Недобожие и перебожие

Жили-были две сестры: Валя и Зина. Они родились в послевоенное время, - время, одинаково тяжёлое для всех. В семье, где они росли, было ещё трое детей, а отец семейства погиб сразу после окончания войны. Трудолюбивая и ответственная мать до девяноста лет оберегала, заботилась и помогала своим детям. Все выросли разными и стали жить вдали от родного дома. И лишь две сестры находились рядом со своей матерью.

Из окна дома был виден купол маленькой церкви. И старенькая уже мама часто смотрела в ту сторону, думая о том, что ноги её уже не приведут в этот храм. Она передавала и детям и внукам знания о том, что Бог есть, хотя и не могла пояснить, где Он находится. Валя до сорока лет не верила своей матери и говорила: «Мой Бог – мой муж! Он всё для меня сделает».

Зина, младшая дочь, тоже не верила в существование Высших сил, но особо не спорила с матерью на эту тему. Да ей и не до того было – она до сорока лет искала себе мужа. Сёстры, как и остальные взрослые дети, были полностью поглощены своими делами и проблемами в своих семьях. И у них не было времени проникаться чувствами своих сестёр-братьев и своей набожной матери. Но старая женщина до конца дней своих находилась в раздумьях и намерениях помочь каждому своему ребёночку.

После смерти матери сёстры почти не бывали друг у друга в гостях, но церковь стала их вторым домом. Валя, со свойственной ей одержимостью, ушла туда, как в омут с головой. Она слушала и переносила в свой дом все идеи проповедей священников. Её маленький внук теперь крестился перед едой, над окнами и дверьми зияли чёрные кресты, выведенные дымом свечи, все члены семьи должны были теперь «постовать» и носить крестики на шее. Всё в доме было подчинено церковным законам.

Зина, с её любовью к вольной жизни, не стала завсегдатой прихожанкой в чёрном платке, но для приличия посещала праздничные молебны. Она допускала, что Бог есть, но при этом, сохраняла своё собственное мнение и своё вольное видение жизни. И если это противоречило библейским канонам, Зина всегда находила возможность защитить свой взгляд на происходящее. Её увлечённость собой привела к наркомании и алкоголизму её сыновей. И чтобы остаться чистой в своих глазах, она решила выгнать их из дома, дабы не бросали тень на её имя.

Валя не выпускала из рук молитвослов, и при малейшей возможности приучала всех к праведной жизни. Кто не делал так, как она, - считался безбожником. Приобщившись к церкви, она бросилась «расчесывать всех своей гребёнкой», не подумав о том, что может, кто-то уже давно узнал Законы и почитает заповеди Божьи.
Однажды я спросила её:
- Зачем ты читаешь много молитв? Ведь в Библии написано, что Иисус одну молитву только знает и одну её читает в уединении, - это «Отче наш».
- А что тут плохого! - сказала она.
- Но ведь «Отче наш» дана нам от Бога, а остальные молитвы придумали люди?!
- Ну и что! Они ведь не делали ничего плохого! Они старались ради Бога, слагали ему хвалу!

Вот оно, «перебожие», подумала я тогда. Людям мало того, что сказал Бог, и они начинают дополнять Его, вопреки Его же Заветам! Посягнулись даже на саму молитву «Отче наш», придумав ей окончание. «Перебожие» – это установление себя выше Бога.

А Зина считала, что Бог где-то есть, но она отрицала всё вокруг и не верила никому и ничему. Если церковный «батюшка» скажет, что это белое, значит белое, а без него она и шагу не могла ступить. Всё ставилось под сомнение. От этого она не вникала ни во что и не проводила анализа происходящего. По сути, Богом для неё был и есть «святой отец» из церкви. И, даже, если бы сам Иисус спустился с небес, и предстал пред ней, - она не поверила бы Ему. Точно так же, как не поверили Ему якобы верующие люди две тысячи лет назад. «Недобожие» - это видение Мира телом, а не Духом.

Когда первым начнёт работать сердце, передавая чувства разуму, только тогда возможно принять истинное решение и уловить то, что идёт к нам свыше. А иначе: ни то и ни сё.