Смерть мечты

Вэйон не верил своим глазам, глядя на человека, который предстал перед ним в тот момент. Оказалось, что все его представления о типичном исследователе небесных глубин были глупой, далёкой от реальности фантазией, сгинувшей, едва эта реальность была им увидена. Вэйон понял, насколько сильно он ошибался, основываясь на всевозможных легендах и байках о своих кумирах, которые в большинстве своём выглядели во всех этих историях как сильные, крепкие, невозмутимые, решительные люди, способные на любой подвиг и не гнушающиеся даже, например, отрывать головы вонючим мерзким тварям при помощи собственных голых рук. Сейчас Вэйон видел перед собой бледного хилого мужчину с чуть обвисшими, невзирая на общую худощавость, покровами лица, померкшими глазами и большим неправильной формы наростом на лбу, светившимся плотной решёткой тёмно-фиолетовых вен. Когда этот человек только вошёл внутрь заведения, люди вокруг стали опасливо перешептываться, пересаживаясь с мест, близ которых проходил путь от двери к барной стойке. Все словно знали, что новый посетитель сразу направится к ней. Он шёл своей хромой походкой, не глядя ни на кого, и на него тоже мало кто бросал взгляды. Большинству просто противно было смотреть на исследователя небесных глубин, некоторым – больно, некоторым – грустно. Только бармен, вроде бы, отнёсся к его приходу без лишних чувств и по привычке достал бутыль со спиртом. Исследователь подошёл, поздоровался с барменом, взял бутыль за горлышко, утопил в нёй на 5 секунд свой тоскливый взгляд, после чего даже не выпил, а всосал в себя залпом весь содержавшийся внутри спирт. Каждый, кто видел это, в том числе и Вэйон, обомлел, а исследователь, оторвав губы от горлышка, медленно выдохнул, доплёлся до ближайшего незанятого стола, сел за него и закрыл лицо своими огромными морщинистыми ладонями. Он отдыхал, но хоть и делал это в бесконечное число раз тише, чем любой буян в округе, люди всё равно стали покидать бар, боясь его компании. В их числе поначалу был и Вэйон, но тут его окрикнул бармен, попросил подойти.

-Что же ты убегаешь, молодой человек? У тебя есть прекрасная возможность поговорить с одним из тех, кем ты всегда так восхищался. И, как я помню, ты даже мечтал присоединиться к ним.
-Но он…
-Просто заведи с ним разговор. Он любит беседовать со всякими наивными юношами вроде тебя.

Вэйон неуверенно сел напротив исследователя, тихо и сбивчиво произнёс приветствие, а, увидев, что тот на него никак не реагирует, решил уйти. Но когда он уже встал с места и сделал пару шагов в направлении выхода, исследователь своим хриплым сдавленным голосом попросил юношу вернуться. Теперь его ладони были отведены от лица, это позволило Вэйону ещё раз оценить внешность исследователя. То, что человек с таким мертвецким видом мог двигаться, изумляло неимоверно, а вот в его участие в тех геройских деяниях, которые приписывали бравой когорте путешественников по небесным глубинам, непосвящённый человек мог поверить только будучи не в своём уме. Разумеется, первым делом Вэйон начал ссылаться на возможную болезнь того, кто сидел перед ним, или просто старость, но вскоре начавшаяся беседа заставила его признать свою неправоту.

-Что, молодой человек, удивлён тем, как именно выглядит один из героев тех легенд, что гуляют по твоему городу?
-Вы больны?
-Нет, - губы исследователя искривились в слабом подобии улыбки. – Через, максимум, полгода путешествий по небесным глубинам каждый становится таким. С виду немощным, бессильным. Ты спросишь тогда, а не ложь ли всё те байки, которые рисуют нас смелыми и сверхспособными героями, которые не тушуются перед опасностями, а лихо их преодолевают ради того, чтобы найти наследие старших рас. Нет, не ложь. В нужные моменты энергия, копящаяся в нас, находит выход, и тогда наши едва живые, как казалось бы, тела, становятся способными на очень многое.
-Но почему вы теряете человеческий облик?
-Условия там, где нам приходится путешествовать, совсем не такие как здесь. Они перестраивают человеческую плоть по-своему, вынуждают организм работать согласно другим законам. Но корни генов выкорчевать невозможно, так что в нас постоянно идёт борьба между старым и новым, мы же, чьи тела стали самым настоящим театром военных действий, терпим от всего этого несусветную боль. Вот и сейчас я разговариваю с тобой, а мои суставы болят, словно их обильно напичкали длинными толстыми иглами.
-Но почему мы не знаем этой правды?
-Значит, кому-то это невыгодно. У людей должна быть надежда, и знание о том, что среди их земляков есть отчаянные, способные на любые подвиги люди, может такую надежду дать. Конечно, если всем будет раскрыта правда о нашей плоти, надежда померкнет.
-Я не хочу казаться слабым, - Вэйон заговорил с несколько потяжелевшим дыханием. – Но я ведь хотел встать в ваши ряды. Каюсь, теперь, когда я знаю правду, мой энтузиазм уже не тот. Но я обещаю, что соберусь, взвешу все «за» и пойду, невзирая ни на что, вместе с вами.
-Брось, молодой человек. Нечего тебе делать в небесных глубинах. Ты найдёшь себе место в нормальной жизни. К тому же смотри, как нас сторонятся люди.
-Просто не все знают, что за маской изуродованного прячется истинный герой.
-Я понимаю, что отчасти твоё желание присоединиться к нам продиктовано нашей непопулярностью у властей. Поэтому ведь каждый из нас выглядит и ещё как своего рода бунтарь, а во всякой молодой крови, и твоей в том числе, царит противоречие существующим устоям и тем, по чьей вине они остаются в силе. Но ты знаешь, к чему приводит нелюбовь власти к нам? Они могли бы потратить средства на научные разработки и сделать для нас средства защиты от разных пагубных воздействий среды, но они этого не делают. А будь иначе, мы бы, может, сохранили своё здоровье, и поиск наследия старших рас проходил бы легче и успешнее. Поэтому брось свои бунтарские настроения и, давай, ищи такое занятие, чтобы государство было заинтересовано в том, чтобы ты выполнял его. Это даст тебе и обеспеченность, и приятные условия труда.
-Но как же… высокая цель.
-Высокая цель – пустые слова. По молодости они зовут тебя ввысь, а потом ты узнаёшь, что нет ничего, кроме боли, тягостей, пота и слёз. Ты принимаешь, что цель недостижима, но всё равно рвёшься к ней, потому что уже встал на этот путь, а, сойдя с него, просто перестанешь чувствовать себя самим собой.

Исследователь был достаточно убедителен, чтобы сделать этим разговором Вэйона старше. Последний и раньше сомневался порой насчёт того, должен ли он посвящать себя жизни в небесных глубинах, а теперь приземлённость завладела им вконец. Время, когда он предавался мечтаниям о далёких путешествиях и битвах с клыкастыми тварями, ныне казалось ему потраченным зря. И все былые фантазии, когда он ставил себя на место героев потрясающих по накалу и событийности легенд, стали сущей чепухой, что была недостойна путаться в голове, для которой жестокая реальность тайной впредь не являлась. Быть может, Вэйон стал черствее, зато в нём начала зарождаться основа для его характера в будущем, когда он просто не сможет жить без того, чтобы не мерить свои дни и часы с точки зрения их наиболее рационального использования. Улыбка исследователя тем временем приобрела хоть какую-то отчётливость.

-Ну, наконец-то передо мной сидит нормальный человек.
-Если честно, что-то внутри меня опустело.
-У нас, исследователей небесных глубин, нутро опустело уже давно. Единственное, что нас радует – это то, что нам не надо жить среди вас, обычных людей. Даже если бы нам вернули человеческий облик, дали хорошее жильё и назначили высокую пенсию, мы и недели тут не протянули.
-Бывает, что вы смотрите на нас свысока? В переносном смысле, я имею в виду. Наше общество так изнежено по сравнению с вашим.
-Знаешь, мы обычно не думаем о вас. Мы не работаем на вас, не обязаны вас ничем, да и вы тоже думаете о нас только как о героях всяких легенд, вам бы только поохать, подивиться, посоревноваться друг с другом в том, сколько историй вы о нас знаете. Чего ещё? А, ну да. Мы вспоминаем о вас только тогда, когда приходит пора пополнять наши ряды.

Вэйон поперхнулся.

-Скажи, почему ты отсёк меня?

Исследователь заулыбался совсем уже по-человечески. Заговорил он лишь по истечении весьма продолжительной паузы.

-Не нужны нам такие как ты. Наивные, честолюбивые мечтатели. Мы ищем тех, кто с малых лет имеет талант полезный для вашего общества. Например, талант политика. Их мы и забираем. На физические данные мы не смотрим, небесная глубь всех сделает такими как надо.
-Ничего не понимаю.
-Всё просто. Забирая от вас тех, кто в будущем мог бы стать важным политиком, учёным или каким другим деятелем, мы подтачиваем ваше общество. Когда-нибудь из талантливых людей у нас останутся только артисты, литераторы и дикторы. В общем, всякая слякоть. А мы… А мы все одинаковы как вороны в безлунную ночь. Такие есть, такими будем.

Вэйон больше не хотел находиться в компании этого человека. Он уходил от него куда торопливее, нежели те люди, которые сидели в баре до прихода уродливого посетителя. Они ведь не знали о коварстве целей путешественников по небесным глубинам; к отторжению, испытываемому ими ничего, кроме внешнего облика, причастно не было. Вэйон собирался открыть глаза всем, он собирался отрезать путь лап исследователей к золотому фонду людей своей нации. Пока ему было неведомо, как же это безнадёжно.