недописанный коллективный роман Равнина, заброшен

недописанный коллективный роман "Равнина", заброшен

Пролог
Михаил Бунин:

…Жизнь заканчивалась.
Всё тело до того ослабело, что даже его не чувствую.
Глаза режет малейший лучик солнца, а когда прикрываю веки – вижу цветные сполохи.
Только внутренности как-то дают о себе знать – болят, жгут… Сердце прерывисто стучит, с каждым литром перекаченной крови приходит боль.
Звуки ушли давно, и я даже не знаю, где нахожусь: по-прежнему валяюсь в грязи, или нет?
Сил нет ни на что!
Губы пересохли, потрескались, в беззубом рте – покоится покрытый чирьями язык.
Наверняка в моих ранах уже копаются черви, жрут мясо, а я не могу даже себя убить!
Но за что? Что я сделал не так?
Почему мне – столько боли?
Лишь горькие слёзы были признаком, что я ещё не умер.
Свистел на равнине ледяной ветер, но я…

Глава Первая

Свистит на равнине ледяной ветер.
Грубый голос командора заглушает все звуки:
- Сегодня мы потерпели поражение! Какого чёрта ваши матери дали вам ноги?! Чтоб вы сверкали пятками, уроды?!..
Все, естественно, молчат. Никто не скажет командору и слова против.
И дело не в наказании, последующем вслед за каким-либо замечанием. Авторитет командора, да и сам факт, что он прав – заставляет бойцов втянуть языки в свои задницы.
Молчат, глаза опущены.
Один из бойцов – Фергус, поднял с травы оружие, и ничего не говоря – пошёл в сторону врагов.

Игорь Акулич:

Фергус побежал на них, не говоря ни слова, да и к чему тут слова? Все замерли как спринтеры перед стартом, каждый боялся последовать первым, но в то же время все готовы были рвануть, как только раздастся сигнал.… Вот только сигнала всё не было.
Командир произнёс только:
- Вот единственный ЧЕЛОВЕК среди вас, ничтожеств! - с этими словами он последовал вслед за Фергусом. Для солдат это и был сигнал.
Он не прошёл ещё и нескольких метров, как большая часть отряда была впереди. Нет, это не была неслаженная толпа - каждый знал, как и что, но в то е каждый спешил загладить свою вину – непонятно перед кем. Возможно перед павшими товарищами, возможно перед командиром, а возможно и перед чем-то, что и толкает людей на подобные поступки.

Левиафан:

Брит смотрел на оборвышей с нескрываемым весельем и восторгом. Ну что за глупые люди!
Сначала потерпели поражение и убежали, - а сейчас вновь лезут на рожон! Будто первого раза им было мало…
У них был шанс уцелеть, но раз не хотят жить – так пускай сдохнут.
Хаотичная толпа обезумевших, отчаявшихся бойцов выглядит откровенно смешно.
Брит в задоре вскинул ятаган над головой и скомандовал: «В атаку!»
И десятки закованных в железо пеших рыцарей ринулись вниз с холма, к приближающемся противнику.
Брит бежит быстрее всех – благодаря отсутствию доспехов. Бледно-розовое солнце ползёт по чистому небу, и посылает лучи играть на рельефных мышцах рыцаря… Лучи бегают по лезвиям мечей, расцарапанным шлемам и доспехам рыцарей…
Брит бежит прямо на врага – несчастного беднягу, которому суждено сейчас умереть.
Брит уворачивается от удара меча, размахивается и со всей силы ударяет по врагу…
Строй рыцарей вломился в толпу оборвышей…

Михаил Бунин:

С мансарды кафе «Шайба» открывается замечательный вид на пруд. Там, по тёмно-зелёной воде плавают два лебедя.
Кафе «Шайба» находится в парке Скатского, а сам парк – в восточной части города Л.
- Так, что у нас тут есть, - пробормотал Фергус, принимая меню из тонких рук Софии, молодой красивой официантки.
Озадаченно запустив в густые седые волосы пальцы, Фергус хмыкнул и сказал:
- Принеси-ка булки с маком и кофе. Сладкое, без сливок.
- Хорошо, Феликс, - девушка с улыбкой кивнула, записала в блокнотик заказ, - А вы что будете, Борис?
- Да как всегда, София, как всегда, - Брит не смотрит ни на девушку, ни на друга.
Отвернулся к пруду, весь погружённый в мысли. Его лысина сверкает на солнце, будто корона.
О чём, интересно, думает Брит?
Фергус почесал бороду, взглянул на пруд. Тут нахлынули воспоминания…
Боги.
Тогда, много веков назад здесь столкнулись в отчаянной битве две армии. Если говорить условно: варвары и рыцари.
Только вот города тогда не было.
В той битве он, Фергус, столкнулся с Бритом.
Фергус первым нанёс удар – но промазал. Затем Брит замахнулся на замешкавшегося противника…
Боги… Боги помогли им.
Воскресили, дали бессмертие – в подарок за поединок.
Да, дрались тогда насмерть, с ненавистью и гневом. И умерли.
Полегли обе армии.
Но только их двоих: Фергуса, варвара и Брита, рыцаря – Боги одарили…
Да, так было много веков назад.
Светло-розовое солнце сияло над чистой бескрайней равниной…

skif:

Фергус встретил клинок противника рыча от злости и унижения. Он,.. удар... сражавшийся в Великой Битве Богов,.. блок, удар, разварот еще удар... прошедший сквозь ад Вавилонского Погрома,.. присидание, прыжок... показал спину этим закованым в железо ублюдкам!? Да пашло оно все... Фергус бил, париловал, чувствуя как стыд и обида трансфармируется в дьявольскую смесь Священной Ярости. Кровь и пот выедали глаза, он злобно расхохатался над еще одним поверженым рыцарем . Глаза, зачем ему глаза!? Годы битв сделали свое дело: Фергус телом, душою чувствовал приближение стальной смерти. Еще бы, ведь он сам - смерть.
Воин, наконец-то, увидел то, что неосознано искал в каждой битве - Соперника, равного не только по силе, но и по ярости, плескавшейся в глазах полуобнаженного брита. Фергус свернул в сторону сверкающего вихря смерти, что бы снова припасть к горлу поверженного Противника и с каждой каплей крови впитать в себя Великую Мудрость Жизни - Смерть.

Михаил Бунин:

Да что это с ним? – подумал Фергус, тряхнул головой, - Будто и не я, а кто-то другой.. вселился в меня!
Наваждения быстро прошли, и Фергус вернулся в реальность.
Перед ним стоит противник, замахивающийся ятаганом.
В испуге и диком страхе, при этом раздражаясь и на себя и на врага, Фергус со всей дури отбил удар, и нанёс удар мечом сбоку…

Брит с трудом увернулся – силён этот оборвыш.
Резкий взмах - и на левом плече противника снял кожу.

Фергус взвыл от дикой боли, ничего не соображая, впал в амок…

***

Лёгкий ветерок с юга обдувает лицо Фергуса.
Вместе с Бритом идут по городу, разговаривают и вспоминают прошлое. О той битве стараются не вспоминать и не говорить – слишком горька, ужасна, неприятна она…
Вдруг Фергус молча схватился за сердце, медленно осел на асфальт…
Брит подскочил к другу, в волнении спросил, что с ним. Потрогал пульс…
Фергус умер.
Лёгкий ветерок с юга спокойно обдувает застывшее лицо Фергуса.

DemonNT:

Когда над городом вставал багровый диск бесконечно злого солнца, а неостановимый немыслимый ветер ударил в стены каменных домов, по диким улицам прокатилось то неуловимое и пугающее спокойствие, которое, расширяясь до размеров вселенной, захватывало оцепенением каждого, кто попадал в эту лихорадочную волну. Это было затишье перед бурей.

По пустынной равнине стелился туман, поглощая всё живое, укутывая мрачный воздух холодом бессмысленной правды. Этот непроницаемый туман, пришедший из-за горизонта, приближался к городу со стремительностью дикой кошки в смертельном броске. Люди на улицах непроизвольно жались к стенам домов. Дети пугливо прятались в подворотнях, дикие собаки, испуганно скуля, убегали прочь из города, над которым нависла пелена неизвестности.

Илья поднял глаза. Туман, клубившийся на пределе зрения, навевал ему какие-то смутные воспоминания, словно пришедшие из другой жизни. В клубах неясной холодной серости ему мерещились воины, закованные в доспехи. Он слышал крики на пределе своего сознания. Он чувствовал на своих щеках холодный ветер...

VanCheng:

Неясные образы приходили из глубин сознания… далекие крики ненависти и боли, безжизненный блеск стали. Все как в тумане… Стремительным вихрем закрутились яркие, и в тоже время невнятные события. Последовательность осмысленных действий, ни коим образом не составляющая логической цепочки… духи прошлого... бой дикий… яростный. Кровавый танец смерти…
Прыжок… удар… блок…разворот, удар… он знает!... это уже было…
Неудачно парировал удар, и вот с его плеча уже содрана часть кожи… повсюду кровь, пот выедает глаза… Боооль…

Илья очнулся от резкого приступа боли. Дикий крик, отразившись от голых стен его грязной унылой квартиры, постепенно угас. В висках тяжело стучало, одежда вся промокла, пот тяжелыми каплями застыл на холодном лбу. Илья попытался подняться и тут же скривился от дикого приступа боли. Его стошнило кровью. Вскоре он все-таки смог подняться, и пошатываясь, подошел к зеркалу, впрочем, сразу отвернулся: смотреть страшно. Лицо все в крови: кровь сочилась из носа из ушей и глаз. Желудок выворачивало… такое бывает редко, очень редко. Никогда раньше он не испытывал такой адской боли. Зато теперь он точно знает, что скоро что-то должно произойти, что-то страшное и неотвратимое… а это значит…
«Это значит, что у меня очень мало времени», - слабо прошептал Илья.

DemonNT:

Илья пошёл в ванную. Маленькая комнатка с пожелтевшей от времени раковиной показалась ему тёмной и зловещей. Смывая кровь с лица он думал о том, что видел... и о том, что почувствовал. Боль и холодный ветер, неизбежность...
Тело ныло от перенесённого... чего? Что, собственно, с ним произошло? Ответа нет.
Илья оделся и вышел на лестничную клетку. Рядом с мусоропроводом спал бомж, прокуренный воздух отдавал плесенью, а во рту появился кисловатый привкус. Илья молча прошёл мимо бомжа, стараясь не замечать жуткого запаха тлена, исходившего от падшего человека. Нет ничего хуже чем опуститься до состояния бездомного животного...

Илья вышел на улицу, укутанную бледной пеленой густого тумана. Ему показалось, что по ту сторону дороги кто-то помахал ему рукой. Он ступил на мостовую, и почувствовал мощный удар. Заскрипели тормоза автомобиля. Илья бессильно закрыл глаза.

---

...блеск клинка противника резал глаза. Ледяной ветер пронизывал до костей. Фергус смотрел на своего врага, на его глаза, переполненные святой боевой яростью, и ему казалось, что, наконец-то, он нашёл то, что искал. Он нашёл настоящего врага, которого, порой, гораздо труднее отыскать ,чем настоящего друга.
Фергус нанёс удар первым. Когда его тяжёлый меч, описав в воздухе изящную дугу, встретился с лёгким мечём противника, мощный удар едва не заставил его потерять равновесие. С лезвия меча слетели искры. Противник быстро вскинул свой клинок, целясь Фергусу в сердце, но он ловко изогнулся, пропуская смертоносную сталь мимо себя, заставляя противника на секунду потерять возможность защищаться. Фергус уже вскинул меч для победного удара, однако сделал это слишком поздно, и враг успел поставить блок, уведя лезвие в сторону. Мгновение было потеряно, и Фергус не сумел вовремя подставить меч - клинок вражеского меча ужалил его в плечо...

---

Илья открыл глаза он лежал на больничной койке. В огромной комнате он был один. За окном уже стемнело, и дневной городской шум сменился тревожным безмолвием ночи. Дико болела голова, ныли рёбра, а левая нога буквально разрывалась от боли. Илья опустил глаза, и увидел, что его нога покоится в гипсе, а на содранных до мяса руках выбиты пальцы.

Игорь Акулич:

Боль - это всего лишь сигнал, который подаёт организм, для того, чтобы человек сунув руку в огонь отдернул, а не продолжал держать её на месте, наблюдая как сгорает собственная плоть. Сейчас он это знал, но тогда...
_________________________________________________________

Про одну руку можно забыть до конца битвы, или до собственного конца - хотя противник сейчас лежит в бессознательном состоянии (а может и просто мёртв), руку он ему поранил прекрасно - двигать ей было все равно, что ещё раз протыкать её.
В бою он уже ничего не сможет сделать, но и умирать не тянет. Пора идти за черту, там уже сидела половина людей с обеих вражеских сторон.

_________________________________________________________

Сейчас мир стал взрослее и злее - подобные игры не практикуются, но тогда это было нормой. Да и закончилось всё только с наступлением двадцатого века. А может быть зря?..
Нет - не зря, человека не должен умирать, если он Человек. А тогда умирали лучшие, и умнейшие, и сильнейшие. Умнейшие в первую очередь - их не только не любили, но ещё и не боялись - можно бить безнаказанно.
Сейчас тоже уходят в большом количестве, но уже не по своей дури - мало людей осталось - тех, которые верят, что после смерти их, что-то ждёт...

Левиафан:

Илион не хотел умирать… Его товарищи пали, некоторые ещё сражаются, но ясно видно что битва безнадёжна.
И Илион побежал. Прочь с равнины, подальше от жуткой мясорубки. Бросил меч, скинул доспехи, и побежал.
Никто не погнался за ним, но рыцарь ясно ощущал спиной взгляд. Стальной взгляд ледяных глаз…
С того мига Илион бежал вечность – от жизни к смерти. Умирал в мучениях, чтоб родиться, прожить отрезок времени и - внезапно умереть…

Илья вздрогнул, и скривился от боли.
Он ещё жив. Когда же закончатся Мучения? Сколько ещё над ним будут издеваться Боги?
Под светом серпика Илья и уснул. Спокойно и безмятежно, почти не чувствуя боли.

Несколько часов назад, вечер того же дня:

Владельцы уличной кафешки уже собирали столы и стулья и заносили в помещение, скоро гроза! - а Брит всё не уходил с места. Сидит на стульчике, смотрит на темнеющее небо и пьёт из бутылки пиво.
Небо заволакивают серые тучи…
Хозяин кафешки схватил Брита за плечо, жёстко попросил освободить стул. Брит с независимым видом встал, и медленно побрёл по улице.
Тело Фергуса увезли в морг.… Эх.
Тучи всё сгущаются, собираются, а дождя нет.

Командор с болью глядел на своих бойцов. Большая часть уже полегла, убиты и люди противника… Мрачная ночь царит над равниной. Фергус двенадцатый час как бьётся с рыцарем. И никто друг другу не уступит ни в силе, ни в мастерстве…
Командор подумал «Будь что будет – помогу ему» и побежал к Фергусу на выручку.
Копьё… Копьё пронзило сердце. Умер мгновенно.
Солнце медленно выползало из-за чёрного леса у горизонта…

Глава Вторая

Солнце медленно выползает из-за небоскрёбов, окутывая город золотистыми лучами.
Александр очнулся от боли – сердце схватило, сжало!.. Миг, и отпустило.
Тяжело дыша, вытерев одеялом пот со лба, Александр с трудом встал.
Подошёл к зеркалу и увидел привычную картину: сосуды в глазах полопались, вены взбухли… Лицо красное. Редкие седые волосы растрёпаны, намокли.
Эти кошмары доведут до белого каления…