Ставка

Был морозный декабрьский вечер. Пятница 31 декабря. Небольшой провинциальный городок затих в ожидании новогоднего «шабаша». Пройдёт совсем немного времени и запустевшие улицы, как по мановению волшебной палочки, наводнятся развесёлой пьяной публикой, небо окрасится радужными вспышками петард, а от нависшей над домами тишины не останется и следа. Мир взорвётся истошными выкриками, музыкой, непрекращающимся грохотом. Танцы, песни, драки. Незнакомые познакомятся, друзья обнимутся, враги, наконец, выяснят всё и помирятся. Сотни парней сделают предложение своим подругам, и десятки из них ответят согласием. Муж, не кочевряжась, поцелует жену, тёща – зятя, а злющий начальник, пусть и под градусом, зато прилюдно, пообещает, наконец, повысить зарплату подчиненным.
Всё это произойдёт, но чуть позже. Пока же улицы города пусты.
Обыватели попрятались в квартирах за ярко освещенными окнами. Женщины добавляют последние штрихи к новогоднему столу и своей внешности, мужчины утонули в креслах перед телевизорами. Жизнь замерла. Лишь хруст снега под каблуками запоздавших прохожих вносит некоторое разнообразие в томное преддверие праздника.
Лиза Белова быстро семенила по обледеневшему тротуару центрального проспекта. В одной руке она несла искусственную ёлку, в другой держала ладошку восьмилетнего сына. До двенадцати чуть больше часа, а у неё ещё не у шубы рукава. Задержалась на работе, потом Пашку от мамы забирала. На мужа надежды нет. Сидит, небось, сейчас у пустого разобранного стола и жену почём свет ругает.
Мужик, если его не покормить, теряет всяческую способность к существованию. Как будто в их ненасытной утробе заложен некий центр, где пересекаются все жизненно необходимые функции организма. Через желудок они работают, мыслят и даже любят. Ну, если так, то помоги себе сам. На кухне полный холодильник, пойди, приготовь да поешь. Нет. Будет щёлкать зубами от голода, злиться и ждать, когда вернётся жёнушка чтобы накормить “Его Величество”. Господи, как дети. А может, просто ей такой достался? Другие, наверное, более подготовлены к жизни?
- Мама, мама, - голос сына отвлёк её от запечатленного в голове образа ленивого, развалившегося на диване с бокалом пива, двуногого кота. (Возможно, представители, так называемого сильного пола за то и не любят этих созданий, что сами так похожи на них.)
Лиза чихнула, перехватила поудобнее ёлку.
- Чего тебе, Паша?
- Смотри, дяде жарко.
Женщина подняла от земли взгляд и увидела, что навстречу им, медленно передвигая ноги, бредёт человек. Мужчина. В его руках была зажата бутылка водки, содержимое которой выплёскивалось, через наклоненное к земле горлышко при каждом шаге. Несмотря на двадцатиградусный мороз, он был без куртки и шапки. Лёгкий, заправленный в джинсы джемпер, заляпанный снегом, остроносые туфли на ногах. Одёжка явно не по сезону.
Когда он поравнялся с Лизой, она услышала сигнал мобильного телефона, доносящийся из заднего кармана его джинсов. Парень на трезвон не обращал никакого внимания. Она чуть посторонилась и спросила:
- Молодой человек, Вам помощь нужна?
- А? Что? - Мужчина посмотрел на неё пустым невидящим взглядом. – Кто Вы?
Лиза на всякий случай сжала покрепче руку сына и шагнула назад.
- У вас телефон звонит.
- Телефон? Мне не нужен телефон. - Мужчина поёжился. - Всё, что я хочу – кредит. Небольшой кредит, как постоянному клиенту. Я чувствую «вспышку». Несколько заходов по пяти линиям и всё… навсегда… обещаю, Маша…
“Алкаш”, - подумала Лиза.
Она схватила сына на руки и быстро перешла на другую сторону улицы. Обернулась. Мужчина, потеряв к ней всяческий интерес, уходил прочь, бормоча что-то под нос.
- С Новым Годом, дядя! - вдруг звонко выкрикнул Пашка. Лиза запоздало прикрыла ему ладошкой рот.
Услыхав детский голос, мужчина замер. Поставил на снег бутылку, достал пачку сигарет, закурил и громко, чётко произнёс:
- Тебя тоже с праздником, парень. Будь счастлив.
Но мальчишка не услышал его. Он лишь успел помахать рукой интересному дяде, трясясь в руках убегающей по безлюдной аллее, матери.
Мужчина с минуту, улыбаясь, смотрел им вслед. Затем его взгляд затуманился, и он, широко разбросав руки, рухнул в снег.



“УДАЧА! ОБИТЕЛЬ ЛЁГКИХ ДЕНЕГ!” - гласила бледно-зелёная, под цвет всем известной валюте, неоновая надпись на фасаде одноэтажного здания. Раньше в нём располагался овощной магазин, теперь один из пяти на городок зал игровых автоматов. Хозяин заведения по случаю приближающегося Нового Года щедро украсил своё детище многочисленными нитями гирлянд, что при недостаточном городском освещении смотрелось очень эффектно. У входа он поставил куклу - двухметрового Санта-Клауса с широченной американской улыбкой «на миллион», приветствующего каждого входящего в “обитель”, да и выходящего тоже.
Массивная металлическая дверь “Удачи” раскрылась. На улицу вышли трое парней. Двое из них, с почерневшими медными жетонами “Охрана” на груди, вели под руки слабо сопротивляющегося третьего.
- «Hello», - поздоровался с троицей бородатый электронный монстр.
- Какое “хелло”, придурок! - заорал вдруг ведомый и, извернувшись, попытался отвесить Санте пинка под пластмассовый зад. – Немчура бодливая! Да я тебя…- Он усилил дёрганья. В ответ на это получил ощутимый толчок в спину и, поскользнувшись, скатился с крыльца.
- Да вы что, спятили?! Не имеете права!
- Не заводись, Чистя, - попытался урезонить его один из охранников. – Деньги - грязь, сам знаешь. Сегодня проиграл, завтра выиграл.
- Я тебе не Чистя, а Чистяков Сергей! Понял! - взвизгнул парень, распластавшись на снегу. Потом вдруг перешёл на спокойный тон. - Мужики, вы не понимаете. Я загрузил бандита по самую цурепку, того и гляди лопнет. - Он ловко вскочил на ноги. - Всё, что мне нужно, чтобы выпотрошить его, это небольшой кредит от заведения. Джек-пот вот-вот созреет. Обидно отдавать его залётному лоху, что заскочит попить пивка в тепле и ради смеха зарядит вшивый полтинник. Может, договоримся? Вы же уполномочены работать с постоянными клиентами. Штука. Всего штука.
- Нет, - резко и бескомпромиссно ответил охранник. - Кредит выдаётся только клиентам с незапятнанной репутацией. Распоряжение хозяина.
- А я кто, по-вашему? - вновь повысил голос Чистяков Сергей.
- Вот именно! - не уступал ему в децибелах второй блюститель порядка. - Сколько последний долг мылил, помнишь?!
- Но ведь отдал!
- Конечно, отдал, куда ты денешься. В общем так, Чистя, есть деньги - играй, нет – до свидания. Разговор окончен. Кстати, утешительный приз проигравшему. Опять же, распоряжение хозяина. - Охранник бросил ему бутылку водки и заржал, как мерин. - Мой тебе совет. Наберись по полной, до чёртиков в башке, и всё будет в ажуре.
Хлопнула дверь, и Сергей остался один. Это был конец. Маша не простит его больше. Она ясно дала понять ему свою решимость при последнем разговоре. А ведь он не сможет без неё. Никак не сможет.
С тех пор прошло уже два часа. Всё это время Чистяков пребывал в полной прострации. Долина Совести - так он это называл. Приготовленные для оплаты и напрочь проигранные за один вечер десять тысяч “зелёных” тяжким бременем висели на душе, отключая весь разум.
Лишь однажды он пришёл в себя, когда незнакомый малыш, сидя на руках матери, поздравил его с Новым Годом.
“А ведь он ровесник моего Сашки” - подумал Сергей, проводив взглядом женщину с ребёнком. И чувство вины с тройной силой вновь навалилось на него, прижимая к земле и уводя от действительности туда, где он прятался от самого себя. В Долину Совести.



Всё началось пять лет назад. Был день рождения сына. Ровно двенадцать месяцев прошло с того момента, как появилось на свет чудо природы, которому дали имя Александр.
В гости пришёл давний друг детства Юрок с новой подругой. Посидели, выпили немного. Ближе к вечеру, Юрок предложил пойти поразвлечься. Оставив женщин наедине со сплетнями и телесериалами, друзья направились в новый, только что открывшийся клуб «Удача»
Сергей впервые оказался в таком заведении. Ему понравилась лёгкая, непринуждённая обстановка, волнующая дрожь азарта, молоденькие девчонки-официантки с приклеенными улыбками. К тому же, он умудрился выиграть пару сотен рубликов. В общем, вечер прошёл неплохо.
Впоследствии Сергей изредка заскакивал сюда после работы расслабиться, попить пивка, “зарядить по мелочи”. Для него это было просто развлечение. Так сказать, способ разнообразить досуг. Никаких обязательств перед самим собой. Но однажды он испытал вспышку, и всё очень усложнилось…
Сергей, в очередной раз посетивший «Удачу», наблюдал за бьющим по кнопкам подвыпившим парнем.
Клиент проигрывал. Грязно матерясь вполголоса и обвиняя в своих неудачах всех вплоть до президента, он пытался урезонить наглый автомат, загружая в его ненасытное нутро одну сотню за другой. Агрегат с большим удовольствием поглощал дензнаки, радостно при этом урча.
Чистяков, усмехаясь, следил за этим действием и уже собирался уходить, как вдруг перед ним предстала картина выигрыша. Он воочию увидел способ сорвать куш. Вспышка внезапного предвиденья ворвалась в его мозг, срывая преграды и открывая единственный, но верный шанс.
- Стой! – гаркнул Сергей, хватая парня за руку. – Поверь мне, я знаю, как его уделать.
Тому уже, видно, нечего было терять.
- Условия? – выдавил он, с надеждой глядя на наглеца.
- Выигрыш пополам. Проигрыш по последнему заходу тоже.
- Ты уверен?
- Не знаю, но думаю, должно получиться.
- Действуй. – Парень откинулся на спинку, освобождая поле деятельности.
- Значит так, - Сергей погладил ладонью раздолбанные кнопки. – Все «бобы» на одну линию. На вторую.
- На одну? Рискованно, – покачал головой неудачник.
- Поверь мне, я видел. ВИ-ДЕЛ… - со значением и по слогам произнёс Сергей. Затем добавил на всякий случай: - К тому же, проигрыш пополам. Помнишь?
- Помню. Обманешь – убью.
Чистяков, не раздумывая, поставил всё на одну линию и нажал “ИГРА”.
В тот вечер он вернулся домой с десятью штуками честно выигранных, «рябчиков». И именно в тот день вся его налаженная жизнь покатилась под откос.
Теперь Сергей верил в свою значимость; неповторимость, если хотите. Вспышка стала его талисманом. Зал игровых автоматов – вторым домом. По уши увязнув в этом болоте, Сергей уже не мыслил жизни без игры.
Все свободное время после работы он проводил в “обители лёгких денег”, надеясь поймать удачу. Небольшие ставки и надежда испытать то самое наваждение. Ухватиться за него, вырывая джек-пот у самой судьбы, обеспечивая будущее для себя и, конечно, для семьи, которую он очень любил.
И вот случилось…
Вспышка была такой яркой, что заломило в висках. Сергей чуть не сломал позвоночник, откинувшись на спинку кресла. Монитор перед глазами превратился в яркий беспорядочный узор, состоящий из разбросанных по нему пятен-шлепков. Посреди узора недоступной для дальтоника палитрой цветов выделялась надпись: “ДЕНЬГИ НА БОЧКУ!”. Что он и сделал. Сделал …и проиграл.
Не желая верить в случившееся, Сергей снял со счёта все наличные… Снова неудача. Вспышка выжала его до копеечки.
Супруге он сначала ничего не сказал. Но последующие попытки отыграться ввергли его за несколько дней в такой долг, что скрывать больше было нельзя. Машка устроила жуткий скандал. Обвинила его во всевозможных грехах, самым безобидным из которых был - равнодушие к ней и сыну. Она, мол, целый день пашет, как проклятая (странная философия - будто он не пашет точно так же), а муженёк спускает всё на развлечения.
Жена орала так, что соседский кобель - пудель Арни - отличающийся надлежащим воспитанием и трусоватым характером, начал подвывать ей из-за стенки, то ли соглашаясь с обвинениями, то ли возмущаясь ими, проявляя тем самым мужскую солидарность.
Сергей стоял перед Машей, буравя взглядом пол и глупо разводя руками. Он чувствовал себя виноватым; причём таким виноватым, что даже (мужчинам это, кстати, не свойственно) не пытался оправдываться. Ему захотелось исчезнуть куда-нибудь от греха подальше, пока страсти не успокоятся. И у него получилось. Чистяков не смог бы объяснить как. Просто он вдруг перестал слышать Машкин крик. Рот раскрывался, а звука не было. Затем комната начала растворяться, краски - сгущаться, и вот перед ним предстало цветущее ромашковое поле - царство покоя, уюта и одиночества.
Долина Совести. Название появилось в голове само собой, ниоткуда. Место, где можно переждать взбесившуюся реальность. Спрятаться от проблем, и от вечного “я – гад, я – слабак”.
Сергей оглянулся по сторонам и заметил вдали, у самого горизонта, равномерно вспыхивающий огонек. Как будто кто-то включает и выключает электрический фонарик. “Я иду к тебе”, - шепчет в экстазе он, делая шаг…
Нет! Нельзя! Чистякова, словно мотылька на свечку, тянет к мерцающему свету, но он пересиливает себя и останавливается. Внезапно приходит понимание того, что вспыхивающий, манящий огонек всего-навсего некий рубеж. Нет – ловушка. Достичь его - значит изменить свою жизнь, исковеркать её, повернуть в неизвестность, а он пока не готов к глобальной перекройке своей судьбы.
Сергей делает глубокий вздох… и вновь оказывается у себя дома. Маша уже не кричит. Она стоит у окна, повернувшись спиной к мужу. Чистяков не видит, но чувствует слёзы, текущие у неё по щекам.
Они не разговаривали несколько недель. Потом, однажды ночью, помирились. Сергей взамен на деньги из семейного бюджета дал клятвенное обещание не играть больше… и нарушил его, оказавшись из-за этого на краю пропасти.
Во всём опять была виновата вспышка. Она пришла внезапно и постепенно, шаг за шагом, привела его к полному краху.
Вначале он выиграл солидную сумму, но остановиться и уйти уже не мог. Позже, стоя перед дверьми своей квартиры, Сергей, уже в который раз, пытался детально вспомнить произошедшее за тот вечер и не смог. Лишь матовая картинка чего-то неопределённого стояла у него в голове, как будто это не он, а кто-кто другой, беря кредит за кредитом, умудрился, словно в унитаз, спустить свой годовой заработок.
На это раз скандала не было. Маша лишь поймала влажными глазами его бегающий взгляд и ровно, без истерик произнесла:
- Если такое повторится ещё раз, я подам на развод. Извини.
Эти спокойно сказанные слова произвели эффект ледяного душа. Сергей понял, что она не шутит и поступит именно так.
Он зажмурился… и через секунду оказался в своей отдушине - Долине Совести. Теперь здесь, как и в реальности, была осень. Пожухлая, выгоревшая за август трава; всё ещё жарящее, но уже низкое, постепенно остывающее к зиме солнце; чуть затхлый исходящий от земли запах. Времена года менялись и тут, и никуда от этого было не деться.
Чистяков постоял немного, как и в первый раз наблюдая за мерцающим на горизонте огоньком, преодолевая вновь нахлынувшее желание двинуться к нему. Даже сделал шаг, но, как будто нажав кнопку “отмена”, остановился, успокоился… и вернулся.
Маши рядом не было. Сергей услышал, как хлопнула входная дверь. Нервно, дрожащим указательным пальцем щёлкая по кнопкам мобильника, он набрал её номер.
- Маша, где ты?
- В супермаркете, - раздался в трубке её холодный ответ. – На ужин продукты купить надо.
- Ты знаешь…
- Знаю. Тебе очень стыдно, и больше такого не повторится. Ты это хотел сказать?
- Да.
- Но мне показалось, что тебя не было рядом. Лишь твоё тело. Такого пустого взгляда я никогда не видела. Будучи пьяным в дребедень, ты и то смотрел более осмысленно. Чистяков, помнишь мои слова?
- Я люблю тебя, Машка.
- Я тоже. Но обещание выполню. Ради тебя, ради себя, ради нашего сына. Пойми, так продолжаться не может. Всё, отключаюсь, моя очередь к кассе подошла. Скоро приду.



…Сергей толчком вынырнул из мира воспоминаний прямо в окружающую реальность.
Зима. Снегу по колено. Очень холодно. Женщины с ребёнком, естественно, рядом не было. Он вновь хозяин этого дарящего спокойствие мира и никого сюда не допустит.
“А может мороз и к лучшему, - подумал Чистяков, пряча озябшие кисти рук в рукава джемпера. – Околею здесь на смерть, а о покойниках либо хорошо, либо ничего. На похоронах будут говорить, каким я был замечательным любящим мужем и отцом, хорошим другом, да и, вообще, прекрасным человеком. Повздыхают, поплачут… и останется обо мне лишь добрая память – если останется, конечно. Это лучше, чем пытаться объяснить жене, почему я, выскочив в банкомат, что находится буквально в двадцати метрах от дома, оказался в “Удаче” и вдрызг проигрался. Да и не помнил я ничего, как всегда во время крупных проигрышей”.
Порыв ледяного ветра в один миг охладил приступ жалости к самому себе.
- Чёрт. А ведь, действительно, не Ташкент.
Стало немного жутковато.
Сегодняшний проигрыш являлся, по сути, венцом его безалаберного существования. Рушилось всё, к чему он привык. Машка исполнит своё обещание насчёт развода уверенно и без разговоров, как она всегда поступала.
Сергей ещё раз осмотрелся. Далеко на горизонте, вспыхивал, уже ставший привычным, свет.
“Пора, - подумал Чистяков, - поставить точки над “и”. Если это действительно его мир, то я просто обязан познать его до конца”. Полный решимости, он сделал шаг вперёд, затем второй, третий. На секунду остановился. Чего-то не хватало. Не найдя ответа, Сергей двинулся дальше.
После первых ста метров он, наконец, понял, что здесь было совсем не так. Снег, несмотря на рыхлость, не скрипел под ногами. Он вообще не издавал звуков. Точно двигаешься по мягкой медицинской вате.



Телефон мужа не отвечал. Маша раздражённо швырнула мобильник на тахту. Что-то случилось. И она догадывалась, что именно. В душе женщина сопротивлялась своим догадкам, и даже (тьфу, тьфу, тьфу) представляла всевозможные трагедии, но всё-таки истина была иной. Он заиграл. Так это называлось. У её подруг благоверные уходили временами в загул, а её практически непьющий Сергей - играл. Причём, не ради денег, она знала это точно, жажда наживы была ему чужда, но ради чего тогда - Маша не могла понять. Наверное, это был его способ расслабиться. Отвлечься на время от каждодневных проблем, выйти из реальной жизни, сутолоки, работы, семьи, наконец. Она не против. Каждый по-своему борется с бытовой рутиной, чтобы не захлебнуться в ней словно в болоте. И всё-таки, когда увлечение перерастает в манию, это уже не увлечение, а диагноз.
Маша с ужасом вспоминала последний Серёжкин крупный проигрыш. Они с ним оказались в такой яме, из которой до сих пор не могли выкарабкаться. Им пришлось продать тогда весь набор - негласный признак устойчивости и успеха любой семьи - машину, гараж, оставленную по наследству отцовскую дачу. Это был какой-то кошмар.
Сашке, их сыну, в тот год исполнилось два года. И только тот факт, что сын может остаться без отца, не позволил ей подать на развод. Но Маша пообещала сделать это. Хотя… вряд ли она решилась бы на такой шаг сейчас. Она привыкла к мужу и опасалась искать добра от добра. Может, такое состояние души и называется любовью?
Маша устало опустилась в кресло. По “ящику” шла какая-то муть беспросветная. Одни и те же личности, возомнившие себя артистами и надоевшие своим постоянным мельканием на экране, пытались разнообразить предновогодний вечер, но у них это плохо получалось. Женщина вздохнула, открыла дверцу стоявшего рядом комода, достала из верхнего ящика пачку сигарет. Хотела закурить, но, вспомнив, что на плите, томится на медленном огне свинина (любимое мясо мужа), отложила перекур и направилась на кухню.
Варево нехотя побулькивало. “Не успеет потушиться”, - взглянув на часы, решила Маша и добавила огня.
- Мама! Мама! - донёсся с потолка голос сына. - Папа пришёл?
Женщина испугано отпрянула от плиты и взглянула наверх. Там, на втором этаже, была комната Сашки.
- Ох, ты, господи, напугал-то. Нет, не пришёл ещё.
- Я лягу тогда поспать. Разбудишь, когда Новый год начнётся?
- Конечно, разбужу. Отдыхай, родной.
Муж не играл уже четыре года. Благодаря этому, расквитавшись, по большому счету, с долгами, им пару месяцев назад удалось исполнить свою мечту – приобрести загородный коттедж. И Маша всё не могла привыкнуть к тому, что теперь она - не хозяйка однокомнатной “хрущёвки” в задымлённом центре, а полноправная владелица двухэтажного дома на окраине. С частной газовой котельной, электричеством и гаражом. Все прелести города в деревенской жизни. Ерунда, что гараж пока пуст, а мебели хватило, чтобы заставить две комнаты из пяти. Дело наживное. Сегодня позвонил прежний владелец и сообщил, что утром явится за очередной частью суммы для оплаты. Предпоследней. Именно в банкомат, за деньгами, и направился муж… и пропал.
“А вдруг с ним действительно, что-то случилось?” - Маша заспешила в комнату, схватила мобильник, в очередной раз набрала номер Серёжкиного телефона. Не отвечает. Где же ты болтаешься, Чистяков? Во что ты снова вляпался?
“Подожду до президентского поздравления, а потом начну звонить в службы”, - решила она. Села перед телевизором, включила музыкальный центр, надела наушники, и, почувствовав, как сильно устала, закрыла глаза.



Сергей “вляпался” в Долину Совести, и на этот раз быстрое возращение ему не грозило. Он инстинктивно, словно заблудившийся зверь, шёл, проваливаясь по колено в беззвучный снег, в направлении источника света.
“Я просто хочу всё выяснить до конца”. Такое объяснение его вполне устраивало, а об остальном он даже не задумывался. Идти – это единственное, чего ему сейчас хотелось. Просто двигаться вперёд, убегая от реальности и собственных мыслей. Туда, где всё легко и просто, где нет совести, нет переживаний, где нет ничего кроме самой жизни - в сумасшествие.
Сергей уже был на грани, и спасали его лишь те самые мысли, от которых он стремился сбежать. Они витали вокруг и никак не хотели оставлять в покое. И ещё мечты. Человек, умеющий мечтать – счастливый человек. Он может буквально всё, в том числе - разорвать течение времени, оказаться в прошлом и переиграть случившееся выгодно для себя. Чем Сергей сейчас и занимался, держась за этот самообман, как за соломинку; упиваясь и наслаждаясь им.
Вот он выходит из дома, подходит к “Удаче” и видит заколоченные крест-накрест досками двери.
– Закрыто, - жалостливым голосом сообщает ему последнюю новость убитый горем охранник.
- Навсегда? - спрашивает Сергей.
- Навсегда, - кивает тот головой и ревёт навзрыд.
Чистякову ничего не остаётся, как снять деньги в банкомате и пойти домой отмечать Новый год. Всё прекрасно и замечательно.
В другом своём видении он всё-таки проигрывает, но вызванный наряд милиции быстренько разбирается с этой несправедливостью. Деньги ему возвращают, а игровые автоматы опечатывают, как незаконно “прошитые” на обязательный проигрыш клиента.
Мечты. Сергей даже улыбался, предаваясь им.
Вот он снимает “джек-пот” и отыгрывает всё, что когда-то проиграл.
Вот он обливает игорный клуб бензином, поджигает его, и тот, весело потрескивая, сгорает дотла.
А вот он вообще равнодушен к игре. Она ему не интересна. И даже когда он наблюдает, как играют другие, у него не возникает желания сыграть самому.
- Это не мой бич, - говорит он вслух. И услышав свой голос, вспоминает один разговор, что произошёл лет пять назад в одном третьесортном кафе.
В тот вечер он немного проиграл в “Удаче” (так, по мелочи) и, чтобы сгладить испорченный день, решил по дороге зайти в пивную - погрустить немного за кружечкой “светлого” под тихую мелодичную музыку. К нему за столик сел подвыпивший парень, который представился начинающим музыкантом, Андрюхой по кличке “Вини”. Благодаря ему грустить не получилось.
- Почему ”Вини”, - улыбнувшись, спросил его тогда Сергей.
- Потом, что добрый я, - заявил парень. – Добрый и глупый.
Чистяков угостил его пивом, и они разговорились. В основном, болтал Андрюха, Сергей лишь слушал, иногда интеллигентно поддакивая.
Вини, основательно сдобренный алкоголем, плаксиво жаловался на ужасную судьбу творчески одаренной личности, не имеющей своей волосатой лапы на телевидении или хотя бы на радио. Ну, на худой конец, в издательстве более-менее что-то значащей газетёнки.
- Понимаешь, Серёга, - заикаясь, шептал он, оглядываясь по сторонам, - творчество, как порождение таланта, сегодня никому не нужно. Богатым дядям, именующими себя спонсорами (козлы они душные), плевать на тебя, на твою самобытность и одарённость. Им важны бабки, которые они смогут на тебе заработать. Их задача - снимать пенки, пока они есть, а потом выкинуть тебя, как отработанный шлак. Музыкант не должен быть талантливым, он должен быть – ОКУПАЕМЫМ. Вникаешь. Просто окупаемым. И всё. Именно для них, бездарных личностей, и придумываются все эти “ФАБРИКИ ЗВЁЗД” и другая телелабуда, где учат петь под фонограмму и играть на трёх аккордах. А что делать истинным, не ширпотребовским, музыкантам? Таким как я? Без протеже, но с настоящей божьей искрой внутри души. Не знаешь? А я знаю. Деньги. Капитал. Уж он то пробьёт любые стены. Но где его взять, если предки - не нефтяные магнаты? Вот такой замкнутый круг, братишка. Чтобы заработать, нужны концерты, а чтобы их организовать, нужны деньги. Фу ты, знаешь, иногда от такой безнадёжности повеситься хочется. Кстати, ты случайно не в рекламном агентстве работаешь? А знакомых продюсеров у тебя в наличие нет? Очень жаль. Очень.
Вини извлёк из-под стола бутылку водки.
- Будешь?
- Тут же нельзя?
- И что? В этой стране много чего нельзя, но если очень хочется, то можно.
- Раз так - наливай.
Сергею понравился новый знакомый своей прямотой и наивностью. А с хорошим человеком и выпить не грех.
- Правильно, - похвалил его решение Андрюха. - Ты знаешь, возможно, алкоголь и является той отдушиной, благодаря которой я ещё живу в этом несправедливом мире. И заметь, творю.
Они исподтишка разбавили пиво солидной порцией водки. Крякнули.
- Ну а тебя какой бедлам мучает? – Поинтересовался Вини, закусив “ёрш” орешком арахиса.
- Не понял?
- Я - алкоголик, не скрываю, а ты чем расслабляешься?
- Ничем.
- Врёшь, Серёга! У каждого человека есть свои заморочки - фобии, привычки, болезни. Называй, как хочешь. Я же их бедламом нарёк. Они - наш кошмар, наше горе, и в тоже время, без них мы - просто животные, следующие за природными инстинктами. Так как? Наркотики? Беспорядочный секс?
- Игровые автоматы, - неожиданно для себя признался Сергей.
- Азартные игры? - поморщился Андрюха. – Нет. Это не для меня. Лучше пропить, чем проиграть.
- А вдруг выиграешь?
- Вдруг бывает только ночью, и то не каждую. Пытаться обыграть игровой бизнес, всё равно, что мочиться против ветра. Шансов - ноль. По-моему, существует лишь один тип справедливой игры. Русская рулетка. Одна ставка, и либо всё - либо ничего. Жизнь или смерть, пятьдесят на пятьдесят. Но это для сильных личностей, а я слабый.
Андрюха наклонился к самому уху Сергея и загадочно зашептал:
-Ты знаешь, я в бога не верю, а верю в судьбу. По моей вере, каждому человеку, будь ты праведник или грешник, дается один единственный шанс осуществить мечту и избавится от своего бедлама. Иногда мне снится один сон, когда перепью и обкумарюсь одновременно. Будто раздаётся звонок в мою халупу. Я подымаюсь с раскладушки, блюю в углу и иду открывать дверь. Открываю, и вижу, что на лестничной площадке стоит… кто бы ты думал? Бари Алибасов собственной персоной. Я приглашаю его в дом и за стопкой водки узнаю о себе всю правду. Какой я одаренный музыкант, талантливый певец, и он (Бари Алибасов) только и мечтает о том, чтобы продюсировать меня; причём на равных условиях. Но для этого мне необходимо внести энную сумму в предприятие и, главное – изменить свой образ жизни, то к чему я привык. И я, мечтающий о славе, отказываю ему! Я боюсь. Боюсь проиграть. Нет, думаю, лучше я буду выступать в вонючих кабаках, нажираться к ночи и просыпаться утром под роялем с единственным желанием опохмелиться, чем шагну в неизвестность. Трус, я, понимаешь, трус, и ненавижу себя за это!
Андрюха хлопнул кулаком по столу. Затем приложил указательный палец к губам:
- Тсс, не будем шуметь, а то ментов вызовут. А тебе ничего подобное не мерещится? Ты не струсишь попытаться выиграть или проиграться раз и навсегда?
- Нет, не струшу, - уверенно ответил Сергей. - Либо всё, либо ничего. Звучит заманчиво.
Они сидели до самого закрытия и уходили с песнями, клянясь в уважении друг другу. Даже обменялись телефонами.
Больше с Андрюхой он никогда не встречался.



- Это не мой бедлам, - повторил Сергей вслух и остановился. Погруженный в собственные мысли, он даже не заметил, как вплотную подобрался к цели своего путешествия. Увидев, что это, даже не удивился.
- Стоило раньше догадаться, - усмехнулся он. – Ещё в первый раз. Кесарю – кесарево.
Посреди снежного поля, чуть заваливаясь на правый бок, одиноко мерцал монитором игровой автомат с торчащей сбоку металлической ручкой. Однорукий бандит – так называли это устаревшее чудо игровой индустрии. И такое название соответствовало его виду. По числу загубленных жизней данный агрегат вполне мог соперничать с настоящими монстрами современности.
Сергей неспешно подошёл к игровому автомату.
- Ну что вылупился, бандюган, монетку ждешь?
Его голос в абсолютной тишине прозвучал неестественно. Он провёл ладонью над верхней крышкой автомата. Рука почувствовала нестерпимый жар.
“Наверно, я сплю или умер. Второе предпочтительней”, - это была последняя более-менее правдоподобная мысль…
Затем его словно что-то ударило в лоб. Нет, не снаружи, а со стороны мозга. Сергей почти физически ощутил толчок внутри головы. Он покачнулся, и яркая картинка выигрыша захлестнула его. Три солнечно-жёлтых апельсина выстраиваются в один ряд, оживляя помутневший от времени монитор, и все мечты сбываются.
- Что пожелаешь, - прозвучал вкрадчивый голос. - Только сунь жетон в щель, дёрни ручку…
- Стоп! Стоп! Стоп! - Сергей, пытаясь спрятаться от голоса, обхватил голову руками. - Кто ты!?
Вспышка (а это была именно она) не отпускала его. – Я это ты, а ты это я, - несмотря на сопротивление, нашептывал мягкий баритон прямо в ухо. – Мы - одно целое. Ты сам выдумал меня и создал. Создал себе в помощь из ничего, из пустоты. Взращивал, лелеял, не отпускал далеко, перекладывая со своих плеч, моральный груз неудач и поражений. Я жирела, питаясь ими, и вместе со мной крепла наша связь. И всё ради чего? Ради одной игры, одной ставки. Так сделай её.
- Уйди! – Срывая голосовые связки, выкрикнул Сергей. – Ты уже не раз обманывала меня! Я не верю тебе!
- Я была слаба, но теперь пришло время благодарности. Долина Совести - не просто место, где ты прятался от иллюзорного “мне стыдно”. Здесь мой дом, моё обиталище, а ты просто гость, желанный, но гость. Поверь мне, это честь, и не каждый её удостаивается. У тебя появился шанс выиграть всё, что только пожелаешь. Не будь дураком, воспользуйся им.
- Дураком?! Да, ты права. Именно, желающим разбогатеть дураком, забредшим на поле чудес.
- Я знаю эту сказку. У неё счастливый конец. Буратино всё-таки получил свой билет в будущее. Рискнул и выиграл.
- А если проиграю! - не сдавался Чистяков. - То проиграю больше!
- Больше! - расхохоталась «вспышка». - Не смеши. То, что ты сможешь приобрести, даже не сравнимо с тем, что ты можешь, случайно потерять. Скажи, что у тебя есть? ЧТО?
- А действительно, – выпрямил плечи, Сергей. – Чем я рискую? Долги? Машкины слёзы? Насмешки друзей? Ведь у меня нет ничего. Деньги - грязь, а в душе пусто. Чёрная дыра.
- Вот именно. – Уверенность «вспышки» обезоруживала. – Не тяни, будь мужчиной. Только сильный получает то, к чему стремится, а слабый прозябает на дне, не в состоянии достичь большего. Трус не признаёт риска, он медленно умирает, прячась в собственной дрожи, довольствуясь тем, что имеет. Вспомни Андрюху - Вини. Ты ведь не такой?
- Нет! Не такой! – Сергей вытянул правую руку и ощутил в зажатом кулаке ледяной холодок игрового жетона.
- Докажи им… докажи… докажи…
- Заткнись! Я принял решение!
Голос тут же умолк, но сама вспышка оставалась рядом. Она витала вокруг невидимая, но вполне осязаемая.
- На Новый год, говорят, сбываются все мечты, - прошептал Сергей, чувствуя, что теперь уже не в силах остановиться. – Ну что же, проверим. Ты слышишь меня?
- Да.
- Знаешь, что я больше всего хочу?
- Конечно, знаю. Ведь мы одно целое. Ты хочешь, чтобы я оставила тебя в покое. Ушла и никогда не возвращалась.
- Точно. И только ради этого я готов пожертвовать всем, что у меня есть. И ещё - забери азарт. Всё, что угодно, любой бедлам, но только не игра.
- Как пожелаешь, как пожелаешь.
- Русская рулетка. Либо всё, либо ничего. Одна ставка. – Сергей поднёс жетон к щели и в этот момент понял, чего он может лишиться. Это несравнимо больше, чем деньги, несравнимо больше, чем мечты, несравнимо больше, чем собственная жизнь. Но было уже поздно. Жетон сам выпрыгнул из пальцев и, звякнув, провалился вглубь игрового автомата.
- Нет, я не хочу, – только и смог произнести Чистяков.
Однорукий бандит ожил. Столбцы фруктов вначале медленно, затем всё быстрей и быстрей, закрутились на мониторе, постепенно превращаясь в три мерцающих линии. А где-то там, в глубине экрана, изображение вначале смазалось, затем выровнялось, приобрело объёмность, и Сергей вдруг узнал свой дом. Как будто кто-то снимал документальный фильм и передавал изображение прямо в автомат. Камера неизвестного оператора охватывала полностью жуткую картину происходящего. Чистяков увидел Сашку, уснувшего у себя в комнате; он чему-то улыбался во сне, обнимая любимую игрушку – огромного плюшевого медведя. Жену Машу, задремавшую прямо в гостиной с надетыми наушниками; ещё он увидел залитую бульоном газовую конфорку на кухне, и даже едва заметное колыхание воздуха над плитой. Струящаяся по трубам смерть врывалась в его обиталище.
- Нет, так не честно, - прошептал Чистяков, не в силах оторвать взгляд от экрана. – Они здесь не причём. Это моя игра.
- Они твоя ставка. Помнишь? Либо все, либо ничего.
- Заткнись, уродка! Заткнись! – Сергей, наотмашь, со всей дури, ударил кулаком по монитору. Хрустнули переломанные костяшки пальцев, на лопнувшем стекле повисли ошмётки кожи, но он даже не почувствовал боли. - Сдохни, тварь!
Он ещё долго бил автомат окровавленными руками. Затем повалил монстра на снег и принялся прыгать на нём, пытаясь раздавить, превратить в труху. Выбившись через некоторое время из сил, он упал рядом с ним на колени и заплакал.
- Либо всё, либо ничего, - вновь раздался притворно сочувствующий голос вспышки. – Молись игрок, ведь игра ещё не закончена.
- НЕТ! НЕТ! НЕТ! ...



- Нет! – Не сдержавшись, выкрикнул Чистяков, так громко, что близсидящие посетители кафе обернулись к их столику. – Извините. – Он слегка приподнял руки в миролюбивом жесте. – Всё хорошо, без проблем.
Присутствующие сразу же потеряли к нему всякий интерес.
Маша сквозь дым тлеющей сигареты с любопытством взглянула на Сергея.
- А дальше? – спросила она.
- Потом я очнулся, - сказал Чистяков через паузу. – В сугробе. В нашем любимом городе. Вокруг иллюминация и ни души. Лишь удаляющаяся быстрым шагом женщина с пацаном на руках.
- Выходит, тебе всё привиделось?
- Ты знаешь, - Сергей залпом опустошил бокал вина, затем наполнил другой и сразу же отпил из него. – Прошло уже полтора года после моего последнего посещения Долины Совести. Ты - первый человек, которому я решился это рассказать. Боялся, что мне не поверят. Смеяться будут. Типа, крыша у парня поехала. А знаешь, как хотелось с кем-нибудь поделиться.
- Я понимаю… - начала, было, Маша, но Сергей резко перебил её,
- Не понимаешь.
Он чуть осадил рукава пиджака и развернул к ней тыльные стороны ладоней.
- Как думаешь, что это?
- О, господи, - произнесла она, с ужасом разглядывая глубокие шрамы на его руках. – Это…
- Вот именно. Помнишь, я бил автомат. Очнулся весь в крови, пришёл в себя и рванул к дому. Всю дорогу повторял: “Это сон, это сон, это сон”, прибежал, а там…
- Прекрати! – Маша нервно потушила сигарету. – Мы же договаривались.
- Да, я помню.
Они немного помолчали.
- Он нёс тебя на руках в машину “скорой помощи”, - вдруг снова заговорил Сергей, а мой сын бежал следом и …
- Я сказала, прекрати!
- Извини.
- Ты его любишь? – через некоторое время спросил Сергей.
- Да, - ответила Маша.
- Потому что он спас тебя?
Она пожала плечами.
- И поэтому тоже. - Она глотнула вина. – Ты знаешь, Чистяков, а я тебе верю.
- Серьёзно?
- Абсолютно. Кстати, вон и Олег с Санькой подъехали. Может, всё-таки выйдешь, познакомишься?
- Нет, - мотнул головой Сергей. – Считай меня старомодным, но я не желаю жать руку человеку, уведшему у меня жену.
Стеклянные двери кафе распахнулись, и в зал ворвался Санька. Он увидел родителей и, радостно взвизгнув, бросился к ним. Сергей поймал его и прижал к себе.
- Здорово богатырь. Как дела?
- Отлично! Папа, мама сказала, что я буду с тобой. Правда?
- Правда. Целых две недели.
- Вот здорово. А мы в “Макдоналдс” пойдём?
- Обязательно. Хотя не пойму, что ты нашёл в этой забегаловки.
- Вкусно-о-о, - протянул Санька и даже причмокнул.
- Ну ладно. – Маша встала из-за стола. – Вы тут разбирайтесь, а мне пора. – Вдруг она замерла. – Слушай, Чистяков, а как ты думаешь, выиграл ты тогда или нет?
- Не знаю? – усмехнулся Сергей. - Но с тех пор я больше не играю. Не испытываю никакого желания. Дела пошли в гору. В фирме я на хорошем счету.
- Олежек говорит, - задумчиво произнесла женщина, - что в тот вечер он очень спешил. Ему надо было успеть найти бутылку хорошего шампанского и до двенадцати вернуться к новогоднему столу, где ждали друзья. Мысли были заняты только этой проблемой, и вдруг его словно кто-то толкнул. Он до сих пор не может объяснить, зачем свернул в сторону нашего дома, в том районе нет ни одного фирменного магазина. Проходя мимо окна, почувствовал запах газа, ну и,… в общем, не растерялся. Выбил дверь…
- И спас вас, – закончил её фразу Сергей. Погладил Саньку по белобрысой, ершистой макушке. – Я ему очень за это благодарен,… но только за это.
- Судьба, - сказала Маша, подражая голосу знаменитого евдокимовского героя. И рассмеялась.
Обстановка несколько разрядилась.
- А ещё я благодарен твоему новому… знакомому за очередной урок. Огромная, неподдающаяся уму ставка, всё ровно приведёт к потере. Независимо от того, выиграешь ты или проиграешь. Я потерял тебя.
- Прошу тебя, прекрати, – прошептала Маша.
- Я люблю тебя.
- Прекрати немедленно.
- Прекращаю. Кстати, тебе пора, а то твой Олежек дырку в витрине протрёт, разглядывая нас.
- Дурачок ты, – улыбнулась Маша и направилась к выходу.
- Сам знаю, – сказал Сергей после того, как она вышла.



- Папа, а ты, правда, дурачок? – спросил Санька, глядя на него снизу вверх.
- Есть немного, - кивнул он.
- И маму всамделишно любишь, не понарошку?
- Люблю.
- Вау, - радостно произнёс Санька и для большего эффекта добавил: - Йес.
- Эх ты, иностранец, - рассмеялся Сергей. – Ну, какие планы на первый наш совместный вечер?
- Пап, там, на углу, детский кран поставили, можно выиграть мягкую игрушку. Дашь пятачок?
Правая щека у Чистякова чуть дёрнулась. Он присел перед сыном на корточки и заглянул в чистые голубые глазёнки
- А это тебе очень надо?
- Я люблю мягкие игрушки, - наивно заметил Санька.
- Так давай, я тебе куплю её. Даже две.
Санька раздумывал пару секунд.
- Согласен. Только я ещё хочу новую компьютерную игру, и ещё… и ещё… ну, в общем, я пока не придумал.
- Шантажист, - строго сказал Сергей, но потом не выдержал и расхохотался.
- Сам знаю, - согласился с отцом сын.
Взявшись за руки, они направились в ближайший видеомагазин.

Сентябрь 2007 г.