И быть человеком...

Век твой юный единожды прожит,
Не поможет тебе, не поможет
Возвращение к старым местам.

А. Городницкий

Уэтерби, 1866 г.
1. Джонатан Уэскарт, портье

Он появился в Уэтерби на закате, и никто не заметил, откуда он пришел. В небольших городках все на виду, но этот человек в простом плаще каким-то невероятным чудом остался незамеченным. Просто он вошел в двери небольшого отеля и попросил комнату.
— Надолго к нам, сэр? — улыбнулся портье. — У нас нечасто бывают постояльцы…
Пришелец улыбнулся. Очень устало.
— Ну, не стоит принижать Уэтерби,— тихо промолвил он. — А насколько я задержусь… Пока не знаю.
— Конечно, сэр. Как вам будет угодно, — склонил голову портье. — Постояльцев у нас сейчас не много, так что мы можем предложить вам прекрасную комнату.
— Спасибо. Горячий ужин будет очень… приятным дополнением к прекрасной комнате.
Портье засмеялся. Путешественник явно долго был в пути, но джентльмен остается джентльменом всегда, а то, что перед ним был джентльмен, было, несомненно.
— Извините, не подскажите ли вы мне,— прежде тускло-усталые глаза неожиданно блеснули изумрудом,— когда я тут был последний раз… Несколько лет назад…— с некоторым трудом (к удивлению портье) уточнил он,— я побывал в очень милом поместье… Эгерт-холл…
— О, поместье Шерингхэмов! Конечно, оно недалеко отсюда.
— Там все еще хозяином Эдвин Шерингхэм?— уже увереннее спросил путешественник. Портье с любопытством смерил его взглядом. Очень трудно было определить его возраст, но вряд ли ему больше сорока. И — Порода. Узкое аристократическое лицо… И произношение… Столичное.
Тонкие пальцы в аккуратных перчатках… Да и вся одежда, идеально сидящая на своем обладателе, носит отпечаток Лондона. Плащ запылился, но и он, и щегольская шляпа, тоже принадлежала явно человеку со средствами.
Аристократ, вернувшийся из Африки или Индии годы спустя? Разбогател — и решил вернуться в родные места. Но — вот беда,— портье, проживший в этом городке всю жизнь, не мог его узнать или вспомнить, кем бы он мог быть хотя бы отдаленно.
— Мастер Эдвин умер уже пять лет как, — очень дипломатично и по возможности мягко сказал он. И понял, что не ошибся — путешественник, похоже, знал мастера Эдвина. И знал хорошо. Гораздо больше, чем хотел признаваться. Плечи его поникли, в глазах промелькнула боль.
— И кто теперь хозяин поместья? — медленно спросил он.
— Госпожа Рэйчел, — тут же ответил портье. — Она наследница…
— А не ее муж?.. Насколько я помню…— начал путешественник. Портье покосился на книгу регистрации и прочитал его фамилию «Мортенс».
— Нет, нет, мистер Мортенс,— перебил его портье,— она действительно готовилась выходить замуж за одного молодого офицера, но он погиб во время Индийского восстания. И хотя у нее ухажеров хоть отбавляй, снова замуж она не вышла…Хотя и ходят слухи, что она готовится выйти замуж за молодого мастера Денсита…
— Сына старого мастера Дэвида? — о, он поразительно осведомлен. Интересно…
— О, да! Вы хорошо знаете эти места, мистер Мортенс…
Ответом ему стал печально-насмешливый взгляд изумрудно-зеленых глаз.
— Знал… когда-то,— он помолчал, потом встряхнулся и как ни в чем не бывало спросил:— А что, сэр Александр Лоусон?...
— Сэр Александр жив и прекрасно себя чувствует,— торжественно сообщил портье. Мортенс поблагодарил и удалился в свою комнату.
*
2. Марджери Шерингхэм.
Марджери было неспокойно. Уже который день. Может, виной тому грядущее бракосочетание сестры?
Да, ей совершенно не улыбалась перспектива получить в родственники Хью Денсита, но сестру она тоже понимала. Хью наследник богатого состояния, достойный человек, но… Что то в нем не то… Может, потому, что некогда он и в подметки не годился Реджинальду Мэсгрейву?
Лунный свет чертил прямоугольники на полу комнаты. Сквозь приоткрытое окно залетал ночной ветерок. Она лежала и смотрела на свет, вслушиваясь в шуршание листьев.
Марджери смирилась с тем, что ей не уснуть. Да, она внутренне была готова, что Рэйчел и Хью сообщат о желании вступить в брак. Не век же Рэйчел носить траур по жениху! Ей всего-то двадцать семь лет! Да и сам Реджинальд погиб восемь лет назад, нельзя же ждать, что молодая, полная сил и желания жить девушка заживо похоронит себя! Реджинальд уже почти стерся из памяти. Но не могла она поздравлять сестру с этим выбором, поэтому сослалась на усталость и покинула стихийно организовавшийся праздник.
Марджери вздохнула, решительно поднялась с постели и, одевшись, вышла в сад.
Хью Денсит… Ограниченный и самовлюбленный болван с сальным взглядом.
То ли дело сэр Алекс, в конце концов! Да и вообще, что Рэйчел нашла в этом самом Хью?!
Марджери прошла под дубами, выйдя к ограде поместья. Над воротами горел фонарь, заботливо указывающий дорогу. Здесь, в тихой английской глубинке, народу встречалось немного, но вдруг кого-то застала ночь на дороге из Лидса на север?
Летняя теплая ночь. Над Англией мир и покой.
Ночь, напоенная мирным шорохом листьев и уютом.
Марджери передернула плечами и вдруг замерла.
Там, за воротами кто-то стоял. В густых сумерках, укутывающих сад. Стоял и смотрел на ярко освещенные окна, где шумело веселье.
— Кто здесь? — спокойно окликнула она. — Выходите, не прячьтесь! Я все равно вас вижу! Зачем стоять во тьме?
— Тьма удобна,— не менее спокойно возразили в ответ. Ровный мужской голос. — Во тьме можно очень хорошо скрыться… Доброй ночи, мисс Марджери… Могу я поинтересоваться, что за праздник в доме Шерингхэмов?
— Доброй ночи,— немного растерялась Марджери. Говорившего она не узнала и это ее удивило. — Празднуют помолвку мисс Рэйчел и Хью Денсита.
— Вот как? — в голосе скользнула горькая ирония. — Но… почему бы и нет?
Кажется, этот неведомый тоже разделял ее мнение относительно Хью, и Марджери начала чувствовать к нему симпатию.
— Постойте,— она подошла к решетке, так как ее собеседник явно собрался раствориться в ночи. — Кто вы, сэр?
— Пришедший из тьмы,— он усмехнулся, как ей показалось — горько и зло. — Скажите, мисс Марджери, сэр Алекс — он тоже там?
— Сэр Алекс? — Марджери сама не поняла, почему ее голос дрогнул. — Нет… Он…
Она замялась. Не стоит, наверное, говорить о взаимной неприязни Лоусона и Денсита.
— Он не очень любит мистера Денсита,— понимающе усмехнулся невидимый собеседник. — Я знаю. Просто хотелось убедиться, что кое-что в этом мире неизменно.
Марджери, задохнувшись, подалась к решетке. Страшная догадка мелькнула в ее голове.
— Выйдите на свет, сэр! — решительно приказала она.- Это невежливо, в конце концов.
— Как пожелаете,— вздохнул ее собеседник и шагнул в круг фонаря.
Марджери Шерингхэм ахнула и потеряла сознание.
… Пришла в себя она на диване в гостиной Эгерт-холла. Рядом столпились с озабоченными лицами гости мисс Рэйчел.
— Что с тобой, Марджери? — Рэйчел погладила сестру по волосам.
— Вы нас очень напугали, мисс Марджери,— слащаво произнес Хью. Марджери стало неприятно, что он стоит тут, у ее изголовья. Какое он право имеет тут стоять.
— Мне… стало нехорошо,— медленно сказала она и поднесла дрожащие руки к шее. — Рэйчел, можно тебя попросить… Мне душно.
— Конечно, дорогая,— голос у Рэйчел низкий, грудной, и когда она говорит вот так вот ласково, это производит неизгладимое впечатление. — Джентльмены, прошу оставить нас. Я сама позабочусь о своей сестре.
Марджери благодарно закрыла глаза и, когда открыла их, в комнате уже никого не было. Хью с его друзьями откланялся.
Рэйчел уселась на краешек дивана и взяла руку Марджери в обе свои.
— Мардж, у тебя такой вид, будто ты увидела призрака! Расскажи, что случилось.
— Призрака? — эхом откликнулась Марджери.— Очень может быть… Мне не спалось, Рэйчел, и я спустилась в парк. Решила, что свежий воздух мне поможет… И там у ворот кто—то был. Я подошла и заговорила с ним…
— Ох, Мардж,— Рэйчел вздрогнула.— Ты так неосторожна… Это был кто—то злой?
Некоторое время Марджери молчала, потом тихо спросила:
— Рэйчел, ты считаешь, я в здравом уме?
— Странный вопрос,— фыркнула ее сестра. — Разумеется.
— Так вот, Рэйчел, я могу поклясться, что там, под фонарем на дороге стоял Реджинальд!
Рэйчел молчала. Молчала слишком долго, потом ровным голосом произнесла:
— Реджинальд мертв, Марджери! Слишком давно. Я знаю, что ты не хочешь, чтобы я выходила замуж за Хью Денсита…
— Подожди, Рэйчел! Представь на секунду, что Реджинальд жив и вернулся! Что ты сделаешь?
— Ничего, — легко и просто ответила Рэйчел. — Все слишком изменилось. Здесь, - она приложила ладонь к груди,— нет никаких чувств к нему. Но он не придет, Марджери. Он умер.
— Если бы он вернулся, — с нажимом сказала Марджери,— он бы в два счета вышвырнул отсюда мистера Хью, так, что тот летел бы до самого Эдинбурга!
— Хватит, Марджери! — уже резко сказала Рэйчел.- Изволь быть терпимее! Отныне он твой родственник!
— Этот родственник все время рядом со мной отирается,— ядовито фыркнула Марджери. — Когда тебя рядом нет.
Рэйчел вспыхнула.
— Ты никого не видела, Мардж! И припадок изобразила! А теперь вот чернишь достойного человека. Спокойной ночи,— добавила она ледяным тоном и вышла из комнаты. Марджери подтянула к груди колени, уткнулась в них лицом и разрыдалась от тихого отчаяния.
*
3. Реджинальд Эван Мэсгрейв
Он тяжело ступал по ночной дороге.
О таком ли возвращении он мечтал, умирая там, в сухих скалах Индии, когда ему в грудь врезалась пуля? Английская пуля, выпущенная из сипайского ружья. Он остановился и потер шрам сквозь ткань. Он помнил ослепительную боль, обжегшую грудь, помнил, как выронил саблю и как конь нес его по горной тропе, пока он не выпал из седла. Тогда он отполз умирать в кусты, чтобы его не нашли сипаи, и в агонии перед ним представала она, Рэйчел Шерингхэм. Ее лицо, вплоть до мельчайшей черточки. Он думал, как он вернется, как триумфально войдет в дом Шерингхэмов и поведет ее к венцу.
Тогда с пересохших губ рвалось только ее имя. Он не думал о боли, не думал о смерти… Думал только о ней.
Поэтому он сейчас здесь.
Его влекло сюда, к его довоенной жизни. К тому, что было раньше, когда он еще не был капитаном королевских драгун Мэсгрейвом, а был лишь Реджинальдом. Он рвался сюда, цепляясь за последнюю надежду.
Все его друзья из полка погибли в той войне, их алые мундиры покраснели от их же крови. Но потом, наблюдая за казнью сипаев, привязанных к пушкам, он не чувствовал радости от мести. Ему было все равно. Боль сменила апатия. И он рвался домой, в Англию, в надежде вернуть себя.
Восемь лет — большой срок. Слишком большой. Марджери из тощей глазастой девчонки выросла в прекрасную молодую леди, а Рэйчел…
Сухо заболело в груди, и Мэсгрейв внезапно понял, что это пришли слезы. Слезы не по Рэйчел, не по боли, которую он сейчас испытывал, а по всей его старой жизни. Жизни, перечеркнутой сипайской пулей… Да полно, пулей ли? Тогда умирала его душа. Раз за разом, когда его драгуны сталкивались со смертью. Смерть шла за ним по пятам — и Мэсгрейву оставалось только удивляться, что, стоя рядом, она там поздно протянула ему руку. Два года она не замечала его. Два года войны.
И вот… Рэйчел.
Он вспомнил, какой она была, когда он увидел ее впервые. Он — молодой офицер, ему и двадцати тогда не было, а ей тогда было пятнадцать… Она расцветала и превращалась из прекрасного бутона в прекрасный цветок. Стройная, даже худенькая, с большими темными глазами и темными вьющимися волосами… Их первый поцелую — целомудренный и нежный. А потом, спустя буквально несколько дней после их помолвки, пришел приказ, отправивший полк в Индию — это было за год до войны, почти десять лет назад.
Да полно,— Мэсгрейв остановился и засмеялся горьким и злым смехом. Теперь его уже ничто не держит. Что ж, последний визит… Может, старый друг еще помнит его.
*
4. Сэр Александр Лоусон
Утро того дня ничем не выделялось из череды многих других дней. Сэр Алекс сидел в саду, наблюдая за тем, как охотится на птичек черный огромный кот Уорвик. Огромный угольно-черный зверь всеми силами старался казаться незаметным, подкрадываясь к дроздам, и сэру Алексу было очень любопытно, будут ли сегодня на обед у его питомца дрозды.
— Сэр, вас спрашивает какой-то человек,— неслышно подошедший сзади слуга склонился над плечом хозяина. — Велел доложить так: «тень прошлого»… Если вы что-нибудь понимаете… Просить?
— Ничего не понимаю, Генри, — равнодушно ответил сэр Алекс.- Но проси…
Слуга ушел и через минуту раздался спокойный голос гостя, явно обращающегося к слуге:
— Благодарю, я знаю, как дальше…
Сэр Алекс с любопытством уставился на заднюю дверь в ожидании странного гостя. Он вошел, приблизился и криво усмехнулся. Сэр Алекс начал было вставать, опрокинул стул и сам чуть не упал, а потом они стискивали друг друга в объятиях и слова им были не нужны.
 —… Извини, что так вломился,— Мэсгрейв поднес к губам чашку чая с золотистым ломтиком лимона. — Но я не был уверен, что мне будут рады… Решил поставить сразу точки над i.
— Мисс Рэйчел,— понимающе кивнул сэр Алекс. Он разглядывал лицо старого друга, с болью находя, что его друг… нет, постарел, пожалуй, не то слово…очень сильно изменился. Как будто какая-то часть его умерла.— Прости, Реджинальд…
Он отмел извинения взмахом руки.
— Брось, Алекс, мы не дети… Конечно, хотелось верить, что она меня дождется…
— Ты любил девочку, Реджинальд,— очень мягко произнес сэр Алекс. — Но она выросла. Она ведь и правда тебя ждала… И долго не хотела верить, что ты мертв.
— А потом появился Хью…
Сэр Алекс поморщился.
— Послушай, Реджинальд, расскажи, как же ты все же выжил? Я тоже был уверен, что тебя нет в живых…
— В определенной степени меня нет в живых,— медленно произнес Мэсгрейв.- В определенном смысле я и правда умер… Не проси меня рассказать, Алекс…Я не хочу рассказывать об Индии, не хочу вспоминать ее. Это… слишком…— он помолчал, потом закончил совершенно другим тоном:— Честно говоря, я жалею, что я вернулся. Иногда мертвецы должны оставаться мертвыми.
— Но… — искренне удивился сэр Алекс.— Я думал, что ты… мисс Рэйчел…
— Нет, — тихо ответил Мэсгрейв. — В определенной степени я вернулся, чтобы вернуть ее обет — и это,— он стянул с пальца кольцо и аккуратно положил на стол.
Если сэр Алекс и был удивлен, он ничем не выдал своего удивления.
— Я сам не знаю, зачем я вернулся,— тихо сказал Мэсгрейв.— Наверное, в надежде, что все, что было, было только дурным сном. Что я верну себя. Но… Нельзя дважды войти в одну и ту же реку. Я снова исчезну. Мертвые — к мертвым.
— Подожди,— быстро сказал сэр Алекс,— но ведь ты же виделся с мисс Рэйчел?
— Я говорил с мисс Марджери…
— Мисс Марджери,— лицо сэра Алекса стало вдруг очень печальным.- Да…Она никогда не скажет никому, что Хью Денсит ее преследует…
— Этого я и боялся,— сухо произнес Мэсгрейв.
Некоторое время они молчали. Яркое солнце заливало сад. Птичий переполох привлек внимание собеседников, видимо Уорвик все же не справился со своей задачей. Однако через минуту из кустарника появился совершенно довольный кот с дроздом в пасти, горделиво прошествовал к столику и положил добычу… но не у ног сэра Алекса, а у ног Мэсгрейва. Потом кот заглянул в лицо гостю и басовито мяукнул.
— Что это с ним?— искренне удивился сэр Алекс. Мэсгрейв молча протянул руку и погладил кота по мощному загривку. Тот тут же изогнулся и заурчал.— Впервые такое вижу,— несколько озадаченно пробормотал хозяин.— Уорвик в жизни не подходил ни к одному из моих гостей.
— Это один из даров Индии,— несколько непонятно ответил Мэсгрейв. Уорвик подобрал дрозда и шмыгнул куда-то в сторону дома.— Меня теперь очень любят коты…и не любят собаки.
Сэр Алекс некоторое время изучал лицо старого друга. Нет, он очень изменился. Что-то очень тягостное осталось в нем. Какая-то очень неприятная тайна. А может, близкое общение со смертью. Неожиданно хозяин понял, что им не о чем говорить с гостем. Они были как бы существами разных миров. Не то, чтобы он не был рад появлению старого друга, нет… Реджинальд Эван Мэсгрейв слишком изменился. Он, Александр Лоусон, тоже изменился, но иначе, как будто на распутье они разошлись в разные стороны, как два курьерских поезда…
Мэсгрейв, похоже, это понимал. Он допил чай, аккуратно поставил чашку на блюдце и произнес, глядя в пространства:
— Все изменилось, Алекс. И, поверь мне, я изменился совсем не так, как хотел бы.
— Я понимаю.
— Боюсь, что не понимаешь, Алекс, — печально головой Мэсгрейв. — И, надеюсь, никогда не поймешь.
Сэр Алекс не ответил.
— Хочешь, я пойду с тобой к мисс Рэйчел? — тихо предложил он через некоторое время.
— Как пожелаешь, — пожал плечами Мэсгрейв. — Как твоя нога? — резко сменил он тему. — Я смотрю…
Лоусон кивнул.
— Ходить хожу, но очень плохо,— спокойно ответил он. Прошло уже много лет, он свыкся со своей хромотой.— Ты где остановился? У меня свободен целый дом. Было бы очень мило, если бы ты пожил у меня.
— Я не хочу тебя стеснять, Алекс,— просто ответил Мэсгрейв. — Тем более что я планировал завтра утром уже покинуть вас.
Если он и заметил тень облегчения, мелькнувшую на лице сэра Алекса, то ничем не показал этого.
*
Вечер умирал, когда Реджинальд Эван Мэсгрейв и сэр Александр Лоусон уселись в коляску и двинулись к поместью Шерингхэмов.
Сэр Алекс, тяжело опираясь на трость, одетый в легкий светло-бежевый прогулочный костюм, являл собою полную противоположность сумрачному Мэсгрейву, но, поняв, что творится на душе у его друга, не сказал ни слова.
В дороге молчали. Тишина и покой вечерней центральной Англии охватил обоих. Уже в сумерках они подъезжали к Эгерт-холлу.
— Сэр Александр,— слуга поклонился.— Мисс Рэйчел наверху… Мисс Марджери гуляет по саду. Мистер Денсит…
— Мистер Денсит здесь? — быстро оборвал его сэр Алекс. Бросил взгляд на отвернувшегося Мэсгрейва и, тяжело опираясь, на трость вышел из коляски. — Доложите мисс Рэйчел…
— Я, с твоего позволения, прогуляюсь,— ничего не выражающим голосом сказал Мэсгрейв.
Сэр Алекс понимающе склонил голову и пошел в дом.
Мэсгрейв выскользнул из коляски и тенью двинулся под сень деревьев.
*
5. Марджери Шерингхэм
Марджери отбивалась яростно и молча. Хью Денсит был настойчив и энергичен. Кроме того, он был сильнее. Чувствуя, как расползается корсаж, Марджери яростно попыталась пнуть Хью пониже пояса, но длинная юбка не позволила как следует размахнуться. Денсит прекрасно чувствовал, что она слабеет, но отвращение и ярость Марджери давали ей силы.
Марджери пыталась оттолкнуть Денсита, который уже почти расстегнул лиф ее платья, и девушка с ужасом поняла, что ничего не может с ним поделать. А кричать… Это унизительно, в конце концов!
Они упали на землю и Хью Денсит, придавив ее весом, попытался высвободить из под платья ее грудь, и Марджери уже прицелилась выцарапать ему глаза, когда чья-то стальная рука оторвала его от девушки.
Она быстро перекатилась в сторону, дрожащими руками стягивая на груди растерзанное платье.
— Ты всегда был подонком, Денсит,— глухо прозвучал голос в темноте. — И совершенно не изменился.
— Ты кто такой? — хрипло спросил Хью Денсит.
Раздались торопливые шаги и, отчаянно хромая, на лужайку выбежал сэр Алекс.
— Я поспешил прийти, когда узнал, что Хью Денсит отправился гулять вслед за мисс Марджери,— быстро сказал он, присел рядом с девушкой и накинул ей на плечи свой светлый пиджак. Потом бросил взгляд на две напряженные фигуры, замершие друг напротив друга — напряженный как струна худой Мэсгрейв, казавшийся тенью среди теней, и кряжистый осанистый Хью Денсит. — Мисс Рэйчел должна скоро прийти. Реджинальд, ты бы…
— Мастер Реджинальд! — ахнула Марджери. — Я знала, что я не ошиблась! Это вы!
— Я,— сухо ответил Мэсгрейв. — Извините, что напугал вас вчера, мисс Марджери. Я бы больше и не появился, но меня взбесил этот подонок… Как подумаешь, что за таких, как он, мы проливали кровь, так тошно становится.
— Поосторожнее в выражениях! — вскипел Денсит. — Ты думаешь, что появившись через восемь лет, ты имеешь какие-то права?...
Хью Денсит не договорил. Ни сэр Алекс, ни мисс Марджери не успели ничего сказать. Мэсгрейв стремительно шагнул вперед и впился в шею Денсита. Прошло несколько жутких секунд, и Мэсгрейв отступил назад, отбросив Денсита. Хью со стоном пытался подняться, но не смог.
— Он… жив? — тихо спросила Марджери.
— Жив,— сухо ответил Мэсгрейв. — Не хочу марать об него руки.
— Хью! — шорох юбок возвестил о прибытии мисс Рэйчел. — Что вы все?...
Она узнала Мэсгрейва. И остановилась. И сэру Алексу, и Марджери захотелось провалиться сквозь землю.
— Боюсь, я прибыл очень вовремя, мисс Рэйчел, — усмехнулся Мэсгрейв. Он, кажется, единственный из всех сохранил самообладание. — Ваш жених уже почти задрал подол вашей сестре…
Кажется, это он сказал зря. Сказанное подействовало на Рэйчел как ведро холодной воды.
— Вы явились снова, чтобы оговорить моего жениха, мистер Мэсгрейв? — очень холодно спросила она с видом оскорбленной королевы. — О, и сэр Алекс здесь, конечно же! Жалкая инсценировка! Для меня не секрет, что вы, сэр Алекс, и ты, Марджери, ненавидите мистера Денсита!
— Мисс Рэйчел…
— Рэйчел!
— Я попросила бы вас молчать, — с ледяной величественностью произнесла мисс Рэйчел. — Хью, любимый, пойдем отсюда… А вас, Реджинальд Эван Мэсгрейв, я не желаю никогда больше видеть!
Прозвучало это театрально, но тогда никому это не показалось смешным.
Мэсгрейв некоторое смотрел ей вслед, потом медленно уронил руку, и что-то маленькое и круглое выпало из его бессильно разжавшихся пальцев.
— Реджинальд? — осторожно окликнул его сэр Алекс.
Мэсгрейв медленно повернулся. На нижней губе, стиснутой клыками, засыхала кровь.
— Лучшее, что ты можешь сделать для мисс Марджери, Алекс, это забрать ее отсюда…
— Разумеется, — клятвенно заверил сэр Алекс. — Мисс Марджери, я предлагаю вам покинуть этот дом…
— Клянусь, — нервно засмеялась Марджери,— это самое необычное предложение, которое я могла надеяться получить!
Они замолчали.
— Реджинальд,— нарушил, наконец, молчание сэр Алекс,— кто ты теперь?
— Я мертвец, — тихо ответил Мэсгрейв. — Ты имеешь право знать, Алекс. Я — мертвец, который вернулся из могилы. Неупокоенный… В Индии… много разнообразных… кровососов и я не знаю, кто из них меня обратил. Может, Pacu Pat , а может, — он криво усмехнулся,— сама Дурга…
Он взглянул на сэра Алекса и тот поневоле отвел взгляд — такая боль и такая темнота были в глазах его друга. И потерянность. Он шел сюда, чтобы понять, кто он… И не понял! Из-за этой дуры, Рэйчел Шерингхэм!
— Я не имею права быть среди живых,— тихо и как-то беспомощно пробормотал Мэсгрейв. — Я должен вернуться в могилу, чтобы не причинить больше вам боли.
И тут встала Марджери и приблизилась к Мэсгрейву, стремясь поймать его взгляд.
— Я не знаю, чем характеризуется человек,— тихо сказала она. — Я не богослов. Но я верю, что Господь вернул вас не для зла, а для добра. Есть что-то, что вы еще не сделали, Реджинальд. Вы беспокоитесь за других и готовы защищать тех, кто вам дорог… Господь прозорлив — и Он знает это!
Мэсгрейв молча слушал, но Марджери чувствовала, как расслабляются его напряженные плечи.
— Обещайте мне… и Ему… одну вещь, Реджинальд,— тихо, но твердо попросила она,— вы не убьете в себе эти чувства. Порядочность, искренность и доброту…
— Не обманывайтесь, мисс Марджери,— также тихо сказал Мэсгрейв. — Не обманывайтесь…Чем дальше, тем меньше во мне от человека.
— Докажите всем — и себе в том числе, что вы человек, а не чудовище, Реджинальд!
К ним подхромал сэр Алекс и неожиданно протянул руку для пожатия. Несмотря на откровенный страх в глазах.
— Знаешь, дружище, я и правда не представляю всего, через что ты прошел,— произнес он,— но знай — навсегда ты останешься моим другом. Навсегда. Чтобы ни произошло. И в нашем доме,— он церемонно предложил руку мисс Марджери, и та оперлась об нее исполненным величия жестом,— ты всегда будешь желанным гостем.
*
Эпилог. Джонатан Уэскарт, портье
— Мистер Мортенс, уже покидаете нас? — портье улыбался почти сочувственно. Хотя выглядел Мортенс значительно бодрее, чем когда приехал, портье-то знал, что в номере он почти не появлялся. Где-то бегал. — Как вам у нас понравилось?
— Ваш отель не лишен уюта,— спокойно ответил Мортенс.
— Вы еще появитесь у нас? — вежливо осведомился портье.
Мортенс задумался, и впервые Уэскарт увидел сначала неуверенную тень, а потом все более чистую улыбку не только на губах, но в изумрудных глазах странного постояльца.
— Пока не знаю, любезный… Но кто знает? Может, я еще и вернусь…На бракосочетание сэра Александра Лоусона и мисс Марджери Шерингхэм.