Графские развалины

Серебряная вилка лежала перед большой шикарной коробкой. Сквозь пластик коробки можно было наблюдать пышный покрытый сливками торт. Волнистые струи сливочного крема обрамляли что-то потрясающе вкусное внутри. Сверху дивное произведение искусства было украшено несколькими грецкими орехами и покрытыми тонким слоем шоколада черносливом.
«Графские развалины» значилось на коробке. Я подошел к столу и аккуратно снял прозрачную крышку коробки. Запах чего-то сладкого и нежного возбудил внутри бесподобные эмоции. Хотелось напасть на этот пышный кусок счастья и забраться в него целиком, облизываясь и обкусывая его со всех сторон. Я взял серебряную вилку и погрузил ее в нежный белоснежный крем. Вкусив сладкие сливки, я предался наслаждению, сравнимому только с нежным поцелуем. Сливочный крем будто поцеловал мои губы, а потом, следуя названию торта, я ощутил на зубах приятные орешки. Развалины… Уже начав со сливок, я будто отправился в невероятное путешествие по наслаждению, которое доставляло это божественное сладкое и яркое чудо. Графские развалины, я ощутил вкус мягкости и сладости сливок, затем почувствовал, как под вилкой хрустит безе. И все это сопровождалось вкусом орехов, которые создавали ощущение сопричастности к чему-то старинному, близости к развалинам небольшого замка. Большой кусок безе и чернослив в шоколаде отправился ко мне в рот. И, словно бы растаяв еще на губах, наполнил меня невероятным светом, отчего хотелось смеяться. Я широко улыбнулся и понял, что все губы в сливках. Не было никакой приторности, никакой сладости в избытке. Торт был бесподобен. Его название перекликалось с неким таинством, которое удавалось постигать, направляя новый кусок безе и крема в рот.
Когда-то я сравнивал свою жизнь с коржом торта: сухой, почти не пропитанный сладким мусом, лишающий желания съесть, корж только портит любое пирожное или торт, разбавляя любое произведение искусства скукой, безвкусностью и сухостью. Моя жизнь всегда напоминала подобный корж. Но теперь, сидя перед «Графскими развалинами» и плавя во рту эти кусочки легкого воздушного крема, я ощущал, что жизнь наполняется и даже переполняется смыслом, оставаясь на губах чем-то бесподобно сладким.
Вкус развевается по всему телу, запах воздушного крема, сладость смешанного с безе шоколада и орешков… Ничего более фантастического, чем остаться наедине с этим тортом, нельзя было представить.
Я отрезал вилкой кусок за куском и отправлял их в рот, где безе таяло, а обилие сливок дополняли светлую гармонию бесподобного вкуса.
Через мгновение возникало ощущение, что хочется съесть еще и еще. Насыщение не приходило. Хотелось лакомиться тортом, запивая его чаем, наслаждаться запахом свежести и мягким вкусом, делиться удовольствием от крема с самим собой.
«Графские развалины» - это торт для двоих. Хочется взять кусочек безе и положить его в рот любимого человека, чтобы девушка облизывалась и просила больше. Нет ни коржа, ни пресловутых фруктов, а только крем и безе с орешками.
И все же, когда доедаешь торт и извлекаешь крем из коробки, ощущаешь легкое чувство одиночества, потому что рядом нет никого, кому можно поделиться тем, что испытываешь.
Я закрыл коробку, помыл серебряную вилку и убрал остатки в холодильник.
Нет, это невозможно! Хочется еще! Отказать себе в этом удовольствии я не мог, а потому достал коробку и стал приканчивать это сладкое безумство, пока не остались только несколько грецких орехов в белом креме.
Хм, придется опять ехать в Петербург и купить еще парочку тортов. Ведь ничего вкуснее в мире не бывает!