которые возвращаются с заданий. Если она преуспеет в учёбе и в работе, то ей дадут право родить ребёнка от разведчика. Это хорошо, мой-то отец был простым землекопом.
Хорошо разведчикам: им достаются красавицы, вроде моей сестры. Я помню женщину, которую мне выделили на окончание цикла. Она была гораздо старше меня, и от неё плохо пахло. Мне было очень неловко и неприятно, и я не знал, как себя вести, но она всё сделала сама. До сих пор мне тяжело вспоминать об этом.

Младшая сестра всё такая же странная. Пока непонятно, что с ней будет: никаких наклонностей у неё не обнаружено. Всё время, что я там был, она молчала, а под конец просто обняла меня, прижалась ко мне, как будто хотела чем-то поделиться со мной. Если бы я и хотел кому-то рассказать про свой сон, то только ей. Ни мать, ни старшая, которая всё время щебетала о своём счастливом будущем, думаю, не поняли бы меня. А младшая всё бы поняла. Жаль, что у меня нет возможности поговорить с ней наедине.

5.

Сегодня сна не было. Это всё потому что я вчера навещал мать и не работал. Сегодня у меня тоже выходной, но я с самого утра пошёл к руководителю и попросился на работу. Руководитель крайне удивился, но похвалил меня и направил в гараж электроповозок, заниматься уборкой.
Это очень тяжёлая работа, но мне того и надо было. Я очень устал. Посмотрим, что мне приснится сегодня.

6.

Да, физическая усталость работает безотказно. Сегодня во сне я покинул своё рабочее место и вышел на поверхность. С высокого этажа башни, где я сижу, я спустился на лифте и вышел через крутящуюся дверь наружу. Лифты там совсем такие же как у нас, только двери сами открываются.
Снаружи, на поверхности, было просто потрясающе. Там растут растения. Они похожи на то, что у нас выращивают в гидропонных залах, но там они растут сами по себе. Или их сажают искусственно, но не ради плодов, а просто так, для красоты. Там растут деревья, кустарники и трава – я знаю эти названия из книг, а сам, конечно, нигде такого не видел. Трава и деревья поливаются водой: везде проложены трубки и из них капает вода.
А ещё там дует ветер. Он не похож на нашу искусственную вентиляцию. Он дует порывами: то сильнее, то слабее. И постоянно пахнет травой, землёй, чем-то сладким и непонятным.
Я там скинул обувь и принялся ходить по траве босиком. А Солнце припекало сверху. Все окружающие смотрели на меня, как на ненормального, но мне было всё равно. Меня и здесь считают не в своём уме, потому что я всё время прошусь на тяжёлые работы, и во сне, получается, я тоже ненормальный.
Побродив по траве и между деревьев, я поднялся на лифте на свой этаж и снова принялся работать с символами, бегущими на экране. Что же я всё-таки там делаю? Не могу найти никакого объяснения, но ведь там, во сне, я всё понимаю. А здесь я даже представить не могу, что это за «работа» и кому она может быть нужна.
А ещё там постоянно ко мне приходят сотрудники и задают какие-то вопросы. И я понимаю то, о чём они спрашивают и отвечаю им. И они потом меня благодарят. А бывает, я и сам встаю и иду в соседнюю комнату и задаю вопрос кому-то другому.
Чудно: там всё кажется таким простым и понятным, а здесь я даже не могу вспомнить, о чём мы там разговариваем. И на каком языке. Точно знаю, что не на нашем, здешнем. А на каком – не могу вспомнить. Ни единого слова.

7.

Я напросился мна разбор завалов в отдалённых коридорах, разрушенных землетрясениями. Это очень тяжёлая работа, все стараются её избежать, и меня с лёгкостью туда отпустили. Это не на нашем уровне, и очень далеко от жилых комплексов. Так что спать приходится прямо на полу, на подстилке, под одеялом. Мой расчёт оказался верен: рядом со мной никто не спит, и некому обратить внимание, что я, накрывшись с головой, зажигаю свой переносной фонарь и пишу в дневник.
А если бы и не было возможности писать в дневник – то ничего страшного. Самое главное, что мой сон снится каждый день. Работы здесь хватит надолго, и я счастлив.

8.

Несколько дней ничего не писал. Падал с ног от усталости, да и хотелось поскорей заснуть и очутиться в том чудесном мире. Но сегодня мне приснилось такое, что я не могу не записать этого.
Закончив работу в башне, когда Солнце уже садилось, я сел в свою личную повозку и поехал домой. Оказалось, что я умею этой повозкой управлять. Как я теперь вспоминаю, это очень тяжело. Мне приходится ехать по широкой дороге, полной таких же повозок. Все едут с сумасшедшей скоростью, и, того и гляди, кто-то в тебя врежется. Мне даже вспомнить это страшно. Но там, во сне, я прекрасно справлялся, и довольно быстро доехал до дома.
Так вот: у меня в том мире есть свой дом. Это тоже башня, но невысокая. Я живу на третьем, последнем ярусе и занимаю половину этого яруса. Это мой личный жилой комплекс, в нём четыре комнаты и отдельная кухня. Уму непостижимо, как просторно в том мире.
Но самое главное даже не в этом. Оказалось, что я живу не один, а со своей женщиной. Да, в это трудно поверить, но там у большинства людей есть свои, исключительно им принадлежащие женщины, и они живут с ними вместе. Это моя женщина, у неё нет никого, кроме меня, и у меня нет никого, кроме неё! Можно ли представить такое?
А ещё с нами живут наши дети. У нас с ней двое детей: мальчик и девочка. Когда женщина открыла мне дверь, я увидел, какая она красивая. Как она обрадовалась мне и обняла меня. И дети подбежали ко мне, на ходу рассказывая о своих делах.
В этот момент сон закончился, и я проснулся.
Всё, скорее спать. Я хочу продолжения.

9.

Всё очень плохо. Я даже и не знаю, как рассказать об это по порядку. Прошло десять или двенадцать дней с моей последней записи.
Я помню, что послышался какой-то гул, а потом что-то хрустнуло. И я оказался в своём сне, где пробыл довольно долго. Я жил там несколько дней без перерыва, не просыпаясь.
А потом я проснулся в больнице. Я лежал на койке обездвиженный. Было больно, невозможно было понять, что со мной происходит. И тогда я снова заснул и провалился в свой желанный мир.
Потом я проснулся ещё раз, болело уже меньше. Потом увидел мать, всю в слезах и рядом с ней своего бригадира. Ещё через несколько пробуждений я уже смог разговаривать с ними. Медицинский работник подробно рассказал мне, что произошло.
Просто был обвал. На меня упал огромный камень. Ничего необычного, это бывает. Мне ещё повезло, я остался жив. Или, скорее, не повезло, потому что ноги теперь не работают. Я теперь не смогу ходить. Никогда. А ещё они сказали, что несколько дней я был мёртвым. То есть моё тело не проявляло никаких признаков жизни. Думали, что не выживу. Но, как ни странно, я выкарабкался.
Устав от этих разговоров, я снова погрузился в свой сон. А, проснувшись, дождался очередного прихода бригадира, и упросил его принести из моего сундука эту серую тетрадку. Я не знаю, что подумал обо мне этот человек, но просьбу мою он выполнил. И вот я пишу.
За эти дни я столько пережил в своём мире, что описать это займёт не один вечер. Я обязательно это сделаю, но не сейчас. Очень хочется спать. А заодно и проверю, приснится ли мне снова мой сон.

10.

Да, сон продолжает сниться, хоть я и лежу без движения. Это очень хорошо, не знаю, как бы я справился с тем, что произошло, если бы не тот мир. А может быть, это потому, что мне в кровь вводят снотворное, чтобы я подольше спал.
Можно долго рассказывать, что я там пережил за всё это время. В общем-то ничего особенного в той жизни не происходит. Я просто живу со своей семьёй, утром каждого дня ухожу на работу, вечером возвращаюсь домой. Два дня из семи – выходные. С точки зрения обитателя того мира, это обыденная жизнь. Обыденная жизнь, в которой можно наслаждаться каждой минутой.
Нельзя сказать, что там всё тихо и гладко. Понятно, что в жизни бывает разное. Однажды мы с моей жещиной поссорились. Из-за какой-то ерунды, я даже точно и не помню. Долго дулись друг на друга, но к концу дня помирились. В другой день наш сын, бегая по улице, расшиб себе ногу. Пришлось везти его в медицинское учреждение, где ему промыли рану дезинфицирующим раствором и наложили пластырь.
Нет, я не могу вспомнить все подробности и мелочи того, что там происходит.

Хочу описать только один эпизод. Однажды мы поехали на море.
Конечно, все знают, что такое море. Но в нашем мире мало кто его видел, а кто видел, тот старался держаться подальше. Если просто на поверхности можно остаться в живых какое-то время, то около моря шансов нет. Хищные бактерии и организмы уничтожат тебя, только ты приблизишься к берегу.
А в том мире на море ездят просто так, с целью развлечения. В море можно войти, скинув с себя одежду. И плавать в прохладной, чистой воде. Ну что я буду описывать... Всё равно слов для этого мне не подобрать.
Всё, заканчиваю писать. Сейчас уже придут и введут мне снотворное.Хорошо, что я много сплю. Может быть, мы сегодня поедем в какое-то другое, новое для меня место.

11.

Точно, ездили сегодня гулять в лес. Лес – это пространство, на котором растёт огромное количество деревьев. Жилья там нет, и люди просто приезжают туда отдыхать. Под деревьями растёт трава, я неподалёку течёт речка. Немыслимый, невообразимый мир. Вряд ли бы я смог такое придумать. Этот мир, наверняка, существует в действительности. И одно из подтверждений этому – запахи. Я мог бы вообразить, как выглядит дерево, небо или море. Но придумать, как это всё пахнет я бы никогда не смог
Интересно, вспоминаю ли я там себя здешнего? Думаю, что нет: зачем мне, счастливому, живущему под светлым небом, вспоминать какого-то убогого инвалида, обречённого прозябать до конца дней своих в подземелье.
Меня теперь посадят на кресло на колёсах. Я буду жить в каком-нибудь углу, в одном из отдалённых жилых комплексов. Меня будут кормить два раза в день. Очень радостная перспектива.

Я обратил внимание на одну странную вещь. Я очень многому научился от моего двойника, живущего в том мире. Чудесным образом я знаю вещи, о которых раньше и понятия не имел. Например, я знаю, что на небольшом экране справа отражается моя мозговая деятельность.
Да, кстати, теперь я прекрасно понимаю, чем занимаюсь в том мире. Я пишу инструкции для вычислительных машин, вроде той, что управляет этим экраном. Да и сам экран очень похож на тот, с которым я работаю в той жизни.
И вообще, с точки зрения развития технологии тот мир и этот имеют много общего. Разве что там больше пользуются двигателями внутреннего сгорания, а здесь – электрическими. Это странно, ведь двигатели внутреннего сгорания загрязняют воздух. Впрочем, им видней: наверное, у них дешёвое топливо, а их зелёный и чистый мир испортить невозможно.

Вот, что я сделаю. Сейчас день, и несколько долгих часов ко мне никто не подойдёт. Я возьму трубку, которая входит в мою вену, подсоединю её к сосуду со снотворным и открою напор посильнее. Они думают, что я ничего в этом не понимаю. Конечно, откуда рядовому члену знать, что в одном сосуде питательный раствор, а в другом – снотворное. Только я уже не радовой член. Я образованный человек, знающий, как работают вычислительные машины и многое другое. И я не хочу прожить остаток жизни в инвалидном кресле.

А когда чересчур много снотворного вольётся в мою кровь, линия на экране справа станет прямой, как это уже было, по их словам. И тогда я окончательно переселюсь в мой чудесный мир, к женщине и к детям, к своей любимой работе.

И не вернусь сюда никогда.