Листья на стекле. Часть 4

«Листья на стекле. Часть 4»
(романтическая история о советском прошлом)

Вскоре наступила осень 75-ого года. В один из дней мы вдвоем сидели дома, перебирая огромную пачку фотографий, снятых за лето –Ольге нравилось смотреть на себя со стороны, особенно на тех снимках, где она –их было больше половины –была абсолютно голой, загорелой обнаженной красавицей…

…Я обожаю сниматься голой, -промяукала Ольга. –Причем, где бы то ни было –особенно, на природе. Кстати, -продолжила она, помяв себе живот. –Тебе не кажется, любимый, что я за лето немного похудела?

Я положил Ольге молча руку на живот, но сквозь халат понятно ничего не было. Та лишь ехидно улыбнулась в ответ:

…Кто же так делает? –съязвила она. –Так ты ничего не поймешь –расстегни на мне халат, и голый животик потрогай…-я так и сделал, но потом Ольга сама…полностью разделась, оставшись вновь голой, после чего, отложив пачку снимков в сторону, сделала весьма соблазнительный и одновременно слегка развратный жест –она легла…прямо на пол, на ковер, вытянула ноги, закинув их на диван, и раздвинула их в стороны, завлекающе кивнув головой –мол, иди сюда…

Я так и сделал, и вскоре мы прямо на ковре занялись любовью. Ольга мне нравилась все больше, особенно после таких «пируэтов». Теперь я в ней недостатков практически уже не замечал, да их почти что и не было…

…На ковре –тоже хорошо, -снова съязвила Ольга. –Особенно, если он у тебя –зеленого цвета. Напоминает лето, природу, и тебе кажется, будто ты занимаешься любовью прямо на зеленой травке, а под тобой насекомые многочисленные бегают. Согласен, любимый? –я в ответ лишь молча кивнул, настолько этим сравнением был удивлен. Я понял, что фраза про насекомых была намеком на наличие в ковре тараканов, но, к счастью, их у меня дома в то время не водилось вообще…

Ольга тем временем голой вышла на кухню, где, как всегда, закурила, встав у окна и плиты одновременно. Там она смотрелась еще соблазнительнее, и сама она это уже понимала:

…Ты знаешь, любимый, -начала она. –Мы прошедшим летом еще не все места объездили, где я часто бываю. Мы были в Крыму, а потом на Селигере, а я еще езжу на Урал –там тоже хожу с подругой Юлией по лесам с палаткой, в Сибири –там у меня живет знакомый настоящий олененок –почти ручной, и в районе Хабаровска –там, в местном заповеднике, я подкармливаю двух брошенных тигрят. И, как ты понимаешь, живя в лесу, я одеждой вообще не пользуюсь, чувствуя себя частью огромного лесного мира, который меня окружает…
…Слушай, -неожиданно поинтересовался я. –А если мы на Северный полюс поедем, ты там тоже будет обнаженной ходить? По снегу…
…Зря ехидничаешь, любимый, -спокойно ответила Ольга. –Если нужно будет –так и сделаю. Ты же видел, как я купалась в проруби, так что –кто знает, может, так и будет. Пока, правда, об этом не думала, но, скорее всего, не исключаю такой возможности –так что, спасибо за идею…

«Может, ты и права…-подумал я тогда. –Действительно, в нашем мире трудно остаться частью природы, но некоторым, видимо, это удается…»

Вскоре осень 75-ого года уже была в самом разгаре, но, как ни странно, наши поездки в «Серебряный Бор» продолжались. Под ногами уже лежали листья, а мы с Ольгой все еще купались голыми, а потом долго сидели на песке около костра, пока на Москву не опускались осенние сумерки. В такие моменты, кстати, домой ехать не хотелось очень долго –казалось, еще немного, и мы заночуем прямо на берегу:

…Знаешь, -однажды, в один из таких вечеров, мне сказала Ольга, положив мне голову на плечо. –Я полюбила тебя за многое –ты так же, как и я, любишь природу, любишь растворяться в ней, любишь искать в жизни только позитивные моменты. И главное, принял меня в свою жизнь, взял меня в жены такой, какая я есть, -не стал меня «переделывать», и это –правильно…Мы уже почти год женаты, и я счастлива с каждым днем все больше и больше…
…Спасибо, -ответил я. –Это приятно слышать от тебя, -и я поцеловал Ольгу в ответ в щёку, а затем положил ей ладонь на сердце. –Ты именно такой меня и устраиваешь, и больше мне пока и не нужно. Твоими стараниями я даже сам изменился –я это чувствую, и я уверен в том, что дальше у нас тоже все будет просто идеально…
…Помнишь, я говорила, что детей у нас пока не будет, -продолжила Ольга. –После лета мне сначала захотелось –я насмотрелась на наших друзей в Крыму, но сейчас я снова передумала –морально пока не готова. Так что, будем жить в свое удовольствие, радоваться жизни, а все потом произойдет само собой…-домой после этого мы вернулись уже совсем в темноте, через парк идти было немного страшновато, 28 –й трамвай ждать пришлось очень долго, а во дворе не горело уже ни одно из окон нашего подъезда в доме, и только уличные кошки бегали под ногами…

К тому времени мне нравилось в Ольге уже абсолютно все –даже ее немного развратное поведение, которое, как оказалось, ей «по наследству перешло» -если уж летом ее родители и брат на берегу дачного пруда одеждой вообще не пользовались, то немудрено, что сама Ольга даже зимой в проруби купалась голой. Даже то, что она курила, меня уже не удивляло –наверняка, этим она пыталась привлечь мое внимание, несмотря даже на то, что к тому времени я уже почти год был ее мужем. Мы почти каждую ночь занимались любовью, причем по выходным, что называется, «экспериментировали» -то вместе залезали в ванную под струю из душа, то уединялись прямо на зеленом ковре, лежавшем на полу, а однажды Ольга и вовсе пошла на эксперимент –как –то она принесла пластинку с медленной музыкой, и предложила под нее…медленный танец голыми. Деваться было некуда, и я согласился –и мне постепенно начало нравиться:

…Не правда ли, завораживает? –поинтересовалась Ольга. –С головой окунаешься в мир большой и романтической страсти, а это –тоже великолепно…Ты не думай, это я не набралась «плохого опыта» в жизни, это просто я наслышана о различных элементах большой любви от родителей и брата, только и всего. Так что, никакого распутного опыта раньше у меня и быть и не могло, а люблю я только тебя, и ты в этом можешь не сомневаться…

А я и не сомневался, просто иногда откровенно удивлялся «пируэтам» Ольги, но, с другой стороны, этим она мне и нравилась. Я чувствовал, что с ней я попал в какой –то другой, параллельный привычному, мир, где живут отдельно от «общепринятых» правил и советских законов, которые, как уже тогда –в середине 70-х годов –многие понимали, что никому не были нужны. Такие, как Ольга, просто жили в свое удовольствие, и мне это все тоже начинало нравиться. И этим было все сказано…
Сентябрь 75-ого года завершился очень быстро, но октябрь тоже был весьма теплым, поэтому наши авантюры продолжались. Пока в Москве не начали лить дожди, мы так и ездили в «Серебряный Бор», где сидели до темноты. Когда в середине октября отмечали День рождения мамы Ольги –Веры Григорьевны, то по их традиции праздновали на даче в Щербинском районе Подмосковья –как ни странно, и там мы с Ольгой в пруд лазали голыми, а потом сидели на берегу на лежавшем бревне. Это было особенно романтично, когда мы грелись в буквальном смысле друг об друга на так называемом «бабьем лете»:

…Очень люблю такую погоду, как сейчас, -произнесла Ольга. –Середину осени, я всегда здесь ее провожу, и подобными авантюрами увлекаюсь, если ты помнишь…А с тобой –еще больше нравится, мне кажется, что ты и есть –моя вторая половина, которую мне предсказывали раньше. Поэтому, любимый, -продолжила она. –Наша любовь такая крепкая, и она будет вечной, а потом и дети появятся –через несколько лет. Сколько ты захочешь?
…Не знаю, любимая, -ответил я, немного растерявшись. –Пока об этом не задумывался, на твое, наверное, усмотрение…
…Я планирую около четырех, -неожиданно среагировала Ольга, закинув назад мокрые волосы. –Допустим –две девочки и два мальчика, или же –три девочки и один мальчик, причем девочки –старше. Как на это смотришь?
…Не знаю, тебе виднее, я с тобой только и соглашусь, а своего мнения навязывать не стану, поскольку ты –хозяйка, -ответил я. –Да, к тому же, меня немного старше, поэтому –последнее слово будет за тобой…-в ответ я получил затяжной поцелуй в губы, после чего Ольга снова решительно направилась в пруд, и я вскоре последовал ее примеру, несмотря на середину осени на календаре…

«Потрясающе, -подумал я потом. –Воспринимает все мои высказывания так, как я и хочу –а, может, оно и лучше. Может, у них так принято –так это просто замечательно, в этом раю на Земле. Значит, мне повезло –и я очень удачно женился, значит, Ольга права –детей нужно, как можно больше, а их пол –на ее усмотрение…»

Но вскоре все –таки стало холодно, а потом в Москве и начал идти первый снег, поэтому купальный сезон для нас завершился. Но Ольгу и это не остановило: теперь каждый выходной мы снова гуляли в парке «Покровское –Стрешнево», где она заходила в свой потайной угол, садилась на лавочку, расстегивала молнию на куртке, и задирала до шеи свитер, обнажая грудь. В такие моменты –и я это видел –Ольга чувствовала себя самой счастливой, и просто блаженствовала от «соединения с природой»…

Октябрь и ноябрь 75-ого года, между тем, прошли весьма однообразно, и наступила новая зима. В начале декабря был год со дня нашей свадьбы, но эту дату мы отметили вдвоем, никого не пригласив. Вначале на двоих выпили целую бутылку какого –то вина, название которого я даже не запомнил, а потом «добавили» и шампанского, в результате чего к вечеру обоим уже было немного не по себе. Тем не менее, из последних сил по инициативе Ольге мы долго танцевали медленную композицию –тот самый «обнаженный танец», после чего она просто рухнула на меня. И я, подняв Ольгу на руки, донес ее до кровати, она почти мгновенно заснула, поэтому «ночь любви» не состоялась. Утром Ольге было плохо, и пришлось долго отпаивать ее таблетками от головной боли, чтобы та хотя бы смогла стоять на собственных ногах…

…По –моему, мы немного перебрали, -вскоре очухалась Ольга. –Вчера, но это нестрашно. На работу все равно сегодня не надо идти, так что я успею восстановиться…
…Действительно, ничего страшного нет…-поддакивал я, явно сочувствуя Ольге. –С кем не бывает, все может произойти. Я тебя и такой люблю, и меня нисколько не пугает то, что ты иногда так расслабляешься. Это даже хорошо, что у тебя никаких комплексов нет…
…Правда? –ответила Ольга, все еще с трудом держась на ногах. –Спасибо, любимый, что ты меня так понимаешь, и так ко мне понимающе относишься. За это я тебя люблю еще больше…-и молча повисла у меня на шее, одарив меня очередным затяжным поцелуем в губы…

После всего этого Ольга долго плескалась в ванной, а затем, выйдя оттуда совершенно голой, села на кухне около окна и закурила, привычным слегка развратным жестом раскинув коленки в стороны…

…Вот так, любимый, -начала она. –Мне уже становится легче. Ты не думай, я –не законченная пьянчужка, это я просто так расслабляюсь. Сам знаешь, работа у нас –нервная, так что мой отдых многим и кажется весьма своеобразным, но я так не считаю. А то, что я люблю голой ходить, -продолжила Ольга. –Так это я тебе уже говорила –мне так легче дышится, родители и брат меня поддерживают –сам видел, так что –это уже даже и не обсуждается…
…Не надо оправдываться, любимая, -ответил я. –Ты ни в чем не виновата, это я сам от тебя такого не ожидал, поэтому и вел себя сначала так неуверенно, просто толком не зная, как себя вести. А теперь я все понял, мне это очень все нравится, и я тебя люблю с каждым днем нашей совместной жизни все больше и больше…-и, наклонившись, я поцеловал Ольгу в губы, а затем слегка подержался за ее женские прелести, которые прикрывали ее любящее сердце –когда я помял их в руках, Ольга закатила глаза от неподдельного удовольствия…

После этого прошло около месяца, и 75-й год постепенно завершился. На Новый год (1976 –й) мы с Ольгой снова поставили на полке книжного шкафа искусственную елку, купленную за год до этого, а потом –в новогоднюю ночь –долго сидели, обнявшись у телевизора. А там в ту ночь было, что посмотреть –шла прямая трансляция знаменитого хоккейного матча «Монреаль Канадиенс» -«ЦСКА», завершившегося боевой ничьей -3:3. В процессе трансляции мы продолжали отмечать наступление Нового года, к концу игры Ольга уже спала у меня на плече, прямо со стаканом в руке –но и на это я старался не обращать внимания. И такой моя супруга нравилась мне даже больше, нежели прежде…

Утром 1 января 76-ого года Ольга вообще ничего не помнила, с удивлением обнаружила свой стакан…на диванной подушке, отчего ее глаза стали квадратными:

…Ничего себе, -удивилась она. –Любимый, я что, была такая пьяная, что стакан оставила прямо здесь? Только честно…
…Ну, если честно –было дело, -не сразу ответил я. –Но я тебя понимаю, поэтому –все хорошо, и ничего страшного в этом нет. Ничего не случилось…
…По –моему, мне надо «завязывать», -среагировала Ольга. –А то хуже будет…Ничего, скоро настанут православные праздники, будем с тобой опять в Загорский монастырь ездить, как в прошлом году. Может быть, даже в проруби там будем голыми купаться не только в Крещение, но и на Рождество, как мне в прошлом году предлагали…
…Согласен, -неожиданно даже для себя ответил я. –Как хочешь, так все и будет, любимая, ты всегда принимаешь важные решения. Значит, ты как раз всегда и права, и этим все сказано…

Дальше все последовало, как обычно –тяжелое похмелье с таблетками, ванна, и, наконец, Ольга села голой, как всегда, на кухне с сигаретой около окна, повторив привычный соблазнительный жест…
…Надо «завязывать», -повторила она. –Любимый, не бойся, я пока не буду так много пить –сама не ожидала. Ничего, скоро все будет хорошо –зима, как известно, в самом разгаре, так что скоро будем вести здоровый образ жизни…

Так оно и получилось. До празднования Рождества, которое тогда еще было под частичным запретом, Ольга не пила спиртного вообще, а в сам день 7 января мы, как и за год до этого, отправились на Ярославский вокзал, откуда на электричке «стартовали» в сторону Загорска. Снова в вагоне почти не было свободных мест, но сесть нам все –таки удалось…

…Я посплю, пока мы будем ехать, -промяукала Ольга, садясь рядом со мной и положив мне на плечо голову. –А ты, любимый, меня на конечной станции разбудишь…-так оно в итоге и вышло –после двух часов пути, когда, наконец, электричка довезла нас до конечной станции «Загорск», Ольга все время спала. Потом мы вышли наружу, и направились в сторону Троице –Сергиевой Лавры…

Там, как и за год до этого, мы сначала отстояли две подряд рождественские церковные службы –в двух церквях подряд на территории всего монастыря. А затем, как и было обещано, Ольга решительно направилась к проруби на берегу ближайшего водоема, после чего мне пришлось следовать за ней…

…В прошлом году, любимый, -начала она. –Мы с тобой здесь на Рождество в проруби голыми не купались, теперь же этот «пробел» надо компенсировать. Так что, если не боишься, -давай, следуй смелее за мной…-в минуту Ольга полностью разделась, побросав вещи на снег, и голой с разбега нырнула в прорубь. Деваться было некуда –пришлось следовать ее примеру, и вскоре я уже –тоже без всего –плавал рядом с ней…

…Нравится? –соблазнительно произнесла Ольга, ложась на спину на поверхности воды. –Посыпь на меня снегу, и немного потри, мне это удовольствие доставляет…-я и это ее желание исполнил, но вдруг понял, что подобные жесты для нее были весьма привычными, после чего, не сдержавшись, поинтересовался –Слушай, а раньше ты, если сюда приезжала, тоже кто –то тебе такое удовольствие доставлял?
…Не ревнуй, любимый, -улыбнулась Ольга. –Мы сюда приезжали с мамой, и вместе плавали на Рождество и Крещение голыми в этой же самой проруби –друг друга снегом посыпали, растирали и руками трогали –только и всего, и продолжалось это с момента моего совершеннолетия. Правда, на электричке я раньше сюда не ездила –нас отец на машине привозил, но он наблюдал все это исключительно со стороны…

«Ну, это уж слишком…-подумал я. –С трудом себе такое можно представить, хотя, если это –привычка с детства, трудно удивляться уже чему –либо подобному…»

…И так всегда и было…-продолжала Ольга. –Дважды в год –стабильно. А теперь, когда мы с тобой уже больше года вместе, эту традицию надо не только сохранить, но и продолжить –когда у нас с тобой родятся дети, мы и их сюда также будем привозить, и также –совсем голыми, ничего плохого в этом нет, будем плавать в проруби вместе с ними, какого бы возраста они не были. Так надо, любимый, чтобы они никогда не болели, и чтобы мы с ними никогда в ссоре не были…

К вечеру меня уже не удивляло ничего. Как впоследствии выяснилось, все обещания Ольги сбылись, но, об этом –позже. Тогда же, в самом начале 76-ого года, я этого даже и не мог себе представить, и, как оказалось, ошибся. Между тем, подобная поездка тогда же ожидала меня и на Крещение, но в промежутке между ними мы честно отработали две недели практически без выходных…

Именно в те дни мы вновь делились впечатлениями с Колей Даниловым, сидя в столовой на работе. Ему, как выяснилось, тоже было, что рассказать:

…Два лета подряд отдыхал в Латвии, -начал он. –На родине Вирты, в хороших отношениях с ее родителями. Живут в районе какого –то местного хутора, ведут почти что натуральное хозяйство. Но затем нас вдвоем все –таки оттуда отпустили, и мы рванули в Эстонию –на берег Пярну, где развлекались точно также, как и ты с Ольгой в Крыму –нашли место для «голого отдыха», облюбовали его со страшной силой. Вирта там –красавица безмерная, словами описать невозможно –стройная, сплошной загар, эффектная фигура и так далее –в общем, само совершенство. Правда, -продолжил Коля. –Родители ее такими делами не занимаются –в возрасте уже, да, к тому же, Вирта у них –единственный ребенок, сам понимаешь, -иногда «любовь к младшему поколению» там до откровенного маразма доходит. Так что, и мне везет не меньше тебя, но детей Вирта мне тоже пока не хочет приносить, а потом обещает много…
…У меня –тоже самое, -ответил я. –Обещает –не меньше четырех, причем, больше половины –будут девочками. Что будет на самом деле, потом узнаем…
…Жди, что так и будет…-ехидно среагировал Коля Данилов. –Женские предсказания обычно сбываются…
…Мало того, Коля, -продолжил я. –Это –не самое смешное. Вторую зиму подряд мы вместе ездим в Загорск, в прошлом году на Крещение там прямо в проруби купались голыми, а в этом году тоже самое повторили на Рождество. И, что ты думаешь, Ольга говорит, что ее этому мама недавно научила –якобы они раньше там вместе так «праздновали» оба этих полуподпольных праздника…-услышав все это, Коля Данилов чуть не облился содержимым стакана с кефиром. Я его понимал –не каждому дано было относиться к подобным авантюрам так спокойно, как мне –не каждого так «инструктировали», как меня в свое время обучала Наталья Арапова…

Как чуть позже выяснилось, слухи о семейной жизни двух пар –меня и Ольги и Николая Данилова и Вирты –довольно –таки быстро распространились по всей нашей замечательной конторе. Но из нас никто не обижался –даже тогда, когда все это в лучших советских традициях обрастало дополнительными сплетнями –в этом и заключался наш «антисоветский образ жизни», чтобы еще и на все это вообще не реагировать –как говорится, в одно ухо влетало –из другого вылетало, а кому завидно –это уже не наша забота…

Вскоре, как и ожидалось, наступило Крещение, и тут практически в точности повторилось все то, что происходило в Рождество. С утра мы с Ольгой направились на Ярославский вокзал, откуда на электричке почти два часа ехали в Загорск –Ольга всю дорогу спала у меня на плече. Там мы снова сначала обошли почти все службы в нескольких местных церквях, а затем, как и следовало ожидать, голыми купались в проруби –Ольга, как ребенок, долго плескалась в холодной воде, ложилась на спину на поверхности воды, раскидывая руки и ноги в стороны, а я снова сыпал на нее снег, лежавший у кромки проруби. А потом мы, не одеваясь, выскочили на берег, где забежали в раздевалку, и, пока там никого не было, прямо на деревянной лавочке занимались любовью –Ольга стонала от удовольствия, была весьма темпераментной –особенно, когда я мял руками и облизывал языком все ее женские прелести. В Москву мы вернулись уже поздно вечером, когда было совсем темно –ведь уже на следующий день нам снова предстояло выходить на работу, и деваться было от этого некуда…

Между тем, на календаре была середина января, а, следовательно, зима 76-ого года еще была в самом разгаре. Почти каждый выходной день мы ходили на лыжах в нашем парке «Покровское –Стрешнево» -как и за год до этого, Ольга заворачивала в свой потайной угол, садилась на лавочку, расстегивала куртку и задирала свитер, обнажая грудь, и так сидела довольно –таки долго. Иногда в такие моменты она просила, чтобы я тер ее снегом, что тоже приходилось выполнять, и ей это доставляло удовольствие –да и мне, честно говоря, тоже…

…Люблю я и это тоже, -произнесла Ольга однажды, во время такой очередной прогулки. –Дышать на улице приятно, несмотря на то, что холодно. Моя подружка Юлия говорила мне как –то, что она, когда ездила на Домбай, там тоже каталась на горных лыжах без куртки –то есть, по пояс голой, и ей очень понравилось, ну, я и последовала ее примеру. Знаешь, любимый, -продолжила она. –Когда дети у нас родятся, мы с тобой тоже с ними на лыжах будем ходить, так я буду подобный отдых продолжать, как сейчас, -традициям изменять нельзя, а им должно понравиться –любому ребенку, как говорят наши друзья из того лагеря в Крыму, где мы были, всегда нравится, когда его мама –красивая и без комплексов…

Тут уж я просто промолчал, ничего не желая говорить –так учила Наталья Арапова. Но спустя несколько дней, уже дома, когда Ольга сидела на кухне –совсем голая, с сигаретой и раскинутыми коленками, я услышал еще более впечатливший меня монолог:

…Знаешь, любимый, всем бы вокруг таких родителей и такой образ жизни, как у меня –точнее, теперь –у нас с тобой, -все бы было по –другому…-начала она. –Конечно, подобный отдых и все остальное –дело добровольное, также, как и то, когда семейная парочка, как у нас с тобой выше этажом, по ночам друг в друга на кухне сковородками кидается, но я –не об этом…Была бы моя воля, я бы все вокруг переделала –вот я сама, когда маленькая была, в Детский сад не ходила, и брат мой тоже –и сто лет бы туда не шастать, их вообще закрывать давно пора, а то они в рассадники детского бандитизма превращаются –мимо Детского сада на Малой Щукинской проходишь, так только и слышишь оттуда с площадки треск игрушечного оружия, а то ли еще дальше будет? Говорят, там чуть ли не насильно детей кормят, заставляют есть то, что им не нравится, и иногда за это даже бьют –за такое воспитание просто расстреливать надо, как я считаю…Детскую дружбу там по необходимости навязывают, зачем днем спать –непонятно, мне рассказывали, как один ребенок после такого день пополам делил –мол, днем поспал, так у него «другой день наступил», и так далее…Водят на прогулку чуть ли не строем –армейские замашки какие –то, кому это надо –тоже непонятно? Приводят и уводят их черт знает кто –такое ощущение, что все дети –беспризорные, и родителей у них ни у кого нет. И, наконец, они все одеты примерно одинаково –такое впечатление, что по всей округе у нас дети одеваются только в одном «Военторге» около парка –хотя и на других улицах магазинов у нас не меряно…Так что, тут все надо совершенствовать, но я наших детей буду воспитывать только вместе с тобой, -пообещала Ольга, -И без всякой подобной липовой «внешней помощи», толку от которой никакого нет. Что захотят, то им и будем делать, но только, если они с кого –то из сверстников будут брать плохие примеры, с теми родителями разбираться будем так, что им самим мало не покажется, вплоть до скандалов и объяснений в отделении милиции. Согласен со мной, любимый? –мне в ответ оставалось снова молча кивнуть головой, как учила Наталья Арапова, на что последовало немного ехидное -…Ну, и замечательно –значит, так и будет –но, как и обещала, не сейчас, а через несколько лет. Пока же –живем в свое удовольствие, наслаждаемся жизнью, и любим друг друга…-и кивком головы позвала меня подойти к себе вплотную –я ее сначала поцеловал, затем снова потрогал за женские прелести, за длинные рыжие волосы, и все это завершилось затяжным поцелуем в губы, длившимся несколько минут…

Затем Ольга облизала губы, закурила снова и продолжила, опять нахально раскинув коленки в стороны:

…Это еще, любимый, не все мои мысли, -немного ехидно произнесла она. –Я продолжу, если ты не возражаешь…Значит, я ругала Детский сад, а теперь про школу скажу –не знаю, как тебе, а мне там не нравилось никогда –и не я в этом виновата. Тот садизм, который у нас был, лучше вообще не вспоминать –то заставляют ходить в форме, из которой ты давно вырос, поскольку другую нигде принципиально не продают, то в столовой кормят такой мерзостью в «обязательном порядке», что уж лучше ходить голодной, чем есть всю эту дрянь, от которой, наверное, даже собаки бы сдохли. Если в твоей перьевой ручке заканчиваются чернила прямо на уроке, тебе обязательно поставят «пару» за то, что ты ничего не сделал. Некоторых из тех, с кем я училась, дома родители наказывали за полученные двойки, -я бы самих родителей за это бы «сажала»…Физкультуру и труд у нас вообще в школе преподавать не умеют, за «общественно –полезный» труд –особенно в такой интерпретации, какую я видела, вообще наказывать надо тех, кто его придумал; вызов родителей в школу –вообще можно приравнять к вмешательству в личную жизнь –уголовно наказуемо; сбор макулатуры и металлолома я бы давно прикрыла –тоже садизм, как я считаю…Короче, перечислять можно до посинения, -подытожила Ольга. –Пока все вспомнишь, целой пачки сигарет не хватит, чтобы все сказать, что думаешь –но, в общем, мое мнение именно такое –и я надеюсь, любимый, что ты с ним согласен? –и я в ответ снова промолчал, лишь кивнув, поскольку опять –таки вспомнил инструктаж Натальи Араповой…

Выговорившись, Ольга залезла в холодильник за недопитой винной бутылкой, содержимого которой там была почти половина, и употребила ее почти за считанные минуты, причем пила она прямо из горла. После чего ее развезло, и она, сидя голой на табуретке, слегка заснула, после чего ее пришлось поднять на руки, и отнести в спальню, где Ольга уже уснула окончательно –благо, в этот день был выходной, и на работу идти было не нужно…

Концовка января и февраль 76-ого года прошли как –то очень быстро и однообразно. По будням мы работали, приходя домой уже в темноте. По выходным ходили в парке «Покровское –Стрешнево» на лыжах, причем Ольга снова заезжала в свой уголок с лавочкой, где сидела раздетая по пояс, наслаждаясь окружавшей ее «зимней атмосферой». Иногда, когда была метель, и выйти из дома было невозможно, мы, как и раньше, вдвоем, сидя в объятиях друг друга на диване, слушали по радиоприемнику все подряд, отдавая предпочтение «литературным чтениям» -особенно, рассказам о природе, животных и так далее…

Так завершилась зима –правда, она была на день дольше предыдущей –потому, что год был високосным –кроме того, еще и олимпийским –периодически мы смотрели трансляции с Зимней Олимпиады в Инсбруке, где сильнейшими в итоге стали наши спортсмены. Наступила весна, которая тоже оказалась весьма интересной, и, как и предыдущая, достаточно романтичной. Но –обо всем по порядку…

Работая в почти мужском коллективе, я никогда не любил 8 марта –накануне его нужно было обязательно «стоять на ушах», обещая сделать приятное что –нибудь и кому –нибудь, причем вместо этого получалось «по –советски» -дарили что попало и кому попало. На этот раз, решив не ходить по «граблям прошлого», я купил в «Военторге» -в отделе «Посуда» кухонный набор из чашек с блюдцами, с трудом, но все –таки донес его до дома. Чем Ольгу очень приятно удивил:

…Не ожидала, -произнесла она. –Ты меня очень приятно удивил, это –просто великолепно. Я могу сказать, что далеко не каждый умеет у нас 8 марта отмечать, этот день –особый, и ни все это знают. В школе нам ребята толком ничего нормального подарить не могли –в младших классах клеили какой –то бред в виде вырезанных тюльпанов из цветной бумаги, который разваливался уже в руках –у меня такое добро доживало до ближайшего мусорного ведра. Стыдно было такую халтуру, которую мне пытались подарить, домой нести…Цветов мне никто толком дарить не умел –приносил какой –то ужас, я и не принимала, главным образом, за редким исключением. Затем, уже постарше, я всегда отказывалась принимать участие в школьных мероприятиях –мы с Юлей оттуда уходили –праздновать 8 марта там не умели вообще, показухой я никогда не занималась, привыкла все делать по –настоящему и от души –любить тоже, поэтому у нас с тобой так все и получается…Совсем другое дело, -продолжила Ольга. –Когда отец с братом нам с мамой приносили что –нибудь из «Военторга», как ты сегодня и сделал –причем, либо из отдела «Посуды», либо –из «Ювелирных изделий» -есть там такой. Причем, всегда существовало четкое разграничение –отец приносил подарки только маме, а брат –только мне, а не так, как всех всегда в детстве учили –мол, поздравлять всех в кучу и одновременно. Отсюда у нас и отношения такие –никто из одного поколения не мешает другому, поэтому –все прекрасно…Поэтому, я считаю, надо сохранить их и в дальнейшем –наши с тобой будущие дети нас будут только с Днями рождений поздравлять, а с прочими праздниками –только друг друга, и не более того…
…Любимая, если ты уже хочешь завести детей, -неожиданно прервал ее я. –То –давай, не будем время тянуть. А то ты все обещаешь новые методы воспитания, так, может, применим их уже на практике?
…Не спеши, любимый, -ответила Ольга спокойным тоном. –У нас вся жизнь впереди, еще многое успеем. Пока же –повторюсь –будем жить только в свое удовольствие, и ничего не меняем. И вообще, -подытожила она. –Раз уж завтра -8 марта –нам его надо бы и отметить…

И вечером следующего дня, когда и отмечался сам праздник, как таковой, мы встретили его вдвоем, сидя за праздничным столом на кухне. Сначала все было тихо –спокойно, но потом Ольга, слегка «перебрав», скинула халат, оставшись совершенно голой, и вновь села в привычную позу с сигаретой в руке. И я снова услышал от нее несколько необычных высказываний:

…Ты знаешь, любимый, я не отмечаю все то, что у нас называется «красными днями календаря» -за исключением, естественно, 9 мая –тут нельзя говорить ничего плохого и никогда, это –на все времена…А вот, например, 10 ноября, которое в прошлом году придумали, или –что –то подобное –тут, сам понимаешь, праздновать нечего…Зато очень активно отмечаю православные праздники –кстати, скоро Масленица начнется, будем блинчики есть в большом количестве, потом «Великий Пост» начнется –там курить и пить будет нельзя, там в церковь ходить надо будет…Так что, весна в этом плане –весьма интенсивно проходит, главное –вовремя остановиться, а то –как бы хуже не было. Но, я тебе скажу, любимый, прежде запоев у меня не случалось, останавливаться я умею…А сейчас, -подытожила она. –Отнеси меня в спальню на руках, а то я сама уже идти не могу –немного на собственных ногах не держусь, но это нестрашно, не правда ли?...-и обвила мне шею руками, после чего я донес ее на руках, открыв в спальню дверь коленом почти с ходу…

Спустя несколько дней, действительно, началась Масленица, и Ольга каждое утро кормила меня блинчиками собственного производства. Вечером повторялось тоже самое, поэтому каждый рабочий день, сидя на служебном месте, я с нетерпением ожидал завершения «своего» времени, то есть –семи часов вечера…

Надо сказать, что в приготовлении блинчиков –и это я понял второй раз подряд –Ольга оказалась профессионалом –видимо, научилась еще в недалеком прошлом. В качестве начинки использовалось все подряд –нарезанный сыр, творог, мелко нарубленное вареное мясо, варенье и мед, поэтому всегда получалось очень вкусно, и я всем этим каждый вечер буквально отъедался до «отвала». Правда, как всегда, не обходилось и без спиртного, но теперь все было в разумных пределах и без «продолжения». Хотя каждое утро Ольга все равно ходила по квартире голой, а затем в таком же виде долго курила на кухне, сидя около окна и широко раздвигая коленки…

На работе, между тем, мы с Колей Даниловым продолжали делиться впечатлениями о наших семейных буднях:

…Вирта –католичка, как и ее родители, -объяснил он. –Там все немного по –другому, но сейчас они тоже празднуют все неделю нечто подобное. Во всяком случае, мне каждое утро Вирта делает какие –то странные многослойные бутерброды, в которых я различаю только лишь острый плавленый сыр, который в магазинах в черно –желтой упаковке продается. Больше толком там ничего не понятно, но и на том «спасибо». Иногда вечером зажигаются свечки, и Вирта обращается к каким –то потусторонним силам, но я в этом уже участия не принимаю, иногда, -наоборот, -звучит немного странная музыка –Вирта говорит, что это –орган, что это такое –честно говоря, не знаю…
…Музыкальный инструмент такой –в католических соборах установлен, -объяснил я. –Ну что же, весьма красиво. У меня же –все тоже самое, что и раньше –блинчиками кормит, кстати, делает весьма профессионально, а от того, чтобы напиваться, как раньше, иногда воздерживается. Но вижу, что очень хочется –хотя, понимаю, что останавливать не имею права…

Вскоре, правда, неделя Масленицы завершилась, после чего начался «Великий Пост», который начинался так называемым «прощенным воскресеньем». В этот день еще с утра мы с Ольгой, как она и учила, обменялись извинениями, причем она вставала передо мной на колени. После всего этого начались семь недель «любовного воздержания», хотя вместе с этим Ольга временно не курила и не пила, часто молилась, закрываясь в спальне в одиночестве при выключенном свете, причем все это происходило практически каждый день. К тому времени снег в Москве уже растаял –был конец марта, поэтому все выходные мы с Ольгой ездили на 28-м трамвае в район метро «Сокол», где находится и по сей день церковь, около которой лишь частично уцелели, как я потом узнал, захоронения периода Первой Мировой Войны. Там Ольга тоже подолгу стояла на службах –иногда они шли несколько часов, нам приходилось стоять в очереди, но, тем не менее, я все глубже познавал и постигал этот неизвестный мне прежде мир, в который вошел только благодаря тому, что эта немного странная красавица стала моей супругой…

«Великий Пост» весны 76-ого года продолжался не только весь март, но и апрель –к тому времени в Москве уже совсем стало тепло, и начала появляться какая –то первая зелень. В последний же день Ольга предложила мне очередную новую для меня идею:

…Любимый, сегодня мы сделаем вот что, -начала она. –На ночь –сегодня будет Пасхальная ночь –отправимся на ночную службу в ту же самую церковь, куда всегда и ездили в последнее время. Только там придется стоять всю ночь до утра, я часто раньше так делала, поэтому постарайся не заснуть на ходу…

Так все и получилось. В ту ночь народу в церкви было много, свободного места практически не было, поэтому я долго не мог найти, куда поставить зажженные Ольгой свечки. Сама служба, которую вела целая группа священников, меняя друг друга, продолжалась практически до самого утра, и завершилась освящением всего того, что было принесено –крашеных яиц, куличей –опять –таки продававшихся в булочных под этикеткой «Кекс весенний» и чего –то еще, похожего на творожную массу…Когда мы с Ольгой выходили наружу, сзади раздался колокольный звон…

…Ну вот, любимый, -произнесла Ольга, когда мы, перейдя проезжую часть, уже направились в сторону круга 28-ого трамвая на Ленинградском проспекте. –«Великий Пост», когда было воздержание на любовь, завершилось, теперь мы снова можем с тобой любить друг друга по «полной катушке», как и всегда…Скоро будет еще теплее, -пообещала она. –После майских праздников вернемся в «Серебряный бор» -там, наверное, все также красиво, как и раньше, а, может, и еще лучше…

И Ольга оказалась права…Но уже в первых числах мая мы, как и за год до этого, открыли купальный сезон –как и ожидалось, родители Ольги позвали нас на дачу в Щербинский район, где мы, почти после приезда, быстренько направились на местный пруд. Там мы почти пол –дня купались голыми и лежали на берегу, на только что вылезшей зеленой траве. Как всегда, Ольга была на природном фоне впечатляюще красива:

…По –моему, за зиму я немного похудела, -соблазнительно начала она. –Тебе не кажется? –в ответ я молча потрогал ее за живот, но Ольга сама переложила мою кисть руки себе сначала на грудь, а потом –наоборот, немного ниже живота. Потом продолжила -…Ничего, сейчас лето настанет, фигура восстановится…
…Тебе и так –очень идет, -пытался возразить я. –Очень красиво, весьма соблазнительно…
…Спасибо, -немного съязвила Ольга. –Я думаю, мы с тобой летом побольше поездим, чем в прошлом году…Сначала –само собой –это будет Крым –та самая лагуна, что и тогда; потом –озеро Селигер –там же остановимся, где и в прошлом году. А потом –поездим по Уралу, где я раньше бывала, и дальше –по карте на восток –в Сибирь, где у меня живет знакомый олененок, про которого я тебе рассказывала, и в район Хабаровска –помнишь, я тебе тоже рассказывала, что я там двух тигрят кормлю…Так что, летом поездим много, и впечатлений будет тоже много…-и, как вскоре выяснилось, все обещания Ольги исполнились –а по –другому и быть не могло…

До позднего вечера 1 мая мы пролежали голыми на берегу Щербинского пруда –пару раз даже занимались любовью, а на следующий день повторилось тоже самое. Причем, мы иногда –во время страстных поцелуев –даже не замечали, что мимо нас кто –то проходил, чем некоторых мы приводили в неподдельное удивление, но нам, откровенно говоря, уже было все равно –мы с Ольгой были по –настоящему счастливы, и этим было все сказано…

Потом, вернувшись в Москву, мы каждый выходной вместе с Ольгой и ее родителями и братом снова стали ездить на «речном корыте» в «Серебряный бор», где тоже проводили почти целые дни, купаясь и лежа на песке голыми. Нам никто не мешал, когда мы иногда и там, нарушая правила местного отдыха, занимались любовью, даже родители Ольги, отходившие в этот момент в сторону волейбольной площадки. И, хотя вода была еще немного холодная, мы грелись, что называется, друг об друга:

…Любимый, в Крыму теплее будет, -немного язвила Ольга. –Сейчас –только начало сезона, ничего страшного в этом нет. Хотя нам с тобой, зимой купавшимся в проруби, я думаю, грех жаловаться на то, что сейчас –не зима же уже, и на том «спасибо»…-я только молча соглашался…

Кстати, именно тогда, я заметил, что мама Ольги –Вера Григорьевна –очень следила за внешним видом всего своего семейства, явно не желая, что кто –нибудь из них набрал бы лишний вес. Сама она, дожив до своих лет, могла себе позволить летом ходить совершенно голой, потому, что сохранила комплекцию, что называется, без излишеств. Ее муж и сын Михаил –старший брат Ольги –могли себе тоже позволить подобное, чего и делали потому, что также не страдали ни избыточным весом, ни прочими подобными «проблемами». Кроме того, у него была «дачная любовь» -девушка Елена, которую он, как известно, называл греческим именем «Эллада», которую он тоже очень быстро научил подобному отдыху –красивая фигура девушки ей это позволяла делать. Но я все равно считал, что самой красивой там, естественно, была сама Ольга…

Май 76-ого года прошел весьма однообразно. Правда, накануне Дня победы произошло «историческое» событие –тогдашнему советскому «вождю» -уже совсем больному Брежневу –толком непонятно за что –присвоили звание «маршала Советского Союза». Многие из наших соседей по подъезду за это «облили» его ненормативной лексикой, иногда даже не смущаясь того, что рядом с ними в этот момент могли находиться их несовершеннолетние дети…

Наконец, наступило лето…В его начале мы продолжали по выходным ездить в «Серебряный бор», где проводили время до позднего вечера. Случалось так, что уже становилось темно, и все уходили, а мы с Ольгой вдвоем оставались на берегу, разжигали костер и голыми сидели на песке, любуясь звездным небом над головой. Иногда она брала мою руку за кисть и клала себе на сердце, потом водя ею по своей же красивой и вечно загорелой груди:

…Знаешь, любимый, -произнесла она в один из таких вечеров. –У тебя очень теплые руки, в них –какая –то энергетика позитивная. Когда ты меня ласкаешь, у меня такое ощущение, что по мне внутри бежит теплый поток, который придает новые силы и позитивные импульсы. Приятно понимать, что это и есть –настоящая любовь, с верностью на всю жизнь и желанием взаимного счастья…
…А настоящая любовь, -неожиданно поинтересовался тогда я. –В твоем понимании –это что?
…Очень просто, -объяснила Ольга. –Правда, сейчас тебе это сложно понять –пока у нас детей своих нет, но на примере моих крымских друзей, с которыми ты познакомился в прошлом году, и с которыми мы снова скоро увидимся, ты уже это понял. Есть и еще один элемент, -продолжила она. –Допустим, чего не очень бы хотелось, кто –то из сверстников нашего ребенка обидит –так я сразу узнаю, где тот живет, и пойду разбираться с его родителями методов кулаков и драки –вот увидишь, я тебе, любимый, это обещаю…-в дальнейшем, через много лет, ее предсказание сбылось, но, об этом –позже…

Но именно такой, без комплексов и «тормозов», Ольга мне нравилась с каждым днем все больше и больше. Когда стало еще теплее, она вообще почти все время дома ходила голой, иногда даже выходя на балкон, хотя мы и по сей день живем на третьем этаже кирпичной пятиэтажки, там Ольга курила, демонстративно свешивая грудь через перила, но сквозь июньскую зелень ее снизу, к счастью, никому не было видно, хотя окна и балкон у нас выходят на проезжую часть Новощукинской улицы…

В июне 76-ого года я с трудом дождался летнего отпуска, который, как и ожидалось, начался для нас с Ольгой на даче ее родителей в Щербинском районе Подмосковья. Целыми днями –благо, было достаточно жарко, мы с Ольгой купались абсолютно голыми в пруду, лежали на берегу в зеленой траве, обнявшись, иногда страстно целовались, а то и вовсе занимались любовью, на что никто уже практически не обращал внимания. Наши страстные эмоции, как казалось, иногда сливались в единое целое с кваканьем лягушек в пруду и стрекотаньем пролетавших рядом в траве жучков и стрекоз…

…Однако, любимый, -однажды произнесла Ольга после одного из таких приятных мгновений. –Сама природа уже подыгрывает нам –смотри, как все вокруг великолепно выглядит, и погода ни разу не испортилась. А те, кто ее населяет –всякие там насекомые –тоже следуют нашему примеру –обрати внимание, тут некоторые живности уже парами бегают, а потом куда –то исчезают…
…То есть, получается, -переспросил я. –Что мы с тобой –часть этой природы? Или же –часть мира, который нас окружает?
…Правильно, любимый, так оно и есть…-ответила Ольга. –Огромного мира, который практически невозможно объять. Я уверена, что то, чем мы сейчас занимаемся здесь, в этот момент –и именно в такой же природной идиллии –делают многие и многие –и на Лазурном берегу в Ницце –во Франции, и в Римини в Италии, и на «Золотых песках» в Болгарии, и на берегу Австралии, и на пляже Копакабане в Бразилии –перечислять можно до бесконечности…Все это –мелкие составляющие части большой любви всемирного масштаба, за которую такие, как я, мои родители, мой брат и его «Эллада», мои друзья в Крыму и на Селигере –и агитируем –таким, как многим кажется, весьма необычным образом. Но это –как мы все считаем –правильно, это –по –настоящему…Ты знаешь, -продолжила она. –Когда я только собиралась за тебя замуж, я даже хотела необычный ритуал провести –чтобы с тобой в день свадьбы голыми в проруби искупаться, но что –то тогда об этом забыла…Не обижайся, ладно?
…Не обижаюсь, любимая, -среагировал я, смачно поцеловав ее в губы и положив кисть руки на сердце. –Это нестрашно –главное, как ты говоришь, -то, что происходит уже сейчас. И то, что будет дальше…
…Правильно, любимый, -продолжила Ольга, облизываясь. –Сейчас много и везде только и разговоров, что о наступлении возможного «мира во всем мире», и прочем. А, вместо того, чтобы ерунду болтать, можно сделать же все намного проще –просто уделять больше времени конкретному делу, и меньше говорить лишнего, и тогда все обязательно получится. В жизни главенствующую роль должна занять именно настоящая любовь –такая, как у нас с тобой, -и тогда все и везде будет просто великолепно…Ладно, -подытожила она, обвивая мне руками шею. –Что –то мы отвлеклись –давай, продолжим…-и мы снова утонули в прибрежной зеленой траве, занявшись любовью на берегу пруда –практически у всех на виду. Так продолжалось каждый день, и в дачный домик мы возвращались уже почти в темноте –иногда нагло шли по улице без одежды, благо, там идти было недалеко –одна улица из глухих заборов соседских домов, а потом прямо сразу направлялись на второй этаж, где пол –ночи продолжали заниматься любовью, а вторую половину –любовались на диск Луны, светивший из окна прямо на нас…

Так продолжалось целую неделю, а затем мы с Ольгой, ненадолго вернувшись в Москву, направились с билетами в карманах и дорожными вещами в руках на Курский вокзал, откуда на поезде отправились, как и за год до этого, в Крым. Там нам –причем, где и за год до этого, в том же самом палаточном лагере, предстояло пробыть около двух недель, но это только радовало –там, как известно, можно было не одеваться вообще…Такая же перспектива, как позже выяснилось, меня тогда же –летом 76-ого года –ожидала и в других местах нашего летнего отдыха, но –обо всем по порядку…
Итак, все началось с Крыма –как и предыдущим летом. Место для палатки в лагуне мы нашли с большим трудом –народу стало больше, кое у кого уже родились или подросли дети, которых мы видели за год до этого. Появились и новые люди –тоже приобщились к подобному летнему отдыху, и тоже стали вести себя весьма искренне –как и все остальные. Дети от родителей все время были отдельно –то играли на берегу в футбол, то –в воде –в водное поло, -причем, они, как и родители, все время были совершенно голыми, но относились все к этому очень хладнокровно…

…Они весьма спокойно относятся к тому, что здесь –все такие, -объяснила мне Ольга, когда мы, уже разместившись, голыми лежали на пляже в объятиях и под крымскими солнечными лучами. –Не обращают на это внимания. Я наслышана была –к счастью, самой такого испытать не приходилось, -что в пионерских школьных лагерях –в том числе, и даже в хваленом «Артеке», развелось юных извращенцев, которые любят за сверстницами подглядывать –в душе, в жилых корпусах, в пляжные кабинки и так далее –тоже мне, расплодили «жертв советской власти»…Свободнее с этим, как я считаю, надо…-продолжила она. –Так, как здесь, в нашей лагуне, потом нормальные дети обычно вырастают –не маньяки, и не закомплексованные «сопли»…

Я поражался тому, как Ольга спокойно разбрасывалась такими фразами, ничего не боясь –она зимой могла сидеть голой на кухонной табуретке с раздвинутыми коленками и сигаретой в руках, при этом ругая детсадовскую систему воспитания, и «поливать» порядки пионерских лагерей, лежа на диком крымском пляже –опять –таки совершенно голой –носом в небо. Или же –высказываться о «мировой любви во всем мире», лежа обнаженной на траве около Щербинского пруда в своем дачном поселке, когда мимо ходило практически все его местное население. Но, видимо, этим она и покорила меня, и именно поэтому я и стал ее мужем на всю жизнь…

…Я тебе еще в прошлом году рассказывала здесь, -продолжила Ольга, закурив. –Что те, кто здесь с детьми живет, им отдыхать не мешает –не пристает, не задает глупых вопросов, которые никому не нужны, -в общем, все нормально. Если кто –то ребенку нахамил, то, -и это повторюсь –сначала извинится перед ним, а потом –и перед всеми нами –так здесь положено. И не только здесь, но и во всех «моих» местах летнего отдыха, куда я езжу практически каждый год. Так нужно, как мы все здесь считаем, для всех –это –один из методов устранения «конфликтов поколений», которыми, как известно, наше прошлое просто кишело, а при советской власти сейчас просто достигло верха маразма –как бы хуже дальше не было…

Когда у Ольги заканчивались силы для подобных вещаний, после этого мы обычно либо ныряли в морские волны, где радовались жизни, либо прямо на прибрежных камнях занимались любовью, никого, как и все остальные, кто следовал нашему примеру, не смущаясь –и так всем все было понятно. Вскоре мы покрылись сплошным загаром, что сделало фигуру Ольги еще более эффектной, и она все время, несмотря на то, что я уже почти два года к тому времени был ее официальным мужем, продолжала меня именно этим и соблазнять, причем у нее это получалось весьма привлекательно и романтично –Ольга то ложилась «ящерицей» на камни, и просила ее фотографировать, то на поверхности морских волн изображала «морскую звезду», то чуть ли не вставала на берегу в акробатический мостик…

…Любимый, я и дальше здесь также буду расслабляться, -объяснила мне Ольга. –Здесь –такое место, в котором я могу себе позволить так вести –больше такого нет, пока, во всяком случае, не встречала на своем жизненном пути…Это будет происходить и в дальнейшем, когда у нас дети появятся –пусть видят, что я –самая красивая, и так далее –им понравится, они обязательно оценят. Я уверена, что их приятно удивит все то, что мы с тобой, любимый, делаем сейчас, и будем делать в дальнейшем…

Тогда я в этом сомневался, но, как позже выяснилось, Ольга оказалась права. Правда, в тот момент времени, летом 76-ого года, я как –то об этом не задумывался. Наш отдых в Крыму продолжался, правда, все дни были почти однообразными –каждый день мы купались голыми в море, а затем, как и все наши соседи по лагуне, лежали на прибрежных камнях под солнечными лучами, иногда –в объятиях, иногда –откровенно и весьма страстно занимались любовью. В такие мгновения мы никогда никого не смущались, но там, в отличие от берега Щербинского пруда, на нас никто не смотрел с удивлением –все вели себя примерно также, как и мы…

…Ничего тут удивительного, любимый, нет…-произнесла однажды Ольга. –Когда я раньше сюда ездила, мне подобного счастья не с кем было испытывать, вот я теперь и стала такой темпераментной. И не только здесь, но и в остальных местах отдыха, хотя без одежды и прочего я купаюсь с раннего детства –мама научила, за что ей «спасибо» -как медицинский работник, она считает, что сплошной загар полезен, и потом при купании голым кровообращение восстанавливается –я с ней полностью согласна, и даже не помню, когда болела последний раз. Поэтому, если ты хочешь, любимый, чтобы ты сам никогда не болел, и потом наши дети тоже все время были здоровыми –надо сохранить тот образ жизни, который мы сейчас с тобой ведем. И все тогда будет хорошо…

Оставалось только соглашаться, но позже стало ясно, что Ольга и здесь оказалась права. Несколько раз я наблюдал за соседскими детьми –они были разного возраста –ни у кого из них не было признаков того, что кто –либо чем –либо перед этим болел. Они были разного возраста, все шумной компанией –совсем голыми –бегали по берегу, играли –но «военных игр», которые уже в то время распространялись по всем детским садам, -я не видел ни разу, и мне это нравилось…Иногда дети играли в футбол, иногда –прямо в волнах –в водное поло, и никто из них не обращал внимания на то, что все они были голыми, и ни на кого из них никто из «старших» ни разу не повысил голоса. Просто, в этой лагуне «советские законы воспитания» не действовали, с ними боролись здесь весьма своеобразными методами –называлось это «равноправием поколений», которое мне самому постепенно начинало нравиться все больше и больше…

…Здесь так принято, любимый, -объяснила мне Ольга. –А, значит, подобные порядки должны распространяться на как можно большее расстояние вокруг нас –тогда в нашем мире все будет хорошо. Во всяком случае, здесь такое мнение ходит давно, и мы все стараемся не нарушать установленных порядков. Здесь, помимо рукоприкладства и ругани в отношении детей, также запрещено пьянство, зато разрешено все остальное –даже любовь у всех на виду. Зачем от кого –то прятаться, если все равно все знают, что, к примеру, у нас –давняя взаимная любовь, поэтому мы с тобой спокойно можем ею заниматься прямо на берегу…
…Согласен, -ответил я. –Ты знаешь, любимая, мне тоже постепенно нравятся все идеи, которые тобой и твоими друзьями пропагандируются. Я начинаю их поддерживать и соглашаться с тобой практически во всем. Ты права, смущаться абсолютно нечего, если у нас с тобой –взаимная любовь, и за скалы уходить для этого совсем не обязательно…

И теперь уже я обвил руками шею Ольги, притянув ее на себя, и мы, лежа на прибрежных камнях, занялись любовью, не смотря по сторонам. Ольга в эти мгновения иногда так громко стонала от удовольствия, что, как мне казалось, заглушала крики чаек, летавших над морскими волнами, но сама она этого, похоже, от страсти уже не замечала…

Так что, две крымских недели прошли весьма романтично, но, вместе с тем, как –то весьма однообразно. К сожалению, они скоро завершились, и лагуну пришлось покидать. Мы уезжали из Крыма, пообещав друзьям Ольги вернуться и через год, и так в дальнейшем оно и получилось, но, об этом –позже…

Следующим пунктом летнего отпуска, как и за год до этого, был берег озера Селигер в Тверской области. На берегу озера, в лесной местности, мы с Ольгой жили в палаточном лагере, тоже купались голыми и также голыми лежали в прибрежной траве, часто просто обнимались, иногда занимались любовью. Там тоже по берегу бегали дети наших соседей по лагерю, -они все тоже отдыхали на природе совершенно голыми –и тоже не обращали уже на это никакого внимания…

…Вот видишь, любимый, -произнесла Ольга. –Здесь те же порядки, что и в Крыму –никакой «советской власти», все так, как нужным считаем только мы. Мои друзья своим детям здесь тоже, как видишь, отдыхать не мешают, и расслабляться тоже дают спокойно. Поэтому, здесь тоже полная дружба поколений на лоне природы –зелень, Солнце, чистый водоем и летний отдых –собственно, и больше ничего не нужно –даже «липовой» цивилизации, которую нам тут упорно пытаются навязать…

Несмотря на то, что на берегу Селигера было немного прохладнее, чем в Крыму, да и вода была похолоднее, это никого не останавливало. Практически целыми днями народ проводил время либо на берегу, либо в воде –все были совершенно голыми –причем, к детям, действительно, никто из наших сверстников не приставал –те либо в лесу ловили бабочек и рвали цветочки, либо на берегу тоже играли в футбол или же в воде –в водное поло. Казалось, что этому общему счастью просто не было предела…

…Знаешь, любимый, -однажды, глядя на всю эту идиллию, произнесла Ольга, сидя рядом со мной прямо на прибрежной траве. –Если бы по территории нашей огромной страны таких мест отдыха, как здесь или там –в Крыму, было бы как можно больше, и народу было бы в них много, люди были бы намного счастливее, чем сейчас. Народ не понимает простого –не нужно ждать от «верхов» милости, надо самим идти на примирение, тогда и наступит обещанный «всемирный мир». Поколения родителей и детей перестанут враждовать только тогда, когда у них появятся общие интересы в жизни –разумеется, липовая «верность партии и стремление к строительству коммунизьма» -это все до добра не доведет, и никому это толком не нужно…Как мы все считаем, -продолжила она. –Все намного проще, причем –просто до безобразия: не надо жить липовыми идеалами, а стремиться к нормальным взаимоотношениям: например, если ты своему ребенку нахамил –учись перед ним извиниться, если ты его ударил –потом знай и помни, что, когда он вырастет, тебе это вспомнит –сам будешь виноват; и так далее…В плане воспитания детей, как известно, нужно смотреть далеко вперед, и контролировать свои поступки и слова, сказанные в их адрес –а то самим потом мало не покажется. Как говорится, если не хочешь, чтобы ребенок, повзрослев, тебя за что –нибудь возненавидел, достигнув совершеннолетия, -думай над своим поведением и следи за собой, начиная с момента его рождения, а то сам будешь потом виноват…

Подобные высказывания Ольги меня постепенно переставали удивлять. Я понимал, что, став ее мужем, оказался в весьма своеобразном мире, который, тем не менее, мне все больше нравился и меня одновременно приятно, но удивлял. Я постепенно понимал, что в жизни Ольги мне, выражаясь языком волейбола, нужно «играть вторым номером», полностью отдав ей хозяйские полномочия –и ее это вполне устраивало. Нам обоим это нравилось, и на том было «спасибо», а больше мне на тот момент времени ничего и не было нужно. Да и ей тоже –у нас начиналась большая супружеская любовь, и этим было все сказано…

На берегу Селигера мы, как и в Крыму, тоже прожили две недели. Каждый из дней был похож на предыдущий, и нам обоим это нравилось: ежедневно мы купались в озере и лежали в прибрежной траве совершенно голыми, наслаждались окружавшим нас миром, наши соседи по лагерю вели точно такой же образ жизни, у кого были дети –они им не мешали расслабляться, –и всем все это доставляло неподдельное удовольствие…Но все завершилось, когда пришлось уезжать, однако, на этот раз мы с Ольгой отнюдь не сразу вернулись в Москву:

…Любимый, я обещала тебе, -напомнила Ольга. –Показать все остальные места моего летнего отдыха, так что –я свое обещание исполню. Сейчас мы с тобой, -это мы сидели в Калинине, в вокзальном зале ожидания. –Поедем на Урал, потом –в Сибирь, и, наконец, в район Хабаровска –там, наверное, мои тигрята меня уже заждались…

Честно говоря, такого я не ожидал, но, тем не менее, даже порадовался предложенному. Спустя два дня мы с Ольгой уже были на территории Урала, причем она уверенным шагом, неся на спине рюкзак, шла куда –то в лес все дальше и дальше. Как оказалось, маршрут знала только она:

…Смелее, любимый, не отставай, -повторяла она. –А то заблудиться недолго, иди за мной, я знаю, куда идти…-и где –то примерно через час мы, наконец, остановились на пригорке на берегу реки, протекавшей сквозь лесные заросли. Красота была вокруг такая, что руки сами собой потянулись за фотоаппаратом. Одновременно с этим Ольга расставила палатку, побросала в нее вещи, полностью разделась, и голая с разбега нырнула в воду, жестом руки позвав меня за собой. Я последовал ее примеру через несколько минут, перед этим тоже разместившись и оставшись без одежды…

…Любимый, здесь нас никто не найдет, -кричала Ольга, перекрикивая шум воды. –Поживем тут неделю, потом дальше отправимся. Тут тоже можно все время быть без одежды, поскольку нас тут, кроме зверей, никто видеть не будет. Так что, здесь мы будем любить друг друга, что называется, уже «на полную катушку»…

На фоне уральской природы, о которой я до этого слышал только из сказок Павла Бажова, большая любовь с Ольгой казалась мне еще романтичнее. По нескольку раз в день мы купались и лежали на берегу совершенно голыми, иногда весьма темпераментно занимались любовью. Ночью Ольга иногда вылезала из палатки, и, не боясь того, что к нам придет кто –нибудь из диких зверей, долго стояла на берегу реки под диском Луны, висевшем на небе над нами. Иногда ей нравилось обвивать себя сорванными на берегу травами –так она любила даже…фотографироваться –я только и успевал менять пленку в своем «Зените», настолько много было снимков…

…Знаешь, любимый, -произнесла она однажды, лежа рядом со мной в прибрежной траве. –Когда у нас с тобой дети появятся –мы их по всей стране будем возить, чтобы они все сами живьем видели. Помнишь школьные учебники географии? Там все так написано и нарисовано, что ничего не поймешь –начнешь изучать, «черт ногу сломит», да и только. Лучше все своими глазами увидеть –потом поумнее других будут. Согласен, любимый? Я права, как всегда?
…Конечно, -ответил я. –Тоже сам всегда мечтал все живьем увидеть –так намного интереснее, все в памяти остается –не то, что написано, а именно то, что сам и увидел. Так что, компенсирую себе этот жизненный «пробел» в голове –твоими стараниями весь окружающий мир увижу своими глазами…
…Вот, и прекрасно, любимый…-и Ольга обвила мне шею, одарила меня очередным затяжным поцелуем, а потом мы снова занялись любовью прямо на прибрежном пригорке…

На Урале мы пробыли неделю с небольшим, причем каждый день, как и в Крыму, а потом и на Селигере, был, что называется, похож на предыдущий. Все дни мы плавали в быстрой лесной реке совершенно голыми, потом лежали на берегу в траве, иногда –просто обнявшись, иногда занимались любовью. Но, когда пришлось оттуда уезжать, расстраиваться, как оказалось, было рано:

…Любимый, если тебе здесь понравилось, -произнесла Ольга, когда мы уже сидели на вокзале. –То мы потом сюда еще будем приезжать. А сейчас наш путь лежит в Сибирь –там, в одном из питомников в районе Новосибирска живет олененок, которого я кормлю несколько лет. Он, наверное, по мне соскучился, поскольку давно меня не видел –в прошлом году я там не была…

В Сибирском регионе, где летом природа отличалась от уральской только лишь большим количеством местных комаров, мы оказались уже дня через два. Там мы с Ольгой тоже жили в лесу, в палатке, недалеко от Новосибирска, почти в самой настоящей сибирской тайге. Правда, и там Ольга умудрилась найти какое –то небольшое озеро, заросшее осокой и кувшинками, где мы тоже купались голыми –благо, рядом вообще никто не жил, голыми лежали на берегу в высокой траве, и, что называется, наслаждались жизнью…

…Любимая, а как же обещанный олененок? –немного ехидно поинтересовался однажды я. –Ты про него не забыла?
…Нет, любимый, я все помню…-таким же тоном ответила Ольга. –Я тебе его обязательно покажу, и, можешь не сомневаться –он и с тобой обязательно подружится –он такой, всех любит, кто его кормит…

И на следующий день мы с Ольгой, действительно, отправились в питомник, где она сквозь прутья пролезла прямо в небольшой загон с жившим там олененком. Когда я последовал ее примеру, зверь проснулся в небольшом домике, и вылез наружу, слегка выставив вперед свои ветвистые рога. Но Ольга не испугалась, а, наоборот, почти с разбега оседлала своего «подопечного»:

…Узнал меня, голодный ребенок? –и она сначала взяла его за рога, а потом хлопнула по спине, на которой сидела. –Я по тебе тоже соскучилась, давно тебя не видела…А это, -и Ольга показала на меня. –Тоже хороший человек, мой муж, он теперь вместе со мной будет к тебе приезжать. И мы сегодня тебе принесли много –много сена –целый мешок, можешь в него залезть, только рогами не прорви, а то все сыпаться начнет и на земле окажется…-и, как ни странно, олененок –ростом почти с меня –все так и сделал, а потом, поев, издал какие –то странные звуки, явно выражая свое удовлетворение. Вскоре он ушел обратно в домик, да и мы направились обратно…

…Хорошо, что сейчас –лето, -объяснила мне потом Ольга. –А то ему зимой еще и соль надо насыпать, причем –не пищевую, которая во всех магазинах продается, а особую –с большим количеством минералов и крупными кристаллами, которую можно найти только в заповедной зоне, и то, если рыться очень долго…Но мы с тобой, любимый, пока здесь, должны ходить к нему каждый день, и кормить сеном, причем –желательно сушеным, по мешку в день –как минимум, а то он похудеет, и не сможет быстро бегать, как и все его дикие сверстники…

Так оно и получилось –пока мы с Ольгой жили неделю в окрестностях Новосибирска, разместившись в палатке в самой настоящей тайге, каждый день ходили в питомник к ее рогатому «подопечному» -она не только кормила его, но и ездила на нем верхом по питомнику. Все остальное время я фотографировал пейзажи вокруг нас, а, в основном же, мы почти все время купались голыми в небольшой лесной речке, после чего лежали на ее заросшем высокой травой берегу, тоже –как и везде до этого –иногда просто обнявшись, иногда занимаясь любовью. Но и оттуда пришлось уезжать…

…У нас с тобой, любимый, остался еще один маршрут, -объявила мне Ольга, когда мы сидели на вокзале. –В сторону Хабаровска –в его окрестностях живут еще два моих четвероногих подопечных –тигрята, которых я тоже два года уже не видела. Нам обязательно нужно туда попасть –они, наверное, без меня тоже скучают…

И уже дня через два мы были «на месте» -это уже был Дальний Восток. Природа была красивее сибирской, но и комаров было, мягко говоря, немного побольше. Но мы с Ольгой старались не обращать на них внимания. Жили мы снова в лесу, недалеко от какой –то железнодорожной станции рядом с Хабаровском –поезда около нее останавливались весьма нечасто, а это нам и было нужно…

Как и везде, Ольга и там умудрилась найти какой –то небольшой водоем в лесу –безымянное озеро, на берегу которого мы и поселились, разместив палатку. В этом озере мы, естественно, купались голыми, и тоже, как и везде, потом лежали в прибрежной траве –опять –таки или просто обнимались, или же –иногда –занимались любовью. Честно говоря, тогда я еще не совсем понимал, почему Ольга предпочитала любовь на природе, но именно в те летние дни 76-ого года она мне все и объяснила:

…Понимаешь, любимый, -произнесла она. –На природе мне ничего не мешает –ни одежда, которой я не пользуюсь, ни постельное белье, на котором сплю –только земля, трава или песок –в зависимости от того, где мы отдыхаем. Полная свобода действия, слияние с природой –матерью, гармония и единение, и, самое главное, -любовь по –настоящему –а больше мне ничего и не нужно. Учись у меня этому, любимый, и тогда все будет у нас просто замечательно –и наши будущие дети будут самыми счастливыми…

Ольга в то время так часто говорила о будущих детях, что я начинал сомневаться, а не ожидала ли она прибавления? Но тогда, поскольку я еще не был к этому морально готов, я убеждался, к счастью, в обратном –стоило мне видеть Ольгу голой, когда она, вытянувшись в полный рост, шла либо к водоему, либо выходила из него –фигура ее не менялась в размерах, и на том было «спасибо»…

Вскоре мы добрались и до того самого питомника в окрестностях Хабаровска, где жили подопечные Ольги –два тигренка. Как и ожидалось, «зверюшки» уже заметно подросли, но она по –прежнему относилась к ним, как к маленьким, и не боялась влезать к ним в клетку, раздвигая железные прутья…

…Привет, мои кошечки…-ласково начинала Ольга, подходя к ним, что сопровождалось встречным рычанием –правда, оно было явно добрым. –Ваша хозяйка пришла, вам кормиться принесла…-как положено, она носила им куски мяса, целый мешок с овощами и какой –то зеленью и что –то засушенное. –Тут всего много, на двоих должно хватить…-в ответ тигрята молча облизывались, залезая головами в мешки, а потом Ольга даже…гладила каждого из них, и даже слегка причесывала их полосатую шерсть. Все это повторялось почти каждый день, пока вся наша поездка не завершилась –в Москву мы с Ольгой вернулись уже в самом конце лета 76-ого года, когда даже завершилась летняя Олимпиада в Монреале…

…Ничего, любимый, -уверяла Ольга. –Следующая будет в Москве –все живьем увидим –или, как минимум, будет знать из газет, что происходить будет…А как тебе наше путешествие, -поинтересовалась она, когда мы были уже дома. –Понравилось?
…Еще бы, -ответил я. –Столько всего увидел, чего не видел прежде. Твоими стараниями…
…То ли еще будет, -пообещала Ольга. –Вся жизнь еще впереди, все еще только лишь начинается…

Остаток лета мы провели на даче ее родителей в Щербинском районе, где ежедневно почти до темноты лежали голыми на берегу местного пруда, купались в нем тоже, естественно, голыми, а затем иногда в прибрежной траве занимались любовью, нисколько не смущаясь, и не обращая внимания на тех, кто периодически проходил мимо…

Так завершилось лето 76-ого года. Но и потом было много интересного, о чем –позже…

(с) март –апрель 2008 года