Не виноватая я

Любовь Отраднева
(в соавторстве с Valery)
Не виноватая я
Посвящается дражайшему соавтору

Продолжение одновременно «Заячьей крови» и «На погаслой луне». Написано было в рамках игры на дневниках: «Дайте мне дикую пару и накидайте побольше страшных условий». Пара выпала – Рицуко и Макнейр, дополнительный персонаж – Сакура Томоэ, фоновая песня – “The Phantom of the Opera”, фразы и условия – «пусто более, чем наполовину», «но в чём-то здесь была шутка» и разбивающееся стекло.
Привязалось к одному драбблу Супер-Ёжика, так что его текст был вставлен в начало фика.
* * *
In sleep he sang to me,
In dreams he came…
that voice which calls to me
and speaks my name…
Здесь всё по-другому – даже воздух, кажется, не такой. И от этого ещё меньше верится, что всё по-настоящему.
Ещё сильнее не верится оттого, что он до сих пор толком не понял, как здесь оказался. Всё получилось слишком быстро и невнятно.
…А почти следом за ним прилетела открытка – смазанный штемпель, можно разобрать только одну «W», забавная мокрая зверушка с одной стороны и несколько строк незнакомым почерком с другой:
«В параллельном ведомстве с таких условий ржут аки кони, а по-моему, интересно выйдет. Извини, договор подписан в одностороннем порядке, но ты ничем не рискуешь, всё честно».
Как-то вот так Уолден Макнейр оказался на другой стороне земного шара, как раз тогда, когда от жизни ждать уже было совсем нечего.
И теперь с интересом оглядывался по сторонам, привыкая к новому и непонятному.
Двух женщин он заметил совершенно случайно. Он – их, а они – его. Младшая – ничего особенного, ну если только косы длиннущие, да глаза ещё… странные, – присмотрелась, ахнула и быстро зашептала что-то своей спутнице. А та – высокая, светловолосая и даже грозная на вид – отбросила сигарету и зашагала через дорогу.
…А рука у неё оказалась тяжёлая, и, главное, непонятно же – за что…
Он только и услышал потом, когда обе уже уходили:
– Извини, Рэйна-сан, глупо вышло… Это всё работа виновата, с ней вообще маньяком стать можно…
* * *
And do I dream again?
For now I find
the Phantom of the Opera
is there – inside my mind…
Это небольшое происшествие случилось ещё до того, как объединёнными усилиями был отменён Третий Удар. И обеим коллегам было немного не до того, чтобы отслеживать перемещения загадочного и нехорошего человека. Рицуко и Лена только на всякий случай старались повнимательнее приглядывать за Майей. И за её ребёнком.
Тайну личной жизни лейтенанта Ибуки русская гостья узнала уже довольно давно и от самой Майи – когда та решила, что Рэйну не стоит бояться и ей можно доверять. Лена была почти в шоке: родить в семнадцать лет, неизвестно от кого, точнее – просто не помнить, что за сволочь над тобой надругалась, оставив по себе лишь живую память… А потом, когда молодая волшебница своими глазами увидела Майиного семилетнего сына – то вроде бы приметила проблески волшебных способностей. Но решила – показалось, и никому не стала об этом говорить.
Теперь, после встречи с усатым и жестоким, всё встало на свои места. Сильный Тёмный маг, бесспорно, был отцом ребёнка Майи. И – Рэйна Фуюцуки всё-таки проверила украдкой – когда-то стёр девочке память.
Лена выложила всё это своей сэнсей, но самой Майе они обе, конечно, ничего не сказали.
* * *
Sing once again with me
our strange duet…
My power over you
grows stronger yet…
Макнейр встретил её снова только через несколько недель. Одну и случайно. Женщину, которая осмелилась дать ему пощёчину – и этим так удивила, что в тот раз он даже дал ей уйти безнаказанно.
Сейчас он этой ошибки не повторит.
– Леди, может, вы всё-таки объясните, за что дали мне по морде?
Светлые глаза сузились, сурового взгляда она не отвела и ответила:
– Если вы ещё случайно помните, кто такая Ибуки Майя – то это и есть ответ на вопрос.
Майя… У палача в отставке даже сердце защемило от нежности. Эта девочка была самым светлым его воспоминанием. И сейчас, через восемь лет вновь выйдя на свободу, он даже иногда надеялся разыскать свою малышку, попытаться что-то вернуть…
– Конечно, помню. И готов найти её и извиниться, и… А вы ей кто?
– Выражаясь по-вашему, по-гайдзински – крёстная мать… – доктор Акаги чуть было не ляпнула: «её ребёнка», но вовремя прикусила язык. О ребёнке этот тип узнать не должен. Конечно, какая-то часть сознания Рицуко в панике кричала: он же чёрный маг, он прочтёт твои мысли, он влезет в твою душу так же легко, как это делает Рэйна… И всё же Акаги жёстко отрубила: – А извиняться уже не перед кем. Майя умерла в родах. Ребёнок тоже умер, – о небо, чтоб только не накликать…
Читать чужие мысли Макнейру всегда удавалось с трудом, и он не хотел даже пробовать. Но крошечную заминку в словах этой женщины он всё же заметил.
– А не врёшь? Точно не врёшь? – будь её слова правдой, было бы… да, слишком больно…
Уолден и Рицуко снова схлестнулись взглядами, и никто не хотел уступать. Она молчала, и он припечатал:
– Пойдём. Поговорим по-другому.
* * *
And though you turn from me,
to glance behind,
the Phantom of the Opera
is there – inside your mind…
Комната была тёмной – почти каким-то подвалом. Чёрный маг вытянул перед собой руку с зажатой в ней деревянной палочкой, указал ею на Рицуко – и произнёс странное слово:
– Империо.
И ей так страшно захотелось упасть в эту пустоту, заполнившую сознание, упасть – будто в большое ватное облако, и больше никогда в жизни ничего не решать самой…
Но нельзя. Нельзя. На кону две невинные жизни.
– Ты мне скажешь.
Надо же… эта мымристая маггла сопротивлялась. Молчала.
Макнейру не хотелось работать грубо, причинять боль хоть напрямую, хоть заклинаниями. Есть ещё множество изощрённых способов унижения. И в его, Уолдена, распоряжении – несколько таинственных невидимых тварей. Согласно тому самому договору.
Рицуко смогла запечатать свои уста – но не сопротивляться непонятным и незримым рукам, опрокинувшим её спиной на стол. И, махнув на себя рукой, она даже отстранённо пыталась сосчитать, сколько же невидимок на неё накинулись. Видимо, двое держали за руки – за ноги, остальные раздевали. Нарочито медленно, давая почувствовать полную беспомощность. Потом было холодно, обжигающе-ледяные пальцы трогали сразу везде, в таких местах, о каких она и не подозревала… И сначала лицо Акаги кривилось от отвращения. А потом она сама не заметила, как начала подаваться навстречу чужим прикосновениям… как стало захлёстывать душное, жаркое, стыдное… ещё чуть-чуть и…
И вот тут всё оборвалось. И Рицуко даже застонала от разочарования.
Макнейр незамедлительно склонился над ней:
– Ты мне скажешь. И тогда всё тебе будет.
Акаги зажмурилась, уходя от его пронзительного взгляда. Невыносимо. Но надо молчать.
Перед глазами вдруг встало лицо матери, и в ушах прозвучал насмешливый голос:
– Все мужики долбёжники, Ри-тян, оргазм должен быть в голове!
Спасибо, мама. Надо попробовать помочь себе самой и обставить этого… с усами.. И придётся действовать одной только силой мысли.
Ну и что можно вспомнить и вообразить?
…Она и командующий Икари. Ноль эмоций. Как будто смотришь плохой порнофильм и ни на грош не веришь в то, что пытаются сыграть. Всё потому, что она, Рицуко, – женщина с пустым сердцем.
…Она и Майя. Ой нет, вот это точно грязь. Даже если девочка и впрямь её обожает – у Майи-тян и в мыслях не может быть, она бы не перенесла… Чёрт, плохо, что отвращение не смогло перебить эту гнусную похоть.
Что же ещё остаётся-то? Двое мёртвых красавцев, сказавших ей одну и ту же загадочную фразу: «Не своди глаз с горизонта». Лиц обоих вспомнить не удавалось, да и ни к чему… А вот за самими словами – неясное томление по ком-то, кого ещё и не знаешь, и сны, какие бывают в пятнадцать, в которых нет лирического героя, а только стремление куда-то, полёт и волны…
Вот тут-то её и накрыло. Как во сне в пятнадцать, как никогда-никогда после. И с такой силой, что Рицуко даже закричала…
…И почти тут же вернулась в реальность. С пылающими щеками и гадая, что ещё будет.
– Чёрт, я тебя зауважал, – Макнейр сделал глубокую затяжку. – Ты меня удивила дважды. Даже два с половиной раза. Тебя хоть как звать?
– Акаги Рицуко, – почувствовав, что вновь владеет своим телом, она села на столе. Подтянула колени к подбородку, чтобы хоть как-то прикрыть наготу.
– Постараюсь запомнить. Уолден Макнейр. Держи, – он протянул ей сигарету. – В этом ведь мы похожи, верно?
– Постараюсь не переврать. И да, спасибо, – она прикурила от его сигареты и чуть не рассмеялась над нелепостью ситуации. Начальник технического отдела НЕРВ сидит голая на столе в каком-то подвале и курит. Красотища.
– Ты ничего так, Акаги, – изрёк Макнейр, не переставая внимательно её разглядывать. – Только ведь наверняка лесби.
– Я об этом как-то не думала. У меня работы много. И вообще моё сердце пусто. Больше, чем наполовину. На ту часть, где живёт любовь, – о себе-то можно было трепаться и играть словами…
– Ты странная. Может, у тебя всё ещё впереди? – Уолден тоже присел на край стола и слегка приобнял Рицуко. Прижался губами к её плечу, оставляя яркий алый след.
Она не успела понять, как реагирует на его касания. Просто снова повторила про себя: «Не своди глаз с горизонта». И отключилась, уходя в собственный придуманный мир. Может, в этот раз она узнает больше… и сумеет не вернуться.
– Ты мне скажешь, – кажется, в Макнейре говорило уже чистое упрямство. Было бы проще и приятнее покрыть её всю такими отметинами и забыться с ней, покорной, на несколько часов…
Но сейчас она просто уже ни на что не реагировала. Даже на сигарету, которая догорела и обожгла ей пальцы. Даже на безотказное заклинание «Энервейт».
– Чёрт! – палач толкнул застывшую Акаги – так, что она угодила локтем в оконное стекло. Осколки вонзились ей в руку, кровь заструилась ручьями, и на неё снова слетелась нежить.
* * *
– Those who have seen your face
draw back in fear…
I am the mask you wear…
– It's me they hear…
Лена снова засиживалась у Майи, старательно делая вид, что просто любит торчать в гостях. Хозяйка, может быть, и начала бы подумывать о том, чтобы ненавязчиво отправить Рэйну восвояси, если бы на той не вис мальчик.
Только вдруг молодая волшебница вскочила, как подброшенная пружиной:
– Извини, Майя-тян, извини, Тадафуми, мне пора!
Рэйна-сан ничего не делала просто так – уж это её напарница знала точно. Да и у самой уже щемило сердце…
– Что-то с Фуюцуки-сэнсеем? Или… с сэмпай?
– Пока не знаю. Разберусь. Счастливо!
Лена ушла всё-таки как приличный человек – через дверь. И только закрыв её за собой, позволила себе колдовать. Начертила на двери пару защитных рун. Правда, за сим странным занятием её застала соседка Майи по лестничной клетке и удивлённо воззрилась на действия гайдзинки.
Лена улыбнулась. Они были немножко знакомы – соседку звали Сакура Томоэ, ей было тридцать два года и постоять за себя она умела. Так что урождённая Свеколт решила заручиться её поддержкой:
– Видите ли, Томоэ-сан, на Майю и её сына в любой момент могут напасть. А мне надо срочно уходить. Вот что: я наделяю вас одноразовой Силой. Если сюда придёт высокий европеец с чёрными усами – стукните его чем придётся, ему хватит.
С этими словами Лена вытащила из-под кофты медальон, направила из него луч прямо на пребывающую в ступоре Сакуру – и тут же телепортировалась туда, где, судя по всему, уже пролилась кровь Рицуко-сэнсей.
* * *
Your/my spirit
and your/my voice
in one combined:
the Phantom of the Opera
is there – inside your/my mind…
В подозрительном подвале молодой волшебнице для начала пришлось схватиться с кучей нежити – мелкой, но в больших количествах. Бой был не столько сложным, сколько выматывающим – пока каждую порвёшь пополам, пока увернёшься от ядовитых клыков и шипастых хвостов… Наконец Лена отбила у нечисти обнажённую и окровавленную Рицуко. Принялась останавливать кровотечение и заговаривать её раны. И как-то совсем забыла о главном виновнике всех бед.
Макнейр некоторое время с брезгливым интересом рассматривал новое явление, а потом швырнул в девчонку банальной «Авадой Кедаврой».
Не знал он того, что некромага так просто не убьёшь. Заклятие срикошетило от амулета на груди волшебницы – и угодило в самого палача.
Почему-то после этого он превратился в здоровенного жука – чёрного и величиной едва ли не с кулак. Попытался удрать под стол, но Лена хладнокровно придавила его каблуком. А в следующую секунду подумала: «Тьфу, чёрт, засушить надо было для коллекции! Наколоть на булавку и носить в волосах…»
Палаческая душа загремела прямиком туда, куда и должна была согласно договору. Свобода Уолдена Макнейра получилась яркой и короткой.
* * *
He's there,
the Phantom on the Opera…
Beware the Phantom of the Opera…
Раны Рицуко затянулись быстро и без следа. А вот привести её в сознание не удавалось очень долго. Она лежала в постели Майи, и обе девушки, служившие под её началом, не отходили от жертвы тёмных сил.
– С ней всё очень странно, – шептала Лена напарнице. – Она сама себя загнала в глубокий транс. И не хочет возвращаться. Ей там хорошо…
– Ой, а как же мы без неё?.. – Майя инстинктивно хватала свою сэмпай за руки.
– Я понятия не имею. Может быть, ты её и вытянешь, но, боюсь, ей не это надо. Боюсь, надо сделать её грёзы реальностью, а я пока и разгадать-то их не могу…
– Ладно, Рэйна-кун, может, ты домой пойдёшь, а я тут сама как-нибудь?
– Видимо, пойду, а то Фуюцуки обидится, что меня вечно дома нету. Ничего с Акаги-сэнсей случиться не должно…
…Рицуко очнулась перед рассветом. Майя спала рядом в кресле, а её сын стоял у постели и сверлил докторшу, которую знал сколько себя помнил, совсем незнакомым, недобрым взглядом чёрных глаз. Точнее, как раз знакомым – Акаги даже показалось, будто она снова очутилась в том подвале. И она опять зажмурилась и почти «уплыла».
– Не спи, – жёстким чужим голосом сказал Тадафуми. – ты плохая. Ты почти что отняла у меня маму. Она слишком много тебе отдаёт.
– Вот с этим я даже спорить не стану, – устало ответила Рицуко. – И дальше что?
– Да получи ты то, чего хочешь, и пусть больше на тебя не тратят ничего… – и уже другим, нормальным голосом: – Мама, Рицуко-сэнсей очнулась! Ей уже совсем хорошо, и она сейчас пойдёт домой.
– И пойду, – безапелляционным тоном сказала Акаги. – Как только мне дадут во что одеться.
* * *
– In all your fantasies,
you always knew
that man and mystery…
– ...were both in you…
В тот же день на работе Рицуко с Леной успели всё обсудить так, чтобы не слышала Майя. Молодая волшебница взялась рассказать Тадафуми о его способностях и стать его наставницей, чтобы не натворил бед. Всё-таки от Майи в нём было намного больше, чем от жестокого отца., и Рэйну-сан мальчик вроде бы любил и уважал. И самой большой проблемой Тадафуми было то, что он не всегда владел собой…
А впрочем, если бы не он – доктор Акаги навсегда осталась бы в призрачном мире. Правда, этот самый мир теперь наверняка наследил в мире реальном – маленький волшебник интуитивно сделал то, до чего Лена не смогла дойти умозрительно…
Урождённая Свеколт боялась только одного: рано или поздно мальчика найдёт та или иная волшебная община, вызовет в школу, там вскроется многое ненужное… Но можно будет побороться и с этим. Взять на надомное, поставить защиту посерьёзнее, сделать ту же Сакуру Томоэ хранителем тайны – тётка она надёжная…
Но где-то во всём этом была шутка. Точнее, ирония судьбы.
* * *
And in this labyrinth
where night is blind,
the Phantom of the Opera
is there here
inside your/my mind...
Всё забывалось, жизнь постепенно входила в мирное русло – а запросто пойти в гости к сэнсей было всё-таки не так просто. И Лена-Рэйна, и наверняка сама Рицуко считали это неприличным. Хотя приглашение вроде как было получено давно и никто его не отменял…
В один прекрасный день Лена всё-таки выбралась. Разумеется, предварительно позвонила, выяснила, что не помешает. Голос у Рицуко в трубке был какой-то странный, словно она очень быстро откуда-то бежала, и слышался на фоне как будто чьего-то сдавленного фырканья. Но поразмыслить над этими странностями Рэйна Фуюцуки не успела – отвлеклась на более важные вещи.
…А потом её ждал сюрприз. Открыла ей не хозяйка и даже не Майя – а дикая в своей живописности фигура. Мужская, если принять во внимание усы и бороду, но с волосьями не короче, чем собственные Ленкины косы. Правда, не крашеными, но зато заплетёнными в куда как большее количество косичек и перевитыми бусинами, монетками и всякой дребеденью.
Фигура громко смеялась, сверкая золотыми зубами и поблёскивая тёмными глазами на недоумевающую молодую женщину.
Недоумевала та, впрочем, недолго. Память на лица у неё была прекрасная, да и перепутать сие существо с кем-то было довольно затруднительно.
– Здравствуйте, а вы ведь уже давненько пропали с афиш! И что же тут делает капитан Джек Воробей и каким ветром вас вынесло с киноэкрана? – надо сказать, что никогда Лена Свеколт не покатывалась так, как в своё время на просмотре данного фильма про живых мертвецов. Подружка Жанна, когда тащила её в кино, как раз и обещала качественный ржач…
– Привет, дорогуша. Живу я здесь, непонятно, что ли?.. Вернее сказать, здесь главный порт, куда я возвращаюсь, смекаешь?
За спиной капитана пятном света возникла доктор Акаги. Будучи едва ли не выше него, выглянула, не оттесняя:
– Ветер был антинаучный. Здравствуй, Рэйна-сан, прости, что не предупредила…
– Это я просил не предупреждать, – перебил пират.
– Ну да, конечно, – хмыкнула Рицуко, аккуратно отодвигая его в сторону. Явно не силой, а авторитетом. – Проходи, Рэйна-сан. Просто это всё так неожиданно… каждый раз будто шторм.
…За ужином Лена отметила про себя, что у Воробья чистые руки, штаны на нём хоть и широкие, но в камуфляжных разводах и даже волосы как будто вымытые. А Акаги-сэнсей, кажется, ни разу не схватилась за сигареты, и вообще видно было, как докторша с капитаном посматривают друг на друга – настолько странно и правильно…
Похоже, предсказание сбылось. Урождённая Свеколт, кстати, потом вспомнила: дух-адмирал, который изрёк это пророчество вторично, тоже фигурировал в том самом замечательном фильме про пиратов и скелетов. Просто не врезался в память так, как неповторимый Джек Воробей…
Да, к Рицуко всё-таки пришёл корабль. А что парус не алый, а чёрный – так не некромагу со стажем бояться «Весёлого Роджера». Была бы только счастлива сэнсей.
Вот только интересно, что об этом думает Майя-тян…
Sing, my Angel of Music!
He's there
the Phantom of the Opera…

Перевод песни
Он пел мне во сне,
Он приходил ко мне в снах.
Этот голос зовёт меня,
Называет мены по имени.
Я снова сплю?
Поскольку теперь я понимаю,
Что Призрак Оперы
Здесь – в моей голове.
Спой со мной ещё раз
Наш странный дуэт…
Моя власть над тобой
Становится всё сильнее…
И хотя ты отворачиваешься от меня,
Чтобы посмотреть назад,
Призрак Оперы
Здесь – в твоей голове.
Те, кто видят твоё лицо,
Пятятся назад в испуге.
Я – маска, которую ты носишь.
Они слышат именно меня.
Твой / мой дух
И твой / мой голос
Соединились в один.
Призрак Оперы
Здесь – в твоей / моей голове…
(За сценой) Он здесь,
Призрак Оперы,
Остерегайтесь Призрака Оперы.
(Призрак) Во всех своих фантазиях
Ты всегда знала,
Что человек и тайна…
(Кристина) Соединились в тебе…
(Оба) И в этом лабиринте
Кромешная тьма.
Призрак Оперы
Здесь
В твоей / моей голове.
Пой, мой Ангел Музыки!
Он здесь –
Призрак Оперы…
Март 2008