Зина

Есть у меня подруга по имени Зина. Красоты неописуемой. Похожа на Памелу Андерсон, только в отличие от голливудской звезды, у Зины всё настоящее. Всё при ней: и формы, и лицо, и ноги, и зубы белые, ровные, а главное – здоровые, словно конфет в детстве не видели, хотя не мудренно, - семья была самая заурядная, родители перебивались с хлеба на воду, по праздникам салат оливье и хек жаренный по четвергам. Это потом уже, когда страна медленно, но уверенно стала скатываться к хозрасчёту, отец её разбогател. Сначала толкал джинсы на Беговой, потом компьютеры, а где их брал – для Зины до сих пор оставалось загадкой.
       Вместе с рождением от родителей каким-то странным образом ей достались пышные каштановые волосы, хотя отец её, сколько его помню, всегда был лысоват, с седеющим пушком на макушке, и у матери волосы были реденькие, и поэтому всегда коротко острижены.
       Телом её могли бы восхититься Рафаэль с Леонардо Да Винчи и самим Микеланджело в придачу. Разглядывая свои подростковые прыщики, я всегда завидовала ей. Не зло, не чёрной завистью, но с нескрываемым сожалением.
       - Но ведь удалось же её родителям сотворить такое чудо! – думала я, искренне восхищаясь её несказанной красотой.
Только как же их угораздило назвать её Зиной? Бабушка, пробабушка или кто-то из родственников подсказали? Но факт - кто-то посоветовал, сами бы они до такого не додумались. У нас во дворе все были Марины, Ирины, Елены и даже две Анджелы.
       И вот росла моя подруга такой «Зиной из магазина»... Росла – росла, пока не выросла... А когда это произошло, все мальчишки из нашего класса вдруг пооткрывали рты и так с открытыми ртами и стали бегать за ней стаями, все до одного втюрившись в её сказочную красоту.
Прохода не давали, на 8 Марта подарками заваливали, тогда, как нам, неприметным доставалось только по открытке, в лучшем случае по значку с цыфрой 8.
       Но несмотря на резкий контраст во внешности, мы с Зиной были «неразлейвода», как-никак с детского сада всегда вместе. С первого класса за одной партой... Вместе делали уроки, верней я делала, а она списывала легко и непринуждённо... Даже спали вместе на одном диване, то у меня, то у неё дома.
Родители нас прозвали сестрёнками, а мы и не сопротивлялись.
       Долго не сопротивлялись... До восьмого класса... А в восьмом классе к нам пришёл Никита Строев, и наши «родственные отношения» нам стали как бы ни к чему. По закону жанра мы обе втрескались в Никиту по уши. Если о том, что Зине понравился Никита, я узнала сразу, как только он впервые пришёл к нам в класс, то свою тайну я не спешила ей выдавать, дабы не накликать ревность нашей красавицы. О том, что он выберет её, у меня сомнений не было. Так к чему были эти откровения? Я молча сносила боль, не желая рушить наши дружеские отношения, засыпала и просыпалась на мокрой от слёз подушке и по 16 часов в сутки выслушивала рассказы Зины о её быстроразвивающемся романе с Никитой.
       Никиту в классе мальчишки не приняли. А девчонки шушукаясь между собой, то и дело перемывали косточки нашей «сладкой парочке».
А Зина ходила счастливая с очаровательной улыбкой на лице и задранным носиком, довольная своей лёгкой победой над сердцем юноши.
Никита... Славный мальчик, из интеллигентной семьи, начитанный, добрый, мягкий... и угораздило же его влюбиться в нашу красавицу. Разве мог он тогда предпогагать, что эти отношения не надолго. Что однажды они разобьются о ледянную глыбу по имени Зина, оставив незаживающую рану в его душе.
       Потом был Костя из параллельного класса. Бурный роман, длившийся почти полгода так же неожиданно почивший в небытие, как и первый.
Дальше Гена, Володя, Саша из десятого... С Сашей всё было серьёзно, с Сашей всё было...
       Однажды перед выпускным у нас состоялся разговор, который коренным образом повлиял на наши дальнейшие отношения.
Мне давно хотелось поговорить с Зиной, высказать ей всё, что наболело, что беспокоило меня в последнее время. Я любила её, как родную сестру, и мне было небезразлично, что она так безответственно относится к чувствам других людей, не видит никого, кроме себя.... Её собственная неотразимость затуманила ей глаза.
Мне хотелось помочь ей, уберечь её от ошибок, которые она могла ещё совершить.
Я интуитивно чувствовала, что надвигалось что-то нехорошее. И хотя я не была уверена, что имею на это право, решила всё-таки с ней серьёзно поговорить.
       - Зин, так ты не решила ещё, куда будешь поступать? А то может вместе в финансовый? – начала я отвлечённо.
       - С ума сошла? Какой из меня финансист? Я только свои деньги люблю считать и то в живых купюрах. А цыфры – это не моё, увольте... Окосеть можно от чужих миллионов. Я же обзавидуюсь вся, спать не смогу спокойно, зная, что у кого-то больше... Нет, это не для меня. – она призадумалась. – Я пойду в театральный или в модельный бизнес, папашка обещал посодействовать, у него там какие-то знакомые.
       - Насчёт внешности сомнений нет, - перебила я её, - ты легко прокатишь любую комиссию. А как насчёт таланта?
       - А что талант? Ты много видела в кино талантов? Всё зависит от режиссёра: сядь, встань, пройдись, улыбнись,... стоять, лежать, бояться... Что уж я не смогу за ним повторить? Да, легко!
       - Ну хорошо, это в кино, там можно выбрать выгодный ракурс, отснять кучу дублей. Ну, а в театре? – парировала я. – Там ты будешь, как на ладони, нагая и беззащитная перед тысячной аудиторией. А зрители, они ведь деньги платят, халтуру не потерпят. На сцене жить надо, перевоплощаться до агонии, до судорог – это ведь надо уметь?
       - Так этому в институте учат, там разное сценическое мастерство, искусство речи, система Станиславского, наконец... Осилим!
       - То есть и козла можно на барабане научить? – возмутилась я.
       - Запросто! Главное, очень захотеть, «нет ничего невозможного для человека с интеллектом», - как говорила Ахеджакова.
       - Ну, да! Ну, да! Мы и под поезд, мы и чайкой в небо?... – съязвила я.
       - А то?! Кстати, я вчера с мальчиком познакомилась, класс! – резко свернула в сторону Зина. – Прикинь, в кое-то веки на метро пришлось прокатиться. А там мальчиков хорошеньких видимо-невидимо! И чего это я раньше такую возможность упускала? Всё на мерине, да на бумере с Фёдором.- (Фёдор – это водитель отца, приставленный к Зине для доставки её в школу и прочие легальные заведения). – Представляешь, в полупустом вагоне уступил мне место, а сам рядом сел.
       - Представляю! – согласилась я.
       - Ну пусто же было, полно свободных мест, как на рельсах... А сам уставился на меня, даже глаза заслезились от напряжения, и молчит... Стоп-кадр!
Но сам ничего себе!... Прикид, часики, короче, симпатяжка такой!
Так и прокатились молча одну остановку. Потом он пришёл в себя....

       - Привет! – говорит.
       - Привет! – говорю.
       - Девушка, а почему вы такая восхитительная? – это он мне, представь.
       - Мама такой родила!
       - Нет, в этом большей частью Ваша заслуга, потому что можно быть красивой, но не эффектной, без изюминки.- (Боже, что он в этом понимает?) - Вы же само совершенство!
       - Это только комплимент или предпосылка к более плотному знакомству? – поинтересовалась я.
       - И то, и другое, и возможно – третье, если Вы не против?
       - Не поняла! - Я даже поперхнулась от такого натиска.
       - Нет, Вы неправильно поняли. То, о чём Вы подумали – это четвёртое, а третье – это просто поужинать вместе. Как Вы на это смотрите?
       - Смотрю!... И думаю! – ответила я в нерешительности.
       - Вы только думайте побыстрей, потому что на следующей остановке есть замечательный ресторанчик. Вам понравится.

       - И что ты думаешь? Я, естественно, согласилась...- закончила она.
       - Можно подумать, что у меня был выбор думать по-другому! Я и не предполагала, что может быть иначе, – хмыкнула я. – А как же Саша?
       - Саша? – она смутилась. – Ты знаешь, я давно хотела тебе рассказать. Мы, наверное, растанемся.
       - Я даже не спрашиваю, чья это инициатива. И так всё ясно.
       - Что тебе ясно? – взорвалась Зина. – Он нудный, ревнивый, шагу не даёт ступить. Наш роман затянулся, запутался в послесловии. Пора ставить жирную точку.
       - Но ведь у вас всё было серьёзно? Ты же говорила, что он тебе даже предложение сделал? Может ты совершаешь ошибку? Он ведь хороший парень, любит тебя безумно.
       - Вот именно, БЕЗ УМА... – перебила меня Зина.
       - И профессия у него будет престижная, - настаивала я – он ведь в универе на журналистике учится.
       - Нет, ну какая женитьба? – Зина вскочила и заметалась по комнате. – В мои-то годы? Мне погулять хочется! Сама-то тоже не торопишься...
       - Смотри, гуляя, дорогу домой не потеряй, а то возвращаться будет некуда, извини за прямоту...- оборвала я её. - Что касается меня, то я с удовольствием выйду замуж, если будет за кого... – добавила я и тихо вышла из комнаты.
       Нового знакомого Зины звали Артём. Она мне все уши прожужжала о том, в каком «шоколаде» её молодой дэнди...
Выпускные экзамены были под угрозой. Но это её не очень-то беспокоило.
Ночью – клуб, днём – беспробудный сон, вечером – усиленные поиски выпускного наряда. Беготня по магазинам и ночные отрывы – это всё, что заботило её на пороге самостоятельной взрослой жизни.
       Я всячески пыталась её образумить, но когда окончательно поняла, что все мои попытки тщетны и ни к чему не приведут, оставила её в покое.
Экзамены она, естественно, завалила... Кто бы сомневался?!
Так что золотой осеннюю порою её ожидало не только сказочное состояние души, но и переэкзаменовка...
       Летом мне было, прямо скажем, не до Зины. Через несколько дней после выпускного бала погиб мой отец... Нырнув с лодки, он ударился головой о подводный камень, что повлекло мгновенную смерть...
Мама здорово сдала, и мне приходилось всё время быть рядом с ней.
Потом вступительные экзамены, первые зачёты, замужество...
       
2

       Никита неожиданно подошёл ко мне на похоронах отца.
       - Здравствуй! – тихо произнёс он.
       - Привет! – я удивлённо посмотрела на него, совершенно не ожидая здесь увидеть.
       - Как ты? – смущённо произнёс Никита.
Я молчала и смотрела на него, будто не видела сто лет и пыталась вспомнить, как
же он выглядел тогда, в другой жизни, когда ещё был жив отец.
       - С тобой всё в порядке? – опять спросил он.
Глупый вопрос. И кто только придумал эти глупые и никчёмные вопросы.
Как может быть со мной всё в порядке, когда у меня не стало отца? Когда такое чувство, что перерубили артерию, и кровь захлёстывает горло, когда произошло кровоизлияние в душе...И боль... Такая боль, что не хочется жить...
       Не думалось мне в тот момент, не вспоминалось о первой неразделённой любви. Подушка, некогда мокрая от слёз, давно просохла. Внутри было пусто...
Но от смущённого взгляда Никиты мне становилось немного уютнее и теплее. А от его тихих слов хотелось плакать. Я незаметно смахивала слезинки то и дело набегавшие на глаза.
       - Держись, Светик, я тебе завтра позвоню... – он нежно обнял меня за плечи и потом медленно побрёл прочь.
       - Он пришёл...Он пришёл...- бормотала я пересохшими губами. – Папочка, он пришёл...
       Зины на похоронах не было. Она отдыхала с Артёмом на маленьком острове в Тихом океане вдали от цивилизации. Вернулась загорелая, весёлая и, как всегда, беззаботная. Узнав о моём горе, она по телефону высказала соболезнование и опять куда-то пропала.
       В следующий раз Зина обьявилась на нашей с Никитой свадьбе. Закатив нам грандиозный скандал, она обвиняла Никиту в непостоянстве, лицемерии, лжи и прочих смертных грехах... Пыталась даже ударить его...
Спорить с ней в тот момент было бесполезно, доказывать что-то, оправдываться – глупо. Дядя Володя, её отец, поначалу пытался удерживать свою разбушевавшуюся дочь, но потом понял, что истерику просто так не унять, вывел её из зала и увёз домой.
Не знаю, любил ли Никита её в тот момент или ненавидел?!... Я пыталась гнать прочь эти мысли и не омрачать ими самый счастливый день в моей жизни.
       После этого инцидента Зина пропала на несколько месяцев. На мои вопросы родители не могли ответить ничего вразумительного. Я только поняла, что она расталась с Артёмом и ушла к другому, забрав из дома свои вещи.
       - Свет, ты бы хоть повлияла на неё, - причитала Людмила Борисовна, мать Зины. – Никакого сладу не стало с ней, не звонит, ни приходит, где её искать, ума не приложу. Все неотложки обзвонила, все больницы, все морги... Как сквозь землю провалилась. Отец все свои службы задействовал, – всё безрезультатно...
       - Не волнуйтесь, Вы, так!.. – ну что я могла ещё ей сказать, - Вы что, свою дочь не знаете? Нагуляется, вернётся... Если бы это было в первый раз...- бормотала я.
И, правда, такое уже случалось неоднократно. Случилось и на этот раз.

3

       Однажды вечером раздался телефонный звонок. Я встала с кресла, придерживая свой кругленький животик и направилась к телефону. Но звонок неожиданно прервался, и телефон смолк. Я остановилась в недоумении посредине комнаты и ждала, что он снова зазвонит. Но звонок не повторился.
       - Зина! – почему-то подумала я.
В этот момент с работы вернулся Никита.
       - Что? – испуганно бросился он ко мне. – Плохо?
       - Да нет, телефон зазвонил, я не успела подойти...
Он обнял меня, поцеловал и усадил в кресло.
       - С тобой, правда, всё в порядке? – всё ещё волновался он.
       - Правда! Всё в порядке!
Но тут в дверь постучали. Мы с Никитой вопросительно переглянулись, и он пошёл открывать.
       На пороге стояла Зина. Но в этот раз она не выглядела так шикарно, как выглядела обычно. Волосы были растрёпаны и беспорядоченно свисали. Под глазами тени, сами глаза опухшие, словно она рыдала сутки напролёт.
       - Не ждали? – вопрос прозвучал, прямо скажем, язвительно.
       - Ждать – не ждали... Но вспоминать – вспоминали... И не далее, как только что... – ответил Никита. Ему хотелось нагрубить ей, наговорить кучу гадостей, но природная интеллигентность не позволила ему сделать это.
       - Я сначала хотела только позвонить, но потом решила зайти, - сказала Зина, но вспомнив последнюю ссору, тут же засомневалась, правильно ли она поступила, что пришла.
       - Ну и правильно сделала! – сказала я, закрывая дверь. – Проходи! Никитка, поставь чай...или кофе? – обратилась я к ней.
       - Мне бы водочки! Есть у вас что-нибудь выпить?
       - Вообще-то мы не пьём, сама видишь... – указала я на свой живот, ласково погладив его. – Но по-моему, у нас где-то был ликёр. Будешь ликёрчик?
       - Давай ликёр, какая разница, мне уже всё равно! – глубоко вздохнула Зина.
       - Что так обречённо? – выглянул Никита из кухни.
       - Ты моих давно видела? – вместо ответа спросила она меня.
       - Недавно... На прошлой неделе... – соврала я.
Мне стало неловко перед ней за свою ложь, но мне хотелось как-то приободрить Зину. Вид у неё был жалкий и совсем не респектабельный.
       - Кстати, ты сама им давно звонила? – ничего себе, приободрила...
Зина вдруг закрыла лицо руками и заплакала.
       - Какая же я дура! Какая же я тварь! Тварь последняя! – содрогалась она, рыдая всё громче и громче. – Свет, прости меня! Прости! Не могу так больше... Не могу...Не могу...
Я прижала её к себе и попыталась найти нужные слова, но все они звучали нелепо, банально и глупо, не долетая до цели, они разбивались о неприступную стену горечи и досады...
Никита застыл в дверях с бутылкой ликёра в руках и недоумённо смотрел на нас.
       - Ну, мы будем пить или нет? – громко произнёс он. – Невыпитая первая – напрочь загубленная вторая... – пытался шутить Никита. – Вытираем слёзы, а то мокро без дождя, и садимся к столу. На кухне ждёт вас раскошный ужин из трёх яиц.
Мы с Зиной переглянулись, натянуто улыбнулись и пошли на кухню.
       После второй рюмки у Зины раскраснелись щёки, заблестели глаза, стало теплее на душе...И у неё появилось желание рассказать обо всём, что произошло с ней в последнее время, захотелось повиниться... Иногда возникает такое дикое желание излить душу, особенно когда выпьешь.
       - Ребята, простите меня за тот случай на свадьбе! – нерешительно начала она. - Я повела себя, как последняя дура... Я сама не знаю, что на меня нашло... Иногда внутри творится что-то немыслимое, зудит и рвётся наружу... Может зависть, может ревность или ущемлённое самолюбие, – самые гадкие чувства так и прут из меня. Ничего не могу с собой поделать... Вот чувствую, что совершаю глупость, а остановиться не могу...
       - Да ладно, Зин, проехали! Давай лучше выпьем за тебя! – я налила себе соку. – Что-то ты неважно выглядишь. Случилось чего?
       Сделав пару глотков, я вдруг почувствовала, как резкая боль пронзила низ живота. Я напряглась, как будто прислушиваясь к себе. Но боль повторилась...
       - Ой, мама! – вскрикнула я.
Никита подскочил на месте, словно ему подложили кнопку на стул.
       - Что? - так же лаконично вскрикнул он.
       - Картина Репина и трое в лодке...- пошутила я с кислой миной на лице.
       Никита, не дожидаясь, моего ответа, уже набирал телефон «скорой»...


4

       У нас родилась дочка. Это событие привнесло в наши отношения свежесть моря, тепло солнца, нежность утренней росы, сладость только что собранного мёда и красоту вечернего заката... Много ещё чего изменилось в наших отношениях, - они просто стали другими... Появилась нить, которая связала нас, сплела из нас макраме, замотала в тугой неразрывный клубок под названием «семья»... Маленькая, хрупкая, любимая Олюшка – она стала единственным смыслом нашей с Никитой жизни.
       Мы полностью погрузились в собственные заботы, ушли в них с головой, с руками, с ногами и даже с тапочками... Мой распорядок дня стал зависеть от кормлений, гуляний, купаний, полосканий пелёнок и прочих хлопот...
Зина забегала пару раз поглядеть на нашнго «ангелочка» и снова пропадала в неизвестном направлении, так и не успев выговориться...
       Так кончилось лето, пришла дождливая осень...
В один из таких дождливых вечеров, когда Олюшка безмятежно спала в своей кроватке, я забралась в кресло, укрылась пледом и решила почитать (в последнее время мне редко удавалось это делать).
Никита ещё не вернулся. Ему приходилось совмещать учёбу с работой, а по выходным усиленно конспектировать для меня Маркса, Энгельса и Ленина.
       -Что бы я без него делала? Как здорово, что он у меня есть...- часто и с благодарностью думала я о нём. В эти минуты я ощущала себя счастливым человеком. Впрочем, и в остальное время я не жаловалась на судьбу. Но когда Никита находился рядом в самые нужные и важные для меня моменты, я ощущала счастье особенно остро.


5

       Зина шла по улице... Мимо проносились напыщенные иномарки и скромные неуклюжие старенькие «Жигули»... Мелкий дождь накрапывал, увлажняя ей волосы... Становилось зябко, неуютно, но домой идти не хотелось. Она шла и шла, сама не зная, куда, так в никуда, просто по дороге...Смеркалось...
       - Что же делать? – думала Зина. – Как мне быть...? Как быть...?
Мысли беспорядочно и хаотично крутились в голове...Чувство растерянности и беспомощности не давало ей покоя....Хотелось плакать... Боль и обида грызли изнутри, и от этого она ещё острее ощущала своё одиночество...
Казалось весь мир отвернулся от неё... И хотя вокруг было много людей, но никому не было до неё дела.... Все куда-то бежали, спешили, не обращая на неё никакого внимания...
В домах зажглись окна, в них была жизнь... Но это была чужая жизнь...Чужие судьбы свершались за светящимися квадратами...
       - А где я?...Где моё место в этой жизни?...Неужели здесь...на этой мокрой дороге под моросящим дождём?...- с горечью думала Зина.
       Она не заметила, как вошла в подъезд, как рука потянулась к звонку...
Я встала с кресла и пошла открывать дверь.
       - Никита, ты? – спросила я.
       - Света, это я! – услышала я за дверью голос Зины.
       - Зин, ты? – я удивлённо посмотрела на неё. С волос капала вода, она была вся мокрая, и тело её дрожало... – Проходи!... Ты откуда?... И почему ты вся мокрая? - не унималась я.
       - Дождь... – тихо ответила Зина.
Мы прошли на кухню. Я смотрела на Зину, пытаясь понять, что с ней произошло. С одежды капала вода, и на полу образовалась приличная лужица.
       - Я сейчас! Подожди! Только принесу тебе полотенце... – я вышла из кухни.
Зина продолжала стоять, не понимая, что же делать дальше, как ей быть, и зачем она вообще сюда пришла... Ей было неловко за себя, за мокрый пол, за хлопоты, что она причинила своей подруге...
       - Свет, ты не суетись! Я сейчас уйду! – выкрикнула она.
       - Ага!... Размечталась!... Так я тебя и отпустила...- сказала я, подавая ей полотенце. – Лучше иди-ка ты в ванную и посиди в горячей воде, пока я согрею чаю...
Я обняла её и почувствовала, как её колотит...
       - Нет, ну это никуда не годится! Так и заболеть недолго... Тебе надо выпить...
Но у меня, как назло, голяк... Ни бутылочки...
       - Нет... Я не буду...- смущённо произнесла она и после некоторой паузы добавила, - Мне нельзя...
       - Таааак... – многозначительно сказала я. – Теперь с этого момента поподробнее пожалуйста...
Зина, наконец, улыбнулась... После всех мытарств, мучительных сомнений и страданий она вдруг почувствовала какое-то тепло, небезразличие, сочувствие и заботу...Ей стало так уютно в этом доме, на этой кухне, на этих пяти квадратных метрах...
       - Так... если то, о чём я правильно, надеюсь, подумала, имеет место быть, значит тебе нельзя сидеть в горячей ванне...- задумчиво провозгласила я и взяла Зину за руку, - Значит идём в душ...
       Когда Зина вышла из ванной с челмой из полотенца на голове в моём халате, она была похожа на Афродиту, рождённую из моря... Правда вместо двух нимф её окружила я одна, но зато очень счастливая и довольная... В одной руке я держала таблетку, в другой стакан воды...
       - Начинаем курс молодого бойца... Это тебе...пей...да не боись ты...– я заметила удивление на её лице.– Витамин «С» для будущих мамочек вещь самая необходимая....
Зина взяла пилюлю и запила её водой.
       - Спасибо! Ты прямо, как моя мама.



6

       Мы сидели на диване обе накрывшись пледами и долго разговаривали.
Оленька спала в соседней комнате и не беспокоила нас. Дождь кончился и за окном тоже было удивительно тихо, только слышалось редкое шуршание шин и хлюпанье бегущих ног по лужам.
       - Ты знаешь, Свет, я ведь только сегодня начала задумываться о смысле жизни. Когда вышла от врача... Мне было так тоскливо и одиноко, что не хотелось жить...
Я вдруг задумалась, зачем я живу, что я делаю, для чего всё это...Так остро почувствовала свою ничтожность, что хоть волком вой...
       - Ну что ты! Перестань! Наоборот, твоя жизнь теперь приобрела совсем другой оборот и стала очень даже значимой... Ты подаришь жизнь другому человечку, а это для женщины самое главное... Это самая важная наша миссия на земле... И ты её выполнишь...Прости за риторику...
       - В том – то и дело, что я не смогу её выполнить...- Зина глубоко вздохнула.
У меня на лице появилось выражение крайнего удивления.
       - Не поняла!... Что значит, не сможешь?... Да куда ты денешься?...
       - Врачи говорят, что мне нельзя рожать... Во-первых, у меня первая группа крови, резус отрицательный, а во-вторых, я переболела одной нехорошей болезнью, и у меня нарушена гормональная и имунная система... Короче, долго объяснять, да и не хочу, но они мне советуют избавиться от ребёнка, потому что, как они выражаются, я попадаю в «группу риска», и исход всего этого дела может быть самый плачевный.
       - А что говорит отец будущего ребёнка? Извини, если я вмешиваюсь...
       - Какой отец? – Зина вдруг вскочила с дивана и заметалась по комнате. Я уже пожалела, что задала ей этот вопрос и заставила вспомнить что-то нехорошее.
       - Отец!... Еслиб я ещё знала, кто отец...Я их меняла, как перчатки... Сегодня один, завтра другой...Влюблялась, как кошка, творила «не пойми что», как безумная...Жила ради собственных развлечений... Вот теперь расплачиваюсь... Правильно, за всё на свете надо платить...Но не такой же ценой? Света!...
       Она бросилась ко мне в объятия и зарыдала... Её тело содрогалось в конвульсиях... Я боялась, что с ней начнётся истерика...
       - Зин, ну ладно, не плачь, тебе нельзя волноваться... Мы что-нибудь придумаем...- пыталась я её успокоить.
       - За что мне всё это? За что? Чем я хуже других, чем я хуже тебя?..- вдруг она осеклась, поняв, что ляпнула лишнее. Она перестала рыдать, выпрямилась и утёрла слёзы. – Прости!...
       Я молчала... С одной стороны, я понимала, что она не со зла, от безысходности сказала такое, но с другой стороны её слова больно ранили меня, и мне стало обидно.
Тогда она продолжала:
       - Да, я всегда завидовала тебе, твоему счастью, тому, что Никита выбрал именно тебя, хотя всегда любил только меня...Завидовала, что у вас всё так гладко... И даже когда ребёнок родился, я продолжала завидовать... Да, вот такая я тварь... – она стала злой и бессердечной.
Наверное, это было её настоящее лицо, просто я давно её не видела и забыла, какой она была раньше.

7

       После этого нашего разговора Зина у нас не появлялась. Я долгое время не знала, что с ней происходит. К ней домой звонить не хотелось, а сама она не звонила.
Но однажды, гуляя с Оленькой в парке, я случайно встретила мать Зины Людмилу Борисовну.
       - Света, здравствуй! – как-то неестественно обрадовалась она.
       - Здравствуйте, Людмила Борисовна!
       - Ну как ты живёшь?
       - Да всё нормально!
       - Это твоя девочка?
       - Да!
       - А как её зовут?
       - Оленька!
       - Красивое имя!
Тут я хотела спросить её про Зину, но она меня опередила.
       - Ты Зину давно видела?
Я удивлённо посмотрела на неё.
       - А разве она не дома живёт?
       - Нет, она ушла полгода назад и я понятия не имею, где она и с кем. Так звонит иногда, чтоб сообщить, что с ней всё в порядке, чтоб мы не били тревогу...
       Я не чувствовала, что она расстроена тем, о чём говорит. По-моему, ей уже давно абсолютно всё равно, где её дочь и что делает. Это огорчило меня, и я не хотела больше с ней разговаривать.
       - Извините, мне нужно кормить ребёнка. До свидания! – поспешила я попрощаться.
       Весь день я думала о Зине. Где она? Как её найти? И захочет ли она снова видеть меня?
Но чем больше я задавала себе вопросов, тем меньше находила на них ответы.
И вдруг мне пришла в голову гениальная мысль. Если Зина всё-таки решила оставить ребёнка, то надо попытаться найти её в больнице. Потому что с её диагнозом она должна лежать на сохранении в гинекологии.
Я обзвонила несколько клиник, и в одной из них мне ответили, что есть такая, находится в 21-й палате.
       - Хорошо, что не в палате №6, - подумала я.

8

       Когда я вошла в палату, Зина спала. Я села тихонько на стул рядом с кроватью и посмотрела на её осунувшееся и похудевшее лицо.
       - Зинка, и даже на больничной койке ты красоты неописуемой... – подумала я.
Зина почувствовала, что кто-то находится рядом и приоткрыла глаза.
       - Света...- она попыталась улыбнуться. – Ты?
       - Я!... Вот пришла навестить подругу... Ты как?
       - Так слёту и не ответишь...Вроде жива... пока...
       - Что за пессимизм? – я попыталась её растормошить. - Тебе скоро рожать?
       - Через два месяца, если дотяну...- Зина говорила с отдышкой. Мне не нравилось её настроение.
       - А что говорят врачи?
       - Врачи много чего говорят, на то они и врачи, чтоб аргументировать свои предположения о том, что жить мне, кажется, осталось недолго, Светка...
       - Что, прямо так и говорят?
       - Нет, скрывают...Оставляют надежду...Но приходят всё реже и реже...- Зина задумалась. – Ты, знаешь, Свет, я ведь, после того нашего разговора много думала обо всём...и о смысле жизни, и о неотвратимости наказания...Но я решила для себя, что оставлю ребёнка несмотря ни на что... Не имею я права убивать то, что Бог мне подарил,...пусть даже в наказание или просто для приобретения жизненного опыта... И я подумала, что даже пусть с риском для собственной жизни, но я его рожу...
Ты знаешь, пошла в больницу, сделала необходимые анализы, оказалось, что у меня двойня... Представляешь, у меня будет двое малышей...- при этих словах глаза её заискрились, засияли, и радость осветила её лицо...
       - Здорово!... Зин, это же здорово! Одним махом сразу два человечка! Ты молодец! Правильное решение... Уважаю!... Но почему ты родителям ничего не скажешь?
       - Не хочу... и ты не говори...- Зина опять погрустнела. – Я попыталась однажды им рассказать... Так они такой скандал мне закатили... Я ушла, а потом сказала им, что сделала аборт, чтоб они не очень переживали, что у них будет внук байстрюк....
       - Хорошо, не скажу...

9

       Я стала каждый день приходить к Зине в больницу. Если у меня не получалось, забегал Никита. Мы приносили ей фрукты, соки, еду...
Старались, как могли развлекать её разговорами, рассказывали о своей жизни, о том, как растёт Олюшка, привозили «двушки», чтоб она могла звонить из автомата домой. Хотя врачи и запрещали ей ходить, чтоб не произошли преждевременные роды, Зина втихоря вставала и выходила в корридор, чтоб лишний раз позвонить мне и поболтать несколько минут по телефону.
       Мы втроём пребывали в состоянии какой-то эйфории, в ожидании чуда, в благодушном и радостном настроении, мы с нетерпением ждали рождения двух малышей.
       Но однажды, когда я приехала к Зине, меня к ней не пропустили. И как я не уговаривала дежурную нянечку, она была непреклонна «нельзя!».
На все мои вопросы она ничего не смогла вразумительно ответить, только посоветовала позвонить по телефону дежурному диспетчеру и всё.
По телефону я узнала, что у Зины родились два мальчика, но ни о ней, ни о её здоровье мне ничего сказано не было. «Кто, Вы, такая?»
Действительно, кто я такая? Такого термина, как «подруга» в терминологии родственных отношений не существует...
Тогда я решила назваться сестрой и чего бы-то мне не стоило проникнуть в больницу. Как ни странно, но мне это удалось...
Зина лежала неподвижно, глаза были закрыты, руки беспомощно свисали с кровати, казалось жизнь покинула её, если бы не пульс на шее, который выдавал её присутствие.
       - Зиночка!...- тихо позвала я. – Ты слышишь меня?
Веки её дрогнули, пальцы слегка зашевелились.
       - Ты ничего не говори, береги силы, они тебе сейчас очень нужны..- прошептала я, и из моих глаз побежали слёзы.
Голос мой дрожал, губы не слушались меня:
       - Я сегодня видела твоих сыночков. Они хорошенькие... Врачи сказали, что они родились здоровенькими... – слукавила я. ( Мальчики родились с болезнью «Боткина», что часто случается, когда у матери отрицательный резус. Но « все остальные показатели в норме» - и это главное. Так что я слукавила совсем чуть-чуть.)
       Зина приоткрыла глаза и улыбнулась...По щеке катилась слеза, чувствовалось, что комок сжимает ей горло:
       - Прости, меня, Светочка! – прошептала она еле слышно.
       - Да за что, Господи?! Зиночка, ты поправляйся скорей... Ты нужна своим малышам...
       - Я их больше не увижу...- Зина закрыла глаза.
       - Зиночка, не уходи... – закричала я. – Сестра, сестра, Зине плохо...- бросилась я с воплем в корридор...

10

       Я шла по улице никого не замечая вокруг... Слёзы застилали мне глаза...
Хотелось выть от боли, от несправедливости жизни...Зачем она уносит таких молодых? Почему судьба бывает такой жестокой? За что?... За что?...- без конца
повторяла я один и тот же вопрос...
Но не находила ответа... Зато я отчётливо сознавала только одно, что судьба внесла свои коррективы в мою жизнь, и теперь никогда больше я не смогу говорить о Зине в настоящем времени...
У меня была подруга Зина ...красоты неописуемой...


19 июня – 27 октября 2007 г.