Проза. Эпопея. Том II. Зуб за зуб. Провокация. Гл

ПРОВОКАЦИЯ
глава одиннадцатая

I

      Провокация – это искусство хитрости, вранья, подлости, предательства, обмана, заменяющее правду. За частоколом лжи не разглядеть истины. Но время разрушает всё: в том числе и ложь, ибо движется истинно в неведомом нам направлении, по каким-то своим сакральным законам. Ясно только, что там, где жизнь человека определяется войной, там и творится чёрное дело - тайное коварство. Самым ярким примером провокации служит древнегреческий миф о Троянском коне.
       Благодаря величайшему поэту Древнего Рима Вергилию Марону, употребляемая до сих пор поговорка «Бойся данайцев, даже дары приносящих» - в двадцатом веке приняла конкретный смысл в конкретных действия. «Троянский конь», изготовленный из дерева, в действительности,в действительности являлся стенобитной машиной, служащей для разрушения
крепостных стен.
        История Древнего мира наполнена кровью бесчисленных войн между греческими племенами. Троянский царь Парис украл красавицу Елену – жену Данайского царя Менелая. Войско Менелая двинулось на крепость Троя. Но высокие крепостные стены оказались непреступными, даже при длительной осаде. Данайцы применили военную провокацию.
       В утробе огромного деревянного коня спрятали воинов и преподнесли, как святой подарок богов, защитникам крепости. Парис приняли с благодарностью подарок данайцев и, открыв ворота крепости, и приказал втащить дар в крепость. Ночью лазутчики вышли из утробы «подарка» , и перебили всех жителей Трои. Красавица Елена вернулась к законному мужу.
        С тех пор «Троянский конь», принимая различные внешние формы, употребляется как символ провокации, хитрости, тайного замысла обманных действий при достижении любым путём» поставленной войной, победы.
        Самым изощрённым мастером провокаций был Канцлер Третьего рейха Адольф Гитлер.
       1939 год был на последнем месяце «беременности». Рождение второй мировой войны было неизбежным.
        В начале августа, фюрер прервал свой отпуск в горной резиденции в Берхоф и поздно вечером возвратился в служебный кабинет Имперской канцелярии в Берлине. Тут же приказал соединить его с Гиммлером:
        - Генрих, прошу вас срочно приехать ко мне в Канцелярию прямо сейчас! Промедление смерти подобно.
        Через несколько минут руководитель всех систем государственной безопасности, в том числе и внешней разведки Германии, рейхсфюрера СС Генрих Гиммлер вошёл в личные апартаменты Гитлера:
        - Садись , располагайся. Разговор будет важным.
        Генрих, человек не очень улыбчивый, на этот раз, подняв руку в нацистском приветствии, сделался ещё более серьёзным, осознав ответственность момента:
       - Я вас слушаю, мой фюрер.
       - Ты мой старый, верный друг. Давай перейдём на «ты». Вопрос более чем серьёзный: вчера было рано, - завтра, может быть, поздно. Медлить нельзя. Данциг должен быть немецким. Это наш город. В Пруссию мы обязаны пробить «Польский коридор» Англия обязана помочь нам, чтобы умерить аппетиты Сталина. Мы заверим английскую общественность, что Германия обещает защитить целостность Британской империи в случае нападения на неё.
        - А если Британии и Франция не согласятся с нашими предложения? – робко вставил Генрих в монолог Адольфа.
        - Тогда – война! - не дав закончить вопрос, крикнул фюрер. - У нас нет других вариантов.
        Вскочив с дивана и, стал метаться по диагонали кабинета:
        - Ты же хорошо знаешь, Генрих, в основе нашей программы создания мирового порядка лежит военный разгром Англии и Франции на западе и полное уничтожении Польши – на востоке. В первую очередь нам надо расширить жизненное, военное пространство на восток, подойти вплотную к России. У нас с тобой – одно решение: немедленно проглотить Польшу, пока европейские лежебоки греют свои задницы на курортах. Мы должны раздавить эту польскую «козявку». Наша цель: полная ликвидация живой силы противника! Мы сотрём само название «Польша» с карты мира. Эта земля исторически принадлежит только нам!

       Гитлер залпом выпил минеральной стакан воды и немного успокоился.
       Гиммлер встал. Гитлер нервно бегал из угла в угол кабинета.
       - Слушай мой приказ, Генрих! До первого сентября найти убедительный повод для начала нашего вторжения в Польшу. Провести операцию беспощадно, решительно, твёрдо. К быстрой, полной нашей победе приказываю стремиться всеми способами: отбросить все сантименты. Жалость к низшим расам – химера. Как говорится, патронов и вражеских солдат - не жалеть!

       Фюрер говорил так, словно он держал речь на партийном съезде;
        - А если Франция и Англия вякнут против наших законных национальных действий, то придётся нам против них сражаться. Франция – не проблема. Париж быстро выкинет белый флаг. Вот Англия - другое дело! Британский лев – наш смертельный враг. Борьба будет не на жизнь, а на смерть!
       - А что будем делать с Россией? – вставил фразу Генрих.
       - С Россией?  Мы бросим ей кость!  Западную Украину с Белоруссией, с Прибалтикой в придачу.
       - Не жирный ли будет этот кусок для Сталина?
       - Ха-ха Не волнуйся, дорогой мой друг!! Очень скоро - мы всё это вернём в наши крепкие арийские объятия. Мы вернём, подаренное Сталину сейчас, с лихвой: вместе будет германской вся богатейшая европейская часть; России, плюс Кавказ, Украина, Белоруссия, Прибалтика, Дания, Швеция, Норвегия, Югославия, Чехословакия, Финляндия, и прочая европейско-азиатская мелюзга. Мы создадим Единый германо-европейский военно-политический союз с единой германской валютой. Украину мы немедленно онемечим! Немецкая марка даст нам валютное господство во всём мире. Мы построим новый германский порядок с основой национал- социалистических идей. Немцы смогут отдохнуть от сражений! За нас будут воевать, завоёванные нами, народы. Англия падёт под сапогами  наших русских варваров, под командованием наших генералов. Сталин ещё не знает о нашем плане «Барбаросса» - это раз!
       Два! Русский грузин увязнет в предстоящей войне с японцами на Дальнем Востоке, и в Финляндии на Севере. Затем, я заключу с ним «мирный» пакт о «взаимной» дружбе и сотрудничестве против Англии. А когда придёт время – мы эту бумажку выбросим на помойку. Три!
Россия - колос на глиняных ногах. Ткни пальчиком и он развалится. Он уже нам помог, расстреляв весь свой генералитет во главе с Тухачевским. Народ его страны, в националистическом угаре, разорвёт СССР на мелкие части. Россия будет встречать нашу армию по-русски: как это у них?
        - С хлебом и солью! – вставил Гимлер - А что предпримет Америка?
        -Наша война за жизненное пространство будет стремительно быстрый. Блицкриг не даст шансов Америке протянуть помощь Европе за столь короткое время. Ко всему, в необходимый для нас момент, Япония нанесёт удар по Штатам. У них не хватит военных сил для борьбы на два фронта. Соединенные Штаты Америки - многонациональная страна, в которой господствует расовая нетерпимость. Я уверен, что наши победы в Европе приведут американских национал- социалистов к полной окончательной победе наших общих идей во всём мире. Мы поможем им вернуть чёрных в Африку, а евреев - в Палестину. С нами Бог!

        - Вы – гений! – воскликнул Гиммлер. – Разрешите приступить к выполнению вашего приказа!?
       - Позвони мне завтра, Генрих. Доложи о ходе подготовки... Да, забыл сказать: кодовое название операции - «Вайс». Детали – ваше дело.

II

       Административная система Имперской канцелярии Третьего рейха работала круглосуточно чётко, оперативно, слаженно не только за страх, но и за совесть. К немецкой пунктуальности, дисциплинированности, с приходом Гитлера к исполнительной власти, прибавилась высокая заработная плата всех членов партии, военнослужащим частей СС, разведки, контрразведки, офицеров армии, авиации и флота. Была разработана ясная, всем понятная, солидная надбавка к денежному содержанию за выслуги лет, за безупречность службы, подкреплённая льготным социальным страхованием. За нарушение присяги, уставов, приказов командиров, за предательство, за коррупцию, за проявление трусости в мирное и военное время – наказание виновных многократно усиливалось вплоть до смертной казни. Общий контроль за строгим соблюдением законов, постановлений решений партии и правительства, командиров всех рангов возлагалось только на систему Гестапо. Вся система подчинялась Генриху Гиммлеру.  Сам Гиммлер подчинялся только Фюреру. Работа Гестапо покрывалась полной секретностью, автономностью от гражданской системы власти, обсуждению, обжалованию не подлежала. Для поддержания немецкого нового порядка в стране была - тайно от простого народа - создана огромная сеть концлагерей смерти и закрытых тюрем. Для заключенных в системе Гестапо вводилась пыточная систем. Разрешалось применять физическое, механическое, химическое воздействие на подозреваемых в преступлении поголовно для всех совершеннолетних, независимо от пола, состояния здоровья, расовой принадлежности. Преступниками автоматически объявлялись - без суд и следствия - все политические противники национал - социализма, представители неполноценных рас, народностей: в первую очередь цыгане и евреи. Вводилась система стерилизации больных венерическими болезнями; полному уничтожению намечались гомосексуалисты, психически больные люди, калеки, неизлечимо больные при рождении.
       Строго запрещались смешанные браки между арийцами и евреями. Нарушители немедленно перемещались в закрытые поселении для полной изоляции от общества или заключались в концлагеря. Отклонение от воинской службы, от полезного созидательного труда, сознательное невыполнение общегосударственных постановлений, неукоснительно преследовалось по всей строгости закона.
       Система сытного «пряника» и « свинцовой пули» превратили гитлеровскую государственную машину в предмет первой гордости нацизма. Подкреплённая, с одной стороны высоким уровнем жизни населения, а с другой - партийным фанатизмом, верой людей в правоту, в стойкость гитлеровской идеологи, Германия многим в 1939 году казалась могучей, никем непобедимой, сверхдержавой. Большинство немцев гордилась Фатерландом. Они готовы были идти на войну, смело сражаться, терпеть лишения, отдавать свои жизни за светлое будущее Тысячелетнего рейха. Поэтому приближение тотальной войны они встретили с энтузиазмом.
       Генрих Гиммлеер не сомневался в полной победе германского оружия в предстоящей европейской войне. Сомнений в полной победе не было. Было огромное желание превратить планы Фюрера в реальность любыми методами, с применением всех приёмов политических, дипломатических, пропагандистских, ложных, секретных и военных провокаций. Превосходство германской нации над всем остальным миров для него было абсолютной аксиомой. Интересы мелкого  бюргера совпали и интересами  социал-нацизма.

III

       Офицеры Генерального штаба СС в Берлине работали в особняке на Принц–Альбертштрассе 8.
       Работали  круглосуточно: тщательно готовили провокационную операция под кодовым названием «Консервы», предоставляющее Германии «достоверное улики», служащие поводом для вооруженного нападения на Польшу первого сентября. Гитлер требовал от всех секретных служб сделать всё возможное любыми методами, чтобы его народ поверил что «поляки подлые убийцы мирных
немецких граждан», за что Польша будет сурово наказана.
       Первый заместитель Гиммлера Рейгард Гейдрих проводил оперативное совещание по планированию инсценировки нападения Польши на Германию.
       В главный штаб СС были приглашен шеф гестапо Генрих Мюллер, начальник уголовной полиции Артур Небе и тайный агент службы СС для особых секретных поручений - Альфред Науйокс.
       Гейдрих медленно, внимательно обвёл участников собрания умным
взглядом:
      - Господа! Вы сами понимаете, что по пустякам вас не подняли бы среди ночи с тёплых постелей. Я пригласил вас сюда по приказанию нашего Фюрера. Первого сентября наступит день нашего реванша. Цель: разбить польские вооруженные силы полностью и создать на Востоке прочную оборону, соответствующую потребностям обороны страны. Возвратить город Данциг в лоно Империи. Политическое руководство всё сделает, чтобы в наш конфликт с Польшей не были бы втянуты, ни Англия, ни Франция, ни Россия. Поучено подтверждение, что на нашей стороне выступит Венгрия, Румыния, Финляндия, Италия. С Востока в Польшу войдут советские войска. Англия и
Франция не осмелятся воевать с нами, потому что нападение на нас заставит Сталина пойти на военный союз с нами. Сталин уже разрешил нам проводить испытания наших тяжёлых дальнобойных орудий на приволжских полигонах. Советы уже разрешили использовать против Польши аэродромы на территории СССР для челночных операций стратегических бомбовозов Люфтваффе. Наши «Юнкерсы» будут в России пополнять боезапас, заправляться топливом, чтобы в обратном полёте, отбомбившись по Варшаве, совершать посадку в Пруссии. Таким образом, мы намерены бомбить Варшаву до тех пор, пока она не капитулирует.
       В случае если Англия объявит нам войну, мы проведём, совместные с Красной армией, манёвры на территории стран Прибалтики. Это охладит Англию. Англия – наш основной, главный враг в настоящее время.
       Я изложил вам общий стратегический план войны под кодовым названием «Вайс». Сегодня мы собрались здесь для того, чтобы спланировать тактическую операцию, дающее нам право этот стратегический  план осуществить. Требуется организовать убедительных причину для начала боевых действий. Прошу вас, господа, выслушать проект тактической операции «Консервы». Послушаем гауптштурмфюрера СС Науйокса.

       Агент в штатском подошёл к пюпитру:
       - Я боду по-немецки конкретен и краток. Операция называется «Консервы». Почему выбрано подобное наименование секретного кода? «Консервами» на тюремном сленге в наших местах заключения уголовные элементы называют тех преступников, которые уже
законным судом приговорены к смертно казни и ждут её исполнение. Их жизнь временно «законсервирована»
       Начальник уголовной полиции Артур Небе одобрительно закивал головой. Остальные, молча, посмотрели на шефа Гестапо Мюллера:
       - Да, подтверждаю. У этих убийц есть шанс скупить смертью вину перед Родиной.
       - Какую роль они будут играть в этом реальном театре? - спросил, протирая очки, Гейдрих.
       -  Они сыграют роль польских военных диверсантов. Мы переоденем их в униформу
польских солдат.
      - А кто же будет убит с нашей стороны?  Наши уголовники. Смертники, но переодетые в форму охранников глейвицской радиостанции. Германская радиостанция находится на польско-германской границе. В 1921-м году немецкую Силезию предатели подарили её Польше - вопреки желанию местных немцем.  Силезские немцы – наши братья. Они всегда мечтали об единстве Германии. Поднимали три вооружённых восстания, провели плебисцита за воссоединение с Родиной. Они, как один, проголосовали за возвращение в Отечестве, но поляки законное волеизлияние народа утопили в немецкой крови. Наступает день расплаты за их злодейство.

       Докладчик проекта эсэсовец Науйоукс пригубил стакан с водой. Паузой воспользовался говорливый Генрих Миллер:
       - Мне кажется, господа, что мы планируем не только тактическую операцию «консервы» - мы планируем будущее Великой Германии. Как пророчески
сказал наш Фюрер на недавнем совещании - «1939 - это «год триумфа воли германского народа». Мы закроем наши сердца для жалости! Действуем жестоко! Прав будет сильнейший. Только сила, только железная воля способна управлять судьбами мира.  Такой силой обладают всепобеждающие идеи Адольфа Гитлера!

       Мюллер сел и, довольный своей короткой речью, повернул голову к Гейдриху:
        - Прошу прощение за мой естественный эмоциональный всплеск. Не удержался…
        - Я вас понимаю отлично, мой друг. Но мы люди служивые. Отложим эмоции на час нашей окончательной победы. Вернуться к нашим» консервам». Продолжайте доклад, Альфред!
       Найоукс оторвался от бумаг и сделал попутку улыбнуться. Но получился кривой оскал. Служба тайных убийств накладывает  печать на мимику исполнителей:
        - Радиостанция расположена на немецкой стороне, на северо-западе от города, у Тарновицкого шоссе в несколько сотнях метров от германо-польской границы. Граница почти не охраняется, и обозначена только двумя рядами колючей проволоки. Станция окружена жилыми домами для обслуживающего персонала. В тёмное время радиовышка и все подходы к студиям стации освещаются сильными прожекторами, установленными на бетонных столбах. Электрические кабели для прожекторов наружные – их легко, быстро можно перерезать. Радиостанция не вещает самостоятельных программ. Она транслирует немецкие передачи из Бреслау. Предназначена для оповещения местного населения о стихийных бедствиях, о чрезвычайных событиях, в одной из маленьких студий находятся, готовые к выходу в эфир, включенные в сеть, микрофоны. Студия находится под замком. Ключ хранится в отделении охраны.
        - Работают ли наши люди на радиостанции? – спросил Гейдрих.
        - Немедленно вгедрим радиста диверсионной группы Шмитхеннера.
        - Ну, вот! В общих чертах план сформирован. Есть замечания, дополнения?
        Замечаний, дополнений не было. Приказы Гитлера и Гимлера не обсуждались. Рейнард Гейдриг встал:
        - Тогда, с нами Бог! Слушайте приказ:
« Совершенно секретно».
1. Контроль за проведение операции Консервы» возлагается на обергруппенфюрера Генриха Мюллера.
2. Организация, исполнение поручается группенштурмфюреру Альфреду Науйоксу.
3. Технический исполнитель операции – начальник уголовной полиции Артур Небе.
4. Кодовый сигнал начала операции: «БАБУШКА ЗАХВОРАЛА»
5. Время начало военный действий против Польши – не позднее 4.30 утра первого сентября 1939 года.
6. Приказы о наступления поступят командиром боевых частей Сухопутных воск, танковых, артиллерийских бригад, Люфтваффе, ВМС, инженерных соединений, тыловым частям дополнительно по зашифрованной связи вооруженных сил Германии.

Подпись: Рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер.
Отпечатано в одном экземпляре. После устного оглашения – подлежит уничтожению.

       Гейдрих пригласил всех участников совещания расписаться, то есть засвидетельствовать о получении настоящего приказа и о неукоснительном его исполнении. Потом положил на стол серебряный поднос на стол; щёлкнулзажигалкой; поднёс робкой язычок пламени к клочку бумаги.
       Все молча, сурово смотрели, как медленно сгорает надежда на мирную жизнь. В силу знаний, исходящих из их служебного положения, в силу реального воздействия на военно-политических силы Европы - они, закоренелые нацисты, были не столь наивными, как им хотелось бы, чтобы в душе верить, что война сможет принести людям счастье. Все были связаны между собой круговой порукой: железной идеологией гитлеризма. Операция «Консервы» начала свой односторонний путь к началу самой страшной войны за всю историю человечества.

IV

       Начальник Абвера – общей структуры тайной разведки нацисткой Германии адмирал Фридрих Вильгельм Канарис - срочно был вызван на совещание к Гитлеру на Вильгельмштрассе. Его парадный фаэтон Mercedes-Benz, в сопровождении кавалькады мотоциклистов эсесовского эскорта, медленно подкатил к длинному строгому зданию Рейхсканцелярии.
       Огромное строгое здание, построенное с широким размахом, олицетворяло помпезное величие новой нацистской Германии. Берлин торопился стать столицей мира, сравнимым только с городами Древнего Египта, Вавилона и Рима.
      Украшенное мраморной архитектурой, наполненное светом и воздухом здание под названием  «Welthauptstadt Germania (Германия – столица мира), предназначалось для сравнительного унижения красоты Лондона и Парижа.
       Каждый раз, как только Канарис являлся на аудиенцию к фюреру, до дверей правительства его провожал огромного роста генерал – адъютант. Они чинно шли по скользкому мраморному полу через большой мозаичный зал, ротонду и входили в большой коридор.
       Маленького роста, с поседевшими, некогда чёрными волосами, с нависшими на глаза широкими густыми бровями, всесильный адмирал Канарис - « мастер плаща и кинжала» - выглядел рядом с рослым арийским генералом, каким-то гномом непонятной расы.  Вообще никто толком не знал его национальное происхождение: то ли он - немецкий грек, а, может быть, - итальянец германского происхождения, но, так или иначе, бывший боевой офицер, герой первой мировой, командир крейсера «Дрезден», победивший англичан при морском сражении при Коронеле, со временем, Канарис стал «кукловодом» всей шпионских сетей нацизма. Шёл шаркая ногами по плитам мрамора, боясь поскользнуться и упасть.
        Часовые СС, стоящие неподвижно возле высоких створ в кабинет фюрера, синхронно, как один, резко повернулись, и легко распахнули перед Адмиралом тяжёлые двери, украшенные резными монограммами «AH». Возле правительственного стола для совещаний одиноко стоял фюрер и ждал его. Адмирал при каждой встрече с Гитлером спонтанно наполнялся страхом. Он обожал и ненавидел Адольфа одновременно. Ревновал фюрера к всесильной демонической власти, о которой сам тайно мечтал. «Когда-нибудь я скину этого ефрейтора», - думал Канарис, – «Но пока пусть он таскает «жареные каштаны» из огня для меня. Я буду стараться, чтобы мировая победа нацизма была за нами. Плоды войн собирают не храбрецы и горлопаны, а умники, как я.»
Канарис вскинул руку в нацистском салюте:
         - Хайл, Гитлер!
         - Хайл! – тихо ответил фюрер. - Прошу тебя пройти в мои личные покои. Мне надо с тобой, Фридрих, поговорить, посоветоваться по очень важным вопросам наших территориальных претензий к Польше.
        Присели в низкие кресла лицом к лицу.
        Адольф, подавшись вперёд, наклонил голову, заговорил быстро темпераментно:
        - Возможно, мы стоим на пороге второй мировой войны, Всё зависит от меня, от моих талантов как политика. Вряд ли кто-нибудь будет пользоваться доверием всего немецкого народа в такой же степени, как я. Значит, сам факт моего существования, необычайно важен.
        - Да, да, мой фюрер! Это так! – вставил подобострастно адмирал.

        Гитлер быстро «заводился» на публичность. Он начинал говорить поверх головы собеседника, ускоряя темп речи. Переходил с крика на шёпот. То говорил скороговоркой, то делал многозначительные паузы, а иногда пучил глаза, разрубая ладонью воздух:
       - Уничтожить Польшу! Разгромить эту проститутку в пух и прах! Действующая армия Польши не должна существовать. Такой стране не может быть места на географических картах мира. Поляки, евреи - мусор земли! Сделать это надо быстро, беспощадно, учитывая время года.
       Тебе я поручаю найти и осуществить пропагандистские причины для начала войны. Меня не волнует, правдоподобны они будут или нет. Ты лучше меня знаешь, Хитрая лиса Абвера, после победы никто не будет спрашивать нас: правду мы говорили, или это был спектакль. Когда начинаешь войну, главное не право, а полный разгром противника.
       Твоя задача - тактическое обеспечение операции «Вайс» Действуй через Гиммлера
Долой мораль, жалость. Все средства допустимы во имя счастья нашей Великой Германии!
      - У тебя есть ко мне вопросы, Адмирал?
      - Никак нет!
      - Тогда действуй прямо сейчас. Выходные дни, отпуска отменяются.

V

       Канарис развил бурную деятельность. По тревоге собрал весь оперативный командный штаб внутренней и внешней разведки. Срочно выкрали с польских военных складов 150 комплектов униформы польской армии; купили у продажных польских интендантов необходимое количество польского стрелкового вооружения. В тюрьме Ораниенбурга отобрали тринадцать немцев, приговорённых судом к смертной казни за убийство.
         Забирать заключённых приехал сам Гейдрих.
         Вызывали всех на собеседование поодиночке, предварительно хорошо накормив сытным обедом со шнапсом. Гейдрих повел с ними задушевный разговор:
         - У вас есть шанс быть помилованным.
         - Что для этого требуется делать?
         - Ничего особенного. Предстоят учения нашей армии. Вы сыграете условно роль противника. А противник у нас сегодня один – поляки. Вы, как настоящие артисты, должны сыграть роль польских солдат. Стрельба на учениях будут вестись холостыми патронами.
         - А если кто-нибудь из нас не согласится на эту роль?
         - Приговор суда будет приведён в исполнение через месяц. Выбирайте! Если вы согласны добросовестно исполнять все приказы командования армии, то вас помилуют и, может быть, выпустят на свободу.
         Все тринадцать смертников выбрали путь «помилования»

        Через два дня начались «боевые учения»
        В семь вечера 31 августа 1939-го  в машине руководителя операции гауптштурмфюрера СС Науйокса затрещал радиотелефон. Радист диверсионной группы Шмиттхеннер, сидевший рядом, включил тумблёр на связь и передал трубку командиру:
         - Бабушка скончалась! – прозвучал в трубке голос Мюллера дважды.
         - Жаль бабушку. Что будем делать?
         - Закажите венки на похороны!
         - Венки уже готовы для погребения нашей любимой бабули.
         - Похоронный оркестр готов к проведению траурной церемонии?
         - Да, конечно. Оркестр, - ноты, инструменты, похоронная команда - в
полном составе - всё готово.
        - Выезжайте на кладбище!
        - Мы уже здесь.
        - Отлично! Приступайте к похоронам.
        - Есть!
        Из двух микроавтобусов, стоящих напротив входа в радиостанцию «Глейвиц», стремительно выскочили  фальшивых восемь солдат Польской армии  и, с автоматами наперевес, бросились в холл здания.
        Полицейский охранник потянул руку к револьверной кобуре, но тут же был сбит с ног резким ударом металлического приклада.
        Переворачивая стулья, разбивая стеклянные двери, «липовые поляки» с шумом, коверкая ругательные славянские слова, пинками, и толчками согнали весь немецкий технический персонал в тёмный глухой подвал. Радист нападающих пытался выйти в эфир из дикторской студии. Время таяло, а микрофон, как назло, не включался. Науйокс, одетый в форму польского капитана, быстро спустился в подвал и под дулом пистолета привел дежурного радиоинженера в студию. Приставив пистолет к затылку немца, сознательно коверкая немецкий язык, громко приказал:
         - Даю одну минуту! Если ты, немецкая собака, не включишь  сию минуту микрофон  для  выход в эфир, пристрелю!
        Пистолетный аргумент подействовал.
        Через минуту над Германией пронеслось сообщение на польском и немецком, торопливо произнесённое под звуки автоматных очередей и пистолетных выстрелов. В заключение «польской наглости», захватчики поставили музыкальную пластинку с записью марша польских танкистов:

« … одетые в сталь и броню,
ведомые Рыдзом – Смиглы,
мы маршем пойдём на Рейн…»

          - Отходим! – приказал гаупштурмфюрер, – Где тринадцатый - наша первая «консерва»?
         - Он ждёт вас внизу, на выходе! – отчеканил радист.
         Науйокс, увлекая за собой подчинённых, перепрыгивая через ступеньки лестницы, выскочил в холл.  Стоящий у входа уголовник, переодетый в немецкую форму, терпеливо ожидал  помилования за верную службу Германии. Но вместо благодарности, он  получил сильнейший удар рукояткой пистолета в переносицу. Затем ему выстрелили в живот и грудь. Медицинская уголовная экспертиза точно, быстро, в течение ночи установила, что «выстрелы были произведены из  автоматического оружия английского производства, принятого на вооружение Польской армии».

VI

       Утром первого сентября во всех немецких газетах появилось краткое, леденящее душу, сообщение:
       «Германское информационное бюро. Бреславль. 31 августа. Сегодня, около 8 часов вечера, польские захватчики напали на радиостанцию в Глейвице. Ворвавшись внутрь здания, они успели прочитать воззвание. Полиция была вынуждена применить оружие. Со стороны налетчиков есть убитые»

         Немецкая полиция - с воем сирен, сверкая мигалками - ровно через пятнадцать минут прибыла на место наглого преступления польской военщины. Их уже ожидало гестапо:
         - Как вы оказались здесь раньше нас? – спросил полицейский комиссар шефа тайной карательной службы.
         - Мы всегда работаем на опережение. Если вас интересуют трупы нападающих, то можете их забрать в ближайшем лесочке. Недалеко ушли. Они не хотели поднимать руки, и мои ребятки всех уложили.  Один из немецких охранников, убитый нападавшими, обнаружен - на входе в радиостанцию. Польские преступники изуродовали его лицо до неузнаваемости. Прошу вас, господин комиссар, проследите тщательно, чтобы его проводили в последний путь как героя -со всеми воинскими почестями в закрытом гробу. Мы тоже пришлём на его могилу венок скорби.
        - Сколько их было?
       - Двенадцать. Давайте договоримся, коллега. Гестапо тихо уходит, а славу оставляем вам, полиции. Сейчас мы запустим сюда журналистов и фотокорреспондентов. Хорошо? Хайл Гитлер!
         Не дождавшись ответа полицейского комиссара, шеф гестапо Мюллер сел в свой красный «Хорх» и укатил сторону границы.
        Операция «Вайс» переходила в стадию войны. За ним двинулся бронетранспортёр с охраной. Следом потянулась вереница гестаповских автобусов, в которых диверсионная группа Науйокса спешно переодевалась в родную эсесовскую форму.
        Ночью, в 4 часа 45 минут германская армия начала тотальное вступление в Польскую Республику. Запахло горелым человеческим мясом.