Леди в пурпурном

Молот падает...

Поднимается и снова падает, высекая янтарные снопы искр из тёмного металла. В кузнице темно и душно. Густые облака серого, как январское небо, дыма скрывают бесконечные ряды полок, тянущихся вдоль закопчённых стен. У наковальни – одинокая женская фигура, освещённая бледным светом огромного горна. Длинный пурпурный передник защищает её нежную кожу от жалящих поцелуев расплавленных капель огня. Нижняя часть её совершенного лица, скрыта под аметистовой маской, с крошечными отверстиями по бокам. Время от времени под высокими сводами крыши прокатывается протяжный зов одинокого колокола, возвещающего прибытие нового материала, но Леди не обращает на это, ни малейшего внимания. Когда она работает, весь её мир – это наковальня и заготовка, лежащая на ней.

Заготовки… Небольшие кусочки тяжелого красноватого металла продолговатой формы. Среди них невозможно найти две отличающиеся хоть на йоту, но это только внешне. Чем они отличаются на самом деле, так это их дальнейшей судьбой…

Некоторые из них сдаются сразу, превращаясь в безжалостное оружие под настойчивыми прикосновениями молота. Изогнутые жала коротких лезвий, покрывают их холодную, изрезанную ярко-красными прожилками, поверхность. Им больше нет места на медных полках Леди. Она вряд ли одарит их своим вниманием ещё раз. Это первый из путей – скрытый за серой мантией горького дыма.

Те заготовки, которые не поддались жестоким ласкам молота, немедленно отправляются в расположенный неподалёку от массивной наковальни фонтан – глубокую чашу из огненно рыжего опала, заполненную солёными каплями до самых краёв. Многие не выдерживают такой пытки и трескаются, наполняя комнату протяжным звенящим стоном. Их Леди, не возвращает на место, но и к своим менее стойким сёстрам на пыльном полу они тоже не присоединяются. Огромный деревянный верстак теперь служит им пристанищем. Там они будут лежать до тех пор, пока Леди не решит, что пришло время запаять одну из сломанных заготовок и попробовать перековать её снова. Это второй из путей – окутанный призрачной шалью надежды.

Но существуют и такие заготовки, которые просто отказываются сдаваться, которые выдерживают и раскалённые удары тяжелого молота, и ледяные объятия солёного фонтана. И хотя они сохраняют свою форму неизменной, но поверхность их теперь излучает мягкий розоватый свет и становится горячей на ощупь, как будто пламя навечно заключено внутри металла. Их Леди с бережностью возвращает в точности на то место медных полок, откуда они были взяты впервые. Она ещё не раз вернётся к ним, чтобы проверит их прочность вновь. Она всегда возвращается. Это последний из путей – пронизанный грубыми нитками бесконечности.

Сейчас перед ней, возможно, как раз одна из таких - упорных. Звук ещё одного резкого удара прокатывается эхом вдоль бесконечных тёмных стен и кузницу наполняют редкие минуты тишины. Изящные, но в тоже время невероятно сильные пальцы поддевают самый край маски и аккуратно снимают её. Любовь отирает со лба капельки жидкого хрусталя тыльной стороной ладони, оставляя рванные угольные следы на белом атласе кожи. Глубокий вдох. Ещё один. Маска возвращается на место, снова скрывая высокие мраморные скулы и рубиновые линии тонких губ. Сегодня Леди очень занята. Весной всегда бывает много работы.

Молот падает вновь...