Арх. Star s. Сеньор Башкир

       1

       Серега Башкиров относился к числу тех лиц, про которых иногда говорят: «В тихом омуте….»
       С виду он был - вполне спокойным и довольно рассудительным малым, однако…. Однако когда наступали минуты веселья – он бывал весел. Иногда – даже чересчур. Он сумел не только жениться в институте, но и дожить в нём - до диплома, что для людей из этой обоймы – веселых и безалаберных гуляк - весьма нехарактерно…. И, безусловно, может считаться неслыханным житейским достижением.
       Между тем, добрая половина институтских весельчаков, этого - документика с синенькими корочками - так и не удостоилась!

       * * *

       Познакомились мы с ним довольно поздно, где-то уже на четвёртом-пятом курсе…. Его гусарская натура и обволакивающие собеседника светло-голубые глаза - сразу выдавали в нём - своего человека. К тому же - он очень любил дегустацию вин, независимо от их класса и сортности, и данное интеллектуальное занятие сразу сблизило его – с любителями этого, чрезвычайно распространённого в нашем общежитии, хобби.

       Будучи женатым, он как-то сподвигся на снятие, или, иначе говоря – аренду жилья, где и проживал со своею женою Мариной. Жили они на съёмной квартире, в районе Юго-запада, а потом – снова перебрались в общагу, на Восточную. Аренда жилья в те годы – была занятием достаточно дорогим и немодным, и к нему прибегали только в крайних случаях.
       Когда он жил с женою на этом самом Юго-западе – с ним произошёл этот прелюбопытнейший эпизод.

       * * *

       Накануне - он несколько дней пил в общежитии № 2, пил жестоко и беспробудно. Благо – в нашем общежитии для всякого алкоголика были созданы самые благоприятные условия: вино там лилось рекой, на разных этажах и - практически круглосуточно…. Надо было только знать эти узловые точки, по-житейски говоря – комнаты, где вечно теплился метановый огонёк весёлой студенческой жизни.


       Башкир их знал. Причём – не только знал: в этих очагах питейного разврата – хорошо знали и его, причём не только знали, но и повсюду считали своим. А это, при его дегустаторских наклонностях – было очень важно. То, что он жил, снимая квартиру, в отдалении от родной общаги – никакой особой роли не играло, гостеприимный коллектив разнузданного студенческого бра также атства – охотно принимал в свои ряды не только заезжих горожан и прихожан-арховцев, но и любопытных - до опыта проведения грандиозных коллективных пьянок – студентов других вузов.
       Они тоже - нередко кочевали из комнаты в комнату, оставляя о себе красивые сказания и легенды, и безусловным лидером на этом поприще – был, бесспорно, князь Трубецких, человек-легенда, чья - поистине героическая личность - заслуживает отдельного рассказа.

       Так что и Башкир, будучи кровь от крови и плоть от плоти – своим, родным, студентом-архитектором, с радостью встречался алкоголиками-аборигенами общаги № 2, и говоря словами басни: «Тут - под каждым ему кустом – был готов и стол и дом!»
       То есть и кров, и стол, в родной общаге – ему были обеспечены. Чем он чистосердечно и пользовался, и его бедная жена с морским именем – была времени от времени, подобно детективу Скотланд-Ярда прибывать сюда - на поиски мужа. Она бы и в этот раз могла вынести весь этот перманентный духовный разврат, но, так как ней должна была приехать мама, она все решила эвакуировать заблудшего мужа – в родные, хоть и заарендованные пенаты.

       2

       Накануне приезда любимой тёщи, в доме развернулась нешуточная уборка, и Сергей был откомандирован во двор - выносить мусор.
       Будучи, после энергичного мытья полов, в старом – и местами ещё мокром - потрепанном трико с вытянувшими коленками, в потрёпанной вылинявшей футболке, он прихватив мусорное ведро, пачку сигарет и спички спустился во двор. На свежем воздухе его изрядно побаливающей голове стало чуть полегче, однако сакральная мысль: «Займи и выпей!» - не оставляла его.

       Но занять было совершенно негде и не у кого - в этом огромном, сером и многоглазом девятиэтажном жилом строении, и оно враждебно смотрело на Башкира, своими холодными чужими окнами.

       Он, грустно вздохнув, двинулся к стоящим поодаль, мусорным бачкам.
       Опорожнив ведро, Сергей вернулся на крыльцо подъезда, и защищаясь от порывов ветра, попытался закурить. Зажигалка все время гасла, и, только с пятой попытки, ему, наконец, удалось прикурить. Он сунул зажигалку в карман трико, и почувствовал в его эластичных глубинах - какую-то бумажку.

       «Записка, что ли?» - Флегматично подумал Башкир, и несколько раз вдохнув горький сигаретный дым, решил проверить свою версию, вынув скомканную бумажку.
       В кармане оказалась трехрублевая купюра.
 
       Видимо, когда-то он – спьяну спрятал её от Маринки, и вот она – эта волшебная депонента – счастливым приветом судьбы – вернулась в руки своего дальновидного правообладателя.
       Сердце Башкира судорожно забилось. То, о чём он не мог помечать даже в самых смелых грёзах, вдруг стало счастливой явью…. Но, с этой явью надо было что-то делать?!

       Пойти в магазин в таком виде он не мог: выцветшая футболка, старое трико, тапочки на босу ногу – в этом одеянии можно ещё прогуляться до мусорного бачка…. Но, чтоб идти в таком виде в гастроном?
       Да это просто дико: это равносильно тому, чтоб пойти туда в женских колготках! Тем более – там наверняка очередь. В таком клоунском виде – его могут ведь и в милицию забрать. На дворе осень – а мужик в тапочках по улицам разгуливает!

       * * *

       Следует заметить, что Башкир был, несомненно, интеллигентным человеком, и визиты в таком виде, куда бы-то ни было, казались ему диким варварством, верхом невоспитанности. Кроме того, у него не было даже сумки, а куда он спрячет бутылку? Марина устроит ему такую головомойку – лучше всякой кодировки будет! Зайти домой что ли, переодеться?

       3

       Размышления Башкира прервал легкий скрип тормозов.
       Он обернулся и увидел, как прямо к нему подъехало такси с «шашечками», и из него стали неторопливо выгружаться мужчина и женщина – с саквояжами и чемоданами.

       Решение созрело мгновенно. Он поставил на бетонную площадку перед подъездной дверью пустое мусорное ведро, и шлепая тапочками засеменил к такси по тротуару.
       - Слышь, до Восточной, 20, это напротив заправки, довезешь? Это недалеко от вокзала…. – Спросил он водителя приоткрыв пассажирскую дверь.
       Слово «вокзал» почти всегда магически действует на «законных» таксистов, ведь именно там, на вокзале, гнездятся самые денежные пассажиры, прибывающие с шумными поездами.
       Водитель с недоумением оглядел странного пассажира, но, вспомнив про вокзал, спокойно выдавил:
       - Довезу…. Только деньги – вперед!

       За всю его богатую таксистскую биографию ему ни разу не приходилось возить через весь город человека в тапочках на босу ногу и полинялой футболке. Но он, как большинство таксистов, был философом, поэтому – молча, сунув протянутую Башкиром купюру в карман, выключил тикающий счётчик, и включил зажигание…. Спустя минуту - «Волга» с залихватским шелестом – вылетела со двора.

       Башкир, переживший несколько минут тягостного нервного напряжения, расслабленно откинулся на мягкую спинку сиденья. Жизнь понемногу налаживалась.

       * * *

       Спустя полчаса, тщательно протерев кухонные и комнатные окна тряпочкой, студентка архитектурного института Марина, она же – в миру - гражданка Башкирова, спохватилась о пропавшем муже.
       Сначала, она подумала, что Сережа, мучающийся, безусловно, с похмелья, решил немного постоять на свежем воздухе, покурить, проветриться. Она сколько раз сама ему советовала: «Если мучишься, если голова болит – пойдём на свежий воздух, прогуляемся, а о бутылке незачем думать!» И он, послушно кряхтя, шёл с нею рядом. И думал – о бутылке.
       «Как бы не простыл!» - Подумала о муже Марина. И, приоткрыв узкую оконную фрамугу, высунула голову наружу, чтоб увидеть крыльцо их подъезда. У самой двери одиноко белело пустое эмалированное ведро. Сережи рядом не было.
       «Может, в киоск, за газетами ушёл?» - Обеспокоено подумала она. Но тут же отбросила эту мысль: во-первых, куда он пойдёт в тапочках-то; а, во-вторых, у него ж - ни копейки….
       Решив не мучить себя разными догадками, она принялась остервенело протирать кафельную плитку в ванной. Да и видение родного мусорного ведра, как-то – непостижимым и странным образом - успокоило её. Спустя минут сорок, она вновь ощутила приступ странного беспокойства.
       «Да куда ж, он мог деться-то?» - Недоуменно подумала она, и, накинув на плечи плащ, выскочила к лифту.
       Пустое мусорное ведро сиротливо стояло на крыльце.
       Томясь от всяких смутных догадок, она вошла в лифт и нажала кнопку восьмого этажа.

       4

       Войдя в квартиру, Марина повесила плащ, поставила ведро под раковину, и рассеяно присела на пластиковый табурет у кухонного стола. Сергея не было.
       «Господи, да куда ж он мог деться-то? – Нервно думала она. - В старом трико! В домашних тапочках! В футболке с короткими рукавами!»
       Она встала, приоткрыла маленький шкафчик и достала из-за металлической баночки с чаем, припрятанную сигаретку «Опал». Курила она редко, только по особым случаям. Пропажу мужа можно было смело отнести именно к роду таких вот незаурядных или даже мистических ситуаций.
 
       В те годы – астральная мистика не проникла ещё столь плотно в души людей, как это происходит сейчас, и об инопланетянах, пришельцах, и прочих НЛО – писали крайне редко. Лишь иногда можно было наткнуться на редкое упоминание о снежном человеке или о пресловутом шотландском чудовище из озера Лох-Несс.
       Но её-то Сережа - лохом никогда не считался и он – в отличие от набившего всем оскомину чудовища - просто так пропасть не мог! Тем более – сдаться без боя в руки – каких-то недомерков-марсиан.

       Её Серёжа был рослым молодым мужчиной, он дорожил базовыми ценностями советской семьи, и покинуть родимый кров, тем более в старом затёртом трико – просто не мог, какие б посулы не давали ему - таинственные вербовщики-инопланетяне.

       * * *

       После седьмой затяжки во встревоженной голове гражданки Башкировой созрели две наиболее реалистичные версии, более-менее объясняющие внезапную пропажу мужа.
       Первую ей подсказал типичный женский страх перед разлучницами-соперницами, регулярно разоблачаемыми в журналах «Крестьянка» (№ 6, 1984 г.) и «Работница» (№ 8, 1984 г., стр.28).
 
       «Господи, попросила, какая-нибудь одинокая сволочь лампочку в кухне ввернуть, налила ему сто грамм, вот он у неё - и остался! Ну, тварь, вернёшься ты у меня домой, я тебе устрою!» - Возбуждённо подумала она, и туша сигарету в блюдечко, вдруг почувствовала, как кровь приливает к её щекам.

       Совершенно некстати в голове промелькнули известные сюжеты популярных советских фильмов «Осенний марафон», «Полёты во сне и наяву», «Тридцать три», - и многих других. Почти во всех этих фильмов лейтмотивом сценария служил уход мужа – от терпеливой и заботливой жены к внезапно нарисовавшейся разлучнице.

       Её Сергей, между тем, был вполне пригодным для похищения товаром: высокий, симпатичный, с красивым обволакивающим взглядом.
       Не зря же она называла его в шутку «Масленниковым». Такого запросто могла похитить какая-нибудь искушённая стерва, лет на десять старше! Марине, судя по всему, предстояла нелёгкая борьба – за возвращение своего возлюбленного - в родные пенаты.
       Эх, не зря же ей мама говорила! Тем более – он шёл на запах вина как на магический кристалл, становясь абсолютно беззащитным, как загипнотизированный харизматичным гуру – впечатлительный прихожанин! Господи, ну ни на секунду нельзя расслабиться!

       5

       Вторая версия, которая пришла к погрузившейся в депрессию Марине, была более оптимистичной.
       Сергей был довольно общительным человеком, и легко сходился с окружающими людьми. Покурив у подъезда, он вполне мог перекинуться парой фраз - с каким-нибудь соседом, и, познакомившись, заскочить к тому на пару стаканчиков «Портвейна». Тем более, он мог многое делать по дому: плинтус там прибить, или – шпингалет прикрутить…. Возможно, её радушный муж, выпив стаканчик соседского вина, с удовольствием вкручивает крестовою отверткой шуруп, помогая косорукому соседу, пока тот откупоривает вторую бутылку.

       За окном между тем стемнело, и где-то далеко шелестели по сырому асфальту машины, летающие по освещенной желтыми фонарями улице Академика Бардина.

       «Ну, придёшь ты у меня, гадёныш, я тебе устрою!» - Гневно подумала Марина, расстилая постель. Было уже почти девять вечера, поезд с мамою прибывал около шести утра, и лечь надо было пораньше.
       Она вспомнила и про работу по ТСП, которой Серёжа обещал заняться сегодня вечером, Иван Митрофанович, их институтский преподаватель, требовал её, эту работу, побыстрее сдать, и Сергей клятвенно пообещал – сегодня же, в экстренном порядке – нарисовать все сетевые графики.
       Усталая Марина прилегла на краешек дивана, и, прикрывшись уголком ватного одеяла, неслышно задремала….

       * * *

       …В это время, её законный муж, Сергей Башкиров пытался выловить маринованный огурец из стеклянной банки, в комнате № 609, общежития № 2, на улице Восточной. Огурец всё время ускользал от непослушной вилки, и она стукалась, звеня, о прозрачное дно, и вздымая со дна банки маленькие облака – зелёной укропной пыли. Вокруг весело гоготали друзья-собутыльники и неистовые подруги-вакханки.
       - Да ты пальцами, пальцами его, Серёга, достань, - баском советовал ему студент санитарно-гигиенического факультета Свердловского медицинского института Трубецких, носящий звучную кличку «Князь».

       Князь - вот уже вторую неделю кочевал по комнатам общежития № 2, Свердловского архитектурного института, и заслуженно считался здесь – в доску своим…. Соответственно, он обладал всеми правами неприкосновенной личности, то есть его не могли с позором изгнать при проверке комнат, как нельзя изгнать из семьи приемного сына, какими бы пороками он не обладал.
 
       Родители Князя, жившие неподалеку, на Пионерском поселке, давно потеряли его, но, в отличие от Марины Башкировой, они вовсе не тяготились догадками: где же находится их исчезнувший сын? С духовной точки зрения, их сын давно пропал для нормальной жизни, и признание его своим человеком – в общежитии архитектурного института, лишний раз подтверждало эту очевидную истину.
 
       С географической же точки зрения, Князь, словно радиоактивный элемент, у всех знающих его людей, кроме сумасшедших друзей-архитекторов, вызывал то же желание, что и вредный изотоп у опытных дозиметристов: держаться от него – как можно подальше!

       Так как его родители, безо всякого сомнения – были опытными людьми, то и они, давно погасив в себе родительские чувства, молили Бога, об ординатуре или интернатуре для их сына где-нибудь в районе Огненной Земли, или – находящегося вблизи далёкой Австралии – забытого богом острова Тасмания.

       Но, так как Башкир был студентом-архитектором, то басящий поблизости и адаптированный к местным условиям Князь – казался ему одним из самых родных людей на свете, а друг медика-дворянина – студент САИ Кугаевский, по кличке «Псих Куга», разливающий в данный момент бордовое вино по стаканам – вообще виделся чем-то вроде ангела-спасителя с крыльями или внезапно отысканным – артистом Игорем Квашою - братом.

       6

       Очнулся Башкиров только через два дня. Поначалу, придя в себя, он обнаружил поблизости расплывчатый женский образ, и мечтательно подумал, что это - за ним прилетела Пресвятая Дева Мария.
       «Господи, - Подумал он, мучительно раздирая веки. - Почему же Дева Мария-то? Ведь я же не католик! За мной должен хотя бы – Николай Угодник прибыть! Ведь именно он покровительствует путешественникам!»

       Вскоре видение Женщины в Белом, плавно перешедшее в образ его супруги Марины, столь же быстро преобразовалось в богиню возмездия Немезиду, выехавшую, как оказывается, на захват хитроумного беглеца.
       Приехавшей к ним маме она сказала, что её любимый зять, скорее всего, сидит в общежитии - вместе со своими старательными товарищами, и, мусоля губами кончик карандаша, кропотливо чертит расчётно-графическую работу по статике сооружений.
 
       Следует признать, что прозорливая жена наполовину разгадала тайну загадочного исчезновения мужа. Он действительно – сидел в общаге, со старательными друзьями. Правда мусолил он и его соратники, вовсе не тельце карандаша «KOOH-I-NOOR» произведенного в братской Чехословакии, а – гораздо более близкое сердцу - тело граненного стакана, отечественного производства, наполненного столь же родным отечественным портвейном.
       Собственно, и такая догадка - у неё тоже была, но не могла же она её озвучить – тем более при строгой и пуритански мыслящей маме!
 
       Что касается статики сооружений, и влияния на неё распределённой и динамической нагрузок, то, как выяснилось: по прибытии в общежитие, если Серёжа и занимался чем-то научным, так это – распределением нагрузки «Портвейна 777» - на его могучий организм…. И – организмы его весёлых товарищей.
       И делал это, кстати, весьма добросовестно и динамично.

       Кроме того, как выяснилось позднее, эта нагрузка была столь велика, что осевой момент сопротивления молодого организма - не выдержал, и её Серёженька, в конце концов, обессиленный, рухнул на казённую общаговскую кровать.
       Там и обнаружила его – заботливая супруга Марина, предусмотрительно захватившая из дома : плащ, брюки и ботинки – для своего бедового мужа….

       * * *

       …Примерно через полчаса, Сергей Башкиров, очередной узник совести, мучительно шатаясь, спустился под осуждающим взглядом вахтёрши общежития № 2, по ступенькам, и, в сопровождении взвинченной супруги, отбыл на место своего постоянного пребывания, в Юго-Западный район города Свердловска, где его с нетерпением ждала любимая тёща….
       Как написали бы злорадно - в приснопамятном 37-м: «Беглец, переодетый в гражданскую одежду, был изловлен в одном из притонов города Свердловска, и этапирован под конвоем - в места лишения свободы…. Там, по месту отбытия наказания – его ждал – суровый, но справедливый суд….»

       6

       - Слушай, мне Маринка десять рублей на арбуз дала, пацану арбуз надо купить, поехали, со мной, съездим, поможешь – арбуз выбрать…. – Башкир, в белом плаще стоял перед моей кроватью.
       Я, мучительно постанывая, попытался сфокусировать на нем - свой непослушный взгляд, но, увы, ничего не выходило.

       * * *

       …Вчера мы здорово перебрали, пьянка завершилась под самое утро, и вот теперь - матушка-природа предъявляла свои суровый счёт – за вчерашнее излишество…. Возмездие пришло в виде безумно гудящей головы, полного отсутствия аппетита, и мучительного полунаркотического желания – срочно «накатить» хоть полстаканчика вина…. Для начала….
       
       Рядом, закутавшись в одеяло с головой, бесформенною грудою хаотично размешенных по кровати – элементов человеческого туловища – спал молодой студент Бредихин. Он всё ещё находился в облаке вчерашней эйфории, и будить этого скандального Сталкера - было просто опасно для жизни.

       - Десять рублей…. – Медленно приходя в себя, выдавил я. – Серёга, может мы лучше - пузырь возьмём?
       - Не…. Никак нельзя…. – Твёрдо покачал головою Башкир. – Меня Маринка тогда - точно убьёт!
       …Я и сам понимал, что этого сделать – ну, никак нельзя!

       Но, потихоньку до меня начал доходить – глубокий смысл всего происходящего.
       Башкиров зашёл за мной, потому что вдвоем съездить за арбузом было бы веселее.
       Но и это - было вовсе не главным. Главным было то, что если я поеду с ним за арбузом, то, скорее всего, чтоб не кататься «порожняком», я займу у своих соседей по секции - Костина или Сафона - тот же самый «червонец», и тогда - мы вместе опохмелимся! Продуманное решение зайти за мной – с этой точки зрения – было вполне логичным.

       Жена Башкира – Маринка – неплохо относилась ко мне, и, узнав, что я помогал её мужу - выбирать арбуз для ихнего ребенка, она, конечно, отпустила б его на часок – «помочь мне начертить спецификацию для АБК»….
       И тогда уже сам Башкир, вполне легально и безбоязненно – мог бы поправить своё пошатнувшееся вчера здоровье. Тоже логично…. Тем более для семейного человека, у которого счет деньгам ещё строже, чем у вольного студента. Да и постоянная опека жены, безусловно, давала о себе знать.

       * * *

       Недавно в нашем общежитии отдали целый этаж семейным студентам, и они переехали сюда, на Восточную. Сергей был семейным человеком, и он, в отличие от нас, холостяков, не мог запросто занимать и отдавать деньги. Жена накладывала арест на всю входящую корреспонденцию, включая стипендию и денежные переводы.

       7

       И тут у меня созрело блестящее решение.
       Один из героев американского писателя О`Генри, специализировался на краже свиней…. Я вырос в небольшом нефтяном городке, в неполной семье, среди таких же свободолюбивых подростков, и платить за арбуз – в моем отроческом окружении - считалось просто неприличным…. Его следовало просто добыть, как африканский жених добывает для своей тёмнокожей невесты - тушу молодого джейрана или бегемота.

       Я сразу вспомнил задорный смех своих друзей, когда на Центральном рынке города Тюмени, я пытался укрыть своею куцею ветровкой огромный арбуз, превосходящий своими размерами крупную свинью….

       В тот солнечный день я был здорово пьян, и в габаритах – совершенно не разбирался….
       Весёлые друзья-спортсмены утащили меня с колхозного рынка - на улицу Первомайскую, к гостинице «Заря», где и разместилась наша футбольная команда. Мы, в её составе приехали на областные соревнования.

       И вот уже там, на Первомайской, прямо возле гостиницы, я, немного протрезвев, стянул, наконец, из торговой палатки - два небольших аппетитных арбуза, надёжно упрятав их в кустах шиповника, густо растущих вдоль улицы. Бесплатно, разумеется….
       Через полчаса – высланный нами эмиссар, вытянул их из кустов, и спокойно приволок в гостиницу, где они были моментально съедены гогочущим спортивным коллективом.

       После тех соревнований - наш институтский декан Ляпцев – едва не изгнал меня со второго курса - за пропущенный мною колхоз, ибо там, в колхозе, а не на Центральном рынке города Тюмени – мне нужно было проводить погожие сентябрьские деньки….

       * * *

       Перелистав страницы своей взбудораженной памяти, я понял, что судьба посылает нам шанс…. Да, мы должны обеспечить маленького Башкирова большим арбузом…. А себя, разумеется – бутылкою качественной и столь необходимой нам – в это погожее августовское утро – водки…..

       Платить студенческой семье – такие баснословные деньги, которые в то время стоил арбуз – мне показалось неоправданным кощунством.
       Поэтому я и решил – ни у кого пока никаких денег не занимать, а съездить с Башкировым в центр и «увести» у каких-нибудь торгашей требуемый нам арбуз.
       А, имеющуюся в наличии «десятку» - пустить на более высокие и благородные цели…. Глупо было бы – им не воспользоваться в этой ситуации своим богатым криминальным опытом – по краже овощей и фруктов…. Тем более, тогда я имел к этому занятию – патологическое и устойчивое влечение….
       Сергею я решил пока ничего не говорить – чтоб не сглазить….

       8

       Мы сели в трамвай второго маршрута, следующий до ВИЗа, и вскоре вышли на остановке у Оперного театра.
       Наш выбор был определен двумя обстоятельствами: во-первых, торговля должна быть уличной, на открытом воздухе; а во-вторых, арбузы в те годы были более дефицитным, нежели сейчас товаром, и, продавали их, как всякий дефицит, – вовсе не так, как это происходит сейчас; буквально на каждом углу, а преимущественно – на центральных улицах города….
       Да и цены тогда на них – были совершенно другие….

       * * *

       Мы увидели небольшую толпу, сгрудившуюся возле торговой палатки, прямо напротив университета, возле подножия памятнику Свердлову…. Время было около десяти часов утра, то есть - относительно раннее, и очередь была небольшой: примерно двенадцать-четырнадцать человек….
       Они, эти соисканты на арбуз, дисциплинированно вытянулись, короткою змейкою, к прилавку овощной палатки. А там, неподалёку от прилавка, прямо на сыром утреннем асфальте – возвышались, зелёною горкой, разнокалиберные полосатые арбузы….
       Учитывая полезный опыт - уроков на военной кафедре, я попытался оценить нашу боевую диспозицию….

       Уверенность овощного жулика со стажем, подсказывала мне, что арбуз – уже почти у нас в кармане…. Вернее, в авоське…. А может, за этим стояло неодолимое желание – во что бы то ни стало опохмелиться?

       Отбросив романтические приливы, я потребовал у ассистента Башкирова боевой инвентарь. Для ознакомления.
       Авоська была матерчатой, тугой и абсолютно непрозрачной, как и миллионы точно таких же авосек, кочующих, в те годы - по гастрономам и сельмагам нашей необъятной родины в руках безмятежных и счастливых советских домохозяек….

       Встав в самый конец очереди, я начал целенаправленно претворять свой преступный замысел в жизнь. Поначалу, я начал громко гундеть на Башкира, что арбуз надо бы заранее выбрать, – как-никак, для малыша, всё ж таки, продукт-то берём!
       Башкир, инстинктивно понимая, что я что-то затеял, послушно поддакивал мне, и лишних вопросов не задавал. Абстинентный синдром сделал его чрезвычайно покладистым, и, если б мы действительно снимали фильм, то наш слаженный коллектив – вполне мог бы претендовать на «Оскара»….

       9

       Впереди стоящие женщины, озаботившись моими стенаниями, стали активно советовать нам: как лучше выбрать арбуз для малыша, чтобы он оказался спелым, и чтоб у мальчонки не заболел животик.
       Я же, притворился абсолютно тупым, хотя, ради справедливости, надо заметить, что я и в самом деле – чрезвычайно туп – в этом деликатном вопросе…. Я умею – вернее, умел - воровать овощи, но совершенно не умею выбирать их – на предмет спелости и качества…. Ведь, когда воруешь, выбирать их – вовсе не обязательно…. Какой уж бог пошлёт, или – какой – ближе к тебе окажется…. Тут уж – не до жиру!

       Когда мы преодолели половину пути до прилавка, нервы у женщин не выдержали, и они, показывая мне пальцами - на полосатые завораживающие шары - стали шумно советовать: какой арбуз выбрать лучше…. Подбадриваемый их советами, я обошел стоящих впереди сограждан, и заранее взял тот самый арбуз, на который - так настойчиво указывали мне - наши заботливые соседки по очереди.

       * * *

       Башкир не понимал, для чего я затеял весь этот спектакль, и недоуменно таращился на меня. Но, в то же время, он прекрасно осознавал, что просто так я ничего делать не буду, и каким-то шестым чувством связывал судьбу лежащей у него в кармане десятирублевой купюры, с затеянным мною шумным выбором арбуза.
       И, конечно, с желанным отдыхом и близким лечением наших похмельных мозгов - в родном общежитии № 2.

       В то же время, прекрасно зная меня, и отчетливо понимая, что я затеял какую-то очередную мерзость, он, на всякий случай, отошел метров на пять в сторонку от очереди, заняв демонстративно нейтральное положение - между жаждавшей арбузов толпою и - абсолютно индифферентной к происходящему - статуей Якова Михалыча Свердлова. Впрочем, я думаю, и сам Яков Михайлович, будучи на моём месте, не отяготился б угрызениями совести, экспроприировав у проклятых буржуев, подчистую – все их частнособственнические арбузы…. Может, это именно его пламенный образ - вдохновлял меня - в эти ответственные минуты?
 
       Но – каждому своё…. Мой пугливый ассистент Башкиров, видимо - проникнувшись немой философией каменного монумента, напротив, решил самоустраниться от происходящего.
       А может, на него повлияло то обстоятельство, что он был в своем традиционном белом плаще, а это, как известно, далеко не лучшая одежда для получения горячей порции уличных побоев?

       Я, между тем, вернулся с трофейным арбузом на свое прежнее место, в середину очереди, и бережно держал изумрудную добычу в руках.

       10

       Выждав пару минут, я аккуратно обволок арбуз авоськой и опустил его на асфальт, прямо к ногам. После чего, я стал демонстративно шарить по карманам, тщетно пытаясь отыскать пропавшие сигареты. Их, разумеется, не было.
       Заботливые женщины, помогшие нам «дистанционно» выбрать нужный арбуз – уже полностью забыли о нас….. Они, в данный момент, были озабочены уже собственным выбором бахчевых плодов.
       До продавщицы с весами, и её габаритного помощника, подающего к весам арбузы, оставалось человек пять, включая впередистоящих заботливых соседок. Пора было действовать.

       Похлопав себя ещё раз по карманам, я сокрушенно сказал:
       - Блин, сигареты дома забыл….
       И, осмотревшись по сторонам, увидел киоск через дорогу, возле госуниверситета. Хотя, честно признаться, видел-то я его давно…. И, конечно, уже учел это обстоятельство в своих криминальных планах по предстоящему похищению арбуза. Уроки военной кафедры не прошли даром….

       - Женщина, - обратился я к скучающей особе сзади, - я на минутку схожу за сигаретами, вы запомните меня, пожалуйста, а то - потом скажут, что я здесь не стоял!
       - Конечно, конечно…. – Вежливо кивнула она.
       - Нет, вы точно меня запомните, а то я позавчера брал арбуз, так не ведь не пустили; и потом, пришлось во второй раз – заново очередь отстоять! – Уже чуть уверенней и громче настаивал я.
       - Конечно, конечно…. – Сухо, с оттенком официозности кивнула особа.
       Чувствовалось, что если я не вернусь – её это нисколько не расстроит. Впрочем, как вы понимаете, это - ничуть не расстроило б и меня. Тем более, что это самое возвращение в очередь – нисколько не входило в мои планы.

       Секунду помедлив, я лениво поднял лежащую у ног авоську с арбузом, и нехотя засеменил через дорогу к киоску.
       Когда же я, наконец, перешёл её, то, используя витрину киоска как зеркало, решил внимательно посмотреть – на покинутых мною коллег-претендентов на арбузы – что же там происходит? Очередь лениво ползла к весам, и моя судьба никого не интересовала. Хотя я отчётливо понимал, что эту добычу я уже никому не отдам, даже если по моему следу пустят – целый взвод карателей, с дюжиною остервенело лающих овчарок. Не мог я – никому отдать этот священный арбуз. Ибо он был залогом – нашего с Башкиром – скупого мужского счастья.

       * * *

       Я повернулся и стал смотреть на Башкира. Тот скучающе крутил головой, и смотрел куда угодно, только не на меня.
       Я потихоньку начал раздражаться. Наконец он взглянул в мою сторону, и я подал ему знак рукой: «Всё! Снимаемся! Финита ля комедия!» Расстояние между нами было довольно приличным, но, тем не менее, я хорошо видел его округлившиеся глаза.

       Дальнейшее мое пребывание здесь было излишним, и я, неторопливо обойдя киоск, вдоль кустиков двинул вверх, по улице Тургенева.
       Никто надрывно не кричал мне вслед: «Молодой человек! Остановитесь!» и меня это нимало радовало.

       11

       Через пять минут меня догнал тяжело дышащий Башкир….
       Сделав изрядный крюк, мы вышли к «Центральному» гастроному, где, отстояв небольшую очередь, мы, наконец-то, купили заветную (и – честно заработанную!)бутылку водки…. День начинался неплохо….

       Марине мы рассказали, как тщательно и долго выбирали арбуз для малыша, и она, преисполненная благодарности, отпустила Сергея на часок ко мне…. Мы радостно двинулись в нашу секцию, на девятый этаж, где, согласно легенде, сразу же приступили к черчению - злополучную спецификацию для АБК: административно-бытового корпуса.

       Буйнопомешанный студент Бредихин к тому времени уже проснулся, и он, спешно сполоснув стаканы, с удовольствием присоединился к нам, помогая преодолеть – нелегкие чертежи – с АБК и прочих архитектурных объектов….
       
       * * *

       Между тем, у Башкира была одна гнусная особенность.
       Я в то время страдал от избыточного кобелизма, и эта деталь моей парадигмы - изрядно докучала мне повсюду. Стоило в радиусе двух метров от меня - возникнуть какой-нибудь особе женского пола, у меня внутри - словно перегорал какой-то предохранитель, или нарушалась работа какая-то микросхемы…. Я тут же неудержимо начинал лезть – к ней обниматься, параллельно признаваясь даме в любви, и обещаясь завтра же жениться.

       Студент Бредихин вполне терпимо относился к этому душевному недугу, и когда мы оказывались в какой-нибудь женской компании, он просто – много и горько – по-философски пил, как отец, имеющий на руках – урожденного калекою ребенка.
       Он молча пил и пил, не обращая ни малейшего внимания на женщин, ни на меня, я же напротив, громко признавался и признавался им – женщинам – в любви, и, таким образом, наш тандем вполне мирно кочевал по этажам и комнатам родного общежития.

       Башкир же относился к этому принципиально по-другому.
       Создавалось впечатление, что мы с ним – два миссионера какого-нибудь католического ордена, оказавшиеся в джунглях Нигерии, или на острове Суматра, и у него в кармане лежит папская грамота, обязывающая падре Башкироффа – неустанно следить за мной.
 
       И надо сказать – он с этой задачею блестяще справлялся, старательно или неосознанно – разрушая все мои ходы в данном направлении. Он ревниво и неустанно – оберегал любую женщину, оказавшуюся – в радиусе десяти метров – от меня.
       Если с тем же Бредихиным – я чувствовал себя как рыба в воде, свободно изливая свои чувства сразу – чуть ли не пятерым женщинам, то с Башкиром этот номер абсолютно не проходил….
       Даже – в присутствии одной.

       12

       Внутренне проклиная этого мерзавца-опекуна, я, в его присутствии – должен был вести аскетическую, можно сказать - монашескую жизнь. Везде, везде - где только можно – он вставал препятствием на моем пути.

       Вот только один пример. Однажды мы, со студентом Бредихиным, попали на шестой этаж, в настоящий феминистский рай, где обитали – его прелестные сокурсницы. Мы уже неоднократно бывали здесь, и, буквально каждый второй наш визит - в здешние апартаменты - обязательно заканчивался каким-нибудь грандиозным бытовым скандалом, о которых – я, как-нибудь попозже, обязательно расскажу.
       В этот же вечер - было на удивление тихо.

       Мы припёрлись к девицам довольно поздно, и они – понимая, что нас так просто не отсюда не выкурить, погасили свет и улеглись спать.
       А так как любой общаговский алкоголик - видит в темноте не хуже сибирского филина, то мы продолжили – несмотря на абсолютный мрак – заниматься любимым делом.

       Я, изрядно выпив, встал на колени у ближайшей из кроватей, сунул руки под одеяло, и, обнаружив под ним – тёплые плечи какой-то женщины, начал инстинктивно обнимать их, машинально признаваясь ей в любви и обещая завтра же – на ней жениться.
       Бредихин между тем наливал – раз за разом себе в стакан вино – и громко бубнил спящим женщинам о завтрашнем дне – мирового дизайна.

       * * *

       Ревнивый Башкир, не обнаружив нас в нашем традиционном логове, на девятом этаже, навострил свой охотничий нюх и – отправился искать нас в лабиринтах общаги.

       Вот он как свидетельствовал об этом увлекательном поиске.
       – Тихо спускаясь вниз по лестнице – я внимательно вслушивался! Я прекрасно понимал, что если вы где-то здесь, в общаге, то – оттуда должны непременно должны доноситься какие-то звериные рыки и визги…. (Так – все по общаге искали, легко обнаруживая очаги массового веселья! – Д. Х.)
       Но, на этот раз повсюду, стояла подозрительная тишина. Вдруг, в районе шестого этажа я услышал устойчивое монотонное бубнение, словно островной шаман – читает свои языческие заговоры.
       Абсолютно напрягая слух, я пошел на этот странное глухариное токование, и моё предчувствие – не обмануло меня!
       Когда я, наугад, приоткрыл нужную дверь, то, в луче падающего из коридора света, я застал следующую картину.
       Женщины мирно спали. За столом сидел нахохлившийся Петрович (студент Бредихин – Д.Х.), и он, словно глухарь на току, что-то бубнил, держа перед собой – стакан вина. Второй же, подлец, стоял на коленях перед кроватью и словно опытный шахтер-проходчик оживленно – забравшись под чужое одеяло шурудил там руками, словно у него – в каждой из них – было по отбойному молотку!

       13

       Башкир потом много раз пересказывал нам с Петровичем эту историю, и постоянно умилялся не столько – своей поразительной детективной интуиции, сколько тому, насколько органично каждый из нас, с Петровичем, органично занимался своим делом…. Мы мирно и тихо – сосуществовали на одном пространстве, абсолютно не мешая друг другу, и, что ещё более удивительно – не устраивая никаких, столь типичных для нас – пьяных скандалов.

       * * *

       Меня же поражало – это удивительное, прямо таки – иезуитское чутье Башкира: он словно ветеран полиции нравов, увенчанный орденами за борьбу на поле морали и целомудрия – мгновенно нейтрализовал меня при малейших намёках на какое-то ухаживание.

       Как-то раз я приставал к какой-то абсолютно незнакомой женщине….
       На следующий день, изрядно выпив, я пошел к ней извиняться – за своё бестактное поведение накануне.
       Так как в секциях, по вечерам, царил дикий кавардак, то я попросил перенести трогательную процедуру извинения в «рабочку» - рабочую комнату на каждом этаже, предназначенную для удобной работы над проектом.
       На что дама – любезно согласилась.
 
       Как только мы оказались в рабочке, закрыл дверь на ключ, выключил свет, и, совершенно забыв, зачем я сюда вообще пришёл, попытался её обнять. Я был достаточно пьян, а в такие минуты человек чаще руководствуется не логикой, а инстинктом.
       Инстинкт подсказал мне – что если я её обниму, то она гораздо быстрее простит меня. Логика в этот момент – молчала. Или – отсутствовала.
       Но, проверить эту гипотезу – мне так, увы, и не удалось. В самый ключевой момент – я, вдруг, услышал странный звук, – словно кто-то трется снаружи – о закрытую дверь рабочки.

       Я затаился. Женщина тоже. Между тем, едва слышимые шорканья о дверь – настойчиво продолжились.
       Потом кто-то стал нагло скрестись, словно раненая кошка, в нашу – уже почти семейную дверь. И даже – жизнь! Потом раздались какие-то гнусные пошептывания, постукивания и пощелкивания.
       Когда я не выдержав, повернул ключ и открыл дверь, кто б вы думаете – виновато улыбаясь – стоял на пороге?
       Конечно, это был он – неутомимый и бдительный сторож, моей нравственности, его преосвященство – синьор Башкир!

       * * *

       А я-то, бедный, слушая все эти чесания и прищелкивания Башкира о дверь – с тревогою думал, что у меня от постоянных гулянок уже начались слуховые галлюцинации…. Оказалось что если я и страдаю от галлюцинаций, то всего-навсего от одной – и слуховой, и зрительной: за мною, по всем этажам общаги бродит неустанно бродит этот призрак – неутомимого праведника иеромонаха Башкира.
 
       В общаге же было как-то не принято высказывать друг другу претензии по поводу женщин, и это было одно из железобетонных правил – в нашем мире хаоса и повальной анархии.
       Поэтому, следуя неписанным канонам, мне приходилось, стиснув зубы, терпеть разнузданный шпионский произвол неусыпного Башкира. Я до сих пор думаю, что этот негодяй разрушил мне – не одну семью!
       Правда, справедливости ради, я должен сказать, что и я на нём однажды – славно отыгрался!

       14

       Пили мы в тот вечер – в таком составе – трио бандуристов: я, Башкир и студент Бредихин. Вскоре к нам присоединился рыцарь печального образа из города с подобающим названием – Чайковский – доблестный рыцарь Патютько.

       Вскоре откуда-то издалека послышался дикий полуночный рёв.
       Это, безо всякого сомнения, ревел лев. В два часа ночи, в полупустынной общаге мог реветь только лев. Лев Кузеванов.
       У парня была такая методика опохмелки.

       Проснувшись с больною головой – а это было одно из двух перманентнтных состояний Кузеванова: либо пьян, либо с похмелья, – Лев начал обход ночной общаги.
       Такие путники, как, например, Башкир предпочитали двигаться по общаге тихо, и при обнаружении какой-нибудь передвижной или стационарной корчмы, они тут же – смиренно и бесшумно – внедрялись в её весёлую диаспору, и оставались там на несколько суток, пока у присутствующих не кончался провиант, и не начинались первые признаки цинги или дистрофии.
       После чего вся безумная кавалькада перемещалась куда-то на новые - более плодородные территории.

       Лев же и Князь поступали совершенно иначе: они предпочитали двигаться по общежитию со страшным грохотом или воем, и вся пьющая братия – сама, мгновенно – обнаруживала их, подобно тому, как моряки обнаруживают своих тонущих собратьев – в беспросветной мгле бушующего океана.

       * * *
 
       Тем не менее, рев приближался, и, вскоре – Лев сам набрёл на нашу дверь….
       Войдя в этот оазис света и добра – он сразу же исполнил какую-то арию – из оперы Мусоргского «Русалка». Или – Даргомыжского? И немедленно получил за это – сто грамм качественной пшеничной водки.
       Которые он тут же, ни секунды не медля, махом опорожнил.

       Далее вся пьянка, как и подобает приличному светскому рауту – плавно перетекла в интеллектуальные дискуссии.
       Патютько спорил с Башкиром о патриотах Никарагуа, или о том – кто же лучше – композитор Мендельсон или архитектор Давидсон?

       Башкир, который – в отличие от буйнопомешанного Бредихина – старался не устраивать пьяных дикостей, вдруг схватил со стола стакан и, что есть силы – запустил его в окно. Видимо, он, таким образом, выразил своё пролетарское сочувствие латиноамериканским патриотам и лично – товарищу Че Геваре. Или это был голос поддержки – в пользу композитора Мендельсона?
       Стекла с грохотом полетели вниз.

       Лев сразу запел, вторую арию, но уже из оперы Даргомыжского «Снегурочка». Или Римского-Корсакова. И тут же получил вторую порцию водки.

       15

       Благочестивый Патютько, из культурного города Чайковский, почуяв, что дело запахло керосином, предпочёл удалиться и – по-английски покинул компанию.

       Посмотрев на выбитое Башкиром стекло, я с приятным чувством отметил, что он попал не в большой проём окна, а в маленький, и замена стекла обойдётся намного дешевле. Упрекать человека за выбитые стекла, двери и сломанные унитазы в общежитии – тоже считалось крайне неприличным. Повсюду доминировал демократический принцип: «Где пьют – там и льют!», а пили там немало. Ну и били – всякой утвари и инвентаря – соответственно, тоже немало. Руководствуясь, вероятно, уже другим, родственным первому принципом: «Лес рубят – щепки летят!»
       Для упреков существовала родная администрация и деканат. Студенты же - подобную невоспитанность - позволить себе не могли.

       Уже после этого пьянка как-то сразу – перескочила в неуправляемое русло, что с ней, в принципе, нередко случалось.
       Студент Бредихин как-то быстро перешёл в свойственный ему алкогольный транс, и стал настаивать на немедленном штурме какой-то комнаты – на седьмом этаже.
       Мы пытались ему воспрепятствовать в осуществлении этой затеи, однако он был одержим – какой-то манией возмездия, и стал рваться из комнаты наружу, как это делают профессиональные боксеры – накануне боя – в нью-йоркском «Мэдисон сквер Гардене».

       Мы, разумеется, надёжно перекрыли ему выход из комнаты, чтоб не допустить какого-нибудь мордобоя, ибо в общаге подобная методика выяснения отношений – не приветствовалась, и считалась грубым проявлением нравов – выходцев с разных там вороньих слободок.
       Студент Бредихин, между тем, начал метаться по комнате, как андалузский бык в поисках тореро, напоминая беснующегося эпилептика, изображающего пляску святого Витта. Это был его козырный приём, и нас бы - он этим не разжалобил, даже если б у него начались приступы натуральной падучей.
       Мы крепко держали оборону, перекрыв выход этому мстительному Чингачгуку.

       Тогда истерично завизжавший студент Бредихин сначала выкинул в окно – крутящуюся под ногами кошку, а затем и сам – неожиданно и стремительно вбежал на стул, затем на стол и, на глазах у остолбеневших зрителей – сиганул в узкую створку девятого этажа…. Наружу….

       16

       Выглянув в окно, я, вглядевшись в ночную темень, обнаружил где-то далеко внизу, на травяном газоне, озабоченно мяукающую кошку.
       Видимо у неё, в отличие от студента Бредихина и студента Кузеванова – это был первый высотный прыжок. Бедолага озабочено мяукала, не понимая кайфа подобных полётов. У неё, скорее всего – наступил постполётный синдром.
       Самого же метателя кошек – студента Бредихина – на газоне не было….
       Из чего - я сразу заключил, что он улетел не вниз, куда обычно летели пьяные общаговские студенты, а вправо, на кухонный балкон, расположенный немного наискосок от нашего окна.

       Приземлившись там, он, скорее всего, умчался воплощать свою заветную и противоправную мечту: набить кому-то рожу!
       Волюнтаристские и агрессивные наклонности взяли в нём верх – над лояльностью нижнетуринского иконописца….

       * * *

       Примерно через пятнадцать минут студент Бредихин вернулся, правда, как выяснилось, его идея воплотилась в жизнь – несколько реактивным, обратным способом.
       Что-то там, на седьмом этаже, организаторы празднества напутали, и, видимо, спросонья – рожу набили самому Бредихину.
       Впрочем – у нас иногда даже детей в роддомах путают!

       Но, мудро решив, что от перемены мест слагаемых – сумма не меняется, студент Бредихин, был неестественно спокоен. Он выпил немного водочки, зарылся с головою в скомканное одеяло, и удовлетворенный проведенным вечером уснул. Его справедливая вендетта была отложена – до следующего раза!

       Мы же со Львом – подняли внезапно упавшего со стула – излишне впечатлительного Башкирова, и решили этапировать его - к любимой жене Марине, в соседний блок, куда руководство института, недавно поселило несколько студенческих семей.
       Этот новаторский эксперимент был произведен с целью укрепления благолепной супружеской атмосферы - в безумном общежитии САИ № 2.
 
       Видимо, институтская высоконравственная элита – всерьёз рассчитывала, что степенные семейные мужи - подадут положительный пример своим – пока бесхозным собратьям.
       Выбитое только что стекло, и последующее падение Башкирова на пол, прямо указывало – на всю тщету этой высокоморальной затеи.
 
       Архитектор всегда остается архитектором, его буйный норов – всегда даст о себе знать; даже если его поселить в женский пансион, или определить в восточный гарем. Даже там, под усиленною опекою двух десятков женщин – он обязательно умудрится либо упасть со стула, либо – выпасть из узкой бойницы – какой-нибудь старинной башни!

       17

       Мы со Львом и повели обессиленного Башкира в благочестивую атмосферу семейной секции, чтоб соприкоснувшись с этой идиллической духовностью – хоть чуть-чуть перевоспитаться и нам самим.
       Преодолев один пролет Лев очень громко исполнил какую-то очередную арию из оперы «Садко» и тут же исчез – как свой оперный прообраз.
       Внезапно выскочившие из какой-то комнаты люди – утащили к себе этого выдающегося солиста, и мне предстояло сопроводить в скорбный предсемейный путь Башкира – одному.

       * * *

       Я с трудом волок его на себе, и горько сожалел, что певец из меня – никакой…. Мой подопечный, между тем, был достаточно увесист; ведь он был выше меня – почти на полголовы, и – значительно тяжелее по весу.

       Преодолев очередной лестничный марш, я делал небольшую передышку, придерживая сползающего по стене Башкира – то одной, то другою рукой.
       И тут мне пришла в голову вполне конструктивная идея.

       * * *
 
       Во-первых, зачем тащить его так далеко, в соседний блок, ведь женщин и в нашем блоке – хватает! И, справедливости ради, надо сказать, что многие из них, в отличие от пресытившейся Марины, были лишены элементарного мужского тепла….
       А ему-то, какая разница – где скоротать эту нелегкую ночь? В советское время такая нерациональная транспортировка - схожих по назначению грузов – называлась «встречными перевозками»!
 
       Итак, будем считать, что он в походе – туристском, военном, морском…. Да – в каком угодно! Мало ли – куда может занести судьба настоящего мужчину! Кроме того, и Марине следовало хоть раз в месяц отдохнуть от этой явно опостылевшей ей пьяной рожи!
       Пусть хоть на пару часов – она почувствует себя юной и незамужней девицей!

       В конце-то концов, от перемены мест слагаемых, как и в случае со студентом Бредихиным, сумма-то ведь – она не меняется ! Это, кстати, единственное, что я усвоил из школьного курса алгебры и математики. Архитектурный институт, увы, так и не пополнил – ни на йоту – копилку моих математических знаний!
 
       Во-вторых, как ни крути - Башкир был симпатичным мужчиной, к тому же семейным, а нормальная женщина – за мерзавца замуж – не выйдет!
       Значит и та женщине, к которой мне удастся затащить моего обессиленного спутника, никак не сможет меня упрекнуть, что я подсовываю ей некондиционный товар, или – какие-нибудь неликвиды. Башкир, если его придерживать немного рукой (чтоб он не упал!) выглядел ещё о-ё-ёй!
 
       Эти умозаключения позволили мне – придти к вполне логичному выводу, что я волоку на себе пять пудов высоколиквилдного продукта, тащу, как дурак, – за семь вёрст, вместо того, чтоб реализовать его непосредственно здесь!
       «А что он пьян – так пусть попробуют затащить к себе трезвого мужчину! – Твердо подумал я. – А как у них это получится – я ещё посмотрю!»
       Одним, словом, решение было принято, и теперь следовало отыскать её – счастливую обладательницу обмякшего серегиного тела.

       18

       …Кроме того, в последнее время – он несколько раз выхватывал у меня из под носа любимых женщин…. Ну а самого меня – у влюбленных…
       Почему бы теперь не показать этому мерзавцу настоящее мужское бескорыстие, и личным примером доказать, что я не такой как он, и не буду препятствовать его проявлениям – пусть и внезапной, но, тем не менее – Большой Любви! Может быть, она, эта самая Большая Любовь – и должна быть – спонтанной, внезапной!
       Это всё мне предстояло проверить в данный момент!

       И я решил убить двух зайцев: подарить величавого Башкира какой-нибудь одинокой женщине, и дать его супруге – хоть одну ночь отдохнуть от этого алкаша!
       Кроме того – при этом немало выигрывал и я сам – отказываясь от сверхутомительного путешествия в соседний блок…. А сколько сил я сэкономил, найдя ему верную подругу здесь, в нашем блоке – вместо изнурительной буксировки тяжелораненого Башкира домой.

       «И самой Марине – он наверняка уже приелся своей моралистикой! Пусть бедная – хоть чуть-чуть отдохнёт от него! Ну, хоть одну ночь! В конце-то концов, может какой из наших женщине – поглянется этот дурень!» - Тяжело дыша, и, придерживая своего контуженного однополчанина, думал я.

       * * *

       Поставив его возле лифта шестого этажа я быстро оббежал все комнаты женской секции, попеременно дергая их за ручки.
       Одна из них поддалась, и я решив, что это и есть та семья, где найдет приют тяжелораненый красноармеец Башкиров, быстренько побежал за ним.

       Красноармеец к тому времени уже сполз на пол, и я надсадно кряхтя, кое-как взвалил эту пьяную скотину на себя.
       Задыхаясь от алкогольных паров – которые с детства не переношу - я приволок его к очагу будущего любовного тепла….
       Но, эти проклятые женщины, видимо проснулись, от брякнувшей ручки, и уже закрыли дверь на ключ. Подергав ручку ещё раз, я, разочарованный, поволок его – верхом на себе – вниз.

       19

       И повсюду, прижав его к стенке у лифта, я быстро оббегал каждую женскую секцию, нервно дергая все двери за ручки. Наконец, в районе третьего этажа я обнаружил территорию – куда возможен был безвизовый проезд. Пограничники и таможенники спали.

       У меня забрезжила надежда, что наконец-то Башкир поймет, что земное счастье – оно гораздо шире, чем замкнутое пространство семейной секции, и оно – зиждется не только в его узкомещанском мирке. И, что над ним, как и над свободолюбивыми народами Африки и Полинезии – наконец-то забрезжит утро нового дня!
       Побежав к лифту, я торопливо взвалил на себя спящего исполина, и спешно поволок его к поддавшейся двери.
       Эту дверь закрыть так и не успели, да и не мудрено было: час показывали четыре часа утра.

       Подтащив свою драгоценную ношу к двери, я тихонько приотворил её – и втащил своего молодожена внутрь.
       Прикинув по ровному сопению наличие в комнате двух невест, я передохнул несколько секунд, потом сконцентрировался и представил себя мужественным советским пограничником, на которого, сзади, коварно навалился - вероломный китайский хунвейбин. Вспомнив приемы боевого самбо, многократно виденные мною в черно-белых фильмах далёкого детства, я что есть силы швырнул хунвейбина – прямо в кровать его будущей невесты, чем, думаю, немало способствовал международной и национально-культурной интеграции.

       * * *

       Однако, как выяснилось мгновение спустя – далеко не все разделяли мою прогрессивную точку зрения.
       Раздался оглушительный визг, сначала одиночный, тут же продублированный, удвоенный, утроенный, многократно траженный от стен и потолка, и без сомнения – разбудивший пол-общаги…. Оказывается – далеко не все женщины – с восторгом воспринимают – внезапно свалившееся на них счастье! «Зажрались, сволочи!» - Разочарованно подумал я.

       Где-то сбоку истерично заморгала сигарообразная лампа дневного света.
       Наконец, вокруг наступило просветление, и я увидел двух неуравновешенных девушек, в ночных рубашках, стоящих на кроватях и истошно визжащих…. Они визжали так старательно, так оглушительно, словно я был председателем жюри какого-то международного конкурса по женскому визгу.
       Причем – с очень большим призовым фондом!

       Башкир, между тем, как-то аморфно пытался прийти в сознание, червякообразно шевелясь на кровати, так и не ставшей его счастливым пристанищем.
       Его, судя по шуму, отвергали сразу, сходу, – игнорируя воспетые в веках традиции – хлебосольного русского гостеприимства!
       Мне стало обидно, за то, что – несмотря на мои титанические усилия – жителям первого и второго блока общежития № 2 – в эту ночь – так и не удалось породниться!

       20

       – Дмитрий, забирай его отсюда! – Закричала одна из полоумных ундин, придя в себя.
       «Удивительно, но она знает моё имя! – Сумрачно подумал я. - Впрочем это немудрено: когда проводишь гигантскую селекционную работу, отрывая время от своего драгоценного сна, то твоя слава – начинает опережать тебя!»

       Башкир, между тем, как ребенок из разбомбленного вражеской авиацией бронепоезда, инстинктивно тянул свои детские ручонки ко мне. Статус спасителя обязывал меня действовать мужественно и максимально сдержанно….
       Поэтому, уже в который раз, взвалив на себя обессиленного Башкира, я поволок его в соседний блок, на экзекуцию к жене. Искать ему ещё один тёплый приют – я уже не решился!

       * * *

       Наутро – он даже не помнил, ситуацию с посещением двух юных вакханок, устроивших шумную вокальную ораторию.
       Я видел, что ему очень интересно узнать где же мы были с ним в эту бурную ночь, и где он – едва не обрел подлинное человеческое счастье!
       Но я был суров и неумолим.

       Я молча глядел на лицо третьего участника вчерашних событий – товарища Бредихина….
       У которого, после вчерашнего визита к аборигенам с седьмого этажа – случилось нештатное столкновение с вражеским кулаком, отчего – у него вполне симметрично выставились – два очевидных фингала под глазами….
       Теперь он, этот несостоявшийся граф Монтекристо, поочередно смахивал – то на другого графа – румына Дракулу, то – на вполне миловидного енота.

       Я сидел и думал – о разбитом стекле, которое предстояло вставлять и о тех – глубоко безнравственных людях, с которыми меня столкнула лицом к лицу – суровая студенческая жизнь.