Очередь

       

Очередь была еще там, где нас не было. Мы не осознавали себя ничем и никем, но уже начали потихоньку соображать, что надо выбиваться в люди, т.е. в хомо сапиес. Мы уже знали, что у этого вида существ больше преимуществ, чем у иных прочих. Там, где надо пройти одному человеку, гибли сотни муравьев, а уж о более мелких козявках и моллюсках и речи не шло. На земле время культа человека: собаки лижут людям руки, птицы поют для них, коровы отдают им молоко, забывая о своих телятах. А человек благосклонно принимает собачье рабство, попутно кромсая бедных четвероногих скальпелем для экспериментов, приближает птичье пение все более и более к себе, сажая пернатых в клетки. Ну а коров человек превращает в какие-то машины. Везде висят лозунги: "При наименьших затратах больше продукции", а проще говоря это означает: дать меньше травы, но выдоить больше молока. Для того, чтобы подвести воду к своему домашнему туалету, человек готов изменить русло реки. Даже благородство ко всему окружающему названо гуманностью, т.е. человечностью. Если тигр-людоед съедает человеческое дитя, он поступает негуманно, а, следовательно, ату его! Но если человек использует печень обезьяны для лечения своих болезней, это сверхгуманность. В свинарниках жиреют свиньи, на птичьих дворах - куры, гуси… Все на потребу ему, высшему венцу природы. Так он, кстати, сам себя назвал. А робкие проявления разума в животном мире заклеймил инстинктами. Человеку наплевать, что о нем думают бедные лягухи, когда он осушает болота. Каким образом они могут защититься от ревущей техники, это их проблемы. На Земле, этом единственном островке жизни в огромной Вселенной, процветают человеческие города, в эфире звучит музыка людей, под землей с ревом мчатся поезда метрополитенов, оглушая подземных жителей. Под водой рыскают подводные лодки, пугая даже самых свирепых акул. Врезаются в небо, рассекая облака, воздушные лайнеры, для которых нет светофоров, и которые нагло пересекают заветные птичьи пути. В общем, все для человека, все для блага человека. Все остальное нишкни. Нет пределов человеческому коварству. Ведь и среди животных есть существа, которым человек в отдельности не страшен, но и тут хомо сапиес изобретателен.. И вот с укусом змей он борется самим же змеиным ядом, а для того, чтобы не допустить изголодавшуюся стаю саранчи на тучные поля, пускает через громкоговорители клич опасности самих же насекомых.
Что и говорить, человеком быть выгодно и престижно. Хотя, конечно, когда-то царствовали всякие бронтозавры и мастодонты, и они вымерли. Но это произошло от их излишнего аппетита. Тоже о себе много возомнили. Они не расхваливали себя, но гигантскими размерами подчеркивали свою исключительность. И человека может ожидать вымирание, если он не умерит своего аппетита.
Но чтобы там не говорилось, пока он - пуп земли. И в преддверие реального существования лучше всего вытащить билет на возможность быть человеком. А это сладчайшая мечта всех зародышей. Ведь физически они все похожи друг на друга, те же хвостики, те же рыльца, те же внутренности. Не хватает только небольшого шарика в мягких еще, вернее сказать жиденьких, черепушках. Вот за этими самыми шариками и очередь. Где эти шарики изготавливают - самая жгучая тайна. Главное, сколько их изготавливают, и всем ли хватит. Хорошо, что те, кто выдает эти шарики, на них не претендует. Им и так хорошо в Великом Преддверии. Они держатели жгучей тайны. За это их уважают. Они аристократы. В их руках дефицит. Поэтому-то и билеты у них крапленые. И просто так, за здорово живешь, случайно они никому ничего не выдают. Чем заслужить их благосклонность? Трудно сказать. То ли за красивые глазки, то ли за прелестную выпуклость еще не оформившегося бедра. В общем, это вторая жгучая тайна. И если бы это не было загадкой, то получение шариков было бы несложной процедурой. Но все равно раз есть теория больших чисел, то есть и мудрецы, которые смотрят на общую зародышевую массу свысока и мнят, что они уже даже тем достойны быть в числе хомо сапиес, что постигли премудрости этих самых больших чисел и играют с азартом в лотерею, и считают, что у них шансов больше всего. Ну, шут с ними. Есть на Земле великие математики и великие шулеры. Но все-таки и тех, и других - меньшинство. Существует такая вещь, как везение, а его высчитать невозможно, никаких извилин не хватит.
Я тоже стоял в очереди и когда приблизился к стопам Главного Держателя жгучей тайны, у меня уже и в мыслях не было стать человеком. Перегорела заветная мечта. Когда видишь, что все вокруг алчут одного и того же, когда разговоры и споры замыкаются на заветной теме, то теряешь всякую уверенность в себе. Главный Держатель просверлил меня суровым взглядом и сухо спросил:
- Кем желаешь быть?
- Каким-нибудь неизученным зверем в глухих африканских джунглях. Только подальше от человека.
Главный Держатель озадачился. Он уже готов был мне отказать в возможности стать человеком. Он привык к таким штампам. Он как бы был запрограммирован на то, чтобы противодействовать желаниям. А желание у всех было одно. И вдруг мой ответ выбил его из колеи. Но инерцию отказа он никак не мог победить. Его взгляд отупел. Он произнес то слово, которое всегда произносил: "Нет". А помощник выдал мне заветный шарик, о котором я уже и не чаял думать. Идущие вслед за мной посчитали меня великим хитрецом и решили погреть на костре, который неожиданно разжег я, свои руки. Они тоже стали отказываться, в кавычках, от человеческого явления в земной мир. Но Главного Держателя не проведешь. Машина дефицита дала сбой только один раз. Она быстро перестроилась, стала более совершенной, и утвердительные ответы стали тоже формой отказа. Но мне ничего не грозило. Моя фортуна засияла. Мне предстояло быть человеком.