Моя любовь живёт в раю среди ангелов. Главы7, 8, 9

       ГЛАВА 7. СТАРУШКИ - МОНАШКИ,


Вера ехала в поезде. Впереди было трое суток дороги, но это не пугало, а скорее радовало её, потому что оттягивало миг встречи и объяснения с родителями. Им она не звонила, ничего не сообщала о своём приезде. А ещё ей хотелось побыть наедине с собой, чтобы осмыслить всё, что с ней произошло, и понять, как жить дальше.

Поезд то набирал скорость и летел вперёд, как птица, то резко снижал её и останавливался у каждого столба. Вера почувствовала, что ход поезда укачивает её, она испытывала лёгкое головокружение и тошноту. В купе, кроме неё, ехала семья: мама, папа и сын лет двенадцати, они были полны впечатлений от проведённого отпуска, вспоминали разные моменты, громко смеялись и всё время ели. Запах пищи, духота и неровный ход поезда так укачали Веру, что она, спрыгнув со своей второй полки, еле добежала до туалета, где её вырвало. "Отравилась, наверное, - подумала Вера, - не надо было есть в буфете вокзала, хотя еда там была и вкусной и аппетитной".

Вера умылась и посмотрела на себя в зеркало. Лицо было бледное, под глазами появились чёрные круги, а желудок предательски требовал выкинуть из себя всё содержимое Её снова вырвало. Ещё раз умывшись, она вышла из туалета и нос к носу столкнулась с Костей Яркиным, бывшим одноклассником.

- Верчонок, ты?! - удивился и обрадовался Костя.- Домой едешь? А я тебя в Москве искал, весь МГУ обошёл. Ты ведь туда поступала? Поступила?

- Ты что, за мной в Москву поехал? - удивилась Вера, - хотя она знала, что нравится Косте. Он всегда был рядом, если нужна была помощь. А ещё на его парте постоянно стояло зеркальце, которое он умел так установить, что в нём всегда отражалась она, и он молча любовался ей. А теперь вот, надо же, искал её в МГУ.

- Я не в МГУ поступала, а в педагогический, на психолога.

- Поступила?

- Нет, - и, видя, что Костя не верит ей, потому что считает её самой умной на свете, добавила, - там московская прописка нужна, поэтому меня отчислили уже во время экзаменов, когда выяснили, что я не москвичка.

- Да? - удивился Костя и тут же воспрянул, и стал её успокаивать, - да не переживай ты! У нас в Новосибирске тоже есть факультет, который готовит психологов. Поступишь туда, зато домой на выходные приезжать будешь. А из Москвы не накатаешься!

Вера слушала Костю и не слышала его. Голова её кружилась, тошнота подступила к самому горлу.

- Извини, - едва произнесла Вера и бросилась в туалет, где её тут же вырвало.

- Что с тобой? Заболела? - спросил Костя, когда она, ещё более бледная, появилась в дверях туалета.

- Не знаю, отравилась, наверное... А может из-за соседей в купе. Они всё время жрут, а меня от этого тошнит.

- А пойдём в мой вагон. Я в плацкарте. Со мной две старушки - монашки едут, тихие такие, всё что-то читают и совсем не едят.

- А так можно?

- Да, я договорюсь, пойдем

Он отвёл её в плацкартный вагон, где было прохладно и на редкость тихо. Людей было немного, и они либо спали, либо читали, либо смотрели в окно. Старушки с радостью встретили Веру, но с расспросами не приставали. Костя же куда-то надолго исчез, а когда, наконец, появился, то в руках его были её вещи: чемодан и сумка, билет он уже отдал проводнику, чем узаконил её пребывание в этом вагоне, выкупил у него постельное бельё и быстро застелил для неё вторую полку.

Тошнота то и дело подступала к горлу. Вера старалась глушить её то водой, то просто сжавшись в комочек. Иногда она засыпала, и тогда тошноты не было. Были сны. Ей снилась Москва, какой она видела её из окна троллейбуса. Когда она просыпалась, Костя предлагал ей еду, соки, боялся, что она умрёт с голода, но есть совсем не хотелось.

Проснувшись очередной раз, Вера почувствовала, что снизу доносится какой-то знакомый запах, от которого слюнки побежали рекой, а желудок сжался от голода. Она посмотрела вниз: старушки обедали, на столе лежали хлеб, варёная картошка и малосольные огурчики. Это их запах заставил её проснуться и вернул аппетит.

- Хочешь огурчика, дочка? - спросила старушка, сидевшая напротив неё.

- Хочу, - тихо сказала Вера.

- Съешь, милая. Он тебе поможет. В это время солёненькое всегда помогает .

- Спасибо. - Вера взяла огурец и с жадностью впилась в него зубами. Солёная жидкость наполнила её рот. Тошнота, по-хозяйски расположившаяся в организме, вдруг сжалась и уменьшилась до размеров точки. Солёный огурчик, как бальзам, очистил всё внутри, и Вере захотелость поесть, но поесть именно такую же пищу, какую ели старушки. Она сказала об этом Косте, и на первой же станции он купил ей и хлеб, и картошку, и огурчики. Они ели, весело болтали, а потом Вера уснула. Не забылась сном, как раньше, а уснула крепким сном и спала долго.

Когда она проснулась, Костя спал, повернувшись к Вере спиной, а старушки молились:

- "Богородица Дева, радуйся. Благодатная Мария, Господь с тобой", - слушала Вера. -" Благословенна ты в жёнах. Благословен плод чрева твоего, яко спаса родила ты от грехов наших!" - старушки крестились, кланялись, глядя на маленькую икону, а в голове Веры, как на сломанной пластинке, звучала одна единственная фраза: "Благословен плод чрева твоего Благословен плод чрева твоего..."

Старушки закончили молиться и о чём-то очень тихо заговорили. Вере захотелось поговорить с ними. Она слезла с верхней полки и попросила разрешения посидеть рядом.

- Садись, дочка, садись. Дорога дальняя, всю не пролежишь. Что лихоманка-то оставила тебя? Не тошнит пока?

- Да, вроде нет. Ваши огурчики вылечили, - улыбнулась Вера.

- Огурчики в таком положении всегда помогают, - сказала одна из старушек.

- В каком положении? - спросила Вера.

- Так дитё у тебя зародилось.

- Вернее, дети, - уточнила вторая старушка.

- Я-то по состоянию твоему поняла, а Мария, она всех сквозь видит, вот про детей и говорит. Беременна ты, дочка.

Вера, оглушенная известием, сидела, уставившись в пол, и не могла осмыслить услышанное. Как это она, сама почти ребёнок, ещё ничего в жизни не видавшая, кроме школы и Москвы, не бывшая даже невестой, и уже должна стать матерью. "Эх, Александр Васильевич!" - с горечью подумала она, а губы почему-то прошептали:

- "Благословен плод чрева твоего"...

- Правильно, доченька, молись Пресвятой Богородице, она наставит тебя на путь истинный, поможет тебе в минуту трудную.

Старушки всё говорили и говорили, она и слушала и не слышала их. Потом встала, извинившись, вышла в тамбур, открыла окно и подставила своё лицо ветру, который тут же ухватил её пышные волосы, растрепал их во все стороны и весело помчался дальше.

Костя не спал. Он всё слышал, но пошевелиться не было сил. Его будто сковало услышанное. Он не мог представить себе, как кто-то владеет его королевой, его царицей, до которой он и дотронуться-то не смел!

- А что, Марья, какая судьба у этой девушки? Больно жалко её.

- Не волнуйся, Нюра, у неё всё будет хорошо. Её ангел большой силы: он и от беды избавит, и счастьем наградит. Всё у неё будет хорошо.

Рано утром в Омске старушки вышли. Когда Вера проснулась и посмотрела вниз. там было пусто. Она испытала тоску и облегчение. Тоску оттого, что впереди было что-то неясное, незапланированное, уводящее её в какую-то другую жизнь. А облегчение, что не надо отвечать на вопросы старушек, которые и без того всё знают.

Она спустилась вниз и уставилась в окно. Навстречу ей летели равнинные дали с перелесками, деревеньками, речками и озёрами. Просыпающаяся земля жмурилась от ярких лучей восходящего солнца, искрилась озёрными гладями и речными змейками.



       ГЛАВА 8, КОСТЯ.


Всю ночь пролежал Костя на верхней полке, уставившись в потолок вагона. Он с ужасом представлял, какие объяснения предстоят Вере с родителями, сколько сплетен поползёт по городу, когда её фигура начнёт меняться, какие словечки будут отпускаться в её адрес. "И ангел не поможет! - подумал он и встрепенулся, - "Не Боги горшки обжигают, не ангелы судьбы вершат... Я стану её Ангелом! Я не хочу, чтобы она страдала. Ребёнок? Это будет мой ребёнок!"

Приняв решение, Костя закрыл глаза и уснул. Он не слышал, как вышли старушки, как слезла с верхней полки Вера. Он спал, зная, что обязательно сделает её счастливой.

Поезд медленно подкатил к перрону, по которому шли встречающие. Вера с удивлением увидела своих родителей.

- Откуда они узнали? - прошептала она.

- Вер, а вон твои родители. Это я им из Новосибирска позвонил. И мои тоже сейчас появятся. Вера, я специально их всех созвал. Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж. Не отвечай сейчас ничего, но знай, я очень люблю тебя и твоего ребёнка. Я стану вашим большим Ангелом, как старушки говорили, только не прогоняй меня, пожалуйста...

Поезд остановился, все поспешили к выходу, и только Вера и Костя не двигались с места. Вера смотрела на него широко раскрытыми удивлёнными глазами и ничего не отвечала. А в окно уже стучали их улыбающиеся родители. Они помахали им руками, взяли вещи и направились к выходу.

Встреча была шумной и радостной. Мужчины здоровались за руку, мамы обнимали и целовали своих детей. Когда же первая суета встречи закончилась, Костя вдруг сказал:

- Мама, папа! Вера - моя невеста. Мы решили пожениться. - и, обращаясь к Вериным родителям, сказал, - я прошу руки вашей дочери.

- Такие дела на ходу не решаются, - нахмурился Верин папа.

- Да, к чему такая спешка? - поддержала мужа Верина мать.

- А мы спешим! Мы больше не хотим быть врозь. И сегодня вечером придём к вам со сватанием. Правда, папа? - обратился он к своему отцу. Тот растерянно пожал плечами.

Ситуация зашла в тупик. Костя понимал это, а Вера никак его не поддерживала. Когда же наступило молчание всей большой компании, Вера сказала:

- Ну, хорошо, до вечера, - она улыбнулась Косте. - Пойдёмте, - это уже родителям.

Сердце Кости возликовало! Оказывается, "да" можно сказать такими разными словами! А ведь она могла бы сказать: "Не говори глупости, Костя", или "Ну, пошутили и хватит", и это означало бы "нет". Но она сказала: "До вечера", значит была согласна с его предложением.

Свадьба была через месяц. Мама Веры быстро поняла состояние дочери и строить препоны браку не стала, а сделала всё, чтобы свадьба была как можно быстрее. Гуляли в открытом ресторане городского парка, который вместил и родственников, и друзей и одноклассников. Вера была ослепительно красивой невестой, а Костя был счастлив и горд, что его мечта, его любовь - его Вера - стала его женой!

Гремела музыка, сверкали разноцветные огни, над головой шумели деревья, в небе светились звёзды, в воздухе носились ароматы ночных цветов. Вера закрыла глаза, прижалась к Косте и сказала:

- Спасибо тебе!

- За что?

- За этот день. За счастье!



       ГЛАВА 9. ДЖЕК - ПОТ.



А тем временем в Москве происходило следующее. Александр Васильевич спокойно жил у себя дома, два раза в неделю посещал шикарную квартиру брата: поливал цветы, протирал пыль, вспоминал минуты, проведённые здесь с Верой. Дома о Вере ничего не напоминало, и там он о ней забывал.

Однажды раздался телефонный звонок рано утром, когда он ещё спал.

- Саша, - кричала жена в трубку, - наконец-то случилось то, чего я жду уже несколько лет. Мы выиграли джек-пот по лотерее "Русское лото".

- А ты откуда знаешь? - удивился Александр Васильевич. - Билетов-то у тебя с собой нет.

- Билетов нет, но перед отъездом я переписала номера всех билетов, чтобы быть в курсе, что я выигрываю. И вдруг - бац! Джек-пот! На наш номер! Ты, конечно, лотереи не проверял...

- Нет. Я и забыл о них.

- Эх ты, забыл! А ты знаешь, сколько мы выиграли? Двадцать семь миллионов рублей! Это же миллион долларов!

- Ну, ты так сильно не рассчитывай. Налоги заплатишь, ещё за что-нибудь высчитают, вот миллиона и не будет.

- Всё равно, мы выиграли, и у нас теперь куча денег! - не унималась жена, - запиши номер этого билета и беги прямо на Ленинский проспект 45, там главное управление "Русского лото" находится, да не забудь паспорт с собой взять.

Жена ещё долго давала какие-то указания. Когда же она, наконец, положила трубку, сна уже не было. Он достал из шкатулки пачку лотерейных билетов и стал искать счастливый. Но билета с таким номером не было. Он несколько раз просмотрел билеты, но такого номера не было. Снова позвонила жена.

- Ну, что, нашёл билет?

- Нет у нас билета с таким номером, - сказал Александр Васильевич.

- Как нет? Есть. Вот он у меня записан. Продиктуй мне номера билетов вчерашнего розыгрыша, я сверю их.

Он продиктовал девять номеров, десятого билета не было.

- Но он был! Был! - Кричала жена в трубку. - Я на все розыгрыши по десять билетов покупала. Поищи, может, завалился куда-нибудь. - Она бросила трубку. Александр Васильевич обыскал все шкафы, все ящики столов и секретеров, билета нигде не было.

И вдруг он вспомнил, и это воспоминание пронзило его и привело в полуобморочное состояние. Он вспомнил, что подарил один билет Вере.

- Боже мой! Что я наделал! Элла меня убьёт! - он знал напористый характер своей жены.

Александр Васильевич без завтрака и обычных гигиенических процедур, которые придавали лоск его внешности, бросился на работу. В приёмной комиссии он попросил, чтобы ему срочно принесли личное дело абитуриентки Андреевой Веры. Пока дело искали, он, как зверь по клетке, метался по своему кабинету, повторяя:

- Дурак! Вот дурак! Миллион за удовольствие! Это же такая куча денег! Элка теперь съест и не подавится.

Когда дело принесли, то в графе "Адрес" он прочитал: Москва, улица Сельскохозяйственная, дом двадцать, квартира семь.

- Наврала!


Продолжение следует...