Первое апреля. Антиутопия

Наступило 1-ое апреля. Народ проснулся и стал выдавливать из себя шутки. Дело шло туго. Кроме пошлостей ничего не получалось…
Диктор в телевизоре со скучающим взором в который раз пытался пошутить про захват авиолайнера виртуальными террористами. Тощая девочка перед картой РФ, давясь и всхлипывая от сдерживаемого смеха, обещала +30 на Чукотке и заморозки на курортах Египта.
На одной из станций метро в вагон ввалились шумные подростки с криками «Предъявляем билетики, граждане!», которые веселили их самих до покраснения и посинения счастливых физиономий. «Граждане» плевались и мрачно сторонились гогочущих «контролеров».
На работе коллеги порадовали единодушием. В 9-30 первый серьезно и энергично сообщил мне, что меня требует к себе зам. генерального. В 10-00 второй не менее серьезно, но как-то неуверенно, попросил зайти к генеральному. Когда в 11-15 в дверях моего кабинет появился светящийся улыбкой менеджер по проектам, набрал в легкие воздуха и открыл уже было рот в счастливом предвкушении праздника, я вежливо спросила:
- Неужели в Министерство?
Улыбка как-то тихо увяла, и, проворчав «Шуток не понимаешь…», коллега отправился шутить в соседнюю комнату.
После обеда позвонила соседка снизу и с радостной истерикой в голосе закричала, что мы заливаем ее квартиру. Знакомый из дома напротив не отставал от соседки и закидывал меня SMS с красочными описаниям пожара в моей квартире, который он вот уже… часа 2 наблюдает из своих окон.
Под вечер позвонила сестра Лизка, вся в слезах и соплях. Витек, друг сердечный, утром неожиданно предложил ей руку и сердце. Сказал готовиться к сюрпризу. Ошарашенная Лизка обшарила уже все свадебные сайты, чуть было не заказала кольца. А тут подоспел и сюрприз. Выяснилось, что Витек пошутил. Милый мальчик, веселый, что тут скажешь.
Вечером сын явился из школы с ободранным задом (хрестоматийная кнопка на стуле) и швырнул мне дневник со словами: «Вот дура без юмора!». Дурой без юмора оказалась учительница литературы, которой он вместо стихотворения Лермонтова процитировал весь «Владимирский централ», безуспешно надеясь на первоапрельское понимание с ее стороны, какового не добился. Родителей приглашали в школу.
Ужинали в мрачном молчании.
Муж о событиях дня ничего не рассказывал, но вздрагивал, когда чей-нибудь мобильник начинал подавать голос.
Новости, перемежавшиеся сообщениями о липовых преступлениях, катастрофах, юбилеях и достижениях, настроения не улучшили.
В двенадцатом часу прибежала тетя Нюра с первого этажа. Держась за сердце и глотая корвалол, поведала о присутствии некоего потустороннего существа в ее квартире. Муж вздохнул и пошел изгонять дьявола. Дьяволом оказался кот тети Нюры, вымазанный соседскими сорванцами фосфоресцирующей краской, сам напуганный до умопомрачения.
Кот был возращен утешившейся хозяйке.
Этим день радости и веселья и завершился.
Хотелось плакать…