Подсев под старый дуб...

       ***
Подсев под старый дуб, я собираюсь начать свой рассказ.

       Подняв голову, я увидел сидящего на толстой нижней ветке кота, он был слишком велик для привычных мне размеров котов. То, что он кот, было видно сразу. Глаза его горели неоновым цветом, а от его тела, в разные стороны отходили обрамляющие его разноцветные полоски. Я не стал заострять на этом внимание и вернулся к своему занятию, которому собираюсь посветить всю свою будничную неделю, ведь на выходных я занят. Главное не увлечься и не пропустить проходящего по всей округе 2 раза в неделю старого рыбака, всегда бормочущего под нос какие-то ругательства, вечно мокрого и грязного, ведь именно так я узнаю, что будни кончились или начались
.
       В рассказе главное начать. Как я сейчас, долго размышляя над этим вопросом, кажется уже его начал. Наверное, что бы дать рассказу достойное начало, лучше всего записать свои размышления о нем.

       Итак, я хочу писать на отвлеченные темы. О чем-нибудь необычном, мысли о чем, порой меня посещают. Не об обыденной моей жизни. В окружающем меня мире найти что-то странное очень трудно, ведь оно привычно. «Только то, что случается впервые, кажется странным». Так сказал один дядя бармен из бара, когда его дочь, милая, свежая девочка, сбежала с закравшимся к ним в дом вором. В баре том, можно было выпить молока, льющегося из пластмассовой женской груди. Не знаю почему, но для меня это было символично. Кстати, в тот бар я иногда собираюсь приходить и записывать посещающие меня мысли. Хочу проверить: зависит ли то, что ты думаешь от того, где ты находишься.
 
       Вообще говоря, я не рассчитываю, что напишу что-то стоящее. «Ну почему из всей нашей семьи, Бог пожалел мозгов именно для тебя?!». Так говорил мой дядя, наверное, исходя из возлагавшихся на меня надежд. Увы, я никогда не был способным ребенком. Увы, мой дядя скончался позавчера. Но его слова остались со мной уже на всю оставшуюся жизнь. Только теперь решил я заняться настоящим делом.

       Я решил писать книги. Много книг. Я всегда хотел иметь много друзей, зато теперь у меня будет много книг, в коих я могу написать о ненастоящих моих друзьях, то бишь, несуществующих. Я могу рассказать в них о походах, о лагере, о купании в Гренском озере, находящимся недалеко отсюда, в котором я некогда купался, увы, только с моей матушкой, скончавшейся, кстати, еще на прошлой неделе, немного раньше моего дяди. Я всегда был хорошим пловцом, у меня довольно хороший запас в легких. Порой, затаив дыхание под водой, и убедившись, что матушка уже повернула домой, рвя цветы, уверенная, что я утонул, я преспокойно вылезал из воды, и бежал догонять ее, толи успокоить, толи ей назло. Так было всего 2-3 раза.
       Закончив свои размышления, я ужаснулся. Я снова писал о чем-то обыденном! я снова забыл, что собирался делать.

       Устремив взгляд ввысь, почуяв некий дискомфорт, вызванный внезапным понижением температуры воздуха вокруг меня, я увидел того самого кота. Теперь он стал нормальных размеров, с мою ладошку, а может и меньше.

       Я пришел в восторг: этот кот окотился! вокруг него, вплотную, лежало множество яичек, только от них теперь отходил неоновый дымок, удаляясь всё ввысь, покидая нас навсегда. А кот стал привычного своего цвета: красная морда и рыжее тело, черные кончики лапок. Он относился к редкой породе, с красной примесью. «Чего никогда не услышишь, так это то, как рожает кот». Таких всегда много водилось в соседнем доме моей бабушки, кстати, вышеприведенная цитата, является её собственной. Я помню, она всегда любила окутывать свои слова тайной. А точнее в ее подвале, для всяких консервированных «бабушкиных штучек», куда я довольно часто захаживал, что бы поиграть с новоиспеченным выводком, отличающимся совсем молодым багровым пушком на шерстке. Увы, моя бабуля, не знаю почему, пыталась всегда убедить меня в том, что их там нет..! может именно потому, что частенько, заигравшись с ними, я просыпал ее корзинку с сушеным луком, прямо на пол, а затем носился с котятами по трескавшимся высохшим «стрелкам». Вспомнив бабулю, вспомнив её прошлогодние похороны, мне показалось, что я заплакал, исходя из внезапно появившейся темной капли на моих сине-серых штанах. Я потер глаза. Нет, это были не слезы.
       ***
       Просто начинался дождь.
       Поглядев на яички, которые вылупятся через день-два, мне стало грустно. Я снял брюки, накрыв ими молодой выводок. Будучи спокойным за крохотные сердечки, бьющиеся внутри этим милых розовых яиц, в одной рубахе и болтающихся подтяжках быстрым веселым шагом, я, побрел в тот самый бар. Не иначе мне показалось, что мысли «под дубом» куда-то улетучились, хотя, скорее всего, просто затмились неудержимым желание выпить свежего натурального молока.