Оправдание, порицание, суд

Почему люди такие разные? Мы добрые, злые, самовлюбленные, с заниженной самооценкой, бережливые, расточительные и т. д. В этом разнообразии характеров заложена основа самосохранения и развития человечества. Различие способностей, характеров, сил, выносливости позволяет сообществу людей выстоять в борьбе с инфекциями, природными катаклизмами, в кровавых междоусобицах.


Суд самой высшей инстанции - это Божий Суд. Но как протекает заседание Суда, как выносится вердикт, никто не знает. Если мудрый Бог допускает, чтобы на земле жили рядом самые разные люди, то Божий Суд должен отличаться от государственного. На Божьем Суде не выносится одно решение – в Ад или в Рай. Двенадцать Апостолов рассматривают грех представленного им лица, и каждый Апостол может вынести свой вердикт: может оправдать, вынести порицание, или отправить в Ад. И после Суда душа судимого мотается между Раем и Адом. Переселяясь в новое тело, душа несет с собой и непрощенные грехи.
Для рассказа высший Суд – это Суд читателей. И как на Божьем Суде оценки читателей могут быть диаметрально противоположными. Итак, две истории.


История первая.

Январь 1946 год. Наша семья: отец - Гущин Николай Васильевич, мать – Софья Алексеевна, дочь – Ирина десяти лет и я восьми лет, живем в поселке Шахты километров в семи от Соль – Илецка. 1946 год был очень тяжелым для всех и для нашей семьи. Отец мой работал на инженерной должности с малой заработной платой. Мать вела хозяйство, работы для нее не было. И вот она узнала, что ждет ребенка. Подозрения были на двойню.
Интересные наши законы. В определенный срок родились моя сестра Елена и брат Евгений. Они выросли. Родители дали им возможность окончить школу и институты. А когда мать пошла на пенсию, то ей начислили пенсию из учета, что она воспитывала троих детей. Двойняшки, оказывается, у нас считаются за одного ребенка.


А тогда был январь 1946 года. И в это время я серьезно заболел. Меня отвезли в больницу Соль – Илецка. Мать отчаялась снова увидеть меня живым и здоровым и недели две каждый день ходила в Соль – Илецк пешком.


Я смутно помню это время. Со мной в палате лежали две девочки из нашей школы. От них болезнь отступила раньше, чем от меня. За окном день, но полумрак. Метель. Завывает ветер. На фоне окна почти бесшумно прыгают приведения. Это худющие девочки, накрывшись простынями, разыгрывают спектакль. Когда меня забирали из больницы был солнечный морозный день. Лошадка резво бежала по дороге. Сани легко скользили по утоптанному снегу. Я лежал в санях накрытый тулупом.


Но когда мать ходила в больницу, то были и солнечные дни и метели. А метели в Оренбургской области знаменитые. И бывало, идет мать по дороге, а сзади крик: ‘Посторонись!’. Приходится отойти в сугроб. Мимо пролетают сани. Лошадкой управляет бойкий парень. А в санях, укутавшись в оренбургский пуховой платок и тулуп, сидит Таисия Ножкина – жена директора шахты.


Потом, примерно через пять лет, после многих переездов по республикам Средней Азии, наша семья оказалась в городе Кумертау \ угольная гора \ Башкирской республики. Домик наш был очень уютным на две семьи. Перед домом цветы, а за домом сад-огород. Самыми близкими нашими соседями были Ножкины. Вскоре я поступил в военное училище. Но, когда я приезжал на каникулы, из рассказов родителей узнавал, что живут они с соседями дружно.
Мне нравилась дочь Ножкиных - Алла. Я не помню ее в то время, когда уезжал учиться. Алла была младше меня, а шестнадцатилетние юноши обычно не обращают внимания на сопливых девчонок. Но как-то встретились мы на каникулах. Меня привлекла ее девичья красота. У нее были длинные светлые волосы и большие красивые зеленые глаза, тонкий прямой без горбинки нос, упрямый небольшой подбородок, на щеках ямочки. Она была стройной, подвижной с хорошо развитой грудью. При встрече она была в легком летнем облегающим платьице. Весь вечер я думал о ней, а утром преподнес ей букет цветов. Долго встречаться нам не пришлось. Армия звала меня в строй. Позднее, я узнал, что Алла вышла замуж, уехала куда-то на Север, где работала судьей.


В поселке Шахты муж Таисии был самым главным человеком. Власть мужа вскружила голову бедной женщине. Но жизнь опустила ее на землю. Оказалось, что она не хозяйка окружающих, а обычная женщина с заботами, с необходимостью в нормальном общении, в сострадании и со своими радостями жизни.


Мне кажется, что по прошествии нескольких лет события 1946 года еще более укрепили дружбу наших семей. Для моей матери январские тяжелые прогулки закончились выздоровлением сына, а последующие такие события, как рождение здоровых детей, сгладили мелкие обиды на Таисию, не вызывали раздражений и даже были окрашены ореолом. Жизнь показала Таисии, что она более счастлива при нормальных добрососедских отношениях.


История вторая

Ярый национализм в политике и на бытовом уровне погнал русских из Латвии в Россию. Мой коллега по работе и я организовали общество по оказанию помощи в переселении. В поселок Кардымово Смоленской области переехало десять семей. Жизнь в России была тяжелой. Заработная плата была мизерной, да еще ее не платили по полгода. Жилья не было. Но мы вырвались из душной атмосферы враждебности, когда в троллейбусе боишься что-то сказать по-русски, и были свободны и счастливы. Помню ни у нас, ни у соседей не было денег на хлеб. Соседке принесли литр молока, а у нас была манная крупа. Женщины сварили манную кашу и ждали меня. А мне неожиданно заплатили жалкие гроши за прошлую недоплату. На эти гроши я смог купить только чекушку водки. Как радостно распили мы эту чекушку с манной кашей. Мы были пьяны от счастья и свободы. И, казалось, что наша дружба останется навсегда, что скоро пройдет озлобление местного населения на пришельцев.


Но как привлекательны были дружеские взаимоотношения, так они были и не прочны, как из хрусталя. Взрослых, совершенно разных, людей объединила одна задача – найти приют в России. После переезда в Кардымово община не рассыпалась как хрустальная люстра на осколки различной величины, так как ее удерживала цель – с помощью Миграционной Службы проложить водопровод. Малейшие сомнения в достижении этой цели могли привести к расколу с взаимными упреками.


Каждая семья внесла 200 долларов. Деньги нужны были для решения организационных вопросов: приобретения бумаги, печатанья писем, поездки в Областную и Федеральную Миграционную Службу, на разработку пяти проектов (архитектурный, электро -,водо-,газоснабжения, канализации), на покупку электроподстанции. Денег не хватало. Срочно надо было ограждать участок, выделенный для строительства домов. Местное население встретило нас не особенно приветливо, и на наш участок земли регулярно пригонялось стадо коров. Надо было отсыпать дороги, чтобы можно было бы завозить стройматериалы. Поэтому мы с радостью принимали желающих строить дом на нашей территории. Условием выделения участка являлось участие в общих расходах. Председателем правления был я, а финансовые затраты на общие работы определялись общим собранием.


К нам приехал молодец,
Царский бы ему венец.


Стояла жаркая погода. Люди, скот, трава, земля изнывали от жары. Речка обмелела. К обеду на западе сначала появлялось облачко, затем небосвод быстро темнел, далекие молнии разрезали полоску неба и слышались глухие далекие раскаты грома. Вся природа была в ожидании. Но гроза проходила мимо. И ни одна капля дождя не выпадала в Кардымово.
В такой обманчивый день приехал из Риги энергичный мужчина лет сорока Цветков Евгений. Ростом он был примерно метр восемьдесят сантиметров, крепкого телосложения. Чувствовалась достаточная сила. Над верхней губой коротко подстриженные рыжие усики под фюрера. Волосы темно-русые, на макушке небольшая лысина.


Алкоголизм выкосил ряды мужчин Кардымово. Большая часть местных новостей была связана с именами постоянно меняющихся партнеров свободных женщин. Природа наделила Евгения всем, чтобы нравиться женщинам. Он говорил покровительственным тоном, был достаточно скуп в жестах. И женщины видели в нем идеал силы, ума и надежной опоры.


Я могу предположить, что его идеалом был Лимонов, так как все, что связано с этим движением, он постоянно собирал. Я смотрел на него и думал, что в каждом скупом жесте, в покровительственном тоне разговора чувствуется самовлюбленность. Такому человеку как воздух нужно общественное признание, нужна власть. Уже в день приезда Цветков написал заявление с просьбой выделить ему земельный участок для строительства дома. С этим заявлением мы пришли в администрацию поселка. Там было объявление с указанием даты выборов депутатов районного Совета. Первый вопрос Цветкова – как можно стать депутатом? Глава поселкового Совета ответил, что надо прожить в районе не менее пяти лет.
Цветков с радостью влился в нашу общину, и стал принимать самое активное участие в разрешении общих проблем. Начал строить дом.


Семья оставалась в Риге. Строить дом было тяжело. Но самое главное, что попытки его занять в администрации района какой–нибудь командный пост не увенчались успехом.
И тогда господин Цветков решил бросить эту затею, вернуть с лихвой все затраты и вернуться в Ригу.


 От сумы и от тюрьмы не зарекайся.

Он начинает активную подрывную работу. Обходит членов нашей общины и говорит – не верьте Гущину. Обратите внимание, что на всех актах по электроснабжению его подпись. Сейчас в Миграционной Службе он добивается строительства водопровода и подведения газа. А через год электричество, воду и газ он приватизирует и будет миллионером.
Электричество он будет вам ведрами продавать по баснословной цене. Поезжайте в Миграционную Службу и говорите, что Гущин вас обманывает, и вы выходите из этого общества. К сожалению некоторые попались на его удочку.


Не знаю, удастся ли мне рассказать Вам о том, какое душевное смятение вызвали действия Цветкова. У нас не было воды. А мы вели строительство и жили в недостроенных домах. Были семьи и с малыми детьми. Одна семья была многодетной. В пыли или по грязи мы ежедневно таскали тележки с бидонами воды. Зимой колонка часто замерзала, и мы растапливали снег. Когда снег начинает таять, сверху образуется пленка грязи, которую удаляли. Наша община представляла собой компактное поселение вынужденных переселенцев. Миграционная Служба могла оказать финансовую помощь в проведении водопровода. Но только деньги выделялись подрядчику работ, с которым компактное поселение заключает договор. И вот Цветков пытается по сути дела лишить нас статуса компактного поселения и всяких надежд на проведение воды. Задавшись целью отомстить всем за рухнувшие мечты, он так настойчиво и убедительно проводил в жизнь свои подленькие планы, что вызывал сомнения одних и крайнее раздражения других. Общая мирная жизнь осталась позади.
Кто-то говорил:
-Цветков открыл нам глаза. Теперь я знаю, что надо делать. Я еду в Миграционную Службу. Вчера у моей жены были перебои с сердцем. Нет, Гущину надо отомстить.
Другой говорил:
- К нам тоже приходил Цветков, но мы ему сказали, что в вопросах поселения мы не разбираемся и пусть решают те, которые грамотные.
Третьи были возмущены действиями Цветкова и соседями, которым не удается объяснить пагубность затей этого провокатора. Душевные переживания и всплеск эмоций достигли апогея, когда господин Цветков подал исковое заявление в Суд с требованием возврата денег, процентов за их использование и за причинение морального вреда.
Из заявления Цветкова:
1. Обязать Гущина вернуть мне с учетом компенсации 1,5 млн. рублей.
2. Компенсировать мне моральный вред ущерб моему здоровью в размере 4 млн. рублей.


Господин Цветков умело нашел подход к судье Губановой.
Первое заседание Суда. Чувствуется общее нервное напряжение. Один бессмысленно крутит пуговицу на одежде. Другой - тупо смотрит в окно. Спокойны лишь судья и секретарь Суда. Изменило самообладание Цветкову. Срывающимся голосом от волнения он говорит:
- На мои деньги Гущин построил съезд с дороги . Гущин действует на меня черной магией. При встрече он ничего не говорит, а только смотрит.
       Судья прерывает его словами:
- Вы должны приводить доказательства, предоставить Суду свидетелей. Поэтому объявляю перерыв в заседании на две недели.


Эти две недели Цветков не теряет даром. Он снова обходит членов нашей общины с заманчивым предложением. Лучше давайте напишем письмо в Правоохранительные органы с просьбой проверить финансовую деятельность Гущина. Неожиданно меня приглашают в органы и показывают письмо, подписанное несколькими нашими товарищами по несчастью.
Я приношу в соответствующий кабинет протоколы собраний и отчет по расходам. Достаточно было пяти минут, чтобы это недоразумение было бы снято.


Второе заседание Суда.
Выступает кассир и приводит цифры расхода денежных средств. Для отсыпки дорог было закуплено 10 машин песка и истрачено столько рублей. Песок мы разравнивали своими силами. Судья с усмешкой спрашивает, что у вас есть свой карьер. Откуда песок.
Кассиру кажется – сейчас против него будет заведено уголовное дело в воровстве. Он не знает, из какого карьера песок и смущается. В замешательстве снова повторяет, что песок разравнивали вручную. И уже менее бойко перечисляет другие затраты. Было всего пять свидетелей. И только одно лжесвидетельство. Женщина утверждала, что я постоянно требовал с нее деньги. Остальные говорили, что деньги использованы на общие расходы решением общих собраний, протоколы которых мы представляем, и в интересах самого Цветкова.


Каково же было наше удивление, когда из решения Суда мы узнали, что Гущин присвоил чужие деньги, и никто не знает, на что он их израсходовал. Почему–то судья недоверчиво отнеслась даже к утверждению Цветкова, что на его деньги Гущин построил съезд . Нет сведений, что Гущин эти деньги перевел в Швейцарский банк и живет теперь на проценты. Деньги просто растаяли. Гущин как–то пережил эту беду, а Цветков серьезно заболел и ему надо лечиться.

       
Такое решение Суда меня, конечно, озадачило, и я решил подать кассационную жалобу в Областной Суд. Но для подачи жалобы нужно решение Суда. Это решение мы ждали две недели. Решение не могли оформить, так как болела секретарь Суда. Поселок маленький, все друг друга знают. И секретаря Суда видели здоровой и счастливой. Опять потребовалось некоторое время, чтобы обеспечить нужное решение Областного Суда.


Заседание Областного Суда длилось не более пяти минут. Судья сразу задала мне вопрос. Проверяли ли Правоохранительные органы нашу финансовую деятельность. Я ответил – да. Мне не дали даже сказать о результатах этой проверки. Решение районного Суда было оставлено в силе.


Суд мы проиграли. Деньги на водопровод упустили. Да – сказал я – не бойцы мы, а сапоги всмятку. Но нам удалось сохранить нашу разношерстную переселенческую организацию со статусом компактного поселения, и можно добиваться проведения воды и газа. В настоящее время у нас и вода, и газ, и телефон. И, по моему, всем безразлично, какой вердикт вынесет Божий Суд Цветкову и Губановой.


Человеческие отношения это те же природные явления. Налетает тайфун. Разрушает все на своем пути, уносит жизни. Тихий безоблачный день может закончиться страшной грозой с порывами ветра, сносящего крыши. А на следующее утро солнечные лучи снова щедро ласкают все живое.


В заключении я хочу сказать, что если читатель посчитает, что в описанных событиях преобладают мрачные гаммы, то я могу с ним только частично согласиться. Радость выздоровления, рождение брата и сестры, мои увлечения Аллой, проведение воды, газа и телефона – все это превосходит негативное. А еще есть возможность написать новый рассказ, но уже с господином Цветковым. Начало уже написано. Затем, Цветков не подает в Суд, а выжидает год. За этот год, как и ожидал Цветков, Гущин становится миллионером. Хитроумными махинациями Цветков отнимает миллионы.
 - Господин Цветков, жду Вашего согласия на сотрудничество. Л.Гущин.